Текст книги "Пустынный мир для королевы(СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Но уже утром, – перебил ее Дирк. – А сейчас туда.

Он указал направление, но Эрих так и не понял его выбора – вокруг по-прежнему расстилалась сплошная пустыня, стремительно погружающаяся во тьму. Второе солнце уже зашло, и только ответственный Леммос еще вполглаза присматривал за своими детьми, беспокоясь, как бы они не натворили глупостей. Но бестолковые дети именно глупости творить и собирались. Усевшись в телегу (и впихнув туда Эриха), они двинулись непонятно куда, старательно подхлестывая недовольного такой спешкой верблюда. Края шатра беи подняли, и разгулявшийся на славу ветер бросал в лицо горсти мелкого колючего песка.

– Зачем? – возмутился парень, указав глазами на привязанный на самой верхушке полог.

– Ночь – время пылевиков, – пояснила сердобольная Лайса. – Нужно смотреть в оба.

– Скорее, слушать, – поправил ее красноглазый, проверяя укрепленный на поясе нож. – Звуки по пустыне далеко разносятся. Прекращал бы ты уже ерзать, твоя канцлерская светлость. Весь зад протрешь, и пылевиков накличешь.

Эрих досадливо скривился, но ерзать перестал. Минуты на две. Большего не успевший еще остыть песок не позволил. Он был везде: в волосах, под одеждой, в ушах и, кажется, даже во рту. А ноги и вовсе немилосердно жгло – клуртовы туфли не вынесли подобного испытания и расползлись на части, являя взору веселящихся беев белые носки с некстати появившейся дыркой на пальце.

Проследив за его взглядом, Дирк снисходительно хмыкнул и, вынув из своей сумки грубые облезлые ботинки, кинул их Эриху.

– Надевай! – велел он. – И рубаху со штанами вытряхни.

Эрих изумленно распахнул на него глаза – раздеваться при девушках? да как так можно? – но вспомнив, что сам красноглазый именно так и поступил, еще до того, как телега двинулась в путь, осторожно протянул руку к вороту рубашки.

– А лучше вообще сними, – влезла не в свое дело пугало. – Дирк, одолжи ему свой камис. В таком, – она кивнула на дорогущий костюм из хайранского шелка, – по пустыне не походишь.

– Мой новенький, почти не надеванный камис? – со смешком уточнил красноглазый, но затребованную одежду вытащил. – Постирать потом не забудь.

– Постирать? – опешил Эрих.

– Я после всяких там грязное носить не намерен! – гордо задрал подбородок Дирк, но получив локтем в бок, расхохотался вслед за Мирджаной.

Эрих уязвленно закусил губу, глубоко вздохнул, но сумел удержаться, не ввязавшись в перепалку с глупыми беями. Зло зыркнув на девчонку и на ее болтливого дружка, юноша переоделся и крепко зашнуровал высокие ботинки, оказавшиеся, на удивление, впору.

– В Арлансе получишь новые, – надменно бросил он, едва удостоив Дирка взглядом. – И камис, и ботинки.

– И сапоги с курткой! – заявил обнаглевший бей.

– Да хоть джалаби! – огрызнулся сын канцлера, отвернувшись в ночь – засыпающая пустыня была куда милосердней бессердечных насмешников.

Зря, ой, зря не учился Эрих основам управления – сейчас бы знал, что сказать.

– Тише вы! – прошипела на них Лайса. – Сами же говорили, что звуки далеко разносятся.

Дальше ехали в тишине, и Эрих, сам того не заметив, задремал, пристроив голову на чьем-то плече.

Скала возникла на пути неожиданно, словно появляющийся из тумана призрак, поднялась до самых небес и растянулась от горизонта до горизонта.

– Успели, – облегченно вздохнул Дирк, выпрыгивая из телеги и внимательно осматриваясь.

Красноглазый вновь распряг верблюда, закинул на плечо свою сумку и, к немалому удивлению Эриха, полез в гору. Мир последовала за ним, легко подпрыгнув и зацепившись за ближайший уступ.

– Вам особое приглашение нужно? – свесился вниз красноглазый.

Эрих фыркнул – пусть не надеются, он не такой слабак, как они думают – и в два прыжка догнал несносную девчонку.

– Ну и зачем мы туда лезем? – отдышавшись, спросил он.

– Дирк родичей навестить решил? – фыркнула Мир.

– Каких это родичей? – ляпнул Дирк и замолчал, сообразив, что попался в ловушку, но было уже поздно.

– Так козлов, – девушка на всякий случай перепрыгнула на соседний камень и уже оттуда припечатала, – горных!

Глава 3. Горы. Только смельчак сунется в древние штольни.

А главное, пройдет их, не угодив в пасть дракону.

Эрих был зол на себя и весь мир. Парню следовало быть поосторожнее с мечтами и мыслями, а богам не столь рьяно исполнять их. Одно дело представлять геройские подвиги и небывалые походы в прохладной тиши отцовской библиотеки, и совсем иное участвовать в них лично. И ладно бы на месте главного героя, так ведь нет – ему была уготована участь «несчастной девицы», кою благородный воин самоотверженно вытаскивает из всех передряг, в которые прекрасная дура влипает раз за разом. И главное, дур, то есть, прекрасных (хм) дев в их команде было целых две, но спасать приходилось лишь его. От смерча, от солнечного удара, от раскаленного песка, теперь вот от бесславного падения в бездну.

И пусть бездна была не такой уж бездонной, в падении, даже с такой высоты, мало приятного. Еще и выставил себя бесполезным увальнем. А во всем пугало виновата. Нашла время красноглазого дразнить. Нет, он не ругался – вообще слова плохого ей не сказал, всего лишь взял за шиворот и вздернул над пропастью, заставив возмущенно пыхтеть и гневно дергать ногами. Посчитав урок усвоенным, а месть свершившейся, Дирк одним метким броском забросил девчонку на уступ, а Эриха с оного уступа скинул.

Висеть, зацепившись лишь кончиками пальцев, было утомительно и чертовски больно. О том, чтобы подтянуться и вновь вскарабкаться на утес, не было и речи. Первый подъем отнял последние силы, и так изрядно потраченные на утомительную дорогу сквозь пески. Да и, чего скрывать, воином Эрих не был. Предпочитая книги и науку боевым искусствам и прочим полезным тренировкам.

На этот раз свесившийся со скалы красноглазый молчать не стал – ругаясь вполголоса, парень сполз вниз и, ухватив Эриха за руку, затащил себе на спину.

– Держись уж, твоя канцлерская рож... светлость.

Эрих молча проглотил и оскорбление, и обрушившийся на его голову позор и позволил втащить себя обратно к пещере. Даже поблагодарил – искренне, от души (беи не виноваты, что им в попутчики достался такой слабак). Но, к его удивлению, никто не смеялся. Воду вон протянули, мазь для царапин.

Вода утолила жажду, мазь уменьшила боль, а дружеская улыбка рыженькой придала сил. И круглую жестковатую лепешку парень съел почти с удовольствием. А засушенные кусочки фруктов, опознать которые сын канцлера не смог, показались изысканным лакомством. Беи уже закончили с нехитрым ужином и готовились ко сну, расстилая прямо на голом каменном полу тонкие цветастые покрывала. Одно, старое, сшитое из каких-то лоскутков, выделили и Эриху.

– А почему?.. – парень бросил выразительный взгляд на расстилающуюся за порогом пещеры ночь.

– Здесь безопасней, – ответил разместившийся у самого входа Дирк. – Есть шанс отбить нападение, если пылевики сунутся.

Если ноги не побоятся переломать, – со смешком подумал Эрих.

Пещера располагалась почти на самой вершине, и часть подъема была довольно отвесной. При слабом свете угасающего Леммоса подняться еще можно было, но вот в полной темноте Эрих бы этого делать не рискнул. Собственно, он бы и на ярком свету трех солнц не рискнул бы. В телеге ночевать было б удобнее, во всяком случае, мягче. Слухи о жутких пылевиках он слышал, но всерьез не воспринимал. Даже сейчас. Несмотря на весь ужас их нынешнего положения, поверить в его реальность не получалось. Казалось, что он снова задремал в кресле или на широком подоконнике приемного зала и Рольф вот-вот за ухо вытащит его оттуда.

– А как же телега? – сообразил вдруг Эрих. – Ее же могут забрать!

– Предлагаешь затащить ее сюда? – хихикнула Мир. – Вместе с верблюдом?

Остальные беи послушно расхохотались, и даже Эрих улыбнулся уголками губ, представив эту картинку.

– Это плата, – заявил красноглазый, завернулся в свое покрывало и, положив руки под голову, закрыл глаза.

– Какая плата?

– За проезд. Или... – Дирк насмешливо приоткрыл хитрый зеленый глаз, – ты уже не хочешь найти своих друзей?

– Хочу, – буркнул Эрих, отворачиваясь.

Ни Норман, ни смотритель с кучером, ни тем более арш в коконе друзьями ему не были, а вот потерю кареты отец бы ему не простил. Эти же даже свою телегу бросили. Беи, что с них взять. Не знают, что о своем имуществе следует заботиться. Иначе окажешься на самом дне вместе с крысами и прочей мерзостью.

– Не переживай, – шепнула ему Лайса. – У них был шанс выбраться. Такое уже случалось.

– Ага, – поддержала ее Мир, – у нас старика Джина тоже пыляк утащил. Так мы его потом нашли. Посекло его песком знатно, и ногу сломало, зато выжил и даже в пески ходить не перестал.

Утешение было так себе и особой надежды не внушало, но Эриху все же стало стыдно. Отец всегда ответственно относился к своим людям, и даже беи в первую очередь о них подумали. А он о какой-то карете.

Интересно, его бы они тоже бросились искать? Спасают вон, кормят, заботятся...

Хотя тут-то все ясно. Узнай отец, что они бросили Эриха, не видать бы им ни академии, ни собственной жизни. Вот и стараются. А Эрих чуть было не подумал, что это ради него. С чего бы вдруг? Ради него никто и раньше ничего не делал, все ради его положения и денег.

– Хватит болтать! – шикнул на них красноглазый. – Нам выходить на рассвете!

– Куда? – не удержался от вопроса Эрих.

– Куда скажу, – огрызнулся клуртов демон, – туда и пойдете!

– Спи, – Мир растянулась неподалеку, – Дирк, конечно, придурок, но знает, что делает. Если сказал, что выведет, значит, выведет.

Эрих проворочался с боку на бок, пытаясь найти если не удобное, то хотя ты относительно терпимое положение, казалось, полночи, а когда наконец задремал, в уши ввинтился громкий крик, заставив испуганно подскочить:

– Дирк, сволочь криворожая! Ты какого клурта опять сюда приперся?! Сказали ж тебе, еще раз сунешься, уши отрежем!

– Отрезай! – беспечно отмахнулся Дирк, мгновенно взвившись на ноги.

Знаком велев всем молчать, он смело вышел на уступ. Просыпавшаяся первой Руэн уже выбралась на небо, и в ее тусклом свете уже можно было различить и сурового бородатого мужика, грозно потрясавшего кулаком, и его оборванных дружков, потрошащих их телегу. Большего Эриху разглядеть не удалось – клуртов Дирк совершенно бесцеремонным пинком отправил сына канцлера назад в пещеру и горделиво приосанился.

– Чего орешь, Тэсс? – хохотнул красноглазый. – Честных людей будишь?

– Это ты-то честный? – хмыкнул в ответ Тэсс. – Да такого пройдоху даже Клурт за своего примет!

И Эрих (а в особенности его ноющий бок) был с этим незнакомым Тэссом полностью согласен – такого наглеца, как Дирк, еще поискать. Посмотрим, как он в академии запоет. Там-то Эрих будет в своей стихии!

Любопытная Мир попыталась подползти и занять на уступе бывшее место Эриха, но красноглазый показал ей за спиной кулак, а Маркус по-простому оттащил ее за ногу.

– Тихо! – шикнул он. – Это ж пылевики!

– Сама знаю, – так же шепотом огрызнулась девчонка. – Интересно ж. Отпусти, обещаю не высовываться.

Здоровяк вздохнул, но девчонку опустил. Одну. А вот вторую притянул к себе и покровительственно обнял.

Мир завистливо вздохнула – ее-то никто защитить-уберечь и не подумал. Дирк развлекался себе в удовольствие. А от сынка канцлерского и вовсе никакой пользы-защиты не дождешься. Кто б его самого уберег. Неприспособленный он какой-то. Ни по пустыне пройти, ни в горы взобраться. Положим, ни гор, ни пустынь в его столице и нет, но неужто парень даже на крышу ни разу не лазал, или на дерево? Говорят, у них там настоящие зеленые деревья водятся. Мир даже глаза мечтательно прикрыла, представляя, как сидит посередь раскидистых ветвей и шишки на голову Эриху скидывает. Чтоб не очень зазнавался.

– Слышь, Дирк, – заявил тем временем пылевик, выдернув девушку в реальный мир, – а добро-то чего побросал? Али нам подарить решил?

– А чего, – пожал плечами красноглазый, – для хороших-то людей не жалко. К тому ж победителям оно без надобности.

– Каким победителям? Да ты, криворожий, никак лотерею выиграл?

– Не, – отмахнулся Дирк, – просто подвез их в столицу. Назад вот еду. Решил в Анхар по делам смотаться. Карту не подкинешь?

– Совсем охренел? – басовито хохотнул Тэсс. – Карту, да за просто так?

– Почему ж за просто так? А роскошная карета? А благородный скакун? А шикарные шелковые наряды?

– Полудохлый верблюд, деревянная колымага и гора бесполезного шмотья?

– И все только для тебя! – широко улыбнулся Дирк, щедро обведя рукой свои богатые дары. – За малюсенькую пустяшную карту!

– Слышь, бессовестный плут, а чего ж твои победители в академии носить будут, коли ты всех их вещички с собой уволок?

– Да, говорю ж, им уже без надобности. Им сам канцлер обнов прикупил, – с абсолютно честным лицо врал красноглазый. – Так и сказал, скидывай, ребята, свое шмотье, получай новое. У меня ж, почитай, сынуля единственный в академию учиться идет. Так неужель я для его друзей-приятелей не расстараюсь, обнов ярких не накуплю, чтоб и вы радовались, и сынка мого видом своим убогим не позорили.

Мир, стараясь хихикать потише, обернулась. Эрих что-то согласно (а может, и возмущенно) промычал что-то из-под Маркусовой ладони – Мир и не разобрала толком, происходящее внизу было куда интереснее.

– Вот-вот, – покачал головой пылевик. – И не стыдно тебе, с таким-то богатством у бедных бандитов честно заработанный хлеб отнимать?

– Ты даже представить не можешь, до чего стыдно, – Дирк аж всхлипнул от избытка эмоций. – Но что поделаешь, кушать-то всем хочется. Только кто ж меня, сиротинушку, покормит-то? Знал бы ты, какой сынок у канцлера прожорливый. Пришлось последнюю лепешку с ним разделить. Вот всегда-то я страдаю из-за своей доброты. Но так уж у благородных людей заведено. Вам, лиходеям безродным, не понять. А вот сын канцлера моей добротой проникся.

Мир мельком глянула на Эриха и чуть не покатилась со смеху. Добротой он проникся по полной, так, что едва руку Маркусу не отгрыз от ее излишков. И в глазах просто сплошное благородство. Не дожить Дирку до академии, ой, не дожить.

– И отведав моего угощения, пообещал мне роскошный ужин аж в самой столице! Мне, говорит, без лучшего друга и кусок-то в горло не полезет! – Дирк, не замечая (или попросту игнорируя) Эриха, продолжал со всей страстью рыть себе могилу. – Приезжай, говорит, поскорей. Я ж тут в академии один-то со скуки помру. Разве можно отказать в такой слезной просьбе?

В этом Дирк почти не соврал – просьба у Эриха была, причем всего одна – заполучить в свои руки наглого болтуна и от души попинать его ногами. И Мир обязательно бы ему помогла в этом благородном деле, если бы хоть на полпальца была уверена, что урок пойдет Дирку на пользу. До сих пор еще ни разу не сработало.

Но все же парень знал, что делал. Пылевики, хохотавшие в голос, пригласили охотника почаще к ним заглядывать и убрались восвояси, прихватив телегу и оставив на камне сложенный вчетверо лист бумаги.

– Эй, Тэсс, – окрикнул их Дирк, – а это точно та карта?

– Ты мне не доверяешь? – в голосе пылевика проскользнуло самое настоящее страдание.

– И путь безопасный?

– А то!

– И ловушек нет?

– Экий ты, Дирк, недоверчивый, – укоризненно покачал головой Тэсс. – Людям верить надо! Ну, хочешь, могу поклясться, что там ни одной нашей ловушки нет?

– Клянись, – милостиво разрешил Дирк.

– Да пошел ты, – поклялся пылевик и, фыркнув в усы, поспешил за своими. А через миг, словно призрак, растворился в пустыне.

Когда последний сдерживающий фактор исчез, потрясая все ж таки прокушенной рукой, и никакой защиты у Дирка не осталось, веселье только продолжило набирать обороты. К удивлению Мир, Эрих вполне неплохо бегал и отлично пинался, заставляя охотника проявлять чудеса ловкости и увертливости. Сообразив, что они тратят драгоценное время (да и должок Дирку не помешало бы отдать), девушка набросила на голову кривого покрывало и заломила руку за спину, вынудив поклониться опешившему от такого развития событий Эриху. Бить поверженного, похоже, было не в правилах благородных райнов, и сын канцлера, недовольно запыхтев, отступил. А спустившись вниз, надменно задрал подбородок и пробурчал, что только идиот может верить пылевикам.

– Чего-чего? – обозлился охотник, и не думавший признавать свою ошибку. – Тэсс – хоть и пылевик, но неплохой парень. И ни разу меня не обманывал.

– И на этот раз не обманул, – ухмыльнулся Эрих.

– А ну поясни! – грозно сдвинув брови, велел Дирк.

– А самому подумать слабо? Тебе же практически прямым текстом заявили, что путь небезопасен.

– А в глаз?! – привел свой любимый аргумент бей Осборн.

– Просто вспомни, что именно сказал твой дружок, – райн Тиссен так самодовольно улыбнулся, что Дирк едва не привел свой последний аргумент в действие.

Мирджана полюбовалась его красной, в цвет правого глаза, физиономией – не так-то часто Дирка одним словом на место ставили – и, припомнив слова пылевика, выпалила:

– Он сказал, что людям нужно верить, и поклялся, что там нет ни одной ловушки.

– В целом верно, – кивнул Эрих, – но не точно.

– Да как так... – возмущенно начала девушка, но запнулась, сообразив, что имел в виду сын канцлера и как одно-единственное слово может изменить смысл всей фразы. – Он сказал, что там нет наших ловушек! А, значит, – торжествующе закончила она, – есть чужие!

– Вот теперь все точно, – райн Тиссен царственно, самым краешком губ, улыбнулся. – И он, – парень небрежно, словно нехотя, перевел взгляд на Дирка, – ведет нас в эту ловушку.

– В ловушку? Ха! – чем-то пронять бея Осборна было чертовски сложно. – А самому подумать слабо? Или со слухом проблемы? Тэсс же практически прямым текстом сказал, что ловушек там несколько!

– Хватит ругаться! – Маркус растащил спорщиков в стороны. – Если там и впрямь одни ловушки, то какого клурта нам туда идти?

– Что значит, какого? – непонимающе нахмурился Дирк. – Профессора спасать.

– Так пыляк же по левую сторону от гор прошел.

– Так и я про то же, – согласно хмыкнул охотник. – Пыляк горы прошел. И если академику повезло, то их могло выкинуть неподалеку от Анхара.

– Или разбить о скалы, – всхлипнула Лайса.

– Если так думать, – уверенно возразил Дирк, – не стоит и затевать поиски. Дорога в обход, через пустыню, займет слишком много времени. Через горы быстрее и безопасней.

– Безопасней? – язвительно вскинул брови райн Тиссен. – Мы же вроде все выяснили.

Дирк молча подошел к, казалось бы, неподъемному камню и легко откатил его в сторону, открыв узкий темный лаз с уходящими глубоко вниз ступенями.

– Нам сюда, – пояснил он. – Этот ход выведет нас к старым штольням. По ним доберемся до города. Наймем там телегу и обыщем окрестности.

– Наймем? – покачал головой Маркус. – На какие деньги? Ты же все наше добро пылевикам подарил.

– А ты чего, мешочек свой наверх не прихватил? – делано изумился бей Осборн. – Сказал же, чтоб самое ценное с собой брали.

– Я и взял, – улыбнулся рыжий, приобняв Лайсу за талию.

– А чего тогда ноешь? Самое необходимое у нас есть, а в телеге одно барахло оставалось.

– И вовсе не одно, – возмущенно запыхтела Лайса. – Там много барахла было!

– Тебе тряпки дороже жизни? – уже всерьез удивился Дирк.

Подружка виновато вздохнула и замолчала. "Барахло" Лайса собирала годами и очень им гордилась, но не хуже их с Дирком понимала, что без тряпок в пустыне прожить можно, а вот без друзей никак. И никто никогда не поможет тебе, если ты сам не желаешь никому помогать. Девушка подхватила свой единственный мешок и первой нырнула в подземелье, Маркус бросился следом.

– Давно бы так, – улыбнулся Дирк, вступая на крутые каменные ступени.

Райн Тиссен, раздосадованный таким пренебрежением к собственной персоне, остался на месте, надувшись, будто мышь на крупу.

– Да не обращай ты на него внимания, – примирительно сказала Мир. – Дирк хоть и болтун известный, но за своих горой.

– Вот именно, что за своих, – немного обиженно буркнул Эрих.

– Ну а я о чем? – улыбнулась девушка. – По-твоему, Дирк просто так из себя дурачка корчил? Если бы пылевики узнали, что у них под самым носом были две девушки и цельный канцлерский сын, они б одной телегой не ограничились.

– Что, планировали мной откупиться? – зло бросил парень.

– Если б планировали, то и откупились бы, – вздохнула Мир (ей еще не приходилось иметь дело с такими упрямцами). – Странные у вас, райнов, правила. Мы ж одна команда, что бы ты там себе ни думал. Не хочешь нас знать, твое право. Но пустыня одиночек не любит.

– Мы в горах, – педантично поправил ее упертый райн.

– Тем более. Лично я бы в одиночку в эти штольни не сунулась. Мало ли какие там провалы да тупики. Свернешь не туда, вовек не выберешься, – девушка подошла ближе, но коснуться его руки так и не решилась. – Нам ведь необязательно становиться друзьями. Можем, если тебе так проще, заключить сделку. По дороге в столицу ты нам подчиняешься, так больше шансов выжить, а в академии...

– Неужели подчиняться будете? – хмыкнул немного оттаявший парень.

– Так больше шансов выжить! – рассмеялась девушка. – В таком страшном месте, как академия, тяжко нам будет без надежной руки.

– Хорошо, – Эрих опустил голову, но Мир успела заметить довольный блеск его глаз. – Но этот...

– Да сказала же, не слушай его.

– Эй-ей-ей! – возмутился бесстыжий (и незаметно вернувшийся) Дирк. – Как это он может не слушать лучшего друга? Кто ж ему еще правду-то скажет? И вообще, про ужин и подарки я не шутил. Тебе ж это раз плюнуть. А нам что, голышом по академии ходить? Хотя... – мечтательно протянул он, – в этом что-то есть.

– Что есть? – Мир, ошарашенная таким заявлением, едва не споткнулась. – Собираешься по всей академии голой задницей светить? Думаешь, профессора впечатлятся и спрашивать на экзаменах не будут?

– Было б неплохо, – фыркнул нахальный парень, – но я о другом. Вернее, о других. О тебе с Лайсой. Лично я бы не отказался этим полюбоваться. Знаешь что, дружище, – он панибратски закинул руку Эриху на плечо, – ты этим двоим одежу не покупай. Пусть в чем есть ходят.

Сын канцлера окинул фигуру Мир таким задумчиво-заинтересованным взглядом, что девушка не выдержала.

– А этому, – пинок указал направление, но, к сожалению, по цели не попал, – обязательно купи! Саван погребальный. Потому как эта кривоглазая сволочь до академии не доживет!

Но девушку вновь проигнорировали.

– И я бы взглянуть не отказался, но боюсь, не получится, – так трагично вздохнул Эрих, что захотелось прибить и его, – всем малоимущим студентам выдается форма.

– Ну, нас-то это не касается, – беспечно хохотнул Дирк. – Уверен, для нас канцлер расстарается. За спасение-то единственного сына.

– Губу закатай! Ты еще никого не спас! – Мир грозно скрестила руки на груди, втайне радуясь, что ее миротворческие усилия увенчались успехом – Эрих не только не скинул со своего плеча руку Дирка, еще и улыбался, солидарно так. И вполне искренне. – Вот как через драконьи горы нас проведешь, тогда и поговорим!

Парни переглянулись, слаженно фыркнули и решительно шагнули во тьму.

– Кто еще кого спасет! – донесся от подножия лестницы самодовольный голос Эриха, и Мир поспешила сбежать по ступеням. А ну как действительно без нее спасутся.

Эрих удивлялся сам себе – по всем правилам ему надлежало злиться, благородно негодовать или на худой конец многозначительно молчать, но уж точно не бестолково хихикать над дурацкими шуточками Дирка. Беи, которыми райну Тиссену полагалось бы командовать, совершенно не считались с какими-либо правилами, и с каждым часом это нравилось Эриху все больше. И все больше не хотелось этого признавать. Как у них, оказывается, все просто – и смеяться можно, когда хочется, и злиться не по распорядку. Или вовсе не злиться. Нет, вовсе не злиться не получалось. Слишком хорошо вбили в Эриха эту науку – быть настоящим райном. То нельзя, это неприлично.

Но не в пустыне. Здесь только одно правило – выжить, и только один запрет – быть настоящим райном. Не считаться с другими, не иметь друзей, думать только о себе. В пустыне оказалось на удивление легко. Куда легче, чем в столице. Не нужно лгать, не нужно притворяться. Можно быть самим собой. Жить чувствами, а не правилами. Поверить в то, что не один. Можно. Но выйдет ли? Ведь найти себя куда сложнее, чем мифического дракона, обитающего в этих горах. Выйдет. Пока рука бея, в нарушение всех правил, лежит на плече райна. И пока райн прислушивается к мнению бея, признавая его первенство.

Но – Эрих небрежно сбросил чужую руку – пусть не зазнается. Слишком много воли таким типам давать нельзя, быстро на шею сядут и ножки свесят. Вот что-что, а чужие ноги на своей шее райн Тиссен терпеть пока не намерен. Так что пускай покомандует немного. Как договаривались. Выведет из песков. А уж потом, в академии, наступит время Эриха.

Извилистые туннели уводили ребят все глубже и глубже, но страшно Эриху не было. И даже тьма, окружавшая группу, стоило управляемому старинным механизмом камню вернуться на место, казалась теплой и уютной. Особенно, в мягком свете единственного факела, который был торжественно вручен Маркусу. Похоже, пылевики частенько пользовались этим проходом и старательно собрали на себя всю местную пыль. И паутина, если где и сохранилась, то в самых дальних углах. Но Мирджана все же умудрилась каким-то образом в ней запутаться. Пугало, оно пугало и есть. Хотя, стоит признать, что Дирк прав – фигурка у нее ничего. Ее бы отмыть, как следует, приодеть, накрасить...

А почему бы и нет. Беи сами дали ему в руки все карты – и девица с ее сделкой, и Дирк с шуточками про канцлерские подарки. Что ж, будут им подарки, уж Эрих расстарается, как и заказывали. Правда, в современной моде и разных женских штучках он разбирался мало, надеясь почерпнуть нужные знания в столь любимых райной Габриэлой журналах. Да и девиц в академии предостаточно, будет за кем понаблюдать. Райн Тиссен загадочно улыбнулся, предвкушая новый интересный эксперимент, и дернул за рукав Дирка, собираясь заняться экспериментом текущим. Если в этих горах и впрямь живет дракон, может получиться отличная научная работа.

– А этот путь точно безопасен? С драконом мы не столкнемся? – спросил он, втайне рассчитывая на обратное.

– Это дорога пылевиков. Видишь знаки? – парень указал на валяющийся у стены камень, на котором ни Эрих, ни Маркус не разглядели никаких знаков, даже старательно осветив камень факелом. – Ищите-ищите, – хихикал Дирк, не делая и попытки помочь.

Эрих прошелся по коридору туда-обратно в поисках похожих камней, решив, что все дело в правильном их расположении, Мир и Лайса старательно ощупали стены, а рыжий даже под камень заглянул, еще больше развеселив наглого бея. И лишь увесистый кулак Маркуса, подсунутый под самый нос Дирка, заставил последнего объясниться.

– Запах, – насмешливо пояснил он. – Чувствуете?

Загадочный камень был тут же схвачен и пошел по кругу, и даже лучшие цветы не удостаивались столь тщательного обнюхивания.

– Воняет чем-то, – вынесла вердикт Мирджана.

– Ага, – поддержала ее Лайса.

– Машинное масло, – предположил Эрих. – На таком старинные автоматы работают. Где-то на севере есть завод, который его производит.

– На юге тоже, – усмехнулся Дирк. – Только не производит уже. Тэсс говорит, насосы какие-то полетели.

– Куда полетели? – Лайса изумленно похлопала ресницами.

– А я знаю? – пожал плечами красноглазый. – Это Тэсс так говорит.

– Это значит, сломалось, – перевел слова пылевика райн Тиссен, припомнив одну из многочисленных экскурсий, на которые таскал его Рольф. – Сейчас почти все летит, – вздохнул Эрих. – Деталей для починки почти не осталось, да и мастеров, которые бы в этом разбирались, все меньше.

– А разве в академии этому не учат?

– Нет, к сожалению. В академии ерунду всякую изучают, вроде истории, географии, миропорядка и философии. Девицы обычно выбирают литературу, этикет, танцы, историю моды или целительство. Парни – боевые искусства, основы управления, – на этих словах Эрих болезненно скривился, – еще алхимию. Или простые бытовые науки, но это для бе... желающих. Или тех, кто прочие направления не тянет. А на специальные курсы, включающие высшую математику, физику или настоящую старинную химию, допускаются только представители определенных семей. Да и то изучают лишь общие положения. А вот секреты технологического процесса передаются из поколения в поколение. Их хранят пуще девичей чести. А чужаков и близко не подпускают.

Эриху только раз и удалось взглянуть на большой квадратный станок, выплевывающий из своих недр темную гибкую пленку, которую райны клеили на окна, защищая свои дома от солнца. От станка в стену уходили длинные толстые провода, но в соседнее помещение парня не пустили. Такой мощной охраны и канцлер не удостаивался. Наверняка именно там, за стеной и скрывался главный секрет производства пленки. Но все экскурсии на этом почему-то заканчивались. Райн Тиссен полагал (и не безосновательно), что семья Щульц, продающая эту пленку, в особенностях ее производства разбирается весьма посредственно. Иначе технологии не исчезали бы с такой огромной скоростью. Чинить приборы было некому, разве что снаружи заменить болт другой, а если ломалось что-то серьезное, и прибор вставал намертво – жирующая на нем семья разорялась.

– До самой ночи нам лекцию читать собираешься? – сердито фыркнул Дирк, но хитрый зеленый глаз светился неподдельным любопытством. – Ждешь, когда пылевики объявятся? Боюсь, столь важными научными знаниями их не остановишь. Рабов они куда больше ценят.

Райн Тиссен обиженно зыркнул на товарища, но все же оставил за собой последнее слово:

– Жду, – кивнул он. – Хочу спросить, какого клурта пылевики столь бездарно тратят ценнейшее машинное масло.

– Защищают ценнейший подземный проход, – передразнил его Дирк. – Им немало пришлось с подземниками за него повоевать. Целую пещеру как-то вырезали. И теперь эти бледные твари от одного запаха пылевика шарахаются.

– А мыться они не пробовали? – хихикнула Мир.

– Пробовали, – со всей серьезностью кивнул красноглазый. – Не помогает. Зато поможет нам. Тэсс на карте пометил расположение этих вонючих камней. Следуя им, мы и выберемся из туннелей.

– А зачем нужна карта? – нахмурился Маркус. – Ты же здесь уже был, сам рассказывал. Неужто с одного раза дорогу запомнить не смог?

– На фига ее запоминать-то, когда она каждый раз меняется?

– Зачем?

– Затем, что наша стража тоже не задаром свою воду пьет! Рыщет поблизости, нос во все щели сует, – Дирк так старательно изобразил и стражника, и его длинный нос, что все невольно расхохотались.

Но делать этого, как вскоре убедился Эрих, не стоило. Почти все прилегающие к их туннелю проходы осветились множеством алых точек, а скребущийся шорох и вовсе из этих нор выбрался и волной прошелся по мгновенно заледеневшей спине.