Текст книги "Мужчина дурной мечты"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Но за вас охотно пойдет любая девушка! Вы такой обаятельный, такой интересный мужчина!

– Вы преувеличиваете! – Василий смущенно потупился. – Но дело не только в том, чтобы девушка согласилась стать моей женой. Дело в том, чтобы найти такую девушку, с которой мне захотелось бы прожить всю жизнь, которая стала бы хорошей матерью моим будущим детям…

«Переигрывает, – подумала Лола, – слишком быстро подошел к вопросам семьи и брака».

Однако Василий, кажется, так не считал. Напротив, он придерживался мысли, что нужно ковать железо, пока горячо. Зайкин бросил взгляд на Лолу, и голос его стал тихим и доверительным:

– Современные девушки, мне кажется, совсем не думают о семейной жизни. У них на уме только развлечения. Мне кажется, вы совсем не такая, в вас чувствуется доброе, чувствительное сердце…

«Какая чушь! – мысленно усмехнулась Лола. – И этими дешевыми приемами он соблазняет женщин? Ни за что не поверю!»

Но перед глазами у нее вдруг предстала светлая комната с пушистым ковром на полу. На ковре сидел толстенький розовый малыш, чем-то неуловимо похожий на Васю Зайкина, и, сосредоточенно сопя, отрывал лапу огромному желтому медведю. В глазах медведя было тоскливое выражение, но сопротивляться он не пытался. Не достигнув желаемого результата, малыш отбросил медведя, встал на слабые еще ножки и закричал: «Мама!»

Лола издала не то всхлип, не то стон и схватилась за сердце.

– Вам плохо? – встревожился Зайкин. – Должно быть, я слишком сильно вас ударил…

Он деликатно взял ее за руку, и Лола твердо уверилась, что деньги, карьера и даже театральный успех – это далеко не самое главное в жизни женщины, а главное – простое семейное счастье.

А тут еще над ухом послышался его мягкий баритон:

– Василий.

– Что? – растерянно переспросила Лола. У нее снова странно заломило виски, и сердце забилось с подозрительной частотой.

– Меня зовут Василий. А вас?

– Ло… Оль… – пробормотала Лола, испуганно прислушиваясь к своим странным ощущениям.

«Что я делаю? – охнула она. – Зачем я представляюсь ему своим настоящим именем? Еще паспорт не хватало показать! Такой идиотке, как я, больше подойдет имя Лолита».

– Лолита!

– Какое чудесное, редкое имя! Мне оно нравилось всю жизнь, с самого детства! – И Василий неожиданно подошел совсем близко к Лоле: – Лолиточка, может быть, мы с вами куда-нибудь уйдем из этого отвратительно людного места? Я просто не могу больше оставаться среди этих пошлых, черствых, бесчувственных людей!

Для того чтобы не броситься за ним сломя голову, Лоле пришлось встряхнуть головой и напомнить себе, что стоящий рядом с ней мужчина – не безобидный обаятельный холостяк, а прожженный брачный аферист, профессиональный соблазнитель богатых дурочек, охотник за их деньгами и драгоценностями, и к ней он подошел, привлеченный ослепительным сверканием бриллиантов. Кроме того, она здесь не просто так, она пришла с целью перехитрить этого мошенника, а не поддаться его чарам…

Но следовало продолжить знакомство. Лола сделала вид, что не поняла своего собеседника. Она глупо улыбнулась и погрозила ему пальцем.

– Простите, если я показался вам слишком навязчивым. – Василий слегка опомнился. То есть он понял, что с Лолой нужно действовать тоньше и осторожнее. – Поверьте, я никогда бы не осмелился… – бормотал он, делая вид, что очень смущен, – но на фоне всех этих шумных и невоспитанных людей вы показались мне такой…

– Какой? – игриво засмеялась Лола.

– Такой приветливой, такой милой девушкой без всякого жеманства! – воскликнул Василий.

И Лола услышала в его словах подтекст, что именно на таких девушках женятся серьезные, приличные и обаятельные мужчины.

– Вы правы насчет того, что здесь слишком шумно, – согласилась Лола, – я думаю, мы могли бы где-нибудь посидеть и выпить кофе.

Василий приосанился и предложил ей руку.

Маркиз не сомневался, что после встречи с ним вороватый мальчишка немедленно побежит к своему хозяину Халяве, чтобы сообщить о чересчур любознательном клиенте. Он заметил, в какую сторону припустил, вырвавшись на свободу, маленький разбойник. Выждав несколько минут, Леня неторопливой походкой двинулся в том же направлении.

Едва он отошел от освещенной площадки перед театром и свернул в темный переулок, за его спиной послышался хриплый злой голос:

– А ну стой, паскуда!

В ту же секунду Леня почувствовал спиной крайне неприятное прикосновение холодного металла. Судя по легкому уколу, который он ощутил сквозь одежду, это был нож, а не пистолет.

– Ты что же это, гад, ребенка обижаешь? – прохрипел тот же голос. – За мальца придется ответить!

Маркиз не любил насилия в любых формах и всячески старался избегать его, но это не значит, что в случае необходимости он не мог за себя постоять. Резко выдохнув, он наклонился, чтобы не напороться на нож, и изо всех сил лягнул левой ногой невидимого противника. Судя по глухому звуку удара и невольному вскрику, он попал каблуком именно туда, куда хотел, – по колену нападающего. В ту же секунду Маркиз развернулся, оказавшись лицом к противнику, и, увидев здоровенного белобрысого детину самого бандитского вида, в черной кожаной куртке, подпрыгивающего на одной ноге и подвывающего от боли, ударил его ребром ладони по руке, выбив из нее широкий десантный нож, и добавил сильный удар левой в ухо. Детина отлетел к стене, удивленно ахнув.

Пока он не собрался с силами и не перешел в ответное наступление, Леня вытащил из внутреннего кармана маленький плоский пистолет, щелкнул предохранителем и жизнерадостно проговорил:

– Здорово, Халява, давно не виделись! О чем ты хотел со мной поговорить – о воспитании подрастающего поколения? О нашей смене, молодых, так сказать, специалистов?

– Ты… кто… такой? – спросил Халява, с трудом переводя дыхание. – Чего ты тут разнюхиваешь? Чего тебе надо, а?

– Видишь, Халява, как вредно для здоровья плохое воспитание! Если бы ты со мной сперва вежливо поздоровался, спросил, кто я такой и как меня зовут, ты бы не получил ни по уху, ни по коленке. И скажи еще спасибо, что я тебе коленку не прострелил, а то пришлось бы хромать всю оставшуюся жизнь… Впрочем, это совсем недолго.

– Очень умный, да? – прошипел Халява, потирая ушибленную ногу. – Рано веселишься, я до тебя еще доберусь.

– Не спеши, дорогой. – Леня усмехнулся и осторожно подошел ближе. – Мне с тобой и правда поговорить надо. А тебе привет от Полукопченого. Надеюсь, знаешь такого?

– Кто же его не знает? – опасливо отозвался Халява. – Чего ж ты сразу не сказал? Я бы к тебе и близко не подошел!

– Вот видишь – сам же говоришь, что не подошел бы, а мне с тобой как раз поговорить надо. Так что все, как говорится, к лучшему. Заодно и познакомились.

– Да уж, познакомились! – Халява потер ушибленное ухо. – Ну, говори, чего тебе надо-то?

– Что, мы так и будем разговаривать в подворотне? – Маркиз огляделся по сторонам.

– Ладно, пошли, есть тут рядом один подвальчик. – Халява немного оживился и повеселел.

Они завернули за угол и увидели невзрачную вывеску «Шашлыки. Вино. Кавказская кухня». Вывеска тускло горела, время от времени призывно подмигивая несколькими неоновыми буквами. Неровные, выщербленные ступени вели к двери полуподвала.

– Ты не гляди, что так неказисто, – предупредил Халява, спускаясь по ступеням, – кормят они хорошо, два брата шашлычную держат, осетины. В мясе понимают, готовить умеют, и вино у них настоящее.

За дверью оказалось небольшое низкое помещение со сводчатыми закопченными потолками. В подвале было шумно, накурено и не слишком чисто. Публика присутствовала соответствующая – мелкие неудачливые братки и их крикливые, неумеренно накрашенные подружки. Халява уверенно прошел к свободному столику в углу и уселся за него, положив на темную столешницу тяжелые кулаки. Маркиз, опасливо оглядевшись по сторонам, сел напротив. В ту же секунду рядом со столом появился высокий смуглый мужчина с орлиным носом и шапкой густых вьющихся волос.

– Вах, кого я вижу! – воскликнул он с наигранной радостью. – Халява! Дорогой гость! Что кушать будете?

– Мяса мне, Махмуд, и побольше! – Халява потер руки. – Знаешь ведь, как я люблю!

Горец повернулся к Маркизу. Леня был не голоден и заказал чашку кофе по-турецки. Хозяин быстро удалился и скоро снова пришел, поставив на стол тарелку с горячим мясом для Халявы и чашку кофе для Лени.

– Зря мяса не заказал, – Халява покачал головой, – Махмуд хорошо готовит! Хорошее мясо!

– Да я недавно ел, – отмахнулся Маркиз.

– А я вот мяса могу сколько угодно съесть, – хвастливо проговорил Халява. – Один раз целую корову сожрал!

– Ну уж! – Маркиз взглянул на него с недоверием.

– Ну, не один, конечно. – Халява довольно усмехнулся. – Ты послушай, как дело было. Я тогда молодой был, реально, восемнадцать лет всего. Жизни, конкретно, не нюхал. В армии служил, в воздушно-десантных войсках, сорок четвертая краснознаменная дивизия. Стою ночью на часах, охраняю, конкретно, родную десантную часть. Сам понимаешь – время ночное, спать охота, есть охота, пить охота, и все остальное в том же духе. А с места сойти не моги – часовой! Темень – хоть глаз выколи. Я-то стою под грибком, сам освещенный, как в клубе на сцене, а вокруг – тьма египетская! Чуть вперед шагнешь – кусты, и в них вовсе черно. На плече у меня, сам понимаешь, автомат Калашникова, облегченная десантная модель, с полным боекомплектом. Второй час ночи, самое то время. Стою, думаю про свою молодую жизнь. Всякое, понимаешь, в голову лезет. И вдруг в кустах, прямо напротив меня, что-то зашевелилось. Я молодой был, пугливый по жизни. Это сейчас уж ничего, конкретно, не боюсь, а тогда – совсем другое дело! «Стой! – кричу. – Стрелять буду!» Все, как по уставу положено. А тот, в кустах, на мое предупреждение – ноль внимания и прет конкретно в мою сторону. Я ему – еще одно предупреждение, а он лезет, только кусты трещат! И видно, что огромный он, ровно слон! Ну, я уже всерьез перетрусил и начал по кустам из «калаша» палить. Все тридцать патронов конкретно выпустил, а палец на спуске наглухо заклинило. Не разогнуть, и все! Только когда патроны в магазине кончились, стрелять перестал. И тут в тишине слышно стало, как в кустах кто-то – шмяк! – и упал. Ясно только, что огромный кто-то. Тут ко мне майор подбежал, дежурный по части. Так и так, что за дела, почему стрельба? Я ему – нарушитель, на предупреждение не ответил, пришлось стрелять на поражение, согласно уставу. Майор мне: «Молодец! Все правильно сделал! Все по уставу, все как положено! Поскольку ты есть часовой, существо неприкосновенное, хоть там, к примеру, сам министр обороны припрется и не ответит тебе как положено, ты по уставу должен и в министра стрелять! Только ты автомат-то лучше отдай, а то вцепился, как собака в кость…» Я еще больше перепугался: «Неужели там правда министр?» – «Да какой министр! – майор отвечает. – Откуда здесь министр возьмется, в два часа ночи! Корова заблудилась, ну ты ее и уложил! Одной пулей, прямо в голову. Ну, наповал, разумеется. Пуля-то – со смещенным центром. А остальные – в белый свет, как в копеечку». Короче, всей ротой потом эту корову ели – боевой трофей, не шутки! Законная добыча! Как говорится, чужого нам не надо, а свое никому не отдадим! А мне, конкретно, все лучшие куски доставались, как непосредственному виновнику. Я это, значит, ем, только за ушами трещит, а майор подойдет, посмотрит и непременно скажет: «Ешь, сынок! Пятнадцать лет у меня такого хорошего бойца не было!»

Халява ухмыльнулся и добавил:

– Между прочим, и хозяин коровы очень довольный был. Ему компенсацию заплатили, хорошие, между прочим, деньги, а корова уже так и так молока не давала. Он ко мне потом подходил, папиросами угощал, спрашивал, когда я еще на часах стоять буду. «Я, – говорит, – тогда подгадаю, тещу свою выведу погулять. А интересно, за тещу тоже компенсация положена, или это только за корову как за полезную в хозяйстве животину?»

За разговором Халява незаметно расправился с мясом. Он отставил пустую тарелку, сыто отдуваясь, и спросил:

– Ну, короче, чего ты у меня спросить-то хотел?

– А вот три дня назад перед театром машину рванули, так ты вроде в курсах, кто это подсуетился.

– Машину, говоришь? – Халява помрачнел и теперь явно тянул время. – Да я про это ничего не знаю. Какая такая машина?

– Вот что, – Леня перегнулся через стол и угрожающе уставился на своего собеседника, – ты лучше ваньку не валяй! Это Полукопченому не понравится! Лучше выкладывай сразу что знаешь!

– Да ничего я не знаю! – мялся Халява. – И вообще, я в чужие дела никогда не мешаюсь! Мало ли у кого какие разборки! Кто много знает – долго не живет, а я покуда на тот свет не тороплюсь!

– Оно и видно! – криво усмехнулся Маркиз. – Так конкретно и передать Полукопченому – мол, Халява что-то знает, да помалкивает? Сам понимаешь, что с тобой будет после этого!

– Да подожди ты… – Халява опасливо огляделся. – Ну чего ты сразу на принцип идешь? Я ведь правда ничего не знаю…

– А Сиплому ты в тот день другое говорил! – Леня почувствовал, что еще немного – и Халява выложит все, что знает.

– У, Сиплый, падла болтливая! – пригорюнился Ленин собеседник. – Да я разве отказываюсь? Я и правда почти ничего не знаю! Так, пацаны кое-что болтали, да разве ж этому можно верить?

– А ты расскажи, что болтали, – поощрительно проговорил Маркиз, – а уж что там правда, а что брехня – Полукопченый сам разберется!

Халява снова опасливо огляделся, перегнулся через стол и заговорил, понизив голос:

– Есть такой корешок, кликуха – Молоко. За что ему такое прилепили, все знают: типа, если будет он по мишени стрелять, даже с пяти шагов, – непременно в молоко все пули уйдут. Не то что он стрелять не умеет, а просто такое уж ему от Бога счастье. Короче, всегда все у него наперекосяк, все не как у людей. С ним никто уже и на дело не идет, потому что даже самый верняк обязательно провалится, полный облом случится. Так что теперь он в одиночку работает. А в одиночку много ли настрогаешь? Ну, в общем, пробовал он разную, типа, работу, и все у него не получалось, пока не стал он заказы брать…

– На людей заказы? – переспросил Маркиз. – Киллером, что ли, заделался?

– Ну да, – кивнул Халява.

– Какой же из него киллер, если он, сам говоришь, с двух шагов в молоко попадает?

– То-то и оно! Он заказ возьмет, аванс получит, а дальше – как повезет. Бывает, что и справится, если дело не очень сложное. Один раз у него как получилось. Взял заказ: телка одна мужа заказала, сама в соку, а муж – старый пень, еле ходит, но богатый. Ей ждать, пока муж помрет, надоело, она одному пацану, с которым любовь крутила, и говорит: хорошо бы мне для мужа киллера нанять. А пацан и назвал ей Молоко. Вроде подшутить хотел, да и лишний грех на душу не брать, короче, расхвалил – киллер, говорит, каких мало. Она с ним сторговалась, все обговорили. Короче, жена уехала в санаторий какой-то – не для здоровья, а для алиби. Молоко ночью к мужу вошел, ключи у него были, заказчица дала. Вошел, конкретно, в спальню, пистолет достал, глушитель навернул, прицелился – осечка! Еще раз – и опять осечка! А этот-то, старый пень, проснулся, смотрит – в спальне у него мужик с пистолетом, и от страха окочурился. Жена довольна: смерть от сердечного приступа, к ней никаких претензий, стала богатой вдовой, чего еще желать! В общем, среди подруг такую рекламу Молоку сделала – лучше не надо! Типа, так может старого мужа убрать, что комар носа не подточит! К нему богатые дамочки в очередь стояли!

– Так при чем здесь взорванная машина? – прервал Леня увлекательный рассказ.

– А при том, что это Молока работа, не иначе, – убежденно проговорил Халява. – Зуб даю, что это он!

– Откуда такая уверенность?

– В тот день возле театра машина Тудыкина стояла…

– Это который бензином торгует?

– Он самый. На него последний месяц просто охота идет, три раза уже убить пытались. А тут ко мне пацан знакомый подошел и предупредил, чтобы я тихо сидел и ни во что не вмешивался. То есть понятно – у больших людей разборки, так как бы щепкой не зашибло. А потом я этого самого киллера-неудачника заметил, Молоко. Вертелся он возле стоянки.

Халява оглянулся, как будто почувствовал спиной чей-то взгляд, и продолжил еще тише:

– Я уж делаю вид, что ничего не замечаю и вообще, типа, меня здесь нет, раз уж пацаны предупредили, а только смотрю, что Молоко возится, как слон в казино, вокруг какого-то «жигуленка». Ну, я думаю, чего не бывает, может, такой у него заказ. Ладно, покрутился он на стоянке и отошел, сидит в своей машине в сторонке, типа, наблюдает. Нормальный бы человек как сделал? Раз заложил подарок – уматывай скорее, типа, ты здесь вообще не при делах. А он, видно, убедиться хотел, что все в порядке – уж больно часто осечки у него случались. Потом Сева Жук пришел, хотел уехать, а прямо перед ним этот «жигуленок» стоит, который с начинкой. Я уж хотел Севу предупредить, но не успел. Он парень горячий, шарахнул бампером по «жигулям», ну тут и рвануло! А в это время как раз Тудыкин вышел. При нем, ясное дело, охрана. Парни, как взрыв увидели, по всем правилам рассредоточились, босса взяли в кольцо и повели к машине. Тут, смотрю, Молоко выскочил, рожа красная, глазами хлопает и глядит то на Тудыкина, то на «жигули» догорающие. Типа, мы не ждали вас, а вы приперлися. Морда у него такая смешная была! Поглядел, матом запустил, очень художественно, в машину сел и укатил. И правильно сделал, а то бы еще немножко – и тудыкинская охрана его бы прихватила. В общем, как ты хочешь, а дело ясное: заказали ему Тудыкина, а этот орел машины перепутал…

Леня взглянул на часы. У него были еще дела возле театра, так что приятную беседу с Халявой пора было заканчивать. Кое-какую информацию он из нее почерпнул, и в вопросе со взорванными «жигулями» наступила почти полная ясность. Бывают в жизни совпадения и похуже!

– Ну ладно, – сказал он деловым и озабоченным тоном, – пора двигать, труба зовет. Спасибо тебе за информацию, за нами не заржавеет.

– Полукопченому привет передай, – уважительно проговорил вслед Маркизу Халява.

Как только за Леней закрылась дверь шашлычной, браток махнул рукой пробегавшему мимо Махмуду:

– Слышь, Махмуд, ты такого типа знаешь – Полукопченого?

– Кого? – удивленно переспросил хозяин шашлычной.

– Полукопченого, – повторил Халява. – Вроде он, типа, в авторитете.

– Не слыхал, – Махмуд пожал плечами.

– Вот и я вроде не слыхал… А какого же черта я тут соловьем разливался?

Две девицы, нанятые Леней Маркизом, прогуливались по фойе и наблюдали, как невысокий полноватый мужичок усиленно клеит девицу самого идиотского вида, всю увешанную бриллиантами. Собственно, учитывая задание, порученное им, непонятно было, кто кого клеит. Впрочем, разбитных девиц это не интересовало. Им были обещаны хорошие деньги за пустяковое, в общем, дело, так что когда они заметили, как полноватый ловелас предложил чувырле в бриллиантах руку, то сочли свое задание выполненным и отправились на выход. Досматривать выступление Выскочковой им было неинтересно, подклеить же тут кавалеров явно не светило – не тот уровень был у девиц. Да и место не то – каждый индивидуум, посетивший театр в этот вечер, имел при себе жену или любовницу. Либо же племянницу или троюродную сестру, которые иногда бывают опаснее, чем жены.

Так что девицы быстренько вытряхнулись из театра и, оживленно болтая, пошли к стоянке машин, где у них была назначена встреча с Маркизом. Он сам увидел их и окликнул, потому что был в легком гриме, что, конечно, затрудняло его узнавание.

– Ну, как там? – спросил Леня, приобнимая первую попавшуюся ему под руку девушку, Машу.

– Да все отлично! Эти двое уже воркуют, как голубки, толстяк окучивает твою знакомую по высшему разряду, – отрапортовала Маша. – Уж мы ее так расписали!

– Она уж поплыла, только глазами хлопает, – добавила вторая девица, Даша, и, в свою очередь, прижалась к Лениному боку.

– Ну, мои красавицы, как договаривались… – Леня выдал каждой условленную сумму денег. – А теперь, как говорится, спасибо за компанию.

– Ленчик, – защебетали девицы в унисон, – а давай куда-нибудь закатимся! Посидим, оттянемся…

– Не могу, милые, – притворно вздохнул Леня, – на работе нахожусь.

– Неужели ты и вправду к этой мымре бриллиантовой шофером нанялся? – вскричала Маша. – Ни в жизнь не поверю!

– Это вас не касается, – строго ответил Леня, но тут же, чтобы разрядить обстановку, чмокнул Машу в щечку.

Потом, чтобы не обиделась Даша, он укусил ее в ушко. Потом пощекотал Маше шейку и сказал, что подвезет их до метро. Но отчего-то все трое вскоре оказались на заднем сиденье. Девицы возились и визжали, но не слишком громко, чтобы не привлечь внимания сторожа на стоянке.

Основная масса посетителей театра еще не вышла, так что на стоянке было тихо. Леня Маркиз с удовольствием коротал время с веселыми покладистыми девицами, потому что торчать одному в машине было невыносимо скучно.

Лолу так скоро он не ждал, поэтому не заметил, как на стоянке появились двое – Лола в шикарной норковой шубе и Зайкин.

Лола издалека увидела, какое безобразие творится в машине, и дико разозлилась. Конечно, она понимала, что Ленька с девицами только дурачится, не полный же он идиот, чтобы устраивать групсекс на стоянке перед театром. Но слишком довольное выражение лица компаньона привело Лолу в неописуемую ярость.

Что делать? Можно, конечно, заорать, устроить скандал Леньке как ее шоферу, надавать ему по щекам и сказать, что он уволен. Но, во‑первых, девицы, если их назвать теми, кто они есть на самом деле, могут обидеться и высказать Лоле все, что они о ней думают. Могут и накостылять, их все-таки двое, и, судя по всему, девицы весьма тертые. Василий же, если и не поймет, что на самом деле Лола вовсе не дочка богатого папочки Сигильдеева, то все же предпочтет с ней не связываться, в его положении скандалы ни к чему. Следовало также признать, что Леня на Лолу страшно рассердится, потому что в их положении скандал тоже ни к чему. Скандал привлечет внимание охранника на стоянке, не дай бог, милицию вызовут. Конечно, от ментов они все отмажутся, но на операции можно будет поставить крест, а Маркиз ей этого никогда не простит. Когда дело касается его работы, он становится необычайно строг.

Лола скосила глаза на заднее сиденье машины. Девицы развлекались вовсю. Одна теребила Леньку за волосы, другая щекотала. Лола заметила, что негодяй сопротивляется только для вида, а сам щиплет девиц за мягкие места и вообще дает волю рукам.

Лола даже задохнулась от желания рвануть на себя дверцу машины, а потом лупить чем ни попадя эти наглые морды. Ее будут останавливать, хватать за руки, а она будет вырываться, кусаться и царапаться. Но тогда вообще все раскроется, то есть Василий Зайкин поймет, что на него идет охота. Операция провалится с еще большим треском, пострадает Ленина репутация, и уж тогда-то он устроит Лоле веселую жизнь. А точнее, он просто расторгнет их трудовое соглашение и выгонит ее из дому. То есть Лола и сама может его выгнать, но так или иначе их плодотворное сотрудничество на этом закончится навсегда.

Лола глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Что с вами? – спросил чуткий Вася.

– Ах, я вспомнила, что отпустила шофера с машиной, – тихо сказала Лола, – он приедет только к окончанию спектакля.

– Так это же замечательно, – бурно обрадовался Василий, – поедем на моей машине!

И хотя Лола знала, что радость его фальшива, ей стало легче на душе. Они свернули в сторону, и Лола с необъяснимым злорадством подумала, что Ленька не заметил ее ухода из театра, так что потом, после окончания второго отделения, он сильно обеспокоится, куда это она подевалась, да еще в чужих бриллиантах. То есть, конечно, не совсем в бриллиантах, но ведь их же все равно нужно вернуть. Так ему и надо!

Василий ездил теперь не на синем «фольксвагене», принадлежавшем легкомысленному профессору Росомахину, а на вполне приличном темно-зеленом «ниссане». Лола готова была поклясться, что эту машину прохиндей Вася тоже у кого-то позаимствовал на время, причем владелец машины и знать об этом не знает. На всякий случай Лола сделала вид, что внимательно приглядывается к машине, и даже немного пошевелила губами, якобы запоминая номер. Ей показалось, что Василий чуть усмехнулся, но, отпирая машину, он поглядел на Лолу снизу вверх таким проникновенным взглядом, каким кот Аскольд смотрел лишь изредка. Этим особенным взглядом Аскольд давал понять хозяевам, что он, конечно, в курсе того, что время завтрака давно прошло, а время обеда еще не наступило, но не будут ли дорогие хозяева столь любезны, чтобы положить ему в мисочку дополнительную порцию чего-нибудь вкусного, просто так, из хорошего отношения к животному. На Маркиза такой взгляд кота действовал безотказно, Лоле же удавалось иногда избежать гипнотического воздействия.

В случае с Василием это оказалось очень трудно, потому что на Лолу снова и весьма ощутимо повеяло теплым ласковым ветром семейного счастья. Привиделась ей светлая, уютная кухня, где на окнах – кружевные занавески, а на стене красиво вывешены разноцветные прихваточки и полотенчики. На другой стене висят блестящие поварешки и целое семейство тефлоновых сковородок. А на самом почетном месте у стола сидит Василий в малиновом халате и пьет чай из большой кружки с ярким петухом на боку. Там даже есть еще надпись, что-то типа: «Пей кофе-чай и пятерки получай!» На столе перед Васей стоит большое блюдо булочек с корицей, только что испеченных Лолой. Она выбирает самую поджаристую и подает мужу, отщипнув ненароком кусочек, а он, заметив это, шутливо бьет ее по рукам, и оба они смеются. На шум прибегает на кухню краснощекий полненький мальчишка, как две капли воды похожий на Васю, хватает на бегу плюшку и уносится прочь, забыв на стуле клетку с хомяком…

Тут Лола подумала, что хомяк – это уже перебор. Она ни за что не потерпит в доме всяких хомяков и морских свинок. Им дай волю, они еще крыс и мышей приволокут! И что с того, что они белые? Крысы они и есть крысы, Лола их ужасно боится.

– О чем вы задумались? – услышала она вкрадчивый голос Василия совсем рядом.

Оказывается, они уже давно ехали в машине, играла медленная приятная музыка.

– Куда мы едем? – спросила Лола.

– В тихое место, – загадочно ответил Василий, и Лола слегка забеспокоилась.

Не везет ли он ее куда-нибудь в укромный уголок парка, где по темному зимнему времени нет ни души, и не собирается ли там под шумок снять с нее шубу? Судя по рассказам подлеца Леньки, Вася – большой специалист по дорогим шубам. Убить он Лолу, конечно, не убьет, но шубу снимет запросто. А шуба эта была дорога Лоле как память, поскольку ее подарил в свое время банкир Ангелов – последняя Лолина большая любовь. И хоть Лола могла себе купить хоть двадцать шуб, именно эта ей отчего-то очень нравилась, так что дарить ее за здорово живешь какому-то брачному аферисту Лола не хотела.

Она беспокойно завертела головой и обнаружила, что они находятся в центре. «Тихое место» оказалось большим полутемным кафе под названием «Селена». Там действительно было тихо и мало народа. Подавали очень дорогой кофе и еще более дорогой чай, а также пирожные и всевозможные десерты. Лола хотела было заказать зеленый чай с лепестками жасмина, но вовремя сообразила, что она сейчас в образе недалекой полноватой девицы, которая должна очень любить сладкое. Лола искусственно оживилась при виде меню и заказала три кремовых пирожных и десерт с фруктами и взбитыми сливками.

В кафе пришлось раздеться, но Лола коршуном набросилась на номерок и успела ухватить его раньше Василия.

За столом она решила сменить тактику. Следовало заинтересовать Василия настолько, чтобы он понял, что может получить от дочки богатого папочки Сигильдеева гораздо больше, чем шуба, и оставил наконец шубу в покое, а то Лола совсем извелась. Существовал еще бриллиантовый гарнитур, то есть Лола надеялась, что Василий не настолько разбирается в бриллиантах, чтобы навскидку определить подделку. Что, если Василий возжелает немедленно заполучить поддельные бриллианты? Но не будет же он вырывать серьги из ушей силой? Нет, этот профессиональный обольститель обволакивает женщин своим обаянием, и они сами готовы отдать ему все, что у них есть.

Лола выпила кофе, съела пирожное и пригорюнилась.

– Что вы так печальны, Лолиточка? – участливо спросил Вася, наклоняясь к ней низко-низко.

Пахло от него чем-то домашним и удивительно уютным, и Лола воочию увидела перед собой большой и удобный диван в гостиной, а на диване – Василия в теплой домашней куртке и шлепанцах. Он читает газету, а Лола наблюдает за ним исподтишка. Вот на первой странице ему что-то не понравилось, и лоб пересекла маленькая морщинка. Он перевернул страницу и заинтересовался, смешно наклонил голову набок, чтобы рассмотреть чью-то фотографию. На последней странице он посмеялся немножко над анекдотом и снова нахмурился, читая про погоду. Вот он отложил газету и прилег на диван, глядя в потолок рассеянным взором. И вот уже глаза его закрыты, и он мерно похрапывает. А Лола тут как тут, она мигом накрывает мужа теплым клетчатым пледом и шикает на детей, вбегающих в комнату, – папа устал, папе нужно отдохнуть…

Лола так резко встряхнула головой, что чуть не расплескала кофе.

– Ах, Вася! – воскликнула она, решив, что пора, пожалуй, приступить к работе. – Вы просто не представляете, как я несчастна! Несчастна и одинока! Не поймите меня превратно, не подумайте, что я жалуюсь, то есть в моем положении жаловаться, конечно, не пристало. Просто у вас такое открытое, располагающее лицо, мне кажется, что вы должны меня понять… Папа, конечно, ничего для меня не жалеет, я его любимая дочка. Но он вызвал меня совсем недавно, мы с мамой жили раньше в Кудыльме…

Лола с налету выговорила трудное, неблагозвучное название и осталась собой очень довольна.

– И вот я здесь – ни подруг, ни знакомых. Нет, конечно, папа водит меня на всякие деловые приемы и презентации. Но у него бизнес, и он не может уделять мне много времени. А так хочется иметь рядом доброго, внимательного и понимающего человека…

Лола неслась во весь опор, успешно преодолевая подводные течения нежелательных отклонений беседы от основного направления и с размаху проскакивая пороги Васиного недоверия. То есть он делал вид, что внимательно слушает, но в глазах его Лола успела прочитать мимолетную мысль о том, что если бы он был на месте ее богатого папочки, то ни за что бы не привез из захолустной Кудыльмы такую дуру дочку.

– Папа говорит, чтобы я тратила денег сколько хочу! – продолжала Лола. – И совсем не требует отчета.