Текст книги "Импульс. Впусти меня в свою душу… (СИ)"

Автор книги: Наталья Егорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Наталья Егорова
Импульс. Впусти меня в свою душу…

Глава 1

*** Катарина

На хрен! Всех на хрен: семью, друзей, подруг и жизнь эту, серую, тоже на хрен.

Отстойно звучит, правда? Увы и ах, на данный момент это самое четкое определение моего внутреннего состояния. Когда готов послать всё и всех туда, куда проще всего найти дорогу, а вот обратно уже сложно.

Так поступила и я, отправив «дорогих и горячо любимых» родителей к чертовой матери.

– Катарина, даже не смей думать об этом! – визжала мать, брызгая слюной, когда я, наперевес со спортивной сумкой, спустилась по идеальной лестнице, в её идеальном доме…

Её глаза пылали злостью, смешанной с удивлением, а рот был приоткрыт в немом вопросе… Какого черта! Но она никогда не скажет это вслух.

В идеальном доме, дизайном интерьера которого, она занималась лично. Идеальная мебель, что подбиралась скрупулезно и тщательно. Идеальные мелкие акценты, что дополняли идеальный образ, идеального якобы дома. Да, именно якобы дома, будь всё по-другому, я бы не свалила.

– Куда ты собралась? – отозвался отец из гостиной, где читал утреннюю газету, – Ты хоть представляешь что это, самой зарабатывать на жизнь и учёбу? – со стороны бы показалось, что он беспокоится. Но и это наигранно, уж я-то знаю. Он говорил ехидно, словно на сто процентов знал, что я приползу обратно на их крыльцо, чтобы, как последний бомж, попросить денег хотя бы на еду. Слишком красочно это выглядело в моей голове и, да, может, я преувеличиваю слегка, но это правда.

– У меня есть деньги бабушки, справлюсь и без вас, – я не сделала попытки остановиться, даже не удостоила их прощального взгляда через плечо, потому что была серьезно настроена, чтобы свалить, чтобы больше не видеть их. Не видеть эту «красивую» жизнь, в которой нет места искренности, сплошь фальшь, что отравляет тебя, медленно подбираясь к сердцу и, в конечном итоге, фальшивым и черствым делает то единственное, что может ещё радоваться простым и искренним вещам.

Послала к черту друзей и подруг, которые считались элитой как в университете, где я училась, так и в этом городе.

Послала к черту собственных родителей, что не поддержали и отвернулись в самый ответственный момент.

Послала к черту всю жизнь, что была у меня здесь, что опостылела за последние полгода.

Вдавливая педаль газа в пол, мчусь по трассе в соседний город, за триста километров от родного, скромно надеясь, что это расстояние поможет мне вздохнуть спокойно. Позволит не видеть укоряющих или жалостливых взглядов в свою сторону. Освободит меня от всего того, что давила на протяжении последних шести месяцев. Но если признаться и быть честной перед самой собой, то это продолжалось на протяжении всей моей жизни.

Подготовку к своему побегу начала за месяц до дня «икс». Всё быстро, всё четко, чтобы быть точно уверенной в том, что я смогу обосноваться на новом месте безо всяких проблем. Общежитие было забронировано, документы о переводе поданы и даже согласованы. Меня больше ничего не удерживало.

Был ли страх? Нет. На фоне того липкого кошмара, что преследует меня уже на протяжении шести месяцев, с того самого дня, с той самой вечеринки, что состоялась в загородном доме одного из друзей, всё остальное кажется детским лепетом.

Нет, никаких воспоминаний. Переживу, стиснув зубы. Постараюсь сделать так, чтобы это событие было единственным, что отравило мою жизнь в этот период времени. Постараюсь сделать так, чтобы оно стало и последним. Впереди только «солнце». И не страшно, что осень, не страшно, что дождь и свинцовое небо совсем не располагает для того, чтобы начать всё заново. Пусть дождь будет символом очищения моей никчемной жизни.

От чего же «никчемной»? От того, что я была полной идиоткой, когда влезла со своей помощью туда, куда не надо было, верно говорят – «инициатива наказуема».

В другой город рванула за день до начала учёбы. Я и так слишком долго тянула. Я не боялась и даже ждала перемен, но менять что-то и кардинально, очень сложно.

Первое, что увидела, въехав на территорию города, это огромные высокие деревья, что укрывали трассу от нависших темных туч, будто защищая. Казалось даже город, приветствуя меня, хочет спрятать от прошлого и частично от настоящего в этом живописном, желто-красном, лиственном туннеле.

Картинки плавно перетекали в пятиэтажные серые дома, поток магазинов, снова дома, но уже высотки. Вырулив в центр города, разглядывала, насколько позволяло оживленное движение, внешние улочки, высотные офис. центры, торговые центры и людей. Кажется, даже люди здесь были счастливее что ли. Улыбались, смеялись и спешили по своим делам. Город был другим, не таким, как мой родной,…а был ли он мне родным? Теперь сложно ответить на этот вопрос. Является ли родным то, что ты смогла с легкостью оставить позади?

Колесила по городу вот уже час, но не потому, что заблудилась, а потому что знакомилась с ним.

Ну, здравствуй, город, как ты? Мне нравятся твои улочки, парки с фонтанами, красивые торговые центры, что так и манят на шоппинг, люди… Здравствуй, город, и добро пожаловать мне!

Общага, в которой мне предстояло жить целый год, оканчивая пятый курс, располагалась недалеко от центра, в глубине жилого квартала. До универа примерно двадцать минут ходьбы, рядом парк и я мысленно сделала пометку, где буду бегать по утрам.

Припарковала машину в самом дальнем углу стоянки, вытащила из багажника сумку и, перекинув её через плечо, направилась к новому месту своего обитания, оглядываясь по сторонам, отметила, насколько торопливы все студенты, начиная от первокурсников, заканчивая уже матёрыми почти дипломированными специалистами. Внешне они отличались только по возрасту.

– Номер? – фыркнула бабуля комендант, смерив меня оценивающим взглядом.

– Девяносто девять, – медленно, скользя взглядом по фигуре напротив, что была скрыта стойкой до пояса, оценила внешний вид бабки, которая, поджав губы, наблюдала за моей невозмутимостью. Видимо её побаивались, раз на долю секунды я увидела легкое удивление.

Взяв в руку, брошенные на стойку, ключи с деревянным номерком, поправила сумку на плече и пошла на второй этаж, где, в конце длинного темного коридора, прямо у окна, что выходило на оживленную улицу, и отыскалась комната девяносто девять.

Соседки в комнате не оказалось, но заправленная кровать и разбросанные бумаги на столе подтверждали факт её наличия.

Закинула сумку на кровать, сама устроилась рядом, опираясь о стену спиной, закинув ноги на стул, что стоял неподалеку.

Достала телефон и написала подруге сообщение, о том, что добралась без происшествий.

– О, привет, – в комнату влетела она, та, что будет моей соседкой на протяжении пятого курса.

Девушка была слишком красивой и яркой. Пепельные волосы, остриженные в асимметричное каре, коротко сзади – шикарный вид на тонкую шею, и длинные пряди спереди – удлиняли лицо. Большие карие глаза, в обрамлении густых наращенных ресниц, смотрели на меня вопросительно, а пухлые губы, накрашенные яркой бордовой помадой, изогнулись в доброжелательной улыбке.

«Только этого мне не хватало», – мысленно хлопнув себя по лбу, пришла к выводу, что эта красавица не даст мне спокойной жизни. Думаю, что противоположный пол будет таскаться сюда весь год. А я не настроена на то, чтобы разводить «любовные сопли» и, желательно, чтобы меня вообще не замечали.

– Как тебя зовут? – девчонка подошла к небольшому покосившемуся шкафу и, открыв его, рылась на полках, – Черт, ну где же он?! – пробубнила она и выглянула из-за дверцы, ожидая от меня ответа.

– Катарина, – кивнула ей, крутя в руках телефон и наблюдая за ней.

– А я Агата, – девчонка вновь нырнула в шкаф, пыхтя в поисках желанного, – О, вот ты где, дружочек! – протянула она с мягкой и приятной уху нежностью в голосе, достав аналог… заменитель мужского достоинства. Проще говоря, силиконовый член. Это чудо, что она держала одной рукой у самого основания, мило покачивалось из стороны в сторону и имело ядовито-розовый цвет, напоминая метроном с покачивающимся маятником.

– Господи боже, – закатив глаза от идиотской ситуации, покачала головой. Я надеюсь, она не собирается заниматься сексом с этим розовым кошмаром, пока я сплю на соседней кровати.

– Надеюсь, подружимся, – весело подмигнула она мне.

– Это ты мне или ему говоришь? – кивнув на заменитель, спросила я.

– Тебе, – кажется, она удивилась моему вопросу, – А это, – резко вытянула руку вперёд, да так, что член в её руке вновь качнулся, а я отпрянула лицом, чтобы мне по лбу не тюкнуло самым, как бы сказать, основанием, – Моя работа.

Молодец Катарина! А как же иначе? Если в твоей жизни полная задница, то чокнутая соседка с розовым фаллоимитатором, будет как нельзя кстати.

Заводить тут близких друзей и вести вечерами разговоры по душам, обсуждая парней, я не хотела. В моих планах было окончить пятый курс, сдать ГОСы и защитить диплом, чтобы потом с корками о высшем образовании свалить туда, куда глаза глядят, полностью вычеркнув из памяти предыдущие двадцать три года.

– Знаешь, мне не интересно, без обид, ладно? – достав из кармана наушники, подключив их к телефону, и добавила, вставив в ухо один наушник, – Давай остановимся на фразе «я Агата». Хорошо? Супер! – выставив два, поднятых вверх, больших пальца, вставила второй наушник и отключилась от внешнего мира.

Глава 2

***Рафаэль

***Стоя перед родной «альма матер», не мог сделать и шага вперёд. Что-то удерживало и тянуло обратно. И я даже знаю что – неоправданно высокое самомнение, крохи которого до сих пор не давали жить спокойно. Периодически, прошлый Рафаэль словно просыпается и, как и раньше, всё портит.

Но не сейчас.

Сейчас, когда я не появлялся год в родном городе, обитая в родной армии Российской Федерации, я был настроен именно на самокопание. Да, так, и никак иначе. Я не настроен на то, чтобы что-то менять в своей жизни. В свои двадцать четыре я хотел только одного, чтобы меня оставили в покое все эти услужники. Чтобы не лезли со своими гребаными «полезными» советами в мою душу. Чтобы не жалели, а ещё лучше, чтобы даже не смотрели на меня. Ведь, благодаря отцу (и да, это сарказм) я целый год провел хрен пойми где, получая по роже первые несколько месяцев. Но это было куда лучше, чем видеть тех, кто притворялся другом, а на деле… тех, кто притворялся, что любит, а на деле… Не жизнь, а сплошное разочарование.

Небо затянуло темными тучами. Как кстати. Самое время, чтобы обосраться ещё раз.

– Я глазам своим не верю! – услышал за спиной знакомый голос и, улыбнувшись, повернулся.

– А ты постарайся поверить, – усмехнулся в ответ, протягивая руку для приветствия, которое в итоге переросло в крепкое объятие, – Привет, друг, рад видеть тебя.

– Давно вернулся? Почему не позвонил? – спросил Тихомиров, разглядывая меня на предмет кардинальных изменений.

– Давно, да времени не было, разбирался с делами… не бери в голову, – махнул рукой, ограждая Аркашку от ненужных объяснений.

– Выходит мне повезло, что я встретил тебя здесь. Только не говори, что ты восстановился? – Тихомиров смотрел с сомнением и полным неверием.

– Точно в цель, друг. Правда, принимала меня зав. декана и боюсь, когда старый хрен меня увидит, его хватит инсульт, – не удержался от колкости.

Аркашка громко рассмеялся.

– А ты чего здесь? – спросил его.

– Девчонки позвонили, попросили до дома подбросить. Тяжелые учебники и прочее «блаблабла», – Тихомиров открыто смеялся над ними. Всё, как и раньше. Многочисленные юбки, что постоянно крутятся рядом.

Это предсказуемо. Парень богат, жутко удачлив и характер у него, в отличие от моего, просто ангельский. Правда, меня это никогда не смущало. Девочек всегда тянуло именно на плохих парней и да, я пользовался этим на всю катушку.

– Познакомишь? – хитро взглянул на него.

– Это без надобности, друг. Ты их прекрасно знаешь, – кивнул Тихий и мотнул головой в сторону крыльца, по широким ступенькам которого резво спускались две очень знакомые фигурки

– Мне не снится? – спросила одна, улыбаясь самой откровенной и сексуальной улыбкой, на которую только была способна, когда они обе подошли.

– А хочешь, чтобы снилось? – парировал ей, отвечая на её улыбку. От меня не убудет, всё же с Танькой нас связывал отличный и, что немаловажно, постоянный секс.

– Нет…реальный ты мне нравишься больше, – прикусила губу так, словно приглашала меня сделать с ней то же самое, – Привет Рафаэль, рада, что ты вернулся, – она обняла меня, ловко мазнув губами по моей щеке, – А ты чего здесь?

– Так, прогуливался, решил вспомнить, как всё это выглядит, – пояснил ей, а сам рассматривал здание, которое за год не изменилось совсем, лишь чуть обветшало, – Динара, – кивнул второй девушке в знак приветствия. Удостоился таким же сдержанным кивком в ответ.

Они обе были в моей постели, и очень жаль, что не одновременно.

С Танькой нас связывал только секс. Помнится, у неё был парень, как раз в тот период, когда я усердно трахал её в каждом уголке своей квартиры. Только секс и ничего более. Нас это вполне устраивало. Она не хотела бросать своего парня, оправдывая это тем, что парень далеко пойдёт с его-то мозгами, а она в конечном итоге станет женой, если не олигарха, то политика. А мне, собственно, было плевать. Эта девочка вытворяла такие вещи в постели, что я был уверен, что таких, как она, больше нет. Редкие звонки друг другу, сброс гормонов и досвидос, до следующего раза.

Динара в моей жизни появилась ровно так же, как и очередной автобус на остановке. Понятия не имею, с чего вдруг эти две девчонки теперь дружат, ведь они с разных факультетов и между ними нет вообще ничего общего.

Динара меня заинтересовала, но лишь ради интереса, как бы абсурдно это не звучало. Эта девчонка казалась абсолютно неприступной, но и эта крепость пала спустя две недели. Провернуть всё было очень легко и Ди оказалась в моей постели. Спустя пару недель наших отношений, если это можно было так назвать, и начались странности, которые так коробят меня. Я не рассчитывал связать с ней свою жизнь, о чем сообщил девчонке в самом начале. Так ведь ей в голову взбрело активировать женское «я», что отвечает за создание семьи. И понеслось: истерики, ревность, слезы, эти безумные долгие разговоры по душам, а потом снова истерики. И, когда у меня задергался глаз от неё, в один из прекрасных дней торжественно объявил, что пора ей двигаться дальше и без меня. До сих пор не знаю, рассказала ли она Таньке. Кажется, нет, раз блондинка даже не заикнулась про неё ни разу.

– Значит, завтра ждать тебя на лекциях? – спросил друг, глядя на меня так, словно надеялся услышать положительный ответ и никак иначе.

– Увы и ах, – весело ответил ему, кивнув.

– Отлично! – воскликнула Танька, окинув меня мимолетным, заинтересованным, взглядом.

Кажется, что всё постепенно налаживается.

– Общага всё там же? Надеюсь, что этот рассадник разврата ещё не развалился? – уточнил у Тихомирова, вспоминая прошлые годы веселья.

– Нет, – покачал он головой, громко рассмеявшись, – Подвезти тебя? – он заглянул за мою спину, выискивая глазами машину.

– Что ты пытаешься там увидеть? – повернулся, сделав вид, что тоже, как и он, увлеченно разглядываю машины.

– Ты на машине?

– Нет, но на колесах.

– Только не говори мне, что вот это твой зверь? – бесцеремонно ткнув в синий спортивный байк, спросил он.

Бросил ему ответную, хитрую улыбку.

– Откуда бабки, Раф? Ты же с армии и папашка твой, вроде как, сильно обижен на тебя?

Он был прав. С отцом, после смерти мамы, когда мне исполнилось двенадцать лет, у нас всегда были далеко не гладкие отношения, но, когда я вернулся весной и увидел, что в доме обитает непонятная девица, чуть старше меня по возрасту, и мнит себя хозяйкой, разругался с ним в пух и прах. Собрал необходимые шмотки и свалил из дома. Снял небольшую комнатушку на окраине города, благо своевременно накопленных денег пока хватало. Отец позвонил через месяц, и мы даже поговорили, но стало ещё хуже:

– Ты никаких денег от меня не увидишь, пока не поймешь, что это такое – зарабатывать самому!

И как же отвратительно это звучало, тем более в контексте того, что на его шее сидит непонятная девка, которую, кстати, он обеспечивает полностью… и ему плевать на родного сына:

– Ты в своём уме? Не об этом речь, а о том, что ты притащил в дом непонятную курицу, что тебе в дочери годится, и надеешься, что она займет место матери? Боже, пап, не смеши народ ради бога! – выплюнул я напоследок, прикидывая в уме, сколько денег мне хватит на первое время.

Мама научила меня одной умной и очень полезной вещи – «Всегда имей тыл! Каким бы богатым ты ни был, должна быть заначка на черный день». Я начал копить с шестнадцати лет, в коробке под кроватью. А когда исполнилось восемнадцать, открыл счёт в банке.

И этот день настал!

Перебиваясь случайными заработками, сводил концы с концами, чтобы подать документы на восстановление учебы в универе. И когда услышал положительный ответ, но с условием, что сдам все «хвосты» четвертого курса, на радостях, на оставшиеся деньги купил байк, внеся семьдесят процентов от стоимости, на остальное оформил кредит. Машину позволить себе не могу, а вот малолитражного спортивного коня, который был в одних руках ровно два года, вполне.

Дело за малым, взять ключи у Клавдии Никифоровны и заселиться в общагу, потому что комнату я себе больше позволить не могу, остатка только-только хватает на то, чтобы внести первый взнос за учёбу.

Попрощавшись с друзьями, повернулся и, окинув Таньку голодным взглядом, мысленно сделав заметку, что надо бы ей позвонить на днях, направился к байку.

– До завтра, Раф, – Аркаша направился к своей машине, вслед за девчонками.

***Катарина

Окунувшись в мир бразильских мотивов, созданного, словно специально для поповиляния, прибавила громкость в наушниках до предела, запихнула телефон в карман джинс и начала разбор вещей.

Одежда отправилась отдыхать во вторую половину шкафа, белье в личный небольшой комод, что стоял вдоль стены у моей кровати. Личные вещи в тумбочку, которых было две, по обе стороны стола, у кроватей.

В целом, комната радовала. Ничего лишнего. Входная дверь была расположена четко посередине, словно делила помещение на две части. Две кровати по бокам, между ними широкий стол и две тумбы по бокам. Небольшие квадратные комоды стояли со стороны ног у каждой кровати, и рядом с комодом моей соседки стоял ещё шкаф. Огромное старое чудовище, с двумя разделами, напоминающий гроб. Скромные желтые занавески контрастировали со светло-зелеными обоями.

Как убежала Агата я пропустила. Да всё-равно, в принципе.

«КиШ», заорав на всю комнату, возвестил входящем вызове. Сбросив наушники на кровать, взглянула на экран.

– День добрый, Роза Абрамовна, – не удержав смешок, ответила в трубку.

– Азохн вей*, Катарина Давидовна! Приехать и не позвонить родной тёте Розе, это просто свинство, тебе не кажется?! – ругалась она в трубку, а перед моими глазами всплыла картинка, красочно обрисовывающая возмущенные взмахи руками моей эмоциональной тётушки. (*Азохн вей – с идиша дословно переводится «Это просто Ох и Ах» еврейское междометие, выражающее сочувствие, тревогу, панику или недовольство. Русским аналогом Азохенвея можно считать «Какой кошмар!»)

Роза Ибрагимовна Зильберг на какую-то часть еврейка и с мамой они сводные сестры, правда, тетя Роза старшая и действительно имеет еврейские корни. В отличие от матери, отец которой, второй муж бабушки, был русским. С чего мама возомнила себя еврейкой, я не знаю, но тем не менее:

– Твоя мать идиотка, которая ни черта не понимает в иврите, – всегда говорила тетя Роза, махнув рукой в неизвестном направлении.

Отцы у мамы и у Розы были разные, но мама почему-то посчитала, что быть еврейкой куда более в почете, чем обычной русской девочкой. Но ладно бы только себя она мучала этим, гордо подняв подбородок, так она добралась и до меня. Постоянная фраза:

– Еврейская девушка так себя не ведёт, – просто выводила меня из себя.

Мало того, она и фамилию на папину менять не стала оставшись Зильберг, хотя это даже не фамилия того еврея, что был отцом тети Розы, а её родного отца. Господи, в этом генеалогическом дереве, можно свернуть ногу, руку и выколоть правый глаз, но я глубоко не лезла. Той информации, что я знала, мне вполне хватало. И да, я не еврейка, если логически проследить историю нашей семьи.

– Прости тетя, – выдохнула в трубку с улыбкой.

И да, я её обожаю. Пожалуй, она единственный жизнерадостный человек в нашем нарисованном семействе.

В её ведении был небольшой, среднестатистический, салон красоты, небольшая квартирка в центре и ворох поклонников, несмотря на её сорок семь лет. Она была замужем уже два раза и до сих пор пребывает в поиске.

– Я приехала пару часов назад, не успела позвонить. Как ты?

– Таки прекрасно. Я очень жду тебя в гости и желательно сегодня же вечером! – от тона, который не терпит отказа, стало смешно.

– Хорошо. Через час прибуду, как раз вещи разобрала, – согласилась я, – Что предпочитаешь к задушевной беседе и обнимашкам?

– Жаркого латиноса, танцующего бачату, – не задумываясь, ответила она, – Но и тортик с вишенкой на макушке подойдёт.

Тетя Роза хоть и была еврейкой на какую-то часть, имела отличный характер, присущей близкой подруге, с которой ты и в огонь и в воду. Её ни капли не волновали еврейские праздники и обычаи, лишь некоторые, а вот те словечки из иврита, изредка проскакивали в её речи, что меня несказанно веселило. Однажды, она меня даже учила им… давно когда-то, до того момента, как они разругались с матерью и родная тетка стала нежеланным гостем в нашей семье. Для всех, кроме меня.

Закончив разбор немногочисленных вещей, собрала мелочь в небольшой рюкзак и вышла из комнаты, вновь окунаясь в музыку в наушниках.