Текст книги "Одна душа (СИ)"

Автор книги: Наталья Гринина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

На обратном пути в Сет-Тур Диана лежала у меня на руках в болезненном забытьи, а я боялся пошевелиться, чтобы не потревожить ее, измученную, окровавленную, перепачканную в грязи. Я смотрел на ее слипшиеся от слез и страданий ресницы, подрагивающие в полумраке кабины вертолета, и в который раз клялся себе, что больше не допущу эту ошибку – не отпущу ее от себя ни на шаг.

И еще одну ошибку я никогда не повторю. Я не убил Джиллиан – и она донесла на нас ведьмам и Ноксу. Когда я найду и Сату – эту ведьму, которая пытала Диану в Ла-Пьер, я не дам ей уйти. Она сполна получит то, что пришлось вынести Диане, и лишь потом я позволю ей умереть. В качестве последнего желания.

Меня колотило от едва сдерживаемой ярости и жажды немедленной мести. Но главное – мы благополучно вернулись домой, Диана вновь была со мной, и я отчетливо ощущал, как у меня внутри рубцуется шрам, соединяющий две половинки души, стежок за стежком, мучительно, грубо, однако боль эта была благом и исцелением, свидетельствуя о том, что наши души вновь стали единым целым.

– Больше я тебя не отпущу!

Диана дрожала от слабости, шока и избытка боли напополам с адреналином, пока я обрабатывал ее ссадины и ухаживал за ней. Но многочисленные раны, кровоподтеки и ожоги – все это было сущей мелочью по сравнению с тем, что мы обнаружили у нее на спине. На нежной коже свежим багровым рубцом пульсировало клеймо – мой символ, знак Де Клермонта и рыцарей Лазаря из Вифании. Пытая Диану своей магией, Сату изуродовала ее, пометила как предательницу, опозорившую свой колдовской род ради вампира.

– Ты хочешь его увидеть?

– Да.

– Не надо, ей и так досталось!

– Она это пережила, Maman, вид уж точно переживет.

Значит, враги уже не просто подозревали – они знали о нас наверняка. Но вампиры и без клейма на спине поймут, что Диана принадлежит мне. Сату хотела, чтобы об этом узнали и все остальные создания. Во времена моего возрождения женщинам, отдавшимся врагу, стригли волосы. С Дианой в принципе сделали то же самое.

Одного этого мне хватало, чтобы расправиться с ними. Но было еще кое-что. Заклеймив Диану символом рыцарей Лазаря, мне, Магистру, передали послание – о нашем ордене известно и наша тайна раскрыта. Кем? Кто предал древний рыцарский орден, образованный еще в эпоху Крестовых походов? И это мне тоже предстояло выяснить у Сату. Наша встреча – вопрос времени.

– Сату сказала, что взломает меня. Не вышло.

Я держался только ради Дианы, во мне клокотала ярость, выжигая сознание всполохами адского пламени, а искусанные губы опалял знакомый вкус «дыхания Дьявола»*. Вскрыть ведьму, обнажить ее колдовские силы – чудовищная пытка, на которую не решались даже инквизиторы средневековья, по большей части из-за того, что не владели магией, будучи заурядными людишками. А Сату, эта безжалостная скандинавская тварь, решилась! Дыхание Дьявола сгустилось в моем горле в царапающий комок ненависти, заглушая рвущееся наружу звериное рычание. La sorciere est morte**! Жалости и снисхождения во мне не осталось ни на йоту.

Но Диана, моя отважная la lionne***, взяла с меня слово, что я не буду искать Сату.

– Я разберусь с ней сама.

Диана не переставала меня изумлять! Никогда я не встречал создания более хрупкого и более отважного! Сколько всего еще мне предстояло узнать о любимой помимо ее колдовской и душевной силы! Сколько тайн хранилось в ее душе, и откроются ли они мне когда-нибудь? Достоин ли я всех этих тайн?

Лишь в одном я был абсолютно уверен – шрам на душе, отныне навсегда соединяющий две ее половины, боль в котором уже притихла и не напоминала о себе, больше не разойдется. Никогда. Я этого не позволю.

*Дыхание Дьявола – вид чили, самый жгучий перец в мире.

**La sorciere est morte – Эта ведьма – покойница (фр.).

***La lionne – львица (фр.).

========== 7. Мне нужно больше ==========

Музыка: Loren Allred – Never Enough

– Вампиры на защите дома Бишопов? Ничего не выйдет.

Вы другие! Вы как сигнальный костер для Конгрегации!

Диана все больше притягивала к себе самые темные силы на земле: ее непостижимый колдовской дар, знакомство с пропавшей Книгой Жизни порождали слухи и агрессию, вызванную завистью и страхом. И пока она не научится управлять своей магией, чтобы защищаться не только от вампиров и демонов, но и своих собратьев-колдунов, они будут угрожать ей повсюду, где бы она ни скрывалась. То, что случилось в Ла-Пьер, сняло с нее колдовские оковы, и теперь она могла пользоваться своей магией, но не умела. Ей нужно было учиться, и учиться с нуля, как ребенку.

А мне… Мне нужно было больше сторонников в защите Дианы, и я знал, где их найти. Как ни сопротивлялся Болдуин, он был рыцарем Лазаря, а я – Магистром ордена.

– После стольких лет бездействия ты призовешь рыцарей Лазаря на защиту чертовой ведьмы? Мы не приходим на помощь Магистру для защиты его запретной связи.

– Диана нуждается в защите от своего вида. И я обеспечу эту защиту.

Болдуин не мог отказать мне: когда-то он дал присягу, пришло время ее исполнить. Его содействие давало нам отсрочку от встречи с Конгрегацией на несколько дней, не больше. И мы с Дианой отправились в Мэдисон, к ее тетушкам Саре и Эмили, чтобы те рассказали о ее прошлом и научили пользоваться магией. Близилась буря, и Диана должна была суметь противостоять ей сознательно, со всем своим мастерством. Кто же, кроме ведьм, мог обучить ее?

Забавно: я столько раз сталкивался с колдунами, но в их жилище на правах гостя попал впервые. С Дианой для меня слишком многое случилось впервые за полторы тысячи лет, что придавало всему особую остроту. Пропитанный запахами трав дом с привидениями, собственным отношением к визитерам, семьей ведьм, во главе которой, похоже, стояла норовистая кошка Табита, похожая на наэлектризованный комок седой шерсти, – все это не могло не удивить даже такое видавшее виды существо, как я.

– Обычно дом недолюбливает новичков. Он должен к тебе привыкнуть.

– И на что он способен?

– Хлопать дверями, мигать светом… Однажды весь второй этаж исчез на неделю.

Но, судя по всему, беспокоиться стоило как раз не мне. Несмотря на кажущуюся невозмутимость и радость от возвращения домой, Диана напоминала натянутую перед боем тетиву: ее кровь звенела от напряжения, сердце билось гулко и неровно, а голос то и дело срывался в хрипотцу, которая заставляла меня судорожно сглатывать желание. Мне хотелось прижать ее к себе и отнять у всех: у ведьм, у Конгрегации, у других вампиров. Пресловутый протекционизм вампиров в моем случае зашкаливал, но извиняться и оправдываться я не собирался. Я готов был растерзать каждого, кто посягнет на Диану и вознамерится причинить ей зло.

Еще пару дней назад я думал, что она потеряна для меня навсегда. И теперь боялся, что она разобьется на кусочки из-за того, что натворила Сату. Случись с ней что-нибудь – я бы этого не перенес. Так можно ли было безосновательно обвинять меня в собственнических взглядах?

Когда появились Сара и Эмили, мне пришлось взять себя в руки, поминутно подавляя порыв вмешаться. Волчий инстинкт, побуждающий меня защищать Диану, в ее родном доме только обострился. И было отчего: меня окружали три взбудораженные ведьмы, самая юная из которых пыталась выяснить, кто сковал ее много лет назад. Она еле владела собой, и мне стоило немалых усилий стоять в стороне, пока Эмили сбивчиво рассказывала Диане, что магические оковы, лишающие ведьму силы, наложили на нее ее же родители, чтобы по какой-то причине скрыть ее дар от Нокса. Сара, невзлюбившая меня с первого взгляда, ошеломленно переводила взгляд с одной на другую и, похоже, была потрясена не меньше Дианы, на которую было больно смотреть. Испокон веков оковы применялись в случае безумия, для опасных ведьм. И если ведьма в оковах – то все… Это на всю жизнь.

– Скажите, почему? Что со мной не так?

– Диана с тобой все в порядке.

– Нет, так беспричинно не поступают. Ни со своим ребенком, ни с кем-то другим! Я жила вполсилы. Столько лет!

Мне страшно было представить, что в тот момент чувствовала Диана. Ситуация грозила обернуться катастрофой, но нам помог дом. Нет, он определенно мне нравился! И то, что это магическое создание хранило столько тайн, странным образом роднило меня с ним. Может быть, именно поэтому он так легко принял меня? И показал нам всем кусочек прошлого, объяснив мотивы родителей Дианы.

Но меня поразили даже не призраки. За свои полторы тысячи лет я повидал и не такое, хотя не скрою, был изумлен не меньше обитательниц этого живого дома. Дело в том, что заклинание, накладывающее оковы на Диану в раннем детстве, было как-то привязано и ко мне. Я был в сказках, которые родители рассказывали маленькой Диане на ночь! Сумрачный принц… Мне нужно было больше информации, чтобы сложить из обрывочных кусочков целостную картину. Они знали, что мы с Дианой встретимся, что будем вместе. Как такое возможно? Что все это значит? И что с этим делать? Как подобрать ключ и распутать клубок загадок, который запутывался все больше и больше, несмотря на все наши открытия? Как мне защитить Диану, черт подери?

– Лечение простуды… Как починить протекшую крышу. Это детский сад! Где все заклинания защиты? Как поставить щит вокруг дома, Сара?

– Это невозможно. Эти чары много лет никто не использовал. Слушай, Мэтью, тебя волнует появление Нокса, а меня волнуют силы Дианы. Ее силе нужен контроль!

Сара была права: Диане нужно было вернуться к основам и многому научиться. И она взялась за обучение под руководством тетушки. Но то ли время было упущено, то ли Саре не хватало терпения, а Диане – сосредоточенности, выходило неважно, вернее – никак.

И тогда к ее обучению подключился я. Магия Дианы пробуждалась только тогда, когда та остро в ней нуждалась. Значит, нужно было создать ситуацию необходимости защиты. Ей нужно было испугаться по-настоящему.

Что для этого требовалось?

Одиночество.

Угроза.

Нападение.

И сумрачный влажный лес – для атмосферы.

По мнению Дианы, я плохо годился на роль того, кто представлял для нее реальную опасность. Напрасно она так думала: я не перестал быть тем, кто я есть. Стоило ей поранить руку на нашей импровизированной ночной тренировке – и во мне напряглась каждая мышца, а все внутренности свело судорогой от вида и запаха свежей крови – ее крови! Я уже научился владеть собой, подавляя жгучую жажду вампира, но моей сумасбродной бесстрашной ведьме вдруг пришло в голову подразнить меня, ступая по лезвию.

– Хватит, Диана!

– Нет, стой. У меня идея. Помнишь тот вечер на берегу реки? Ты тогда сказал: «Пройди мимо, но не беги».

Ей следовало дважды, трижды подумать, прежде чем провоцировать во мне хищника, ведомого потребностью, а не разумом! Ее окровавленная ладонь, от которой у меня туманился рассудок, ускоренное биение сердца во время бега, ощущение преследования желанной жертвы – все это подстегнуло мои дремлющие звериные инстинкты и сорвало в погоню. От влекущей смеси запахов ладана, ромашки и адреналина у меня перехватывало горло. Сопротивляться я не мог и даже не хотел думать, чем бы все это закончилось, но… тут Диана взлетела! В тот самый миг, когда я уже готов был ее схватить, неведомая сила рванула ее вверх.

Моя прекрасная колдунья парила над землей! Я замер, заново пораженный своей любовью к ней.

– Похоже, мне нужно больше опасности!

А мне нужно было больше ее, Дианы…

Неутоленная жажда вампира нашла естественный выход в плотском вожделении, простом, человеческом. Нас бросило друг к другу с такой силой, что противиться этому не имело никакого смысла. Да и зачем? Диана была моей, а я всем своим проклятым существом – ее…

Сам дом притих, словно стесняясь прислушиваться к безмолвному диалогу наших рук и губ под музыку сбитого дыхания. Где-то там, внизу, были Эмили и Сара, а рядом с нами, в спальне, – семейные призраки, ставшие невольными свидетелями страсти вампира и ведьмы. Я потерял голову от того, как Диана касалась меня, какие слова шептала, как, всецело доверяясь, прижималась ко мне горячим живым телом, дарящим ласку и любовь. Мне нужно было больше, больше этого тепла и эйфории… До полной близости оставался всего один шаг. И все-таки, даже в полном затмении разума, я медлил, давая волю рукам, губам и чувствам, не торопясь утолить желание и продлевая радость нашего воссоединения.

Не сейчас.

Мне нужно было больше времени, больше уединения, больше безумия, без настороженности и тревоги. Я хотел Диану надолго, а не на несколько украденных у реальности мгновений. Я хотел, чтобы мы в это время были совершенно одни. Без Изабо и Марты в Сет-Тур, которые, несмотря на всю свою деликатность, будучи вампирами, поневоле слышали все, что происходило в моей башне. Без тетушек Дианы в Мэдисоне, скромно затаившихся в гостиной, что, в сущности, было бесполезно. Без вездесущих призраков семьи Бишоп, для которых не существовало рамок, не только физического мира, но и приличий. Без преследовавших нас теней Конгрегации, Герберта и Нокса.

Я хотел, чтобы Диана принадлежала только мне, даже в мыслях.

А значит – не сейчас.

Однажды все так и будет. Больше свободы. Больше времени. Больше покоя. Больше Дианы. Моей. Всецело.

Я боялся лишь одного – что потеряю над собой контроль и… нападу на нее: для вампира голод и желание неразделимы. А что если повторится история Сесилии? Что если я…

– Мэтью, ты никогда меня не тронешь. Ты не тронешь меня, потому что не хочешь. И не можешь. Я не позволю.

Я верил ей. Потому что отчаянно хотел верить. Больше мне ничего не оставалось.

Тем временем мой план по усилению защиты Дианы начал работать: в Мэдисон прибыли Мириам и Маркус. Это, разумеется, не привело в восторг Сару, которая упорно не желала видеть в вампирах союзников.

– Как вообще вас можно принять за живых людей?

– Ты тоже привлекаешь внимание. От тебя за версту несет беленой.

Похоже, в мое отсутствие Мириам растеряла свои и без того небогатые запасы такта. Придется, видимо, дать ей урок хороших манер, даже по отношению к ведьмам! Но прежде всего этого нам требовалось понять, как действовать дальше, как защитить Диану от Нокса и Конгрегации – я не знал, что было хуже.

И вновь нам неожиданно помог колдовской дом, сделав невероятный подарок, – открыв послание отца Диане, которое подарило нам несколько ключей к тайнам и в то же время подбросило еще более сложные вопросы.

Нельзя было сидеть сложа руки. Нельзя было ждать.

Маркус и Мириам охраняли дом. Их чутью могли позавидовать самые опасные хищники дикой природы. Сара и Эмили были начеку. Мэдиссонский ковен знал о возвращении Дианы, что также обеспечивало дополнительную защиту от чужаков.

Но я! Что произошло со мной?

Как я, будучи рядом, смог подпустить к Диане смерть на расстояние вытянутой руки?

Смерть из моего прошлого, явившуюся за нами обоими?

========== 8. В начале всего ==========

Музыка: Danity Kane – Stay With Me

– Пересмотри свои занятия. Проверь до дна глубины всех наук и знаний.

Доктор Фауст

У смерти было имя – Джульетта.

За полторы тысячи лет смерть приходила ко мне не единожды, и каждый раз под новым именем, женским или мужским – значения не имело. Ее звали Салах ад-Дин, Бертран, Доменико, Абигайл – во все времена по-разному. Я даже не старался запомнить их, эти имена, потому что за ними всегда скрывалась она одна и пыталась забрать меня. И все эти века тщетно.

Теперь ее звали Джульетта. Имя, совершенно неподходящее для сгустка безумия и похоти, пусть и обладающего безупречными по красоте лицом и телом. Джульетта – извращенный сарказм Герберта, создавшего ее с единственной целью – проникнуть в мое сердце и в мою семью. Он похитил ее из каирского борделя и долго держал на грани жизни и смерти, прежде чем обратить. Вместе со своей черной ядовитой кровью он вложил в нее всю ненависть, которую веками питал к де Клермонам, все неуемное сладострастие, которое испытывал к женщинам сам.

Герберт держал Джульетту на привязи устрашения и зависимости – патологического, неискоренимого, больного влечения ко мне. Растил из нее идеальную любовницу и безупречную убийцу. Когда-то, три века назад, я поддался ее красоте, а все странности объяснял хрупкостью и эмоциональной неустойчивостью. Мысль, что она тоже вампир, непостижимым образом гасила пустоту внутри и рождала ложные надежды.

Это была страсть без любви. Похоть без чувства. Обладание без привязанности.

Миг вместо вечности – вот чем была для меня Джульетта. Но я для нее оставался сутью, целью и оправданием всего. Пламя ее безумия, умело и щедро поддерживаемое Гербертом, распалялось все эти века. И вот он дождался: настал момент, когда семья де Клермон стала как никогда уязвима.

Джульетта была легкой, гибкой и стремительной, словно гюрза. И убивала она так же – быстро и безжалостно. Ее изящное женское тело вампира наполняла невероятная сила, помноженная на безумие. Ей не мог противостоять ни закаленный в боях воин, владеющий оружием, ни дикий зверь, превосходящий ее размерами и мощью. Никто.

Сегодня она пришла за мной и Дианой.

Не было времени корить себя за потерю бдительности: длинные цепкие пальцы Джульетты с ногтями-стилетами обхватили шею Дианы. Я не раз испытывал на себе острия этих ногтей, когда на пике страсти Джульетта теряла над собой контроль и украшала мое тело кровавыми гравюрами, которые, впрочем, быстро исчезали и с кожи, и из памяти.

Не было времени ни на что: Джульетта не шутила. Ее голос со знакомыми истерическими нотками резко контрастировал с абсолютно мертвым взглядом существа, готового на что угодно.

– Ты бросил меня! А теперь встречаешься с ней?

– Тронешь ее – и…

– Хочу понять, как ей это удалось. Поцелуй ее – или я пущу ей кровь.

Я вынужден был подчиниться – лезвия ногтей впивались в шею Дианы, и я чувствовал ее страх и боль. Герберт старался устроить так, чтобы мне никто не был нужен, кроме Джульетты, – и просчитался. И теперь Джульетта пыталась принять своим больным рассудком, что я смог полюбить кого-то, кроме нее. Ей нужды были доказательства, и она искала их в моих ощущениях, не веря словам. А когда нашла и осознала, терять ей было уже нечего. В ней что-то непоправимо сломалось.

Отшвырнув Диану в сторону, Джульетта метнулась ко мне, и я успел почувствовать металлический запах собственной крови прежде, чем она хлынула у меня из рваной раны на горле. А затем пять острых лезвий вонзились мне в грудь, прорезав плоть, как бумагу.

Прежде чем полностью осознать, что произошло, я увидел, как Диана выстрелила в Джульетту из невесть откуда взявшегося огненного лука. Стихия огня. Неизбежная смерть вампира.

Сопротивляться и что-то предпринимать смысла не имело: из моей груди била пурпурная кровь, а из шеи сочилась почти черная. Я слишком часто видел подобное, чтобы надеяться на добрый исход, и знал об анатомии слишком много, чтобы не понимать, что происходит. Яремная вена была рассечена чуть не надвое, аорта задета, а кровь внутри сосудов уже струилась недостаточно быстро, чтобы залечить обе раны. Позабывшее биться сердце готовилось к смерти.

Я не думал, что умирать так легко. Моя человеческая смерть, моя полная тезка, была полна отчаяния, страдания и боли: переломанные ноги и спина не оставляли мне шанса на выживание, равно как не давали уйти быстро, без мучений. Если бы не Изабо, я не знаю, сколько продлилась бы моя агония там, на булыжнике церковного двора. Правы были те, кто полагал, что я сам шагнул с крыши недостроенной церковной колокольни, не примирившись с потерей жены и сына. Правы были те, кто не желал хоронить меня на церковной земле, как самоубийцу. Что ж… Зато теперь жизнь покидала меня мягко, ласково, вместо боли накрывая пеленой бесконечной усталости, и только. Я умирал на руках любимой и почти ни о чем не жалел. Ведь главное было сделано – Джульетта больше не представляла для Дианы угрозу. Без меня у Конгрегации отпадет повод преследовать ее: нравилось им это или нет, но Диана теперь была де Клермон и находилась под защитой семьи и рыцарей Лазаря.

Диана склонилась надо мной светлым горячим облаком, но мне все труднее было разглядеть ее черты. Надо же – как было холодно! Слезы любимой обжигающими каплями падали на мое лицо, и, пытаясь сопротивляться угасающему дыханию, я успел произнести одну-единственную фразу, хотя сказать мне нужно было гораздо больше, но времени уже не было: cилы уходили из меня с каждым мгновением.

– Всю свою жизнь я искал тебя…

…и нашел, и обнял, и услышал, как бьется ее сердце рядом с моим. Печально было бы умереть, так и не узнав, что такое истинная любовь.

Меня охватил глубокий покой, глаза закрылись безвольно отяжелевшими веками, нахлынуло чувство разлуки и сожаления. И ничего больше.

Угасающее сознание выделило из белого шума, окутавшего меня предсмертным саваном, голоса Сары и Эмили, крики Маркуса и Мириам. Последнее, что я помню, – это стена огня и мрака между мной и ими, умоляющий голос Дианы, тающий в небытии.

– Пей, Мэтью, пей!

Что-то выдернуло меня из объятий смерти и затянуло в водоворот опаляющего запаха крови – моей и Дианы. Ее пурпурная жизненная сила струилась из раны на запястье, которое она с силой прижимала к моим губам. Диана отдавала мне свою кровь! Все мои клятвы растворились в пряном вкусе ее крови, которая не позволяла мне уйти, заставляя вспомнить, чего я так жаждал, заставляя сопротивляться своим звериным инстинктам и в то же время возвращая меня к жизни. Где-то в подсознании мелькнула трезвая мысль врача-ученого о том, что одной венозной крови для исцеления будет недостаточно – и в следующее мгновение я рывком приник к шее Дианы в неосознанном поиске артериальной крови – пресловутой живой воды из древних сказок людей.

Я прижимал Диану к себе, борясь с дурманящим наслаждением, которое поневоле испытывал, получив то, от чего отказывался, когда был в здравом уме, способный контролировать себя и свою жажду. Ее поющая колдовская кровь придавала мне сил и возрождала меня. Остановиться было невозможно. Внутри меня вместе с живительными пряными глотками пульсировал любимый хриплый голос: «Мэтью, это мой дар. Я люблю тебя. Я – в тебе, я даю тебе жизнь».

Диана заставляла меня вернуться, чтобы жить не вместе – вместо! Вместо нее. Одному, навечно одному. Эта истина пронзила меня болью, несравнимой с той, что я испытал, прощаясь с Бланкой и Лукой, стократ превосходящей ту, что терзала меня после рокового шага с крыши колокольни. А зверь внутри меня, заполучивший вожделенную жертву, искушал – еще, еще!

Последним усилием воли, последним проблеском разума я оторвался от Дианы, молясь лишь об одном: чтобы успеть…

***

– Она поступила невероятно смело. Ты мог не суметь остановиться.

– Я знаю.

– Она полна сюрпризов.

Моя Диана лежала на постели, серая, неподвижная, словно неживая. Она потеряла – отдала мне – почти всю свою кровь. Но жизнь теплилась в ней благодаря усилиям Маркуса и ее собственной невероятной стойкости. Ее изначальная мертвенная бледность понемногу сменялась более естественной белизной благодаря капельнице с кровью, которую раздобыл Маркус. Оставалось только ждать и молиться.

Старинные часы в гостиной отсчитывали минуты, часы, а я все так же стоял на коленях у постели Дианы и держал ее ледяную руку в своей. Разница наших температур практически не ощущалась. Я бы отдал все на свете, лишь бы не превращать ее в вампира. Но если бы это был единственный способ удержать ее, то… В памяти всплыл наш с Дианой ужин в Оксфорде, когда ей так хотелось узнать, какова она для меня на вкус. Теперь я это знал и мог ответить ей – медовый вкус. Вкус надежды.

– Все это время ты желал меня, но держался.

Если бы это можно было приписать к моим достоинствам! У меня хватило самонадеянности думать, что со мной Диане ничего не грозит. Однако мы не смогли защитить себя. Раз Джульетта нашла нас, Нокс и Конгрегация тоже смогут. Нам нельзя было сидеть и ждать их прихода. В следующий раз Конгрегация одного бойца не пришлет. Я не хотел даже предполагать, сколько еще созданий из моего прошлого могут откликнуться на ее призыв. Врагов у меня во все времена было достаточно, и они не преминут взять реванш.

Не было на свете такого места, где бы нас не могли отыскать. Места – не было, но времени – сколько угодно.

– Диана, может, сбежим в прошлое? Может, нам лучше спрятаться там?

И вновь сам колдовской дом – мой неожиданный и верный союзник – подарил нам подсказку, и не одну! Редкие колдуны были временными странниками – чародеями, способными на путешествия во времени, и отец Дианы был одним из них. Я не сомневался, что именно он снабдил нас предметами, без которых скачок был невозможен.

Но нам помогал не только Стивен Проктор. Пока Диана тренировалась во временных скачках, к нам прибыл Хэмиш, захватив из Сет-Тур вещи из моего прошлого, а за ним – и два молодых демона, передавшие Диане шахматную фигуру белой королевы, которую я проспорил много лет назад в Ночь всех душ. Все понемногу сходилось и сходилось к одному – нам с Дианой предстояло отправиться в путь довольно скоро – близился Хэлоуин, когда стиралась грань между мирами.

– Значит, мы вернемся в Лондон?

– Да, в 1590-й.

Мы оставляли здесь, в настоящем, не просто родных – единомышленников и друзей. В старом доме, за одним столом, прощальный ужин разделили девять существ: три вампира, три демона и три ведьмы – настоящая Теневая Конгрегация, открытая для будущего, без запретов и предрассудков. Я был спокоен за них: в случае чего их всех примет в Сет-Тур Изабо и в обиду не даст. Теперь они были друг у друга и могли рассчитывать на понимание, поддержку и помощь.

А мы… Оставшись в доме вдвоем с Дианой, мы готовились шагнуть в прошлое – наше единственно возможное будущее, где Диана будет постигать колдовское мастерство, а я – искать Книгу Жизни со всеми страницами, исчезнувшими к 21-му веку. Даже если нам не суждено вернуться обратно, я знал, чувствовал, что мы поступаем правильно. Ведь, что бы ни случилось, мы будем вместе. Столько, сколько нам дано свыше.

Мы с Дианой все еще были в начале всего. Какая разница, какой век, какое место в мироздании? Лишь одно будет неизменно во все времена. Одна душа – на двоих.

– И запомни: не отпускай мою руку. Ни за что.

– Никогда.