Текст книги "Импульс. Впусти меня в свою душу… (СИ)"

Автор книги: Наталья Егорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

***Катарина

– Значит, игрушки ушли к Тихоше? – протянула моя соседка, когда мы, спустя час, вышли из квартиры.

– Выходит, что так, – согласилась я, кивнув.

– Теперь понятно почему. Не раз мне девчонки рассказывали, что этот извращенец любитель связать девушку в постели…

– И что? Если это делается по обоюдному согласию, то считается не извращенством, а изюминкой для искры, – мы сели в машину и Агата удивленно уставилась на меня.

– То есть, ты не против, если тебя свяжут и займутся сексом?

– Нет, это интересно, а вот продавать «веселых лизунов» это извращенство.

– Это бизнес, детка, – ответила она, цокнув языком, и мы тронулись с места.

Вечером смотрели фильм и, как обычно перед сном, я направилась в душевую чистить зубы. На выходе столкнулась с Рафом, который возвращался домой.

– Только пришел? – поинтересовалась я.

– Да, дела были. Волнуешься? – а сам улыбается.

– С чего бы, просто интересуюсь, – пожала плечами, прикрыла дверь и направилась в душевую.

– Катарина! – позвал Раф, и я повернулась, – Я неприятен тебе? – вдруг спросил меня.

– С чего ты это взял? – признаться, я опешила. Вроде всё хорошо было. Мы мило общались, даже подружились и вдруг такой диаметрально-противоположный вопрос.

Парень быстрым шагом приблизился ко мне и остановился, глядя прямо в глаза.

Где-то на границе сознания, что ещё пыталось сопротивляться, понимала, что он переступит черту, но всё ещё находилась за «розовыми» очками, надеясь на то, что между нами нет той искры. Или есть?

– Тогда почему так сопротивляешься? – тихо спрашивает он, не спуская с меня взгляда, а я не могу отвернуться. Не могу. Он крепко держит своим искрящимися льдинками.

– Чему сопротивляться? Тебе? У нас отличные дружеские отношения, но не более.

– Хм, ты мне ответила тогда, причём со всей душой и страстью, а сейчас говоришь, что между нами дружба, – ухмыляется в ответ.

– Тебе это приснилось, иначе я бы запомнила, – отвечаю, мотнув головой.

– Неужели? А тогда, в кабинке в клубе?

Застыв как вкопанная, открываю рот от удивления:

– Так это был ты?! – не сдержалась и крикнула, – Да как ты…почему ты…

– Очередь совпала, – пожал он плечами и, хохотнув, развернулся и направился в сторону комнаты.

– Подожди! – понеслась следом за ним, – Какого черта, Раф? Врешь ты всё! Ясно?! Это точно был не ты. Твоё самолюбие, парень тебя, погубит, – даже язвить пыталась, но выходило с натягом. Я была похожа на маленькую болонку, которая пытается тявкать на слона. Все мои ядовитые фразочки, вылетающие изо рта, обычно, сыплющиеся как горох, вмиг забылись. Я не могла сказать ничего колкого и обидного в его адрес. Черт! Да я была просто в бешенстве! Этот гад, сто процентов, подстроил очередь, а потом решил сыграть на моих ощущениях и эмоциях. И ведь делал это так, будто…

Ну, нет, этого точно не может быть! Твою мать, он без маски был!

– А знаешь что? – пошла в атаку, сложив руки на груди, – Я не верю…и ни в жизнь не поверю. Ты просто пытаешься задеть меня. Вывести на эмоции, проявления которых пытаешься добиться. Но у тебя ни хрена не выйдет, я само спокойствие. Так то! – припечатал в конце, развернулась и ушла в душ.

Да как так-то? Что за…что за черт, а? Ну на фига ему всё это придумывать?

Плеснула в лицо холодной водой, чтобы прояснить туман в голове.

Каков, а? Самовлюбленный засранец! Неужели он считает, что может так просто взять и застолбить местечко в кровати любой девушки? О, блин! Это надо быть просто гигантом в постели, чтобы девки вешались на тебя пачками…не думаю, что Сокол настолько прям превосходен…или?

Рьяно чищу зубы, будто не чистила их неделю. Но эта нервозность скорее проявление эмоций, что накрыли лавиной.

Сплевываю пасту и прополаскиваю рот.

– Придурок! – громко проговорив в зеркало, смотрю на своё отражение. Даже лицо перекосило от злобы, – Он просто нарцисс…петух, уверенный в своей неотразимости! – говорю отражению, будто жду, что оно со мной согласится.

– Сама с собой общаешься? – слышу сбоку и, вздрогнув, оборачиваюсь, – Миленько! – он стоит все в той же одежде, в которой был в коридоре, значит даже не заходил в комнату. Интересно, сколько успел услышать?

– Что ты здесь де…, – фразу закончить я не успеваю, но ловлю тот самый хищный взгляд. На тебя смотрят так тогда, когда ты оказываешься в ловушке и сбежать нет никакой возможности.

В глазах Рафаэля сверкнули искры, и он сделал рывок вперед, вытягивая руку и зарываясь пятерней в волосы на затылке, сжимая их в кулак.

Моё сердце сжимается резко, будто кто-то впился в него зубами.

Я вижу лишь сумасшедший взгляд, который заволокло пеленой. Да, это последнее, что я успеваю увидеть перед тем, как его губы накрывают мои.

Мужчина съедает мой возмущенный вопль, закрывая рот поцелуем. Буквально проглатывает его одним движением рта.

Этот поцелуй не был ни нежным, ни романтичным, таким, каким бы и должен был быть первый поцелуй, который происходит между людьми, которые видят глаза друг друга в этот момент. Он сломал все мои стереотипы.

А чего я ждала? Да я вообще ничего такого не ожидала. Я никак не думала, что всё закончится именно так. Да он симпатичный, черт возьми, привлекательный и мне льстило в какой-то мере, что он рядом постоянно. Но не хотела с ним ничего такого. Мы дружили, общались.

А сейчас язык Сокола требовательно раздвигает мои губы, чтобы проникнуть глубже, выпить полностью. Он словно голодный зверь, дорвавшийся до мяса. Черт возьми, это ужасное сравнение, но я ощущала себя именно добычей, жертвой, называйте – как хотите.

Глава 21

Его губы невероятно горячие. Внутри медленно и осторожно разливалось тепло, волнами посылая вниз живота возбуждение, которое нарастало с каждым его движением.

Его рука сжимает мои волосы, собрав их в кулак, не давая отстраниться, вторая обнимает за талию, удерживая крепко. И даже реши я свалиться сейчас без чувств, была уверена, что он удержит. А я бы с удовольствием свалилась, потому что мозг отказывался воспринимать реальность.

Он целует… целует невероятно страстно, прижимая к себе со всей силой, словно хочет слиться со мной в одно целое. И я слышу его учащенное дыхание. Рафу не хватает воздуха так же, как и мне. Из головы вылетели все мысли, остались только голые чувства и эмоции.

Он прижимает к себе ещё сильнее, подхватив под задницу, рывком приподнимает, усаживая на раковину. И мне абсолютно плевать развалится она под моим весом или нет.

Раздвинув мои ноги, устраивается поудобнее и, потянув за волосы, заставляет откинуть голову, чтобы ему было удобнее. Меня нисколько не смущает боль, которую он доставляет, сжимая копну волос. Наоборот, это добавляет кучу острых ощущений.

Его зубы сжимают мою нижнюю губу, оттягивая и следом зализывая.

***Рафаэль

Не думал, не хотел, не ожидал и не планировал. Сам не понял, как впился в её губы. Клянусь богом, как только коснулся их, готов был сожрать её целиком. Не хотел отпускать, хотел выпить из неё всё. Хотел врасти в неё целиком.

Она отвечала. Отвечала с такой страстью, что у меня перехватило дыхание, а воздуха катастрофически не хватало. Я сделал вдох через рот и, накалившийся в комнате кислород обжог горло. Я впиваюсь пальцами в её кожу на талии так сильно, что, наверное, награжу девчонку синяками…метками от своих пальцев.

На тот момент я страстно желал лишь одного, чтобы она принадлежала мне. Целиком и полностью, каждой клеточкой своего тела.

Действовал чисто на инстинктах, посадив на эту раковину.

Хочу большего! Хочу прикоснуться к тем местам, что скрыты под одеждой. Хочу ощутить её кожу под своими пальцами. Хочу снова услышать тот всхлип, который вырывается из её горла, когда делает судорожный вдох.

Волосы Катарины совсем другие на ощупь, в сравнении с той ночью в клубе, сейчас они мягче, но так приятно держать их в руке, отрезая ей все возможности отстраниться.

В памяти всплывает картинка, как её губы обхватывают соломинку и она втягивает через неё сок. Черт! Твою мать!

Поднимая край футболки большими пальцами, прикасаюсь к обнаженной коже на талии и мои руки, отпустив волосы, ползут вверх, к ребрам. Хочу её! Хочу до хриплых стонов, до боли, что сейчас пульсирует в джинсах!

Она вздрагивает, когда мои пальцы скользят по каждому выступающему ребрышку. Следом, когда я касаюсь большими пальцами кожи четко под грудью, вырывается ещё один, желанный для меня, хриплый сухой стон.

И меня уносит…в голове гудит так, что, кажется, будто она взорвется. Член в полной боевой готовности и это спустя пару минут поцелуя…один гребаным поцелуем она умудрилась лишить меня рассудка.

– Нет, стой! – вырывается из её рта, когда мои губы касаются линии её подбородка, – Нет, – говорит она, оттолкнув меня.

Отхожу на несколько шагов. Дышу, будто пробежал два десятка километров. Смотрю на неё и не могу оторваться. Красные и припухшие, от моей щетины, губы. Прическа похожа на ту, что бывает после страстной ночи, но ей невероятно идут эти взлохмаченные локоны. Край футболки задрался с одной стороны, и кожа пылает в моих глазах.

– Не связывайся со мной, – выпалила она чуть слышно, чем повергла меня в шок.

Это не были слова «нам не стоило этого делать» или «это было ошибкой»! Нет! Боже мой! Я ожидал услышать всё, что угодно, но только не предостережение.

– Что? – только и успел ответить, как она, спрыгнув с раковины, рванула на выход, обдам меня порывом ветра.

Какого хрена, вашу мать, тут происходит?! Что это за фраза такая? Почему я должен остерегаться? Почему не должен с ней связываться? Бред какой-то!

***Катарина

Перед дверью комнаты остановилась, резко сбавив скорость. Чуть не поскользнувшись на деревянном полу.

На кой черт я позволила ему это сделать? Зачем он вообще это сделал?

Одно знаю точно – тогда в клубе был он. В этом Раф не соврал.

Коснулась пальцами своих губ. Они до сих пор горели от жестких поцелуев. Я до сих пор чувствовала вкус. Да что говорить, я даже до сих пор чувствовала его присутствие рядом.

Возможно…? Повернулась назад.

Соколов выходил из душевой и увидел меня. Остановился, прикрывая за собой дверь, а сам держал меня взглядом. Томительное ожидание следующих действий сводили с ума. Сердце сделало сальто-мортале в груди, ударяясь о ребра с такой силой, что меня заметно тряхнуло.

Чуть опустив подбородок, смотрел на меня из-под бровей взглядом, который говорил, что парень в замешательстве, сбит с толку. Это было самое лучшее, на что я могла рассчитывать в этот момент. Пусть он сбит с толку, может это даже лучше.

Рафаэлю и правда не стоит связываться с той, над которой висит «условка». Не хочу, чтобы он знал об этой, плохой, моей стороне. О той части жизни, которой я не горжусь. Пусть найдет себе девушку лучше и интереснее, за которой не висит ореол неудачницы, попавшей не в то время не в то место.

Взяв себя в руки, смогла отвести взгляд и зайти в комнату.

– Ты долго, – пробормотала Агата, уткнувшись в ноут.

Я промолчала, потому что ответных слов у меня не нашлось.

Глава 22

Выходные пролетели незаметно. Я была поглощена своими делами: заказами и учебой. Пару раз выходила на улицу, чтобы пробежаться, вытряхнуть на хрен из головы все глупые мысли. Помогло, но слабо. Стоило только приблизиться к своей двери, ощущала его присутствие за дверью напротив.

Раф поймал меня в понедельник, когда я выходила из аудитории после очередной лекции.

– Ты не можешь меня постоянно игнорировать, – услышала я, когда мы Агатой вышли из кабинета одними из последних.

Девушка раскрыла рот, удивленно взглянув на меня, и намереваясь что-то ответить…что-то в своём духе, типа «охренеть, вы вместе что ли?». Но я едва заметно покачала головой, предупреждая, чтобы заткнулась.

– Я займу тебе место, – кивнула она, протянув каждое слово с понимающей интонацией.

– Хорошо, – а сама направилась к Рафаэлю.

Парень стоял в своём неизменном синем комбинезоне, опираясь бедром о подоконник, сложив руки на груди.

– О чем ты? – да, я надеялась, что сделав вид, будто не понимаю, о чем идет речь, он… отпустит меня. Да, это было глупо, согласна.

– Не строй из себя идиотку, мы оба понимаем, о чём я говорю. Мы не можем бегать друг от друга. У нас общая работа у декана и, к тому же, я согласился убирать омертвевшие клетки ногтей чужих женщин у твоей тётки.

Черт, даже тут он умудряется быть легким, не делая акцента на инциденте, что произошел в ванне.

– Слушай, я признаю, что сорвалась тогда…

– Ты сорвалась? – он был удивлен, – Что-то я не припомню, чтобы это ты на меня набросилась, повалив на шикарный светло-зеленый кафель в душевой, – подняв глаза к потолку, он постучал указательным пальцем по нижней губе.

– Не передергивай, – покачала головой. Улыбка на моих губах появилась сама собой. Я действительно благодарна, что Раф не устроил мне сцену или чего похуже, как обычно умеют парни.

– Брось, я всё понимаю. Ты опасная шпионка, засланный казачок, или как там обычно говорят. О! Агент, внедренный во вражеский стан!

– Господи…, – мысленно шлепнула себя по лбу. Но да, он прав. Если не зацикливаться и не убегать от последствий этого внезапного порыва страсти…похоти и разврата, как подсказывает мне мозг…то всё вполне разрешимо.

– Что? – рассмеялся он, – Блин, Катарина, не создавай проблем на пустом месте. Да, я даже спорить не буду с тем, что мы оба потеряли голову. О, малышка, но поцелуй был просто ууухххх, большой УХ, с большой буквы…нет, даже не с большой буквы, а написанный «капсом», но было и было. Если ты не хочешь вспоминать и продолжать, блин, ну я ж не настаиваю, но только не сваливай. Мы с тобой отличный тандем, чтобы убить сарказмом всех врагов и захватить мир.

– Твоё бы самолюбие, да в мирное русло.

– Моё самолюбие абсолютно не касается тебя и мне это нравится. С тобой я могу быть самим собой и не ввергать никого в шок…потому что, когда люди узнают какой я настоящий, то начинают нервничать.

– Ты чокнутый, – кивнула я, соглашаясь с ним. Мне нравится, как он вывернул всё. И, слава богу, что инициатором этого разговора выступил Сокол, потому что я все выходные думала об этом и подбирала правильные, с моей точки зрения, слова.

– Не будь ты глупой маленькой девочкой, тебе не пятнадцать лет, чтобы прятаться от меня по углам.

Он всегда смотрит в глаза, когда разговаривает с человеком и это я поняла сразу, как только наша дружба началась. Рафу нравится зрительный контакт. Он словно пытается сопоставить сказанные слова с взглядом человека, действительно ли тот думает то же, что и говорит. Я никогда не скрывала правды от него. Всегда была открытой книгой. Но в эту часть своей жизни я его посвящать не хотела. Не потому, что стыдилась, вовсе нет, я до сих пор считаю, что поступила правильно, а потому, что ему не зачем было брать часть моего груза на себя.

– Мы целовались, Раф. Целовались так, что искры из глаз, – почему сказала это, до сих пор не могу понять. Против воли, слова сами сорвались с губ. Причем сказала с такой интонацией, будто была против того, чтобы забыть об этом, но всё же было абсолютно наоборот.

Парень пристально взглянул на меня и расплылся в широкой и довольной улыбке, чертов павлин.

Захлопнув «варежку», испуганно пялилась на него.

Отрезать бы мне гребанный язык, честное слово.

– Тебе понравилось, – растянул он каждое слово, будто полил сиропом сверху. И он не спрашивал, он уверенно утверждал.

– Иди в задницу, Раф, – махнула я рукой.

– Нет уж, давай поговорим об этом. Я хочу знать, насколько я хорош в этом деле, – поспешил с ответом парень. Сокола не разбирал интерес, его веселила сама тема разговора и то, как умело он вводит меня в краску. Меня? В краску? Это в принципе сложно сделать, но у Рафа это получается чертовски хорошо.

– Ты меня просто…, – а вот договорить я не успела по одной простой причине. Мы оба, услышав следующую фразу, заткнулись как по команде.

– Я заказала вибродиск у неё, потом пришла и забрала. То-то Машке радости будет, – две подружки, встав неподалеку, чуть слышно общались.

– Да, а я у неё в пятницу забрала вибратор. Подруга, я тебе скажу, теперь это моя любимая игрушка. И он такой миленький…голубенький в форме зайчика, – выдает она последнюю фразу.

Я открываю рот и в ужасе понимаю, что они говорят про Агату. Перевожу взгляд на Рафа, тот задумчиво хмурит брови и, глядя на девчонок, откровенно подслушивает. И что-то мне подсказывает, что в тот момент, когда он вздернул брови вверх, то, догадался о каком «зайце» идет речь.

Имя моей соседки не звучало и парни до сих пор не в курсе, откуда все эти сюрпризы Тихому на голову.

Трижды черт! Если эти идиотки сейчас не заткнутся, то Агата будет раскрыта. Твою мать! Но я даже моргнуть не успела, как Раф направился к девушкам. А я не в силах сделать вообще ничего, стояла посередине коридора, сжимая в руках планшет.

– Девчонки, – Раф сравнялся с ними, – У вас очень интересная тема для разговора.

Две второкурсницы залились краской, щечки вспыхнули ярким румянцем. Думаю, они были наслышаны о Соколове, так что это сыграло ещё одну роль в том, чтобы вспыхнуть и гореть, аки новогодняя ёлка.

И чего они только все в нём находят?

Чья бы корова мычала, Зильберг!?

– Привет, – почти в один голос поздоровались они.

– Где вы заказали этого милого зайчика, о котором шла речь? – спросил Раф, придавая голосу свои коронные соблазнительные нотки. Тембр сразу понижался и голос чуть похрипывал.

– А тебе зачем? – захихикала одна, будто этот глупый флирт с её стороны будет выглядеть красиво и соблазнительно.

Сделай уже что-нибудь, Катарина?! Иначе твоей соседке конец!

Глава 23

На ходу соображая, что сказать, в пару шагов преодолела расстояние между нами. И буквально влетев в грудь парня, обняв его за талию, и изображая влюбленную идиотку, заговорила, глядя в его обескураженное лицо:

– Милый, ты все-таки решил заказать игрушку? Не надо, ты мой лев, думаю, нам эти штуки на фиг не нужны! – голос мой был таким, словно я озвучивала порно-фильм восьмидесятых годов.

– Что ты…

– Пойдем, пусть девчонки пообщаются на эту тему без нас, – и я утянула его за собой.

– Какого хрена только что было? – спросил он, когда мы отошли на приличное расстояние.

– Не знаю, – пожала я плечами, мозг судорожно соображал, как объяснить своё поведение и я не нашла ничего лучше кроме как, – все уже видели нас вместе, подумают ещё что мы спим и используем всякие игрушки.

– Так, – почесал он затылок, – Надеюсь, ты понимаешь, что своим поведением лучше то ситуацию не сделала, а только усугубила? – веселый смешок вырвался из его груди.

– Чем же усугубила? Только в плюс тебе сделала. Теперь все будут думать, что ты гигант, – парировала я. Ай да молодец, Катарина! Ай да, умница, как выкрутилась!

Конечно, это далеко не самый умный мой поступок, но всё же я спасла Агату.

– Как бы я хотел сейчас знать, о чём ты думаешь, – только и ответил он, а сам пристально смотрел в глаза, прожигая насквозь.

Во вторник мы с Рафом зашли к декану, и я получила на свой планшет ту самую программу, которую мы должны были тестировать.

В среду вечером я отвезла Рафа к тетке, сдав на поруки, взяв с неё клятвенное обещание, что никто парня не обидит.

И, казалось бы, что всё хорошо, но тайна Агаты вновь оказалась под угрозой раскрытия.

В четверг, около шести вечера, в комнату постучались.

– Я открою, – сказала я, поднимаясь с постели.

Мы с Агатой занимались тем же, чем и всегда. Она опять на своём сайте, а я в планшете. Тихо и мирно, как обычные студенты… наверное.

Девушка на автомате свернула страницу сайта, открыв на экране что-то другое. Я слезла с кровати и направилась к двери:

– Я пришло! – весело сказал Сокол.

В наряде а-ля «домашний парень», я его ещё не видела и впала в ступор на долю секунды.

Серая футболка облепила крепкий спортивный торс, короткие рукава, казалось, лопнут от натяга на бицепсах. Темно-синие спортивки, сидящие низко, ещё больше будоражили женское либидо и желание зацепиться пальцами за резинку на поясе.

– Ты чего пришло? – спросила в ответ, но не отступила.

– Тестировать программу, – вроде бы удивился он, – А ты о чем подумала, пошлая девчонка? – хитро улыбнулся он, подмигнув, – Кстати, ты должна мне три вечера, помнишь? Завтра начнем.

– Заходи, – глубоко вздохнула и отошла в сторону.

Парень по-свойски прошел в комнату и расположился на моей кровати, усевшись, как и я, опершись спиной о стену, забросив ноги на близстоящий стул.

Агата не палилась и, поздоровавшись с моим гостем, продолжила делать вид, что изучает диаграмму влияния цвета на восприятие рекламы. Чего-то я не помню, чтобы мы это проходили?

– Покажешь прогу? – подал голос парень, вопросительно приподняв бровь.

Что не так с этой бровью, а?! Почему я каждый раз борюсь с желанием расхохотаться от того, насколько весело и игриво она подпрыгивает на лоб.

– Да, конечно.

Я уселась рядом с ним. По мере того, как показывала все нюансы, что успела попробовать, понимала, что находиться так близко рядом с ним мне всё сложнее и сложнее. Мы касались плечами, обнаженной кожей на руках. Соприкасались пальцами, когда оба тыкали в экран. Его ноги касались моих, что лежали рядом на том же стуле.

О, мой бог! В голове, на повторе проигрывалась сцена поцелуя в душевой и я с каждой минутой соображала всё хуже.

– Ладно. Я, наверное, пойду к девчонкам. Мне кажется я тут очень лишняя, – подала голос Агата, встав со стула и закрыла ноутбук.

– Почему? – не поняла я её монолога…и что значит это «очень лишняя»? Это вообще как понимать?

– Потому…, – ответила она.

М-да, и это был самый веский, самый аргументированный ответ, что я слышала за всю свою жизнь.

Пока соображала, что ей ответить, Агатка по-тихому свалила из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Я ни хрена не понял, зачем она это сделала, но ладно, – согласно кивнул Раф, глядя на дверь, так же удивленно, как и я.

– Вот и я о том же.

– Слушай. Давай я чаю сделаю, а потом продолжим? – предложил он.

– Давай, – согласилась я, – А ты мне рисунки свои покажешь?

– Да, конечно. Сейчас чайник поставлю и принесу.

Он включил чайник на комоде, что стоял рядом с моей кроватью и ушел за рисунками. Вернулся быстро, и пока я разглядывала их, сидя всё так же на кровати, парень разливал чай по кружкам.

– Печенюшки есть? – спросил он.

Обычный вопрос, да?! Сокол поинтересовался, есть ли в этой комнате печенюшки, ведь не страшно, да? Вопрос о наличии печенюшек вообще не должен был вызвать подозрения, поэтому без зазрения совести, я брякнула:

– Да, в шкафу лежат, прячем на ночь, чтоб не нажрать калории перед сном, – машинально ответила я, держа в руках листок с изображением девушки с крыльями, которые прикрывают её наготу. Волшебно просто! Невероятно.

– Этого быть не может! – услышала я его охрипший голос. И нет, он не от возбуждения или флирта охрип. Сокол охрип от удивления.

Сердце ушло куда-то в пятки и забилось в конвульсиях.

Я замерла с листком в руках, мысленно дубася себя по всем возможным местам. Сижу, окаменела и не могу пошевелиться, ведь до меня уже дошло, что он стоит перед открытым шкафом, где у Агаты лежат все эти…пенисы, игрушки и прочий товар.