Текст книги "Единственная для Хранителя Закона (СИ)"

Автор книги: Наталья Самсонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

Проснуться мне пришлось очень рано: увы, волосы требовали слишком много внимания. Особенно если нет привычных и любимых артефактов.

Так, вновь и вновь проводя гребнем по густой непослушной гриве, я в очередной раз задумалась о том, чтобы остричь всю эту красоту.

"Как только Деми перерастет свои выбросы – обязательно", – решила я в итоге.

Заплетя две тугие косы и заклинанием освежив одежду, написала записку для Деми и вышла из комнаты. Квэнни Рилла, как я заметила, встает так рано, что становится непонятно, спит ли она вообще.

Впрочем, по коридору уже потихоньку полз запах мясной каши, и я, усмехнувшись, чуть прибавила шаг. Год назад меня раздражали подобные «ароматы», сейчас же я жалею, что придется уйти, не попробовав эту вкусноту.

Спустившись на первый этаж, я увидела квэнни Риллу во все том же глубоком кресле, с вязанием и чашкой кофе, что опасно балансировала на подлокотнике.

– Доброе утро, квэнни Рилла, – тихо сказала я. – Хотела попросить вас подсказать, где снять квартиру.

– Подешевле или подороже? – прищурилась квэнни и отложила вязание.

– Умеренно, – улыбнулась я. – В трущобах мы уже жили. Пусть на самом краю, не в глубине, но нам хватило. Мне нужна такая квартира или дом, чтобы была кухня, гостиная и две или три спальни. Карин будет жить с нами и по первости она может ночевать вместе с Деми, но…

– Но вы бы предпочли, чтобы девочка не привыкала к наличию компаньонки, – понятливо кивнула квэнни Рилла. – Боитесь, что ваше финансовое благополучие скоротечно?

– Опасаюсь. – Я криво улыбнулась.

– Есть причины?

– Бывший муж, – я решила быть откровенной.

Но квэнни Рилла меня не поняла.

– Так сдайте его стражникам, если докучает.

– По законам Империи…

– Здесь не Империя, – отрезала квэнни Рилла.

– Но я оттуда.

Квэнни на мгновение поменялась в лице, после чего отрезала:

– Забудь об этом. Никому и никогда не говори. Тринадцать лет назад было последнее большое нашествие духов Разлома, говори, что ты из одной из разрушенных деревень. Выданные Хранителем Теней подъемные отдала мужу, а мерзавец все растратил, и вы с дочерью теперь скитаетесь.

Разошедшись, квэнни Рилла стала обращаться ко мне проще – на «ты». И это странным образом успокаивало, как будто ей действительно не все равно.

– Почему? – шепотом спросила я.

– Потому что у нас свои законы, но они действуют только на северянок. Имперку будут судить по имперскому кодексу. Замуж бы тебе выйти, по-быстрому.

– Не хочу! – испугалась я.

– И развестись через год и один день. Есть у нас такой обряд. – Квэнни Рилла потерла подбородок. – Садовника нашего за тебя просватать, что ли? Ан не получится, они с Маришей уже дату свадьбы назначили. Н-да, непонятно. Ладно, будем думать.

Мне немного подурнело, но я, сжав кулаки, слушала квэнни, не перебивая.

– У Севера сейчас очень плохие отношения с Империей, – вздохнула квэнни Рилла, – тут, в Лисьем доме, многое слышно и видно. Так что если вдруг за тобой приедут, то никто не вступится. Чтобы, как это, не накалять обстановку.

А я подумала вдруг, что косы стоит обстричь хотя бы ради того, чтобы избавиться от особой приметы.

– Ну ладно, ладно, кто тебя тут искать-то будет? Давай лучше о хорошем. – Квэнни Рилла протянула руку в сторону и вытащила из воздуха пухлую папку. – Есть чудесная половина дома. Два этажа, на первом кухня, помывочная и гостиная, а на втором две с половиной спальни.

Положив папку на колени, поверх вязания, она открыла ее и, перебрав кучу заметок и черновиков, вытащила небольшой лист с адресом.

– Две с половиной? – переспросила я.

– Спальня и детская, совмещенная с комнатой няни. Как под заказ, – рассмеялась квэнни Рилла. – Единственное, что второй этаж мансардный, под скошенной крышей, так что это не самое популярное жилье. Хотя улочка тихая, благополучная. Рядом остановка платов и лавка зелий. Булошная на углу, а вот за мясом и крупами придется подальше ходить. Но там не страшно, можно купить корзинку с чарами и за раз на неделю закупать. Вы-то, я смотрю, насквозь благородная.

Квэнни спохватилась и вновь вернулась к формальному стилю общения. Меня это чуть царапнуло, но… Но мы знакомы всего ничего, и вряд ли успеем подружиться – искренне надеюсь, что нам с Деми не придется возвращаться в Лисий дом.

– За последний год я открыла для себя много нового, – тихо сказала я. – Так что знаю, что на рынок надо с утра пораньше идти и все такое.

– Вот и ладушки. Тогда держи адрес. – Квэнни Рилла протянула мне листок. – Постучи к Карин, пусть посидит с ребенком, а сама сходи и договорись. Ваш с Карин договор я оформила как надо и отправила в магистрат, так что все у вас теперь официально.

– Спасибо, – искренне сказала я и, взяв листок, направилась к лестнице. И, уже стоя у ступеней, повернулась к квэнни Рилле. – Вы передадите Гелу наш новый адрес? Он просил…

– Передам, – улыбнулась она, – Сиреневая улица, дом тридцать семь – все помню, все расскажу.

Поднимаясь по лестнице, столкнулась с той неприятной женщиной, что хотела присматривать за Деми. Как же ее зовут? Ох, мы так и не познакомились… Ну да оно и к лучшему.

– Доброго утречка, – расплылась она в улыбке, – покидаете нас, да?

Ее цепкий взгляд прошелся по листку, который я держала в руке.

– Доброе утро, пока неизвестно.

– Ну да, ну да, – покивала наша вынужденная соседка. – У меня-то последний денечек, так что пойду-ка я работу искать, мне ж все с небес не падает.

"Как некоторым" – это читалось в ее глазах.

"Молчи, Эйлин", – приказала я себе и прошла мимо нее.

– Попомнишь меня, гордячка! – донеслось мне в спину.

– Не советую вам со мной связываться, – отчеканила я, круто развернувшись, – защищая свою семью, я ни перед чем не остановлюсь.

Она побледнела и устремилась к лестнице.

"Ну вот зачем? Почему не промолчала?!" – спросила я сама себя, а после вдруг отчетливо поняла: устала. Устала молчать, терпеть и прятаться. Устала принимать чужое хамство как должное!

– Не стоит так реагировать, она очень грубый человек, – тихий голос заставил меня вздрогнуть.

Это была Карин. Она стояла в дверях своей комнаты и грустно улыбалась.

– Она всегда говорила, что моя судьба – сгнить в канаве, а тут раз – и не по ее вышло.

– Вот уж точно, – я настороженно смотрела в сторону лестницы, – вот уж точно. Вы посидите с Деми?

– Это же моя работа, – мягко напомнила Карин, – к тому же Демельза очень чуткий и ответственный ребенок. А вы идете смотреть дом?

– Да, – я протянула ей листок, – вам знакома эта улица?

Карин приняла листок, чуть неловко развернула и кивнула:

– Хорошее место. И, кстати, через улицу начальная магическая школа. Я могу рассказать Деми о цвете, светотенях и прочих художественных премудростях, но все остальное… Боюсь, что я бессильна.

– Ох, Мать-Магия, сколько всего всплывает, – вздрогнула я. – Но школа – это хорошо, школа – это прекрасно.

Мы с Карин вновь обменялись жетонами от комнат, и я, прихватив сумочку и проверив наличие кошелька, выскользнула из Лисьего дома. Путь мой лежал на Сиреневую улицу, дом тридцать семь.

И надо же такому случиться, что мы столкнулись на остановке с нашей неприятной соседкой. Впрочем, это было логично, но мне это совсем не понравилось. Вот только Кальстор большой и пешком идти слишком долго.

Сойдя на своей остановке, я поймала ее взгляд и, поежившись, принялась рассматривать дома и их номера. Параллельно я убеждала себя, что она ничем мне навредить не может.

Тридцать седьмой дом оказался очень симпатичной пристройкой к основному зданию. Кажется, кто-то решил вместо сада выстроить еще один домик, чтобы он приносил доход. Что ж, жаль, конечно, что Деми будет негде играть, но… Но если все сложится хорошо, то можно будет подумать и о покупке своего жилья.

Но сейчас нужно решить, в какие двери стучать, я, честно говоря, теря…

– Вы дом смотреть? – Из окна первого этажа основного здания высунулась худенькая девушка. – Сейчас мама выйдет!

Не прошло и минуты, как дверь распахнулась и по ступеням тяжело спустилась молодая женщина. Она была бледной до зелени, а большой живот выдавал причину этой самой бледно-зелености.

– Вы уж простите, но на второй этаж без меня подниметесь, – устало произнесла она. – Дом-то мы для дочки моей старшей пристроили, но муж погиб, а жить на что-то надо. Вы, если что, на сколько рассчитываете поселиться?

– Если бы я могла загадывать, – честно сказала я. – Вы хотите двадцать четыре сагерта, верно?

– Верно, – женщина криво усмехнулась, – хотеть-то я хочу больше, да его и за двадцать четыре монеты не спешат снимать. Как же, пристройка, а не полноценный дом.

– Сейчас я смогу заплатить за два месяца вперед.

Женщина, охнув, прибавила шаг и едва ли не втащила меня внутрь нашего с Деми будущего дома.

– Тут все есть, – затараторила она. – Вот, первый этаж, большая ванная комната, кухня, правда, маленькая. Но там же только готовить, верно? Зато гостиная, посмотрите, окна до самого пола! Все свеженькое, Лаврик мой старался, делал…

Она всхлипнула, но не разрыдалась, а, стиснув пальцами переносицу, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и махнула на лестницу.

– Верх уж сами гляньте. Мебели, правда, мало. Ну вы и сами видите.

Покивав, я направилась наверх. На самом деле этот дом уже запал мне в душу. Светлый пол из полированного, тесно прижатого друг к другу бруса, стены чуть темнее. Обивка дешевая, но выглядит вполне достойно. Из мебели в гостиной только массивный обеденный стол и четыре стула. Кухонную мебель я не рассмотрела, надо зайти и проверить, будет грустно, если там не окажется плиты.

– Эйлин, – спохватилась я вдруг и протянула хозяйке дома руку, – просто Эйлин.

– Тави Ранмарр, просто Тави, – тут же отозвалась слегка улыбнувшаяся женщина.

– Я хочу посмотреть кухню и ванную.

По счастью, все стояло на своих местах. А вот в спальнях было куда грустнее: на грубо сколоченных кроватях не было матрасов. Шкаф был всего один, и тот стоял в простенке в коридоре. Но… Но это все терпимо! Отсюда я отправлюсь на работу, узнаю, есть ли там для меня что-нибудь.

– Матрасы у меня есть, все три отдам за полсагерта, – тихо сказала Тави, – но принести их я не смогу.

– Почему так дешево? – сощурилась я.

– Потому что еще немного – и нам нечего будет есть, – просто ответила Тави. – А вы обещали заплатить за два месяца вперед.

Мне было неловко пользоваться непростым положением нашей домовладелицы, но… Но мы и сами в неприятном положении.

– Тогда давайте заключим договор, и я перенесу матрасы. – Потерев переносицу, я продолжила: – Затем надо найти постельное белье и бежать на работу… Вот же я безмозглая, даже не уточнила свой график!

– Лавка с бельем недалеко, – тихо сказала Тави, – я покажу. Хотя нет, не я, а моя дочь.

Все формальности мы уладили быстро, и я, отдав сорок восемь сагертов, пошла за бельем вместе с дочерью Тави. За три комплекта мне пришлось отдать целый сагерт. Затем Мелли убедила меня сразу пройти по лавкам:

– Со мной дешевле, сразу вас представлю. А вы, кстати, откуда?

– Моя деревня была, – тут я замолчала, потому что не знала, что именно сделали духи Разлома. – Тринадцать лет назад ее не стало. Я не люблю это вспоминать.

– Вы сирота? – с сочувствием спросила Мелли. – Я потеряла только отца, не представляю, что было бы, если бы и мама…

В общем, на работу я попала только через несколько часов. Зато кладовая была забита до отказа: и крупы, и четыре куриные тушки, и овощи, а еще мука и растительное масло.

«А еще у меня осталось пять монет, чтобы заплатить Карин, и пять монет до следующей выплаты. Если в Академии для меня найдется работа», – подумала я и, сунув руку в сумку, пощупала тощий мешочек.

С другой стороны, да, я отдала за продукты сагерт, но этого нам хватит на полторы недели. А может, и чуть дольше – жизнь научила меня готовить многое из немногого.

В Академии меня так же встретили у входа и озадачили всего одним составом. Но каким! Я провозилась с ним все шесть часов, и работы осталось еще и на завтра.

И когда Арлетт зашла за мной, я, подняв глаза, спросила:

– Какой у меня график?

– Шесть часов в день, два выходных в неделю, – отозвалась девушка и поправила косу, – а что? Это было в договоре.

А я только вздохнула:

– Из головы вылетело.

– Бывает.

И, только подойдя к стоянке платов, я поняла, что сейчас мне придется платить, свои два раза я уже использовала! Мать-Магия, хоть бы это было не слишком дорого!

Кристалл, к которому я прижимала жетон, радостно слопал целый сагерт и взамен выдал мне горку жетончиков.

– Один жетон – одна поездка, – уведомил меня приятный бестелесный голос.

«Минус монета, итого – четыре», – мысленно подсчитала я. Ничего, работа есть, в конце недели получу еще немного монет. Проектировщики алхимических составов получают очень хорошо. Так что будет у нас с Деми свой дом. Обязательно будет. Плат приземлился, и я, легко спустившись на землю, поспешила к Лисьему дому. Мне мечталось, что мы переедем прямо сегодня, но это, конечно, невозможно: мы с Деми разложили свои вещи по полкам, да и Карин, наверное, тоже. А время уже к ужину, и собирать все, чтобы в ночи лететь в новый дом…

Деми с Карин встретили меня в саду. Довольные и счастливые, они заканчивали рисовать нечто, м-м-м, нечто особенное. Да, пожалуй, так это и надо назвать.

– Мама, это Райа, она будет жить с нами! – радостно воскликнула Деми и протянула ко мне чахленький цветочек.

– Хорошо, дорогая, как скажешь, – улыбнулась я и добавила: – Но на будущее знай, что вначале следует спросить моего согласия.

– Но я же знала, что ты согласишься, – удивилась Деми.

– Вежливость, солнышко, – напомнила я. – Это простая вежливость. Даже если ты знаешь, что кто-то на что-то точно согласится, все равно надо спросить. Ну что, как вы провели день?

– Мы обсуждали быт и нравы народа Степи, – моя девочка радостно скакала вокруг меня, пока Карин собирала мольберт и краски, – потом нам надоело, и мы пошли гулять. Мы были в специальном детском месте – там всякие яркие штуки, как…

Тут Деми чуть помрачнела.

– Как были в нашем саду. Но тут лучше! Они сразу общие, и никто никого не прогоняет, надо просто кататься по очереди!

– Тише, родная, тише, – я опустилась на колени и прижала к себе скуксившуюся дочь, – все хорошо.

– А еще мы вещи собрали, – глухо добавила Деми. – Только мне все равно страшно.

– Страшно? – Я отстранилась и посмотрела в грустные глаза дочери. – Почему?

– Я не знаю, – хлюпнула носом моя малышка. – Но мне так страшно, мамочка. Страшно просто потому, что страшно, и еще страшней, потому что я не знаю, откуда взялся страх. Ты… Ты понимаешь?

– Да, твой дар растет и меняется, ты чувствуешь, но не видишь, не знаешь, и это тебя пугает. – Я поднялась. – Зато, раз вы собрали вещи, сегодня мы ночуем в новом доме.

– Мамочка, только не произноси наш адрес, ладно? Я чувствую, что его нельзя произносить, – вскинулась вдруг Деми.

– Хорошо, не буду, – пообещала я.

И всю дорогу думала лишь об одном: что это за просьба? Просто страх ребенка, который многое пережил, или подсказка от колдовского дара? И если второе, то… Я ведь уже произносила вслух адрес. Что может произойти?

"Он не может найти нас здесь, – убежденно подумала я. – Да и незачем ему".

Вот только… Вот только Кирвалис явно чем-то шантажировал моего бывшего мужа. Насколько серьезны угрозы?

"Завтра же остригу волосы. Сама, ножом. Нет, сегодня", – твердо решила я.

А после мы, подхватив кое-как уменьшенные чемоданы, отправились в новый дом. Деми радостно "накормила" кристалл за меня, за себя и за Карин: жетоны мы оставили в Лисьем доме. После чего мы поднялись в воздух.

– Мамочка, это лучше, чем дилижанс! – выпалила Деми.

И я была с ней согласна: плат поднимался достаточно высоко, и мы могли видеть раскинувшийся под нами город и громаду замка, нависавшего над ним. В вечерних сумерках город был особенно красив.

– Кто живет в том большом доме? – спросила Деми и даже не постеснялась ладошкой махнуть.

– Это замок Хранителя Закона, – тихо сказала Карин. – Он не слишком хороший человек.

– Почему? – спросила я, а Деми одновременно со мной выпалила:

– Я знаю, он хороший!

– Он олицетворение закона. Не справедливости, а закона.

– Но ведь закон справедлив, – нахмурилась Деми.

А я подумала о том, что если мой бывший муж захочет, то сможет забрать малышку. У него есть большой дом, титул, банковский счет и хорошие жизненные перспективы. А у меня только съемная пристройка и четыре монеты. Если отдать Деми бывшему мужу, то это будет законно, но страшно несправедливо.

"Прекрати об этом думать, – одернула я сама себя. – Не хватало еще беду накликать".

– Твоя мама понимает, а тебе еще рано, – тихо сказала Карин и прижала к сердцу изувеченную руку. – Моя история законна, но справедлива ли?

– А что… – начала было Деми, но Карин ее тихо прервала:

– Я не хочу и не буду это ворошить.

– Так, давайте не будем о грустном, – решительно произнесла я. – Нас ждет какао с молоком и новый дом. Он едва обставлен, но зато оплачен на два месяца вперед!

– Ура! – отозвалась Деми, и, когда плат начал снижаться, моя малышка выдала: – Юх-ху-у! Мамочка, я хочу летать каждый день!

– Не в ближайшую неделю, – отозвалась я. – Потерпи немного.

– Хорошо, но мой горшочек с терпением стал таким легким, мамочка, – растерянно произнесла Деми.

А я не сдержала улыбки, когда вспомнила, как придумала для нее этот самый горшочек. И велела, когда становится совсем плохо, совсем грустно и совсем-совсем тоскливо, открывать воображаемый горшочек с терпением и брать оттуда по чуть-чуть. Не думала, что малышка серьезно это воспримет.

– Сейчас у нас все хорошо, и мы будем класть туда понемногу, запасать на страшный день, – шепнула я и, спустившись первой, помогла Деми и Карин.

Через пару минут мы оказались у нашей пристройки, и дочка радостно выдохнула:

– Это самый лучший на свете дом!

Открыв дверь своим ключом, я запустила внутрь Деми и Карин. И несколько минут по дому носился маленький счастливый ураганчик.

– Я буду спать на кухне? – негромко спросила Карин.

– У вас с Деми две комнаты: ее спальня и твоя небольшая комната, – ответила я.

– Вы так щедры, – покачала головой Карин, – вы хороший человек.

Показав Карин и Деми их комнаты, я переоделась в домашнее и спустилась на кухню. Там, в навесных шкафчиках, нашлась даже посуда! Разномастная и совсем не новая, но я была ей очень рада.

Вскоре мы втроем устроились за столом, и пили ароматное, сладкое какао. Мы с Карин молчали, а Деми взахлеб делилась мечтами и планами и поминутно дергала свою няню:

– А мы пойдем на плэнер? А в Кальсторе есть фонтаны? А мы туда пойдем? А есть парк? А туда пойдем?

Карин на все отвечала размеренными кивками, я даже обеспокоилась: точно ли она слышит мою дочь? Однако уже через пару минут стало ясно, что Карин настоящая находка: она ловко переключила внимание Деми на цветок, который я, если честно, уже упустила из виду. А после так же легко и просто отправила дочку в ванную. Правда, полотенец у нас не было, и мне пришлось подсушить чисто вымытую дочь магией.

Когда Карин уложила Деми, я зашла к дочери рассказать обязательную сказку и поцеловать на ночь. После чего, оставив мирно спящую малышку, позвала Карин на кухню, где выдала ей пять монет и нож.

– С монетами все понятно, – она аккуратно поднесла монеты к браслету, и они исчезли, – а нож для чего?

– Остриги меня, по плечи, – попросила я и сама услышала дрожь в собственном голосе.

– Вы от кого-то скрываетесь? – уточнила она.

– Да.

– Что ж, первый раз вы сюда пришли рано утром, вас никто не видел…

– Я по лавкам прошла, – тихо сказала я. – Меня почти все видели.

– Тогда это бессмысленно, – негромко произнесла Карин. – Вас все запомнили. Вы, наверное, единственная женщина в Кальсторе с такой длиной волос. Для чего, если не секрет?

– Мне кажется, что так проще колдовать. Вернее, у меня действительно увеличился запас сил, когда волосы отросли.

– Значит, оставьте их в покое. Лавочники любят поболтать, так что все окрестные люди знают, что хозяйка этого дома приютила у себя молодую женщину с волосами до колен. И срезанные локоны не принесут вам покоя. Только больше обсуждать будут.

Признав, что она права, я пожелала нашей помощнице доброй ночи и отправилась спать. Вернее, вначале заправлять свою постель – о кровати Деми позаботилась Карин.

И несмотря на все тревоги сегодня мне спалось особенно хорошо. Под ногами появилась опора, и это не могло не радовать.

Утро было наполнено приятными хлопотами: я встала пораньше, приготовила завтрак и сварила кофе. Скромный холщовый мешочек стоил половину монеты, именно поэтому на продуктовый запас ушел целый сагерт, но… Но мне так хотелось побаловать себя, что я просто не устояла.

Вот и сейчас на приятный горьковатый аромат собралась вся наша маленькая семья. Хотя Карин нам не родственница, она за несколько дней легко и органично влилась в наш быт.

– Чашечку? – предложила я, и Карин согласно кивнула.

– Да, благодарю. Если вы позволите, то мы с Демельзой сходим сегодня до частной школы и узнаем, что нужно для приема.

Поставив перед сонной дочерью чашку с теплым молоком и тарелку с кашей, я кивнула.

– Только не спешите с обещанием оплаты. У меня осталось всего несколько монет, так что… Карин, что с вами?

– У вас осталась пара монет, но при этом вы заплатили мне, – потерянно произнесла женщина. – Почему?

– Просто потому, что это правильно, – серьезно ответила я. – И ваше жалованье будет повышено так быстро, как это будет возможно.

Учитывая, что я предоставляю Карин стол и кров, ее жалованье должно быть не меньше пятнадцати-двадцати монет. По крайней мере, мне так кажется, если вспомнить, что говорил Гел, когда убеждал Арлетт поднять постоянное жалованье с тридцати монет до сорока.

– Ты опять на работу? – спросила Деми и потерла глазки. – Иногда я хочу, чтобы ты не работала.

– Работать нужно, – я обошла стол и присела перед дочкой, – если у женщины есть свой источник дохода, то она становится независимой от мужчины и его дурного настроения.

– А если настроение хорошее? – заинтересовалась Деми.

– От хорошего настроения не зависят, им заражаются, – подмигнула я дочери и, поцеловав ребенка в щечку, встала. – Карин, каши я сварила достаточно, вам обеим хватит на обед. Ну а к ужину я вернусь и что-нибудь приготовлю.

– Я могу попробовать запечь курицу, – тихо сказала женщина и, поежившись, убрала травмированную руку за спину.

– Попробуйте, – улыбнулась я. – Если не получится – не страшно, у нас их четыре.

– Я помогу, – воодушевилась дочка, и я, тихонечко вздохнув, смирилась с мыслью, что дом нужно будет проветривать от дыма и гари. Ну да ладно, главное, чтобы нас не выселили.

Поднявшись в свою полупустую спальню, я переоделась из домашнего платья в выходное, поправила свои косы и, влекомая странной идеей, подкрасила губы. Потом рассердилась и стерла краску. Потом подумала еще раз и, наколдовав слабенькое полупрозрачное зеркальце, чуть подвела глаза, вычернила ресницы и вернула на губы помаду. Это – для себя. Вот так. Просто хочется быть красивой. Не зря же я в порыве лихорадочных сборов кинула в чемодан свою куцую косметичку?

Взяв сумочку, я вытащила мешочек с монетами, крепко подумала, потом подумала еще раз и спустилась вниз. Там я выдала Карин монету и велела разменять, чтобы иметь возможность покупать сладости на прогулке.

– Что-нибудь недорогое, один день – одна приятная мелочь, – инструктировала я женщину. – У нас был очень тяжелый период, и я хочу, чтобы Деми забыла его как можно скорее.

– Я сделаю, – кивнула Карин. – Все будет в порядке.

Выйдя из дома, я поспешила к остановке. Маленьких жетончиков мне хватит до конца месяца, так что об этом волноваться не приходилось. А вот Карин и Деми пока что не придется пользоваться транспортом. Мне бы отложить немного монет, чтобы иметь запас на черный день…

«Ухватив от Судьбы толику щедрот, человек хочет все больше и больше», – вспомнила я строчки из религиозного трактата. И, пожав плечами, разрешила себе хотеть. Это ведь не просто желание, а желание, подкрепленное трудом! А значит, все получится.

Отработала я сегодня быстро – завершила вчерашние расчеты, но Арлетт их не отдала:

– Завтра проверю свежим взглядом.

– Но завтра вы могли бы взять новый проект и заработать больше, быстрее, – искушала меня девушка, которой не терпелось передать папку в лабораторию.

– Нет, – я качнула головой, – всех денег не заработать, а угробить человека из-за пропущенной ошибки – ни за что.

– Ладно, вы правы, – вздохнула Арлетт. – Просто очень перспективный проект, и мне уже хочется увидеть конечный результат.

– Я заметила. Академия Стихий двигает науку вперед?

– Не совсем Академия, – покачала головой Арлетт, – логичнее было бы построить исследовательскую лабораторию на базе Академии Исцеления, но… Так уж вышло, что пристройка здесь.

– Как вы небрежно, – улыбнулась я, – целое крыло пристройкой обозвали.

Попрощавшись, я в приподнятом настроении отправилась домой.

Дома меня ждала ни разу не подгоревшая курица и счастливая до невозможности дочка, которой не терпелось показать мне новые акварельные рисунки.

– Старшего наставника не было, мы пообщались с его помощницей, – негромко докладывала мне Карин, пока я восхищалась красочными, но крайне непонятными картинками. – Можно прийти в любой день, сдать тест, чтобы узнать уровень знаний ребенка, и начать заниматься. Сначала отдельно от остальных детей, если ребенок недотягивает. Если все в порядке, то сразу в группе. Отдельные занятия стоят три сагерта в день, занятия в группе – пять сагертов за пять дней.

«А мое минимальное жалованье – сорок сагертов, из которых двадцать четыре – арендная плата. Образование не для бедных», – подсчитала я про себя и, не сдержавшись, вздохнула:

– Цены как в столице.

– Это частная школа, – развела руками Карин. – Есть школы при Академиях, но Демельза не подходит по возрасту. Да и там есть свои нюансы. Например, если ребенок поступает в школу при Академии Стихий, то остается привязанным к Кальстору. Родителям, реши они уехать, придется оставить ребенка здесь.

– Почему? – заинтересовалась я.

– Из Академии стихий нельзя уйти. Поступив в школу, ребенок клянется собственной силой, что доучится. – Карин грустно улыбнулась. – Я такой ребенок. Родители были вынуждены покинуть Кальстор, а я осталась.

Не найдя в себе сил посочувствовать ей, я нетерпеливо спросила:

– Кому мы можем заплатить, чтобы Деми взяли туда раньше срока?

Это решило бы абсолютно все мои проблемы. Точнее, как таковых проблем у меня нет, но… Но я бы перестала переживать. И Деми бы успокоилась.

– Нет, – покачала головой Карин. – У нас не берут деньги за незаконные действия. Хранитель следит. Второй Король Сагерта внимателен и строг.

– А какой-то законный способ? – с отчаянием спросила я.

– Я о таком не слышала, – покачала головой Карин. – Вы там работаете, спросите.

– Обязательно, – покивала я.

После ужина Карин ушла по своим делам, а мы с Деми устроились в ее спальне. Дочка рассказала, как провела день. Особенно сильно ей понравилась школьная форма: сливочно-желтые платья с белыми воланами и графитово-серыми поясками у девочек и графитово-серые костюмы у мальчиков.

– А рубашки белые, и вот тут, – она похлопала себя по груди, – платочек в цвет платьев девочек. Сливочно-оранжевый. Мне Карин сказала, что этот цвет так называется.

– Карин хорошо разбирается в цветах, – рассеянно ответила я.

Выслушав дочь, я немного рассказала ей о своей работе и пообещала на выходных покатать ее на общественном плате.

– И обязательно посмотрим фонтаны и парк, говорят, здесь прекрасный городской парк. Подождешь немного, солнышко?

Деми перебралась ко мне на руки и, обняв за шею, попросила:

– Ты только не бросай меня, мамочка. Я обязательно дождусь, только ты не бросай. Не сдавайся.

У меня запершило в горле.

– Я никогда тебя не оставлю, малыш. Ты только подскажи, что ты узнала?

– Не могу, – грустно всхлипнула дочка, – слова в горле застревают и уходят.

Я не спускала ее с рук остаток вечера и назавтра решила взять с собой в Академию. И ее, и Карин – пусть погуляют в парке Трех Академий, сходят пообедать в кафе. А после посидят и порисуют в моем кабинете. Шесть часов не так и много.

Но вот беда, все пошло не так с самого утра. Вновь проявился дар моей малышки, и она, посмотрев на меня грустным взглядом, сказала, что ей нужно остаться дома.

– Дальше решать будешь только ты, – тихо-тихо сказала дочка.

– Солнышко, может быть, лучше действовать по моему плану? Погуляете с Карин по Академии, зайдете в кафе.

– Нет, – серьезно сказала дочка. – Нет.

– Тогда я останусь дома, – решительно произнесла я.

Но Деми подняла на меня грустные глаза и покачала головой.

Это был очень трудный выбор. Послушать свою крошечную дочь и оставить ее наедине с опасностью? Немыслимо. Но на стороне Деми ее странный, временами пугающий дар. И…

– Поставьте сигналку, чтобы знать, что кто-то вошел в дом, – негромко произнесла Карин. – Запретите нам с Деми впускать кого-либо в дом без вас. На основании того, что вы слышали на рынке, что по Кальстору бродит охваченный духом Разлома человек. И тогда, как только вы получите оповещение от сигналки, сможете вызвать стражников.

– Не понимаю, – с отчаянием выдохнула я и без сил опустилась на стул в гостиной.

Карин присела на второй и, спрятав травмированную руку в складках юбки, тихо сказала:

– По оговоркам Демельзы я поняла, что вы сбежали от мужа. Верно?

– Бывшего мужа, – упавшим голосом уточнила я.

– Но законы Срединной Империи и Сагерта сильно отличаются, – кивнула Карин. – Сейчас вы боитесь, что он вас найдет. Женщины, родившиеся в Срединной Империи, как и мужчины, впрочем, подчиняются именно имперским законам.

– Он может забрать Деми. – Я закрыла лицо руками. – И я буду… Мать-Магия, я же не смогу покинуть Кальстор!

Тогда меня не смутило, что после подписания бумаг будет невозможно покинуть Кальстор… Не помню сколько, кажется, три месяца. Но сейчас! Вот почему Деми просила не бросать ее! Сбежав, я сделала только хуже. Надо было оставаться. Смириться с тем, что для меня приготовил Кирвалис… Но смогла бы я защитить от него Деми? Моя малышка вырастет в очень красивую девушку.

– Может, – вновь заговорила Карин, про которую я уже успела забыть. – Но если он нарушит законы Сагерта, то у вас будет время. А у нас запрещено врываться в дома. Я – жительница Кальстора и хочу внести плату за комнату, и часть гостиной, и часть коридора, и часть всего, что есть в этой пристройке.

Левой рукой она протянула мне пригоршню мелочи, и в этот момент я поняла ее мысль. Взяв мелочь, я ссыпала ее в сумку и торжественно произнесла: