Текст книги "Ярость и страсть"

Автор книги: Наталья Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Я ещё и не то могу. Говори быстрее.

Я снова ткнула в нервный узел, уже посильнее, и его лицо перекосила судорога, глаза чуть не вылезли из орбит, а изо рта потекла слюна. Я знала, что ему очень больно и что после этого его действительно может парализовать на всю жизнь, но жизнь босса представляла для меня гораздо больший интерес. Очухавшись, он скороговоркой заговорил:

– Убедила, все скажу, только учти, что и тебя тоже потом прикончат. Я тут не по своей воле, меня заставили, честное слово. Меня используют в какой-то опасной игре, я всего лишь пешка, я ничего не знаю. Мне нужно было выяснить, куда он придёт, и позвонить…

– Кто тебя просил об этом? Мужик умоляюще взглянул на меня и пробормотал:

– Тебе этого лучше не знать – дольше проживёшь. Тому парню все равно конец, как и его дружкам. Я уже звонил со станции и сказал, что он в этом посёлке и пошёл в эту сторону, они уже едут сюда. Отсюда ему уже не вырваться. Через десять минут тут будет полно людей из службы безопасности…

– Так ты из ФСБ?

– А ты думала, это все шутки? – Он горько усмехнулся. – Оставь меня связанным и убегай, пока не поздно. Не знаю, кто ты такая, но вижу, что ты ещё не в курсе всех дел. Этим ребятам до вечера не протянуть, их обложат здесь и накроют. Ты не знаешь, как работает наша оперативка – у этих парней нет ни одного шанса…

– Что они такого сделали?

– Не знаю, но с утра все наши службы на ногах. Нас раскидали по всем вокзалам и аэропортам и приказали высматривать любого человека с фотографии, которую нам приказали запомнить. Я увидел этого парня и поехал за ним, вот и все. И даже не знаю, кто он такой, поверь…

– А что за фотография?

– Групповой снимок какой-то, молодые ребята, похоже, студенты…

– Что здесь происходит? – раздался громкий голос с улицы, и я обернулась.

В начале прохода стоял, судя по одежде, местный житель, похожий на тракториста из одноимённого фильма, и с любопытством смотрел на нас.

– Да вот, мужчина пристал, а потом мазохистом оказался, – пояснила я. – Любит со связанными руками трахаться. А я ему доказываю, что лучше по-простому, правда ведь, дяденька? – и, незаметно для парня, занесла палец над его лодыжкой. Шпик тут же подыграл, виновато подтвердив:

– Да, парень, слушай, такая вот незадача случилась. Люблю я это дело, понимаешь, а она кочевряжится. Ты уж не обессудь, мил человек. Оставь нас…

– Так я не понял, – здоровенный детина подошёл к нам и присел на корточки, с интересом разглядывая связанного дачника, – вы тут трахаться собрались, что ли? Ну и ну, обнаглели совсем заезжие. – Он осуждающе покачал головой. – Средь бела дня, прямо на улице да ещё и под моим забором. Нехорошо…

– Ты уж извини, мы не знали, что это твой забор, – пробормотал мой пленник. – Мы сейчас к другому уйдём, правда, крошка? – Он натужно улыбнулся.

– Это ты так думаешь, – задумчиво проговорил парень. – А я думаю, что сейчас ты пойдёшь со мной и я научу тебя кое-чему, чтобы в другой раз не натягивал глупых девок под чужими заборами.

Ухватив его за локоть своей громадной заскорузлой клешнёй, парень легко вздёрнул дачника в воздух, поставил на ноги и поволок к улице, бросив мне через плечо:

– А ты, девка, сваливай отсюда, чтобы я тебя здесь больше не видел.

Дачник не сопротивлялся. Казалось, он был рад, что избавился от меня, и теперь с готовностью семенил рядом с этим великаном.

Я поверила всему, что он мне наговорил, и больше в нем не нуждалась. Даже и хорошо, что попался этот парень и избавил меня от необходимости решать вопрос его жизни или смерти. Теперь нужно побыстрее предупредить Родиона, чтобы он успел сбежать. Выйдя из подворотни, я прямиком направилась к особняку, стоявшему через пять домов. Дачник с парнем уже исчезли. Подойдя к зеленому забору, я громко постучала в калитку, лихорадочно придумывая, как объяснить боссу моё появление здесь. Впрочем, теперь не это было главным.

Через минуту послышались шаги, звякнула железная щеколда, и я увидела недовольное лицо пожилой женщины необъятных размеров, едва вмещавшейся в проёме калитки.

– Что нужно? – грубо спросила она, сверля меня маленькими глазками-буравчиками.

– Простите, но сюда зашёл один молодой человек в очках, кудрявый такой, – начала я объяснять, пытаясь что-нибудь разглядеть за её спиной. – Вы не могли бы его позвать. Это очень срочно.

– А что за беда?

– Э-э, он, как бы это вам сказать, в общем, украл у меня деньги в электричке, я выследила его и хочу, чтобы он вернул мой кошелёк, – понесла я полную ахинею. – Это были мои последние деньги.

– Вот сволочь какая! – Она упёрла толстые руки в бока. – Он мне сразу не понравился, стервец! То-то я смотрю, вбежал как угорелый и говорит, что за ним банда грабителей гонится, попросил дозволения пройти огородами. Ну, я и помогла, пропустила, пожалела на свою голову. А он, оказывается, сам грабитель! Ну, попадись он мне ещё раз! А ещё в очках называется!..

– Постойте, вы хотите сказать, что он ушёл огородами?! – не веря услышанному, пролепетала я.

– Ну да, сразу, как вбежал, я его и провела. Он в лесок нырнул и был таков. Там уже не поймают, – уверенно произнесла она. – Много стибрил-то?

– Да не так уж, просто последние, – проговорила я сокрушённо. – Извините, тогда я пойду, пожалуй… – Я повернулась, но тут мне пришла в голову неплохая мысль, и я сказала:

– Знаете что, если он сюда ещё заглянет вдруг, вы скажите ему, что друзья Марии ищут его по всему городку, его и всю банду. Если хочет жить, пусть смывается. Видите ли, у меня папа в ФСБ работает, так он всех на ноги поднял и они с минуты на минуту здесь будут. Кстати, что там за этим лесом?

Тётка, у которой от моих слов глаза полезли на лоб, озадаченно пробормотала:

– Знамо что – трасса. Слышь, машины гудят. Так, говоришь, менты сейчас понаедут? Допрашивать начнут меня? Вали-ка ты лучше отсюда, пока ноги целы! – и захлопнула перед моим носом калитку.

Я осталась стоять, потерянная, не зная, что делать дальше. Потом повернулась и медленно поплелась по улице. В моей голове уже сложилась картина происходящего, и все в ней обстояло примерно так: Родион ехал на какое-то тайное собрание, но почувствовал слежку ещё в электричке и начал путать следы. Теперь он уже далеко, и я могла бы успокоиться, если бы не та злосчастная фотография. Наверняка кого-то с неё все-таки выследят, и тот так или иначе приведёт чекистов к Родиону, а значит, мне все равно нужно быть там, где и он, чтобы помочь. Но найти его теперь можно только через одного человека – дачника и то вполне вероятно, что попаду туда уже к шапочному разбору, когда Родиона или схватят, или, не приведи Господи, убьют. Но делать нечего, и я направилась к дому, в который парень заволок «любвеобильного мазохиста», надеясь, что тот его ещё не убил. Это был самый обычный деревенский дом с покосившимся деревянным забором, каких здесь большинство. Постучав в калитку, я сразу услышала, как в ней что-то щёлкнуло, и она приоткрылась. Удивившись, я вошла во двор и остолбенела – под навесом из брезента в углу двора на стуле сидел Родион…

* * *

Калитка за моей спиной сразу же захлопнулась. За деревянным столиком, кроме босса, сидело ещё несколько человек примерно его же возраста. Знакомый мне «тракторист» стоял рядом с калиткой. Дачник, все ещё связанный ремнём, сидел ко мне спиной перед ними. Увидев меня, босс не удивился, не начал кричать, а только спросил:

– Что ты там говорила про папу из ФСБ?

– Что? Как? – Я открыла рот и больше ничего не смогла сказать.

– Быстрее говори, времени нет, – резко бросил тракторист, подходя к остальным. – Откуда ты узнала про ФСБ?

– Вот он сказал. – Я кивнула на дачника.

– А что ж ты нам, паскуда, ничего не говоришь?! – взревел парень и сгрёб шпика за грудки.

– А вы ему больно делали? – поинтересовалась я, придя в себя.

– Нет пока, а что, это поможет, думаешь? – озадаченно спросил он, опуская «дачника» на стул.

– Мне помогло. Да я сама вам быстрее все расскажу…

И пересказала им все, что выведала, смущённо поглядывая на молчавшего босса, который сидел во главе стола. Когда закончила, он поднялся и коротко бросил:

– Нас кто-то заложил. Все отменяется. Этого изолируйте, заткните рот, чтобы не кричал. – Он Кивнул на шпика – Захар, заводи трактор и уходим отсюда, пока они здесь все не оцепили.

Все происходило так быстро, что я не успевала следить за событиями. Все вскочили, кто-то забежал в дом, кто-то схватил «дачника» и потащил в сарай, а Захар, тот самый тракторист, бросился на огород, где виднелся колёсный трактор с громадной тележкой, заполненной сеном. Босс с кем-то тихо разговаривал по своему сотовому телефону, а я стояла, никому не нужная и всеми забытая, посреди двора и хлопала длинными ресницами. Через несколько минут все кардинально изменилось. Босс прицепил себе бороду, снял очки и стал похож на спившегося, потрёпанного интеллигента. Захар надел на голову танкистский шлем. Меня затолкали в кабину трактора, туда же сели Родион с Захаром, а все остальные, я насчитала шестерых, зарылись под солому в телеге. Мощно взревев, трактор выкатился с огорода и поехал по просёлочной дороге вдоль леса в объезд городка. Со стороны все выглядело вполне прилично: подгулявшие ребята, подцепив девчонку, катаются на тракторе и пьют водку (в руках у босса была початая бутылка «Столичной», и он время от времени прикладывался к её горлышку). Я, молча, боясь спрашивать о чем-нибудь, сидела в тесной кабине между ними и испуганно таращилась по сторонам, тем более что было на что посмотреть.

По всем проулкам городка уже сновали чёрные легковушки с московскими номерами, набитые людьми в чёрных костюмах. По дороге, где мы ехали, тоже проезжали машины с антеннами, но нас пока никто не останавливал. Похоже, они действительно окружили весь городок и теперь прочёсывали его. Мне стало страшно. Это ведь не бандиты, с которыми можно разобраться по-свойски, а вполне официальные служебные органы, стоящие на страже безопасности страны. Я понимала, что впуталась в какую-то жуткую историю и, если бы не присутствие босса, подумала бы, что принимаю участие как минимум в государственном перевороте, судя по тому, какие силы брошены на поимку заговорщиков. Мне и в голову не приходило, что босс может участвовать в чем-то предосудительном или противозаконном. И все-таки я спросила:

– Скажите, босс, вы не преступник?

– Нет, Мария. Но меня, похоже, очень хочет выставить им тот, кому я собираюсь наступить на хвост, чтобы не воровал. И у него очень большие шансы добиться своего. Видишь, сколько народу помогает ему отстаивать награбленное. Правда, мало кто из них об этом догадывается.

– Да, круто за нас взялись! – весело улыбнувшись, проговорил Захар, лихо крутя баранку. – Придётся опять на дно уйти. Надоело уже, Родион, когда по-настоящему работать начнём?

– Пока не вычислю, кто нас сдал, – босс сделал из горла порядочный глоток, отчего у меня встали дыбом волосы, – будете сидеть тихо.

– Ты голова – тебе виднее, – пожал плечами тракторист. – А я уже удочек наготовил. Палатки все заштопал, лодку ещё одну выпросил, думал, порыбачим всласть, все обсудим спокойно. Эх, что за жизнь пошла!

Он газанул, и из трубы на капоте трактора вырвался столб дыма. Тут нас обогнал белый микроавтобус, остановился, из него выскочил экипированный по полной форме майор с короткоствольным автоматом и рацией на груди и махнул рукой, показывая на обочину.

– Так, все идёт, как нужно, – не разжимая губ, процедил босс. – Мария, ты – местная шлюха, меня зовут Вася, его – Петя, мы едем в поле на работу.

Захар остановил трактор, высунулся из кабины и весело прокричал:

– Что, командир, война началась?

– Вылезайте все трое! – властно приказал майор, положив руку на автомат, а другой махнул кому-то в автобусе. Из него начали высыпаться вооружённые солдатики.

– Нам на работу нужно! – сердито запротестовал Захар. – Нас в поле ждут, какого хрена!

Майор, не слушая его, приказал солдатам окружить трактор, а сам подошёл к кабине, открыл дверцу и кивнул:

– Быстро, я сказал!

Недовольно бурча, босс вместе с бутылкой выпрыгнул на дорогу и громко высморкался офицеру на сапоги. Тот и ухом не повёл, словно это был привычный знак уважения. Я спрыгнула и встала рядом с Родионом, затем к нам присоединился и Захар.

– Кто такие? – осмотрев нас с ног до головы, грозно спросил офицер, пока солдаты обшаривали пустую кабину.

– Местные мы, товарищ генерал, – затянула я свою нудную песню. – На работу едем. Мальчики вот меня с собой прихватили. – Я игриво улыбнулась и повела высокой грудью. – Не хотите с нами?

– Отставить базар! – рявкнул майор. – Документы!

– Какие документы в деревне в рабочее время?! – пьяно проговорил босс. – Ты часом не взбесился, начальник? Оглянись кругом. Ты не на плацу, а на природе. У нас план по сенозаготовке горит, так завязывай тут свои порядки наводить. Мы законы знаем, понял? Думаешь, раз деревенские, так можно и к стенке? Не выйдет, товарищ старший прапорщик…

– Молчать!!! – взбеленился тот, обидевшись на понижение в звании. – Из какой вы бригады?

– Из третьей, – недовольно буркнул Захар. – Ты бы лучше нам своих мордоворотов в помощь дал, чем порожняком их гонять, мы бы план в три дня выполнили и уже обмывали бы…

– Вы и так, я смотрю, уже начали. – Майор кивнул на бутылку в руках Родиона. – Так где документы?

– Дома, где ж ещё, – пожал плечами пристыженный босс.

– Оставляйте трактор здесь и садитесь в автобус, – не терпящим возражения тоном приказал офицер. – Поедем за вашими документами. Проверим и, если все в порядке, отпустим.

– Ага, щас! – взорвался Захар. – А трактор? А солома?! Сопрут все, а я потом отвечай?! Не дождёшься, командир! Ты иди в казарме свои порядки устраивай, а не здесь…

– Я тебе сейчас устрою, – тихо, но злобно поцедил майор, направляя дуло автомата ему в грудь. – Так устрою, что на всю жизнь запомнишь, салага! Ничего с твоим трактором не случится. – И, повернувшись к солдатам, крикнул:

– Двое останьтесь здесь, присмотрите за техникой, остальные со мной в машину.

– Товарищ генерал, – жалобно пропищала я, – а я по-маленькому хочу, сил нет терпеть. Это от страха, наверное.

– Дома сходишь! – рявкнул он, и солдаты начали подталкивать нас к автобусу.

Вот и покаталась на тракторе, подумала я. И где мне теперь свой паспорт искать, если он лежит у меня в сумочке?

Офицер уселся рядом с водителем, а мы трое, да ещё четыре солдата, не спускающие с нас глаз, разместились в салоне.

– Куда ехать? – спросил майор, повернувшись к нам.

– Это смотря к кому первому хочешь, – мрачно бросил Захар.

– А кто ближе всех живёт?

– Я, – пискнула я, сжимая коленки, – я ближе всех, потому что уже и по большому хочу. Гоните быстрее, а то не выдержу! Во-он в тот проулок.

Босс с Захаром метнули на меня ошеломлённые взгляды, а майор, ничего не заметив, приказал водителю ехать в проулок.

Тут у него на груди заработала рация, и из неё послышался голос:

– Тополь, что слышно?

– Ни хрена не слышно, – сердито ответил в микрофон майор. – Взял колхозников. Везу за документами. А у вас как?

– То же самое. Их нигде нет, почти все дома обшарили. Наружку тоже не нашли пока. Его скорее всего убрали. Но они ещё здесь, я чувствую.

– Я тоже. Найдём. Все, держите меня в курсе.

Во всей этой кутерьме я все-таки смогла сообразить, что толстая тётка имеет к боссу какое-то отношение. Иначе откуда бы он узнал, что я говорила ей про папу из ФСБ? Видимо, она тут же позвонила ему или Захару и сообщила о моем появлении, а значит, они все заодно. Сейчас я собиралась поехать к ней, рассчитывая на то, что она с ходу подыграет. Показав майору зелёный забор, я, еле дождавшись, когда машина остановится, выскочила и быстро побежала к калитке.

– Эй, куда разогналась? – крикнул майор, вылезая из автобуса. – Пойдём вместе.

– Думаете, я сама не справлюсь? – крикнула я, тарабаня в калитку. – Впрочем, мне ещё никто попку не подтирал, так что будете первым! Идёмте.

Майор густо покраснел до корней волос и отступил, пробормотав:

– Только быстрее. И документы не забудь. В этот момент калитка открылась, и я увидела… Валентину. Сначала мне показалось, что это галлюцинация, но раздумывать было некогда, и я бросилась к ней на шею со словами: «Сестрёнка, привет, я сейчас описаюсь!» Потом затолкала её во двор, захлопнула калитку и горячо зашептала ей на ухо, таща за локоть к дому:

– Ты что здесь делаешь?! Впрочем, не важно. Идём быстрее!

Мы поднялись на крыльцо и вбежали в дом. Там нас встретила хозяйка. Посмотрев на моё лицо, она как-то сразу все поняла и спросила:

– Где Захарка?

– Они его взяли вместе с Родионом! – выпалила я. – На улице в автобусе сидят под автоматами.

– Допрыгались, охламоны. А остальная орава куда девалась?

– В телеге под соломой, на дороге за огородами. Их ещё не обнаружили, но уже охраняют. Нас повезли документы проверить. Не представляю, что сейчас будет… – Я со страхом выглянула в окно, отодвинув занавеску и увидела, как майор нервно меряет шагами пространство между автобусом и забором. – Родион сказал, что он местный и документы дома оставил. Загребут всех. Что же делать?! – Я в отчаянии ударила ребром ладони по спинке стула, и та разлетелась на две половины. – Ой, простите, я нечаянно…

Валентина все это время стояла у двери и переводила взгляд то на меня, то на тётку. Я думала только о Родионе и не могла больше ни о чем спрашивать. Потом, когда все закончится, я вытяну из неё все…

– Так, говоришь, трактор на дороге бросили? – спросила тётка. – Ну-ка, пошли со мной.

Она развернула своё громадное тело и неожиданно резво выскочила за дверь. Мы с Валентиной, положившись на Господа и прячась за её широкую спину, пошли за ней. Протиснувшись в калитку, женщина пошла прямо к «рафику».

– Куда это вы, мамаша? – Майор, который был меньше её в тысячу раз, заступил ей дорогу. – Не положено!

– Пошёл ты!!! – рявкнула она и как былинку смела его с пути. Потом сунула голову в открытую дверцу микроавтобуса, расшвыряла ошалевших от такого напора солдатиков, схватила Захара за рубаху и вытащила на свет Божий.

– Ты что ж это, подлец, вытворяешь?! – Она влепила ему звонкую пощёчину, которой легко можно было убить слона. – Тебе кто давал право технику на дороге бросать, а?! А я потом горбатиться должна, когда поворуют?! – и отвесила подзатыльник насмерть перепуганному здоровенному трактористу, виновато съёжившемуся перед ней. – А ну-ка, марш за трактором и на работу, бездельник несчастный!

– Да я-то здесь при чем?! – заорал Захар. – Это все вон тот! – И он ткнул пальцем в сторону стоявшего в стороне оторопевшего офицера. – С трактора согнал и сюда приволок! Я ему про сенозаготовку, а он мне дуло в морду! И Ваську тоже сорвал!

Крик стоял на всю деревню. На противоположной стороне улицы у чьих-то ворот стояла чёрная «Волга». Из калитки вышли двое в гражданском, видимо, обыскивавшие дом, и с интересом уставились на происходящее. Майор, совершенно растерявшись, стал пунцовым, как рак, и не знал, что делать. А тут ещё Валентина, увидев такой расклад, подбоченилась и попёрла на него, крича совершенно дурным, незнакомым мне голосом:

– Ты что ж это, прыщ вонючий, вытворяешь? Или молоко не любишь пить?! А что, по-твоему, коровы жрать должны, чтобы ты этим молоком по утрам давился, поганец?! Тут каждый час на счёту, погода пока держится, а ты в войну играешь, мать твою растак! Дармоед несчастный!..

Тот испуганно попятился, забыв про автомат, а с той стороны улицы послышался смех оперативников.

– Гражданка, – майор предостерегающе выставил руки, – не приближайтесь ко мне, слышите? Я выполняю свой долг, у меня приказ. Мы ловим особо опасных преступников…

– Я тебе сейчас покажу преступников! – вскричала тётка и так двинула рукой по микроавтобусу, что тот чуть не перевернулся вместе с солдатами и Родионом. Потом встряхнула за шкирку Захара. – Это он, что ли, преступник?! Да он тебя кормит, паразит ты проклятый!!! Ты на него молиться должен, в ножки кланяться, а не автоматом грозить!

– Получай, тунеядец чёртов! – Валентина замахнулась на майора, но тот успел юркнуть под руку, обежал микроавтобус с другой стороны, заскочил в кабину и крикнул водителю:

– Поехали отсюда!

– А Васька?! – прокричал Захар. – Он у меня на подхвате!

– Выкиньте его на хрен! – рявкнул бледный, как простыня, майор, и Родиона вытолкнули из салона, сразу же закрыв дверь. Мотор взревел, и солдаты укатили под хохот стоявших на той стороне офицеров службы безопасности. Тётка погрозила им кулаком и скомандовала нам:

– Ну-ка, марш за трактором, оглоеды! Напрямки идите, через мой огород, – и распахнула калитку.

Камень свалился с моей души. Мы все заулыбались украдкой и уже пошли к калитке, как из-за угла того дома, где жил Захар, выехала ещё одна чёрная «Волга» и на полном ходу, подняв облако пыли, затормозила напротив нас. Из неё выскочили двое гражданских и, подбежав к коллегам, стали что-то быстро говорить. Все уже зашли во двор, а я немного задержалась, чтобы посмотреть, что случилось. В этот момент задняя дверца машины открылась, и из неё вышел… дачник, слегка помятый, уже бездурацкой панамы, но живой. Он случайно глянул в мою сторону, и наши взгляды встретились…

* * *

Сначала он поднял дрожащую руку и, показывая на меня пальцем, беззвучно захлопал губами, потеряв, как видно, дар речи от такой удачи. Оперативники стояли по другую сторону машины и ничего не видели. Он сделал шаг в мою сторону, и звуки наконец вырвались из него, хриплые, громкие и самые отвратительные, которые мне только доводилось слышать в жизни:

– Она, братцы, это она, стерва!!! Держите её!

В следующее мгновение, захлопнув калитку и чуть не прищемив нос Родиону, наблюдавшему за всем этим со двора, я взяла ноги в руки и со всей своей прыти рванула по улице, надеясь, что они погонятся за мной и босс успеет смыться. Так оно и случилось. Отупев от неожиданности, они попрыгали в машины и ринулись за мной. Все, что происходило дальше, можно смело назвать дурдомом. Они меня ловили! То, как они это делали, достойно занесения золотыми буквами в анналы ФСБ как пример полной несостоятельности и беспомощности спецслужб и армии перед уникальной школой таинственного японского монаха. С таким же успехом черепахи могли ловить зайца на пересечённой местности. До самой ночи я бегала от них по всему городку, больше походившему на деревню, где я под конец знала содержимое каждого двора. Один раз в меня даже стреляли. Я прыгала через заборы, носилась по крышам, лазала по-пластунски по огородам, отсиживалась в сараях и банях, пока злодейка-судьба не загнала меня на высоченный тополь – другого укрытия поблизости не оказалось. Я понятия не имела, что произошло с Валентиной, боссом и его товарищами, но здраво полагала, что если за мной ещё гоняются, значит, ловить им больше некого и через меня они рассчитывают выйти на остальных. Укрывшись в густой кроне, я собиралась провести на дереве ночь и немного отдохнуть, чтобы под утро, когда все уже потеряют бдительность, незаметно выскользнуть из кольца. Сверху был виден весь городок вместе с окраинами, где по всему периметру уже стояли тяжёлые военные грузовики, около которых растянулись в цепь солдаты с автоматами. Населённый пункт окружили двойным кольцом, и я не могла бы прорваться, не убив кого-нибудь, а лишать жизни невинных защитников отечества мне совершенно не хотелось.

К ночи беготня немного улеглась. Они уже несколько раз прочесали каждый дом и в каждом дворе оставили солдата, дав приказ стрелять только по ногам (мне удалось это случайно услышать). Мой след они окончательно потеряли, но знали, что я где-то в деревне. Местные жители, загнанные автоматчиками в дома, сидели там, как мыши, и не показывали носа. Чёрные легковушки уже куда-то укатили, видимо, рабочий день спецслужб закончился, и всю работу переложили на плечи солдат, которые теперь пешими группами патрулировали улицы, тыкая фонарями во все подворотни и тёмные углы. Похоже, они решили изловить меня во что бы то ни стало.

Привязав себя ремешком сумочки к стволу дерева, чтобы не свалиться, если вдруг засну, я уже было совсем прикорнула, как под моим тополем росшим прямо около двухэтажного здания местной администрации, остановился знакомый мне белый микроавтобус и из него вышел знакомый же майор с каким-то гражданским типом в тёмном костюме. Из окон конторы, в которой размещался штаб всей операции, падал свет, он давал мне возможность видеть все, что происходило под деревом, где к тому же стояли буквой П три лавочки с урной посередине – курилка. Мужчины сели на лавочки, достали сигареты, и я стала слушать их мирно текущую беседу, изредка прерываемую проклятиями и матом в мой адрес.

– Если не поймаем, то считай, что ты отвоевался, майор, – сказал гражданский с большой проплешиной на голове. – Полетят твои погоны.

– Не полетят, я поймаю эту суку, – зло процедил тот. – Нужно ещё раз с хозяйкой той, толстой, поговорить, она точно что-то знает, прикидывается только.

– А чего ей прикидываться? Мы все проверили, ничего подозрительного, чистая случайность, что очкарик через её двор сбежал от хвоста. А потом её уже просто использовали.

– Ага, а в то, что её под пистолетом заставили концерт на улице устроить, вы тоже поверили? Что-то я не видел там пистолета.

– Ты вообще тогда ничего не видел, кроме кулаков той бабы! – рассмеялся гражданский. – Просто это очень хитрые люди, профи, так сказать, по почерку видно. Они все просчитали и нас в дураках оставили.

– А кто они вообще такие? – спросил майор. – А то гоняюсь и не знаю, за кем.

– Тебе и не положено знать. Выполняй приказ – и все дела. Раз начальство сказало, что они преступники, значит, так оно и есть.

– Да уж, – вздохнул майор, – это я понимаю. Не очень понятно только, почему они тогда вашего сыщика не прикончили, он ведь у них в руках был.

– Не успели, времени не было. Но собирались, он сам сказал. Кстати, он говорит, что эта девчонка его лично обрабатывала. У неё руки, как оголённые электроды на тысячу вольт – только дотронется пальцем, и словно на электрическом стуле оказываешься.

– Врёт небось, – недоверчиво бросил майор.

– Он один из лучших, Анголу прошёл, президентский дворец в Афгане помогал брать – тот ещё сотрудник, чего ему врать. Но таких, говорит, не видел. Это не простые бандюги.

– Может, они ниндзя или тайные боевики Мальтийского ордена? – предположил офицер. – Я слышал, у них там тоже крутые ребята. А меня та, вторая баба, что с ними на тракторе ушла, словно заколдовала, глаза застила, ей-Богу. Всех в трактор посадила, сама за руль села и говорит мне: «Убери своих с дороги». Я солдат в автобус и уехал. А они в лес – и исчезли. Гипноз, надверное…

– От них всего можно ожидать. Самое паршивое, что мы их имён не знаем, только фотография есть, а то бы давно взяли, – с сожалением проговорил плешивый.

– Кстати, полковник, тут ведь, согласно вашей оперативной разработке, их должно быть около десяти человек, правильно? Куда же остальные подевались?

– Я так думаю, тоже на тракторе укатили.

– Не было их там!

– А ты в телеге под соломой смотрел?

– Дык…

– Вот и помалкивай, с тебя ещё спросят. Поедешь на Крайний Север отставки дожидаться в звании ефрейтора Российской Армии.

Майор почесал в затылке, болезненно сморщившись, и сокрушённо умолк. Плешивый полковник в гражданском бросил бычок в урну и сердито сказал:

– Думаю, она где-то затаилась до утра и вряд ли мы её найдём в потёмках, если днём поймать не смогли. Вызывай, майор, ещё один батальон, пусть по новой прочешут каждый двор, каждый дом и каждый шкаф. Если упустим – с меня голову снимут. Она – единственная зацепка, что у нас пока есть. Хотя бы подстрелите её, чтобы бегать не могла.

– Да стреляли уже, – вздохнул военный. – Сержант молодой, сопляк совсем, с трех шагов, считай, не смог попасть. Снайпер называется! Говорит, будто пули её обогнули и дальше полетели по той же траектории. Сбрендил, видать…

– Сбрендишь тут. Короче, чтобы достали её мне, живую или мёртвую! Обшарьте все, каждый куст и каждое дерево… – Он вдруг замолчал и медленно заскользил взглядом вверх по стволу тополя, на котором я сидела. – Кстати, о деревьях. Вы на них искали, товарищ майор?

– Шутите? – хмыкнул тот. – Она же не кошка…

– Болван! – громыхнул плешивый, вглядываясь в густую листву. – Она может спокойно сидеть сейчас на этом тополе и слушать нашу трепотню. Где-то ведь она должна быть!

– Но только не здесь, гляньте, ветки метрах в пяти начинаются, без лестницы не залезешь. А вот на других деревьях надо будет проверить.

– Майор, – плешивый поднялся, подошёл к моему тополю и похлопал рукой гладкий ствол, – ну-ка залезьте на него и проверьте наверху за ветками. Мне что-то подсказывает, что она там, – осипшим голосом добавил он.

– Как же это я залезу? – испуганно залепетал майор, но его тут же прервали:

– Молчать! Выполняйте приказ! Спилите его, значит, но я хочу знать, что наверху никого нет!

– Да не залезу я на него! И пилить жалко. О, мы сейчас фароискателем туда посветим! – осенило его. – Сразу все и увидим.

Я поняла, что попалась, но продолжала сидеть, не шевелясь и не дыша.

Майор подбежал к автобусу, растолкал уснувшего водителя и приказал ему направить фароис-катель на дерево. Мощный луч ударил мне в глаза, ослепил, и тут же я услышала радостный майорский вопль:

– Есть!!! Вон она, курва!

– Вызывай подкрепление, майор! – крикнул полковник.

Через несколько минут под тополем полным ходом шла подготовка к боевой операции по снятию с дерева опасной преступницы. Подъехали два грузовика с солдатами, и вокруг стало светло, как днём. Дерево осветили со всех сторон прожекторами, как Останкинскую башню, и я чувствовала себя совершенно голой и беззащитной, да ещё и в безвыходном положении. Солдаты плот-.ным кольцом оцепили тополь и стояли с автоматами на изготовку, злые и усталые. Плешивый с майором, о чем-то тихо посовещавшись в сторонке, подошли ближе, и полковник крикнул:

– Слезай оттуда немедленно!

– Не могу! – жалобно пропищала я.

– Не пудри мне мозги!

– Честное слово, не могу! Я боюсь!

– А как же залезла?

– Со страху, дяденька! А вниз теперь даже смотреть боюсь.

– Давайте её из карабина снимем! – радостно предложил мудрый майор.

– Мне она живая нужна!

– А если в ногу, легонечко, бац – и она свалится.

– Разобьётся. – Плешивый с сомнением покачал головой. – Высота, смотри, какая, метров пятнадцать, не меньше.

– Я не свалюсь, – виновато крикнула я, – я привязана! Не нужно в меня стрелять, пожалуйста!

– Так отвяжись!

– Тогда упаду и разобьюсь!

– Все, хватит с меня, – процедил полковник. – Найдите лестницу или выкуривайте её оттуда, как хотите!