Текст книги "Без тебя (СИ)"

Автор книги: Наталья Гордая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 32

Анна

Я сижу где-то в середине аудитории. Лекционная забита под завязку. Стоит взволнованный шум и перешептывания про крутого красавчика, который будет вести у нас курс. Оля возбужденно говорит, что он влюбил в себя всех старшекурсниц, но все как будто проходит мимо меня. Я вроде бы и сижу здесь, а вроде меня и нет.

Оля тараторила без остановки, я же даже не пыталась делать вид, что слушаю ее. Все мои мысли витали вокруг поездки в Москву. Правильно ли я поступаю? Не убегаю ли я, таким образом, от Андрея и от себя самой? Я успокаивала себя тем, что действительно получу много крутых навыков и знаний. Это хорошая перспектива для моего будущего. Я думала, если я уеду, то быстро забуду об Андрее, а через полгода вернусь домой, как ни в чем не бывало.

За своими мыслями я не заметила, как наступила полнейшая тишина, а Оля пихала меня в бок, заставляя очнуться и поднять голову. Оказывается, ректор толкал речь о предстоящем курсе и знакомил нас со знаменитым адвокатом Данилом Андреевичем Курским. Я мгновенно потеряла к ректору интерес и уткнулась в тетрадь, начав рисовать воздушные шары и другие каракули.

В конце концов, ректор закончил свою речь и зазвучал другой голос. Мне даже показалось, что я его уже где-то слышала этот бархатный, с легкой хрипотцой тембр, но я была поглощена рисованием воздушного шара, чтобы поднять голову и посмотреть, кто говорит.

Через какое-то время у меня начались слипаться глаза. Сказалась все-таки нервная и бессонная ночь. Монотонный, уверенный, спокойный голос убаюкивал меня. Я на секундочку прикрыла глаза, а проснулась от резкой боли в боку. Оказывается, моя голова лежала на парте, а Оля толкала меня в бок. Я возмущенно уставилась на нее и прошипела, чтобы она прекратила, а Оля, округлив испуганные глаза, мотала головой в сторону преподавателя.

Тут я повернула голову к преподавателю и замерла, широко распахнув глаза. Передо мной стоял и испепелял меня взглядом тот самый Данила, которого я обозвала скорострелом, чертом, и которого столкнула с лестницы.

– Представьтесь, пожалуйста, студентка.

Я повертела головой, наивно полагая, что он обращается не ко мне, но Оля опять больно пихнула меня в бок, отчего я прошипела сквозь зубы. У меня так синяк останется точно.

– Я, конечно, могу подождать, вместо того, чтобы читать лекцию, – развязно проговорил этот засранец. Все уставились на меня злыми взглядами, пока я вставала с места на трясущихся ногах, ни жива, ни мертва.

– Ковалева Анна, – проговорила я охрипшим голосом.

– Анна, значит, – проговорил он, словно смакуя мое имя. – Если вам не интересен этот курс, то вы можете не посещать его, – закончил он стальным голосом.

Я усмехнулась. Ага, конечно. Нам впаривали про этот курс два месяца подряд каждый день на каждой паре. К тому же без зачета, мне не видать Москвы. Поэтому я костьми лягу, но курс пройду.

– Очень интересно, – проговорила я, продолжая стоять. Онемение прошло, а вместе с ним пришло осознание всей ситуации. Если бы я не витала в облаках, а сразу же посмотрела, кто ведет пару, то не оказалась бы в такой ситуации.

– Поэтому вы уснули.

В аудитории послышались смешки, а я была готова провалиться сквозь землю.

– Сядьте, студентка Ковалева и впредь приходите на лекции выспавшимися, иначе зачем по моему курсу вы не получите, – проговорил он ледяным тоном, отчего у меня по коже мурашки побежали.

Я села, но поднять глаза на него так больше и не смогла. Что-то мне подсказывает, что я этот зачет не получу. Несмотря на то, что всю оставшуюся лекцию, я усердно записывала все, что говорил Данила Андреевич, глаза на него я не поднимала. Зато ощущала на себе его тяжелый взгляд. Пару раз он задавал вопросы аудитории, и все наперебой рвались отвечать на них. Я же была в полной растерянности от происходящего. Слава богу, он не спрашивал меня, иначе я бы снова стояла и позорилась. К тому же он постоянно шутил и, кажется, смог очаровать всех вокруг. На каждую его шутку все смеялись и восторженно смотрели на него, заглядывая чуть ли не в рот.

Я же сидела как на иголках и ждала конца пары как манны небесной, поднимая глаза, только чтобы посмотреть на часы. Каждая минута тянулась бесконечно. Наконец-то, прозвенел звонок, и я подорвалась, чтобы сбежать из аудитории.

– Не так быстро, Ковалева! – окликнул меня Данила, мать его, Андреевич.

Я зажмурилась и выдохнула, прежде чем повернуться к нему.

– К следующей паре вы должны будете подготовить реферат на тему «Брак: юридическая природа и признаки».

Мы же не проходили этого. А следующая пара через два дня. Как я все успею вместе с работой?

Видимо, мое выражение лица было весьма красноречиво, потому что этот ублюдок нагло улыбнулся и практически пропел:

– Я наслышан, что вы собираетесь ехать на практику в Москву. Поверьте, это задание одно из самых легких из тех, с которыми вы столкнетесь на практике, если, конечно, получите зачет по моему курсу.

Я вспыхнула и сквозь зубы сказала:

– Получу.

– Посмотрим.

Я развернулась и зашагала прочь. Черт! Вот же влипла. И за что мне это?

– За твой длинный язык, – сказал внутренний голос.

– Заткнись! – сказала я себе мысленно.

Господи, это шиза. Я устало закрыла глаза и потерла переносицу. Ничего страшного. Я со всем справлюсь, я уверена.

Меня догоняет в коридоре Оля и тараторит:

– Ты видела, какой классный у нас преподаватель? А какие у него глаза красивые, мммм, – зажмуривает она глаза. И эта туда же. Все почему-то обсуждали не сам курс, а внешность преподавателя. Мне же он казался чудовищем.

– Обычные у него глаза, – пробурчала я в ответ.

– Эй, ну ты чего? – Оля внимательно разглядывала меня. – Расстроилась из-за дополнительного задания?

– А ты как думаешь? – ехидно спрашиваю я. – Могла бы и разбудить меня.

– Прости, – раскаянно говорит Оля. – Просто не могла глаз оторвать от Данилы Андреевича и не заметила, как ты уснула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Господи! – закатила я глаза. – Было бы на что смотреть! Он похож на какого-то страшного медведя и шутки у него дурацкие. К тому же не такой он красивый, как все говорят.

Оля отчаянно что-то пыталась мне показать, но я так увлеклась, что не обращала на это внимание.

– Значит, шутки мои вам не нравятся, – стальной голос резанул по уху.

Я медленно повернулась к нему и посмотрела в злые синие глаза. На скулах играли желавки, а челюсть плотно сжата. Я хотела хоть как-то сгладить ситуацию и выпалила первое, что пришло в голову.

– Главное, что мне безумно нравится ваш курс.

Я попыталась улыбнуться, но вышло как-то натянуто и криво, отчего Данила Андреевич поморщился и, развернувшись, пошел в другую сторону.

– Черт! – хлопнула я себя по лбу.

Дважды облажаться за один день перед преподом. Могу, умею, практикую.

– Даааа, подруга. Ну ты даешь! Я же тебе знаки подавала, чтобы ты замолчала!

Я отчаянно застонала в голос и готова была расплакаться, но Оля быстро меня успокоила и приказала, взять себя в руки.

Чувствую, этот зачет я получу с огромным трудом, но то, что я его получу, я точна знала. Другого выхода у меня просто нет. Мне нужна эта практика.

Переспав с тяжелыми мыслями, на утро я проснулась бодрой и уверенной в том, что сделаю задание от Данилы Андреевича на все 100 %. Я уже сходила в душ и делала макияж в ванне, когда услышала, что к Стеше пришел Артем. С каждым его словом мне становилось все хуже и хуже. Я думала, больнее уже не будет, но я ошибалась. Когда услышала, что Андрей спал этой ночью с другой сердце, казалось, остановилось и замерло.

Стеша стоит в коридоре и тупо смотрит на закрытую дверь, когда я выхожу из ванной.

– Значит, Андрей опять отличился? – глухо спрашиваю я.

– Я думала ты в ванне еще, – удивленно говорит Стеша, оборачиваясь ко мне.

– Была, да, – заторможено говорю я.

– Ань…. – начинает Стеша, но я ее останавливаю.

– Не надо ничего говорить. Вчера он пьяным спал со мной, сегодня с другой. Не хочу ничего слушать, да и мне в универ надо собираться уже. Ты как? – спрашиваю ее.

– Не знаю, а ты? – надрывно говорит Стеша.

– Вот и я не знаю.

– Девочки, Артем же все объяснил. Не рубите с плеча так сразу, – говорит Саша, которая стояла до этого молча в коридоре.

– Для меня это ничего не меняет. Тема закрыта, – говорит Стеша и уходит к себе в комнату.

Я молча разворачиваюсь и закрываюсь в ванне. Слез нет, злости нет, ненависти тоже нет. Ничего нет. Полная пустота и безразличие, будто бы я смотрю на себя со стороны.

Спустя некоторое время, мы все сидим и завтракаем.

– Забыла вам сказать, что наш универ отправляет на стажировку в столицу нескольких учеников, – говорю я.

– Ого! Круто! – восклицает Саша.

– Ты бы хотела поехать? – спрашивает Стеша.

– Мой отец уже обо всем договорился. Так что я итак еду, – угрюмо говорю я.

– Когда? – спрашивает Саша. Воодушевление в голосе у нее поубавилось.

– После сессии, – глухо говорю я.

Если я ее сдам.

– И надолго? – спрашивает Стеша с надеждой.

– Полгода-год, не знаю точно, еще не решила, – говорю я и пожимаю плечами.

– Так долго! Но тебе же не хочется ехать! – восклицает Саша.

– Почему же, хочется. Это же так круто, посмотреть своими глазами все изнутри, получить опыт у одних из самых крутых адвокатов России, – говорю я бездушно.

– Значит, ты уже все решила? – спрашивает Стеша.

– Да, я поеду.

Больше за столом никто не говорил. Мрачное настроение было не только у меня. Такое ощущение, что мы на похоронах кого-то, например, моего сердца.

Глава 33

Андрей

Целый день хожу из угла в угол и понимаю, что мне нужно ехать к Артему и извиняться перед другом. Чем больше я думаю про них со Стешей, тем сильнее понимаю, что они подходят друг другу. Да и кто еще будет так сильно заботиться и любить ее, как ни Артем.

По дороге заезжаю в магазин и покупаю вискарь и немного еды.

Открывает мне дверь Артем. Смотрит недовольно и холодно.

– Чем могу помочь? Я же вроде как вычеркнут из твоих друзей.

Я вздыхаю. Реально вел себя, как придурок.

– Прости, херню сморозил. Пустишь?

Артем пристально смотрит на меня и открывает дверь шире, чтобы я смог войти.

Я захожу на кухню и разбираю пакет.

– В честь чего это? – удивленно спрашивает Артем.

– Отметим наше примирение, – ухмыляюсь я.

– Да я с тобой и не ссорился, – хмыкнул Артем.

– Верно, это я повел себя, как придурок. В последнее время только так и получается.

– Рассказывай, – говорит он и наливает нам виски.

Я говорю про Аню и про то, как вчера завалился пьяным к ней ночевать, а на утро мы снова разругались.

– Представляешь, ей кто-то цветы дарит. Утром проснулся, а она стоит, зарывшись в них носом, – прибил бы утырка.

Артем понимающе кивает.

– Еще цветы такие дебильные, розовые тюльпаны. Не Анины это цветы. У нее другой вкус, – продолжаю я.

Артем смотрит на меня как на придурка и начинает ржать в голос.

– Эти дебильные цветы я вчера Стеше подарил, – говорит он.

– Бл*дь!

Почему я об этом раньше не подумал. Сестра ведь реально любит тюльпаны! Похоже, два дня пьянки не пошли мне на пользу, и мой мозг сказал мне «пока».

– Вот-вот.

Я запускаю руку в волосы и ерошу их. Потом наливаю виски и залпом выпиваю.

– Ну и хрен с ним. Видимо, не судьба. Да у меня мозги набекрень. Ни о чем кроме нее думать не могу. Пиз*ц полный в общем.

– Да, я в курсе, – понимающе говорит Артем.

– У тебя также со Стешей?

– Местами бывало и хуже, – улыбается он. – Но я не могу без нее, поэтому мне похер на все и всех, кроме нее самой. Все собой затмила.

Я киваю и наливаю еще, а потом еще, и еще, и еще, лишь бы не думать, не вспоминать. Хочу, чтобы хоть немного стало легче.

Я лежу на диване, держась за голову. Вертолеты не дают мне спать. Да, я опять нажрался, но хоть к Ане не поехал и то радует. Я достаю телефон и, прищурившись, пытаюсь сфокусироваться на том, чтобы отправить ей сообщение.

– Я люблю тебя.

На написание этих трех слов у меня выходит минут 15. Пальцы то и дело нажимают на другие буквы, с трудом я все же набрал сообщение. Осталось только отправить нужному адресату.

В дверь звонят. Я решаю, что не буду вставать. Артем спит в отключке и явно никого не ждет. Но в дверь продолжают настойчиво звонить. Я глубоко вздыхаю и откладываю телефон с неотправленным сообщением.

На пороге стоит Вероника, с которой Артем периодически трахался, но давно перестал. Это я точно знаю, потому что она недавно подкатывала ко мне.

Я держусь об косяк, чтобы не рухнуть на пол.

– А где Артем? – спрашивает растерянная Вероника.

– Спит. Чего хотела?

– Я… – заминается она. – В общем, мне ночевать негде, и я думала, что Артем поможет мне.

– Пожалуйста, – чуть ли не плачет она.

Хоть я и в говно, но все равно понимаю, что она пришла явно не просто переночевать. Блядкий наряд и раскрас на все лицо говорят сами за себя, но я же сердобольный, мать его.

– Проходи. Только спать будешь на диване.

Она много раз кивает головой и проходит в квартиру, а я плетусь к дивану и укладываюсь спать. Думаю, даже если Вероника подойдет к Артему, то все равно ничего не добьется от него. Друг уже давно спит, да и не поведется он на нее, но все же лучше, чтобы она была у меня на глазах.

Она ложится рядом и прижимается ко мне. Я чувствую, что она голая, но это нисколько меня не возбуждает.

– Быстро оделась, если не хочешь вылететь отсюда! – рыкаю я на нее.

– Че такой нервный-то. Сейчас оденусь. Я просто привыкла так спать.

– Мне плевать, у меня все равно не встанет на тебя.

– Это почему же? – ехидно спрашивает она. – Может, проверим?

– Потому что я другую люблю, – отворачиваюсь от нее, уже не слыша, что она говорит в ответ, да и неинтересно, на самом деле.

Просыпаюсь я от того, что кто-то трясет меня. Открываю глаза и вижу взбешенного Артема.

– Какого черта тебе надо? – хриплю я. Господи, такое ощущение, что у меня во рту кто-то сдох.

– Какого хрена в моей ванне кто-то плещется? Ты че сюда телку привел? – рычит на меня Артем.

Я уставился на Артема непонимающим взглядом. Мозг отказывался работать и складывать события вчерашнего дня в определенный порядок. Я тру глаза и встаю с дивана. Одеяло упало на пол, а вместе с ним и женский лифчик.

– Пиз*ц! – одновременно произносим мы и смотрим друг на друга.

– Кого ты притащил бл*дь?! – срывается на крик Артем.

– Не помню, – со стоном произношу я и сажусь обратно на диван, хватаясь за голову.

Неужели я вчера с кем-то потрахался? Черт! Как вообще это произошло? Ничего не помню. Башка трещит так сильно, что кажется, лопнет от перенапряжения.

В дверь звонят, и мы переглядываемся с Артемом.

– Ты кого-то еще ждешь? – спрашивает он у меня.

Я могу только пожать плечами. В дверь продолжают настойчиво звонить, Артем идет открывать.

Пока Артем открывает дверь, из ванны выходит какая-то телка и говорит:

– Тем, у тебя кофе еще есть, который я люблю?

Пиз*ц! Едва прикрывшись полотенцем, Вероника стоит и улыбается во весь рот. Твою мать! Я с ней что ли переспал?

– Стеша, стой! – орет Артем, и я соскакиваю с дивана.

Похоже, сестра пришла к Артему и застала картину маслом. Я слышу, как хлопает дверь, и смотрю на довольную Веронику, которая продолжает улыбаться. Сука!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– У нас что-то было вчера? – глухо спрашиваю я, а у самого сердце не на месте.

– А ты не помнишь? – говорит она и подходит ко мне, покачивая бедрами.

Я настороженно смотрю на нее, а она смеется и качает головой.

– Нет, Ромео, ничего не было. Ты сказал, что любишь другую и отвернулся храпеть в другую сторону.

Бл*дь! Серьезно? Я сказал, что люблю?! Да быть того не может! Ладно, хоть секса у нас не было, прям камень с души упал.

Вероника, не стесняясь, одевается при мне, а я думаю о том, как жестко подставил друга, вспомнив, что это я вчера запустил ее в квартиру Артема. Надо срочно поговорить со Стешей, и все ей объяснить.

Я быстро принимаю душ и сажусь за стол, пить кофе, который приготовила Вероника.

Артем приходит домой чернее тучи. Он проходит на кухню и, со скрипом отодвинув стул, садится напротив.

– Ну что догнал? – спрашивает, улыбаясь, Вероника.

А мне смертельно хочется размозжить ей голову.

– Ничего не хочешь мне сказать? – обращается он ко мне.

– Ты когда вчера ушел спать, заявилась Вероника, сказав, что ей негде ночевать. Ты был уже в отключке, поэтому я впустил ее. Потом я сам отключился. Конец истории, – хмуро сказал я, понимая, что облажался по полной.

– Тебе здесь приют для бездомных что ли? – злобно спросил Артем девушку.

– Просто не к кому было обратиться, – мило улыбнулась она и пожала плечами.

Артем скрипнул зубами и до боли в пальцах впился в стол. Такого злого друга я не видел никогда.

– Что у тебя с шеей и грудью? – спрашиваю я.

– Стеша вылила на меня кофе, – глухо говорит Артем.

– Пиз*ц, – говорю я и опускаю голову.

Вот зачем я приперся вчера к нему с вискарем? Нет, чтобы спокойно сесть подумать и решить свои проблемы, я почему-то решил, что алкоголь лучшее лекарство. Еще и Артема в свое дерьмо втянул.

– Значит так, чтобы я тебя и близко возле себя не видел. Мне насрать, что тебе некуда пойти. А теперь встала и пошла отсюда, и не попадайся мне на глаза ближайшее время, а то я за себя не отвечаю, – говорит он Веронике.

Маска милой и слабой девочки слетает. Ее лицо искажает гримаса ненависти и злобы. Она вскакивает и начинает верещать так, что уши закладывает:

– Да как ты смеешь?! Променял меня на какую-то страшную малолетку!

Артем не выдерживает, хватает ее за руку и тащит к выходу. Буквально выбрасывает ее из квартиры, кидая ей в руки пальто и туфли. Она сыплет ругательствами, но друг молча закрывает дверь и идет в душ, не посмотрев на меня.

Я даже не знаю, что сказать ему, да он и слушать не станет. Не в том он настроении. Я знаю, что он захочет увидеть сестру, поэтому вызываю такси.

– Я уже вызвал такси. Поеду с тобой, – говорю я, когда Артем выходит собранным и более менее спокойным.

Мы молча едем в такси. Я понимаю, что жутко накосячил, но надеюсь, что Стеша поверит и поймет Артема. В конце концов, я никогда ей не врал, поэтому меня она точно послушает.

Я не стал подниматься вместе с ним, оставшись курить на улице. Артем только кивнул и молча пошел в подъезд. Выглядел он уверенным и решительным, когда заходил, а вот когда через час он вышел оттуда, то я не узнал друга.

Плечи с головой опущены, походка неуверенная, а в глазах застыла такая боль, что я отшатнулся.

– Ну что, она поверила? – спрашиваю я обеспокоенно, хотя понимаю, что все плохо.

– Поверила, – говорит он и достает сигарету, чтобы прикурить.

– Но счастливым ты от этого не выглядишь. В чем дело?

– В том, что она не хочет быть со мной все равно, – говорит он безразличным голосом.

– Бл*дь! Давай я с ней поговорю и все объясню, – говорю я уверенно.

– Не вздумай! – говорит он резко.

Я киваю головой и говорю:

– Как хочешь.

На самом деле, я обязательно поговорю еще с мелкой. Я ощущаю такую жгучую вину перед другом. Это самое малое, что я могу сделать для него.

Глава 34

Анна

Дни летят со скоростью света. Я полностью погрузилась в учебу, а остальное время пропадала на работе. Сессия добила меня окончательно. Курс, который я думала, будет приносить мне удовольствие, превратился для меня в кошмар. Данил, мать его, Андреевич, он же гоблин, он же ублюдок, он же сволочь, на каждой паре буквально терроризировал меня. Он заваливал меня вопросами, и хоть я каждый раз с усердием готовилась, он задавал такие вопросы, на которые у меня вообще не было ответов. Дальше все шло по накатанной. Он картинно вздыхал, завуалированно говорил, что мне не хватает мозгов для его курса, и продолжал, как ни в чем не бывало, вести лекцию или семинар. Добивало еще и то, что вокруг постоянно слышались смешки. Особенно выделялась своими едкими замечаниями однокурсница Света, которая постоянно открывала свой рот в мою сторону. С каждой парой у гоблина ее юбка становилась короче, блузка прозрачнее, а макияж ярче. Она садилась на первый ряд и изо всех сил выпячивала свои прелести перед гоблином. Когда он задавал ей вопрос, а она не могла ответить на него из-за скудного серого вещества в своей черепной коробке, он ослепительно ей улыбался и делал комплимент ее красоте.

Поддерживала меня только Оля, которая со временем начала замечать непростое отношение ко мне со стороны гоблина. Когда я в третий раз отвечала у доски со своим рефератом, который раскритиковал в пух и в прах Данила Андреевич, в то время как никто из студентов еще не выступал, у нее шел пар из ушей, потому что она сама помогала мне с его написанием. Мы сидели в библиотеки до ее закрытия, и Оля уверяла меня, что теперь я точно получу 5, на самом деле я получила 4 «с большой натяжкой» как выразился ублюдок. Она возненавидела его всей душой, потому что никогда она еще не получала 4 с большой натяжкой. Это серьезно ударило по ее самолюбию, в то время как мое было просто уничтожено, зато гоблин ходил и сиял.

После очередного семинара, на котором я умудрилась ответить на все вопросы правильно, меня все равно раскритиковали за то, что я «недостаточно погрузилась в тему, и мои ответы не так глубоки и недостаточно раскрыты». Я сидела за партой и не двигалась, в то время как все собирались. Кто-то кидал на меня сочувствующие взгляды, некоторые даже осмелились даже потрепать меня по плечу, от чего меня передергивало. Терпеть не могу жалость. Света же высокомерно проходила мимо меня и бросила:

– Что, Ковалева, опять облажалась. Ты бы лучше готовилась, а то постоянно позоришься.

Ох, лучше бы она проходила мимо, потому что мое терпение подходило к концу, и я готова была врезать ей по сделанному носу, как учила меня Стеша.

– Рот свой захлопни и проваливай, – вступилась за меня Оля.

– А ты что заделалась ее подпевалой? Ну немудрено, две выскочки должны держаться вместе.

Вот меня всегда поражают люди, которые сами из себя ничего не представляют, но почему-то уверенные в себе и своей неотразимости. Они считают себя самыми умными и красивыми, и, по их мнению, все должны непременно знать об этом.

– Свет, иди, куда шла. Например, свисток свой перекаченный накрась заново, – говорю я холодно.

– А ты, Ковалева, не указывай мне. Ты просто завидуешь, что Данила Андреевич выделяет меня, – тряхнула она нарощенными белобрысыми волосами. – Как ни старайся, а тебя не возьмут в Москву.

Я соскочила с места и готова была ударить ее по лицу. Стерва довела меня. Как меня дергает назад Оля и угрожающе говорит:

– Отвали, тебе сказали, иначе ты познакомишься с двумя выскочками поближе.

Света прищурилась и, снова тряхнув волосами, ушла, а я села обратно за парту и устало потерла глаза. Я даже перестала краситься по утрам, настолько все было запущено.

– Не переживай из-за этой тупицы, она того не стоит, как и все недалекие, которые ржут над тупыми шутками гоблина, – успокаивающе говорит Оля.

Да. Про гоблина мы придумали вместе.

– Ага, – бурчу я.

Сегодня это была последняя пара, аудитория быстро оказалась пуста, и мы с Олей остались только вдвоем.

– Серьезно, Ань, почему он так к тебе прицепился?

Оля не в первый раз задает мне этот вопрос, а я все не могу ответить ей. В моей жизни есть две мои самые лучшие подруги, они мне как сестры, но Оле я тоже доверяю, не настолько, конечно, но все равно рассказываю ей все о нашей первой и второй встрече с гоблином.

После моего рассказа она присвистнула и сказала:

– Теперь понятно, почему он так к тебе относится. Ты же задела его мужское самолюбие!

Я только отмахнулась от нее. Мне казалось, что все было намного глубже. Казалось, что он ненавидит меня до глубины души. Я старалась не смотреть на него, но когда отвечала, то смотрела прямо, и его взгляды пронзали меня. Было в них что-то необъяснимое и пугающее. Первое время хотелось пугливо прятать глаза от него, но я переборола это.

– А за практику в Москве не переживай. Ты сдашь все предметы на отлично и зачет получишь, – уверенно говорила Оля.

Ей легко говорить. Оле поставили два экзамены автоматом, за то, что она получила призовые места на олимпиаде. Мне же приходилось усердно все учить, а где-то даже зубрить, чтобы получить «отлично» на экзаменах.

Радует только то, что пока я сдала два экзамена, а впереди еще 3 и зачет у гоблина. Господи, дай мне сил!

– Конечно, куда я денусь! Тем более ты поедешь со мной!

Оля кисло улыбнулась и сказала:

– Я особо не хочу ехать, ты же знаешь.

Оля была настроена решительно и ни в какую не хотела соглашаться на эту поездку. Я говорила ей, что мы будем жить в квартире, а не в общаге. Будем вместе ходить на учебу и помогать друг другу, но подругу ничто не трогало.

– Ничего не хочу слышать! Лучше собирай вещи и уговаривай свою маму!

– Легко сказать, – тяжело вздохнула Оля. Я не знала, какие отношения у них с мамой, но чувствовала что не самые хорошие, судя по разговорам по телефону, которые мне иногда доводилось слушать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я в тебя верю!

Оля сникла еще больше, а потом вообще быстро смылась на репетицию, я же поплелась из аудитории на работу. Кристина выжимала из меня последние соки. Как только я сказала всем заказчикам, что скоро уеду, от моих услуг сразу же отказались. Я только успела закончить последние съемки, где уже меня утвердили, и все. Только Кристина до последнего держалась за меня и нещадно гоняла по съемкам, хотя я честно думаю, что замену мне найти несложно. Она кстати пообещала, что поможет с работой в Москве. У нее там осталась одна хорошая знакомая, у которой есть несколько магазинов с нижним бельем и одеждой. Так что куда-то из них меня вроде как и должны взять. В общем, жизнь в Москве не казалась теперь мне такой пугающей и безнадежной, и я начала свыкаться с мыслью, что я скоро уеду.

А дни все продолжали идти. Я сдала еще два экзамена, остался еще один и зачет у гоблина, который пугал меня, но я была настроена решительно.

В один из вечеров мы с девочками смотрели сериал «Чужестранка». Саша прочитала все книги и заразила нас своим увлечением. Только мы решили поступить проще, нашли сериал и мгновенно втянулись в просмотр. Саша часто вставляла комментарии, по поводу того, что в книге немного по-другому, чем бесила меня. Однажды я не выдержала и кинула в нее подушкой. Никогда не забуду вытянутое лицо Саши, но она быстро взяла себя в руки и кинула мне в лицо кукурузные палочки. Теперь уже мне было не до смеха. Стеша кое-как нас успокоила. Зато потом мы смеялись до слез в глазах и боли в животе.

Мы со Стешей категорически не хотели ничего обсуждать про Андрея и Артема. Я видела, что подруге сложно, но она всячески заваливала себя работой и учебой, чтобы отвлечься. То же самое делала и я.

По ночам было сложнее всего. Днем у меня не было возможности остановиться и подумать, прислушаться к себе. Ночью же все мои мысли и желания обнажались. Я бесконечно прокручивала наши моменты с Андреем, особенно последнюю неделю. Я понимала, что он мне ничего не должен и то, что он переспал с другой девушкой никак не должно меня волновать, ведь мы не встречались. Мозгом я это понимала, но вот влюбленное сердце отказывалось принимать ситуацию, оно изо всех сил рвалось к Андрею. Я ждала, что он напишет или позвонит первые три дня, но за это время я так извелась и издергалась, что решила просто заблокировать его. Не знаю, чего я ждала от него. Извинений? Просьбы встретиться? Начать все сначала? А оно мне вообще надо?

Такие мысли не отпускали меня, и мне приходилось подолгу ворочаться, чтобы уснуть. Я безумно скучала по нему, но понимала, что ничего уже не вернуть, да и я уезжаю. Нужно просто забыть. Просто не думать. Все так просто казалось, а на деле, не проходило и дня, чтобы я не думала и не скучала по нему.

Самое ужасное заключалось в том, что мне часто снились эротические сны с Андреем, после которых я просыпалась со жгучим желанием и бешеным сердцебиением. Настроение было испорчено на целый день. Все-таки сексуальная неудовлетворенность – страшная вещь. Она давала о себе знать, и я целый день срывалась на всех. Даже Света больше не подходила ко мне, потому что однажды я не выдержала и приперла ее к стене туалета, немного придушив. Оля еле меня оттащила от нее. Слава богу, что подруга всегда была рядом и заступалась за меня, когда у меня не было сил что-то ответить.

В одно утро я снова проснулась ото сна, в котором я кончила, кстати. Хоть что-то. Эти сны были в равной степени желанны и ненавистны мне. Я стояла перед зеркалом и смотрела на себя, как будто впервые увидев. Длинные волосы в беспорядке, в последнее время я ходила либо с пучком, либо с хвостиком, лицо бледное, под глазами синяки. Я заметно похудела, из-за чего скулы на лице стали острее, а одежда становилась мне велика. Меня это так ужаснуло, я ведь никогда не запускала себя до такой степени. Я ведь даже макияжем не пользовалась уже больше месяца, не говоря о прическе и одежде. В последнее время я надевала джинсы и футболку, забыв про каблуки, юбки, блузки и т. д. Девчонки пытались что-то сказать по этому поводу мне, но я реагировала либо агрессивно, либо просто отмахивалась от них. Мне казалось, что все нормально.

– Хватит! – приказала я себе. – Сколько можно страдать по тому, чего и не было в принципе никогда! Возьми себя в руки!

Впервые за последнее время я с особой тщательностью собиралась в универ, и мне это приносило такое удовольствие. Как я могла забыть о самой себе? Увидев меня с распущенными гладкими волосами, в облегающем платье, на каблуках, девчонки присвистнули и радостно заверещали, что я, наконец-то, вернулась.

Да. Я вернулась. Только почему-то до сих пор жжет в груди и чего-то не хватает.