Текст книги "Кирин (СИ)"

Автор книги: Наталья Мазуркевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Лоб уткнулся в теплую ткань. Меня аккуратно прижали к груди. И принялись гладить по голове, утешая без слов. А слезы продолжали течь.

Не знаю, какая полагается награда за порчу имущества высшего аристократа, коим являлся император. Но я сполна ее заслужила. Рубашка его величества промокла весьма основательно.

– Простите, – что я еще могла ему сказать? Пообещать так больше не делать? Нет. Я знала, что сорвусь снова, если приду сюда. Просто сорвусь.

– Это я должен извиняться. Не нужно было разрешать тебе входить сюда.

– Нет…вы не можете…

– Уже поздно что-либо менять. Но если бы мог, я бы не позволил, – спокойно сказал император. – Идем, твой страж должно быть тебя заждался.

К выходу мы шли медленно. Я то и дело оглядывалась, запоминая дорогу, вспоминания мамино лицо на портрете, пытаясь найти в своей памяти хоть частичку прошлого, где мы были вместе.

– Ваше величество, – позвала я. Мужчина остановился и выжидающе посмотрел на меня. – Почему вы мне снились? И та кукла… – я понимала, что несу какую-то чепуху, но… – я думала ее подарила мама, но во сне это были вы. Я не понимаю.

– Я подарил куклу, – медленно подтвердил император. – Но ты была совсем маленькой и забыла. Дети часто забывают незначительные моменты своей жизни.

Незначительные? Нет, я так не думала. Мне был слишком дорог этот подарок, чтобы забыть. Я ведь считала его маминым. Маминым, а не императорским. Но сон говорил об ином. Да и не крохой я там уже была, чтобы забыть. Или… мне помогли забыть.

– Понятно, – медленно протянула я. Очарование императора постепенно развеивалось. – Ваше величество?

– Да, Кирин?

– Почему мне нельзя покидать дворец?

– Не покидать. Выходить за пределы. Если ты желаешь посетить дворец матери, ты всегда можешь воспользоваться порталом. Я запретил только прогулки вне дворцовых стен. Я ответил на твой вопрос?

– Да, милорд.

– Необязательно звать меня милордом наедине. У меня есть имя. – Император остановился у дверей. – Иди, Эйстон должно быть тебя заждался.

– А вы?..

– У меня еще есть дела здесь. Некоторые портреты изменились с моего последнего посещения и необходимо распорядиться, чтобы ими занялись, – в голосе императора слышалась едва скрываемая досада, но лицо было благодушно, как и положено старшему родственнику. – Лорд Эйстон уже рассказал тебе о приеме? Пара часов вечером, я не хочу утомлять тебя. С семьей ты сможешь познакомиться завтра, хотя многие прибудут уже к вечеру.

– Да, он сказал.

– Отлично. – Император подтолкнул меня в спину. – Иди, галерею придется закрыть на некоторое время.

Он остался стоять по сторону дверей, когда они распахнулись, чтобы выпустить меня.

Мой личный страж терпеливо подпирал стенку, заплетая свою гриву в косички. При виде меня он поднялся и предложил руку, даже не попытавшись распутать уже готовые косички. Впрочем, они начали распутываться сами, как будто кто-то невидимый озаботился сохранностью образа сурового лорда-мага.

– Оставьте, – попросила я. Ему и правда шли эти мелкие косички на висках. Так он казался не таким серьезным и чуточку добрее. А уж с его вечно насмешливым взглядом и усмешкой, эти маленькие змейки и вовсе выглядели крайне органично.

– Хотите, чтобы я походил на выходцев Юга? – удивленно заметил Эйстон, но разрушение кос остановил.

– Юга? – я задумалась. Да, точно, сегодня я уже видела такие прически у некоторых из предков. Так значит, они были южанами?

– Да, так было принято среди, как мы сейчас это называем, цвета аристократии. Но там внимание уделялось не столько косам, сколько вплетенным в них бусинам. По их цвету и количеству можно было судить о славе воина.

– И кто вы, судя по вашим косам? – не преминула уточнить я.

– Лорд Эйстон, – усмехнулся мужчина. – Я же не южанин.

– А были бы южанином?

– Был бы южанином – украл бы свою прекрасную собеседницу, – рассмеялся маг. – У них похищение невесты в чести.

– Но я не невеста.

– Невеста, – улыбнулся Эйстон. – очень завидная невеста, так что готовьтесь, ваша светлость. Вечер будет не из легких.

– Но ведь мой страж мне поможет? – смеясь, спросила я. От прежнего расстройства и следа не осталось.

– Как будет угодно леди. – Мужчина еще и поклонился, и руку поцеловал. Но было видно, что и ему смешно. – Но в таком случае вам придется терпеть меня весь вечер.

– Лучше знакомое зло, – состроила умную рожицу я. Долго не выдержала и рассмеялась. – Вы предлагали осмотреть сад, думаю, самое время воспользоваться вашим предложением.

Сад простирался на многие километры вперед, а начинался сразу же за дворцом. Шла вторая половина дня, и полуденное солнце медленно клонилось за горизонт, превращая зной в бархатную теплую дымку.

Как и всегда бывает в такие часы, сад наполнялся посетителями. Парочки всех возрастов выходили на прогулку, чтобы насладиться свежими ароматами расцветающих трав, пройтись по опадающим на дорожки лепесткам отцветающих деревьев, вдохнуть чистый ветер, подставляя лицо его ласковым объятиям, и провести время наедине.

Только здесь, предоставленные сами себе, обитатели дворцовых покоев могли почувствовать себя свободными. До известной грани, но… Как порой приятно отдаться во власть иллюзий.

Несмотря на благоприятный для прогулок час и обилие гостей, никто не обращал на меня внимания. Словно здесь все сословные границы стирались и было совсем не важно, кто ты: обладатель редкого пепла или смуглый темноволосый простолюдин. Хотя последних в императорский сад не пускали.

– Посторонись! – Громкий вопль сзади заставил меня отшатнуться. Но, судя по мгновенной реакции прижавшего меня к себе стража, уворачиваться следовало в другую сторону.

– Митара, – недовольный окрик раздался спустя пару мгновений, но остановить пронесшийся мимо нас вихрь не смог. – Мита, здесь не место для побегов.

Высокий, светловолосый мужчина, как две капли воды похожий на императора, остановился рядом с нами.

– Ваша светлость, – поспешил приветствовать Карона Майкла Таргелея Эйстон.

– Лорд, – мужчина кивнул ему в ответ, внимательно оглядел моего спутника и перевел взгляд на меня. – Кирин? – с удивлением выдохнул он. – Эйвор решил вернуть тебя во дворец? В его стиле, – заметил глава всего Восточного сектора.

– Ваша светлость, – только и нашла что сказать я.

– Ваша светлость, – вернул мне титулование Карон. Называть его дядей, как впрочем, и императора, у меня язык не поворачивался. – Рад видеть вас взрослой. Вы стали поистине украшением нашей семьи.

– Благодарю за…

– Не стоит, Кирин, – одернул он. – Если Эйвора и стоит опасаться, дела империи для него занимают первое место, то я могу позволить себе побыть другим. Поэтому опустим некоторые условности, хорошо? Я стараюсь избежать их плена, но каждый раз, как оказываюсь во дворце…

– Ваше высочество, это вы потеряли? – С недовольством на лице к нам приближался одетый в форму гвардейца маг. Возможно, кого-то бы и мог ввести в заблуждение его маскарад, но только не жителя столицы. Эти холодные колючие глаза умели отличать все, кто хоть раз их видел. А здесь их видели часто.

– Благодарю, Айстор, но в ваших методах не было необходимости, – с укоризной взглянул на мага Карон и перевел взгляд на его ношу: мужчина за ворот держал невысокую темноволосую девочку, лет на шесть-семь младше меня. Она зло сверкала глазами, вырывалась, пыталась пнуть обидчика, но против квалифицированного мага… все ее старания были обречены. Если и попадет, то удар пройдет сквозь мужчину, не причинив ему вреда. Такие уж они, эти маги.

– Нарушение порядка в императорском саду карается гораздо строже, – напомнил названный Айстором. – Но нам сообщили о вашем пожелании. Изволите забрать или нам провести воспитательную беседу?

– Никуда я с вами не пойду! – девочка в руках мага отчаянно дернулась.

– В этом нет необходимости, – распорядился принц. Айстор недовольно скривился, но не подчиниться приказу не мог и поставил девочку на землю.

Едва ее ноги коснулись твердой поверхности, она забежала за спину Карона. Маг неодобрительно хмыкнул.

– Ваша светлость, если мне позволено будет сказать, – начал он.

– Не позволено, – быстро пресек любые разговоры Карон. – Благодарю за верную службу. Дальше мы справимся сами.

– Как угодно милорду. – Маг поклонился, но та злоба, с которой он взглянул на притаившуюся за спиной принца девчушку, могла бы сжечь весь сад, если бы он дал ей выход. Но… принц приказал отступить.

– Прошу прощения, – извинился перед нами Карон и ловко поменялся местами с девочкой. Теперь она стояла прямо перед ним в нашем окружении. – Митара, разве я разрешал тебе убегать?

– Но ты не говорил, что я должна оставаться в комнате! – весомо, если бы не злые слезы в глазах, сказала девочка.

– Тебе нужно было просто подождать. Ты без браслета, если потеряешься, мне будет сложно тебя найти. Но если ты согласишься его надеть…

– Никогда не соглашусь! – Она даже руки за спину спрятала.

– Если ты продолжишь вести себя неразумно, я сам его на тебя надену, – серьезно сказал принц. – И слезы не помогут. Мы поняли друг друга?

– Лучше бы ты оставил меня дома! – с обидой воскликнула девочка.

– Ты же хотела увидеть столицу? Если нет – могу отправить тебя назад прямо сейчас. Мне это сделать?

– Нет, – тихо, сглатывая ком в горле и опустив глаза, ответила девочка.

– Вот и славно, – кивнул принц, присел, позволяя ребенку взобраться на свою спину.

Я с изумлением наблюдала эту картину. Принц крови, второй человек в стране, катает на своей спине ребенка не самого лучшего происхождения, судя по ее совсем уж нетипичной для столицы внешности. Это казалось так нереально, что я ждала, что вот-вот проснусьи это чудо прервется.

– Карон, ты взял Митару? – холодно поинтересовался император, появляясь в начале дорожки.

– Решил показать ей мир за границей сектора, – так же холодно отозвался Карон. – Ты имеешь что-то против?

– Не хочу, чтобы ты сходил с ума, если она потеряется. – Мне послышалась неприкрытая угроза в словах императора. – Тебе стоило бы позаботиться о ее безопасности. Я даже готов внести свой вклад. – Он усмехнулся и посмотрел на девочку. – Митара, в покоях Карона тебя ждет подарок. Я был бы признателен, если бы ты примерила. – Девочка промолчала, прячась за принцем. – Карон, жду тебя через четверть часа.

И не обращая ни на кого внимания (впрочем, все и так старались менять направление, завидев императора), Эйвор покинул парк.

– Сожалею, но наше знакомство придется перенести, – сказал Карон. – Митара, ты помнишь дорогу?

– Да, – робко кивнула девочка.

– Хорошо, но не убегай. Иначе мне придется пойти на уступку брату. Ты все поняла?

– Я не буду убегать, вернусь в свою комнату и буду тебя ждать.

– Умница, – похвалил Карон, наклонился и поцеловал ее в лоб. – Будь хорошей девочкой. Тогда, когда вернемся, сможешь побыть плохой. Обещаю не сердиться.

По тому, как медленно он уходил, было видно, что принц сомневается. Митара же так и стояла на месте, не делая ни единого шага в сторону дворца. Наконец, Карон скрылся из виду, а девочка отошла к дереву и села под ним.

– Тебя проводить? – осторожно спросила я. Запомнить всю планировку дворца с первого раза я не смогла, и если бы не мой спутник заблудилась бы тут же. Вероятно, девочка тоже не знает куда идти?

– А вы знаете дорогу? – Она несмело глянула на меня из-под длинных, как у куклы, ресниц.

– Мой спутник знает, – прошептала ей на ушко, бросив взгляд на Эйстона и поймав его кивок. – Идем?

Глава 10

Покои Карона Таргелея, принца династии, охранялись едва ли не лучше всех в императорском секторе. Помимо охраны предоставленной императором, у дверей дежурили и одетые в форму Восточного сектора коротко подстриженные молодые люди с чересчур незапоминающимися лицами.

Заметив Митару, они в темпе расступились и, придержав двери, пропустили нас. О том, что мы можем как-то навредить их начальнику, и речи не было. Неужели они настолько доверяли спутникам девочки? Или это моего стража все знали в лицо?

– Спасибо. – Митара кивнула, поблагодарив стражу, и с интересом посмотрела на меня. – Что мы будем делать?

– Делать? – переспросила я, несколько удивленная таким быстрым переходом из категории малознакомых лиц в доверенные или, по меньшей мере, неопасные.

– Да, до ужина еще есть время. – Девочка указала на часы на камине. Я даже немного позавидовала: и сама бы не отказалась от таких.

– А ты идешь на ужин? – удивилась я.

– Карон говорил, что возьмет. А если он обещал, то непременно сделает, – пожала плечами девочка. – Ему можно доверять?

Учитывая, что выжидающе девочка уставилась на меня, не доверяла она магу.

– Можно, – шепотом, для большей таинственности, сказала я и, поднеся палец к губам, призывая хранить молчание, добавила: – Только это тайна.

Митара рассмеялась и тут же с преувеличенной опаской, принялась на цыпочках красться в соседнюю комнату.

– Нам туда, – шепотом пояснила девочка, коснулась дверной ручки и потянула на себя. Я зашла следом.

Небольшая гостиная, хотя проще было назвать ее предбанничком, имела еще два входа-выхода. И вот в один из них и подалась Митара, то и дело оглядываясь на меня.

Она так и осталась ждать у двери, пока в комнату не зашел Эйстон, и только после этого щелкнула замком.

– Я не люблю чужих, – объяснила девочка, прошла к окну и затянула шторы. Теперь в комнате царил полумрак, который совсем скоро начнет все больше темнеть, пока, наконец, предметы не потеряют своих очертаний.

– А разве мы не чужие? – поинтересовался Эйстон, опираясь спиной на стену и складывая руки на груди. Его ситуация забавляла – это было видно по глазам, но ничем другим он своего пренебрежения не выдал, оставаясь в рамках этики личных стражей: дела объекта защиты всегда приоритетны и необсуждаемы.

– Вы – да, – согласилась девочка, – но она – нет.

– Я нет?

– Ты другая, – пояснила малышка. – Как Карон. Он отличается от его величества.

Девочка замолчала то ли не желая продолжать, то ли не считая нужным объяснять элементарное для нее знание. Вместо этого она обошла кровать, осторожно тронула небольшую синюю коробочку, приоткрыла крышку и тут же закрыла, недовольно оттолкнув ее в центр кровати.

– Позволите взглянуть? – маг сделал шаг вперед и, дождавшись равнодушного пожатия плечами, заглянул внутрь. – Из последнего выпуска, – прокомментировал Эйстон подарок императора. – Полностью готов к работе. Примерите?

– Он не снимется, если примерю, – с негодованием отказалась Митара. – А я не хочу, чтобы за мной следили. Это… кощунство так поступать.

– На Востоке не носят браслеты? – заинтересовалась я. Память не преминула выдать эпизод с Тордаком, но у юноши был браслет и он не был столь категорично настроен именно против данного аксессуара.

– Вольные не носят браслетов, – с гордостью сказала девочка. – Вольные не кланяются вашему идолу.

– Идолу?

– Императору, – скривившись, пояснила девочка. – Но нас осталось так мало…

– Больше, чем хотелось бы империи, – усмехнулся Эйстон и добавил: – Такие разговоры не сделают вам чести, юная леди. Его высочество будет недоволен.

– Его высочество разрешает мне говорить!

– Но не со всеми, верно? – Девочка помрачнела. – С леди Кирин не стоит говорить о политике. Его величество будет крайне недоволен.

– Его величество не мой господин.

– Но он господин вашего хозяина, – спокойно пояснил Эйстон. – Будет лучше, если мы уйдем и все вместе сделаем вид, что ничего не было. Кириниса, – официально обратился ко мне маг, – вам еще нужно успеть переодеться к ужину. И, как мне сообщают, – он взглянул на браслет, – у вас весьма настойчивые гости. Мое почтение, Митара.

Маг взял меня под локоток и вывел из комнаты. Девочка ничего не говорила, лишь грустно провожала меня глазами. Как будто уже не в первый раз ее так стремительно покидали.

– Зачем? – едва оказавшись в коридоре, громко спросила я, вырывая свою руку из захвата. – У нас еще есть время.

– Вам не стоит общаться с, – Эйстон усмехнулся, – вольными. Они несколько далеки от идеологии, но сил отстоять свой уклад у них не нашлось. А эти их речи – бесполезная трата времени.

– Возможно, но… У нее нет браслета, почему?

– Они не приняли империю, – спокойно ответил маг. – Но император простил их дерзость.

– Но если он простил их, почему их так мало? – мне не давал покоя этот вопрос. Ведь, если они являются частью нашего сообщества, почему о них никто не знает?

– Им подарили прощение, позволили жить на прежних местах, но… закон не защищает вольных. Они вне закона, а значит рабы. Большинство столичного обслуживающего персонала именно из их числа. Разве вы не заметили сходства?

Я замерла. Да, сходство с теми, на ком никогда не останавливался взгляд, было. Смуглые, невысокого роста, темноволосые люди с несколько более узкими глазами, чем были у нас. Быстрые и незаметные, стремящиеся как можно лучше выполнить свою работу и скрыться с глаз, ведь все привлеченное ими внимание оборачивалось наказанием. Для них. Любой столичный житель мог легко выместить злобу таким образом, а если еще и высказать недовольство поведением раба… Да уж, приятного мало. Но это вольные? Эти избитые судьбой люди – вольное гордое племя? Здесь должна быть ошибка. Просто обязана.

– Сходство есть, но разве стали бы вольные рабами. И если император их простил…

– Леди Кирин, вы поражаете меня. Прощение императора – ни в коем случае не защита. А уложение о долгах еще никто не отменял. Как и трудовой кодекс. Никто не может получить работу, не будучи имперцем. Принадлежность империи должна быть подтверждена чем? – Эйстон поднял правую руку чуть выше и обнажил запястье, демонстрируя браслет. – Любой, кто отказывается от ношения устройства идентификации, выпадает из системы государства. Он не может ни претендовать на какие права, ни пользоваться ими. Никто не возьмет на работу вольного, они не контролируются системой.

– Тогда как им выживать?

– Смирить свою гордость, – жестко ответил маг. – Но им это уже не поможет. Выбор сделали их предки, нынешнее поколение только расплачивается за недальновидность прародителей. Всех вольных ждет рабство, только так они смогут войти в нашу систему.

– И дети? – Мне опять вспомнилась Митара.

– И дети, – равнодушно подтвердил маг. – Но если вы беспокоитесь о девочке – это излишне. Карон ревностно относится к своей собственности. Да и вы сами видели, Митаре предлагают свободу. Происшествие беспрецедентное, но девочка сама отказывается. Так что последствия на ее совести.

– Это неправильно, – прошептала я, тяжело выдохнула, сжимая пальцы в кулаки. Больно осознавать, что не в силах изменить чужую судьбу. Больно осознавать, что и над своей невластен.

Эйстон вел меня по пустым коридорам. Никто не шел нам навстречу, никто не сворачивал с пути, никто не следовал за нами. Императорский сектор как будто вымер.

– Куда мы идем?

– Ваши покои готовы. Ни к чему стеснять принца, – пояснил маг. – Кроме того, ваши гости ожидают вас именно там. Будет невежливо игнорировать их присутствие.

– Гости? Кто желает меня видеть?

– Один весьма невежливый молодой человек.

– Димитрий?

– Именно он. Мне присутствовать?

– А вы можете уйти?

– Постоять за дверью, – усмехнулся мужчина. – Иное будет нарушением моих должностных обязанностей.

– Но разве вы не нарушите их, оставшись за дверью?

– Миледи, разве я давал вам повод усомниться в моих способностях? В случае с этим вашим гостем я могу проконтролировать ситуацию и стоя за дверью, но если вы мне не доверяете, я не откажусь поприсутствовать при встрече. Думаю, это будет познавательно.

– Вы не можете!

– Могу. И вы только что дали мне повод это сделать.

Я подавилась на полуслове. Вот как с ним можно разговаривать?! Он же совершенно невыносим и это… мой преподаватель? Нет, преподавателем я его не ощущала. Разве что такой дисциплины как «способы перевернуть все с ног на голову». Да и то я бы сменила… наставника.

– Прошу.

Мне вежливо придержали дверцу, пропуская внутрь.

Димитрий при моем приближении тут же поднялся и легко кивнул, отдавая дань почтения. Он бы не преминул и легонько коснуться губами руки, но, заметив вошедшего следом лорда Эйстона, сжал зубы и остался стоять.

– Вы не оставите нас? – вежливо, но непреклонно, так, что просьба больше напоминала приказ, осведомился Димитрий.

– Моя подопечная высказала неуверенность в моих способностях обеспечить ее безопасность при моем нахождении в другой комнате. Соответственно, я не могу пойти вам на уступки. Да и ваша репутация, Димитрий, заставит любого задуматься о нравственности. Таким образом, разве я могу оставить вас наедине?

– То, что я хочу сказать, касается только нас с Кирин.

– Вас с леди Киринисой. Проявите уважение, вы во дворце и, насколько мне подсказывает моя память, вы не были представлены при должных обстоятельствах. И, пока официальный опекун леди не разрешит, вы не можете оставаться наедине.

– Ваша репутация также не отличается кристальной чистотой, – язвительно откликнулся Димитрий.

– Моя репутация в свете не имеет никакого отношения к моей работе. А последняя не вызвала нареканий со стороны опекуна леди. Но, юный лорд, если вы и впредь желаете пообщаться со мной о вопросах репутации, не лучшим ли будет решением отпустить леди отдыхать? День у миледи выдался непростой.

– Прошу меня извинить, – Димитрий вновь поклонился мне. – Если ваш сопровождающий позволит, я бы хотел пригласить вас завтра на прогулку. По императорскому парку. Мы не выйдем дальше первых границ сада.

– Я… – но ответить мне не дали.

– Миледи рассмотрит ваше предложение, – пообещал маг и пренебрежительно вздернул бровь. – Это все?

– Это все, что я могу сказать при вас, – особенно выделил вторую часть Димитрий и уже мне: – Мое почтение, миледи.

Ответить я не успела, Димитрий буквально выскочил из гостиной. Только что дверью не хлопнул. Я с укоризной посмотрела на совершенно спокойного мага. На губах этого сероглазого наглеца блуждала легкая улыбка, а в глазах не было ни капли раскаяния.

– Вы специально не дали нам поговорить!

– Разумеется. – Он даже не стал отпираться.

– Почему?

– Вы желаете знать? – Лорд Эйстон сделал шаг ко мне, оказываясь в непозволительной близости.

– Да, – с губ сорвался полушепот. Я боялась отвести взгляд от его лица, чтобы не пропустить… Не пропустить что?

– Этот день, – тихо начал он, своим дыханием щекоча мне ушко, – вы отдали мне. И я не желаю делить это время с кем-либо еще.

– Вы…

– Я, – усмехнулся маг, заглядывая мне в глаза. – Или вы желали бы видеть здесь кого-то другого? Признайтесь? – Он наклонился совсем близко. Еще чуть-чуть и он коснулся бы моих полуоткрытых от удивления губ. – Признайтесь, вы бы хотели видеть здесь другого?

Я не смогла соврать. Глядя ему в глаза, чувствуя его дыхание, слыша, как быстро бьется мое встревоженное сердце… Я не смогла соврать.

– Нет…

Он улыбнулся, осторожно положил руку мне на пояс, не давая отстраниться, и осторожно, как это бывает в первый раз, коснулся губами моих губ. Нежно, как легкий ветер, как флер весенних ароматов. Бережно, как будто боялся разбить. И чувственно, как может только уверенный в себе мужчина. Он подчинял, заставлял покориться, раствориться в нем и… не встречал сопротивления.

И когда он отстранился, выпустив меня из своих объятий, лишив своей близости, меня накрыло разочарование и горькое осознание. А он улыбался, стоял и улыбался, понимая, что больше я не смогу его забыть. А мне становилось больно. Больнее с каждой секундой. И стыдно. Потому что этого не должно было произойти, не должно было случиться, я не должна была…

Я сбежала. Бросилась в соседнюю комнату, не глядя, куда я попала, и заперлась, благо замок здесь имелся. И только там, оставшись наедине с собой, я провела пальцами по припухшим губам и разрыдалась. Навзрыд, не думая о том, что он услышит. Ведь… он все равно услышит, но не поймет.

Пожалуйста, пусть он ничего не поймет! Пусть думает, что обидел. Пусть винит меня за детскость. Пусть… пусть просто злится. Но, пожалуйста, пусть ничего не поймет. Я не хочу, чтобы понимал, не хочу… Пусть лучше уйдет.

И я сидела на полу не чувствуя холода, сидела, обнимая коленки и глупо смотрела в потолок, не в силах подняться. А слезы текли. Медленно, но не переставая. А я понимала, что не смогу без него. Без этого нахального мужчины. Нахального, но надежного. Странного, но терпеливого. Далекого, но такого родного.

И я не знала, что скажу Димитрию. Как смогу пойти с ним на прогулку. Ведь он ждал, он был терпелив. А я… мне были неприятны его поцелуи, хоть дальше обычных соприкосновений губ мы не зашли. Но он ждал, он давал мне время, а я… Я не смогла ответить ему тем же.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я успокоилась и вышла. Наверное, глаза еще были красные. А может и нет. Мне было все равно: слезы забрали с собой все чувства, осталось только одно – пустота. И это было прекрасно: не думать ни о чем, ни о чем не переживать, ни в чем не сомневаться. И я думала, что все так и останется, я просто посмотрю ему в глаза, извинюсь за свое поведение и уйду переодеваться к ужину. Ведь совершают люди ошибки, поддаются глупым порывам. И я поддалась. Я же могу быть слабой, я же человек… Обычное, слабое создание с правом на ошибку.

Он не заметил моего возвращения: слишком был сосредоточен. Мужчина сидел в кресле в гостиной, и смотрел куда-то перед собой. Он казался бы совершенно спокойным, но его пальцы стучали по подлокотнику в такт мыслям, то медленно, то яростно.

– Вы должны забыть все, что произошло сегодня, – тихо, но как можно тверже сказала я, вырывая его из раздумий.

Мужчина поднялся тут же, смерил меня взглядом, останавливаясь на лице, но промолчал. Только губы превратились в две тонкие напряженные линии.

– Я готов понести ответственность, – спокойно, как будто давно уже все обдумал, сказал маг.

– Мне ни к чему ваши жертвы, – я тоже успела подумать.

– Это не жертва.

– Хорошо, – выдохнула я. – Это не жертва для вас, но не для меня. Вы свободны. Не думаю, что мне грозит опасность здесь.

– Я не могу вас оставить.

– Можете, если это приказ.

Мужчина промолчал, но такая покорность далась ему с трудом. Мне на мгновение даже стало страшно, когда я вспомнила про возвращение в школу. Ведь он тоже там будет. И власть будет на его стороне. Но пути назад уже не было, и мне оставалось ждать.

Он покидал мои комнаты медленно. Очень медленно. Словно ждал, что я остановлю. И… мне хотелось его остановить. Все же даже один день, проведенный в окружении мало знакомых людей, заставляет привязаться к тому единственному, кто был с тобой всегда. А именно он был со мной. Пусть и тенью, но надежным и верным тылом. И оставаться одной мне до жути не хотелось, но и видеть его я просто не могла.

Перед глазами снова вставал Димитрий. Его доброе лицо, понимающие глаза и бесконечно притягательная, располагающая улыбка. Он был бы мне хорошим другом, но смогу ли я быть с ним? Ведь, как не старалась, я не влюбилась.

Я глянула на браслет, желая узнать время, и поняла, что у меня осталось еще около двух часов. Так много и так мало. Много – для одинокого сердца, что грустит, и мало – для того, кто ищет. А сейчас, оказавшись во дворце, я понимала, как мало мне осталось до момента выбора.

Коснулась браслета, нашла список и перевела его на экран в гостиной. Двенадцать имен. Десять из которых просто буквы, два – часть моей жизни. И я не смогу выбрать никого из этих двоих: один – слишком дорог, другой – слишком близок.

Наверное, это бич империи, делать друзей непримиримыми врагами, которые всю жизнь будут мстить друг другу за погубленную судьбу. Мне такого не хотелось. Значит, остается еще десять кандидатов. Но как мне увидеть их, выбрать того, кто хотя бы не противен? Но того, кого я смогу всегда отпустить. Почему отпустить? Браки аристократов редко счастливые, чаще – это временные союзы для рождения детей. Люди сходятся, делают свое дело и просто расходятся, больше никогда не собираясь. А зачем, ведь общего у них всего ничего – только дети, которые со временем поступят точно так же, полностью перенимая образ жизни родителей, становясь верной опорой империи, преданные только императору.

Десять имен. Невелик выбор, но это лучше, чем узнать мужа на свадьбе. Десять имен, десять незнакомых мужчин. Разного возраста, разного положения, разного влияния, но условно одобренных императором. Их он готов терпеть.

Узнать возраст по лицу я не могла, а потому просто выбрала до тридцати пяти. Осталось всего четыре кандидата. Почему именно столько? Я не представляла себе никого, кто был бы старше меня в три и более раз, рядом. А при современной медицине жизнь продлевали и до трех сотен, сохраняя тело молодым и красивым. Но душа, сознание… вряд ли мы сможем сосуществовать. Слишком разные натуры, дети каждый своего времени. Нет, если и выбирать себе спутника, то он хотя бы должен меня слушать. И слышать. Хотя это из разряда нереального.

С сожалением я посмотрела на первого кандидата. Арон Глэн. Сложно было не оценить по достоинству этого молодого светловолосого мужчину едва разменявшего третий десяток. Он был красив, но при этом оставался мужественен. Широкие плечи, высокий рост, ни единого лишнего грамма веса. Сложно было не заметить его в толпе. Сложно было не увлечься.

Даже у меня, некогда далекой от театральных подмостков, была его фотография. В шкафу, под стопкой одежды, чтобы никто не нашел, но была. И я доставала ее иногда, чтобы полюбоваться на образец настоящего мужчины, каким он казался с экрана. Ни на один спектакль я так и не пошла, чтобы не разрушать иллюзию суровым клином реальности. И теперь я могу его выбрать? Я бы просто хотела на него посмотреть. Но смогу ли удержаться от испуга, увидев его настоящее лицо, или навсегда останусь его преданной поклонницей. Как мне казалось, ответ был уже совсем рядом.

Следующим мне с экрана иронично улыбался Фуад Эстерга. Южанин, семья которого так и не перебралась в столицу, но осталась править Югом. Один из ближайших соратников императора, крупнейший поставщик драгоценных камней и полулекарственных, а попросту просто наркотических, трав в столицу. Вдовец. Тридцать пят лет. Дети – уже есть. Ему я могла пригодиться разве что для статуса. Ведь по любви южане женятся впервые, а все последующие браки просто формальность. Возможно, он именно этим привлек императора? Стоило подумать. Все же во мне жила надежда, что с племянницей императора он будет обращаться иначе, нежели любой южанин со своей законной супругой.

От таких размышлений мне становилось грустно. Трудно выбирать себе спутника оценивая его по наряду, а уж того, с кем предстояло провести годы – и вовсе невозможно.

Третьим и, пожалуй, самым интересным персонажем был некто Вард Вайлин. Информации о нем практически не было, только стандартные анкетные данные, как то возраст, место рождения, рост, вес и последним значился род занятий – маг. На этом данные заканчивались и даже изображения не имелось. Помнится, точно такая же ситуация была с Анданом Эйстоном. То есть это Вард Вайлин может оказаться любым человеком во дворце. Веселенькая перспектива. Хотя может так и правильно. Если он мне понравится сам по себе, а не из-за списка.