Текст книги "Кастинг Синей Бороды"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Да, только кофе! – повторил Леня. – Если, конечно, вы знаете, что это такое!

– Уж как-нибудь! – проворчал бармен и удалился.

Через некоторое время бармен принес две чашки, однако, когда Леня пригубил содержимое своей, он тяжело вздохнул:

– Нет, все же он меня обманул! Он не знает, что такое кофе! Это, по-моему, настоящие помои…

Тем не менее Марианна приступила наконец к изложению своей истории.

Они с мужем приехали в Зауральск месяц назад вместе со сборной цирковой труппой в рамках турне по городам и весям Сибири и Дальнего Востока. В таких турне не слишком популярные цирковые артисты зарабатывают деньги на жизнь, в просторечии это называют выразительным словом «чес».

Вначале все было нормально – приезжим циркачам сдали в аренду просторное помещение Дома культуры, по всему городу развесили красочные афиши, их упомянули в ежедневной программе городской радиостанции. В итоге на их выступления приходила невзыскательная публика, у которой имели оглушительный успех клоуны и фокусники, в особенности же – замечательно умная свинья Афродита, которая умела читать и считать и даже могла немного пользоваться компьютером. Но потом Константин, муж Марианны Вальтеровны, простудился.

Видимо, его продуло в огромном фойе Дома культуры или в коридорах местной власти, где постоянно гуляли еще советские сквозняки и где ему пришлось бывать, чтобы решать кое-какие организационные вопросы, а может, он промочил ноги, перебираясь через огромную лужу, расположенную напротив гостиницы. Короче, у него начался самый банальный насморк.

Казалось бы, в этом нет ничего ужасного, но местное начальство очень боялось, что на подведомственную территорию проникнет широко разрекламированный свиной грипп, поэтому при первых признаках простудного заболевания Константина поместили в городскую больницу, а умную свинью Афродиту изолировали, как возможного бациллоносителя и виновника страшного заболевания. Когда же в процессе разбирательства выяснилось, что талантливая свинья несколько лет назад побывала на гастролях в Японии, к делу подключили лучшие областные силы. То, что во времена тех японских гастролей свиного гриппа еще не было в природе, никого ни в чем не убедило.

В довершение всех этих неприятностей Константин в больнице подхватил то ли корь, то ли скарлатину, и состояние его с каждым днем становилось все хуже.

Вскоре вся остальная труппа покинула Зауральск, поскольку у них уже были назначены выступления в соседней области, и только Марианна осталась здесь, пытаясь вылечить мужа и добиться освобождения несчастной свиньи.

– Так что, Ленечка, на тебя вся надежда! – закончила Марианна, сложив руки умоляющим жестом. – Я знаю, у тебя такие большие связи! Ты все можешь…

В этот момент бармен оказался поблизости. Лене показалось, что он прислушался к словам Марианны и на его унылом лице появилось какое-то странное озабоченное выражение. Впрочем, Леня тут же забыл об этом малоприятном труженике сферы обслуживания.

– Марианна Вальтеровна! – воскликнул он, повернувшись к своей спутнице. – Я для того и прилетел сюда по первому вашему зову! Я очень многим обязан вам и Константину Альбертовичу, так что постараюсь сделать все возможное…

Вдруг рядом с Маркизом появился плотный человек среднего роста с коротко стриженными волосами цвета «соль с перцем». Широко улыбнувшись Лене, этот персонаж проговорил голосом, исполненным запредельного радушия:

– Добро пожаловать в наш маленький гостеприимный город! Надеюсь, вам у нас понравится!

– Прошу прощения? – Леня удивленно оглядел странного незнакомца. – Я бы не сказал, что ваш город такой уж маленький и тем более гостеприимный…

– Как – вам здесь что-то не понравилось?! – Лицо незнакомца выразило подлинное отчаяние. – Что именно?

– Вот этот кофе, например… – Леня невольно поморщился.

Странный незнакомец схватил его чашку, взглянул на ее содержимое, подозрительно принюхался… и отчаяние на его лице стало просто непереносимым.

– Иннокентий! – воскликнул он, перегнувшись через стойку.

Бармен, которого только что не было в пределах досягаемости, тут же материализовался. На лице его было верноподданное выражение.

– Слушаю, Фридрих Карлович! – проговорил он, поедая загадочного человека глазами.

– Что это такое? – осведомился тот, ткнув пальцем в чашку Маркиза. – Ты считаешь, что это кофе? По-моему, это помои!

Маркиз, который был целиком согласен с такой негативной оценкой, тем не менее пребывал в полной растерянности и пытался понять смысл происходящего.

– Извиняюсь, Фридрих Карлович! – пролепетал бармен. – Я не знал… я сейчас же… я немедленно заменю!..

– Вот именно – сейчас же и немедленно замени! – проговорил Фридрих Карлович, грозно насупив брови. – А то я тебя… сейчас же и немедленно! Не знал он! Незнание, как известно, не освобождает! И незаменимых у нас, как известно, нет!

Обе кофейные чашки моментально исчезли и, словно по мановению волшебной палочки, на их месте тут же возникли другие – тонкого, светящегося фарфора, и от них шел такой восхитительный кофейный аромат, что Леня едва не прослезился.

– Ну, как вам? – осведомился Фридрих Карлович, не сводя глаз с Лениного лица. – Это лучше, не правда ли?

– Лучше? – переспросил Леня, пригубив кофе. – Это слишком мягко сказано! Это просто небо и земля!

– Я счастлив, что могу быть вам хоть чем-то полезен! – воскликнул Фридрих Карлович, прижав руки к груди. – Просто счастлив!

– Простите… – проговорил Леня, сделав еще один глоток, – простите, но кто вы – волшебник?

В далеком прошлом Лене пришлось поработать цирковым фокусником, он знал в этом толк и мог отличить банальный фокус от настоящего волшебства.

– Нет, увы… – Фридрих Карлович развел руками, – я вовсе не волшебник… я всего лишь директор этого скромного заведения, этой гостиницы!

– Но почему тогда вы проявляете такую заботу о моей скромной персоне?

– Это мой долг, – директор скромно потупился, – я обязан заботиться о каждом клиенте!

– О каждом? – недоверчиво переспросил Леня, оглядев унылых командированных.

– Во всяком случае, о таких дорогих клиентах, как вы!

– Чем же я заслужил такое особенное внимание с вашей стороны?

– Всем! – воскликнул директор в порыве энтузиазма. – Хорошего человека сразу видно! Кстати, пользуясь случаем, хочу спросить: устраивает ли вас ваш номер?

– Да как вам сказать… – Маркиз помялся. – Меблирован он как-то скудно, да и ванная комната вызывает какое-то грустное, ностальгическое чувство… вспоминается далекое прошлое, когда мы были лишены самых насущных удобств…

– Что же вы сразу не обратились ко мне? – ласково пожурил его Фридрих Карлович. – Я тут же решил бы все ваши проблемы…

– Ну, знаете, не хотел вас беспокоить… – подыграл ему Леня. – Вы ведь, как я понимаю, человек чрезвычайно занятой!

– Но в этом и заключается моя работа! – воскликнул директор. – Исключительно в том, чтобы создавать достойные условия для наших дорогих гостей! Позвольте ключик от вашего номера!

– Ключик? – Маркиз, недоумевая, протянул Фридриху Карловичу плоский ключ с прикрепленной к нему деревянной бомбошкой.

– Вуаля! – Директор сделал неуловимое движение рукой и тут же вернул Лене ключ.

Фридрих Карлович посмотрел на Леню с неким особенным выражением и добавил:

– Надеюсь, теперь вам понравится ваш номер… он вам непременно понравится! Просто не может не понравиться!

Маркиз понял, что будет просто невежливо оставить слова директора без внимания. Он допил кофе, переглянулся с Марианной Вальтеровной и проговорил:

– Что ж, и правда надо взглянуть на этот номер. Может быть, первое впечатление оказалось обманчивым.

Он потянулся за бумажником, но Фридрих Карлович возмущенно замахал руками:

– Не вздумайте платить! Кофе за счет гостиницы!

– Но это, право, неловко…

– Не беспокойтесь! Все в полном порядке! Это самое малое, чем я могу отплатить за ваше внимание! – И директор под ручку повлек Леню к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, Леня повернул направо, к своему номеру. Он отсчитал три двери и остановился. Однако на этой двери был номер девяносто шесть, тогда как прежде, насколько помнил Леня, там был номер шестьдесят девять. Маркиз недоуменно завертел головой.

– Кажется, это не та дверь…

Однако Фридрих Карлович заговорщицки подмигнул ему и проговорил:

– Та, та, та самая! Вы взгляните на свой ключик…

Маркиз посмотрел на бомбошку с номером, прикрепленную к его ключу. И впрямь, на ней стоял номер девяносто шесть. Впрочем, если перевернуть бомбошку, получалось шестьдесят девять…

– Вы уверены, что это мой номер? – проговорил Леня с сомнением. – Мне кажется…

– Уверен, уверен! – радостно заверил его директор. – И вы сейчас в этом тоже убедитесь! Смелее, входите же!..

Леня вставил ключ в замочную скважину, повернул его, толкнул дверь номера… и застыл на пороге в изумлении.

Вместо жалкой комнаты провинциального «дома колхозника» он увидел перед собой приличный номер как минимум четырехзвездочного отеля, расположенного где-нибудь на Лазурном Берегу Франции или на Женевском озере. Вместо односпальной кровати – роскошное ложе на золоченых львиных лапах, широкое, как теннисный корт, вместо двух шатких стульев – уютный кожаный диван и пара соответствующих кресел, вместо выцветшей занавески – тяжелые шелковые портьеры цвета палой листвы, вместо устарелого календаря – копия голландского натюрморта в золоченой раме. В углу неназойливо отсвечивал матовым блеском новенький шведский холодильник с полным мини-баром, рядом с ним – огромная плазменная панель. Дверь толстого матового стекла вела в соседнее помещение. Перехватив ждущий взгляд директора, Леня осторожно приоткрыл эту дверь и увидел за ней… нет, не санузел! Такой шедевр нельзя было назвать этим скучным и безрадостным словом из обихода многолюдной коммунальной квартиры! За матовым стеклом скрывалась великолепная ванная комната, сверкающая разноцветным кафелем и хромом, с просторной душевой кабиной и непременной мечтой каждого человека, большая часть жизни которого прошла в советские времена, – полукруглого розового джакузи…

Как уже было сказано, в своем славном цирковом прошлом Леня какое-то время работал фокусником, точнее, если употребить устаревшее слово, престидижитатором. Он превращал карточные шестерки в королей и тузов, вынимал из шляпы голубей и кроликов, но превратить жалкую комнату в роскошный гостиничный номер – это был потрясающий фокус, недоступный рядовому цирковому артисту!

– Я восхищен, коллега! – воскликнул Маркиз, повернувшись к Фридриху Карловичу. – Это настоящее мастерство, достойное Карло Гудини или Дэвида Копперфильда!

– Я рад, что сумел вам угодить! – проговорил директор, скромно потупившись. – А теперь, если вы всем довольны, разрешите откланяться. Не смею больше отнимать ваше время! – И он покинул номер, пятясь и низко кланяясь.

Едва дверь за директором закрылась, Марианна сказала, не в силах скрыть изумление:

– И что это за чудеса? Что все это значит?

– Не догадываетесь, дражайшая Марианна Вальтеровна? – усмехнулся Леня. – Классику нужно читать! По-моему, ситуация хрестоматийная. Николай Васильевич Гоголь, «Ревизор»…

– То есть ты хочешь сказать, Леня, что они приняли тебя…

– Совершенно верно! Инкогнито из Петербурга! Наверняка они ждали какого-то ревизора и приняли меня за него. Тут еще очень своевременный телефонный звонок…

– Но они скоро разберутся или приедет настоящий ревизор…

– Значит, нужно ковать железо, пока горячо, и постараться решить все ваши проблемы, пока я пользуюсь в этом городе влиянием.

– Первым делом нужно навестить Константина и постараться сделать все для его скорейшего выздоровления!

Леня снял телефонную трубку.

– Обслуживание в номерах! – раздался в трубке приятный женский голос. – Чем могу быть вам полезна?

Это прозвучало так многообещающе, что Леня задумался – какого именно рода обслуживание ему предлагают… впрочем, он тут же спохватился и проговорил строгим, официальным голосом:

– Девушка, соедините меня с Фридрихом Карловичем.

– Секундочку…

Это не было преувеличением: буквально через секунду в трубке зазвучал заискивающий голос директора:

– Слушаю вас!

– Фридрих Карлович, дорогой, мне тут нужно сделать пару поездок… осмотреться, так сказать, в вашем гостеприимном городе. Я бы, конечно, вызвал такси, но такси, которое везло меня из аэропорта, мне не понравилось. Салон грязноват, бензином пахнет, и водитель не очень воспитанный. Так нельзя ли…

– Все понял! Разумеется! – Директор буквально исходил восторгом. – У нас в отеле есть машина для самых дорогих гостей. Через пять минут она будет ждать вас перед входом!

– Благодарю вас, дорогой! – благосклонно проговорил Маркиз. – Я просто восхищен вашим сервисом!

– Угождать дорогим гостям – это мой долг! – воскликнул Фридрих Карлович. – Больше того – это мое самое большое удовольствие!

Леня простился с Марианной Вальтеровной и покинул гостиницу.

Перед входом его действительно ожидал черный «Мерседес» с шофером. Неугомонный Фридрих Карлович тут же выскочил из служебной двери как чертик из табакерки и распахнул перед Маркизом дверцу машины.

Леня сел на заднее сиденье, как положено большому начальнику, и сухо скомандовал водителю:

– В городскую больницу!

Видимо, Фридрих Карлович успел проинформировать всю городскую элиту. Во всяком случае, когда черный «Мерседес» подкатил к больнице, на крыльце уже выстроился комитет по встрече в составе главного врача и нескольких его приближенных.

Шофер хотел открыть перед Леней дверцу машины, но его опередил один из врачей. Распахнув дверцу «Мерседеса», он отскочил в сторону и испуганно захлопал глазами.

Леня выбрался из авто с начальственной вальяжностью, оглядел вытянувшихся в струнку медиков и проговорил:

– Ну, и как же у нас обстоит дело здравоохранения? Каковы показатели выписываемости и выздоравливаемости? Сколько свободных койко-мест?

Бледная девушка в белом халате испуганно вскрикнула и хотела упасть в обморок, но коллеги удержали ее в вертикальном положении, а один из них поднес к ее лицу ватку с нашатырным спиртом.

Главврач строго взглянул на нарушительницу порядка и, громко откашлявшись, начал:

– Выздоравливаемость в пределах процентной нормы…

– А что это вы кашляете? – прервал его Маркиз. – Вы больны? Нехорошо! Вы как врач, тем более как главный врач, должны показывать пример своим пациентам. То есть не должны болеть!..

– Я не болею! – заверил его главврач. – Это я так, горло прочистил… позвольте продолжать?

– Валяйте! – Леня махнул рукой.

– С выписываемостью у нас вообще полный порядок. Вот койко-мест недостаточно ввиду недофинансирования. Впрочем, может быть, мы обсудим все эти вопросы за столом?

– За каким столом? – сухо осведомился Маркиз. – За хирургическим? Или за прозекторским?

Врачи заметно побледнели.

– Зверь! – едва слышно вскрикнула девушка, но в обморок падать не стала, спрятавшись за спины коллег.

– Шучу! – мрачно сообщил Маркиз. – Пройдемте внутрь, ознакомимся с фактическим положением дел.

Едва они вошли в холл больницы, главврач свернул налево и доверительно проговорил:

– Для начала я хотел бы предложить вам отведать некоторые блюда нашей больничной кухни…

– Позже, позже! – возразил Леня. – Сначала – самое важное! А что у нас самое важное?

– Бухгалтерия? – Главврач изменился в лице.

– Это тоже важно, – кивнул Маркиз, – но вообще-то я имел в виду больных. По имеющимся у меня сведениям, в вашей больнице есть пациенты с подозрением на этот новомодный грипп… ну, как его… что-то вроде Е 2-Е 4…

– Свиной? – подсказал один из врачей.

– Вот-вот! С него-то мы и начнем!

На лицах врачей проступила тихая паника. Только их глава, человек тертый и бывалый, сохранил внешнее спокойствие и повернул в другую сторону.

Вскоре они вошли в палату.

Вероятно, первоначально она была четырехместной, но ввиду упомянутого главным врачом недофинансирования и недостатка свободных мест в эту палату втащили еще четыре койки, и она превратилась в восьмиместную. Один из пациентов спал, оглашая помещение богатырским храпом, другой, свесившись из окна, любезничал с проходившими мимо девушками, трое играли в домино, дымя дешевыми сигаретами. При появлении врачей они поспешно загасили сигареты в банке из-под шпрот и засунули банку под кровать.

Оглядев переполненную палату, Леня сразу же узнал мужа Марианны Константина – тот лежал на койке возле открытого окна и читал журнал «Коневодство».

Подняв глаза от журнала, Константин увидел Маркиза и хотел поздороваться, но Леня сделал ему знак помалкивать и подошел к его кровати.

– Ну, вот это что за случай? – спросил он главврача, сделав вид, что разглядывает температурную кривую.

– Что у нас здесь, Андрей Андреевич? – переадресовал тот вопрос одному из подчиненных.

– Что у нас здесь, Марина Геннадьевна? – повернулся тот к бледной, склонной к обморокам девушке.

– Подозрение на свиной грипп, – рапортовала та, – кроме того, в процессе лечения появился сильный сухой кашель и красная сыпь по всему телу, так что считаю вполне возможной атипичную пневмонию…

– Какая еще пневмония! – хриплым голосом возразил Константин. – Просто тут сквозняки страшенные, и народ курит, как Ключевская сопка, а у меня на табак аллергия, вот и пошел сыпью… я врачу говорил, да разве он меня слушает? И насчет лекарств опять же – дают только цитрамон, да и тот просроченный… и вообще – залечат они меня в этой больничке! Непременно залечат!

– Больной, кажется, вас не спрашивали! – перебил Константина Андрей Андреевич. – Видите, еще и бредит! У нас здесь курение строго запрещено и сквозняков не бывает!

– Так уж и не бывает? – Леня покосился на распахнутое окно. – Впрочем, вам виднее. А что – анализы на этот самый грипп дали положительный результат?

– Вы понимаете… – ответила за старших товарищей Марина Геннадьевна, – мы их, анализы, вообще-то взяли, но у нас нет культуры свиного гриппа и методики его определения, так что мы послали пробы в соседний город и теперь ждем результатов…

– Вот что, – решительно проговорил Леня, – в ожидании этих результатов поместите этого больного в отдельную палату. Сейчас в ведущих клиниках Москвы и Петербурга проходит испытания новый передовой метод лечения ряда болезней. В порядке эксперимента за больными ухаживают как за близкими родственниками, избегают сквозняков, прилично кормят и время от времени дают лекарства. Советую вам попробовать этот передовой метод на данном больном – может, будут интересные результаты!.. Тогда, глядишь, ваш здоровый коллектив упомянут на самом высоком уровне!

– Андрей Андреевич, вы слышали? – строго проговорил главврач. – Переведите этого больного в палату номер шесть… с соответствующим рационом…

– Номер шесть? – переспросил врач. – Но ведь это же специальная палата для…

– Вы слышали?! – Главврач повысил голос. – Если слышали – исполняйте! А мы с вами сейчас все-таки отведаем некоторые блюда нашей кухни…

– Нет-нет! – ответил Леня, взглянув на часы. – У меня очень много дел! Насчет кухни – как-нибудь в другой раз! Скажем, завтра – я ведь заеду к вам проверить, как сказывается новый метод лечения на состоянии этого больного!

И он, резко развернувшись, покинул больницу, оставив ее коллектив в полной растерянности.

Заняв свое привычное место на заднем сиденье «Мерседеса», Леня скомандовал:

– А теперь – на рынок!

– Куда? – удивленно переспросил водитель.

– Ну, у вас же в городе есть рынок, куда жители окрестных сел привозят свою продукцию?

– Как не быть! Конечно, есть! – заверил его шофер. – Только вам, это, туда необязательно… вы мне скажите, чего вам привезти, и все в один момент будет сделано!..

– Я, по-моему, ясно сказал – на рынок! И чтобы не к дирекции или там к конторе какой-нибудь, а прямо к торговым рядам. К тем, где мясными продуктами торгуют.

– Как прикажете, – сдался покладистый водитель и поехал в указанном направлении.

Поставив «Мерседес» на стоянке около рынка, Леня вместе с шофером пошел по мясным рядам. Жизнерадостные пригородные крестьяне и рассудительные фермеры предлагали ему кроликов и кур, свежую говядину и свинину. Горбоносый представитель Кавказа красноречиво расхваливал баранину:

– Вах! Такая барашка – пальчик оближешь! На шашлык, на кебаб, на долму – на все годится! Сам бы ел, да деньги нужны! Бери, начальник! Не пожалеешь! Купишь – завтра опять придешь!

Леня равнодушно прошел мимо баранины и битой птицы и остановился возле дородного мужичка, торговавшего домашним салом и парной свининой.

– Попробуй сало, начальник! – проговорил крестьянин, отрезав розовый ломтик. – Это же не сало, это прямо отдельное райское удовольствие! А ежели под водочку – так ваще!

– Хорошее сало, – одобрил Маркиз, прожевав кусочек, – а у тебя, хозяин, живой свинки нету? Я бы купил…

– Отчего нету? – оживился тот. – Молочные поросята имеются, самый первый сорт…

Он нырнул под прилавок и вытащил за ножки тоскливо поникшего поросенка.

– Ты не смотри, начальник, что он скучный и задумчивый, – хозяин пощекотал поросенка кончиком ножа, и тот жалобно завизжал и задергался, как кукла-марионетка, – бери, хороший поросенок, сам его молоком выпаивал…

– Да мне не поросенка, мне взрослую свинью надо…

– Насчет взрослой – врать не буду, взрослую я не привез, потому как кто же ее купит? Ее ведь еще забить нужно и разделать… это не каждый умеет, это, начальник, целое искусство! Ежели ты, к примеру, задумаешь забить свинью, так это тебе спервоначалу надо…

– Дядя, я свинью забивать не собираюсь! – перебил его Маркиз. – Я хочу живую свинью купить. Живую, понятно? Не подскажешь, где я могу это сделать?

– Вот чего не знаю, того не знаю! – насупился крестьянин. – Бери молочных поросят! Зачем тебе взрослая свинья? От нее никакого удовольствия, одна только грязь!

– А вот не скажи, Никифор! – вмешалась в разговор румяная тетка, торговавшая крольчатиной. – Вот Зинаида, которая в столовой при автовокзале работает, выкормила свинью – так никакой от нее грязи! Она почему ее завела, что в столовой всегда много объедков. Так чтобы зря не пропадали, решила поросеночка выкормить. А поросеночек-то и вырос в свинью… так точно тебе скажу – от моего мужика куда больше грязи, чем от той свинки!

– Зинаида, говорите? – заинтересовался Маркиз. – Так, может, она мне продаст свою свинью?

– Отчего не продаст? Конечно, продаст! – заверила Леню разговорчивая тетка. – Такая большая свинья выросла, что же с ней делать? Непременно продаст!

– А как ее найти?

– Да вот к вокзалу автобусному поезжай, там столовая будет, вот и спроси Зинаиду…

Через двадцать минут «Мерседес» остановился около городского автовокзала.

Маркиз нашел столовскую уборщицу Зинаиду, которая оказалась крепкой теткой лет шестидесяти с волосами впечатляющего цвета «пламя над рейхстагом». Узнав, что Леня хочет купить у нее свинью, Зинаида пригорюнилась:

– Вот ведь жизнь какая! Ростишь ее, ростишь, словно дитя родное, а потом приходится чужим людям отдавать! А ведь привязалась я к ней как к ребенку… даже больше чем к ребенку! Ребенок, он хамит, сквернословит, денег клянчит, а свинка, она такая понятливая, прямо как человек… только что не разговаривает!

В итоге она запросила с Лени немыслимые деньги и еще сильнее расстроилась, когда он согласился на эту цену: значит, можно было и больше запросить…

Зинаида провела Леню и шофера к сарайчику, где она держала свою свинью.

Свинья была крупная и откормленная. Правда, взглянув на нее, опытный водитель сразу же заявил, что это вовсе не свинья, а подсвинок, иначе говоря – кабанчик.

– А тебе не все равно? – надулась Зинаида. – Сало, оно и есть сало, хоть из свиньи, хоть из подсвинка!

– Могут быть проблемы… – проговорил Леня, задумчиво глядя на присмиревшего кабанчика, – впрочем, выбирать не приходится, берем что есть…

Вдвоем с водителем они запихнули кабанчика в мешок, а мешок уложили в багажник «Мерседеса».

Рассчитавшись с Зинаидой, Леня занял свое привычное место и скомандовал:

– Теперь едем в городскую санэпидстанцию…

Он знал от Марианны Вальтеровны, что именно там находится под стражей умная свинья Афродита.

По пути Леня попросил водителя на несколько минут остановиться возле круглосуточного гастронома. Он зашел туда и вскоре вышел с пакетом, в котором что-то булькало.

Городская санэпидстанция располагалась в симпатичном розовом особнячке девятнадцатого века, несколько подпорченном недавними пристройками, усовершенствованиями и архитектурными излишествами эпохи застоя.

Как и у рынка, Леня велел шоферу подъехать к заднему крыльцу.

Дверь была открыта, на крылечке сидел сторож, пожилой дядька в свитере с логотипом Стэнфордского университета. Дядечка грелся на ласковом солнышке и наслаждался затянувшимся бабьим летом, жмурясь, как сытый кот.

– Здорово, служивый! – приветствовал сторожа Маркиз. – Спишь на посту?

– Кто спит?! – возмутился сторож. – Я такой привычки не имею, чтобы спать! Я бдительность проявляю и трудовую дисциплину в аккурате блюду! Вот ты, к примеру, кто? И по какой такой надобности гуляешь около вверенного мне объекта?

– А где все твое начальство? – ответил Леня вопросом на вопрос.

– Это до тебя не касается! Начальство, оно завсегда там, где положено, на то оно и начальство! А вообще-то… – Сторож огляделся по сторонам и понизил голос: – Начальство, оно ревизора какого-то караулит! Приехал, говорят, какой-то важный ревизор, прямо зверь! В больнице всех на уши поставил, теперь к нам собирается… так что ты, мил-человек, лучше проходи, а то, не дай бог, подвернешься тому столичному ревизору под горячую руку…

– Да ладно, дядя, – отмахнулся Леня, – чего ему тут делать, ревизору вашему! Заразы, что ли, набираться… А я вот слышал, что у вас на санитарной станции какая-то свинья умная содержится. Вроде она на трех языках говорит и даже компьютером умеет пользоваться… вот бы поглядеть!

– Ну, народ! – Сторож рассмеялся. – Чего только не придумают! Чего только не наговорят! На трех, говоришь, языках? Да на трех языках даже начальник наш не говорит, Семен Борисович! Уж на что умный мужчина! А свинья эта даже по-русски не говорит, только и умеет, что хрюкать. Хрюкает, правда, хорошо, и вообще умная свинка, врать не буду. И на компьютере правда умеет, носом в клавиши очень ловко тычет. Но насчет языков – это уж народ загнул! Считает – это да, считает она хорошо. Мне тут вчерась зарплату недоплатили, я бы и не заметил, а свинка эта как захрюкала – мол, обсчитали!

– Вот здорово! – оживился Маркиз. – Нам бы в бухгалтерию такую свинью! А то у нас бухгалтерша – по внешнему виду настоящая свиноматка, а считать совсем не умеет! Вечно дебет с кредитом путает…

Он приблизился к крылечку и попросил:

– Так что, дядя, как бы мне на эту умную свинью взглянуть хоть одним глазком?

– Не положено! – сурово отрезал сторож. – Это тебе не зоопарк, а станция санитарная! А свинья эта у нас в карантине содержится, впредь до полного выяснения. Типа как в предварительном заключении. Может, она заразная…

– Ну дядя, я только взгляну! Уж больно много про нее говорят! Интересно, правду или врут?

– И не проси! Мне через тебя неприятностей не надо! Тоже мне, племянник нашелся!

– Да одним глазком гляну! А я тут тебе кое-чего принес… – и Леня продемонстрировал сторожу горлышко бутылки, которую купил по пути именно для этого случая.

Сторож облизнулся, сделавшись еще больше похожим на упитанного кота. Глаза его заблестели.

– Какое небо голубое! – протянул Леня мечтательно и снова спрятал бутылку в пакет. – Ну и погода стоит, прямо как летом. И не скажешь, что сентябрь.

– Ты, это, парень, не того… – забубнил сторож беспокойно, – одним глазком, говоришь?

– Натурально – одним глазком! – подтвердил Маркиз. – Ну, договорились? По глазам вижу, что договорились!

– Ладно, парень, если одним глазком… – и сторож потянулся за пакетом.

– Э нет! – Леня спрятал пакет за спину. – Утром деньги – вечером стулья! Ты мне сперва покажи ту свинью, а потом уж пакет хватай! А то, может, и нет никакой свиньи… может, это все так, одни пустые разговоры, как про три языка…

– Как это – нет! – возмутился сторож. – Очень даже есть! Знатная свинья… пудов на десять…

– Сказать-то ты что угодно можешь!

– Ну, ладно, парень, пошли!.. – Сторож тяжело вздохнул и вошел в здание станции.

Леня задержался на пороге и подал знак водителю, который заранее получил соответствующие инструкции.

Водитель открыл багажник, с трудом вытащил оттуда мешок с подсвинком и подтащил его к крыльцу.

Из мешка доносилось возмущенное хрюканье.

Тем временем сторож, соблюдая основные принципы конспирации, то есть крадучись и настороженно оглядываясь по сторонам, провел Леню по полутемному коридору к тяжелой двери, обитой железным листом, на которой висела табличка «Карантин».

– Ну, вот тут она, свинка! – проговорил он, указав на дверь. – Гляди, да недолго.

Он показал на глазок в двери.

– Так ты, дядя, дверь-то открой! – потребовал Маркиз. – Что я через этот глазок увижу?

– Ну, парень, уговаривались же – чтобы одним глазком взглянуть! Так что гляди и давай бутылку.

Леня посмотрел в глазок.

В тесном помещении на подстилке из грязной соломы лежала большая грустная свинья. Свинья была розовая и упитанная. На ее печальную морду была надета плотная марлевая маска, завязки которой топорщились за ушами. Глаза у свиньи и вправду были умные, но Леня давно не видел цирковую свинью Афродиту и не был уверен, что это она.

– Нет, дядя, так я не согласен! – проговорил он, отстранившись от дверного глазка. – Почем я знаю, что это та самая свинья? Может, ты свою собственную свинью показываешь, чтобы со всяких дураков деньги брать? Если хочешь свою бутылку получить – открывай дверь! – И он потряс пакет, откуда донеслось заманчивое бульканье.

– До чего же люди попадаются настырные и недоверчивые! – вздохнул сторож и достал из кармана связку ключей. – Ладно, гляди… только чувствую я, что будут через тебя неприятности! Мне сегодня коты снились, а коты – это не к добру…

Он повернул ключ в замке, но прежде чем открыть дверь, протянул Лене марлевую маску и сам надел такую же:

– Без маски не положено сюда заходить, потому как она, может, заразная…

Дверь с ревматическим скрипом отворилась, и Леня вошел в помещение карантина.

Свинья подняла на него взгляд и грустно хрюкнула. В глазах ее плескалась неизбывная тоска, какую приобретают заключенные в одиночную камеру.

– Это она здоровается! – пояснил сторож.

Затем он показал свинье два пальца и потребовал:

– Ну, сколько тут?

Свинья дважды послушно хрюкнула.

– Ну, убедился? – строго осведомился сторож. – Видал, какая умная? Умнее иного человека!

– Подумаешь! – отмахнулся Маркиз. – Может, она случайно! Может, совпало!

– Ага, как же! – Обиженный сторож показал свинье растопыренную ладонь. – А сейчас сколько?