Текст книги "Три желания для Новогодней феи (СИ)"
Автор книги: Наталья Мусникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Ошалела, всю себя в чары вкладывать?! Жить надоело?!
– Я должна…
– У тебя ещё, между прочим, два подопечных, если будешь так гробиться, к концу испытания от тебя останется горстка пыли да воспоминания, причём не всегда приятные.
Галка облизнула пересохшие губы, слабо кивнула и обессиленно припала к груди напарника. Яр обнял девушку, баюкая её, точно маленькую, и удивляясь поселившейся в душе нежности, для тёмного мага не свойственной.
***
Вадим Евграфов, пережив тяжёлый, изрядно вымотавший нервы и опустошивший кошелёк развод, на женщин старался вообще не смотреть, а то мало ли, найдётся какая-нибудь особо беспринципная или отчаявшаяся мадам, решит, что вот он, шанс, и вцепится руками и ногами, а может, и зубами. И опять начнутся придирки по поводу и без, измены, не особо даже скрываемые, истеричные выкрики с битьём посуды и прочие мерзопакости. И вообще, самая главная женщина в его жизни уже есть – дочка Алёнка, бесценный дар, который бывшая так и не смогла оценить по достоинству. С другой стороны, слава богу, что не оценила, а то увезла бы дочку с собой или, что ещё хуже, шантажировать бы начала ею, мотая нервы и выкачивая деньги. А так написала отказ от дочери (спасибо знакомому юристу, помог с документами), обозвала малышку напоследок балластом и умотала в неизвестном направлении, ни разу больше не позвонив и не написав. Вадим сильно по этому поводу убиваться не стал, первым делом облегчённо выдохнув, сходил в органы опеки и потребовал лишить мать родительских прав, мол, с семьёй не проживает, где и с кем обитает – неведомо, а уж про то, как бывшая себя вела, когда с Алёнкой жила, рассказывать даже и не пришлось. Соседи, дай им бог здоровья, а самому Вадиму терпения, завалили все инстанции жалобами, не жалея мрачных красок для описания аморального образа жизни своей соседки.
Бумажная канитель тянулась долго, но к середине декабря желанная бумага была всё-таки получена. На радостях Вадим сходил с дочкой в аквапарк, потом в 7D-кинотеатр, даром, что с детства даже на качелях укачивало, потом в кафе-мороженое, чтобы как следует отметить теперь уже окончательную свободу. Алёнка о маме не вспоминала ни разу, что в общем-то вполне объяснимо, ведь маменька такой ерундой, как воспитание дочери, особенно и не заморачивалась. В суде женщина честно сказала, что Вадима не любила никогда, выскочила за него замуж, едва восемнадцать исполнилось, фактически сразу после школы, потому что у молодого талантливого косметолога уже была своя, пусть и небольшая, квартира, приличный, с точки зрения вчерашней школьницы, доход и старенький автомобиль. Правда, то, что манило в восемнадцать, в двадцать стало раздражать, а в двадцать три откровенно бесить. Вадим был из категории бессребреников, к высоким чинам и наградам не стремился, искренне наслаждаясь самой работой, тем, как под его умелыми руками преображаются дамы, как новым светом начинают сиять их глаза, как улыбка вновь возвращается на забывшие о радости губы. Ходить Вадим предпочитал пешком, а потому искренне не понимал, зачем нужен новый роскошный автомобиль, да ещё каждому свой. Не лучше ли на эти деньги съездить в отпуск на море, сделать ремонт в недавно купленной и ещё толком не обжитой двухкомнатной квартире или приобрести что-нибудь Алёнке, ведь дети так быстро растут? Супруга после таких слов начинала шипеть окаченной водой кошкой, швыряла тарелки, ругала мужа, истерично рыдая над испорченной молодостью и утверждая, что она могла бы стать богатой и успешной, если бы, дура такая, не связалась с неудачником, который обрюхатил её едва ли не сразу после свадьбы, а потом запер дома, лишив возможности учиться. Вадим сначала пытался успокоить жену, а потом стал просто забирать дочку и уходить к родителям, которые, будучи потомственными интеллигентами, вопросов не задавали и с советами лишний раз не подступались. Лишь качали головой да вздыхали украдкой.
Когда жена сказала, что уходит, и предложила продать жильё и машину, Вадим спорить не стал, решив, что за вещи бороться не будет, бог с ними, пусть хоть всё забирает, главное, чтобы Алёнка осталась с ним. Мечта мужчины исполнилась, о дочери молодая мамаша даже не вспомнила, решив, что пятилетняя дочь будет лишь обузой, с каждым годом всё сильнее подчёркивая, что маме уже не восемнадцать. Дочка, что радует, к маме не стремилась, но иногда, глядя, как папа старательно готовит завтрак, утюжит детские вещи или моет пол, вздыхала и по примеру бабушки качала головой. Пару раз, причём во время еды, даже предлагала Вадиму найти хорошую маму, но папа лишь судорожно кашлял, хватаясь за горло, и сипло спрашивал: «Разве нам вдвоём плохо?».
– Девочке нужна мама, – деловым, усвоенным в садике тоном отвечала Алёнка, старательно размазывая по тарелке кашу. – И тебе тоже. Не дело это, мужчине дамскими делами заниматься.
Вадим вздыхал, в садике вежливо, но настойчиво просил воспитательниц не лезть в его семью и шёл на работу. Как правило, вечером Алёнка и не вспоминала о новой маме, весело щебеча обо всём на свете, привычно перескакивая с одного на другое. Вадим успокоился, решив, что малышка привыкла, он не знал, что находчивая дочурка загадала желание Новогодней фее…
На следующий день после того, как Алёнка гуляла по балкону, Вадим привычно вошёл в лифт и удивлённо замер, разглядывая собравшийся там цветник. Казалось, все соседки, как сговорившись, решили именно в этот час воспользоваться лифтом, даже спортсменка с шестого этажа, которая и поездом пользовалась лишь по необходимости.
– Папа, смотри сколько тёть, – зашептала Алёнка, дёргая отца за руку, – можно выбрать новую маму!
Девочка благодарно посмотрела на невидимую взрослым Галку, специально уменьшившуюся и сидящую на плече у Вадима, дабы была возможность контролировать процесс зарождения симпатии. Яр, хоть и недовольно морщащийся, сидел на другом плече, время от времени удерживая свою излишне активную напарницу от использования магии. Вот и сейчас, заметив, как между пальцами феи засверкали золотистые искры, Кудеяр подлетел к ней и крепко взял за руку, зашипев:
– Ты что делаешь?
– Усиливаю привлекательность.
– С ума сошла? Тут же лифт, замкнутое пространство, ему же даже сбежать некуда будет, когда они на него кинутся!
Галка раздражённо выдернула руку:
– С чего ты решил, что они на него кинутся? Я всего лишь…
– Учитывая разрушительную мощь твоей магии, по-другому и быть не может, – отрезал Яр. – И вообще, ты своё дело сделала, выбор предоставила, можем смело отправляться ко второму подопечному.
– Алёнке нужна мама, – обиженно возразила Галка.
– Ты не поверишь, дорогая, мама у девочки есть, – фыркнул некромант, – и у её отца тоже. И вообще, он взрослый мужчина, сам решит, что и как ему делать.
Вадим поморщился и потёр висок, гадая, почему вдруг у него в ушах зазвенело. Вроде бы всё как обычно, так откуда это ощущение, что за ним наблюдают, более того, его усиленно обсуждают? Вадим огляделся, но соседки стояли спокойно, кто-то листал ленту новостей в телефоне, кто-то слушал музыку, кто-то изучал маникюр, а кто-то и вовсе дремал, привалившись к стене.
«Видимо, устал, – решил доктор, опять растирая висок, – начался эмоциональный откат после длительного перенапряжения».
Вадим вышел из лифта, привычно направился в сторону сада, прислушиваясь к беззаботному щебету Алёнки, рассказывающей о том, как у них в группе уже начали подготовку к Новому году.
– Пап, а ты будешь Дедом Морозом, – Алёнка не спрашивала, она ставила в известность, ничуть не сомневаясь, что отказа не будет. – А Лилия Григорьевна будет Снегурочкой, так нам Тамара Петровна сказала.
Тамара Петровна, сущий гренадёр в юбке, обладала в детском саду непререкаемым авторитетом, спорить с ней не решался никто от заведующей до самого скандального родителя. Вадим вздохнул, пожал плечами:
– Ну что ж, раз Тамара Петровна сказала…
Внимательно прислушивающаяся к разговору отца и дочери Галка восторженно подпрыгнула, чуть не свалившись с плеча.
– Тебе чего, жить надоело? – зашипел Кудеяр, успев подхватить напарницу за руку.
– Да ничего бы и не было, – рассмеялась фея, расправляя свои крылья, – я же летать умею, забыл?
Яр с нескрываемым восхищением посмотрел на блестящие полупрозрачные крылья, чуть коснулся их пальцами и тут же отдёрнул руку, словно побоялся испачкать, выдохнул:
– Красиво…
– Ух ты, тётя фея, у вас крылышки такие красивые! – взвизгнула Алёнка, восторженно хлопая в ладоши. – Папа, смотри, какая тётя фея красивая!
Вадим обернулся, а потому и не заметил коварного бугорка льда под ногой, поскользнулся, неловко взмахнув руками, и рухнул на землю, приземлившись прямо на подогнутую ногу. Острая боль прострелила всё тело, сдержанный и терпеливый Вадим даже взвыл в голос, тут же прикусив губу, чтобы дочку не пугать.
– Папочка! – взвизгнула Алёнка, бросаясь к отцу.
– Вам помочь? – к упавшему подбежала миловидная круглолицая и синеглазая женщина, в которой Вадим не сразу, но узнал маму Аркаши, с которым Алёнка мирилась и ссорилась по сто раз на дню, не меньше. – Встать можете?
– Я всё могу, – просипел Вадим, осторожно выпрямляя ногу и кусая губы от боли.
– Давайте я посмотрю, – женщина стащила пушистые рукавички, отдала их сыну и мягко коснулась больной ноги тёплыми руками.
– Мама, я Алёнку в садик отведу, ей переодеваться надо, девочки же вечно копаются, – Аркаша покровительственно посмотрел на подругу.
– Кто копается? Да я ещё тебя обгоню, – обиделась Алёнка и обняла папу, с тревогой заглядывая ему в глаза. – Ты как, пап, очень больно?
Вадим улыбнулся, погладил дочь по голове:
– Всё хорошо, малышка, иди в садик. Только за руку Аркаши держись, видишь, как тут скользко.
– Я провожу, – кивнул Аркаша и, крепко взяв подругу за руку, повёл её в сад.
– Хозяйственный он у вас, – улыбнулся Вадим, невольно вспоминая отрывок из Некрасова про такого же вот мужичка-с-ноготок.
Женщина со смесью гордости и печали улыбнулась:
– Он единственный мужчина в семье.
– А… – Вадим хотел спросить про мужа, но осёкся.
– Муж нас бросил, – голос мамы Аркаши дрогнул, в синих глазах блеснули слёзы, – мы с сыном вдвоём остались.
– Я тоже у Алёнки один и за отца, и за мать, – Вадим с новым интересом посмотрел на свою помощницу. – Меня, кстати, Вадим зовут.
– Елена. Давайте я вам помогу до машины дойти, тут недалеко, а потом в поликлинику отвезу. Вам нужно рентген сделать.
Вадим хотел сказать, что всё с ним нормально, но посмотрел ещё раз на это милое круглое личико, в эти блестящие синие глаза, так похожие на глазки его дочери, и решил не отказываться, улыбнулся:
– А вечером я вас с сыном приглашаю в кафе. Должны же мы отпраздновать наше знакомство, Алёнка-то моя каждый вечер про вашего Аркашу рассказывает.
– Аркаша тоже только про Алёнку и говорит, – улыбнулась Елена и смутилась, подумав, что у девочки замечательный папа.
Вадим же смотрел на синеглазую красавицу и думал, что, пожалуй, дочурка права. Им действительно нужна мама, причём именно такая, ласковая и заботливая, излучающая тепло и нежность.
– Получилось, – выдохнула Галка, бросаясь на шею Кудияру и звонко целуя его в щёку. – У меня получилось!!!
– Умница, – некромант прижал фею к себе и за её спиной незаметно щёлкнул пальцами, развеивая судьбоносный ледяной бугорок. – Уверен, ты будешь самой лучшей Новогодней феей!
– Потому что у меня самый лучший напарник, – Галка смущённо отстранилась, затеребила снежинки на вороте платья.
С этим утверждением Яр спорить не стал, улыбнулся широко и утянул фею в серебристую воронку, распахнувшуюся перед ними. Желание первой подопечной было исполнено, настал черёд обитателя книжных миров.
Глава 3
С раннего детства Галка обожала книги про отважных рыцарей, коварных злодеев и прекрасных дам, томящихся в высокой башне или же в жуткой пещере кровожадного дракона. Частенько, чего греха таить, представляла, что сама попала в такую книгу, но не героиней, это скучно всё время сидеть и ждать спасения или грезить о возлюбленном, а отважным рыцарем, сметающим любую преграду на пути к даме сердца. Или же феей, силой своей магии помогающей герою в его нелёгких испытаниях. Повзрослев, Галка пришла к выводу, что быть героем слишком хлопотно и небезопасно, нужно постоянно быть настороже, ведь страшные опасности и ужасные приключения могут свалиться тебе на голову в самый неподходящий момент. А ещё истории не всегда заканчиваются для героев благополучно, иногда отважный рыцарь гибнет, пронзённый пущенной в спину стрелой или же от подлого удара кинжалом в бок от гнусного предателя. Ещё герой может остаться один на один против целого войска, зачахнуть от тоски в разлуке с любимой, стать оклеветанным, лишённым дома и даже имени, изгнанником… Нет, роль героя слишком трудна и опасна, лучше быть верной спутницей, волшебной покровительницей отважного рыцаря. Конечно, авторы уделяют помощникам немного внимания, зато доспехи тяжеленные доспехи таскать не надо.
Когда развеялась серебристая воронка, переместившая Новогоднюю фею и её помощника в мир, где обитал второй подопечный, Галка, опираясь на плечо Яра, потому что коленки подкашивались, а перед глазами всё покачивалось и немного кружилось, огляделась по сторонам и восторженно взвизгнула.
– Вот мрак непроглядный, – мрачно процедил Кудеяр, машинально запахивая ворот чёрной шёлковой рубахи, дабы скрыть изображённые на груди знаки некроманта, – это же надо было так влипнуть!
– Да много ты понимаешь, – возмутилась фея, благоговейно глядя на виднеющиеся вдалеке островерхие башни замка, на узкую извилистую тропинку под ногами, на покосившийся ветхий шатёр, вольготно раскинувшийся на покрытой изумрудной травой поляне, неподалёку от которого призывно звенел ручей и чернела проплешина старого костровища. – Мы попали в историю про рыцарей!
– Угу, мрачное средневековье, наполненное суевериями, полным отсутствием здравого смысла и охотой на ведьм и колдунов, – пробурчал Яр, поднимая руки вверх, а потом плавно, словно крылья, опуская их вниз.
Галка восхищённо ахнула. Форменную одежду некроманта: чёрную шёлковую рубашку, чуть расшитую по вороту, манжетам и подолу серебряной нитью и чёрные же кожаные штаны, внизу украшенные полосами специально заговорённой серебристой ткани, сменила лёгкая с золотистым отливом кольчуга, поверх которой был наброшен на плечи алого цвета плащ. На поясе Яре появился внушительного размера меч, а на левой руке – щит с гербом в виде чёрного сокола, держащего в руках сердце.
– Ух ты, – восхищённо протянула Галка и не удержалась от искушения, постучала пальцем по щиту, проверяя, настоящий ли он, – как красиво!
Кудеяр польщённо улыбнулся, подражая рыцарям, неуклюже опустился на одно колено, в процессе споткнувшись о собственный меч и чуть не упав, прижал ручку феи к груди и провозгласил:
– О, дивная фея, путеводная звезда моего сердца…
Галка прикрыла глаза, представляя себя прекрасной принцессой и думая, что быть героиней рыцарского романа не так уж и плохо. Яр меж тем дёрнулся, пытаясь встать поудобнее, дабы не рухнуть и ненароком не раздавить свою спутницу, и с ужасом понял, что подняться сам не сможет, крепления полного боевого доспеха, который он, красуясь перед феей, наколдовал, в коленях заедали.
– Помоги, – прошипел Кудеяр, делая отчаянные попытки встать и чувствуя себя майским жуком перевёрнутым на спину и отчаянно сучащим ножками в попытке спастись, – или хотя бы отойди, чтобы не раздавил.
Такого Галка ни в одной книге не читала, а потому проворно отпрыгнула в сторону, рванула напарника за руку, в тщетной попытке его поднять и лишь затем, когда попытка не увенчалась успехом, удивлённо выдохнула:
– Что?
Кудеяр с грохотом обвалившегося прилавка жестянщика рухнул на бок, ухитрившись удариться головой об острый камень.
– Ах! – заметив кровь, фея всплеснула руками, но к искреннему облегчению некроманта падать в обморок, визжать или убегать в лес не стала, поспешно вытащила из притороченной к боку небольшой сумочки флакончик тёмного стекла, чистую холстину и бросилась к пострадавшему.
Под ноги Галка, естественно, не смотрела, а потому весьма чувствительно наступила Кудеяру на руку, отчего парень взвыл в голос и непроизвольно (настроение и так было паршивым, а тут ещё и больно) выпустил рой тёмных шипов. Галка отмахнулась от чар напарника, словно от надоедливой мухи, но тут за её спиной прозвучал звонкий и до фанатизма воодушевлённый голос:
– Я спасу тебя, прекрасная дева!
Фея понять ничего толком не успела, как её буквально отмело в сторону от Кудеяра. Галка возмущённо трепыхнулась, силясь вывернуться из удушающего захвата или хотя бы повернуть голову, утыкающуюся в неприятно царапающую лицо вышивку, разглядеть которую, равно как и того, на чьей груди она красовалась, не было никакой возможности. Держали девушку крепко, а потому ей пришлось даже магию применить, напустив на схватившего её сонную пыльцу.
– Браво, Галка, ты не устаёшь меня приятно удивлять, – Кудеяр смог-таки выпрямиться и даже с трудом встать, сердито смахивая с себя наколдованные доспехи и меняя их на менее громоздкий вариант.
Фея польщённо улыбнулась, глядя на сладко спящего у её ног незнакомца. Тот был определённо красив: волнистые с золотистым отливом волосы, короткая пушистая бородка, обрамлявшая щёки и эффектно подчёркивавшая решительный выступ подбородка, прямой нос, ровные, словно нарочно вылепленные, дуги бровей.
– Галка, не пугай меня, неужели ты такая любительница консервов? – Яр пренебрежительно покосился на спящего рыцаря, с досадой признавая, что такой вид сказочных принцев особенно любим романтичными барышнями. А Новогодняя фея, увы, была романтична.
– Он не консервы, – обиделась Галка, подтверждая тем самым опасения напарника и осторожно присела на корточки рядом с рыцарем. – Он отважный герой.
– С его готовностью искать приключения на свою, кхм, свои доспехи, он потенциальный труп. Или погибнет в неравной схватке, или станет кормом дракона, – Кудеяр презрительно наморщил нос, – а нет, есть ещё один вариант: женится на капризной принцессе и будет всю жизнь исполнять её прихоти.
– Дурак, – Галка сначала осторожно, потом сильнее потрясла рыцаря за плечо в попытке растормошить его, но увы, это не помогало, – лучше помоги мне его разбудить.
Яр оценил рост и стать незнакомого рыцаря, дёрнул плечом пренебрежительно:
– А зачем? Так от него проблем меньше.
– Да как ты не понимаешь, – вспылила фея, – а вдруг, это тот…
– Кто послан тебе самой судьбой? – Кудеяр ощутил укол ревности, непривычный, а потому особенно болезненный. – Ну так давай, поцелуй его. Поцелуй прекрасной девы разрушит любые чары и спасёт прекрасного принца от сил зла.
– Что-то мне подсказывает, что мой поцелуй, наоборот, натравит силы зла на рыцаря, – проворчала Галка. – Не знаю, что ты там успел себе навоображать, но я всего лишь хотела сказать, что этот рыцарь может оказаться моим вторым подопечным.
Яр смущённо прикусил губу. Что это на него нашло, опытный маг, а завёлся как мальчишка, не способный контролировать свои силы!
– Всё равно попробуй его поцеловать, – проворчал некромант, – поцелуй действительно обладает сильным волшебством.
Фея пытливо посмотрела на напарника, но тот уже успел взять себя в руки и излучал прямо-таки ледяное спокойствие, с самым независимым видом изучая окрестности. Галка перевела взгляд на сладко спящего рыцаря, покраснела, потянула себя за чёрный локон, собираясь с духом, вытянула губы трубочкой и звонко чмокнула рыцаря в щёку.
– Мда, Галка, целоваться ты не умеешь, – покачивая головой резюмировал Яр.
Фея сердито посмотрела на напарника, опустила глаза на рыцаря, по-прежнему крепко спящего, и обиженно пробурчала:
– Вот и научил бы, раз такой умный.
Галка была уверена, что Кудеяр отшутится или сделает вид, что не услышал, по сравнению с другими студентками факультета Чародеек и Кудесниц она считала себя довольно невзрачной, но некромант неожиданно согласился:
– Иди сюда.
«Издевается», – решила фея и… решительно шагнула к парню, воинственно задрав подбородок и расправив плечи.
– Целовать надо вот так, – Яр мягко, едва заметно коснулся губ феи, щекотно пробежал кончиком языка по нижней губе, потом чуть прикусил её.
Галке показалось, что она вся превратилась в карамель и сейчас медленно стечёт из рук Кудеяра на землю. Нет, недаром всё-таки большинство студенток тайком вздыхают об этом некроманте, что и говорить, хорош, умеет голову девушке вскружить. Фея порывисто вздохнула, вяло подумала о том, что нужно отстраниться, а то сочтёт легкодоступной и уважать перестанет и обняла Кудеяра, прильнув к нему плотнее. Сама же собственной смелости испугалась и отпрянула, пробормотала неуверенно:
– Я так поцеловать не смогу… наверное.
– А тебе так и не надо, а то я этому рыцарю голову откручу, – успокоил напарницу Яр. – Пыльцу сонную развей, и всё.
Фея с готовностью кивнула, взмахнула руками, насылая на рыцаря лёгкий ветерок. Мощный вихрь подхватил несчастного, словно он был не тяжелее гусиного пёрышка, закружил и умчал в неизвестном направлении, по пути несколько раз звучно приложив о стволы деревьев, благо рыцарь был в доспехах, которые защищали от ударов.
– Мда, Галка, я искренне надеюсь, что это был не твой подопечный, – Кудеяр проводил рыцаря задумчивым взглядом и, почесав подбородок, уточнил. – А у тебя точно в роду никакой ведьмы не затесалось?
– Добро и должно быть страшным, чтобы зло боялось, – огрызнулась фея, отворачиваясь и скрещивая руки на груди.
– Зло в шоке, – Яр вспомнил, с какой лёгкостью напарница наколдовала мощный вихрь и завистливо вздохнул. – Лично у меня такие ветра нипочём не получаются, сколько бы я ни бился. Я даже на дополнительные занятия к профессору воздушнику записался, всё зря.
Галка польщённо улыбнулась, заправила выбившуюся прядь за ухо:
– А зачем тебе ветер? Ты же некромант.
– Если не получается упокоить, остаётся только уничтожить, причём в идеале с помощью сил стихий: огня, воды, земли или ветра, чтобы наверняка и без последствий.
Фея удивлённо захлопала глазами, даже об испытании позабыв:
– А разве вы не занимаетесь лишь тем, что поднимаете мертвецов?
– Представь себе, нет, – хмыкнул Кудеяр. – Чаще всего нормальные, – парень особо выделил это слово, – некроманты заняты тем, что убирают за своими, скажем так, не самыми добросовестными коллегами или же иными придурками, у которых хватает магического потенциала оживить покойника, но нет мозгов, чтобы просчитать последствия такого ритуала.
– Но разве избавлять мир от неупокойников не доброе дело?!
– Это обычная практика адекватного, не ищущего приключений на все свои части тела и дружащего с головой некроманта, – Яр усмехнулся, покачал головой. – Не знаю, девочка, может, я разрушу картину твоего мира, но кристально-чистого добра или зла не существует в принципе. Помнишь главный принцип целителей: «всё есть яд и всё служит противоядием, важно правильно подобрать пропорции»? Вот, собственно, этим подбором пропорций будущие лечители и занимаются все годы учёбы, а мы, некроманты, поднимаем тех, кому не повезло, дабы можно было узнать, в чём именно ошибся лекарь. Вы же, кудесницы, пудрите мозги тем, кому повезло выжить после лечения, дабы народ не обозлился и не спалил к первородному мраку всех нас вместе с преподавателями.
– Неправда! – Галка даже ногой притопнула от возмущения. – Наш долг нести людям мир и счастье, дарить им свет и радость!
– Ну да, того спящего рыцаря ты осчастливила на всю катушку, как бы он от такой радости не помер, – хмыкнул Кудеяр и тут же примиряюще вскинул ладони. – Прости, не хотел тебя обидеть. Короче, то, что я учусь на факультете Злодеев не делает меня порождением тьмы и чудовищем, даже дар некроманта меня таким не делает. Да, моя магия тёмная, Новогодним эльфом я не стану, не больно и хотелось, к слову сказать, но это не означает, что я сплю и вижу себя властителем мира и повелителем мрака.
Фея, воспитанная на том, что носителей тёмной магии нужно избегать (прабабушка вообще утверждала, что их должно уничтожать, причём начиная с самого первого проявления силы), ошеломлённо хлопала глазами и с трудом смогла выдавить:
– А… зачем ты учишься на факультете Злодеев?
– Потому что только там можно развить свой дар некроманта, – Яр снисходительно посмотрел на напарницу, вздохнул. – Малышка, я понимаю, потомственным дома мозги промывают так, что только держись, реализуют в детях свои несбывшиеся мечты и несостоявшиеся планы…
Галка хотела было возмутиться, что ничего подобного у неё дома не происходило, но вспомнила тётушек, бабушку с прабабушкой и прикусила язычок.
– У меня точно так же, – махнул рукой Кудеяр, – дед спит и видит меня новым проклятием магической вселенной, дядька мечтает о том, что я буду поднимать мертвецов, чтобы они на зарытые сокровища указывали.
– А чего хочешь ты сам?
Яр смущённо прикусил губу, виновато взгляд опустил:
– Мне нравится устранять последствия неудачной ворожбы. Это как уборка, сначала сущий хаос, а потом так чисто и красиво кругом. Дядя с дедом в один голос кричат, что это блажь, не достойная настоящего некроманта, что я позорю свой род и всё такое прочее.
Фея понимающе вздохнула, она с её сумасбродной магией тоже частенько ощущала себя в родной семье белой вороной, но её неизменно поддерживали родители и младшие сестрёнки с братишками.
– А родители тебя понимают?
По губам Кудеяра скользнула горькая усмешка:
– Мои родители служили в Магическом дозоре, они погибли, когда мне исполнилось десять. Меня воспитывали дед и дядька, правда, недолго, уже через год во мне пробудился дар некроманта, сильный, как и у мамы, и я сбежал в академию.
– У мамы? – ахнула Галка, которая была убеждена, что женщина может быть лишь тёмной ведьмой и никем иным. – А папа у тебя кто?
Яр широко улыбнулся:
– Что значит, кто? Герой геройский, магии начисто лишённый, зато стратег превосходный и разведчик опытный. Дед до сих пор маме простить не может, что она замуж за него вышла. Только вот жалеть меня не надо, я вас, феечек сердобольных знаю, вас хлебом не корми, дай кому-нибудь слёзки утереть.
– А разве это плохо?
– Чаще всего жалеют лишь для того, чтобы самоутвердиться самому и подчеркнуть ущербность другого. Я не ущербен.
– Конечно нет, ты самый лучший! – Галка смотрела на некроманта с восхищением, которое даже не пыталась скрыть. – Я знаешь, как рада, что ты мой напарник!
Яр прижал девушку к себе, поцеловал в щёку, шепнул негромко:
– Спасибо.
Девушка замерла, буквально купаясь в нежности, согревающей её, словно майское солнышко. Кто знает, сколько бы ещё простояли Кудеяр и Галка обнявшись, если бы слуха феи не коснулся тихий и настойчивый призыв.
– Нам пора, – вздохнула Галка, с сожалением отстраняясь, – подопечный объявился.
Яр плотно стиснул зубы, удерживая своё нелицеприятное мнение о подопечном, наверняка благородном рыцаре или какой-нибудь изнеженной принцессе, это их хлебом не корми, дай лишь чьё-нибудь настроение своим сиюминутным капризом испортить.
Фея словно обрела способность читать мысли своего спутника, улыбнулась виновато, по щеке его погладила, шепнула чуть слышно:
– Не сердись.
– И в мыслях не было, – хмыкнул Кудеяр, не желая выглядеть хлюпиком и нытиком в глазах своей спутницы. – Только не сожги нас своей путеводной звездой.
– И в мыслях не было, – передразнила Галка, – и вообще, светлая магия мне вреда не причиняет, я же фея.
Девушка, немножко (самую капельку, не более) рисуясь повернула руку ладошкой вверх, выпуская магическую силу. На кончиках пальцев заплясали золотистые искорки, они тянулись друг к другу, сплетались, перевивались, образуя ажурный мерцающий шарик. Вот из шарика в разные стороны пробились шесть острых лучиков, распрямились, налились светом и даже немного запульсировали. Галка скептически посмотрела на дело рук своих, повернулась к Кудеяру:
– Ну как, похоже на путеводную звезду?
Ответить некромант не успел, по дороге звучно зацокали копыта, из-за поворота уверенной рысью выехали пять всадников. Увидев двух путников они на миг замерли, настороженно оглядываясь, а потом, по властному взмаху руки крупного наездника в дорогом тёмно-красного цвета плаще выхватили мечи и галопом поскакали на фею и её спутника. Яр решительно задвинул опешившую от неожиданности Галку за спину, а сам засучил рукава и стал сосредоточенно разминать пальцы, готовясь к обороне.
– Стойте! – закричала фея, выбегая вперёд и предупреждающе вскидывая руки. – Остановитесь, мы не причиним вам вреда!
От волнения Галка выпустила путеводную звезду, та взмыла вверх, озарив всё вокруг манящим золотистым светом.
– Фея, – пророкотав всадник в богатом одеянии и махнул спутникам, – взять её!
Мужчины коротко кивнули, один остановил коня и задрав руки над головой принялся громогласно читать заклинания на непонятном Галке языке, двое других быстро и без лишней суеты расправляли тонкую сеть, а четвёртый нажал что-то на оголовье меча, отчего клинок засиял призрачно-голубоватым светом и бросился на Кудеяра.
– Ко мне за спину, быстро, – рыкнул Яр фее, с двух рук выпуская струи тёмного заклятия, которые превратились в двух толстых змей и сцепились с двумя змеями, выпущенными колдуном рыцаря.
Спорить Галка не стала, поспешно юркнула за спину своему защитнику, поперхнувшись дымной горечью его чар, присела на корточки, упрямо шепча, что она сильная и ей не страшно, а зубы стучат от холода, живот подводит от голода, а колени подгибаются от усталости, ведь ей не страшно…
– Мамочки! – взвизгнула фея, когда рядом с ней плюхнулось что-то склизкое и слабо шевелящееся, буро-серого цвета.
– Тебе не уйти, колдун, – громыхнул рыцарь в богатом одеянии, благоразумно не ввязывающийся в свару. – Отдай мне фею и останешься жив!
– Да пошёл ты, – огрызнулся Яр и тут же был наказан за свою грубость, магический хлыст колдуна задел-таки его плечо, едва ли не до кости рассекая плоть.
Рука потеряла чувствительность и повисла плетью, Кудеяр встал боком, одной правой рукой удерживая магический щит.
– На счёт три беги, – прохрипел некромант, вытирая пот со лба плечом, – а ещё лучше превратись в птичку или зверюшку и затаись, поняла?
– Я тебя не брошу, – хлюпнула носом Галка совершенно в духе героинь рыцарских романов, которые так любила читать.
– Галка, не будь дурой, – рыкнул Яр, – тебе это не идёт. Ну, раз, два…
Крикнуть «Три» Кудеяр не успел, к месту сражения прискакал ещё один всадник, закрытый бронёй так, что даже лица и рук его видно не было. Из-под закрытого забрала зазвучал громкий требовательный голос:
– Прекратить! Это бесчестье нападать впятером на одного!
