Текст книги "Проклятая любовь лорда Байрона. Леди Каролина Лэм"
Автор книги: Наталья Павлищева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Ты не знаешь, что они переписываются?
– А… откуда это знаешь ты?
Леди Бессборо пожала плечами:
– Об этом знает весь Лондон, как и о том, что ты просто надоела Байрону своими выходками. Что касается его ласковых писем, то они скорее чтобы ты не натворила чего-то страшного…
Мать говорила быстро, чтобы успеть, пока открывалась дверь. Пусть дочь знает главное, может, хоть это заставит ее усмирить свою страсть. Леди Генриетте было жаль Каролину, но одновременно захлестывала злость, нельзя же быть столь смешной и безрассудной, можно любить, сгорать от страсти, но всегда следует знать пределы, если, конечно, хочешь сохранить свое положение леди.
Каролина застыла в немом изумлении. Возможно, она сумела бы справиться со всем, поплакать, подумать, осознать, что сказанное матерью – жестокая правда, ведь Каролина была взбалмошной, но отнюдь не глупой, но судьбе было угодно, чтобы в комнату вошел лорд Мельбурн, предупрежденный слугами о визите леди Бессборо.
Отец Уильяма, которому надоели скандальные выходки снохи, заговорил особенно резко:
– Как хорошо, что вы, миледи, – он обратился к леди Генриетте, – здесь. Я рад объясниться с вашей дочерью в вашем присутствии. До коих пор вы, леди Каролина, будете позорить всю нашу семью? Я полагаю, вам следовало бы не просто умерить свой любовный пыл, но и на коленях просить прощенья у своего мужа и у нас с леди Мельбурн тоже. Возможно, Уильям и слабохарактерен, но я не потерплю позора в своем доме!
Каролина, которая и без того готова была разрыдаться, сначала вся сжалась, но постепенно пришла в ярость сама – уж с ней-то так разговаривать нельзя!
– Я позорю ваш дом, милорд? Вы не желаете терпеть такую сноху? В вашем ли доме, милорд, говорить о приличиях, которые соблюдаются только внешне, и вам ли упрекать меня в наличии любовника…
Леди Генриетта, понимая, что скажет дальше Каролина, бросилась искать леди Мельбурн. Может, ей удастся не допустить скандал?
Так и есть, из малой гостиной неслось:
– …которых у вашей собственной супруги было куда больше, чем у меня!
– Мерзавка!
– Я ухожу к лорду Байрону!
– Да идите вы к черту! Едва ли Байрон захочет вас принять, вы надоели уже всем!
Последние слова лорд Мельбурн кричал уже вдогонку метнувшейся из гостиной, а потом и вовсе из дома Каролине. Леди Мельбурн и сама услышала шум, а потому поспешила на половину дома Лэмов. Они с Генриеттой поднимались по лестнице, когда мимо, подхватив юбки, промчалась Каролина, а следом герцог Мельбурн кричал слугам, чтобы те не выпускали ее из дома.
Но слуги не успели, да и остановить разъяренную Каролину едва ли было возможно.
Лорд Мельбурн не сразу смог прийти в себя, по его рассказам, выходило, что сумасшедшая невестка покрыла его площадной бранью и убежала к Байрону, хотя он запретил выходить из дома и заявил, что Байрон ни за что не примет опозоренную любовницу.
Теперь вниз по лестнице метнулась уже леди Генриетта. Карета Мельбурнов стояла на месте, видно, Каролина наняла другую. Куда она могла поехать без денег и документов? Только к Байрону. Этого не хватало!
Но на Пикадилли ни кареты, ни самой Каролины не было видно, если она и добралась туда, то успела скрыться в доме. Не желая привлекать внимания, леди Бессборо попросила своего кучера поинтересоваться у слуги Байрона, не приезжала ли леди Каролина. Ответ был отрицательным, слуга, получив монету, сказал, что и самого лорда сутра нет дома.
Леди Генриетта разрыдалась. Каролина в таком состоянии, что вполне могла броситься в Темзу! Рыдая, леди Генриетта вернулась к себе домой. Ей не хотелось видеть никого из Мельбурнов. Разве можно было так разговаривать с возбужденной и униженной Каролиной? Она сама хороша, нагрубила лорду Мельбурну, но если женщина действительно бросилась в Темзу, то вина ляжет на ее свекра.
Когда через некоторое время послышался шум подъезжающего экипажа, невесть что передумавшая леди Генриетта была готова на коленях умолять дочь уехать из Лондона и, даже если Уильям решит развестись с ней, согласиться, чтобы не позорить свое имя, и поскорей покинуть пределы страны, удалившись в Ирландию.
Но приехала не Каролина, а леди Мельбурн. Она почти вбежала в гостиную:
– Где она?
– Кто? – Леди Бессборо почувствовала даже изрядную долю злорадства.
– Каролина!
– Не знаю, на Пикадилли она не появлялась, найти женщину в огромном Лондоне невозможно. Разве что выловят через пару дней под каким-нибудь мостом…
Мать сказала это просто потому, что к слову пришлось, но вдруг сама осознала ужасную правду произнесенного. Обе леди залились слезами.
– Что такое наговорила Каролина лорду Мельбурну, что тот послал ее к черту?
– А что наговорил лорд Мельбурн Каролине? Что вообще происходит в доме? Разве одна Каролина ведет себя неподобающе?
В минуту возмущения леди Генриетта вдруг высказала леди Мельбурн все, что думала о поведении не только своей дочери, но и тех, кто ее окружал, о переписке и даже любовных встречах самой леди Мельбурн с Байроном, о том, что Каролину не любят и подталкивают к совершению безумств, чтобы потом смеяться и показывать пальцем, ради развода с Уильямом…
– Если дочь вернется живой, я увезу ее из Лондона прочь, но, клянусь, леди Мельбурн, открою ей глаза на ваши с Байроном отношения!
– Вы не сделаете этого! – Элизабет порывисто схватила Генриетту за руку. – Каролина способна натворить что угодно, она разнесет новость по всему Лондону.
– И правильно сделает! Если мою дочь действительно выловят под лондонским мостом, я разнесу все сама!
Еще мгновение, и дамы вцепились бы друг дружке в волосы, но снова застучали колеса экипажа.
– Она! – обе дамы метнулись к окну и почти сразу разочарованно отошли, карета проехала мимо.
Некоторое время они сидели молча, не в силах ни ссориться, ни обнадеживать друг дружку, наконец леди Мельбурн решилась:
– Нужно поехать к лорду Байрону, я полагаю, что слуга был подкуплен Каролиной, а она сама все же скрывается у Байрона.
Ехать в одной карете не хотелось, отправились каждая в своей.
Байрон оказался уже дома и был немало удивлен, увидев двух дам, а тем более услышав их строгий вопрос:
– Где она?!
– Кто?
– Каролина. Разве можно заставлять так волноваться своих родных?
– Что еще натворила Каролина? Где она?
– Мы у вас спрашиваем.
Байрон с тревожным изумлением слушал рассказ двух матерей об исчезновении Каролины. Пришлось несколько сгладить резкость ее ссоры с лордом Мельбурном, но Байрон не обратил внимания на причину ссоры, он слишком хорошо знал взбалмошную Каролину, чтобы сомневаться, что та может из любой ерунды сделать трагедию и что-нибудь натворить. Но упорное напоминание леди Генриетты, что Каролина могла покончить жизнь самоубийством, заставило его поволноваться.
– Тита, – позвал Байрон слугу, – леди Каролина действительно не появлялась в нашем доме? Ты можешь говорить честно, нам с леди это очень важно знать.
– Нет, милорд, не появлялась.
– А ты никуда не отлучался?
– Нет, ни на минуту.
Второй слуга подтвердил, что Каролины не было.
Оставалось ждать, пока та не объявится сама или не сообщит что-то о себе. Байрон не поверил в возможность самоубийства Каролины, но хорошо понимал, что та легко может попасть в беду.
– Я буду ездить по Лондону и искать дочь!
– Вы не сделаете этого! Напротив, я считаю, что лучше пока делать вид, что ничего не случилось. Если Каролина передумает и объявится или даст о себе знать, то лучше все скрыть, чтобы произошедшее осталось в семье.
Леди Генриетта согласилась, леди Мельбурн тоже. Дамы разъехались по домам, не глядя друг на дружку, Байрон понял, что они в ссоре. Но сам он был на стороне леди Мельбурн, во-первых, потому что терпеть не мог мать Каролины, считая ее глупой и льстивой, во-вторых, с леди Мельбурн у поэта просто были любовные отношения. Нет, не столь горячие, как с Каролиной и другими любовницами, все же леди годилась ему почти в бабушки, но Байрон уважал ее за способность все делать скрытно, не доставляя проблем.
Умей подобное Каролина, их отношения оставались бы долгими, так казалось Байрону. Он забывал, что именно неистовость леди Каролины стала причиной его интереса к ней, что он сам разжег этот костер в ее груди, что сам старательно раздувал пламя, а когда оно опалило, принялся осуждать женщину за ту самую неистовость. Конечно, Каро не умела держать себя в руках или соблюдать правила приличия, но это было ясно с первой минуты, тем более с такой женщиной нужно быть осторожным.
Нет, Байрон не желал даже сам перед собой признавать свою вину, сваливая все на Каролину. Самое мерзкое, что он делал это перед ее свекровью, отправляя любовные письма Каролине, он тут же писал жалобы леди Мельбурн, призывая урезонить сумасшедшую невестку. Герцогиня Мельбурн знала о каждом шаге Каролины, о каждом письме или подарке и осторожно, исподволь внушала Уильяму мысль о разводе. Пока Каролину спасало только то, что Уильям любил свою неугомонную супругу, но вода камень точит, бесконечные рассказы о выходках Каролины вкупе с ее поведением все больше склоняли супруга к радикальному решению вопроса.
Каролина, несомненно, недооценивала своего супруга, как и все вокруг. Уильям Лэм считался почти увальнем, настолько спокойным, что ему даже лень устраивать скандалы жене или ревновать ее. Устраивать скандалы Каролина была мастерица и сама, и ревновал ее Уильям сильно, только вида не подавал. И терпелив, и спокоен был тоже.
Это тот самый лорд Мельбурн, который будет вполне успешным премьер-министром Англии и станет «крестным отцом» юной Виктории как королевы. Лорд Мельбурн поможет неопытной девушке стать опытной правительницей, ему она будет благодарна всю свою долгую жизнь. Возможно, именно долгие мучения с неугомонной супругой позволили Уильяму, лорду Мельбурну, общаться тактично и умно с довольно строптивой юной королевой.
Его имя увековечат в названии города.
Но все это, конечно, после жизни Каролины, пока они были мужем и женой, едва ли у Уильяма Лэма будущего лорда Мельбурна, оставались душевные силы на политическую карьеру…
В тот день, когда его беспокойная супруга сбежала невесть куда, Уильяма не было в Лондоне, потому он не подозревал, что Каро совершила очередную выходку, которая дорого обойдется ее репутации, несмотря на попытки Байрона скрыть происшествие.
Каролина выскочила из дома в немыслимом возбуждении, даже не представляя, куда побежит. Конечно, сам собой напрашивался адрес Байрона, но, чтобы туда добраться, нужно нанять экипаж, а у нее ни фунта или сколько там стоят эти экипажи? Каро понятия не имела, сколько что стоит, но хорошо понимала, что кольца с одного из пальцев хватит для поездки. Но не предлагать же его кучеру?
Каролина слышала, что драгоценности можно продать в лавках. Она закрутила головой, пытаясь понять, в какой из лавок торгуют драгоценностями, не увидев ничего похожего, она заскочила в первый же магазин и бросилась к продавцу с просьбой купить перстень.
Сначала продавец в ужасе отшатнулся, неудивительно, вбежала почти растрепанная женщина, явно леди, протянула перстень и в обмен потребовала дать ей денег на экипаж! Джон ни в малейшей степени не разбирался в бриллиантах, но одежда на женщине была очень дорогой, да в этом районе и не жили бедняки, понятно, что и кольцо дорогое.
– Извините, миледи, но…
– Что, мало?! Могу дать еще!
– Нет-нет, напротив, слишком много, боюсь, у меня нет столько денег…
Сколько, он не имел понятия, но уже понимал, что нет. Камень в перстне блестел, разбрасывая во все стороны крошечные солнечные лучики.
Привлеченный шумом, из двери вышел хозяин лавки и тут же поклонился:
– Добрый день, миледи. Вас что-то не устраивает? Гарри не смог обслужить вашу светлость?
Гарри стало совсем не по себе, если сейчас эта экзальтированная дамочка скажет что-то против него, то хозяин его просто выгонит, обижать таких посетительниц не стоит даже ценой собственной жизни.
– Дайте мне денег на наемный экипаж в обмен на это кольцо!
Владелец лавки икнул, потому что за один камень из кольца можно было купить весь товар в лавке и еще подарок супруге…
– Миледи нужны деньги на экипаж? Может, я смогу предложить свой?
– А он запряжен?
– Нет, я никуда не собирался ехать…
Леди явно торопилась, потому что нервно остановила, не желая слушать подробности распорядка дня хозяина лавки:
– Так дайте денег, я найму! Вот! – она выложила на прилавок перстень. – Этого хватит?
– Что вы, миледи… – Хозяин на всякий случай не стал объяснять, к чему относится это «что вы». Он быстро вытащил из кассы почти всю выручку и положил на прилавок. – Вот все, что Гарри успел наторговать…
– Этого достаточно, чтобы доехать… – она вдруг поняла, что не знает, куда поедет, но тряхнула головой. – До окраины Лондона?
– Этого хватит, чтобы доехать до Портсмута.
– Прекрасно! – Женщина почти схватила деньги, пытаясь сообразить, куда их пристроить, а кольцо подвинула ближе к продавцу.
– Гарри, быстро останови для миледи экипаж! Миледи, позвольте предложить вот это…
Кошелек был, конечно, не ахти, но не держать же деньги в руках?
– Если вы не намерены выезжать за пределы Лондона, то вот этого, – голос хозяина лавки вкрадчив, вдруг кого-то заинтересует, куда именно направлялась эта странная дама, – вполне достаточно.
По тому, как женщина отложила показанное, он понял, что не намерена. Можно бы выведать и больше, но Гарри уже остановил экипаж, и странная посетительница выбежала вон, оставив перстень на прилавке.
– Мистер Леннон, она уехала… Странная женщина.
Леннон разглядывал перстень под лупой. Безусловно, он настоящий и камень безумно дорогой, но показывать этого нельзя. Хозяин лавки со вздохом помотал головой:
– Фальшивка, я так и знал…
– А вы отдали ей почти все деньги!
– Иногда я занимаюсь благотворительностью. А вы займитесь покупателями, Гарри.
Своевременное замечание, потому что в лавку зашли муж с женой – соседи, всегда бравшие мелочь именно у Леннона.
Сам хозяин быстро исчез за дверью, унося перстень.
До самого вечера он ждал, что экзальтированная дама вернется или придет кто-то другой, чтобы потребовать перстень обратно, а потому положил его в коробочку и убрал в ящик стола, намереваясь сказать, что дама кольцо просто выронила у самой двери, а он поднял.
Но никто не пришел, сама Каролина едва ли вспомнила бы, в какую именно лавку забегала, к тому же понятия не имела, сколько денег ей дали. Она сунула в руки вознице указанную Ленноном сумму и приказала ехать.
– Куда, миледи?
А вот это вопрос!
– На Пикадилли-стрит.
Больше некуда, если она появится у каких-либо знакомых, тут же возникнет тысяча вопросов, почему да как, да что случилось. Пока торговалась с лавочником, Каролина чуть успокоилась и стала обдумывать свое положение. К Байрону тоже нельзя, искать ее в первую очередь будут там, к тому же в доме Байрона этот мерзкий Хобхауз, сидит там с утра до вечера, словно своего дома нет!
Бежать нужно куда-то в другое место, только куда?
– Знаете ли вы приличную гостиницу? Не очень дорогую.
В дорогую нельзя, там тоже быстро найдут. Мысли Каролины метались, как мыши, застигнутые котом врасплох. Возвращаться домой она не собиралась, но хоть Лондон и огромный, спрятаться в нем трудно. К тому же нужно купить подобающую одежду, разъезжать в домашнем платье из Мельбурн-Хаус нелепо.
Возница кивнул:
– Да я недавно подвозил мистера Блэка из приличной гостиницы к дому доктора Робинсона…
– Вы знаете, где дом доктора Робинсона?
– Да, миледи.
Что за странная у него пассажирка. Хоть бы поскорей добраться до Пикадилли да высадить ее там, не ровен час натворит глупостей, объясняй потом, почему вез да куда…
– Такой высокий, с большими усами…
– Да, миледи.
– Тогда поехали к его дому!
– Вы сказали, на Пикадилли-стрит?
– Я передумала. Этих денег хватит? Если нет, возьмите еще.
Она протянула еще фунт, но возница отмахнулся, ему не нужно лишнего, он прекрасно знал, что за все лишнее приходится платить двойную цену.
Пока ехали в Кенсингтон, Каролина пыталась придумать, что скажет доктору Робинсону. А если это не тот доктор, что приходил, когда болел Уильям?! Ладно, там будет видно.
Судя по приличному дому, к которому они подъехали, доктор был тот. Каролина протянула вознице еще деньги:
– Вы можете подождать меня здесь? Только не уезжайте, пока я не выйду, это вам деньги за ожидание, возможно, обратно ехать не придется.
Для себя она уже решила, что если ее в доме Робинсона приютят, то просто отправит возницу обратно, а если нет, то поедет к Байрону, больше не к кому.
Леди Генриетта обедала с Хартом, добрым знакомым Бессборо из числа тех, кто не станет распускать слухи, но все равно с трудом справлялась с волнением. Однако Байрон прав, подавать вид, что не все в порядке, нельзя, пойдут ненужные слухи. Каролина вернется, а репутация будет окончательно подпорчена. Бедный Уильям, каково ему при такой жене? Возможно, будь мистер Лэм дома, он быстро нашел бы свою беспокойную супругу, но его не было, а разъезжать по городу в поисках пропавшей Каролины ее матери нелепо.
Вдруг примчался слуга от Мельбурнов, Байрон сообщил, что Каролина дала о себе знать, и он отправляется за беглянкой. Леди Генриетта не выдержала и разрыдалась. Харт бросился успокаивать:
– Леди Генриетта, что случилось? Чем я могу помочь?
Не в силах дольше скрывать, бедная женщина рассказала о произошедшем с утра.
– Может, я смогу поехать и разыскать леди Каролину?
Генриетта протянула ему письмо, вложенное в записку от Байрона.
Каролину в доме хирурга приняли, хотя и ненадолго, помогли переодеться в дорожный костюм и позволили написать письма. Между самим хирургом и его супругой тоже случился разлад, потому что достопочтенная дама требовала немедленно известить родных беглянки и вернуть ее домой, а мистер Робинсон мечтал только о том, чтобы нежеланная гостья поскорей покинула его дом, причем тайно. Ему такая слава ни к чему.
Разрешила спор сама Каролина, она недвусмысленно показала на нож со словами, что если мешает Робинсонам, то может легко разрешить этот вопрос, покончив с собой. Миссис Робинсон обреченно махнула рукой, а сам хирург стал вспоминать расписание дилижансов на Портсмут.
– Да-да, отправьте слугу, чтобы заказал мне место на ближайший, я только допишу письма и отправлюсь.
– Но, миледи, без сопровождения?.. Вам нужен кто-то из слуг…
– Обойдусь! Найму в Портсмуте, у меня же нет багажа.
Пока она писала письма, слуга успел вернуться с сообщением, что место заказано.
Денег в кошельке у Каролины оставалось уже мало, и она предложила доктору купить второе кольцо. Робинсон категорически отказался, не желая неприятностей.
– Миледи, вы сможете легко продать его в Портсмуте. Обед готов, он не столь изыскан, как в Мельбурн-Хаус или на Кавендиш-сквер, но смею предложить вам подкрепиться перед дорогой. К тому же ваш дилижанс еще не скоро, не будете же вы стоять на дороге в ожидании.
На что он надеялся? Именно на то, что произошло дальше. Доктор прекрасно понимал, что рано или поздно место пребывания беспокойной леди Лэм будет раскрыто, и боялся, как бы самому не пострадать из-за столь странной гостьи, а потом тайно отправил слугу к Мельбурнам с сообщением, на каком именно дилижансе намерена уехать леди Каролина. Наказал себя не называть, а всего лишь отдать записку.
Каролина тоже отправила письма, повез их все тот же возница с требованием отдать Байрону на Пикадилли-стрит, 13 только в собственные руки и сразу вернуться обратно, потому что леди нужно отвезти на заставу к дилижансу.
Теперь можно перекусить. Каролина и правда почувствовала, что страшно голодна. Но от волнения есть толком не могла. Она даже не поняла, вкусен ли обед, не видела, что в тарелке, в которой ковыряла вилкой. Каро вдруг подумала, что Байрона может привычно не оказаться дома. Втайне женщина надеялась, что возлюбленный, узнав о ее побеге, примчится и они сбегут вместе. О том, откуда возьмутся деньги, старалась не думать. Они всегда откуда-то брались… На руках еще несколько колец и браслет, пока хватит, а там… там будет видно!
Приключение даже стало казаться романтичным. Иначе Байрона не заставить бежать, он только болтает о бегстве, а сам не двигается с места. Вопреки своей влюбленности Каролина уже чувствовала досаду на любовника, недаром Байрон поэт, у него все уходит в слова. Разве можно быть таким нерешительным?!
Обед закончился, практически не начавшись, она благодарила чету Робинсон за приют и вкусную еду, оставив на тарелке все целым, что-то говорила, кажется, даже рассказывала в ответ на их расспросы, что ее предали все, кто любил, практически выжили из дома.
Как и гостья, хозяева сидели словно на горячих углях. Что, если Мельбурны не отреагируют сразу? Вдруг за окнами раздался стук экипажных колес. Первой отреагировала Каролина, она почти метнулась к окну, втайне надеясь увидеть карету Байрона, но это приехал тот самый возница, которого она отправляла с письмами.
– Ну, мне пора. Благодарю за приют, вы были очень добры ко мне…
Из прихожей раздался знакомый голос, заставивший Каролину чуть покраснеть:
– Я брат миледи и приехал за ней!
Конечно, Байрон не мог отправиться на своем экипаже, он куда хитрей, чем казался. Каролина воспрянула духом, но ненадолго, вошедший в комнату Байрон схватил ее за руку:
– Нам пора!
– Да, конечно, – обрадовалась Каро, с Байроном она была готова идти куда угодно. Не выпуская ее руки, поэт поблагодарил хозяев за оказанное леди Лэм гостеприимство и буквально потащил к карете.
– У меня заказано место в дилижансе в Портсмут. Надеюсь, там найдется место и для тебя.
Байрон взъярился:
– В Портсмут?! Вы с ума сошли! На Кавендиш-сквер!
Возница кивнул и щелкнул кнутом, подгоняя лошадей. Странная парочка, похоже, дамочка пыталась бежать… Хорошо, что он «поддался» на уговоры и посулы мужчины и привез его сюда. К тому же этот хромец неплохо заплатил, вместе с данными леди деньгами сумма такая, какую и за два месяца не заработаешь. Побольше бы таких беглянок!
– Я не вернусь домой! Остановите экипаж, я сама доберусь до заставы.
– Вы поедете к матери и спокойно все обдумаете. Каро, ваша мать и леди Мельбурн с самого утра сходят с ума от беспокойства.
– Леди Мельбурн? А лорд Мельбурн? Они случайно еще не сошли? Как жаль! Тогда мне придется еще побегать в ожидании, когда это произойдет. Остановите экипаж!
– Езжай, как ехали. Каро, перестаньте вести себя, словно взбалмошная девчонка! Неужели вы не понимаете, что тем самым осложняете жизнь всём, и мне в том числе. Ньюстед уже практически продан, мы заключили сделку с Томасом Клотоном, если я уеду, продажа будет невозможной!
– Ах! – прижала руки к груди Каролина. – Почему же вы мне ничего не сказали?
Поэт только пожал плечами, сказать Каролине все равно что кричать об этом на каждом углу Лондона, ему вовсе ни к чему такая известность, ведь деньги будут получены не скоро, а кредиторы набегут уже через час.
Каролина додумала сама. Конечно, Байрон хотел сделать ей сюрприз, получив деньги за Ньюстед и подготовив отъезд, а она своей торопливостью испортила такой подарок. Очень захотелось поцеловать любовника в благодарность за такую заботу, но тот отстранился:
– Каро, ведите себя прилично.
– Я не вернусь в Мельбурн-Хаус!
Байрон подумал, что это уже ее дело, он намерен только доставить ее матери.
– Мы едем в дом Бессборо на Кавендиш-сквер.
– Может, лучше к вам?
– Каро, будьте благоразумны, вы и так уже натворили дел.
Прощаясь в доме с любовником, Каролина прошептала:
– Предатель!..
Да, она была права, предали все, и в первую очередь Байрон. Он продолжал писать Каролине любовные письма, клянясь, что чувства не остыли, а леди Мельбурн утверждать, что мечтает освободиться от своей невестки.
Леди Генриетте никак не удавалось уговорить дочь уехать в их имение в Ирландии хотя бы на месяц, чтобы стихли пересуды. Пока Байрон в Лондоне, Каролина категорически отказывалась куда-то ехать. Только с ним.
– Куда с ним?! – ужаснулась леди Генриетта. – Дорогая, на плечах не мешало бы иметь хоть пустую голову. Не позорь свое и наше имя. К тому же Байрон уезжает в Челтнем.
– Неправда, мне он ничего не писал.
– Ты давала слово не переписываться с ним.
– Я давала слово не встречаться, о письмах речи не шло.
– Каро, это слишком опрометчиво – писать любовнику длинные письма и так часто. Он потом сможет использовать их против тебя же.
– Байрон?! Вы просто не знаете Джорджа, он никогда не пойдет на это.
– Милая, люди меняются, к тому же содержание твоих писем известно леди Мельбурн.
Каролина потеряла дар речи, неужели Байрон и впрямь показывает ее откровения леди Элизабет?! Мать и раньше говорила, что Байрон делится с леди Мельбурн секретами, но не до такой же степени.
Глаза леди Генриетты смотрели почти насмешливо (или Каро так показалось?).
– А… а… это я сама ей показывала!
– Зачем?!
– Она умеет писать любовные письма, еще не забыла, как это делается.
Леди Генриетта схватилась за голову:
– Ты с ума сошла! Показывать свекрови свои письма к любовнику! Теперь я понимаю, почему у Мельбурнов идет разговор о вашем с Уильямом разводе.
– Разводе?.. Уильям говорил о разводе?
Уловив в голосе дочери нотку радости, мать перепугалась. Эта сумасшедшая вполне способна развестись с Уильямом в надежде, что Байрон на ней женится. Но глаза леди Генриетты не застилала любовь, она прекрасно видела, что Байрону не просто не нужна Каролина, он лишь удовлетворил свои амбиции и продолжает мучить Каро только ради собственного тщеславия. Байрон никогда не женится на Каролине, разве только она принесет ему миллион в качестве приданого. Однако Мельбурны этого не допустят, если только возникнет подозрение (а Каролина не сумеет удержаться и проболтается) о новом замужестве с Байроном, Мельбурны оставят Каролину ни с чем, повод есть – прелюбодеяние.
Но даже если бы у дочери были огромные деньги и вовсе не было мужа, леди Генриетта предпочла бы любого другого зятя, но не Байрона. Интуитивно она понимала, что Байрон будет издеваться над женой, потому что не любит женщин вовсе. Ухаживать и читать стихи глубоким, проникновенным голосом не значит любить и заботиться. Мужья такого типа не просто эгоисты, они выпивают кровь из своих жен и выбрасывают их за ненадобностью.
Леди Генриетта не хотела такого будущего для дочери, а потому старательно убеждала ее уехать в Ирландию развеяться.
Уехать в Ирландию… Им кажется, что это так просто. Но наступила минута, когда Каролина и сама осознала, что зашла слишком далеко и должна хоть как-то привести в порядок дела и мысли.
Байрон удрал в Челтнем якобы подлечить нервы и отдохнуть от жары, а в действительности, чтобы поискать богатую невесту, потому что финансовые дела у него шли из рук вон плохо. Сам Джордж мрачно шутил, что если не женится, то будет просто обязан пустить пулю в лоб. Его долги росли, как снежный ком.
Планы Байрона выгодно жениться Каролину не волновали, она прекрасно понимала, что у любовника нет другого выхода. И появление новой любовницы ее тоже не пугало, бедной женщине не могло прийти в голову, что у Байрона может быть другая женщина, если у него есть Каролина! Леди Лэм боялась только внезапного бегства своего любовника от кредиторов.
После того как Байрон поклялся, что не покинет Англию, не встретившись с ней, где бы она ни была, Каролина немного успокоилась. Она не могла развестись с Уильямом, чтобы выйти замуж за Байрона и обеспечить его, все, что у Каролины пока было, полагалось ей только как супруге Лэма, либо от родственников, которые немедленно лишили бы всякого содержания, осуществи она свое бегство. Надеяться оставалось только на деньги Байрона, вырученные от продажи Ньюстеда, это означало всегда и во всем, в любой мелочи, самой своей жизнью зависеть от любовника, но влюбленная Каролина была готова и на это.
Ньюстед хоть и был выставлен на торги и даже продан за баснословную сумму – сто сорок тысяч фунтов стерлингов, – но самих денег Байрон пока не имел. Дело не в малой расторопности его адвокатов, просто купивший имение юрист из Ланкашира Томас Клотон все тянул и тянул время даже с выплатой аванса в двадцать пять тысяч фунтов, которые помогли бы Байрону погасить первоочередные долги. Он запросил документы на Ньюстед якобы для изучения и предпринял еще тысячу уловок, чтобы пока не платить. Это было почти смертельно для поэта, потому что, услышав о продаже Ньюстеда, оживились кредиторы, принявшись требовать свое и напоминать о процентах.
Проценты по долгам уже превышали сами долги, а погасить их было нечем. Байрону не до беспокойной Каролины, которая в доме матери пыталась бороться с ситуацией своим способом.
Не желая уезжать в Ирландию (почему-то казалось, что стоит сделать это, и она потеряет Байрона навсегда), она снова объявила, что беременна. От этого сообщения леди Генриетта схватилась за голову, ведь убедить пусть не Уильяма, но леди и лорда Мельбурн, что ребенок от Лэма, не представлялось возможным.
– Ты с ума сошла!
– Тем не менее это так! И вы не должны заставлять меня нервничать, чтобы не случилось беды.
Вообще-то, леди Генриетта предпочла, чтобы эта «беда» случилась, хотя и опасалась за здоровье дочери. Она решилась на немыслимый в другой ситуации шаг – написала лорду Байрону о предполагаемой беременности дочери. Байрон ответил с насмешкой, что никакого отношения к данной проблеме не имеет, поскольку в последние два месяца не спал с леди Каролиной.
Мать метнулась к дочери:
– Каро, от кого ребенок?!
– Ни от кого, нет никакого ребенка! Едем в Ирландию.
Она уже могла так ответить, потому что за это время произошло нечто, унизившее Каролину окончательно и заставившее окончательно возненавидеть Мельбурн-Хаус и его обитателей.
Леди Генриетта не смогла удержаться и не рассказать дочери о том, что услышала от принца Уильяма. Принни был в ужасе, а шокировать такого человека, как регент с его крайне вольным поведением, очень трудно.
Принц-регент пригласил леди Бессборо для разговора. Та уехала с чувством надвигающейся неприятности. Так и случилось. Разговор происходил за закрытыми дверями, принц пригласил леди садиться, а сам то вставал, то устраивался подле нее на диване. Глядя на Принни, Генриетта вспоминала, каким тот был в молодости. Да… Принни заметно прибавил в весе, однако это почти не сказалось на живости, принц по-прежнему был очень подвижен и любвеобилен.
– Миледи, вы все сошли с ума! Все! Я люблю и уважаю Байрона, но то, насколько он околдовал обе ваших семьи, никуда не годится. Одно дело писать поэмы с вольным содержанием, и совсем иное морочить головы дамам.
Генриетта прикидывала, что же могло так рассердить принца. Тот объяснил сам:
