Текст книги "Женись на мне, Дракон (СИ)"

Автор книги: Наталья Бочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Женись на мне, Дракон

Пролог

– А вы чего на меня так смотрите, будто съесть хотите?

– Не волнуйтесь, я вас есть не буду, боюсь подавиться, – обаятельная улыбочка Роберта бесит меня.

– Однако, сударь, вы – нахал.

– Не нахальнее вас, сударыня.

– Знаете что, а я вот возьму и откажу вам. Идите, ищите себе новую невесту. И все ваши фамильные угодья и замки пусть кредиторы разбирают. Выкусите.

– Я-то уйду, но учтите, больше такого дурака вы не найдёте. Желающих на перезрелый и порченый товар в наших местах немного. Да их вообще нет. Если только какой-то старый орк или гном захочет на вас жениться, чтобы перед сном греть свои старые кости.

– Убирайтесь! И чтобы я… больше никогда…

– Уж поверьте, больше никогда вы меня в глаза не увидите. Если только, когда я буду жениться на прекрасной, стройной барышне, во много раз богаче вас, с вашим папашей.

Это уже переходит все границы дозволенного. Ещё никому я не позволяла так с собой разговаривать. Странно, что позволила так далеко зайти этому наглецу.

– Я бы выцарапала вам глаза, да дворцовый этикет не позволяет, – процедила сквозь зубы, воткнув ногти в подлокотник кресла.

– А я бы сказал ещё много разных неласковых слов, но воспитание у меня слишком хорошее, – ухмыльнулся дракон и повернулся к выходу.

– Скоро вам ваше воспитание не потребуется, в долговой яме разговаривать будете только с червями и крысами.

Он смерил меня яростным взглядом, гордо вздёрнул подбородок и уже точно повернулся, чтобы уходить, но видно вспомнил ещё какую-то гадость и остановился.

А может, передумал уходить и сейчас начнёт извиняться. Выхода у него нет.

Ну всё, думаю, никуда ты красавчик от меня не денешься. Никуда.

Как не ерепенься, а жениться на мне придется, аж бегом.

Роберт глянул насмешливо, красивое лицо его исказила мина, я почти увидела, как нелегко даётся ему сказать эти слова. И он сказал:

– Никогда, даже если буду сидеть в яме, я не позову вас. Слышите, Люсинда. Никогда. Боюсь, тогда в яме станет тесно.

– Пошел вон!

Хватит слушать его оскорбления. Если бы он увидел, какая я красавица на самом деле, он никогда не сказал бы таких слов.

Он пошел по залу, четко отбивая каблуками, и когда лакей открыл ему дверь, я не удержалась, вскочила с кресла и крикнула:

– Ты всё равно женишься на мне!

Роберт даже не обернулся, вышел и дверь за ним закрылась.

Глава 1

Я красивая.

Какой ещё я могу быть, я же – модель.

Жизнь моя сплошные показы, съемки в рекламе.

Порой это раздражает. Иногда ненавижу людей, что меня окружают. Дизайнеры, визажисты, фотографы. Все они слегка шизанутые, каждый по-своему. Каждый день что-то новое.

Но я – модель.

Хочешь славы, терпи бесконечный балаган.

А поклонники, они же проходу мне не дают. Я не собираюсь давать надежду хоть кому-то из них. Я слишком умна, чтобы надеть кольцо, купленное в дешёвом магазине.

Хочу кольцо с настоящим бриллиантом, огромным, больше чем у кого-то когда-то был. Если замуж только за мультимиллионера, или миллиардера.

Что-то размечталась я…

– Быстро на подиум, что ты свои булки тут разложила, – кричит Жорж помощник дизайнера, ассистент.

– Это у тебя булки, идиот! – огрызаюсь.

Ненавижу этого скользкого типа, вечно пытается ухватить меня за зад.

– Иди костлявая, чтоб ты там свалилась, – кривиться противной рожей.

Тоже меня недолюбливает, из-за той пощечины, что я влепила ему на прошлой неделе, когда он попытался схватить меня и прижать в углу.

– Скорее я тебя свалю в помойку. Скажу Артурчику, что ты не справляешься, и пристаёшь к девушкам.

– Тоже мне топ-модель нашлась, получше тебя есть. Смотри, чтобы силикон не растёкся.

– Сейчас у тебя растечётся! – я уже хотела накинуться на придурка, когда из-за ширмы выглянул Артурчик.

– Я не понял, зрители в зале! Кто завалит мне коллекцию, убью сразу! Быстро все на подиум.

И мы со злыми выражениями на лицах, понесли показывать на себе платья Артурчика. А они у него потрясающие. На мне сейчас платье, которое стоит как целая квартира на Арбате, ну может немного дешевле. В таком платье я бы, я бы…

Свет софитов прервал мои мысли, и я шагнула на подиум. Всё остальное перестало существовать. На лице отстранённое выражение. Несу на себе платье. Показываю товар. Продаю.

Я – модель. Я – красавица.

После показа торопливо скинула с себя дорогущее платье и скорее собираться. Бегом на стоянку, где припаркован мой жучок. Мой любимый красненький Пежо. Кинула сумку на заднее. Завела мотор. Уже опаздываю.

Записалась на полную депиляцию. У мастера очередь на полгода. Подруга сказала, что эта мастерица, тех, кто не приходит вовремя, сразу в черный список и потом не принимает уже никогда. И всё, прощай качественная депиляция. А моё идеальное тело требует только лучших процедур.

Опоздать никак нельзя. Гоню на своём Пежо, давлю на газ.

– Опаздывать нельзя.

Давлю педаль…

О, чёрт – Красный!

Секунда…

–

– Смотри, рот у неё не закрывается.

– Папочка пичкает её пончиками прямо с утра.

– Как так можно, ещё немного и ужин будет окончен, потому что на столе ничего не останется.

– И не говорите. На прошлой неделе к ним приходил художник писать её портрет, так вот он сказал, что её лицо уже не влезает ни в одну портретную рамку.

Рядом кто-то захихикал. Повернула голову направо, потом налево. В мозгах началось шевеление мыслей. Не сразу, постепенно взгляд мой заполонённый какой-то тьмой, вдруг стал ясным. В глазах настроилась резкость, и увидела длинный стол, заставленный всякой ресторанной едой. Сижу за этим столом, а рядом сидят какие-то люди. Женщины и мужчины, в нарядах из прошлого века.

Снова у Артурчика вечеринка в стиле… даже не знаю что это за стиль, присутствующие за столом разряжены как попугаи. Почему-то совсем не помню, как именно на меня надевали платье. Чувствую тесный корсет. Слишком тесный.

Пытаюсь проморгаться. Замечаю, многие посматривают на меня и улыбаются, только вот значения этих улыбок не понимаю.

По-моему, эти люди совсем не модели. Странно.

А ну да, реклама. Нагнали простых актёров. Типа ужин. А я, как назло, очень голодная. Страшно хочется есть.

Передо мной стоит утка с перьями и головой. Красивый реквизит.

Мужчина в доисторическом парике, потянулся, оторвал от утки крыло и положил на свою тарелку. Хорошо играет роль голодного аристократа. И вообще очень сильно пахнет едой. Значит, еда настоящая, не киношная.

Кажется, я уже что-то жую, совершенно не помню, как положила еду в рот.

– Попробуйте утку, это что-то совершенно новое изящное и уникальное. Повар сегодня явно постарался для вас, – сказал кто-то рядом.

Я повернулась и увидела лицо старой женщины. На голове у неё словно меховая шапка нахлобучен парик. На чем он держится неизвестно, того и смотрит чтобы не свалился. Было бы очень смешно. Старушка вымучено улыбнулась и скрюченным пальцем указала на утку.

– Она наверное костлявая, и я не ем жирное мясо, – говорю брезгливо.

Люди за столом начали переглядываться и улыбаться.

– Но как же, ваш батюшка сказал, что утка одно из ваших любимых блюд.

Откуда ещё мой папаша тут мог очутиться, да ещё такое сказать.

– Спасибо, я разберусь. За собой смотрите, – сказала я, не слишком учтиво и старушка возмущённо выпучив глаза, сразу от меня отстала, повернулась и начала яростно что-то шептать на ухо соседке.

– Одни сплетницы кругом. Ну, чего уставился, придурок, – сказала я мужчине напротив.

– Я… я, простите.

– Нда, сборище дебилов, – выдохнула я и поискала взглядом фотографа, чтобы понять, когда начнутся съемки.

Ни с одной, ни с другой стороны не увидела человека с камерой.

Черт и поесть хочется, но такая еда мне совсем не подходит. Тут нет ничего диетического. А сама тянусь к мясному рулету и одновременно дотягиваюсь до какого-то блюда с картошкой. Причём такое ощущение, что мозг мой совсем не делает запрета рукам и взгляду. Они везде тянуться и всё хотят захапать, а мозг молчит.

– Кушай милая. Ты должна держать себя в форме.

Я повернулась налево, рядом пожилой мужчина. Он ласково смотрит на меня, прямо любуется.

О, боже, снова поклонник. И опять какой-то дед. Думает, если нарядился в древний камзол расшитый дешевыми бирюльками, то может уже себя царём чувствовать.

А ведь у него на голове корона.

Я поняла, он типа – король, а я типа – его дочь. Ясно.

Хорошо хоть не служанкой нарядили.

Это что получается, я – принцесса, дочь типа этого короля?

Ну хорошо, я не против. Сыграю роль. Может в кино пригласят сниматься.

А тем временем все вокруг, не стесняясь, едят.

–

Герцог Роберт Нильсон Третий в пути почти сутки. Едет во дворец, по приглашению самого короля. Сопровождает герцога в дальней поездке, верный помощник и слуга Рамон.

– Нужно было ехать верхом, в этой карете растрястись можно. Тем более по их королевским булыжникам? – скорчил недовольную гримасу Роберт.

– Верхом, такой дальний путь? Ты бы устал и не годился для танцев. А сегодня тебе нужно беречь силы. Будешь много танцевать, очень много, Роберт. Аж пока эта девушка, в кавычках, не захочет пригласить тебя погулять, или ещё чего-то. Сегодня, Роберт, ты должен очень постараться, – сказал Рамон, глядя в окно, на показавшиеся вдалеке стены королевского дворца.

– Ты думаешь это так сложно, покорить её сердце?

– Судя по тому, что я о ней слышал, да – это сложно.

– Но ей тридцать, Рамон. Тридцать! Вдумайся в эту цифру. Что я могу говорить тридцатилетней девушке.

– То же что и двадцатилетней. Она ведь не была замужем, значит мозги у нее такие же, как и у более молодых принцесс.

– Вот, ты сам и ответил, она не была замужем и ей уже тридцать. Да ещё и этот портрет… – раздраженно указал на карман Роберт.

– Ну, дорогой мой, выбирай, либо удачная женитьба, либо долговая яма. Твой папаша перед смертью не оставил тебе большого выбора.

– Но почему нельзя просто жить одному? Отдать земли за доги и жить в небольшом охотничьем домике.

– Потому что это твое фамильное наследство. Что ты передашь своему сыну? Ничего? Что ты скажешь своим детям, что когда-то у тебя были угодья и замки, но теперь их нет, потому что ты не захотел жениться на принцессе тридцати лет. Если можно спасти путем женитьбы, нужно делать это, Роберт. Ты и сам хорошо понимаешь, строго сказал Рамон.

– Но как же любовь? – в голосе Роберта отчаяние.

– О чем ты? Тут не о любви вообще речь, а о позоре на всю фамилию, на весь род Нильсонов, а это двенадцать поколений. Гордых и сильных, не сломленных даже захватчиками, держателей земель на востоке. Только твой отец умудрился всё это пустить на ветер, проиграться вдрызг. Человеческие пороки порой сильнее разъедают изнутри, чем вражеские набеги снаружи.

Рамон, как всегда, прав. Это единственный близкий человек, который остался у Роберта. Самое доверенное лицо. Он служил ещё отцу, пока тот в момент прозрения не приставил его к Роберту и велел наставлять и защищать, даже если придётся защитить от него самого. С тех пор, Рамон всегда рядом.

Роберт смотрел в окно и в тысячный раз досадовал на отца, что поступил так с ним.

Почему, ну почему он должен жениться?

И ладно бы на молоденькой, хорошенькой герцогине Паоле Бланке, она хотя бы влюблена в него по уши. Он не слишком в неё влюблен, но попытался бы ради спасения фамильных замков.

Нет же, Рамон непременно советует выбрать принцессу, потому что так настаивает король. Вот ещё головная теперь боль. Королю срочно нужно отдавать дочь замуж, а никто не хочет на ней жениться.

И тут на горизонте показался Роберт Нильсон Третий, с его огромными долгами. Дракон полукровка из рода Нильсонов, самого древнего из родов в королевстве. Конечно король не припустил такого удачного случая.

Какая удача и какой жестокий шантаж. Поставить Роберта Нильсона Третьего перед выбором, которого нет. Конечно, Роберт мог согласиться и на долговую яму, но те страсти, которые рассказывают об этом месте, заставили смалодушничать и согласиться всё же на знакомство с возрастной принцессой.

Хоть посмотреть на неё, а потом уже решать, соглашаться на погибель, или, что тоже возможно, в женитьбе на ней нет ничего страшного.

– Послушай, – Рамон вернул в действительность, – я тебе сотню раз говорил и ещё раз повторюсь, женитьба это ещё не конец жизни, Роберт. В браке тоже можно существовать в своё удовольствие. Ты всего лишь станешь – мужем.

– Всего лишь? – горько усмехнулся Роберт.

– И вообще, сразу покажешь кто в доме хозяин, вернее в королевстве. Глядишь и королём тебя назначат.

– Дракона, королём?

– Ну а что, нужно же когда-то начинать. Не думаю, что они оставят тебя просто мужем принцессы. А после смерти её отца ты будешь мужем королевы…

– Но – не королём.

– Не королём. Это если только её отец перед своей смертью решит, что королём лучше быть тебе, а не ей. И напишет такой указ.

– До этого ещё нужно дожить, Рамон, не торопимся ли мы?

– Заглянуть в будущее, ничего нет в этом плохого. Тем более, если ты всё правильно сделаешь, как мы уже сотни раз обсуждали.

Роберт вздохнул. Он не боится, но ему страшно. Такая ответственность ложится на плечи. И как он может подвести свой род, память предков и будущее потомков. Он не может. Значит, придётся жениться.

Он полез в карман, достал портрет принцессы, глянул, зажмурился, снова глянул.

– Да, я сделаю это ради семьи, – и снова положил в карман портрет.

С недавнего времени он носит его постоянно, чтобы привыкнуть к тому образу, который ему придётся видеть каждый день, на протяжении всей своей жизни.

Нелегко, но нужно привыкнуть.

Ничего. Ничего…

Глава 2

По-честному я терпела минут пять, после того, как что-то уже прожевала и проглотила, но всеобщий здоровый аппетит не играл в мою пользу.

– Нет, так не пойдёт, что я хуже всех, когда ещё таких изысканных блюд покушаю. Сегодня немного расслаблюсь, а завтра снова на диету.

Сначала взялась за закуску, потом за салат, и ещё кусочек чудесного на вид, мясного рулета с грибами. Ладно, утку тоже попробую. А там что, икра? Тянусь во все стороны, боюсь за остальными не успеть.

– Люси, посмотри, какие куропаточки. Это же твоё любимое, съешь доченька, – старик справа вошел в роль.

Но с забитым ртом я ленилась ему объяснять, что никакая я не Люси, а Лиза. Потом после съемок скажу этому дедугану, что ничего ему не обломится, пусть даже не мечтает. Старый пень, а всё туда же.

Не забываю отпивать из бокала вино совершенно потрясающего вкуса. Рекламщики не поскупились, ни с едой, ни с выпивкой.

– Угу, – только и смогла, с набитым под завязку ртом, ответить деду.

Король нагнулся, глянул на тётку, которая сидела с другой стороны от меня и спросил:

– Ну, где же Нильсон Третий? Это неуважение.

– Прошу прощения, сир, он скоро будет. Сам понимаете восточные земли, не ближний свет.

– Надеюсь, он е станет испытывать моё терпение, – недовольно пробурчал старик, а потом повернулся ко мне и лицо его сразу стало добрым-предобрым, – Не забудь оставить в своём животике маленький кружочек для десерта.

Возмущённо я повернулась к человеку в короне и, прожевав наконец рулет говорю:

– Папаша, вы отвратительны. Что вы болтаете, старый дурак.

За столом все притихли, уставились на нас. Дед замер в выжидательной позе.

– Люсинда, не будем на людях выяснять наши с тобой домашние дела.

– У нас с тобой дедушка, нет никаких домашних дел. Ещё чего не хватало.

– Доченька, успокойся, давай поговорим потом, – строго проговорил король, наклонившись ко мне.

– Я тебе не доченька, дедуля, что за бред. Красота стоит денег, а у тебя нет столько. Да если бы даже и было, ты не в моём вкусе, старичок, – я встала, хотела уйти.

– Люсинда! – он схватил меня за руку, с силой потянул к себе и прошипел возле уха, – не позорь меня перед моими подданными. Сейчас же сядь и ужинай пока я не рассердился и не лишил тебя всего наследства. Это уже переходит все границы. Имей совесть.

Я села, осмотрелась, все тут же задвигали вилками, как будто никто ничего не замечает. Наверное, я всё напортила и меня больше не возьмут сниматься в рекламе. Действительно, чего это я так разошлась. Съемки, не всегда приятное дело.

– Ну, хорошо, я просто пошутила, – улыбнулась я старику и снова взялась за еду.

Действительно если можно поесть халявной ресторанной еды, чего не поесть, а я тут зарываюсь. Я продолжила тихо есть, изредка настороженно посматривая по сторонам.

Волосы мои уложенные в причёску, должно быть неплохо смотрятся, и платье ничего такое. Только вот с грудью у меня что-то произошло, они наверное накладку наложили, чтобы побольше была.

В какой-то момент я почувствовала, что уже не могу дышать, так наелась. Но руки всё тянуться и тянуться к еде. Не могу остановиться.

Некоторое время все ели почти в тишине. Потом, где-то в соседних помещениях заиграла музыка, послышались звуки настраиваемых инструментов.

Старушка слева от меня тут же встала, положила на стол салфетку и сказала:

– Прошу дорогих гостей, проследовать в бальную залу, чтобы продолжить этот чудесный вечер и насладиться танцами.

О, танцы я люблю, только в таких костюмах вряд ли получится танцевать так, как я танцую в клубе. Но если нужно для съемок, я готова. Где режиссёр?

– Люсинда, прошу дорогая, – король протянул мне ладонь.

Кто такая Люсинда? Этот старый маразматик всё время называет меня Люсиндой. И имя такое противное, как будто ругательство.

– Спасибо, папа, – сказала я не без язвительности и подала ему руку.

Сразу все засуетились, повставали со своих мест. Король потянул меня на выход. Из этой роскошной столовой мы вышли в залу действительно похожую на те, какие показывают в фильмах, где люди танцуют в бальных платьях.

Значит, действительно будут танцы. Это я люблю.

Люблю показать свою грациозность, плавность, красоту. Сейчас все эти людишки выпадут в осадок от такой красоты. Они просто ещё не видели ничего подобного. Пора показать, что значит настоящая естественная красота.

Надеюсь, хозяин фирмы, которую рекламируем тоже здесь. Нельзя упускать шанса, отхватить богатого мужика.

– Ну, где музыка? – вопросительно смотрю на старого королишку.

– Сейчас всё будет, дорогая, – и он грозно посмотрел на тётку, – Баронесса, почему музыканты до сих пор не играют?

– Минуту, сир, – она повернулась ещё к кому-то и тот поспешно пошел на середину зала и тожественно-заунывно закричал:

– Танцы господа! Танцы!

И грянула музыка… только совсем не та, которую я ждала.

–

В зале что-то произошло, женщины разошлись по углам, посередине остались только мужчины и парни. Они выстроились в шеренгу, стоят, чего-то ждут.

– Иди дочка, выбери себе партнёра для мазурки, – снова слышу голос старикана.

– Чего? – я скривилась и недобро посмотрела на короля, но он подтолкнул меня в плечо и скорчил такое лицо, что я тут же пошла.

Партнёра для мазурки? Это чего такое вообще происходит и что за мазурка? Слышала где-то, когда-то, но чтобы во время съёмки рекламы. Вот так, без подготовки, и вдруг затанцевать. Смешные люди.

Вижу, выбора у меня нет. Раз требуется надо идти.

Деловито прошла вдоль мужской шеренги. Обсмотрела всех сверху до низу.

– Ты, – указала на парня посимпатичнее.

Он кажется испугался и от неожиданности немного присел.

Да в чём дело? Что они все тут какие-то зажатые.

– Мазурка! – прокричал мужик в парике.

Разряженный в доисторический костюм парень, подал мне руку, я дала свою и мы пошли. Сама не знаю, как так получалось, но движения плавные синхронные появлялись у меня из неоткуда.

Остальные мужчины пригласили других девушек и женщин и общим хороводом все понеслись по кругу, под весёлую, несовременную музыку.

Всё больше я удивлялась, когда каждое моё движение было схожим с движениями остальных. Мы танцевали одинаковый танец. Откуда я его знаю, загадка природы. В школе моделей такому точно не учили.

Я бежала и поворачивалась вместе со всеми, в такт музыке и мне уже начинало нравиться. Но, вот беда, вся ресторанная еда, попавшая мне внутрь, сразу стала чувствоваться где-то близко у горла. Вино в количестве двух полных бокалов, тоже оказалось во мне где-то рядом.

Нужно бы остановиться, да ритм ускорился, партнёр быстрее тащит меня куда-то в середину. А мне, всё больше хочется остановиться, отдышаться.

Стало жарко и грудь моя как-то уж очень колышется и лакированные кудри к потным щекам прилипли.

– Я больше не могу! – выдыхаю.

А парнишка всё тащит и тащит, всё кружит и кружит.

– Отпусти идиот! – кричу, но он как будто не слышит.

Чувствую, ещё немного и всё содержимое моего желудка…

Парень крутанул ещё раз, на мгновение я потерялась в координации движений и быстро поворачиваясь по своей оси, отбежала в сторону к большой двери, чтобы скрыться отсюда скорее, чем позорище неминуемо достигнет меня, перед всеми этими людьми.

Несколько поспешных шагов, я схватилась за горло, вот уже выходит… вдруг чья-то широкая мужская грудь заслонила выход.

– Моё почтение… – быстро проговорил низкий голос и… мой ресторанный ужин оказался на расшитом золотом одеянии, только что вошедшего человека, – ва-ше… вы-со-че-ство… – договорил он.

Все громко ахнули и застыли. Музыка затихла.

Вошедший смотрел на меня, я, прикрыв ладонью рот, смотрела на него.

Красавец. Высокий, стройный, голубоглазый. Невероятный.

– Простите… я не… я не…

Мужик в стороне истошно закричал:

– Герцог Роберт Нильсон Третий!

Я кинулась к выходу. Такого позора ещё никогда не было за всю мою жизнь.

Это ужасно.

Ужасно – не то слово. Это катастрофа. Полная.

Мало того что наелась неизвестно чего, мой нежный желудок не выдержал, так ещё и в этот самый момент увидела человека, который, впервые в жизни, с первого взгляда пронзил моё сердце каким-то удивительным впечатлением.

Кто-то за локоть потянул меня в уборную. Полная женщина обтирала меня, прыскала в лицо водой и прикладывала что-то ко лбу, а я только и помнила, что красивое лицо и удивительный взгляд голубых глаз.

–

Роберт вошел в залу и первое, что увидел это – несущаяся на него женщина.

А потом, всё как в страшном престрашном сне. Дорогущий камзол, расшитый золотыми нитями, единственная вещь, которую так тщательно они с Рамоном подбирали, чтобы постараться понравиться принцессе, оказалась безнадёжно испорчена самой же принцессой.

И это ещё не самое худшее, что могло произойти – плохо то, что она, эта самая принцесса, оказалась совсем не такой, как на том портрете.

Художник, её рисовавший совсем ей не льстил, а исказил черты лица до неузнаваемости, так что сейчас Роберт застыл в недоумении и нерешительности от некоторого диссонанса произошедшего у него в голове.

Принцесса оказалась не такой дурнушкой, как её нарисовали.

Да она не тростинка, да не юна, но она и не уродлива.

Это открытие оказалось самым неожиданным и поразило Роберта даже больше чем испорченный камзол.

Девушка пролетела мимо, оно и понятно. Роберту тоже пришлось выйти. Лакей провел в мужскую комнату, где ему предложили снять испорченную вещь и надеть что-то другое на выбор.

Роберт переоделся и уже с гораздо большим энтузиазмом вернулся в бальную.

Конфуз конфузом, но не нужно забывать и о цели приезда.

И так, Роберт Нильсон Третий, готов попытаться. Тем более, как оказалось ситуация не так плоха, как ему до того расписывали.

–

– Девочка моя, не волнуйся, сейчас мы всё сделаем, – в волнении бегает вокруг меня маленькая полная женщина лет пятидесяти, стремительно расстегивает корсет на моём платье. – Сейчас ты переоденешься и вернёшься к гостям.

– О чём вы, каким гостям, вы видели что произошло?

– Это никого не должно волновать, всякое бывает. Ты принцесса и тебе должно быть наплевать на мнения всех этих остолопов, – говорит, быстро стягивая с меня платье.

Мне наплевать, только зачем туда возвращаться?

Я и так уже опозорилась дальше некуда. Жаль только, что тот красавчик подошел так поздно. Мы не успели хорошо друг друга рассмотреть.

– Люси, милая, сегодня ты должна познакомиться со своим будущим мужем, – женщина своими толстенькими ручками проворно взбивает рюши на другом платье.

– В смысле? – недовольно уставилась я на толстушку.

– А в том и смысле, что именно этот Нильсон, который вошел, он – твой жених и будущий муж.

Стоп, подождите, какой жених и какой муж?

– Девочка не упрямься, уже сотню раз говорили об этом, а ты снова как в первый раз. Ты огорчаешь меня, Люси.

Стою и реально не понимаю, что тут вообще происходит, а когда она взяла другое платье, показала мне и говорит:

– Вот это наденешь, оно такое воздушное, романтическое. Давай, надевай. Когда они увидят тебя в нём, сразу забудут что произошло.

Но не платье поразило меня красотой розовых рюшей… а – ширина его корсета.

– Подождите, а поменьше размера нет? В таком платье, я утону.

– Милая, это платье мадам Сьюзи шила специально к этому вечеру и только вчера ты примеряла его в последнею примерку.

– Только вчера? – проговорила я, не веря в происходящее, – Этого не может быть. У меня сороковой размер, а это, даже боюсь представить какой.

– Люси, оно сидит на тебе как влитое. Давай, не тяни резину, надевай поскорее, а то Нельсон сейчас заскучает и гости начнут недовольно высказываться. Хоть нам и всё равно, но зачем же допускать.

Она натянула на меня платье, затянула корсет. Действительно, оно даже тесновато. И в этот момент я только обратила внимание на свои руки и грудь. Она – вовсе не накладная.

Что происходит, кто-то может мне объяснить?

Я повернулась к женщине, осмотрела её. Платье не такое нарядное, как у гостей, более скромное. И то, как она крутится вокруг меня, словно служанка.

– А вы кто? – спрашиваю и боюсь услышать, что она скажет.

– Деточка, ты меня пугаешь. Я Мартина, твоя служанка с самого твоего детства.

– Мартина? А почему я тебя не помню?

– Дорогая моя, ты как-то упала один раз и стукнулась, может иногда и не помнишь. Ничего страшного, главное, что я всегда помню о тебе. Давай скорее, надевай перчатки. Ничего, никуда этот Нильсон от нас не денется. Смотри, какая ты красавица. Да у него нет шансов полюбить кого-то кроме тебя.

Она взяла круглое зеркало, повернулась и направила на меня…