Текст книги "Снежная Королева"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Здравствуй, – проговорила Лера, окидывая помещение взглядом. – Я у тебя немного поживу.

С какой это радости? – затянул отчим. – То годами не вспомнит старого человека, рубля на лекарства не пришлет, а как припекло – так прикатила на все готовенькое!

– Старый человек? – Лера сама удивилась собственному спокойствию. – Да на тебе еще пахать можно! Это дом моей матери, и я имею полное право в нем жить. Знаю я твои лекарства, – и она выразительно оглядела разложенные на столе припасы.

Заметно было, что отчим удивился ее спокойствию и уверенности. Раньше она взрывалась мгновенно, с пол-оборота начинался скандал, в котором он чувствовал себя, как рыба в воде. А теперь диспозиция изменилась, он потерял почву под ногами и решил сменить тактику.

– И правда – чего нам собачиться! Мы же вроде как родные люди…

– Именно – вроде как! – скривилась Лера.

– Ну так проходи, располагайся! Поживешь… пока, коли больше негде! Вещички-то твои где?

– Нет никаких вещичек! – отмахнулась она. – Только что на мне.

– Что ж так? – Его глаза снова недобро загорелись. – Видать, не больно-то в столицах разжилась? Ну ладно, нет так нет! Не хочешь с дороги выпить-закусить? Со свиданьицем, как говорится!

– Нет! – отрезала Лера, хотя есть хотелось ужасно. Просто при взгляде на отчима, на его грязные волосатые руки, на старую газету, которой был застелен стол, на нее накатил знакомый приступ тошноты.

Ну, как говорится, было бы предложено! – отчим явно обрадовался, что не придется делить с ней трапезу, плеснул в стакан водки, влил в глотку, захрустел огурцом, – Ну коли так – располагайся, будь как дома, но не забывай, что ты в гостях! – и он захихикал, довольный собственным остроумием.

Она прошла в комнату – большую и страшно захламленную, валялись там грязные носки, старые газеты, один ломаный стул. Диван был раз и навсегда разложен. Леру едва не вырвало от вида грязных простыней.

– Ты что – вообще никогда белье не меняешь? – не сдержавшись, крикнула она, но отчим, к счастью не расслышал, он бубнил что-то, уставившись тяжелым взглядом на бутылку.

Она откинула занавеску и вошла в свою «светелку», как называла мама отгороженный угол. Там было не так грязно, если не считать слоя пыли на шкафу и на шатком столике, где она когда-то делала уроки. В шкафу лежало аккуратной стопкой еще мамой сложенное белье, и от запаха сушеной лаванды у нее защемило сердце. Она села на пыльный старенький диван и вспомнила тот ужасный день, когда мама, придя с работы, бросила у порога сумки, наклонилась расшнуровать ботинки, да так и рухнула на пол. Подняли ее уже мертвую, даже «скорую» не стали вызывать, все равно поздно. Лера не плакала на похоронах, потому что в глубине души была к ним давно готова. Мама так и не оправилась после смерти Женьки.

Так не годится, тут же сказала она себе, с таким настроением она даже с отчимом не сладит, не говоря уж обо всех остальных. Ничего, она выпутается и из этого, пообещала она себе – у нее просто нет другого выбора. Она нашла в шкафу кое-что из своей старой одежды, очевидно, отчим еще не настолько опустился, чтобы пропивать домашние вещи.

План действий был у нее продуман до мелочей. Она решила продать наркотики – те, что достались ей в наследство от Затвора. Пока она не избавится от чемодана, она не будет спокойна. Но ведь не встанешь с чемоданом у магазина и не будешь отмерять героин стаканом, как бабушки отмеряют семечки и клюкву. Нужен помощник, верный и знающий человек. И такой человек у нее имелся в городе Владимире – старый приятель, когда-то в школе влюбленный в нее, Митька Золотарев. Биография у него была самая подходящая – бросил школу, недоучившись полтора года, промышлял мелкими кражами, потом ограбил с приятелями магазин и загремел на зону. Но так как не было еще восемнадцати, то дали ему немного. Отсидел и того меньше – вышел по амнистии. При встрече тогда сказал ей, что поумнел и ерундой больше заниматься не станет. И верно, взялся за ум – воровать бросил, прибился к солидной бандитской группировке и состоял у них не то бригадиром, не то еще каким-то мелким начальством. Кличку Митька имел «Долото» – так переделали фамилию.

Митьку она нашла быстро – он с друзьями проводил все вечера в пивной под незамысловатым названием «Маргаритка». Лера отдала парню, отиравшемуся при входе, едва ли не последние деньги и вызвала Митьку на улицу. За это время он почти не изменился – те же хитрованские глаза, та же нагловатая ухмылка, тот же непослушный, еще со школы, вихор на макушке.

– Королева? – он удивился, потом вгляделся в нее внимательнее. – Похудела, стала, как раньше… Красивая…

«Это от старых шмоток его так повело…» – усмехнулась она про себя, но виду не подала.

– Дело у меня к тебе, Митя, – сказала она без улыбки. – Важное. Нужно без свидетелей говорить.

– Тогда, может, ко мне поедем? – он подмигнул нахально. – Я приличную хату снимаю, тут недалеко.

– У тебя важного разговора не получится, ты небось сразу в койку потянешь…

– А чего? Давно не виделись… – но, взглянув не нее, смущенно отвел глаза и быстро проговорил: – Ну понял, понял… не дурак. Тут ресторан новый открылся, рядом совсем. Наши туда не ходят.

В ресторане было пустовато. Им отвели самый дальний столик.

– Ну, за встречу! – Митька залпом выпил коньяк. Она крутила свою рюмку и внимательно за ним наблюдала – не много ли пьет, не жадно ли. Пил Митька нормально – руки не трясутся, глаза не горят, следующую наливать не торопится… Повинуясь ее взгляду, он отставил бутылку в сторону.

– Ну? Что за дело-то?

– Слушай… Кто в городе наркотой занимается?

– Азеры… А ты будто не знаешь? Норка! – забеспокоился Митька. – Ты уж не подсела ли?

– Спокойно! – Она накрыла его руку своей. – Тут дело иное. И не зови меня Норкой, знаешь, я этого не люблю.

– Тогда не темни!

– Мне надо герыча продать. Много, – подавшись ближе к нему через стол, бухнула она.

– Да ты рехнулась? Такими делами теперь занимаешься? – ахнул он. – И это после Женьки?

– Давай-ка выпьем. Не чокаясь. За маму и за Женьку.

– За помин, – поправил Митька.

Они долго молчали. Лера думала о Женьке – маленьком своем братишке, кошмаре своего детства. Ей было пять лет, когда в стареньком домишке на окраине появился мрачный мужик с квадратной мордой и пудовыми кулаками. Лере он казался огромным, хотя на самом деле был просто коренастым и широким в плечах. Мама, пряча глаза, сказала, что это теперь будет Лерин папа. Маленькая Лера же сразу поняла, что мужик в папы никак не годится.

Через год родился Женька. Он был болезненным и горластым, мама совсем с ним извелась. Еще через год она вышла на работу, а Женьку поручили Лере. Она приводила его из яслей, кормила, гуляла, вытирала вечно сопливый нос, купала и причесывала. Волосами он был похож на Леру – голова, как одуванчик. Женька был вредный и капризный. Лера помнит, как в седьмом классе они с Митькой гуляют в парке, а сзади тащится братишка и из вредности требует каждые пять минут то есть, то пить, то писать…

Когда Лера уехала, Женьке было тринадцать лет. А через год пришла телеграмма – Женька умер.

«Передозировка», – едва выговорила мама при встрече мертвыми губами. На поминках она сидела прямо, бледная как смерть, отчим же наливался водкой, ничуть не пьянея.

Лера тоже молчала. Она уже выяснила у соседей, что после ее отъезда братишка вроде бы не изменился, только стал меньше бывать дома. Отчим в пьяном виде зверел – ломал мебель, орал . матом, мог и прибить. Раньше Лера всегда принимала огонь на себя, ее он не трогал – не то чтобы не мог справиться, просто побаивался. Она умела иногда поглядеть в упор ледяными глазами так, что отчим съеживался и отступал в угол, бормоча что-то о чертях и ведьмах.

Родители не заметили, что мальчишка подсел на наркотики, слишком мало прошло времени. Организм не выдержал, Женька с детства был слабеньким, болезненным…

Лера выяснила также, кто приучил брата к наркоте. Был в городе некий Костик, сам наркоман со стажем, азербайджанцы давали ему товар со скидкой, да еще премию за каждого приведенного подростка. Сейчас Костик скрывался где-то. Это спасло ему жизнь, ибо Лера придушила бы его при встрече голыми руками. Костик имел дело с Рахимом, но к азерам Лера решила не соваться.

Она очнулась от тягостных воспоминаний и скупо улыбнулась Митьке.

– Ты не переживай за меня! Мое со мной останется – и мама, и Женька. Никогда не забуду и никому не прощу. А это совсем другое дело. Судьба мне такую подлянку подстроила, видно, так карта легла. Ты лучше скажи: поможешь? Деньги большие светят, если, конечно, дело выгорит. Там товара килограммов шесть…

– Ух ты! – Митька задумался, считая в уме. – Дело стоящее. Не спрашиваю, откуда взяла, все равно не скажешь…

– Правильно, – согласилась она и подумала, что Митька все-таки отлично знает ее характер. Но вот хорошо это или плохо?

– Значит, я так понимаю, тебе надо на главного выйти, – деловито размышлял Митька, – с теми шестерками, что на улице стоят и дозу за двадцать баксов продают, ты ведь и двух слов не скажешь, так?

– Так, – она опустила ресницы, – ты такими делами не занимаешься, заправил такого бизнеса не знаешь, стало быть, пойдем по цепочке. Как там Костик поживает?

– А нет его, – отозвался Митька, – уж второй год, как помер. Перекололся.

– Рахим? – выговорила она ненавистное имя.

– Рахима зарезали прошлым летом, – невозмутимо ответил Митька.

– Вот как… И самой стараться не пришлось, судьба за Женьку отомстила, – пробормотала она, дрожащими руками вытаскивая сигарету.

– Да что там… Бизнес рискованный, долго в нем не живут, – рассудительно ответил Митька и дал ей прикурить. – Над Рахимом Арик был, его весной при разборке убили, так вместо него теперь баба Груня.

– Чего?

– Угу. Он у нее комнату снимал, ну, когда пришили его, все клиенты к бабе Груне и перешли. С азерами она сговорилась, дело ведет аккуратно, все тип-топ.

– Можешь сейчас к ней отвести? – встрепенулась Лера. – Мне тут рассиживать некогда, время поджимает…

***

Баба Груня жила в трехэтажном деревянном доме на несколько квартир на улице под названием 5-й Тупиковый проезд. Во дворе буйно разрослись непонятные кусты, клен терял красные листья. На вытоптанном пятачке мальчишки гоняли мяч, в стороне на пустых ящиках сидели несколько парней. Парни держались тихо – не пили пиво, не кричали, даже не курили.

– Во, видала? – кивнул Митька. – Ее ждут, бабу Груню. Она как раз за товаром пошла. Скоро будет, значит.

И действительно, минут через десять к подъезду подошла низенькая, сильно немолодая тетка с большой хозяйственной сумкой. Переваливаясь по-утиному, тетка приблизилась к подъезду, не взглянув в сторону ожидающих парней. Через некоторое время отворилось окно на втором этаже, мелькнула красная занавеска, и первый обрадованный парень вбежал в подъезд.

– Мы подождем, вперед очереди влезать не будем, – проговорил Митька, и Лера согласно кивнула.

Парни быстро разбежались, видно, у бабы Труни и впрямь дело было поставлено четко. Митька отчего-то замешкался, оглядываясь по сторонам, тогда Лера сама толкнула его к подъезду.

– Здорово, баба Труня! – Митька ввалился в маленькую прихожую, и там сразу стало тесно.

– Ноги вытирай, – проворчала хозяйка, успевшая переодеться в несвежий фланелевый халат, на объемистой груди расползались уродливые зайцы. – Чего надо? Ты же вроде этими вещами не балуешься… Да и вообще у меня сейчас нету, ребята все разобрали, завтра приходи…

– Да я, баба Труня, не за тем…

– Как не за тем? – В глазах тетки загорелся подозрительный огонек. – А зачем же тогда? У меня, по-твоему, что – проходной двор, чтобы просто так шляться? Наследят тут, натопчут, а я, между прочим, пол недавно помыла…

Взглянув под ноги, Лера едва слышно хмыкнула – по углам прихожей громоздились недельные хлопья пыли.

– Я, баба Труня, – Митя понизил голос и пригнулся к хозяйке, – я сам товара раздобыл, так хотел спросить – не возьмет ли кто?

– Чего? – баба Труня отступила и удивленно уставилась на гостя. – Это ты об чем толкуешь?

– Ты, баба Труня, у кого дурь берешь?

Тетка побагровела, подбоченилась и с угрожающим видом двинулась на парня:

– Ты что – совсем сдурел? Хлеб у старухи отбивать хочешь? На мое место метишь? Я, между прочим, ветеран труда и инвалид третьей группы! Ну, молодежь пошла! Ни стыда, ни совести! На ходу подметки рвет! К старости никакого уважения!

– Да вы меня не так поняли! Я не по дозам, я большую партию достал, так думаю – не сведете ли меня со своим поставщиком? – бормотал Митька. – Товар отличный, по цене договоримся…

– Чего-то я тебя не понимаю, – баба Груня наклонила голову к плечу и прищурилась, – ты, Митек, никак с легавыми снюхался?

– Да ты что, баба Груня! Ты меня сколько лет знаешь! Я что – когда-нибудь стучал?

– А это кто? – тетка хмуро кивнула на Леру. – Девка твоя? Зачем лишнего человека приволок?

– Вот что, баб Груня, – Лера решительно отодвинула Митьку, подошла вплотную и в упор поглядела в маленькие теткины глазки, – говори сразу – сведешь со своими? Нет, так мы другого нужного человека найдем. А ты смотри, как бы самой лишней не оказаться…

Тетка открыла было рот, чтобы заорать, но поглядела Лере в глаза и передумала. Условились о встрече завтра утром.

***

Они стояли во дворе Митькиного дома. Листья на деревьях были еще зеленые, лишь кое-где желтый цвет начинал вступать в силу. Мимо проходили мамаши с малышами, двое подростков, обосновавшись на детской горке, пили пиво, курили и вяло матерились.

– Ко мне не пойдешь? – осведомился Митька, глядя в сторону.

– Не-а… Дома переночую.

Она не сказала Митьке, что находиться под одной крышей с отчимом в захламленном доме ей нож острый. Но все же шесть килограммов героина валяются в дровяном сарае под охраной одной лишь дворняги по имени Султан.

– Я вот еще что подумал, – Митька глядел серьезно, – азеров в последнее время потеснили. Цыгане большую силу взяли.

– Цыгане? Да они только гадают да кошельки у прохожих тырят…

– Это бабы. А мужики серьезными делами заправляют. Были у них тут пара-тройка разборок, потом вроде договорились… Арика-то как раз тогда застрелили. Серьезная публика эти ромалы…

Она схватила Митьку за рукав и потянула в сторону, к поваленному дереву, которое лежало тут так давно, что уже заново пустило корни. Она глядела на него блестящими ледяными глазами, потом притянула к себе и прошептала на ухо сумасшедшую идею, только что пришедшую ей в голову.

***

Черный джип «Лендкрузер» остановился перед входом в бар «Марабу».

Погода стояла на удивление хорошая, по бульвару прогуливались парочки, на скамейках сидели досужие старухи, молодая черноволосая женщина в очках качала коляску.

Дверцы джипа распахнулись, из него выскочили трое смуглых парней в черной коже, огляделись по сторонам, как гангстеры в американском боевике. Только после этого из машины неторопливо, с достоинством выбрался пузатый мужчина лет сорока, с густыми пышными усами, в темных очках и черном костюме в узкую полоску. Один из охранников распахнул перед ним дверь бара. Старухи на скамейке опасливо покосились на приехавших и неодобрительно зашептались.

Внутри «Марабу» было темновато и накурено. За стойкой бармен Толик тщательно протирал стаканы. В дальнем углу пили пиво трое ребят, скорее всего, студенты-технологи. За столиком против входа сидели двое парней явно криминального вида. При появлении группы азеров они оживились, один из них привстал, демонстративно засунул руки в карманы, посмотрел исподлобья на пузатого мужчину и проговорил с мрачным вызовом:

– Ты, что ли, Керим?

– Ну, допустим, я Керим, – отозвался тот с наигранным добродушием. – А ты, мальчик, кто такой?

– Я тебе не мальчик, я Долото! – ответил парень с вызовом.

– Не слышал, – Керим усмехнулся. – Это ты, что ли, хотел со мной встретиться? Ладно, говори, что хотел, и имей в виду – мое время дорого стоит! Счетчик пошел!

Студенты в углу испуганно зашептались. Керим зыркнул на них, и ребят как ветром сдуло.

– У меня есть товар, мои условия тебе передали, – проговорил Долото. – Ты приехал дело делать или просто так базарить? Мое время тоже денег стоит!

– Ишь ты какой! – Керим двумя пальцами пригладил усы. – Ты мне еще предъявы кидать будешь?

– Я тебе пока ничего не предъявляю! – окрысился парень. – Я тебя конкретно спрашиваю – мы сегодня с тобой дело будем делать или пустое перетирать?

– Покажи товар, – Керим шагнул навстречу собеседнику.

– А у тебя деньги при себе?

– Сначала покажи товар! – Керим повысил голос. – Какие деньги, если я товара не видел?

– Ты здесь весь крутой, пушками увешан, с тремя доберманами, а я налегке… может, у тебя и нет никаких денег! Покажи бабло, будет тебе товар!

– Да куда ты денешься! – прошипел Керим и, не глядя, протянул руку в сторону. Один из спутников подал ему плоский кожаный кейс.

– Вот деньги, – Керим положил кейс на столик, откинул крышку. – Где товар?

– Геша, – Долото кивнул своему напарнику, – неси сумку!

Геша нервно потер руки и направился к двери с нарисованным мужским силуэтом. Долото шагнул к столу, наклонился над кейсом с деньгами. Один из охранников Керима потянулся к пистолету, но Керим предостерегающе поднял густые брови и проговорил:

– Не горячись, Алик-джан, пускай пацан полюбуется баблом! Он такого в своей молодой жизни еще не видел!

– Посчитать надо, – проворчал Долото, протягивая руки к деньгам. – Посчитать и проверить – кто тебя знает, может, ты в чемодан куклы положил…

– Посчитай, дорогой! – покладисто согласился Керим. – Почему не посчитать? Денежки счет любят! Посчитай, дорогой, пока дядя Керим разрешает!

Из туалета вышел Геша с грязной матерчатой сумкой в руках. Один из азеров вырвал сумку у него из рук, протянул Кериму. Тот расстегнул молнию, вытащил один из пакетов, плотно набитых порошком, пропорол ножом и попробовал.

– Хороший товар, – проговорил удовлетворенно. – Почти без примеси! Не зря приехали!

Долото распрямился, захлопнул кейс и взял его в руки.

– Значит, все в порядке? – проговорил он с нажимом.

– В порядке, дорогой, в порядке! Только ты кейс положи на место, дорогой!

– Это еще почему? Сам сказал – товар хороший, по цене мы договорились…

– Да кто ты такой, чтобы с тобой договариваться? – усмехнулся Керим и вытащил из-за пояса большой черный пистолет. – Убирайся отсюда и радуйся, если доберешься до дома живым! Давай-давай, пока дядя Керим добрый!

Долото поднял кейс и вдруг настоящим баскетбольным пасом перебросил его Геше, который стоял возле окна. Геша приподнялся на цыпочки и протолкнул кейс в форточку.

– Алик, на улицу! – рявкнул Керим, поднимая ствол пистолета. – У них там третий! Не упусти деньги! Ты, щенок, – проревел он, целясь в Долото, – с кем играть вздумал? Со смертью играешь!

Смуглый парень бросился к двери, на ходу вытаскивая револьвер, но навстречу ему в кафе вошел невысокий, гибкий, как подросток, человек, в мятом светлом льняном костюме, с длинными черными волосами, картинно зачесанными назад, и узкими усиками кинематографического злодея. Алик попытался обойти его, но вошедший выбросил руку с тонкой тросточкой, и азер с грохотом рухнул на пол.

– Это еще кто? – удивленно проговорил Керим, окидывая взглядом человека с тростью и переводя на него пистолет. – Что за недомерок?

– Кто это тут такой смелый? – процедил вошедший, прищурив левый глаз. – Кто это у меня хозяйничает?

Бармен Толик, до этой минуты продолжавший невозмутимо перетирать стаканы, нырнул под стойку.

Человек в светлом резко отпрыгнул в сторону – очень вовремя, потому что пистолет Керима тяжело громыхнул и пуля просвистела в каком-нибудь сантиметре от головы недомерка. Тот взмахнул тростью, пистолет вылетел из руки Керима, а сам Керим схватился за руку, вскрикнув от боли. В ту же секунду в бар ввалились четверо мужчин самого угрожающего вида – смуглые, длинноволосые, в высоких сапогах из кожи крокодила и черных шелковых рубашках. Один из них, толстый, с блестящими глазами навыкате, угрожающе размахивал короткой плетью.

– Повторяю вопрос, – процедил маленький человек в светлом костюме, любовно приглаживая длинные волосы, – кто это хозяйничает на моей территории?

Один из азеров опомнился и полез за оружием, но тут же получил страшный удар плетью по руке и временно успокоился.

– Кто ты такой, чтобы задавать вопросы? – проговорил Керим, пытаясь сохранить достоинство.

– Ласло-Клоун! – с гордостью представился длинноволосый, как будто был носителем королевского титула.

– Это лавари, – испуганно проговорил третий азер, отступив к стене. – Венгерские цыгане! Керим, нас подставили!

– А это что такое? – с интересом осведомился Ласло, увидев матерчатую сумку. Один из его спутников отобрал сумку у Керима и протянул ее своему главарю. Тот длинным отполированным ногтем подцепил немного порошка и положил на язык. Лицо его расплылось от удовольствия.

– Отличный товар! – воскликнул он и бросил сумку толстяку. – Держи пока, Шандор, а мы с этим козлом поговорим о жизни!

Он шагнул к Кериму, поднимая трость, и только сейчас заметил Долото и Гешу.

– А вы, пацаны, что здесь делаете? А ну, брысь отсюда!

Парни не заставили цыгана повторять дважды. Они вылетели на улицу и побежали по бульвару.

Только свернув за угол, перешли на шаг и огляделись. Впереди неторопливо шла высокая молодая женщина, катя перед собой коляску. Долото догнал ее, поравнялся и едва слышно проговорил:

– Ну что, Норка, – порядок?

– Сколько я тебе говорила, – поморщилась «молодая мама», – не называй меня этим именем!

– Ну прости…

– Хочешь взглянуть на нашего малыша?

Она откинула край одеяльца и показала своему спутнику уголок черного кожаного кейса.

***

Через полчаса они сидели в Митькиной комнате на стареньком протершемся ковре и считали деньги.

– Сто пятьдесят штук! – восхищенно проговорил Митька, отложив последнюю пачку. – Класс! Это же надо, как мы поднялись! Геше десятку за риск, остальное – наше…

– Подожди веселиться, – поморщилась Лера, снимая темный парик и с удовольствием расчесывая светлые пряди, – Керим от тебя так просто не отстанет. Он человек злопамятный. Да и деньги не такие большие, чтобы все проблемы решить.

– Ну, не знаю как для тебя, а для меня большие… А откуда ты знаешь, что Керим злопамятный? Ты же с ним до сих пор ни разу не встречалась!

– А что – ты не был бы злопамятным, потеряв такие деньги?

– Ну с ним сейчас цыгане разбираются… ему не до нас! Ладно, нас Геша ждет, пойдем!

Митька снял с кронштейнов фальшивую батарею и спрятал в тайник выручку, предварительно отсчитав Гешину долю.

Лера невольно улыбнулась, наблюдая за ним. Он был такой радостный и веселый, так напомнил ей того вихрастого мальчишку, который с третьего класса регулярно дергал ее за «конский хвостик» и развязывал бант, любовно завязанный мамой. Она никогда не носила косички, как мама ни упрашивала. К шестому классу Лера выросла и никому уже не позволяла безнаказанно дергать за волосы. Однажды они подрались с Митькой – один на один, как мальчишки, с тех пор он ее зауважал. А в восьмом классе вдруг поглядел иными глазами и назвал Снежной Королевой.

Глядя, как он суетится, Лера и сама не прочь была бы отдаться радости хоть ненадолго. Все-таки они сделали это! Она сама придумала всю операцию, она догадалась столкнуть лицом к лицу цыган и азеров, и вот теперь денежки у них. Самое умное, что сейчас можно сделать, – это немедленно сматываться, пока люди Керима не пришли в себя и не сообразили, что явление цыган на встречу было неслучайным, что это Митька шепнул кое-кому про посторонний товар и что азеры, несмотря на договоренность, связались со случайными людьми. Ясно, что Керим собрался их кинуть с самого начала, оттого так легко и согласился на встречу. Ну так за что боролись, на то и напоролись!

Нет, радоваться она будет потом, позже, расслабляться нельзя ни на минуту. В джунглях ее родного города за каждым углом ее подстерегает опасность.

***

Митькин приятель Геша ждал их в центре города, неподалеку от Золотых ворот, в заведении под названием «Корчма». Митька конспиративно остановил машину метрах в ста от места встречи.

«Корчма» представляла собой огромную рубленую избу в русском стиле. Внутри, впрочем, все было достаточно современно, а главное, как утверждал Митька, здесь хорошо кормили.

– Ты там, в столицах, может, не к такому привыкла, – говорил он, закрывая машину, – может, там только японскую жратву едят, а по мне, так от этой сырой рыбы никакого удовольствия, кроме глистов. Ничего нет лучше хорошего куска мяса!

– Мясо так мясо, – согласилась Лера.

Со стороны кухни доносились запахи вкусной еды, у Леры засосало под ложечкой. Она настороженно оглядывалась по сторонам, чувствуя какое-то неясное беспокойство. Впрочем, после сегодняшней операции это было неудивительно.

Геши пока не было в ресторане, посетителей было немного. Лера со спутником заняли столик в углу, откуда хорошо просматривался вход, а также было рукой подать до дверей кухни, через которые можно было уйти в случае опасности. Лера жалела уже, что согласилась на встречу. Нужно было немедленно удирать, не заходя домой, ни с кем не простившись. Но куда? Она не успела подумать об этом за последние два сумасшедших дня, голова шла кругом. И на чем? Не может же она отираться на вокзале в ожидании поезда, там азеры возьмут ее тепленькую. Митька же довезет ее на машине до Москвы, в огромном городе можно затеряться. Там они распрощаются с Митькой навсегда, и она спокойно подумает, что делать дальше.

Геши все не было. Теперь и Митька заметно нервничал.

К столу подошел официант, румяный парень в красной рубахе-косоворотке.

– Сегодня расстегаи очень хороши, – сообщил он, как будто выдавал важную государственную тайну.

– Принеси нам бутылку «Русского стандарта», – потребовал Митька, – ну и расстегаи свои тащи… Щи с головизной есть?

– А как же! – официант расплылся в улыбке.

Лере показалось, что он держится слишком скованно, как будто чего-то боится. Она чувствовала в воздухе непрерывно нарастающее напряжение, как перед грозой. Кроме того, она заметила, что официант нарочно встал так, чтобы заслонить от них вход в зал ресторана.

– Митька, уходим! – прошептала она, толкнув локтем своего спутника.

– Что за… – начал он, но в это время за спиной парня в косоворотке мелькнула сутулая фигура.

Митька вскочил, опрокинув стол, схватил Леру за локоть и бросился к дверям кухни.

– Сама справлюсь! – выкрикнула Лера, пригибаясь. Сзади грохнул выстрел, жалобно зазвенела разбитая бутылка, завизжала какая-то женщина. Ворвавшись в кухню, Митька пропустил Леру вперед, захлопнул за собой дверь и толкнул на нее тяжелый шкаф с посудой.

– А ну, пошли вон! – заорал на посторонних рослый пузатый повар в белоснежном колпаке, размахивая огромным ножом.

– Извини, дядя, мы на минутку! – Митька пролетел между пышущими жаром плитами и толкнул дверь, которая выходила в полутемный коридор. В конце этого коридора распахнулась еще одна дверь, за ней была свобода. Лера прибавила ходу, не отставая от своего спутника промчалась по коридору, вылетела на крыльцо… и ее подхватили сильные мужские руки.

– Ну вот и дамочка! – удовлетворенно произнес удивительно знакомый голос. – Все в сборе! Ну поехали, поговорим…

Прямо перед ней, насмешливо прищурив яркие темные глаза, стоял, опираясь на тросточку, невысокий, гибкий, как подросток, человек в светлом костюме, с длинными черными волосами, картинно зачесанными назад, и узкими усиками голливудского гангстера.

– Отпустите, козлы! – вопил Митька, которого крепко держали за локти двое молодых цыган. Еще двое скрутили Леру и теперь ожидали распоряжений главаря.

– По машинам! – распорядился Ласло.

Пленникам связали руки и втолкнули их на заднее сиденье громоздкого старомодного джипа с тонированными стеклами.

Через двадцать минут джип въехал во двор обычного для Владимира двухэтажного бревенчатого дома. Ворота закрылись, пленников вывели из машины, но повели не к дому, а к большому кирпичному гаражу.

Посреди гаража, в ярком свете направленной на него лампы, сидел Геша, прикрученный кусками провода к тяжелому металлическому креслу. Лицо его превратилось в сплошной кровоподтек, на руках виднелись свежие ожоги.

– А я-то думал, как они нас так быстро нашли! – буркнул Митька и сплюнул на бетонный пол.

– Прости, Долото! – еле выговорил Геша, с трудом приоткрыв разбитый рот. – Прости…

– Не злись! – процедила Лера, тщетно пытаясь поправить веревку на руках, чтобы не врезалась так больно в кожу. – У каждого человека есть свой предел. Смотри, что с ним сделали!

– Умная девочка, – проговорил, подходя к пленникам, Ласло и добавил, восхищенно, снизу вверх поглядев на Леру: – Извини, что я говорю… не девочка, королева!

– Любишь высоких? – равнодушно поинтересовалась она.

Не о том речь, – Ласло склонил голову набок, не сводя с нее заинтересованного взгляда. – Ведь это ты всю операцию придумала? Ты меня на азеров натравила? Для этих, – он кивнул разом на Митьку с Гешей, – для этих чересчур умно! Что поделаешь – провинция! Ты – совсем другое дело, другой уровень!

От его спокойного, внешне доброжелательного тона ее затрясло. Страх сковал ее всю, сжал клещами, опутал холодными щупальцами. Она чувствовала, что погружается в ледяную черную бездну, из которой нет возврата, еще немного – и все будет кончено. Да что там – уже теперь все кончено.

Однако чего хочет от нее этот клоун-маломерка? Убил бы сразу – и все, дело с концом! Ах да, он еще верно хочет получить деньги азеров – те, что лежали в черном кейсе… Что ж, у каждого человека есть свой предел… Деньги ему придется отдать, не сопротивляясь, все равно рано или поздно они все узнают.

– Ты меня сюда привез, чтобы комплименты говорить? – холодно поинтересовалась она у Ласло.

– Не в комплиментах дело. Говорить – да, поговорить с тобой хочу. Извини, что этого мои ромалы слегка приложили. Не хотел говорить, где у вас встреча назначена. Ну ты правильно сказала – у каждого свой предел, главное, этот предел нащупать, но не переборщить!

Ласло что-то сказал своим людям на незнакомом языке. Двое парней развязали Гешу, налили ему водки.

– Подлечись!

– Не верь этому козлу! – в спину Лере проговорил Митя, увидев, что она пошла с цыганом к выходу из гаража.

– Язык попридержи! – бросил Ласло через плечо.

Ласло привел ее в пышно и безвкусно обставленную комнату, развязал веревку на руках, сел в низкое вычурное кресло, достал бутылку французского коньяка, бокалы, насыпал на крышку золотых карманных часов горку белого порошка, предложил гостье:

– Будешь?

– Нет, – резко ответила Лера.

– Молодец!. – похвалил цыган. – Уважаю!

– У меня брат от передоза умер…