Текст книги "Бар «Пьяная утка» (СИ)"
Автор книги: Наталья Егорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Бар «Пьяная утка»
Глава 1. Полина
– Серьезно? – подняв глаза к небу, ловлю первые тяжелые капли дождя. – Ты решил добить меня?
Обращаться к Всевышнему напрямую не самая лучшая идея, потому что в следующую секунду над головой грохочет гром, а небо озаряется яркой вспышкой молнии, и на мою голову обрушивается праведный гнев в виде, мать его, адского ливня.
– Прекрасно! – вскинув руки, стоя под проливным дождем, возмущаюсь я. – Мало того, что меня уволили. Мало того, что я застала своего парня с какой-то девкой, практикующих камасутру в нашей постели. Так еще и это!
Бросив чемодан, который перла вот уже два квартала, махнула руками, громко взвизгнув. Волосы повисли сосулями, пальто мгновенно промокло, а стекла очков запотели от моего теплого дыхания. Чувство такое, что сегодня всё против меня, и даже мать природа.
Тяжело вздохнув, снова хватаюсь за ручку многострадального чемодана и толкаю его вперед. Нужно где-то спрятаться, иначе всем вещам придет конец.
Быстро подтягиваю поклажу к себе, нырнув под навес какого-то магазинчика. Сажусь на ступеньки, даже не обратив внимание на вывеску. Надеюсь, что чертов дождь не будет идти вечно.
– Умоляю тебя, – снова поднимаю лицо к небу, будто кто-то сверху сможет меня услышать. – Не доводи до греха! Мне итак не сладко!
– Помочь? – мужской голос совсем близко.
– Ох, Господи! – вскрикиваю, подпрыгнув задом на бетонных ступеньках.
– Слишком много упоминаний Господа всуе, – хохочет усатый брутал.
На вид ему было около тридцати, но странные усики делают его старше. На нем черная шапка, которая подвернута так сильно, что прикрывает только макушку, оставляя виски и лохматую челку на свежем воздухе. Черный с белым бомбер и узкие рваные джинсы смотрятся очень игриво, и я не могу не отметить этого.
Он делает пару шагов вперед, приблизившись ко мне. Теперь я могу рассмотреть даже небольшие черные тоннели в его ушах.
Байкер… или неформал… или придурок какой-то.
Сомнительного вида личность садится рядом, весело разглядывая меня. Усики шевелятся каждый раз, когда улыбка касается его рта. Он, и я снова про его рот, определенно создан не для разговоров.
– Вам ли говорить об этом, – его внешний вид совсем не располагает к воскресному отпущению грехов, но мне всё же интересно.
– То, что я выгляжу так, словно забиваю стадо коров днем, а вечером вызываю сатану, еще не значит, что я плохой, – а эти усики шевелятся. Проклятье, я не могу отвести от них взгляда. До чего ж аккуратно они уложены. Эркюль Пуаро бы обзавидовался.
– Вы меня безумно напугали.
– Понимаю, – он кивает, насмешливо глядя на меня. – Я частенько произвожу ошибочное впечатление на людей. Так что ты здесь делаешь? – я не сразу обращаю внимание на резкий переход с «вы» на «ты». Он, кажется, не намного старше меня.
– Сижу.
– С чемоданом, – кивнув на вещи, продолжает за мной. И это не вопрос, а, скорее, констатация факта. Какая, блин, проницательность!
– С ним самым, – соглашаюсь я.
– Простынешь и заболеешь.
– Запросто, но сейчас меня это волнует меньше всего.
– А что стоит на первом месте?
– Моя угробленная жизнь, убитые мечты и полное разочарование в мужчинах.
– Парень?
– Теперь уже бывший, – и настроение поднимается только от того, что я могу так просто вывалить на незнакомца все свои переживания. И мне кажется, что он не станет осуждать и давать ненужные советы.
– Помочь?
– Обнимашки явно не то, что мне сейчас нужно.
– Ну, обнимашки ты вряд ли от меня примешь, а вот выпить я могу тебе предложить, – и он кивает за мою спину.
– Что это за магазин такой, где наливают бесплатную выпивку?
И мы оборачиваемся, одновременно задрав головы.
– Похоже, что пора менять вывеску, раз мой бар теперь путают с магазином, – задумчиво тянет мужчина. – Идем. Скоротаем время за парой коктейлей.
Ловко подхватив чемодан, приглашает меня в своё заведение.
Бар «Пьяная утка» значится на вывеске. Если учесть тот факт, что лампы были сломаны на букве «б» и «к», то естественно я даже не поняла, около чего уселась.
Внутри было неплохо. Колоритное заведение не навевает ещё большую тоску, но и напиться с горя тут не тянет совсем. Это реальный рок-бар, в котором стоял старый музыкальный автомат, а стены украшены тату-эскизами. Массивная барная стойка выполнена из пластика, но окрашена под металл, что делало её более угрожающей. Яркое граффити на каждой стене режет глаза, но и к этому можно привыкнуть.
– А тут… интересно, – пытаюсь как-то помягче, но выражение моего лица явно говорит обратное. Поджатые губы и легкая паника в глазах снова смешит моего спутника, когда он внимательно смотрит за моей реакцией.
– Тут отстойно, – усмехается хозяин, стащив куртку, под которой оказалась вполне себе симпатичная фигура, скрытая под черной футболкой с закатанными рукавами.
Правда я никак не ожидала того, что его руки от самых кончиков пальцев и до плеч будут покрыты татуировками. Сплошные мелкие и крупные рисунки, даже не сочетаются между собой. Тут и надписи, и мандалы, и какие-то изображения чего-то. Эм, признаться, меня слегка удивил и даже немного возбудил его внешний вид. Высокий, привлекательный, с неплохой фигурой и невероятным голосом парень предлагает мне залить все житейские страдания чем-то алкогольным в баре, где старый музыкальный автомат включается с удара кулаком. Над чем я и смеюсь в следующее мгновение.
ЗамечТательно! Меня приютил неформал.
Я даже не сомневаюсь в том, что после ливня выгляжу просто ужасно. Сырые волосы висят мелкими прядями, светлое классическое пальто мокрое насквозь и покрыто ужасными разводами. Узкие голубые джинсы в пятнах. А светлые ботинки на шпильки вообще можно выкинуть. Сейчас я больше похожа на гламурную дамочку, к которой в одно мгновение жизнь повернулась задом. Вообще, так и было конечно.
– Когда я купил этот бар, то даже предположить не мог, что он настолько запущен.
– Как ты его покупал тогда? Не глядя? – не обратив внимания на столь нахальный жест с его стороны, отвечаю я.
– Я был ослеплен перспективами и мечтами.
– А-а-а, тогда ясно. Мы с тобой похожи.
– У тебя тоже в ушах тоннели, а на заднице набит белый кролик? – усмехается он, вздернув бровь.
– Тоннелей в ушах нет, задница чиста, но подмышкой есть надпись, – парирую в ответ. Пусть не думает, что я из робкого десятка. Я и ответить могу.
– Ты настолько неопытна? – его рот растягивается в улыбке, а глаза расширяются в наигранном удивлении.
Перевожу взгляд на его руки, которые пестрят черно-белыми изображениями.
– Зато ты спец, похоже.
Через полчаса в бар подтягивается народ, если так можно назвать парочку престарелых байкеров и трех таких же неформалов, как и сам хозяин.
– Вот, держи, – обслужив посетителей и сделав музыку немного громче, он придвигает мне стакан с чем-то темным, напоминающим коньяк.
– Что это?
Принимать алкоголь от незнакомца, который к тому же действительно выглядит, как поклонник сатаны или что-то в этом роде, не кажется хорошей идеей. Но я так продрогла и устала, что плюю на свою внутреннюю борьбу правого и левого полушарий.
– Это твоя «Черная полоса», – говорит хозяин. – Пей.
– Это слишком смешно, чтобы быть правдой. Ты серьезно?
– Вполне, – жмет плечами, переключаясь на какие-то бумаги на столе. – Бренди, патока и кипяток – коктейль «Черная полоса». Выпьешь и всё, как рукой снимет. Подожди, – он дергается в сторону, что-то ищет под стойкой, и через пару секунд надевает на край стакана дольку лимона. – Теперь всё.
– Ой, как это мило.
– Согласен. А теперь пей.
Теплая жидкость уже после первого глотка согревает конечности и желудок. Мягкое тепло несется по крови с бешеной скоростью, заставляя озябший организм работать.
– Как тебя зовут? – меня осеняет поздно, учитывая, сколько времени мы уже провели вместе.
– Демьян.
– Полина, – киваю в ответ. – Спасибо, Демьян.
– Всегда пожалуйста, Полина, – и на эту улыбку с шевелящимися усиками я могу смотреть вечно.
А он отвечает так, словно для него это не проблема согреть уставшего путника. Хотя на путника я не похожа совсем. Я напоминаю скорее швабру, которой помыли пол общественного туалета. Такую, знаете, старую деревянную, швабру, на которую кидают не менее старую тряпку.
Пока мы общаемся на общие темы, проходит ещё час. Мой телефон оживает, громко возвестив о входящем вызове – это был брат.
Покосившись на байкеров, пытаюсь выглядеть спокойно, но это сложно. Рингтон с голосом Бейонсе, поющей о независимости женщин, явно не та музыка, которую они привыкли слушать. Эта песня звучит тут нелепо, и я слышу несколько смешков явно в мою сторону.
– Проклятый старый дом! – ревет динамик проигрывателя, и я понятия не имею, как можно вообще слушать что-то подобное.
– Слушаю тебя, – нажимаю на зеленую трубку.
– Привет, сестренка. Как твои дела?
– Ты звонишь мне практически каждый день. Потом пропадаешь на неделю и сейчас снова решил поинтересоваться как я? Спасибо, но всё слишком хренового, чтобы ответить с тем же энтузиазмом, который я слышу в каждом твоем вдохе.
– Такая характеристика, как «хреново», у тебя идет бонусом к каждой пустяковой проблеме. В чем дело?
– Хм, дай-ка подумать, – делаю вид, что изображаю задумчивость, постукивая пальчиком по нижней губе. – Меня сегодня уволили с работы, а мой парень не умеет держать свой член там, где ему положено быть, если он в отношениях.
Несмотря на громкую музыку посетители заинтересованы громкой блондинкой. Чуть больше, чем погоней на экране небольшого телевизора рядом с барной стойкой. Ну, ещё бы, ведь с её губ только что слетело слово член. А бармен Демьян с легкой усмешкой качает головой.
– Член или парень? – со смешком уточняет брат.
– Оба, – вздыхаю громко.
– Где ты сейчас?
– В баре «Пьяная утка», запиваю горе «Черной полосой»
– Это шутка такая?
– Вовсе нет. Это горячий коктейль, который бармен Демьян мне приготовил, кстати, заботливо украсив его долькой лимона.
– Прелесть, да и только. Так, где находится этот бар? Я сейчас за тобой приеду.
– На проспекте, недалеко от ЦУМа.
– Постарайся не вляпаться ещё куда-нибудь за те двадцать минут, что я еду.
Воцаряется молчание.
– Ты меня слышишь?
– Я киваю, – сопровождая быстрыми кивками, делаю еще глоток из бокала.
– Хорошо. До встречи.
– До встречи.
Герман появляется не через двадцать минут, как обещал, а через сорок. Что случилось, я выяснять не стала. Единственным желанием было поскорее добраться до дома, принять душ и растянуться в своей кровати, если за время моего отсутствия её еще не выбросили.
– Помнится мне, ты очень громко кричала о том, что Леша самый лучший, – издевается брат, когда мы садимся в машину.
– Лучше сразу пристрели меня, – простонав, съезжаю по сиденью ниже. – Потому что я понятия не имею, что скажу родителям, когда появлюсь на пороге с чемоданом.
– А с работой что?
– Волшебное сокращение штата. Но я думаю, что это в основном потому, что я отказалась от предложения о фантастическом трахе с начальством на постоянной основе.
Брови Германа медленно ползут вверх, а рот беззвучно бормочет ругательства.
– Ни хрена себе!
Настроение опускается всё ниже и ниже, практически до отметки «полная задница», стоит только подумать о том, что я скажу родителям. Так и представляю, как отец хихикает в кулак, а его губы шепчут что-то вроде: «Я же говорил!» – а мама, скрестив руки, укоризненно смотрит на блудную дочь.
– А почему волшебное? – кажется, брат упускает несколько последних слов.
– Потому что только под действием какой-то мистической хрени я умудрилась послать шефа.
– Понятно, – и это слово описывает всё его отношение к этой ситуации.
До дома родителей, который располагается на окраине города в небольшом коттеджном поселке, мы добираемся в рекордные сроки. На улице уже давно стемнело, а стрелки часов приближаются к десяти.
– Блудная дочь явилась! – как я и думала, отец опускает колкую шуточку, увидев меня с чемоданом. – Ты насовсем или вещи постирать? – продолжает издеваться он.
Стоя в дверях со своими пожитками, виновато опускаю глаза, теребя пальцами край пальто.
– И чего стоим? – слышу голос мамы. – Быстро в душ и на кухню, я сейчас чай с имбирем заварю. Потом всё расскажешь.
Чтобы не гневить судьбу-судьбинушку, подхватываю тяжелый чемодан и ползу к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Если я ещё когда-нибудь пойду поперек слов родителей и соберусь сбежать за таким же козлиной, как Лешка, молю тебя, Герман, поставь мне подножку, чтобы я мордой в грязь свалилась заранее, а не после года совместного быта, – ворчу тихонько под смех брата.
– Зачем? Сейчас на тебя смотреть забавнее.
– Может, хоть это отрезвит мой мозг. Мне двадцать три года, а ума до сих пор нет.
– С этим не поспоришь, – кивает он. – Но ум – дело наживное.
– Тополинка! – раздается за спиной, и я встаю как вкопанная с изящно поднятой ножкой над лестницей.
Всматриваясь в лицо брата, хочу понять, мне, показалось или нет. Молчание затягивается уже минуту, а выражение моего лица такое, словно я пытаюсь вспомнить все оставшиеся цифры числа «пи», судя по улыбке моего брата.
– Нет, – трясу головой, отгоняя навязчивую догадку. – Всё-таки показалось, – вторая ступенька, третья. Чемодан поддается с трудом, а в следующую секунду становится невесомым. Опускаю голову. На ручке лежит мужская рука и пытается перехватить поклажу.
Поднимаю голову на брата с ужасом на лице и одновременно с сомнением. Это когда одна бровь ползет вниз, вторая вверх, а губы беззвучно шепчут: «Какого хрена?!».
– Ты все-таки решил, что мне мало всего того, что произошло сегодня? – подняв голову, ворчу куда-то в район потолка.
– Скорее это награда, а не наказание, – вновь знакомый голос совсем близко.
Резко оборачиваюсь, ткнувшись носом в бесстыжую улыбку с ровным рядом белых зубов.
– Давай помогу, раз уж я тут.
Возмущению нет предела, но я сдаюсь, потому что сил на то, чтобы дотащить розовую гробину до комнаты, просто не остается.
– Какого черта ты тут делаешь? – шиплю, как только брат скрывается в поле зрения, а я убеждаюсь в том, что из моей комнаты не выкинули ничего, даже голубого медведя, с которым я спала, когда была маленькая.
– Вообще-то я тут в гостях вместе с родителями. И… пожалуйста, рад был помочь.
– Я не просила тебя о помощи.
– Я воспитан, поэтому меня не надо просить, – самодовольный придурок улыбается так открыто, что я вмиг теряю все язвительные фразы, которые с удовольствием бы озвучила сейчас.
– Мы расстались два года назад на очень оптимистичной ноте, когда я послала тебя ко всем чертям на вокзале. Помнишь?
– Помню, – кивает он, а карие глаза темнеют на два тона и, кажется, в них только что сверкнула гроза или отражение той погоды, что бушует за окном.
М-да, природа принесла бурю не только на улицы города, но и в мою жизнь. Для общего провала по всем показателям мне не хватает только появления Никиты Белова. Того самого Белова, с которым я встречалась ровно до того момента, как он променял меня на престижную стажировку в другом городе. Я была безумно влюблена.
– Я не бросал тебя, – качает он головой. – Насколько я помню, это ты своим красноречивым монологом отправила меня в пеший тур.
– Смотрю, ты уже вернулся? Прелестно. И как там?
– Отлично.
Интерес к тому, чем же он занимался все эти два года, унять не получается. Он не дает мне вообще никакой информации, ни капли. Парень просто спорит со мной, а это чертовски сильно выводит из себя.
– Зачем вернулся?
Стаскиваю мокрое пальто, бросив его на кровать. Достаю из комода полотенце и промокаю влажные волосы.
– Кит, перестань глазеть на меня. Я задала вопрос.
Пытаюсь скрыть то, как сама таращусь на него исподтишка, но выходит с трудом. Никита стал еще красивее, выше, а фигура явно была результатом ежедневных походов в спортзал. Широкоплечие брюнеты – моя слабость. Увы, стоит признать этот факт.
Тонкий темный свитер обтягивает его бицепсы, а джинсы сидят на узкой талии так сногсшибательно, что приходится закусить губу, чтобы не выдать своё влечение.
– И как же ты мне помешаешь? – усмехается он.
Я выпрямляюсь, бросив полотенце рядом с пальто.
– Ох, Белов, я тебя умоляю! – скорчив гримасу, огрызаюсь. – Не строй мне глазки, и этот зазывный тон не поможет скрасить мою унылую жизнь.
– Насколько я успел услышать, твоя жизнь слишком наполнена эмоциями и событиями, – и его голос звучит так насмешливо, что у меня сводит челюсти от дикого желания наговорить ему гадостей.
– И что же ты успел услышать?
– Что тебя бросил парень… или ты сама от него ушла. С правильным вариантом я пока не определился, – и он жмет плечами, по-прежнему стоя посреди моей комнаты.
– Что у вас тут происходит? – в проходе появляется братец.
– Мы уже закончили наш информативный разговор, – кидаю быстро, бросив гневный взгляд на Белова, и только сейчас замечаю, что брат уже переоделся в домашнюю одежду.
Никита коротко хмыкает.
– Я буду внизу, – и ответ предназначается не мне.
– Ты чего в таком виде?
– А в каком виде я, по-твоему, должен быть, если нахожусь у себя дома? – он осматривает себя, не понимая, что я имею в виду.
– На твою макушку тоже снизошли кары небесные? – восклицаю я.
– С чего бы? Нет, в моей квартире ремонт. Там ломают стены, и находиться в помещении просто невозможно.
– Слава богу. Я счастлива, что получать под задницу – это все-таки моя прерогатива.
– Чокнутая, – хохочет брат. Он стискивает меня в медвежьих объятиях. – Всё наладится, сестренка. Не вешай нос!
– Кстати, тот бармен, Демьян, тоже предлагал мне обнимашки, – бормочу, шмыгнув носом. В родных руках брата становится гораздо уютнее и теплее.
Герман старше меня на три года, но всегда был моей опорой и поддержкой. Наши отношения ничем не отличались от тех, что обычно бывают между братом и сестрой. Мы так же ругались, спорили, дрались из-за игрушек, но Герман всегда шел на примирение первым. Возможно, это и есть наша отличительная особенность. Друг за друга мы стоим горой.
– Слава богу, что у тебя хватило ума отказаться.
– Это верно, – соглашаюсь я. – А теперь скажи мне, – отстранившись, отхожу от него на пару шагов, чтобы видеть выражение его лица, когда задаю следующий вопрос. – Что здесь делает Белов?
Герман заминается и с ответом не спешит. А зря. Я начинаю потихоньку закипать.
– Я очень надеюсь на то, что ты молчишь потому, что пытаешься подобрать слова и выразить правильно мысль о том, что уже завтра он собирается свалить обратно в свой мегаполис.
– Боюсь, что мой ответ тебе не понравится. Внизу всё семейство Беловых, так что неудивительно, что Кит здесь.
– Давно он вернулся?
– Неделю назад.
– Конечно, – машу руками, возмущаясь. – И он сразу же позвонил тебе, чтобы навести справки о том, как снова можно вернуться в мою жизнь и сломать к херам всё, что я так упорно строила, – колкие слова сыпятся из моего рта, как из рога изобилия.
– Поль, вообще-то, он с девушкой приехал.
Сказать, что я удивлена, это ничего не сказать. То есть, я предполагала, что он не был евнухом всё это время, но привезти её сюда. Для чего? Он жениться собрался? Чтобы мне насолить? Хотя, если подумать логически, на мне свет клином не сошелся, и я думаю, что последнее, о чем он думал, так это о том, что здесь у него осталось одно очень большое незавершенное дело – я. И это совсем конец?
Конечно это конец. А как иначе? Ведь он приехал не один. М-да, мне было бы гораздо проще, когда я думала, что у него никого нет. А теперь я знаю, что есть. И она реальна. Она здесь… в моем городе. Она рядом с Беловым, к которому у меня, как оказалось, еще остались чувства. И боже упаси их показать!
В комнату входит мама, застав меня за раздумыванием над превратностями судьбы.
Предполагаю, что сейчас начнутся нравоучения. По очереди она будет произносить родительские фразочки, которыми таких детей, как я, пытаются наставить на путь истинный и уберечь от ошибок. Жаль, что это не помогает, когда тебе двадцать три года и, кажется, что это ОН, тот самый, с которым ты до конца своих дней.
Мама садится на кровать напротив меня.
– Мам, я…
Начинаю попытки оправдаться, но есть ли в этом смысл, я не знаю. Все слова вылетают из головы, оставив лишь невнятное мычание. Я не имею понятия, как объяснить свои поступки.
– Совсем плохо, да? – её тон смягчается.
– Как сказала, – жму плечами, сев на кровать рядом. – Я разбита, мам. Разве можно вот так предавать? Парни даже не задумываются над тем, какую боль причиняют.
– Поль, ты будешь ошибаться, но лишь в твоих силах решить, кому давать второй шанс, а кому нет.
И вот о чем я задумываюсь. Только я решаю, что будет дальше в моей жизни. Будет ли там место предательству и слезам? Или мне отключить эту функцию, и полностью поменять свою жизнь, добавив в неё позитива и солнца? Да, я никогда не была тихим ребенком, но что-то случилось со мной за тот год отношений с Лешкой. Я перестала чувствовать вкус жизни. Нет, он не был тираном, но как-то умудрился подстроить меня под себя, изменить не в лучшую сторону.
Что ж, нужно начинать заново. Это просто. Нужно вспомнить всё. Просто попробовать ощутить терпкий вкус на губах от предвкушения чего-то нового и интересного.
Для начала мне определенно нужен список того, что я хочу сделать в первую очередь.
