Текст книги "Учения и наставления моей бабушки Евдокии"

Автор книги: Наталья Степанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Чему учила бабушка

Только одно утро

Я проснулась. Сумерки. В комнате потрескивают дрова, и я слышу тихую бабушкину речь. Она низко склонилась к поддувалу и монотонно говорит заговорные слова:

 
Печь, моя мать, велю тебе мои слова взять,
Через трубу свою на ветер их выгонять.
Пусть бы они спешно по ветру буйному шли,
Раба Божия Федота нашли
Да к рабе Божией Настасье привели.
Матушка печь, ты можешь любое яство испечь.
Испеки ты мне раба Божия Федота,
Чтобы сердце его стонало и ныло,
К рабе Божией Настасье не остыло.
Хоть бы ты его доняла
И от рабы Марьи к рабе Настасье прогнала.
Ходил бы он возле жены своей жеребцом,
А к Марье бы от жены шел мерином.
Будьте вы, все слова мои, крепки, лепки,
Заговористы и убористы.
Печь, моя мать,
Не дай моего слова поломать.
Ключ. Замок. Язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
 

Я услышала тихие всхлипывания и сразу же догадалась, что это плачет пришедшая к бабушке соседка. Муж у нее загулял, и она приходит к нам по зорям уже третий день подряд.

«Не реви, – приказала бабушка, – все сладится, обида забудется, а сердце твое с его сердцем слюбится. Ступай, мне еще нужно утренние молитвы почитать».

Скрипнула дверь – это Настасья пошла домой. Я тут же свернулась клубком, пытаясь продлить свой сон, но бабушка, приметив, что я проснулась, негромко, но твердо сказала: «Вставай, душа моя, давай Богу за людей помолимся, а потом я тебя вкусненьким чаем с вареньицем угощу. Вставай, касатушка, сон мил, но молитва нужней».

Прочитав утренние молитвы, мы стали пить чай с вареньем. Однако в дверь вскоре постучали. Я привыкла, что с раннего утра к нам приходили люди. Бабушка принимала это как должное, и я никогда не замечала, чтобы она раздражалась тем, что ее тревожили в любое время суток.

Калека без рук и без ног

На подводе привезли калеку. Я видела разных больных, но вид этого человека меня сильно напугал. Бабушка, как только увидела больного, у которого была видна только голова, быстро взглянула в мою сторону. Мне, девятилетнему ребенку, было действительно страшно видеть изуродованное тело. Пока калеку раздевали, бабушка присела возле меня на корточки и сильно дунула мне в лицо. Я смотрела в ее темные глаза и чувствовала, как все вокруг меня начало меняться. Вначале бабушкины губы двигались быстро, и я ясно различала то, что она произносила. А потом она стала говорить тише и медленнее.

 
На море-океане, на острове Буяне,
Стоит дерево – двенадцать ветвей.
Ветер дерева не качает,
Веток его не ломает,
Оно спит не спит, стоит не стоит,
Не видит, не слышит, ничто его не колышет.
И ты, Божия раба Наталья,
Стой, где стоишь, сиди, где сидишь,
Крови ничьей не пугайся,
С испуга в испуг не бросайся.
Столблю тебя на часок,
Твои глаза, твой умок,
Тело твое бело, красную кровь,
Черную бровь.
 

Слова ее доносились до меня будто из-под земли. Все тише, все глуше. А я то ли спала, то ли не спала, то ли видела, то ли не видела, то ли слышала, то ли не слышала. Только когда калеку увезли, заговор стал меня отпускать. Я понимала: бабушка сделала это для того, чтобы я не боялась. Придя в себя, я спросила, зачем привозили того калеку. Бабушка ответила, что кровообращение у таких людей нарушено и они очень страдают от боли. Вот бабушка и заговорила того несчастного, чтобы он ее не чувствовал. Несколько лет спустя я узнала этот заговор.

 
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Господа Бога на Кресте распяли,
Мучили Его, болью пытали.
Пот и кровь с Его чела истекали,
Богородица Мать у Его Креста шептала:
«Сын Мой любимый,
Будь пред болью непобедимый,
Бог мой, на подмогу рабу Своему встань,
А ты, боль, от живого тела отстань,
На тридевять верст отойди,
В каменный гроб сойди, там будь, там сиди».
Заговариваю я, Божия раба (имя).
Нет больше на горе креста,
Нет в теле боли места.
Крестом крещусь, в посты пощусь,
Заклинаю я тело бело,
Чтобы оно не ныло, не болело.
Как я говорю, заговариваю,
Как я (имя) со святыми разговариваю,
Так бы и дело мое сошлось,
Слово крепкое мое сбылось,
Дело лепкое мое срослось.
Ключ. Замок. Язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
 

Чтобы не «увели» душу

Помню, бабушка повела меня вечером под Троицу к реке и говорит: «Ты, моя хорошая, не бойся. Я сейчас буду звать тех, у кого в этом году душу сумели увести». Я ее спрашиваю: «А разве можно душу забрать?»

«Кто может, а кто не может», – сказала она почти про себя. Я поняла, что не нужно к ней лезть с расспросами, и замолчала.

У реки бабушка развела костер, посадила меня рядом с ним и сказала: «Сиди тихо, ладно? Что не ясно будет, потом объясню».

Вижу, она готовит место: выкладывает поле камнями, не спеша венки плетет и кладет на кресты. Время до заката еще было. Вода в котелке на костре закипела. Стала она варить венки. Сумерки подступали.

Достала бабушка из-за пазухи свой платок и стала мне на голову надевать, шептать обережные слова. Потом мне стало ясно, что «столб» она мне делает, после которого человек пребывает в каком-то странном состоянии полусна-полуяви. Делала она это для того, чтобы я не испугалась, сидела тихо и не шевелилась. Надо сказать, что во время обучения бабушка часто делала на меня «столб». Учить-то надо, а я маленькая еще была (девять лет), всего мне не объяснишь, да и испугаться могу, даже если буду держаться изо всех сил. Мастера всегда так поступали со своими маленькими учениками, чтобы и знаниями необходимыми поделиться, и не напугать до полусмерти. А еще «столб» помогает при лечении больных: если у кого серьезная рана или перелом, мастера читают этот заговор, чтобы человек во время лечения не чувствовал боли. Своего рода анестезия. Но заговор этот сложный, поэтому сейчас я ему учить вас не буду.

И вот сижу я застолбенелая. Вижу, слышу все, но пошевелиться не могу, и покой на душе такой, какой редко бывает.

Подготовив все для вызова духа, бабушка встала левой ногой на рогатину и стала читать заговор. То, что я увидела, нельзя передать словами. Сумерки, которые разбивал свет костра, вокруг порхают ночные мотыльки, слетевшиеся на огонь, шелест деревьев и плеск воды. Бабушка, в балахоне, босая, с распущенной косой, двигалась по кругу, продолжая произносить слова заклинания. Я все видела и примечала. Помню, прошло тогда много времени, я было уже решила, что вызов не удался, и стала думать о молоке и о пряниках, которые были у бабушки для помин. Если помните, я объясняла, что после каждой работы делают помин: едят особое поминальное угощение, поминая все плохое и стараясь закрепить работу.

И вдруг вижу, из осинника кто-то выходит и приближается к нашему кругу. Бабушка задала ему три вопроса (простите, нельзя их называть) и отпустила. Потом залила водой, в которой варила венки, костер. Мы поели и стали собираться домой. «Баб, – решилась я все же спросить, – кто это был?» «Это? Костя Безродный», – ответила она.

Я сама не была у него на похоронах, но в деревне и в школе говорили, что нашли его убитым и изувеченным. Родителей у него не было, тетка за полгода перед его гибелью умерла. Костя был из тех, кто всему был рад. Его так и называли – Чурачок. Не дурачок, а вроде как ласково – Чурачок. Видно, кто-то решил, что ему тетка добра много оставила. Убили с пытками, отняли у него душу за барахло. Видно, бабушка ждала ночи под Троицу, чтобы узнать, что произошло и кто виноват. (Нас с ней в деревне на тот момент не было: уезжали мы с ней на три месяца.)

Шли мы назад, а она мне и говорит: «А чего ты дома есть не стала, а когда я начала работать, про еду думала? Не про пряники нужно думать, когда учу, а про дело». Вижу – сердится, считала мои мысли. И я, чтобы загладить вину, стала спрашивать – вроде небезразлична мне работа. А она любила, когда я проявляла любознательность.

– Баб, что ты с ним сделаешь, с тем, кто убил Костю?

– Не с ним, а с ними. Посмотрю в душу, есть ли раскаяние, а там решу.

И решила.

Раньше заговор-оберег от «убивцев», как бабушка называла таких нелюдей, назывался «Чтобы душу не увели», то есть насильно не забрали, не убили. Читают его в последний день любого месяца, называя имена всех тех людей, которых желаете защитить. Слова обережного заговора такие:

 
Сталь ты крепкая, затупись,
Веревка ссученная, перервись,
Камень, от руки отвались,
Богородица, заступись,
Кто придет за душой, отступись.
Надеваю я кандалы святые,
Остры ножи, будьте тупые.
Захлестни, Матерь Божья, им ноженьки,
Заступись и помилуй нас, Боженька.
Господи Вседержитель мой,
В самый тяжкий час Ты побудь со мной.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Господи, сохрани и оборони
Твоих рабов (имена).
Аминь.
 

Отнятый сон

Мне вспоминается один случай. Пришли к моей бабушке люди из сельсовета – мужчина и женщина – и давай ей всякие вопросы задавать да уму-разуму учить. Сразу стало понятно, что так просто они не отстанут. А я-то знала, как бабушка уставала в последнее время: у нее было сразу несколько очень тяжелых больных. Все время бабушка проводила в молитвах и постах и совсем измучилась, а эти молодые люди прекрасно видели, что ей плохо, но все равно не уходили. «Как не стыдно, у нас какой век уже, а вы все живете в доисторическом веке. Обвешались иконками. Какой пример молодежи подаете? Люди к вам отовсюду ездят», – все повторяли и повторяли они. Особенно усердствовала женщина.

Бабушка слушала-слушала, а потом спокойно ответила, что сама никого не зовет, но и гнать не гонит, ведь Господь велел любить ближнего своего, она и следует этой заповеди. Да и как можно отказать человеку, который на коленях умоляет спасти его от смерти и тяжкой болезни.

На это женщина ей возразила:

– Чепуха все, не верю, мы сами творцы своей судьбы. И не могут на мою судьбу повлиять какие-то там потусторонние силы и безграмотные сельские старухи. Главное, жить правильно и честно, тогда и спать будешь хорошо.

– Ну, коль так, – сказала бабушка, – сегодня у нас понедельник, а в пятницу приди ко мне, детка, и расскажи, как спала, так ли уж ладно и спокойно.

Когда люди из сельсовета наконец-то ушли, я спросила бабушку:

– Бабуль, что ты хочешь сделать?

– Сон заберу, поучу ее немножко, хотя она и не виновата – так ее воспитали.

Через несколько дней к нам прибежала та молодая женщина из сельсовета и пожаловалась, что не может заснуть вот уже несколько дней. Правда, она была уверена, что к колдовству ее беда не имеет никакого отношения, а бабушка ей это просто внушила.

– Ладно, иди, – вздохнула бабушка, – спать будешь. Что толку тебе объяснять? Не поймешь. Только запомни: будешь мешать мне помогать людям, и я бороться с тобой стану по-своему. А если ты про меня где писать будешь или говорить, тут же я тебе и отвечу, как бы далеко ты ни была от меня. А теперь иди с Богом, иди.

Думаю, теперь вы понимаете, мои дорогие читатели и ученики, что бывают способы, с помощью которых можно отнять сон. И естественно, знахари знают, как отчитать эту беду.

Прежде всего необходимо поставить на порченого человека оберег. Заговорные слова читают над водой, которой затем умывают несчастного перед иконами.

 
Господи Боже мой,
Святой Архангел Михаил с Тобой,
А с ним шестикрылый херувим.
Как они все сильны,
Так и мои слова заговора крепки.
Тридевяти ключами сон открываю,
На восковую печать закрываю —
Не подойдет вор ко сну раба Божьего (имя).
Аминь.
Как на ночь цветы закрываются,
На сон люди обряжаются:
Заря вечерняя, ночь темна,
Господом Богом сила сна дана, –
Так раб Божий (имя) пусть спит,
Ангел его сон сторожит
И вся моя молитва.
Аминь.
Кто раба Божьего (имя) сон захочет забрать,
Тому вперед сон мой придется взять,
А мой сон хранит
(имя покойного кровного родственника).
Аминь.
 

После этого хорошо читать молитвы на сон грядущий. Таких молитв очень много, обращены они к Господу нашему, Пресвятой Богородице, Ангелу-хранителю человека и всевозможным святым. Вот одна из этих молитв, обращенная к Господу:

Ненавидящих и обидящих нас прости, Господи Человеколюбче. Благотворящим благосотвори. Братиям и сродникам нашим даруй яже ко спасению прощения и жизнь вечную. В немощех сущия посети и исцеление даруй. Иже на мори управи. Путешествующим спутешествуй. Служащим и милующим нас грехов оставление даруй. Заповедавших нам недостойным молитися о них помилуй по велицей Твоей милости. Помяни, Господи, прежде усопших отец и братий наших и упокой их, идеже присещает свет лица Твоего. Помяни, Господи, братий наших плененных и избави я от всякаго обстояния. Помяни, Господи, плодоносящих и доброделающих во святых Твоих церквах и даждь им яже ко спасению прощения и жизнь вечную. Помяни, Господи, и нас смиренных и грешных и недостойных раб Твоих, и просвети наш ум светом разума Твоего, и настави нас на стезю заповедей Твоих, молитвами Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Присно-девы Марии и всех Твоих святых, яко благословен еси во веки веков. Аминь.

Смерть седьмого ребенка

Женщину эту звали Марья, я хорошо помню ее темно-синий сарафан и белые, как лен, волосы. Рассказывая о своей беде, она не плакала, и только по ее безумным глазам можно было понять, как она страдает. Все ее дети умирали, не дожив до двух лет, и, когда она родила седьмого ребенка, муж сказал Марье: «Если и этот ребенок умрет, я тебя прогоню. Мне нужен наследник, сын, а у тебя, видимо, проклятое чрево». Марья не помнит, чтобы ее кто-нибудь проклинал, но ее дети, действительно, умирали за два, за три месяца до своего двухлетия.

Прослышав о моей бабушке, женщина отпросилась у мужа и приехала к нам. Уложив ее спать, бабушка позвала меня в свою комнату и стала рассуждать. Она всегда рассуждала вслух, так, чтобы я могла слышать все ее мысли и решения. Понизив голос, она сказала: «И этого ребенка она может потерять, тут нужна трава нечуй-ветер, но взять ее следует из-под ног слепой, я этого не делала, но меня этому матушка учила. Завтра же поутру отправлю Глафиру за незрячей. Бог даст, все получится, ведь если Марья дитя свое потеряет, то в аккурат умом повредится». Подперев щеку рукой, бабушка глубоко задумалась, а за перегородкой тяжело ворочалась во сне и стонала Марья. Утром следующего дня Глаша, бабушкина помощница, привезла к нам слепенькую.

«Аня! – сказала ей бабушка. – Я могу помочь одной горемыке отвести от ее дитя смерть. Но для этого мне нужно, чтобы ты прошлась босой по траве. Я буду читать молитву, а ты иди. Ты поранишь ногу, и я возьму из-под твоей окровавленной ноги то, что остановит гибель Марьиного рода. Ты, конечно же, можешь отказаться, но до двухлетия ребенка осталось мало времени, а мне еще будет нужно успеть отвести годовые помины, так что, голубка, тебе решать».

Анна согласилась, и мы поехали за травой нечуй-ветер. Вез нас дед Архип. Когда мы приехали, уже смеркалось, но бабушка знала, где растет эта трава. Архип же остался сидеть на телеге, а мы с бабушкой взяли Анну за руки и пошли к нужному месту. Наконец мы дошли, Аня сняла обувку и пошла по траве. Она ходила по кругу в том самом месте, где ее поставила моя бабушка. Я стояла рядом и слышала, как бабушка читает заговорные слова:

 
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Господь услышит молитву мою,
Пошлет мне в подмогу святую свиту свою.
Ой вы, святые великие чудотворцы,
Мученицы и святые отцы,
Нифонт и Мароф, Киприян, Иустиния,
Конон Исаврийский, Дмитрий Ростовский,
Богу о гибнущей душе молитесь,
Ангелы, архангелы спуститесь,
Господу Богу от меня,
Рабы Евдокии, поклонитесь.
Господь Бог из под пяты своей землю брал,
На четыре стороны света ее бросал,
Свое Божье слово ученикам отдавал,
Идите на все четыре стороны света – ступайте,
Кто просит ради имени моего – помогайте,
От Бога святые чудотворцы,
Преподобные отцы и мученики,
Есть темные духи, они рыщут, летают,
Раньше времени души забирают.
Вы их найдите, вы им запретите,
В нечуй-ветер войдите,
Тело и душу младенца Матвея укрепите,
Пусть он до глубокой старости живет
И раньше Божьего века не умрет.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне, присно и во веки веков.
Аминь.
 

Анна топталась по траве, покалывая ноги об камушки и сучья, а бабушка читала и читала эту молитву. Наконец она взяла из-под ноги слепой женщины траву, на которой была Анина кровь, и мы молча поехали к дому.

Дома она подсушила траву в духовке, специально растопив для этого печь. Уже утром Марья, взяв траву, поехала к своему ребенку. Ей было велено купать дитя вместе с этой травой. А через много лет к нам приехала в гости женщина с парнишкой. Это были Марья и ее сын Матвей.

Филин на церковном кресте

Я подметала двор, когда в калитку вошла высокая, худая женщина. Это была матушка Устинья, жена нашего местного священника отца Леонтия. Проходя мимо меня, она кивнула головкой, повязанной красивым, ажурным платком, и прямиком направилась к двери. Мне было любопытно узнать, что могло случиться в доме отца Леонтия, и я, отбросив веник, понеслась следом за попадьей.

Матушка Устинья, развязывая узелок и выкладывая на стол бублики и яички, говорила: «Пришла я, Евдокиюшка, вот почему. Вчера я сама видела, как на крест нашего храма сел филин. Прихожанки, которые были во дворе, все заохали и в один голос стали твердить, что хуже этой приметы для священнослужителя не бывает, что это к гробу того, кто служит в этой церкви. Вот я и хочу спросить, правда ли это и можно ли как-то подсобить отцу Леонтию».

Выслушав попадью, бабушка подтвердила, что, действительно, есть примета, что если филин усядется на крышу храма, то вскоре должен будет умереть тот, кто по сану старший в этой церкви.

Видя слезы попадьи, бабушка утешила ее обещанием, что она три утренние зори будет отчитывать отца Леонтия от внезапной смерти. И она действительно его отчитала.

Для того чтобы и вы знали эту отчитку, я сейчас ее напишу:

 
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Первым разом, добрым часом,
Святым Спасом,
Я прошу, не я помогаю,
Я молюсь, не я благословляю,
Сам Бог мне помогает,
Богородица благословляет.
За семь днесь Бог создал мир,
На седьмой части света
Есть семь морей,
На седьмом острове есть семь церквей,
Из семи церквей пять церквей для Святых людей,
А в двух церквях лежат в гробах Адам и Ева.
Спят они и не зрят, не слышат, не видят.
Никто этих двух мертвецов не обидит.
Не слышат они пения церковного,
Звона церковного, колокольного.
Так бы и раб Леонтий с рабой Устиньей
В доме своем гроба не видали,
Кутьи поминальной не едали,
Гробов на погост не отправляли.
Слово мое крепкое, дело мое лепкое.
Что я подумала – Бог знает,
Каждое слово мое благословляет.
Что не сказала, Бог за меня сказал,
Ангелу смерти наказал
О рабе Леонтии позабыть,
Жить ему, быть, не тужить.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне, присно и во веки веков.
Аминь.
 

Невестина беда

Мне не раз приходилось видеть больных сучьем выменем. Я уже и сама умела его заговаривать. Но такое сучье вымя, как я увидела у девушки по имени Нина, я видела впервые. Она рассказала моей бабушке, что у нее через неделю должна быть свадьба и что она знает, кто посадил ей эту болезнь. Оказывается, Нина гуляла с одним, а выходила замуж, как это часто бывает, за другого. Вот мать брошенного ею парня и подстроила ей «подарочек» к свадьбе. По пухлым щекам Нины бежали горестные слезы, она страдала не только от боли, но и оттого, что на свадьбе будет неуклюжей, а значит, некрасивой невестой – ведь с этой болезнью много не потанцуешь.

Бабушка осмотрела больную и сказала: «Приди к вечеру, я знаю, у кого собака ощенилась, сдою ее и испеку на этом молоке лепешку». Вечером девушка пришла. Бабушка поводила лепешкой по сучьему вымени, поплевала через левое плечо и сказала:

 
Есть дверь, за ней зверь, имя зверю Тать,
И ему никогда не взять моих слов, моих делов.
Хворь и мука, где твоя сука?
Вернись, хворь и боль,
К той скотине, чье имя носишь,
А ты вымя с этого часа бросишь (имя).
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне, присно и во веки веков.
Аминь!
 

Через неделю, как и намечалось, у Нины состоялась свадьба. Всего за три дня Нина исцелилась от сучьего вымени.

Лампада жизни

Из письма мастера Василия Осьмина: «Здравствуйте и живите бесконечно долго, многоуважаемая Наталья Ивановна. Пишет Вам мастер из старинного рода Осьминых. Мне восемьдесят два года, и я благодарю Господа Бога, что у меня есть счастливая возможность выразить Вам свое искреннее уважение и почтение. О Вашей славной бабушке я слышал еще от своих родных, а Ваши книги являются для меня настольными, и я заранее прошу прощения за то, что отниму Ваше время. У меня множество вопросов, но я спрошу только то, что меня крайне интересует. Знаете ли Вы, Наталья Ивановна, что означает „лампада жизни“? Если да, то поделитесь с нами своим знанием».

Бабушка Евдокия учила меня очень многому. Некоторые опыты для меня казались совершенно ужасными, и она всякий раз перед сеансом заговаривала меня от страха. Я слепо и преданно верила в то, что моя бабушка не допустит ничего плохого, и я буду полностью ею защищена. Дорогая моя бабушка обучала меня разумно, чередуя постижение тайных знаний с играми и забавой. Она умела это делать так, что я с большой радостью училась тому, что мне было необходимо знать и запоминать. Когда, например, мы были в лесу, она тихим голосом заклинала змей, и они целыми семьями сползались к нашим ногам, не причиняя нам никакого вреда. Заяц, бежавший мимо нас, застывал на тропинке и не двигаясь сидел, как плюшевая игрушка. Она звала к себе дичь, чтобы я запоминала колдовские чары, слова из заклинаний для хорошей и удачной охоты. Она на конкретных примерах показывала мне, как можно словом приручить или остановить зверя. На своей крови она учила, как можно ее заговорить или остановить. А когда она учила меня искусству оморочки, я с удивлением видела, как палка начинала казаться веревкой. Она водила меня к больной, полудохлой корове в соседнем селе, и я видела, как эта же самая корова уже после третьей бабушкиной отчитки давала целое ведро молока, а глаза у нее из мутных превращались в блестящие, волоокие. Конь останавливался на скаку как вкопанный, а больная кобыла, которую уже готовили к живодерне, вдруг поднималась, крепла и впоследствии давала крепких и веселых жеребят.

Люди, которые уже прощались с Божьим светом, выздоравливали и рожали детей. Будучи уже взрослой, я не раз слышала от людей: «Если бы не Ваша бабушка, моя бабка тогда бы умерла, а значит, сейчас бы не было ни моей мамы, ни меня, потому что, не будь мамы, не родилась бы и я». Целые поколения появились и сохранились благодаря Божьим знаниям на исцеление, и я счастлива, что имею эти знания и теперь могу передать их вам. Про лампаду жизни я узнала, когда мне было десять лет. Сделала ее тогда бабушка опять же для того, чтобы я поняла, что это такое, но в современной жизни знания эти вряд ли пригодятся, потому что вы можете взять и позвонить близкому человеку, чтобы узнать, как его дела. А вот тогда, когда еще не было быстрой телефонной связи, для того чтобы узнать, как чувствует себя интересующий вас человек, изготавливали лампаду жизни. Для ее изготовления берут богоявленскую воду и капают в нее кровь близкого человека, который собирается надолго в дальний путь. Кровь берут из пальца левой руки в прозрачный сосуд, плотно закрывают воду с кровью и сразу же делают специальное заклинание на иконе и кресте.

Человек уезжает, но остается его мумие (кровь в богоявленской воде). Сосуд устанавливают за иконой «Всевидящее око» и, когда необходимо, смотрят на лампаду жизни (сосуд с кровью и водой). Доказано, что лампада жизни отражает то, что происходит с человеком, чья кровь влита в этот сосуд. Если человек счастлив, то сосуд светел и как бы сияет. Если человек болен, то внутри флакона образуется темнота, а при взгляде на лампаду становится тревожно и неспокойно. А когда близкому человеку грозит какая-то опасность, сосуд отдает холодом, а вода лишена какой-либо искры света, ну а если тот, чья кровь в лампаде жизни, умер, то сосуд просто дает трещину или разрывается. Подчеркиваю, я лично являлась свидетелем этих опытов, все это абсолютная правда. Я наблюдала людей и лампаду, и все совпадало с действительностью. Теперь, когда уже есть телеграммы и телефонная связь, лампада жизни без надобности, как и керосиновая лампа, на смену которой пришло привычное для нас электричество. Изготавливались также лампады, по которым можно было узнать, какой смертью умер человек, насильственной или же собственной. Но этому я вас научу в следующей своей книге.