355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталья Александрова » Дублон капитана Флинта » Текст книги (страница 6)
Дублон капитана Флинта
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:15

Текст книги "Дублон капитана Флинта"


Автор книги: Наталья Александрова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Надя горестно застонала.

Раздался громкий скрежет, самолет накренился сильнее, и девушке пришлось ухватиться за скамью, чтобы не сорваться.

В голове мелькнула мысль: может быть, так и лучше – сорваться вместе с самолетом, погибнуть, провалиться в бесконечную тьму смерти, чтобы больше не стояла у нее перед глазами эта страшная картина? Чтобы не видеть мертвых, изуродованных пилотов?

Но тут же она представила, что останется жива, только искалечена, и будет долго умирать в глубине тропического леса… Ее, еще живую, станут пожирать какие-нибудь хищники или, того хуже, прожорливые насекомые…

Нет уж, такого не будет!

Надя взяла себя в руки, поднялась, перебралась из обломков самолета на ветки дерева, спустилась на землю и отошла как можно дальше от опасного места.

Она села на мох, обхватила колени и задумалась.

Украинские летчики десятки раз проделывали этот маршрут – и до сих пор все проходило гладко. Почему же сейчас на них сначала напали два неизвестных самолета, а потом обстрелял снайпер? Ведь они даже не везли груз наркотика, они только летели за ним…

Так, может, все дело в ней?

Надя вспомнила беловолосого человека, который допрашивал ее в лагере пиратов, потом преследовал до самой границы Сомалиленда, затем подслушивал ее разговор с летчиками в чайной… Он говорил, что у него очень большие возможности. Надя тогда подумала, что он ее запугивает. Но вот теперь, учитывая два самолета и снайпера с ракетой… Поневоле поверишь в могущество беловолосого.

Очевидно, он сообразил, что если Надя и Патрик улетят от него в Эфиопию, то там с ними будет труднее справиться. И нанял самолеты, которые должны были перехватить украинцев и заставить сесть. Не вышло.

Теперь все погибли, кроме нее. Хотя при таком раскладе – без воды, без пищи, в лесу, не зная и в какую сторону идти, Надя вряд ли переживет эту ночь. Так что ее смерть – это только вопрос времени.

Надя не успела додумать эту мысль, потому что услышала какой-то подозрительный шорох. Она подняла глаза и увидела среди зарослей блестящие выпуклые глаза и странное лицо, белое, будто обсыпанное мукой.

В ту же секунду послышался негромкий свист – и Надя потеряла сознание.

На этот раз она пришла в себя очень скоро. Над ней было то самое лицо, словно обсыпанное мукой. Пожалуй, это было не живое человеческое лицо, а маска. Человек с белым лицом что-то проговорил, потом протянул руку к лицу Нади и потрогал его.

Надя хотела оттолкнуть его руку, отстраниться – но внезапно с ужасом поняла, что тело не слушается ее, что она не может пошевелить ни рукой, ни ногой.

Белолицый человек снова заговорил. Рядом с ним появился еще один, с таким же белым лицом. Вдвоем они подняли Надю, положили ее на самодельные носилки, сооруженные из двух жердей, переплетенных лианами, и куда-то понесли.

Перед глазами Нади проплывали листья тропических деревьев, ветки колючих кустарников, лианы. То и дело ветка или лист задевали ее лицо. Она пыталась пошевелиться, пыталась заслонить лицо от колючих ветвей – но тело ей по-прежнему не повиновалось.

Наконец путешествие через лес закончилось.

Носилки опустили на землю.

Надежда хотела оглядеться, но не могла повернуть голову и видела только то, что было у нее прямо перед глазами – кусок голубого неба в просветах между качающимися ветвями деревьев и на его фоне – словно обсыпанное мукой лицо.

Белолицый человек что-то проговорил, явно обращаясь к Наде.

Она хотела ответить, что ничего не понимает, но язык ей не повиновался, как и все прочие части тела.

В поле ее зрения появилась тощая облезлая собака. Она с интересом посмотрела на Надю, подняла лапу…

– Только не это! – попыталась воскликнуть девушка, но голос ей по-прежнему не повиновался. К счастью, белолицый человек прикрикнул на собаку и отогнал ее пинком.

Вдруг рядом с белолицым показалась чернокожая женщина, толстая и немолодая. Она что-то сердито проговорила, белолицый ответил, черная женщина закричала на него и замахнулась суковатой палкой. Белолицый вскрикнул и отскочил.

Черная женщина опустилась на корточки рядом с Надей и громко произнесла:

– Макемда!

Надя в ответ замычала.

– Макемда! – повторила женщина и поднесла к ее губам скорлупу огромного ореха, в которой плескалась мутная беловатая жидкость.

Надя замычала, пытаясь объяснить женщине, что хочет пить, но при всем желании не может сделать ни глотка и, скорее всего, захлебнется. Но женщина снова повторила то же самое слово и наклонила ореховую скорлупу.

Белесая жидкость потекла в рот Наде, и каким-то чудом девушка сумела сделать глоток, потом еще один…

Жидкость была приятно горьковатая, с запахом каких-то незнакомых трав и цветов. Надя пила ее глоток за глотком и вдруг почувствовала, что может приподнять голову.

Дальше дело пошло лучше, и она скоро опустошила ореховую чашу.

И почувствовала, что руки и ноги понемногу снова стали ей подчиняться.

Чернокожая женщина помогла ей сесть. Надя прислонилась к колючему пальмовому стволу и огляделась.

Как и после встречи с пиратами, она находилась посреди небольшой негритянской деревни. Но на этот раз деревню со всех сторон окружал густой тропический лес. Огромные деревья нависали над жалкими хижинами. Сами эти хижины выглядели еще беднее, чем в той сомалийской деревне – собственно, это были простые шалаши из веток и листьев. Только в самом центре деревни между вершинами деревьев проступал кусочек голубого неба.

Чуть в стороне от Нади стояли двое чернокожих мужчин с неживыми белыми лицами. Всю их одежду составляли набедренные повязки. В отличие от высоких, стройных сомалийцев, которых Надя встречала до сих пор, эти лесные охотники были небольшого роста и не так пропорционально сложены. И кожа у них была не того золотисто-коричневого цвета, как у сомалийцев, а черная с землистым оттенком.

Они были чем-то явно недовольны и переругивались с чернокожей женщиной, которая поила Надю. Женщина повернулась к охотникам, погрозила им кулаком и, повернувшись к Наде, что-то выразительно проговорила.

– Ну да, – ответила Надя, хотя, разумеется, не поняла ни слова. – Мужчины – они и в Африке мужчины. Ведут себя как дети!

Женщина закивала – они явно нашли общий язык.

За спиной охотников появилось несколько детей. Они опасливо поглядывали на Надю, показывали на нее пальцами.

Женщина повернулась к ним, что-то проговорила. Детей словно ветром сдуло.

– Есть, – проговорила Надя, почувствовав, что жутко проголодалась, и поднесла руку ко рту международным жестом. – Есть!

– Бурима, – проговорила женщина, кивнула и ушла в одну из хижин.

Тут же из-за хижин снова появились дети, сбежались к Наде и выстроились вокруг нее в кружок. Один из мальчишек, самый смелый, шагнул вперед и дотронулся до Надиной руки. Надя протянула к нему руку, мальчишка взвизгнул и отскочил, остальные на всякий случай отбежали подальше.

Тут из своей хижины вышла знакомая Наде женщина. Она подошла к девушке и протянула ей пальмовый лист, на котором лежало несколько печеных клубней и кусок мяса.

– Бурима, – повторила женщина и поднесла руку ко рту, как Надя до того. – Бурима!

– Понятно, – кивнула Надя. – Вот я уже знаю два слова на вашем языке: бурима – значит «есть», макемда – «пить»!

– Бурима! – кивнула женщина.

Надя взяла клубень. Он был по вкусу похож на картошку, только сладковатый.

– Батат? – осведомилась она, показав клубень своей новой знакомой.

– Ямс! – ответила та, покачав головой, и показала на мясо: – Бурима!

– А чье это мясо? – осторожно осведомилась Надя.

Кто их знает, этих дикарей, что они тут едят. Накормят змеями или крысами какими-нибудь.

Женщина как будто поняла вопрос.

– Нкуда! – ответила она и показала на копошащуюся в грязи тощую черную свинью.

– Понятно! – проговорила Надя и отправила мясо в рот. – Свинина – это ничего, свинину можно есть… ага, раз вы едите свиней, значит, вы не мусульмане… интересно, куда же это я попала?

Женщина с сочувственным интересом следила за ее трапезой. Когда Надя доела мясо и ямс, она подала ей еще одну ореховую скорлупу, на этот раз с другим напитком, слегка напоминающим слабое пиво.

– Пуркума! – сообщила она, показав почему-то на пальму, возле которой сидела Надя.

Надя допила пиво, вернула скорлупу женщине, поблагодарила ее и затем, ткнув себя пальцем в грудь, представилась:

– Надя!

– Надья! – повторила женщина и таким же жестом ткнула себя в обвислую грудь: – Батунда!

– Вот и познакомились…

Несколько следующих дней Батунда знакомила Надю с деревней и ее обитателями и заодно обучала ее своему языку. У Нади явно были лингвистические способности. Показывая на каждый предмет и на каждого человека, Батунда несколько раз повторяла его название или имя, так что на третий день Надя уже знала по именам всех жителей деревни и могла кое-как с ними объясниться. Задача упрощалась тем, что в деревне жило всего тридцать человек, не считая маленьких детей, и объяснялись они при помощи четырех или пяти десятков слов.

То есть, конечно, в их языке имелось гораздо больше слов, но эти слова касались леса и охоты, и в деревенском обиходе без них вполне можно было обойтись.

Надя выяснила, что племя, обитающее в деревне, называется мвале; что все мужчины племени заняты в основном охотой, женщины же выращивают ямс на небольшом поле, отвоеванном у леса, готовят еду и пальмовое вино под названием пуркума – тот самый напиток, напоминающий слабое пиво, которым Батунда угощала Надю в первый день их знакомства.

Жизнь племени была более чем проста – в основном добывание еды. Дома их, как уже говорилось, напоминали шалаши, то есть не нужно было ничего особенного для постройки. При теплом климате такие дома вполне годились для жилья. Вся утварь, которой пользовались женщины, была либо выдолбленная из дерева, либо сделанная из ореховой скорлупы или из высушенной дикой тыквы. С одеждой тоже было все просто. Мужчины препоясывали чресла повязкой, сплетенной из травы, дети бегали голышом, а женщины обертывали бедра куском ткани, получалось что-то вроде юбки. Ткань была самая простая, часто выношенная до дыр. Но Батунда носила ткань поярче и поновее. Она и Наде сунула как-то кусок тряпки, выбеленной солнцем. Надя от фасона топлесс категорически отказалась, оторвала рукава у своего мусульманского платья и подвязала его поясом, сплетенным из травы.

Кое-какие осколки цивилизации у племени были. Те же ткани, опять же у охотников имелись ножи. В одной хижине над дверью висел пробковый шлем, какой носили англичане в девятнадцатом веке, в другой – старое ружье, без приклада и патронов.

Батунда пользовалась в деревне большим авторитетом, поскольку умела лечить всевозможные болезни при помощи трав, целебных корней и известных только ей заклинаний.

– А что было со мной в первый день? – спросила Надя знахарку. – Отчего я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой?

Однако на этот раз Батунда сделала вид, что ничего не понимает, и перевела разговор на другую тему.

Обучив Надю минимальному набору слов, Батунда перешла к следующей стадии обучения: она показала ей, как ухаживать за посевами ямса, как выкапывать готовые клубни, как готовить из них основные блюда местной кухни. Впрочем, блюд этих было немного: запеченный ямс, тушеный ямс и ямс со свининой.

Надя быстро освоила местную кулинарию и старалась в меру сил помогать Батунде в благодарность за обучение и доброе отношение, однако она вовсе не собиралась надолго оседать в этой деревне и между делом пыталась выведать, далеко ли от лесной деревни до мест, где обитают другие люди.

Батунда на такие вопросы или вовсе не отвечала, или начинала рассказывать страшные истории про опасных хищников, обитающих в окружающем деревню лесу. По ее словам, неосторожного путника там подкарауливали и леопарды, и дикие собаки, и летучие мыши-кровососы, и другие опасные звери, но самое страшное создание, обитающее в лесу – это лесной человек, или, как еще его называют – Красный Старик. Он немного похож на человека и ходит, подобно человеку, на двух ногах, только гораздо больше ростом и весь покрыт рыжей шерстью. Если Красный Старик встречает в лесу одинокого путника, он отрывает у него голову и выпивает всю кровь…

В общем, по всему выходило, что Наде нечего и пытаться выбраться из деревни, что ей суждено жить здесь до самой смерти.

Понемногу жара, тяжелая работа и отсутствие цивилизации сделали свое дело. Надя так уставала за день, что ночью ложилась на циновку в хижине Батунды и проваливалась в глубокий сон и спала до утра, не просыпаясь и не видя снов. Днем тоже в голове у нее не было никаких мыслей, она тупо работала в поле, ни на что не реагируя. Изредка, вечерами, вспоминала она далекую северную страну, где зимой дует ветер и идет снег, где люди ходят тепло одетые, где была у нее квартира и муж Олег. Но воспоминания посещали ее все реже, казалось, что это и не воспоминания вовсе, а грезы. И лицо мужа расплывалось, она никак не могла четко представить его черты. Где-то он сейчас? Что поделывает? Да и был ли он вообще…

В отличие от Нади, ее муж был в полном порядке и вкушал, так сказать, блага цивилизации полной мерой.

Лайнер, ясное дело, прервал круиз и изменил маршрут. Он взял курс на Момбасу, второй по величине город Кении. И самый туристский город этой страны. Но пассажирам лайнера после нападения пиратов было, откровенно говоря, глубоко плевать на экзотику и достопримечательности. Им хотелось получить назад то, что у них отняли, улететь домой и забыть о злосчастном круизе навсегда.

Лайнер прибыл в Момбасу, местные власти были заранее готовы к его приходу. Момбаса находится на острове, там нет больших фешенебельных отелей. Пассажиров разместили в апартаментах, представляющих собой небольшие уютные домики, каждый как один гостиничный номер, сзади – полянка с принадлежностями для барбекю.

Но отдыхать в уютных домиках туристам не пришлось: за них принялась полиция и представители страховой компании.

Олег все эти дни был зол как цепной пес. Ему осточертело это море, и лайнер, и тесная каюта. Черт его дернул поехать в этот круиз! Хотел с Надькой помириться. Ну и купил бы путевки в Турцию в отель подороже, да и всего дела… Там пираты не нападают. Говорят, один раз на турецкий курорт напали акулы, ну так, глядишь, и съели бы Надьку – он бы переживать не стал.

Так нет, черт его дернул выбрать этот круиз! Знал бы, во что это выльется, ни за что не стал бы суетиться. На коленях стоял, дурак, – вернись, жить без тебя не могу!

С чего его так разобрало? Надо было сразу сказать: хочешь развода? Да с нашим удовольствием! Прибежала бы через неделю назад Надька, как миленькая – деться ей некуда, потому что теща – та еще пройда. С виду ласковая такая, сюсюкает, мягко стелет, а на самом деле Надька ей в квартире совершенно не нужна, привыкла жить в свое удовольствие. Ну и выставила бы она доченьку за дверь, а той куда податься? Только к мужу обратно приползти. Но… испугался тогда Олег, рисковать не захотел. У него ведь кое-какое имущество на Надьку записано, так удобнее для налогов и вообще. Она-то, дура такая, и понятия про то не имеет, подсовывал он ей доверенности вроде бы незаметно. Так что если до развода дошло бы, то по карману его это ударило бы. Нужно сначала этот вопрос решить, а уж потом Надьку под зад коленом…

Тут Олег вспомнил, что жена его Надя пропала без вести в море, а с ним в номере самозванка, интриганка и вообще стерва, которая выдает себя за его жену. И с этой бабой так просто ему не справиться, это не безответная Надька, дура и мямля…

От этой мысли Олег налился злобой по самую макушку.

Когда сходили с лайнера, всем пассажирам вернули паспорта, и Олег только зубами скрипнул, когда служащий с поклоном подал этой прохиндейке паспорт его жены Надежды Гусаковой. Даже на фотографию не взглянул, придурок. Хотя если бы и сличил фотку, то все равно ничего не заметил бы. Похожа эта зараза на Надю, внешне похожа, оттого и выбрала она ее.

Нынешнюю, с позволения сказать, жену Олег ненавидел и боялся, причем страха было больше, чем ненависти. Ту же, настоящую, или, вернее будет сказать, прошлую, Олег презирал раньше, а уж теперь и вовсе не осталось у него к ней теплых чувств. Все из-за нее, это она его поставила в такое безвыходное положение. Он вынужден врать полиции и страховой компании, а это чревато неприятностями. И потом, когда их отпустят и его «женушка» оставит его в покое, что он скажет в России? Куда делась его жена? Да теща его загрызет напрочь! Это она раньше его Олежеком называла да по головке норовила погладить, а как узнает, что дочка ее пропала, то…

От таких мыслей Олег злился еще больше, и никогда не приходило ему в голову, что жене его, Наде, сейчас гораздо хуже, чем ему. Хотя, скорей всего, ее уже нет в живых. Пираты разобрались, что она не та, кто им был нужен, да и избавились от нее, как от ненужной вещи. При этом Олег досадливо морщился и мотал головой. Он никогда не представлял, что могли сделать черные бандиты с белой женщиной перед тем, как убить. С воображением у него всегда было плохо.

Приходили местные полицейские, допрашивали их довольно лениво. Гораздо строже были люди из страховой компании. Тут его «жена» взяла все переговоры на себя. Она подробно перечисляла все, что у них отобрали пираты – ее драгоценности, платиновый «Лонжин» Олега, наличных денег не слишком много – у всех банковские карты, а их пираты не тронули. Она также, не путаясь и не сбиваясь, рассказывала, как ворвались к ним в каюту пираты, а она уже не спала, потому что услышала крики и выстрелы. Они издевались и пугали ее оружием и хотели вытащить Олега на палубу. Он ничего не понимал спросонья и не мог двигаться, несмотря на то, что ему приставили к груди автомат. Тогда она повалилась бандитам в ноги, плакала и совала им все, что у нее было ценного. В конце концов, этих двоих кто-то позвал, и они ушли.

Олег отвечал на все вопросы скупо – выпил накануне лишнего, спал, ничего не помнит. Жене спасибо, спасла его, в ногах у тех сволочей валялась.

Разбирательство все тянулось и тянулось, Олег невыносимо скучал и злился. Домик их стоял на отшибе, ни с кем они не общались. Вдобавок ко всему стояла ужасающая жара, так что ходить куда-нибудь днем было совершенно невозможно.

Его «женушка» выглядела невозмутимой, к нему по мелочам не цеплялась, с пустыми разговорами не приставала, только старалась никуда его не отпускать одного. Не доверяет, стало быть. Что ж, Олег ей тоже не верит ни на грош. Иногда так она взглянет – чувствуется, что, если понадобится, она и убить может. Олегу даже нехорошо стало от такого взгляда, будто со змеей ядовитой столкнулся.

Он маялся от безделья и от скуки. Наличных денег у него не было, карточка же оказалось пуста. Олег ругал себя – сам так решил перед отпуском, положить определенную сумму. Знал за собой грешок – азартный он, как заведется в казино, может и все имущество проиграть. Так что установил предел. И теперь средства на карточке кончились, а Надькина карта бесполезна, он кода не знает, да и денег у нее там немного, он же ей давал мало – чтобы знала свое место.

У его «жены» денежки водились. Она покупала какие-то мелочи, болталась по магазинчикам, разговаривала с местной обслугой. И однажды Олег не выдержал и залез в ее сумочку, когда она была в душе.

Так, документов никаких, кроме Надькиного паспорта, косметика, еще какие-то мелочи… денег не было.

Олег выругался сквозь зубы – прячет, стерва. А что в этом кожаном конвертике?

В руке его лежала какая-то безделушка. Заколка, какой женщины волосы скрепляют. Недорогая серебряная штучка, с замысловатым восточным орнаментом. Олег вспомнил, что подарил такую Надьке, когда они были в Таиланде.

– Ты что это делаешь? – послышался гневный голос.

Она стояла в дверях ванной, завернувшись в полотенце. И смотрела на него злобно. Олег поглядел на нее в упор и первый раз не испугался. Без каблуков и косметики она выглядела серенькой и неприметной, и ноги кривоваты. Да, Надька-то пофигуристей была…

– Откуда у тебя Надькина заколка? – Олег перешел в наступление. – Может, ты сама ее в море спровадила, а на пиратов сваливаешь? Чего вы не поделили?

– Отдай, это моя вещь! – Она подошла ближе, но Олег поднял руку, так что ей пришлось бестолково прыгать, чтобы достать заколку.

– Такую мелочь стырила, может, ты маньячка?

Ему доставляло удовольствие говорить ей гадости.

– Да говорят тебе, это не та заколка! – Она наконец вырвала заколку, оцарапав Олегу руку до крови.

– А вот и та! – Он высосал капельку крови. – Я сам ее покупал в Пхукете! Вот тут смотри – царапина, эта макака в лавочке еще мне скидку сделала…

Она поднесла заколку к глазам, потом покрутила ее, пытаясь что-то сделать. А когда подняла глаза на Олега, он даже отшатнулся. Никогда ни у кого не видел он таких страшных глаз. Лицо ее было не бледным, нет, а каким-то серым, землистым, как у тяжело больной. Вокруг глаз проступили глубокие черные круги, нос удлинился. Она была страшна, как ведьма из сказки.

– Дьявол… – сдавленно прошептала она и разразилась длинной фразой на непонятном языке. Олег не знал ни одного иностранного, но тут сообразил, что похоже на французский.

Он наблюдал за ней из угла комнаты. Желание говорить гадости пропало.

Она рассматривала заколку и что-то шептала, он уловил кое-какие русские слова:

– Это ничего… не все потеряно… я сумею найти… но как же так получилось… мистика… не может быть…

Олег пошевелился в углу, она повернулась к нему.

– Отвали из номера, козел! – заорала она. – Чтобы я тебя сегодня не видела!

Он убежал в испуге, такой ненавистью веяло от нее, дай волю – испепелит взглядом.

До обеда он бродил в окрестностях отеля, выпил в баре коктейль, потом притащился в ресторан. Место его жены за столиком было пусто. Ну и ладно, его уже тошнит от ее общества.

Его фальшивая жена задержалась не по своей вине. Проведя утро в растрепанных чувствах, выгнав этого орангутанга из номера, она успокоилась. Что же теперь делать? Очевидно, эта дуреха Надя взяла заколку по ошибке. Случайно она попала ей в руки, больше ничем объяснить такое нельзя. Ладно, заколка была ключом. А любой замок, как известно, можно открыть и без ключа. Отмычкой или ломиком. Или вообще взорвать дверь к чертовой матери. Если надо, она так и сделает. Главное – найти эту дверь.

Она накрасилась, уложила волосы и надела платье этой тетехи, которое та считала нарядным. Надин сморщилась – совершенно не ее стиль, ну да ладно. Пришлось затянуться в поясе – платье было чуть великовато. Ничего, соседям по столу она скажет, что сильно похудела от переживаний. Эти тети еще позавидуют!

Она медленно шла по тропинке, глядя под ноги, чтобы не споткнуться на высоких каблуках, когда ей наперерез выскочила из кустов женская фигура.

– Мадам, – сказала девица, – мне нужно с вами поговорить.

Надин пригляделась и узнала горничную с круизного лайнера. Ну да, именно она убирала ее каюту. Кстати, убирала плохо, ленилась и пыль под кроватью оставляла.

– Что вам угодно? – сухо спросила Надин.

– Мадам, вы меня не узнаете? Я Милена. – Девушка робко улыбнулась.

– Да, милая, узнаю, вы горничная… – Надин сменила тон. – Что случилось у вас?

– Случилось не у меня, а у вас. – Девица подошла ближе. – Видите ли, в чем дело, у меня есть глаза.

– Я вижу, – спокойно заметила Надин, – и довольно красивые.

Девица и правда была смазливенькой – несколько вульгарная блондиночка с голубыми глазами. Если убрать этот жуткий макияж и подобрать платье поприличнее, то была бы ничего.

– Еще у меня очень хорошая память на лица, – продолжала Милена, – я всегда запоминаю пассажиров, чьи каюты убираю.

– И что? – Надин уже поняла, к чему клонит девица, но ни один мускул не дрогнул в ее лице.

– Той ночью, когда напали пираты, они ломились в каюту Надин Турнель. Им не открывали, тогда они нашли меня и велели открыть дверь. Я открыла и увидела женщину, которая вскочила с кровати. Я хорошо рассмотрела ее лицо. На ней была ваша пижама, но это была не Надин Турнель. Надин Турнель – это вы…

– Глупости! – Надин рассмеялась довольно естественно. – Я – Надежда Гусакова, русская, была в круизе с мужем.

– Мадам, не тратьте зря время. – Милена больше не улыбалась заискивающе, лицо ее стало жестким. – Я твердо уверена в том, что видела. И собираюсь…

– Пойти в полицию? – рассмеялась Надин. – Дорогая моя, кто же вас станет слушать, если мой муж скажет, что все это ваши домыслы. Ему-то поверят…

– Местной полиции ни до чего нет дела, – согласилась Милена, – им бы только избавиться от нас всех поскорее. А вот тут приходил один человек из Интерпола. Я думаю, ему будет интересно узнать эту историю.

Всего только на долю секунды Надин не смогла совладать со своим лицом, и девица тотчас это уловила.

– Мадам, я много пережила, – сказала она, – меня напугали, избили и едва не изнасиловали эти черные обезьяны. Я потеряла работу, страховая компания ничего мне не возместит.

– Сколько ты хочешь? – процедила Надин.

– Сто тысяч долларов! – выпалила Милена.

– С ума сошла? – завопила Надин. – Откуда у меня такие деньги? Они же отобрали все, я не могу снять с карточки столько. Здесь нет филиала моего банка, меня никто не знает.

Они препирались, как две торговки на базаре, и за разговором не заметили, как дошли до дверей ресторана. За это время Надин успела снизить цену до двадцати тысяч. Милена согласилась, но так блеснула глазами, что Надин поняла: мерзкая девка сдаст ее полиции, как только получит деньги и будет в безопасности. Но это уже не имело значения.

– Хорошо… – медленно сказала Надин. – Приходи завтра вечером ко мне в апартаменты. Там и рассчитаемся. Утром я достану деньги.

– Не буду до вечера ждать! – заупрямилась Милена.

– Подождешь! – отрубила Надин, заметив, что Олег вытянул шею, рассматривая ее собеседницу. – Вечером я мужа спроважу, никто не помешает. И не вертись тут, чтобы нас вместе не запомнили. Тебе это тоже не надо.

Милена не могла не согласиться с этим и ушла.

Следующий день Надин провела в хлопотах. Она потащила Олега по магазинам, была с ним ласкова и даже подарила новую яркую рубашку. А вечером сказала, улыбаясь:

– Дорогой, я хочу сделать тебе подарок. Вот деньги, сходи, поиграй в казино…

– С чего это? – хмуро спросил Олег. Крутясь в российском бизнесе, он твердо усвоил, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Просто так, – она улыбнулась, – сходи, развейся… тебе полезно сменить обстановку.

Олег посмотрел с подозрением, но деньги взял.

Выпроводив Олега, Надин прошла в ванную комнату, достала флакон осветляющего шампуня и тщательно нанесла его на свои волосы. Через несколько минут на нее смотрела из зеркала блондинка с живым, подвижным лицом.

Удовлетворившись результатом, француженка взглянула на часы, открыла кран ванны на полную мощность, затем вернулась в гостиную, сделала еще кое-какие приготовления и села в плетеное кресло.

Ожидание не затянулось: прошло не больше четверти часа, когда в дверь домика постучали.

– Войдите! – проговорила Надин. – Дверь не заперта!

На пороге гостиной показалась горничная с корабля.

На этот раз она нарядилась в короткое яркое платье и туфли на высоком каблуке, глаза подозрительно блестели – видимо, Милена выпила для храбрости.

– Ну что, подумала над моим предложением? – спросила она, остановившись перед Надин и уперев руки в бока.

– Ты же мне не оставила выбора, – процедила француженка, поднимаясь.

– Только не надо бить на жалость! – фыркнула горничная. – Бедная девушка вроде меня должна сама о себе позаботиться! У меня, в отличие от некоторых, не было богатеньких родителей, и состоятельный муж не подвернулся, так что я не могу себе позволить церемониться. Если уж возникла возможность заработать – нужно ее использовать на все сто процентов! И не изображай чистюлю! Не тебе передо мной драть нос! Сама такое провернула…

Надин, слушавшая ее совершенно спокойно, отметила про себя, что девица выпила прилично. Вообще, видно, частенько она за воротник закладывает, оттого компания и воспользовалась случаем, чтобы ее уволить. Милена бурчала что-то недовольно.

– Ладно, хватит разговоров! – оборвала ее Надин. – Ты зачем пришла – за деньгами или поговорить?

– Ну, и где же деньги? – Милена оглядела комнату. – Только не думай, что сможешь меня одурачить! Сумму я назвала и на меньшее не соглашусь. Плати, или я иду к тому мужику из Интерпола…

– Не беспокойся, заплачу! – Надин подошла к дверям ванной.

– Куда это ты направилась? – насторожилась горничная. – Душ, что ли, собралась принимать?

– У меня там спрятаны деньги. А ты что, думаешь, я их на виду держу? Не такая я дура! Здешней прислуге я не доверяю! Тебе ли не знать, какие горничные бывают! Долго думала, где можно спрятать деньги, чтобы их никто не нашел, и придумала.

– Где? – глаза Милены вспыхнули.

– Да в ванной же! – усмехнулась француженка. – Вот ты сама горничная. Признайся, часто ты заглядываешь под ванну?

– Это я раньше была горничной! – окрысилась Милена. – Но с сегодняшнего дня моя жизнь меняется!

– Ладно, ладно, я тебя не хотела обидеть! Заходи… – Надин посторонилась, пропуская горничную. – Ну, что встала? Нужны тебе деньги или нет?

– А что это у тебя вода льется? – Милена подозрительно покосилась на француженку.

Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать звук льющейся воды.

– Да вот разберусь с тобой и приму ванну.

– Где же деньги? – спросила горничная, шагнув через порог.

– Да вон же они, под ванной!

Милена нагнулась, заглянула под ванну – и тут же на ее голову обрушился удар: Надин оглушила ее тяжелой фарфоровой вазой, которую заранее поставила возле двери ванной.

Горничная глухо вскрикнула и рухнула на кафельный пол. На розовой плитке быстро растеклась лужица крови.

Француженка закрыла кран, наклонилась, проверила пульс Милены.

Горничная была еще жива, пульс, пусть и слабый, бился.

– Живучая же ты, стерва! – прошипела Надин. – Ну, ничего – это ненадолго! Ты сдохнешь нищей, какой и была!

Она осторожно стащила с горничной платье, стараясь не испачкать его кровью, накинула на нее короткий халатик из гардероба русской жены Олега. Платье Милены она надела на себя. Платье было ей великовато, да и не подходило к ее живому, подвижному лицу, но сейчас на такие мелочи можно не обращать внимания.

Затем она перетащила бесчувственную горничную в комнату и бросила на кровать и после этого тщательно замыла следы крови на кафельной плитке.

Прислушавшись и оглядевшись, Надин вышла через заднюю дверь на полянку для барбекю, взяла бутылку с жидкостью для розжига, вернулась в домик и полила горючей жидкостью занавески, диван, покрывало на кровати, потом вылила остатки горючего на бесчувственную горничную.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю