Текст книги "Сердце ведьмы"
Автор книги: Наталья Котрасева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Наталья Евгеньевна Котрасева
Сердце ведьмы
Кто же знал, что великанша ушла жить в лес специально, чтобы избавиться от общества ненавистных ей мужчин?
Локи-то полагал, что, проторчав в забытой не только богами, но даже и дикими зверями глуши, она будет рада компании симпатичного мужчины в полном расцвете сил, но ошибся.
Великанша ни только не набросилась на него с распростертыми объятиями, но наоборот, стоило ему сказать ей какой-то двусмысленный комплимент, как она, вереща от злости, превратилась в волчицу и бросилась в атаку. Локи еле успел увернуться.
Это было особенно обидно, так как он даже не собирался сильно к ней приставать – комплименты были отвешены просто так, для порядка. В конце концов, великанша совсем не была красавицей – ее огромная мужеподобная фигура вряд ли возбудила бы желание у кого-нибудь, кроме ее сородича (желательно, ослепшего). Он действительно хотел с ней просто поговорить – она была единственным известным ему существом в Утгарде, которому удалось овладеть магией сейда. О сейде Локи знал мало, и это его раздражало – он привык знать все и обо всем.
Говорили так же, что великаншу учила Фрейя, одна богиня из ванов, и это делало ее вдвойне интересной – с ванами Локи давно хотел познакомиться, но те долго и нудно воевали с асами, а в военные конфликты встревать у него не было никакого желания (тем более, что и с асами Локи планировал рано или поздно пообщаться). Правда, ходили слухи, что ваны и асы обменялись заложниками и заключили перемирие, но пока этого никто подтвердить не смог.
Локи едва успел прошептать заклинание и превратиться в бурого медведя, как великанша атаковала снова. Но теперь перевес был на его стороне и, мстительно зарычав, Локи двинулся на агрессоршу. Волчица разочарованно взвыла и перекинулась в белого медведя, раза в два превосходившего его по размерам.
Локи выругался по-медвежьи, и превратился в синицу.
Птичка метнулась ввысь, но за ней тут же стрелой взлетел сокол.
Локи эта игра начинала надоедать. В конце концов, он был богом, а она – простой великаншей, и то, что она вынудила его отступать, ему совсем не понравилось. Но драться, чтобы доказать свое превосходство, ему тоже не хотелось – глупость какая-то, драться с неотесанной лесной женщиной!
Стратегию нужно было менять; Локи и раньше участвовал в подобных поединках с превращениями (когда у него было подходящее настроение) и знал, что действо может тянуться до бесконечности. Конечно, умения ведьмы внушали уважение, но с фарсом пора было заканчивать.
Ведьме необходимо было показать, с кем она имеет дело – кажется, она до сих пор не поняла, что гоняется не за простым магом, а за существом высшего порядка.
Поэтому Локи резко спикировал вниз и, коснувшись земли, вернул себе человеческий облик. Затем он взмахнул рукой, и на пути великанши встала стена огня. К сожалению, ведьма не ожидала такого поворота событий и поэтому не успела затормозить – она с размаху влетела в пламя, и все вокруг заполнил пронзительный птичий крик.
Локи грязно выругался (на этот раз по-гномьи) и мгновенно потушил огонь, но было уже поздно – на обгоревшей траве черный и обуглившийся труп сокола бился в последних судорогах, возвращая себе истинную форму. Секунду спустя на земле лежала мертвая и очень обгоревшая йотунша.
– Кто бы мог подумать, что ведьмы так хорошо горят, – пробормотал Локи, подходя поближе и оглядывая теперь уже человеческий труп.
Затем он задумался. Уходить так, оставив наполовину сожженное тело валяться на земле, не хотелось, поэтому Локи снова прочитал заклинание огня, и пламя поднялось во второй раз.
Колдунья была достойным (хотя и чертовски глупым) противником, и вполне заслужила погребальный костер. Магический огонь сжигал быстро и яростно и, через несколько минут, перед Локи осталась только кучка пепла и обугленных костей. Он погасил пламя и собирался было уйти, когда в золе что-то зашевелилось.
Локи удивленно приподнял бровь и склонился над останками – между черными обломками ребер пульсировал красноватый, покрытый угольками предмет, в котором бог с удивлением опознал ведьмино сердце.
– Интересно, – Локи присел на корточки и, взяв валявшуюся рядом палочку, осторожно ткнул ей в трепыхающийся орган. Сердце забилось чуть быстрее, а потом снова вернулось к прежнему спокойному ритму.
Локи нахмурился; с таким явлением он еще не сталкивался – насколько он знал, когда великаны умирали, они умирали окончательно и бесповоротно; их тело после смерти двигаться не могло. Сердце ведьмы вело себя очень и очень эксцентрично. Возможно, это занятия сейдом дали такие странные побочные эффекты, или, ведьма сама наложила на себя какое-то заклинание, которое привело к неожиданным последствиям. Локи провел над сердцем рукой, шепча тайные слова, но никаких следов магии не обнаружил.
Правда, теперь у него заурчало в желудке – он с утра ничего не ел, и вид жареного мяса начал вызывать у него слюноотделение.
А ведь ведьма была достойным противником – она явно достигла в колдовстве заслуживающих уважения результатов, да и тот факт, что Фрейя согласилась ее учить, чего-нибудь да значил.
Любому нормальному существу было ясно, что сердце достойного противника нужно съесть; с ним передавалась сила погибшего, его доблесть.
Локи такими вещами не увлекался (разве что был очень голоден после долгого пути, как сегодня), да и вообще, с противниками предпочитал договариваться, а не рубить их на кусочки, но раз уж представилась такая возможность…
Он протянул руку и осторожно взял горячее и все еще бьющееся сердце. Пахло аппетитно.
Локи облизнулся и откусил большой кусок.
– Ммм, – сказал он с набитым ртом, отдавая последний салют рукой, в которой держал сердце. – Твое здоровье, дорогая! Спасибо за обед!
Через минуту все было съедено; Локи облизал пальцы и, поднявшись на ноги, отправился прочь из этого негостеприимного места.
* * *
Месяц ничего необычного не происходило, и Локи уже почти совсем забыл о происшедшем. К тому времени он уже был далеко от злополучного места, в совсем другой, гораздо более населенной, части Утгарда. Он гостил у одного знакомого великана, где весело проводил время в постоянных пьянках, когда вдруг случилось нечто странное. По утрам его начало тошнить.
Вначале Локи списал это на злоупотребление алкоголем. Хотя раньше он за собой подобного не замечал, по рассказам людей бог знал о существовании такого явления, как похмелье. Он клятвенно пообещал себе не брать в рот эля следующие несколько дней. Но тошнота не прошла, к тому же у него начались странные перепады настроения; в конце концов, он настолько достал великана своими вспышками темперамента, что был с руганью выгнан прочь.
Локи не очень-то расстроился – недостатка в гостеприимных знакомых в Утгарде он не испытывал. Что его действительно начинало беспокоить, так это состояние здоровья. С ним явно что-то было не так, а в чем дело, Локи не понимал. Не мог же он заболеть? Он же был богом, а боги не болеют!
Нужно было посоветоваться со знающими людьми… или не людьми, а, например, гномами. Выйдя из очередных кустиков, где его тошнило, и вытерев рот рукой, Локи, для скорости, превратился в сокола и отправился к черным альвам.
Гномы были рады его видеть – когда Локи не пытался у них что-то своровать, подколоть кого-нибудь, или заключить дурацкое пари, он был приятным собеседником. Но не в этот раз – усевшись на камень в пещере у своего знакомого, Скафинна, Локи надул губы и раздраженно спросил:
– Скажи мне, друг, по каким причинам может тошнить бога?
Удивленный темой, гном оглядел Локи с ног до головы и сказал:
– Видимо, он слишком много выпил?
– Я не брал в рот спиртного неделю! – возмутился Локи, скрестив руки на груди и задрав ноги на стоящую рядом наковальню.
Скафинн еще раз скептически посмотрел на него, но, видя, в каком поганом настроении пребывает его собеседник, от комментариев воздержался.
– Может, у тебя… – тут альв произнес длинное слово на гномьем языке, которое Локи не вполне понял, но которое можно было расшифровать приблизительно как «болезнь-высоких-с-поверхности-которые-не-в-состоянии-выдержать-даже-укороченный-рабочий-день-в-гномьей-каменоломне-для-обучения-малышей».
– Нет, – устало отмахнулся Локи, ни в каких каменоломнях я не был… до сегодняшнего дня, и уж тем более я там не работал! – тут он презрительно фыркнул, всем своим видом показывая, что испытывает к работе законное презрение.
– Ну, тогда не знаю, – задумчиво сказал гном. – Может, ты чем-нибудь другим заболел? Ведь бывают, наверное, и другие болезни?
Сами альвы вообще ничем не болели, а когда к ним попадали представители других рас, вполне естественно, они подцепляли именно то самое заболевание с непроизносимым названием, которое уже упомянул Скафинн, поэтому гномьи познания в медицине были очень ограниченны.
Но это было не важно, так как Локи-то все равно никогда ничем не болел, о чем он и поспешил все так же раздраженно сообщить гному.
– Ну, тогда не знаю! – развел руками Скафинн. – А может, тебя заколдовали?
– Ой, не смеши! – возвел очи горе Локи. – Я бы почувствовал.
– А может, маг был получше тебя? – Усмехнулся в бороду гном.
– Это еще что за речи? Где это ты видел мага лучшего, чем я?
– Ну, с кого начать… – серьезно начал гном. – Ваны, во-первых. Может, они и не лучше, но колдуют по-другому. Ты мог и не понять, если какое мудреное заклятие было, у них ведь своя, особая магия.
– А зачем я им нужен? – удивился Локи. – Они сидят себе дома, я их не трогаю, они меня не трогают.
– Ты что, с ними еще не общался? – удивился гном. – На тебя не похоже.
– Не хочу встревать в местные разборки, – пояснил Локи. – у них же война с асами; еще решат, что я им помочь хочу. Кстати, ты не слышал, они все еще воюют?
– Кажется, да. Хотя, я на поверхности редко бываю, новости до меня доходят медленно. – Гном удрученно вздохнул. – Да и эти, асы, тоже колдовать умеют. Они недавно пришли, так что я про них мало что знаю, но, судя по слухам, ребята они серьезные.
– Про них я пока тоже мало что знаю, – нахмурился Локи. – Надо будет познакомиться поближе. Но и у них нет причин мне пакостить.
– Ну надо же! – удивился Скафинн. – Целых два народа, у которых нет причин тебе пакостить! Теряешь былую прыть!
– Какая прыть, в моем-то состоянии, – Локи опять надулся, явно жалея самого себя. – Мне теперь только от кустиков до кустиков. А про асов… может, они и выдающиеся маги, но я-то тоже не дурак! Никто на меня никаких заклятий не накладывал. Другое дело, если бы это был магический предмет – их вычислить трудно, но я всю свою одежду осмотрел – никаких посторонних предметов там нет.
– Может, это проклятие? – спросил гном.
– Ты, видимо, мало знаешь о проклятиях. Для того, чтобы оно подействовало, я должен о нем знать, а я никаких проклятий в свой адрес не слышал.
– Может, ты просто съел что-то не то? – тоскливо протянул гном, которому уже порядком надоел этот разговор. – Ел ты что-нибудь необычное?
Локи задумался.
– Да нет, все то же, что всегда. Разве что… – он сделал паузу. – Как-то раз я съел сердце великанши.
– Сердце великанши?!!
– Да, великанши-колдуньи.
– С ума сошел? Разве можно все, что не попадется, в рот тащить?
– Так ведь все так делают, – возразил Локи. – В смысле, съедают сердце врага. Даже люди, когда кого-нибудь убьют, съедают либо его сердце, либо печень.
– Слушай, ты хоть и бог, но все же дурак полный! – закричал гном. – Так ведь они сердце врага съедают, а не колдуньи!
– А она была моим врагом. Ну, то есть я был ее врагом, я-то сам против нее ничего не имел.
– Но она была великаншей, и к тому же колдуньей. Сердце и печень зачем едят? Чтобы получить качества убитого. А какие качества можно получить от женщины и, тем более, женщины, занимающейся магией? Ясно же, что ничего хорошего! Если бы ты сердце обычной женщины съел, может, никаких страшных последствий и не было бы, а вот за сердце колдуньи никто не поручится!
Гном еще долго возмущался по этому поводу, но Локи просто молча сидел, время от времени кивая. Внутри у него все похолодело, так как в голову ему внезапно пришла одна мысль о том, какие именно качества можно получить от женщины.
Ничего не сказав гному о своих догадках, он поспешил свалить и, найдя место поукромнее, приступил к проверке страшной гипотезы. Первое же заклинание выдало положительный результат – Локи забеременел.
– Гм, возможно, заклинание неправильно сработало, – пробормотал он. В конце концов, на беременность ему последние две-три сотни лет никого проверять не приходилось, и он мог допустить ошибку. Он на секунду задумался, а потом несколько изменил слова, но в результате получил тот же самый ответ.
Локи смачно и от чистого сердца выругался на всех известных ему языках. Пытаясь придумать, как сказать «порождение похотливой кобылицы и недавно умершего от гангрены гнома» на языке светлых альвов, он немного успокоился и сумел взять себя в руки.
– Ну ладно, я залетел, – признал он, наконец. – Подумаешь, с кем не бывает! (Список тех, с кем такого не бывает, сразу же возник у него в голове, но Локи отогнал непрошенную мысль, чтобы совсем не расстроиться). Главное теперь решить, что же делать дальше?
Конечно, можно было избавиться от ребенка, но теперь, когда инстинктивное чувство ужаса его оставило, у Локи проснулось любопытство – весьма интересно было бы посмотреть на то, кто же родится у таких странных родителей. Главное, сразу сбагрить ребенка после рождения – младенцев Локи и раньше видел, и никакого умиления они у него не вызывали, а вызывали непреодолимое желание стукнуть их всех головой о стену, чтобы они заткнулись и перестали плакать.
Но как раз в своей способности найти кого-нибудь, кто согласится «ненадолго приглядеть» за младенцем, Локи не сомневался.
Приняв решение, он задумался о более насущных проблемах: о вынашивании детей он имел весьма смутное представление, но, логически рассуждая и учитывая некоторые особенности женской и мужской физиологии, можно было прийти к выводу, что ребенка нужно через что-то рожать, а этого чего-то у Локи в настоящий момент не было.
– Ну ладно, раз уж мне предстоит стать мамой, сделаем все по правилам, – решил Локи и начал шептать заклинание.
Через несколько минут что-то в его облике начало неуловимо меняться: вначале он слегка уменьшился в росте, плечи стали менее широкими, а черты лица сгладились и стали более женственными. Затем заметно прибавилось в груди и раздались бедра, а волосы отросли ниже плеч и разлились по плечам рыжей волной.
Вскоре трансформация была закончена – Локи превратился в женщину. На всякий случай он заколдовал себя аж на 10 месяцев – почему-то ему казалось, что впарить ребенка, будучи милой юной девушкой, будет легче.
С удовлетворением оглядев свое отражение в близлежащем прудике, он еще немного поколдовал, и его одежда сменилась на простое зеленое платье.
– Теперь не стыдно и на людях показаться! – похвалил он сам себя и отправился в Митгард.
Дело было в том, что, хотя в женской анатомии Локи разбирался неплохо, он все-таки никогда не интересовался беременными женщинами, и в области родов, беременностей и тому подобных вещей, был полным профаном. Так что, теперь он счел логичным найти кого-нибудь, более осведомленного.
* * *
Добравшись до Митграда, мира людей, он пешком, чтобы не привлекать ненужного внимания, пошел по первой попавшейся дороге, справедливо рассудив, что к какому-нибудь поселению она его да приведет. Поселение оказалось небольшим городком с двумя улицами и странным на вид питейным заведением на их пересечении. Туда-то Локи и направился, вернее, направилась, в надежде узнать, как найти местную бабку-знахарку. У нее он собирался получить дополнительную консультацию по проблемам вынашивания детей.
Внутри было шумно и пахло селедкой, так что Локи почувствовал себя дурно и, быстро найдя свободное место, с размаху плюхнулся на скамью, прикрыв голову руками. Его снова начинало тошнить.
– О-о! – простонал он, – ну за что мне такие муки!
– Тебя что-то тревожит, милая? – неожиданно на скамейку рядом с ним опустилась фигура, облаченная в серый просторный плащ. Локи повернулся, и с легким презрением осмотрел незнакомца.
После осмотра взгляд его несколько смягчился: незнакомец неплохо выглядел, хотя, кажется, был не очень-то молод – его короткая борода была полностью седой. Правда, лица его толком Локи так разглядеть не удалось – на глаза мужчина надвинул широкополую шляпу.
– Меня тревожат судьбы мира, – пробормотал Локи, надеясь, что на незнакомца его все-таки не стошнит. Тот не был похож на человека, способного такое простить.
– Хм, – мужчина усмехнулся в бороду. – И что же такого тревожного в судьбе этого мира?
– Я разве сказал… сказала, что говорю про этот мир? – огрызнулся Локи. Никакой бабки-знахарки в данный момент искать не хотелось, а хотелось лечь и полежать где-нибудь в уголке, или наговорить кому-нибудь гадостей, или… или съесть что-нибудь и выпить пива. Голод проснулся внезапно и, хотя головой Локи понимал, что с тошнотой это чувство плохо сочетается, душа (вернее, желудок) требовала еды.
– «Гм, вот тут то и может пригодиться общительный незнакомец», – подумал Локи и, сделав выражение лица как можно более кокетливым (насколько это было в его силах при сложившихся обстоятельствах), обратился к седому:
– А что это мы все обо мне и обо мне, давайте лучше о Вас поговорим! Такой… видный мужчина заслуживает этого!
Незнакомец то ли правда смутился, то ли сделал вид, а потом сам ответил комплиментом на комплимент. Выслушав извилистую тираду, прославляющую его красоту, Локи почувствовал, что у него начинают гореть щеки. Таких вещей ему раньше никто не говорил; хотя, это было вполне объяснимо – в женщину он раньше тоже никогда не превращался. Оказывается, в смене пола были свои преимущества.
– «Возможно, стоило делать это почаще», – решил он про себя.
– И как же зовут столь прекрасную деву? – Спрашивал тем временем незнакомец, склонившись в его сторону.
– Лок… – начал был Локи, но вовремя понял, что говорит совсем не то, что нужно, и быстро исправился, – Лофт.
Произнеся свое новое имя, он и сам поморщился – ну надо же, придумать такую чушь! Но незнакомец на странное имя прореагировал спокойно.
– А тебя как называть? – быстро спросил Локи, не давая тому времени задуматься.
– О… Хо… Харбард! – почему-то вдруг начав заикаться, ответил седой.
– «Волнуется, – удовлетворенно подумал Локи. – Значит, я ему понравилась! То есть, понравился. То есть… ну, не важно».
Дальше разговор протекал по стандартному сценарию: Хардард купил еду и выпивку и стал развлекать симпатичную незнакомку рассказами, в то же время не забывая наливать ей пива. Локи не отказывался. Как это не парадоксально, от еды и пива тошнота прошла, и сейчас он чувствовал себя просто замечательно. Вначале его несколько напрягало то, что споить и затащить в постель пытаются его – он привык быть атакующей стороной, но после пятой кружки это уже проблемой не казалось.
– «Я ведь всегда могу сказать нет!» – было его последней разумной мыслью за вечер.
Следующая связная мысль пришла к нему в голову следующим утром, и была она примерно такого содержания: «Где я, кто я и кто этот тип рядом?»
На вопрос «кто я» ответить оказалось проще всего. И с тем, где он находится, Локи тоже сразу разобрался – судя по обилию соломы вокруг, это был чей-то сеновал.
Про то, кто седой тип, лежащий рядом, Локи тоже быстро вспомнил.
Но вот суммарный итог ответов на все три вопроса поставил его в тупик: почему он лежит на сеновале рядом с Харбардом, да еще и абсолютно голый?
Несколько идей на этот счет у него появилось, но эти мысли Локи отогнал – его и так сильно тошнило.
Он неловко приподнялся на локте, стараясь не очень шевелить головой, которая просто раскалывалась на части, но случайно задел Харбарда, и тот открыл глаза… вернее, свой единственный глаз. Как смутно припомнил Локи, еще вчера, когда он игриво сорвал с Харбарда шляпу и обнаружил, что у того органов зрения вдвое меньше, чем нужно, седой рассказал ему, что потерял глаз в пьяной драке в родной деревне.
Харбард тоже сел, зевнул и улыбнулся Локи.
– Доброе утро, милашка! – сказал он, – надеюсь, этой ночью тебе было так же хорошо, как и мне!
Этой фразы оказалось достаточно для того, чтобы догадки Локи о том, чем именно они занимались на сеновале, переросли в уверенность – внезапно он вспомнил большую часть вчерашнего вечера. Локи быстро отполз в дальний угол, где его наконец-то стошнило.
– О-о-о! – жалобно сказал он, быстро забрасывая следы преступления соломой, а затем ползком передвигаясь в сторону вчерашней недопитой кружки пива, чтобы прополоскать рот. Такого он даже от себя не ожидал. Хотя… сейчас, когда головная боль почти прошла, а воспоминания приобрели некоторую отчетливость, он понял, что, кажется, неприятного в них было мало. Хардард явно знал свое дело. Локи, не вставая с четверенек, задумчиво уставился в пространство. Возможно, все, что случилось, не было так уж плохо, обидно только, что вспоминались только какие-то разрозненные отрывки, картине не хватало целостности. Может, стоило…
Локи вздрогнул, когда ему на заднюю часть опустилась тяжелая мужская рука, и раздался голос Харбарда:
– А не повторить ли нам это снова?
– Да! – без дальнейших раздумий сказал Локи и, развернувшись, бросился бородачу на шею.
В течение следующего часа никаких членораздельных звуков с сеновала не раздавалось, а потом вдруг наступившую тишину прорезал голос Харбарда:
– Милашка (эта фамильярность Локи несколько раздражала, и он уже начал подозревать, что Харбард просто забыл его имя), а не подскажешь ли ты мне, как мне добраться до… (тут он назвал какое-то совершенно незнакомое Локи место).
Локи обычно такими деталями не заморачивался, поэтому честно ответил, что не знает.
Такой ответ Харбарда удивил.
– А ты что, никогда не бывала за пределами своей деревни? – спросил тот, пытаясь поудобнее свернуть свой плащ, чтобы подложить его под голову.
– Я сейчас за пределами своей деревни, – парировал Локи. – Разве я говорил… э… говорила, что здесь живу? Наоборот, мне казалось, что это ты…
– Да нет, нет, я здесь проездом. Я сам родом из глухого, забытого… богами села. А здесь-то ты что делаешь, милая?
– Ищу местную знахарку. – На этот раз Локи не видел смысла скрывать правду.
– А-а… А зачем она тебе?
– Да так, проблемы со здоровьем, – уклончиво ответил Локи.
Харбард несколько напрягся и отодвинулся чуть подальше.
Заметив это, Локи весело рассмеялся:
– Да нет, нет, ничего такого, чем ты мог бы заразиться.
– «Ну, разве что ты меня сожжешь и съешь мое сердце», – мысленно добавил он.
– Да я ничего такого и не подумал, – солгал Харбард. – Ты на такую женщину не похожа. Впрочем, и на крестьянку ты не очень похожа. – Он повернулся к Локи и пристально посмотрел на него, задумчиво перебирая пальцами бороду.
Локи чертыхнулся про себя. Да, угораздило же его спьяну сказать, что он крестьянка. По нему же с первого взгляда видно, что он мотыги в руках не держал! Надо было сказать, что он дочь эрла… или пастушка, по крайней мере.
На лице Харбарда тем временем отразился напряженный мыслительный процесс:
– Вчера, когда мы разговаривали, ты упоминала Йотунхейм…
Локи напрягся:
– Да, я слышала много историй про страну великанов, моя матушка очень любила их рассказывать.
Взгляд Харбарда стал еще более задумчивым:
– Но ты говорила так, будто сама там была. И местность ты очень похоже описывала…
– Похоже на что? – быстро спросил Локи, сам начиная вспоминать некоторые несоответствия в разговоре.
Теперь уже Харбард, замявшись, промолчал.
В голове у Локи еще немного прояснилось.
– А вот ты Иггдрассиль очень детально описывал, – продолжал вспоминать он вслух. – И, когда я упомянула Рататоск, ты сказал, что в последнее время ее совсем не было видно и что она болеет. Откуда тебе это знать? Что-то в твоей «глухой, богами забытой деревне» слишком хорошо осведомлены о последних событиях в других мирах!
– Ладно, ты меня поймала. – Харбард вскинул руки и натянуто рассмеялся. – Я, и правда, из глухой деревни, но давно там не был, уже лет десять. Последнее время я много путешествовал и бывал в разных мирах, даже в Йотунхейме…
– И, расскажи мне, как же йотуны отпустили тебя обратно? Насколько я знаю, с людьми они не очень-то дружат!
– А тебя?
– Что меня?
– Тебя они как отпустили? Я так понимаю, что ты сама тоже там бывала. И вот ты здесь, цела и здорова, вернулась из мира великанов…
Пока Харбард произносил эту фразу, в голову Локи закралось подозрение… он-то спокойно ходил по всем мирам, так как не был человеком. А кто сказал, что Харбард им был?
Проклиная себя за излишнюю доверчивость (вполне объяснимую – в последнее время Локи испытывал некоторый стресс, что, должно быть, сказалось на его умственных способностях), он быстро прочитал заклинание но, вместо того, чтобы узнать истинную природу Харбарда, вдруг оказался отброшен в угол.
Впрочем, и Харбард тоже; ошарашено поднимаясь и потирая ушибленную спину, Локи заметил, что того ударной волной отнесло к противоположной стене.
– Ох! – сказал Локи, держась за поясницу.
К таким результатам могло привести только одно – если бы оба они прочитали одно и то же заклинание одновременно.
Локи встал, отряхнулся и, не желая тратить силы на поиски своего платья, уже не таясь, прочитал заклинание и оказался одет и причесан.
Заметив это, Харбард повторил его маневр и оказался облачен во вчерашний серый плащ и широкополую шляпу, закрывающую пол-лица.
Что делать дальше, ни один не другой пока не решили.
И, пока они настороженно рассматривали друг друга из противоположных концов помещения, в голову Локи прокралась еще одна здравая мысль: если Харбард прячет половину лица с «выбитым в пьяной драке глазом» (в правдивости этой истории Локи теперь тоже сомневался), то он боится, что по этой примете его опознают. А ведь он определенно что-то слышал раньше про одноглазого странника, бродящего по мирам… К сожалению, головная боль и снова начавшая его мучить тошнота мешали сосредоточится.
Тем временем, Харбард сделал несколько неуверенных шагов в сторону Локи. Локи осторожно улыбнулся.
– Итак, оба мы понимаем, что являемся не теми, кем хотели бы показаться. – начал Харбард.
Локи согласно кивнул.
– Но я не думаю, что это такая уж проблема, – продолжил седобородый. – В конце концов, мы оба соврали не со зла. Я, например, просто люблю путешествовать инкогнито. Про тебя не знаю, но уверен, у тебя, милочка (на этом слове Локи недовольно поморщился), были причины не менее серьезные, чтобы скрыть свою личность. Но ведь это не повод, чтобы ссориться!
– Да, точно! – согласился Локи; ссориться с существом, которое было так хорошо в постели, не хотелось. – В конце концов, теперь, когда мы разобрались с этим досадным недоразумением, мы можем честно рассказать друг другу всю правду!
По правде сказать, Локи блефовал. О себе он всю правду рассказывать совсем не собирался – почему-то, он сомневался, что она понравится Харбарду. Он просто хотел посмотреть, как выкрутится из этой ситуации его новый знакомый.
– Ну зачем же так радикально! – заспешил тот. – Разве правда что-нибудь изменит? По-моему, мы до этого, еще ничего не зная друг о друге, и так неплохо проводили время.
Локи изобразил на лице горькое разочарование, хотя, на самом деле, от осознания того, что ему не нужно будет срочно придумывать какую-то все объясняющую и достаточно реалистичную историю, он испытывал изрядное облегчение. К тому же, даже если бы Харбард и согласился с ним, Локи очень сомневался, что тот сам не наврал бы с три короба.
И тут, внезапно, до него дошло!
– Эй, а я догадалась, кто ты! – радостно закричал он. – Ты же Один, глава асов!
Харбард натянуто улыбнулся и быстро пробормотал:
– Нет, нет, что ты! Как тебе такое только в голову пришло! Ну разве я ас?
– Не могу сказать, что я раньше много видела асов, – честно признался Локи. – Но почему нет?
– Ну, э-э… асы, они же, они же… боги! А я человек!
– А чем докажешь? – ехидно спросил Локи, уперев руки в боки.
– Ну, во-первых, разве стал бы бог шляться по каким-то захолустным деревенькам и спать с первыми попавшимися девками?
– Кого это ты обозвал девкой? – возмутился Локи.
– Ну извини, девой! – поспешил исправиться Харбард.
– Девой?!! – такого оскорбления Локи стерпеть не мог. – Да я первый раз занималс… занималась сексом, когда ты еще на свет не появился!
– Вот как? – теперь уже Харбард, видимо, радуясь смене темы, язвительно наступал на Локи. – А мне прошлой ночью так не показалось! Во всяком случае, крови было много!
Такого Локи не ожидал. Вначале он решил, что Харбард (или же, Один) просто хочет его оскорбить, но потом, немного подумав, пришел к выводу, что вчерашнее заклинание по смене пола и правда могло дать такой эффект.
– Да, я девушка порядочная! – Локи сменил тактику и добавил в голос теперь уже притворного возмущения. – С кем попало я не сплю!
– Что-то вчера ты за свою девственность не очень-то боролась! – все тем же ехидным тоном продолжал Один (Теперь уже Локи почти не сомневался, что это был он – слишком уж седобородый набросился на Локи, после того, как тот высказал свою догадку. Невинный человек просто посмеялся бы, но так наезжать не стал бы). – Видимо, ты раньше ни с кем не спала не потому, что не хотела, а возможности не было. Да я и могу понять почему – кто бы польстился на такую…
– На какую? – теперь уже всерьез обиделся Локи. – Вчера ты был обо мне высокого мнения, насколько я припоминаю.
– Память вполне может тебя подводить, после того количества эля, что ты выпила!
– Ой, на себя посмотри! Я пила не больше, чем некоторые!
– Да, ты права. Я тоже был непростительно пьян. Разве трезвым я бы наговорил тебе все эти комплименты? А пьяный и свинью сочтет сексуально привлекательной!
– Что, были прецеденты?
– Да, вчера вечером!
– Ах негодник, а когда ты успел сбегать от меня в хлев?!!
Услышав эту фразу, Харбард так и застыл с открытым ртом, видимо, забыв, что собирался сказать дальше, а затем вдруг начал хихикать. Локи и сам чувствовал, что еще немного, и он рассмеется в полный голос – и разговор и ситуация были совершенно абсурдными. Несколько секунд он сдерживался, а затем не выдержал и расхохотался; к нему присоединился Один.
– Ох, – сказал наконец Локи, вытирая набежавшую слезу. – Свинья, говоришь?
– Да нет, – отмахнулся Один. – Это я так, сгоряча. А я в хлев сходил, говоришь?
– Забудь, – махнул рукой Локи, все еще ухмыляясь. А затем, будто бы внезапно вспомнив, спросил. – Да, кстати, мы так и не договорили.
