Текст книги "Боевой пекинес Мавка (СИ)"

Автор книги: Наталья Манусаджян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Рассказ Слима, с извинениями, прервал Первый Мудрейший:

– Это Эмблема начала сворачиваться после применения артефакта. Поэтому шатало только часть горы, уважаемый Слим.

– Пространство, стало быть, затронули. – Слим вздохнул. – Но мы-то этого не знали! Да и не до этого было. После того, как завалило порталы, нам о другом думать надо было: как детей воспитать, как научить гномьим премудростям, как жить дальше. Мы, воспитатели, думали, что в Нашем Мире уже никого и не осталось. Я и к гномьему-то магниту ходил каждый день, чтобы дети думали, что мы кого-то ждем. Так надо было. Без надежды на будущее молодое поколение не воспитаешь.

– Вы правы, уважаемый Слим, вы правы.

Мудрейшие и мы помолчали. «Минута молчания по гномам!» – пронеслось у меня в голове. Конечно, это было не так, просто слова старого гнома напомнили всем о Первом Вторжении.

Слим продолжил свой рассказ о жизни в недрах Третьей Системы, о том, что со временем воспитатели поняли, что не все гномьи премудрости они могут передать, так как их самих не успели всему научить. Они не отчаялись, не пали духом! Сначала дети были малы, а потом, вырастая, стали трудится, помогать воспитателям. Молодые гномы стали создавать свои семьи и, – это уже было после смерти Лиссы, – они приняли решение начать расчищать коридор к порталам. А потом появились мы, точнее, Сибелиус.

Но еще до встречи Сибелиуса со Слимом в недрах Третьей Системы произошло важное событие. Именно рассказ об этом событии изменил все планы Совета Мудрейших и задания нашей четверки.

Глава 7. Кто виноват?

Итак, разведчики донесли, что Эмблема стала двигаться вперёд с удвоенной скоростью. Мы тоже должны были удвоить скорость, так как рассказ Слима на Совете наводил на кое-какие размышления.

Событие, о котором рассказал Слим, случилось уже после того, как воспитатели взялись налаживать новую жизнь. Слим уже начал ходить в коридор, где произошла встреча с Сибелиусом. Конечно же, тогда он был молод и двигался в три раза быстрее, был проворен и зорок. Именно поэтому, в очередной раз зайдя в вышеупомянутый коридор, он заметил странное зеленоватое свечение.

Слим рассказал, что когда он увидел это свечение, то в нём вспыхнули одновременно надежда и страх. Кто проник в коридор? Маголвы? Посланцы Совета? И только затем он понял, что светится точка в стене коридора, а потом осознал, что точка расплывается по стене, подобно проступившей воде.

Что будет он делать дальше и будет ли делать что-нибудь вообще – об этом он не думал. Он просто потушил факел, спрятался за валун, находившийся тут же, и стал ждать развития событий.

Они не заставили себя ждать. Пятно становилось всё больше и больше, уже светилась вся стена, в коридоре стало светло. Через некоторое время прямо из стены появилась статуэтка дивной красоты и Слим уже хотел выйти из своего укрытия, чтобы взять её, так как он подумал, что статуэтку притянул гномий магнит (такое тоже бывает), но именно в этот момент он заметил, что статуэтка выходит из стены не сама по себе, а её сжимает .... Это не была рука! Это была ЛАПА!

– Тролль?! – подумал с ужасом Слим. С ними могли справиться только взрослые гномы. Впрочем, он взял себя в руки и вспомнил, что тролли через стенки не ходят. Да и лапа уже полностью вылезла из стены и стало ясно, что никакой это не тролль, так как лапа была не пятнистая и облезлая, а коричневая и покрытая гладкой шерстью. Такую он еще не видел. Впрочем, Слим, как и все гномы, был личностью здравомыслящей и понимал, что его молодость является причиной ограниченного знания. Поэтому он решил из-за валуна не вылезать, а просто подождать, пока за лапой не появится остальное.

Остальное появилось через некоторое время и Слим всё никак не мог определить, что за существо выходит из стены коридора, пока не появилась голова.

– Собакк! Вот это кто! – Слим наконец-то идентифицировал существо, выталкиваемое стенкой коридора. Это он так сначала решил, а потом понял («Будто сказал кто», – добавил гном), что не стенка выталкивает пришельца, а зелёная статуэтка неудержимо тянет его вперёд. А когда Слим понял это, то он понял и причину такого мощного притяжения. Дело в том, что подножие горы, в которой был пробит этот коридор, состояло из нефрита. А всем гномам известен факт, что нефрит обладает удивительным магическим свойством: если вещь, сделанная из нефрита, оказывается рядом с залежами, откуда этот нефрит был добыт, то она неудержимо начинает стремится обратно, стараясь слиться с нефритовым пластом. Гномы называли такое поведение нефрита «возвращение домой».

Осознание этого факта успокоило Слима. Неизвестность закончилась, было ясно, что делать дальше, тем более, что довольно высокий Собакк стоял растерянно, удивленно смотрел на статуэтку, но из лап её не выпускал.

– Эй, ты кто? – Слим задал этот вопрос негромко, высунув из-за спасительного валуна только голову. Однако его вопрос подействовал на Собакка как удар бича. Он вздрогнул и с неимоверной быстротой выхватил свободной лапой меч.

– Но-но! Я же на тебя не нападаю. – Слим постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более уверенно, хотя, в этот момент, его уверенность была больше похожа на панику. Видимо, и пришелец-Собакк понял, что перед ним гном. Потому что он спрятал меч и сказал.

– Я Боевой Пекинес Мавка. Я не хотел появляться в этом коридоре. Меня затянуло.

– И немудрено, ведь у тебя в руках нефритовая статуэтка. – Слим рискнул выйти из-за валуна. – Нефрит всегда тянется к родному пласту. Её, видать, сделали здесь.

– Как здесь!? – в голосе Собакка было столько удивления, что Слим, вопреки гномьему этикету, предписывавшему не рассказывать незнакомцам о тайнах гор, пояснил:

– Каждая нефритовая вещь имеет тягу к родному пласту. Поэтому когда вещь сделана, её увозят далеко-далеко, чтобы она не вернулась. Но если вещь снова попадает в поле притяжения родного пласта, она начинает стремиться обратно, да так, что пробивает гору и затягивает за собой всякого, кто за неё держится. Ты не отпустил статуэтку и оказался здесь. Я точно говорю. Я ведь гном.

– Вижу, – хмуро сказал Мавка.

– Кстати, меня зовут Слим. Извини, я не представился сразу. Что же тебя так удивило?  Ты не знал свойств нефрита? Впрочем, это понятно. Ты ведь Собакк.

– Да, но меня удивило не свойство нефрита, а то, что статуэтку сделали здесь. Я ведь принёс её с Земли.

Тут пришло время удивляться Слиму.

– С Земли? Как же попала туда статуэтка, сделанная здесь? Я могу посмотреть на неё поближе? Опусти её мне.

После этих слов, удивление Слима возросло еще больше. Только гномье воспитание не заставило его вскрикнуть, потому что довольно большой Собакк вдруг стал уменьшаться! Такого Слим не видел никогда. И пока гном удивлялся Собакк, приняв размеры гнома, протянул ему статуэтку.

Слим рассматривал статуэтку очень долго. Работа была изумительная. Казалось, вот сейчас задвигаются мышцы лица и женщина улыбнется или, наоборот, разозлится. Красивое лицо притягивало к себе, но, одновременно, отталкивало. Что-то было в лице хищное, змеиное. Гибкое тело довершало сходство со змеёй, делая тело единым, каким-то ползущим. Ног не было видно, так как мастер изваял статуэтку одетой в облегающее платье, что подчеркивало красоту фигуры и в то же время, довершало сходство со змеёй.

И чем больше Слим вглядывался в статуэтку, тем больше у него крепла уверенность, что он видел эту статуэтку. Точнее, не статуэтку, а изображение статуэтки из нефрита.

– Подожди. Я зажгу факел: света статуэтки недостаточно. Я видел её на рисунке, но не помню, где и когда. Слишком много на меня навалилось за последнее время. Кстати, пока я зажигаю факел, расскажи, что там наверху. Маголвы истребили у нас всех. Кто нибудь остался во внешнем мире?

– Остался, –  устало сказал Мавка, – мы справились с Эмблемой.

– С Эмблемой? – переспросил Слим.

– С маткой, привезшей маголвов в Наш Мир, – пояснил пекинес.

Слим зажёг факел и достал лупу, которую всегда носил с собой на случай находки необычного кристалла. Под лупой стало видно то, что ускользало от простого взгляда – волосы статуэтки представляли собой... змей! И тогда Слим вспомнил, где видел он этот рисунок. В Зале Проклятых Мастеров! Этот зал остался там, где погибли взрослые гномы. Его, скорее всего, разрушили. Именно в этом зале были изображены работы гномьих мастеров, которые, прельстившись разными посулами, делали Гибельные Вещи, нарушая все неписаные запреты  гномов. За всю историю гномов, таких мастеров было всего три. В зале были изображены вещи, которые они делали – как потом оказывалось, на погибель и гномов. Все эти мастера были обуяны гордыней, хотели раньше времени доказать, что готовы стать Старшими. И эта гордыня неизменно приводила к гибели множества гномов. Ещё в древности были уничтожены первые две Гибельные Вещи, а мастеров выслали за пределы Нашего Мира навечно. Проходили века, был создан Зал Проклятых Мастеров, где рассказывалась история гибельного пути Гибельных Вещей. Имена прельщенных гномов не упоминались. Это, по мнению Старейшин должно было навсегда избавить гномов от повторения ошибки. Но не избавило!

– Вот почему погибли гномы! – печально сказал Слим. – Две тысячи лет назад, что по меркам гномов, не так уж много, появился еще один мастер, обуянный гордыней. Он и сделал статуэтку, но, зная о наказании, он исчез за день до того, как об этом факте узнали старейшины, и что с ним стало, не узнал никто.

Вот и всё, что знал Слим. А статуэтка, будто дождавшись конца рассказа, вдруг выпрыгнула из рук Слима и прижалась к противоположной стене коридора. Мавка прыгнул следом, успел поймать статуэтку и исчез вслед за ней, затянутый в стену. Слим сообразил, что нефритовый пласт, очевидно тянется дальше. Он даже вспомнил, что Гибельные Вещи все как одна делались из нефрита, добытого из пласта, уходящего из недр Третьей Системы в недра Зеркального Кряжа. И только одно печалило гнома – он корил себя за лень, потому что юный Слим при обязательном посещении Зала Проклятых Мастеров, не прочёл историю нефритовой статуэтки...

ЧАСТЬ 3. Скалистый народец

Глава 1. Озарение Лотты

Всё, что мы успели узнать про Зеркальный Кряж заключалось в коротком определении, полученным из Гряды Памяти: «Зеркальный Кряж – уникальное негеологическое образование, состоящее из скал-игл. Образовано Скалистым Народцем для отражения и блокировки внешнего воздействия Нашего Мир».

О Скалистом Народце информация была еще более короткой: «Скалистый Народец – коренные жители Нашего Мира, не желающие вступать в контакт ни с кем.  Впрочем, есть сведения, что представители Скалистого Народца изредка вступают в контакт, если считают, что это соответствует их интересам».

Немного,  а про интересы, какие могут быть у Скалистого Народца, так вообще ни слова.  Как бы то ни было, но с помощью Первого мы вновь стояли у Разветвления Троп.

 Не сговариваясь, мы открыли рот и сказали примерно одинаковую фразу: «А ощущения-то изменились!» Обалдело  посмотрели друг на друга, и Лотта добавила иронично:

– А не врастаем ли мы друг в друга, судари мои? Что до меня, то я бы не хотела стать Сибелиусом!

– Почему это «не стать Сибелиусом»? – обиделся гном.

– Извини, это я от неожиданности. Стать Бонифацием я тоже не хочу.

– И я тобою тоже, – огрызнулся Собакк.

– Прекратите! – вмешался я. – Лучше снова прочтите надпись на Руководящем Камне. Не кажется ли вам, друзья мои, что из надписи следует наш возврат к Разветвлению?

– Ты имеешь ввиду: «Гномы, скалистый народец, художники ждут, тьма или свет победит?» – уточнила Лотта.

– Да, ощущение такое, что тот, кто писал эту надпись, заранее знал, что мы вернемся сюда во второй раз, – сказал я.

– А возможно, и в третий, – пробурчал Собакк.

– Возможно, и в третий, – согласился я. – А если так, то у Скалистого Народца мы не найдём Мавку и вынужденно вернемся сюда в третий раз.

– Знаешь, Сим, – задумчиво сказала Лотта, – я думаю ты прав. Больше того, я думаю, что у Скалистого Народца мы должны найти НЕЧТО.

– Знать бы, что именно – сказал своё слово Сибелиус.

– А может пойдем сразу по Центральной Тропе? – предложил Бони.

– Нет! – Лотта выкрикнула это «нет», как приказ. – Я вижу! Правый путь я вижу весь, вместе с Гномьим Кряжем и всеми системами. Будто пелена с глаз упала. Левая Тропа видится в дымке, которая тает у Щели. А Центральная Тропа закрыта полностью. Мы не пройдем. Какая-то сила, древняя как Вселенная, руководит нашим походом. Это я почувствовала сейчас.

Лотта умолкла, совершенно разбитая. Мы смотрели на неё во все глаза. Было ощущение, что она еще что-то скажет.

– Ребята, нас выбрал не Совет. Это как молния. Озарение! Нас выбрал Наш Мир. Планета живая. Она спасает себя и нас, но не от нового вторжения и даже не от Эмблемы, как это не странно. Она спасается от... – Лотта говорила медленно, с напряжением. Казалось она вот-вот потеряет сознание.

– От чего, Лотта?! – не выдержал я.

– От Мавки, – прошептала Лотта и, обмякнув упала на землю. – Не трогайте меня, мне надо поспать. Великая Мать...

Лотта не договорила, мгновенно заснув. За эти несколько минут она похудела наполовину. Я читал об этом в старых хрониках. Лотту затопило информационном потоком и это означало, что с Лоттой сейчас говорила планета, которую мы называли «Нашим Миром», а сама планета себя – «Великая Мать». Только с «Избранной девой» мог состояться подобный разговор. Так писали древние хроники. Насколько я помню, последний раз такой разговор состоялся тысячу лет назад.

Глава 2. Информация Мудрейших

Всё, что мы успели узнать от Лотты, мы обсуждали бурно, но тихо, пока она спала. Только сон способен восстановить силы после контакта с любой нечеловеческой силой, поэтому мы не будили её, но и ждать пока сама проснётся – тоже не могли. Слишком быстро стала двигаться Эмблема. Поэтому вскоре после полудня я всё-таки разбудил нашу Избранную деву. После разговора с планетой Лотта имела полное право именоваться так.

Мы были готовы идти дальше, а Лотта не заставила себя ждать и вскоре мы уже шагали по Левой Тропе к таинственной Щели, которую увидела Лотта. Мы шли молча и у меня было время подумать, так как кроме скудной информации, полученной из Гряды Памяти, у меня имелась и другая информация, о которой я до поры, до времени, со своими товарищами не должен был делиться.

Накануне нашего второго похода, вечером, меня срочно вызвали в Совет Мудрейших. Я удивился и задумался, так как по неписанному правилу накануне похода группу не трогали, давали ей собраться с силами. Срочный вызов в Совет означал только одно – у них появилась новая  информация.

– Неужели Эмблема уже на пороге Нашего Мира? – думал я по дороге. Впрочем, думал я недолго, так как здания Горячей Роты и Совета Мудрейших находились рядом.

Они сидели строгие и величественные. Меня всегда поражало это умение Мудрейших всегда выглядеть соответственно моменту. Они могли просто и с участием слушать рассказ даже старого гнома, но всегда при этом оставались величественными.

– Заходите, командир Сим. Мы вызвали Вас в столь поздний час, чтобы та информация, которую сообщит Вам Шестой, осталась последней, что Вы услышите перед походом.

Первый говорил медленно, он словно подбирал слова. Любого другого я бы поторопил, но не Мудрейшего. Они никогда ничего не делали не продумав, и это тоже была одной из причин, по которой Эмблеме не удалось завоевать Наш Мир.

– Не правда ли, командир Сим? В нашей памяти застревают последние слова.

– Да, Первый Мудрейший. Вы правы.

– Что знаете Вы, командир Сим, про Скалистый Народец?

По тому, как Первый Мудрейший упорно обращался ко мне согласно этикету «командир Сим», я понял, что дело нешуточное. Мудрейшие, как я уже сказал, никогда ничего не делали не продумав, и подобное обращение говорило о том, что Шестой сообщит мне нечто очень важное. Поэтому я ответил так:

– Ничего. Я не думаю, что информация, полученная из Гряды Памяти имеет значение. Она скорее напоминает теорему, которую еще надо доказать.

– Теорему? Интересная ассоциация. Впрочем, Вы правы, командир Сим. Из Гряды Памяти ничего нельзя узнать про Скалистый Народец. Я имею в виду, ничего существенного. А Вы не задумались, почему?

– Задумался, Первый Мудрейший. И не только я. Прежде чем заснуть, мы долго обсуждали этот факт, а также делали предположения о том, что может представлять собой Скалистый Народец.

– И к чему же вы пришли, командир Сим?

– Ничего существенного, если мне дозволено будет восполь-зоваться Вашими словами, Первый Мудрейший. Теперь я понимаю – эта информация из Гряды Памяти изъята?

Тут Вмешался Четвёртый Мудрейший. Он отвечал за Гряду.

– Командир Сим, напоминаю Вам – из Гряды Памяти не может быть ничего изъято. Туда может быть НЕ ДОБАВЛЕНО.

Я мысленно обозвал себя полудурком. Как я забыл! Я же сам там работал. Из Гряды действительно ничего нельзя было изъять. Стоило вытащить хоть один додекаэдр или попробовать отбить хотя бы кусочек от пласта, как начиналось что-то вроде цепной реакции. Нет, не уничтожения всей информации. Начинался удивительный и жуткий процесс складывания Гряды, от которого начинало трясти всю планету. Это свойство Гряды один раз испытали на себе наши далёкие предки и после того случая, из поколения в поколение передавался яркий рассказ, почему нельзя изъять информацию из Гряды Памяти. Яркий, чтобы до нутра пробрало и никто больше бы не пробовал. Поэтому вселенскую информацию Гряда собирала сама (тут уж никто ничего не мог поделать), а за добавление информации в додекаэдрах с древнейших времён следили те жители Нашего Мира, которые обладали определёнными качествами. Впрочем, какими именно, я точно не знал. Сейчас за это отвечал Четвёртый Мудрейший и его люди.

– Простите, Четвёртый. Я совершил ошибку и...

– Думаю, пора начать Ваш рассказ, уважаемый Шестой.

Первый Мудрейший решительно остановил мою попытку покаяться.

– Командир Сим, Вам известны функции всех, кто входит в Совет Мудрейших? – обратился ко мне Шестой. Образовалась пауза, поскольку я задумался над столь, казалось бы, простым вопросом. До сих пор мне казалось, что я знаю функции всех – от Первого Мудрейшего до Девятого. Например, Шестой дублировал функцию Первого, хранил память о Первом Вторжении, Третий следил за изменениями в Скалистых Пустошах и так далее. “Неужели у них есть еще секретные функции?” – пронеслось у меня в голове.

– Очевидно, Вы подумали, что не все функции Вам известны, командир Сим. И это верно.

Шестой будто прочел мои мысли. Впрочем, вычислить их ничего не стоило.

– Так вот,  – продолжал Шестой, – каждый из нас отвечает за определённые контакты с определёнными обитателями Нашего Мира. Каждый из нас учится терпеливо и спокойно выслушивать обитателей Нашего Мира.

“Так вот почему Пятый обязательно эльф, а Восьмой связан с растениями!” – догадался я. И опять, будто читая мои мысли, заговорил Шестой.

– Да, именно поэтому в Совет Мудрейших входят разные представители Нашего Мира. А те, кто не входят, как, например, Скалистый Народец, всё равно общаются с Советом Мудрейших через одного из нас. Но и здесь есть исключение – Художники! О них вы узнаете, когда придёт время. Теперь же я хочу рассказать о Скалистом Народце, но эту информацию вы откроете своим спутникам ТОЛЬКО ЕСЛИ ЗЕРКАЛЬНЫЙ КРЯЖ ПРИМЕТ всю вашу четвёрку. Вы поняли меня, командир Сим?

Я не нашёл ничего более умного, чем спросить:

– А может не принять?

– Может, – устало произнёс Первый. – Он для того и сделан, чтобы определять, принимать или нет.

– Сделан?! – вопрос вырвался из меня ещё до того как я сообразил, что нужно было подумать, а не брякать. Впрочем, Мудрейшие не стали делать мне замечания за мой непочтительный возглас, просто Шестой начал свой рассказ.

– Да, сделан. Скалистый Народец – разумные кристаллы, коренные обитатели Нашего Мира. Они порождены самой планетой, которая, как Вы знаете, командир Сим, называет сама себя «Великая Мать». Именно поэтому, Великая Мать стала давать пристанище и другим существам, так или иначе попавшим на планету. Но – только тем, кто шёл к нам с добром! Зло же она отметала и уничтожала сама. Поэтому Скалистый Народец нейтрален. Он придерживается линии полезности, то есть отталкивается от решений Великой Материи. В этом залог равновесия Нашего Мира. Зеркальный Кряж создан Скалистым Народцем, чтобы не смешиваться с прочими обитателями. Так они сохраняют свою чистоту и продолжают слышать зов Великой Матери. Они сами решают, что делать и как. Только они способны убить кого-либо на нашей планете без инициации. Но только в том случае, если этого требует Великая Мать. Лишь Эмблема смогла нарушить это равновесие и теперь снова надвигается та же беда. Но я отвлёкся. Вы, командир Сим, имеете все шансы пройти через Зеркальный Кряж, потому что повторяете первую четвёрку, спасшую Наш Мир. Об этом рассказывают руны на камне. И камень, и руны создали они – Скалистый Народец. Именно они помогали Лоттаниэль проводить инициацию войны, хотя сама она не догадывалась об этом. Они расщепили голубой свет на багровые капли, иначе мудрость Мавки не впиталась бы инициируемыми. Следите за знаками. Вы должны пройти Зеркальный Кряж! Только после этого Плазменный Кристалл будет говорить с Вами. Из всех ныне живущих в Нашем Мире Плазменный Кристалл говорит только со мной – в форме мысли. Но говорит он только тогда, когда ему нужно что-то сообщить Совету Мудрейших. На мои вопросы он никогда не отвечает. Ответит он только тем, кого пропустит Зеркальный Кряж. Расспросите его о Художниках. Кто они такие – мы не знаем, они появились только когда Скалистые Пустоши закрылись и появились камень и надпись на нём.

– А если Зеркальный Кряж не пропустит нас? – спросил я.

– Тогда плохо. Великая Мать утратит разум и в Нашем Мире перестанет существовать магия добра.

– Я поня: Эмблема завоюет Наш Мир, и кровавая история Земли придёт к нам.

– Да, командир Сим. Но у нас есть надежда. Вы почти потомки первой четвёрки. И последнее: помните, что всё, что Вы узнали сейчас, Вы можете открыть своим товарищам только если Зеркальный Кряж пропустит вас.

Глава 3. Щель из видения Лотты

Всё, что я узнал от Шестого Мудрейшего, я постарался запомнить слово в слово, применив мудрость Тай-гуна, ведь записывать куда бы то ни было, на додекаэдр или в секретные бумаги, я не мог.

Мы шли быстро, двигаясь к той таинственной Щели, которую увидела Лотта. Видение Лотты вселяло в меня надежду, ведь если бы нас решили не пропустить вообще, то не показали бы нам Щель. Впрочем, что такое Щель, предстояло увидеть на месте, а до неё было еще два дня пути, если судить по ощущениям Лотты.

Левая Тропа была довольно живописной. Бони и Сибелиус радовались как дети, иногда вставляла свои реплики Лотта. Только я молчал, потому что прокручивал в голове всё, что узнал от Шестого Мудрейшего. Мои товарищи не отвлекали меня – раз я молчу, значит, для этого есть основания.

Начало темнеть, нужно было выбирать место для ночлега, и мы решили подняться на небольшой холм, который виднелся не так далеко. Такая ночёвка давала нам  возможность следить за окрестностями. Пока мы разбирались с местом для ночлега, стемнело совсем и на небе появилось Первое Ночное Светило. Оно было больше Второго и ярче, именно поэтому мы увидели... Мы даже вскочили. Свет Первого Ночного Светила, очевидно, отразил Зеркальный Кряж, кторый пока мы не видели. Впечатление было такое, будто там, в направлении нашего похода сплошная стена света, бьющего в небо. Контраст света и тьмы породил этот чудесный водопад света, и мы стояли, позабыв и о еде, и о сне, завороженно глядя в направлении сполохов. Опомнились мы только тогда, когда Первое Ночное Светило (оно двигается очень быстро) закатилось за горизонт. Через некоторое время появилось Второе Ночное Светило, и отражение снова сделало своё дело. Кряж засветился опять, но уже очень слабо, как всполохи зарницы.

– Всем спать, – распорядился я, – иначе вы всю ночь будете глядеть в ту сторону. Красота неописуемая, но нам нужны силы.

Они не стали спорить с разумным рапоряжением своего командира и улеглись. Только Лотта пробормотала, вроде как засыпая: “Могли бы еще посмотреть”. Но я сделал вид, что сплю.

Утром все как один первым делом посмотрели в сторону Зеркльного Кряжа. Но Дневное Светило ночной эффект не создавало.

– Не вздыхайте, – сказал я, – давайте быстро соберёмся и в путь. Если пойдём быстро, то до вечера достигнем подножия Зеркального Кряжа.

– Интересно, – спросил Собакк, – какой он вблизи?

– Кто? – спросил Сибелиус, но тут жу сам сообразил – А-а-а... Зеркальный Кряж...

Пока они строили догадки, включив всю силу своего воображения, Лотта и я быстро упаковали свою часть снаряжения и молча принялись за их.

Бонифаций и Сибелиус опомнились и кинулись паковать свои вещи сами. Словом, очень скоро мы вновь шли по петляющей среди скал левой тропинке. Так мы шли, пока не дошли до огромной поляны, обрамленной скалами со всех сторон. Мы будто оказались на дне кастрюли или стакана (это ассоциации Лотты, сам бы я не додумался до такого). Левая тропа кончалась на этой поляне, и всё! Дальше справа и слева тянулась скальная стена без всякого намёка на тропинку.

– Не может быть! – вырвалось у меня, – Мне же сказали...

–Что? – на меня уставилось шесть пар глаз и я сообразил, что чуть не проговорился.

– Ну, Лотта, ты же сама сказала про Щель. – мысленно я поздравил себя, что быстро нашёл что сказать.

– С каких это пор, ты про меня говоришь во множественном числе? – наседала Лотта.

– Это от неожиданности, – вступился за меня Бонифаций.

– Сим прав, давайте лучше поищем Щель.  – сказал рассудительный гном. – Лотта, вспомни всё, что ты увидела.

«Уф-ф, отстали, – подумал я. – Надо же, чуть не проговорился раньше времени!».

– Я увидела левую тропу, довольно отчётливо: и начало, и как она петляет. Но всё это потонуло в странном тумане в конце и в тумане проглядывала Щель, больше всего похожая на конус.

– Поднимите голову, смотрите внимательно. Если Щель, которую увидела Лотта – это проход дальше, то она должна быть на поверхности этой скальной стены. Все ищем Щель. Бони и Сибелиус – идёте налево, Лотта и я – направо. Встретимся на середине.

Мы шли медленно-медленно, шарили глазами по выступам скал, стараясь не пропустить ни одной тени, выемки или щелочки, но Щели, которую увидела Лотта не было.  Мы встретились, и Бони с Сибелиусом также сообщили, что ничего не увидели.

– Надо залезть на скалы, – сказал я . – Впечатление такое, что эти скалы имеют ступени, которые мы отсюда не видим. Посмотрите, когда мы смотрим на небо, оно будто больше, чем поляна внизу, а должно быть наоборот.

– Действительно. Молодец Сим, – они заговорили разом, к чему, впрочем все уже привыкли. – Значит, скалы расступаются.

– Похоже на воронку, – заметила Лотта и добавила. – А как мы влезем? Это еще не Зеркальный Кряж, а скалы уже такие гладкие, что даже крючок не вобьёшь, не то что крюк.

– А вот как. Вы помните присоски наследия? Надеюсь, Сибелиус, ты их не выкинул и не оставил где-нибудь? – спросил я.

– Плохо ты знаешь гномов! – Сибелиус даже стал выше ростом, –  Мы никогда ничего не выкидываем.

– Чтобы в очередной раз не говорить: «Молодец, Сим», я скажу: «Теперь я понимаю почему новичок стал командиром»,  – высказался Собакк.

– А до сих пор не понимал? – ехидно заметила Лотта.

– Доставайте присоски. Полезу сам, а то скоро завязну в меду.

– В каком меду?

Как видно, шутки они не поняли.

– Ну, мёд. Вы столько его на мои уши вылили, что могу уверовать, что я самый-самый.... А у меня просто голова забита разным хламом.

– Ничего себе, хлам. Всё время выручает нас.

Сибелиус говорил и, одновременно, вытаскивал из своего мешка присоски наследия. Мы довольно быстро придумали как закрепить их на руках и на ногах при помощи ремней, и я подошёл к скале.

Присоски прилепились сразу, как будто их магнитом притянуло. Я повис на руках, подтянув ноги. Проверял, выдержат ли они мой вес.

– Выдержат, – понял гном. – Если наследие выдержали, то тебя точно выдержат.

Я медленно полез на скалу, свыкаясь с присосками на руках и ногах. Присоски были замечательные! Они сами управляли процессом. При лёгкой попытке отвести руку или ногу назад – они отклеивались от скалы, а стоило руку или ногу начать приближать к скале, как они приклеивались очень прочно. Поэтому я довольно быстро долез до видимой границы скальной стены и увидел, что я был прав. Скалы стояли друг на друге ярусами, с отступом назад, словно гигантские лестницы. Мои товарищи внизу были такие маленькие! А я стоял на скале совершенно спокойно, развернувшись спиной к скалам. Присоски держали замечательно и можно было спокойно осмотреть второй ярус. Увиденной Лоттой Щели не было.

– Я сейчас встану на кромке и брошу вам присоски. Подымайтесь. Щели нет и на втором ярусе. Придется лезть дальше.

– Только бы найти её до вечера, – крикнул мне снизу ехидный Собакк. – Я не хочу ночевать на стене словно птичка.

Когда наш маленький отряд собрался на первом ярусе, я полез дальше. Поляна внизу уменьшилась до размера цели на стрелковой мишени. Я добрался до второго яруса, а над головой был как минимум еще один. Я снова развернулся к скале спиной, осмотрел скалы справа и слева и наконец-то увидел Щель – конусообразную трещину на скале. Процесс заползания на ярус повторился, но лезли они весело, потому что я сверху оповестил моих друзей о том, что Щель найдена.

Потом мы, используя присоски наследия, добрались до входа в Щель, которая на первый взгляд казалась большой пещерой, но когда я, как командир, первым залез внутрь, то оказалось, что почти сразу у входа имелось ответвление  – коридор. Судя по стенкам, коридор был старый, даже древний и походил на обычную скальный проход, образованный естественным путём. Но то, что Щель в видении Лотты появилась не просто так, доказывал пол этого коридора, покрытый притёртыми друг к другу металлическими плитами. Такие полы тогда в Нашем Мире делать не умели. Нам осталось только идти вперёд.

Глава 4. Зеркальный Кряж

Всё, что мы узнали, используя Гряду Памяти – не годилось. Мы это поняли сразу и ясно, как только увидели коридор со стальным полом, да и Шестой Мудрейший ничего о коридоре не говорил. Очевидно, сам не знал. Впрочем, так оно и должно было быть. Похоже, что мы первыми идём через Щель, хотя, может быть, первыми из обитателей Нашего Мира? Кто-то же сделал этот коридор? Мы шли по коридору, обсуждая все эти вопросы, но бдительность не теряли. Все наши чувства были обострены, потому что способности Лотты коридор блокировал. Мы это проверили еще не зайдя внутрь.