Текст книги "Два выхода."

Автор книги: Наталья Финенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Под конец знакомства я уже смог свободно разговаривать, шутить и, сидя в кресле, прикасаться к Михею, присевшему на подлокотник, и таким способом чувствовать поддержку любимого.

Вот только тогда я стал замечать, что не все здесь являются представителями рыжих волков. В семьях были и представители других видов оборотней, сирены, русалы, эльфы, вампиры и парочка драконов. Что меня порадовало, так это то, что среди всех не было дроу, я пока продолжаю недолюбливать эту братию, и всё из-за одного их представителя.

После знакомства и обеда Лукарос отправил детей на детскую поляну с охранниками, а взрослые были приглашены в кабинет для того, чтобы поставить определённые точки над рассказом о моем прошлом, и для составления полной и логической легенды.

Спасибо Михею, который морально поддерживал меня, когда я рассказывал о своей жизни, всем хотелось узнать как можно подробней, чтобы иметь представление, на что делать акценты, когда предстоит выдавать «правду» обществу. Затем мне показали одного мужчину, который должен стать для всего мира моим отцом. При виде Алексоро-Ом-Муриро, я заметил, что у нас с ним есть парочка схожых черт, в особенности нас объединяли глаза цвета грозового неба.

Оказалось, что и Алексоро-Ом-Муриро имеет грустную историю в своей жизни, что могла также послужить созданию легенды.

Оборотень полюбил прекрасного сероглазого с иссиня-чёрными волосами эльфа, который пленил сердце и душу альфы своим улыбчивым и добрым характером, а также хрупкостью и белой, как бархатные лепестки хритзора, кожей. Мужчина был так покорён и очарован, что много сделал для того, чтобы Анариэль принял лишь его предложение и женился.

Прошло около двухсот лет их семейной жизни, но омега так и не смог подарить своему возлюбленному альфе дитя. Из-за этого эльф много страдал, но оборотень находил слова и совершал поступки, которые поднимали настроение и давали надежду, что надо подождать и у них будет полноценная семья.

И вот однажды Анариэль почувствовал, что в нём зародилась жизнь. Счастье и радость с новой силой вошло в их семейный мир.

Прекрасный и желанный сын был рождён в первый день осени. Серые глаза и рыжие волосы, легко сочетались с длинными ушками и белоснежной кожей. А подобранное имя – Лилин-Лаки – говорило, что он их счастливый цветок.

Прошло пять лет, и эльф Анариэль вновь ждал ребёнка.

Но однажды Лилин-Лаки и Анариэль пропали. Только у слуг удалось узнать, что они отправились в ближайший городок, чтобы купить подарок для будущего дня рождения альфы. Долгие поиски ни к чему не привели, но родня продолжала надеяться, что рано или поздно они найдутся.

Тела нашли через полгода в лесу, где обитают хищники. Но что было странно, так это то, что животные не притронулись к ним, обходя это место стороной.

Проверив тщательно место, сотрудники «Службы» под руководством Кериана узнали, что мальчика и эльфа изнасиловали, а затем жестоко убили, а ребёнок, что был внутри эльфа – вырезан из утробы.

Расследование продолжилось с удвоенной силой, и даже нашлись те кто, по мнению следователей «Службы», были причастны к смерти, и они даже сознались, вот только Кериан не верил этому. Что-то подсказывало ему, что всё не так уж и ясно, были моменты, что не вписывались в события. Но прокуратура и «Служба» решили закрыть дело, считая, что они всё нашли и доказали, тем самым успокаивая жителей, что требовали ответов.

Алексоро-Ом-Муриро так и не смог оправиться от потери, ушёл в свой лесной домик, чтобы там оплакивать свою семью, и лишь узнав о Дантэ, решил помочь ему и Роду.

Легенда была создана такая. Лилин-Лаки не умер, то тело, что было около эльфа, оказалось подделкой, клоном. Мальчика забрали к себе настоящие похитители, решившие испробовать на нём новые проклятия. Потом ему стёрли память и подбросили в человеческую семью, предварительно стерев память, но так получилось, что те не были подвержены забвению и знали, что мальчик не их, а значит не стоит часто с ним общаться.

Затем умер названный отец, а мать продолжила свою карьеру, оставив парня с приходящей прислугой. И вот, когда магия Дантэ всколыхнулась, один из друзей Кериана пригласил того для помощи, и оборотень отозвался. По прибытию к Дантэ, Кериан почувствовал что-то знакомое, но сначала не понял. Пытливый ум и тайна заставили его позже вернуться, чтобы узнать подробности, а также понять те чувства, что вызывает Дантэ.

Хранители помогли частично снять проклятие, которое полностью должно ослабнуть примерно через сто лет, да и внешность останется почти неизменной, если не считать глаз и некоторых черт лица, доказывавших, что Дантэ – сын Алексоро-Ом-Муриро.

Имя Лилин-Лаки решили добавить к Дантэ, и парень официально, на глазах Рода, стал их родственником.

Осталось лишь довести дело до логического конца, а также показать миру, кем являются учёные Ландэ Айшерэ, Трэгором Моэр, Роберро Ррадеско и остальные, кто примкнул к ним и помогал.

Мы долго спорили о записях и о том, как и кто должен предъявить их миру, но я решил, что надо к этому приобщить ещё одного мужчину, который сможет стать необходимым звеном. Я почему-то был уверен, что он жив и сумеет помочь, не оглашая некоторых моментов.

Воспоминания Катрин о свадьбе смотрели все, надеясь, что кто-то из присутствующих узнает журналиста. И когда он показался, я уверенно указал на него.

Хриплый стон раздался из уст моего названного отца, и когда все повернулись, тот, побледнев, хрипло выдал:

–Это младший брат Анариэля – Мироэль. Он всегда прятал внешность под этим обликом, когда уходил из Священных Лесов в большой мир. Считал, что будущему детективу, как шпиону и актёру, нужен сценический образ. Хотя, мне кажется, что он не сильно любил свою внешность, которая делала его похожим на брата, хотя они оба любили друг друга. Малыш не раз приходил к нам в гости, а после похищения моего Анари практически пропал со своими друзьями. Последний раз он приходил ко мне домой несколько лет назад, чтобы сообщить, что не успокоится, пока не восстановит справедливость. Он, как и Келирон, не верил, что те, кто был назван убийцами, виновны. Он, вроде, чувствовал направление событий, но пока ему не удавалось найти точку опоры в расследовании.

–Думаю, что пора Мироэлю прибыть к нам, – поставил точку Уйрих, сжимая плечо Алексоро-Ом-Муриро, что бледнел с каждым сказанным словом. – Да, и думаю, что пора расходиться по комнатам, чтобы встретиться через два часа в столовой, где мы полностью поведаем легенду всем остальным родным. А ты, Алексоро-Ом-Муриро, вечером возвращаешься к родне Анариэля и требуешь Мироэля к нам. Думаю, что с прошлым надо покончить, и как можно быстрее.

–Мне кажется, надо отправить и Дантэ домой, чтобы тот привёз сундучок. – Сделал вывод Кериан, у которого подушечки пальцев рук явно зудели в желании прикоснуться к моей тайне. – Или я могу сам отправиться и привезти.

–Кериан, – прищуриваюсь и смотрю на этого оборотня с неподдельным интересом, понимая, что его не исправить просто несколькими отказами. – Тебе же знакома теория Рикуриан*?

–Та-а-а-к-к-к… – потянул мужчина, понимая, что я всё же сумел не только удивить его, но и дал понять, что кроме меня тайник никому не раскрыть, а о том, чтобы ещё и прикоснуться к сундучку, речи не идёт – отдача от защиты замучает. – Тебе никто не говорил, что с таким умом и смекалкой, ты будешь нарасхват. Это же надо, сложить две плоскости ритуальной звезды Фаромиро, затем струну Тесаппа, и руни…

–Эй, братец, здесь многие тебя не понимают, – остудил словесный порыв брата Кайпран, – Нам только понятно, что твои хваленые сотрудники от зависти локти будут кусать, а парня будут приглашать к таким же сумасшедшим, как ты и они.

–Мне как-то надо выживать, хотя бы в обществе со своей магией, а знания про руны и ритуалы могут применять и другие, только надо хорошо подумать.

–Ты не понимаешь!!! – воскликнул Кериан, подрываясь со своего места, – У тебя получилось в раннем детстве применить Рикуриан. А что же случится, если тебе дать возможность усовершенствовать некоторые виды защиты или открыть ещё не неизвестные?! А применить свои знания в раскрытие древних тайн?! Ты представляешь, какой же это будет прорыв?

–Уже боюсь даже думать…

–Дантэ… – в мои воспоминания врывается шёпот Михея, который целует мою ладонь, задержавшуюся на его губах. – Не спится?

–Да. Стараюсь не слышать Зов и вспоминаю, что произошло несколько дней назад.

–Надеюсь, не тот момент, когда меня дети попросили обратиться, а затем старались то дёрнуть за хвост, то залезть как можно повыше, то на зубок распробовать мою чешую, а то найти, куда девается мой «признак мальчика».

–Ха-ха-ха. До этого не дошёл, но вспомнить было что. – Я ненадолго замолчал, вспомнив, что вчера привёз своё прошлое и мы ждём приезда Мироэля и моего названного отца. Как сказал Уйрих, записи будут смотреть, когда приедет эльф и с ним поговорят. – Я сейчас подумал, что лучше всего оставить тех, кто крепок в нервах и желудком, когда они решатся просмотреть записи. Боюсь, что многие не выдержат, а мне не хочется их смотреть. Я и так видел много в детстве, да и от записей Ландэ до сих пор коробит.

–Дантэ, любовь моя желанная, – дракон приподнял мою голову так, чтобы мы смогли посмотреть друг другу в глаза. – После того, как ты отдашь записи и дневник, у тебя нет права даже вспоминать о них. Нас уже не будет волновать это, потому что мы будем жить только для нашей семьи. А об остальном пусть беспокоятся более взрослые и сведущие во всём, что называется интригами, тайнами, политикой и всем тем, что с этим связано. Твоя новая семья вместе с Главой Рода решила помочь тебе, прими эту помощь и живи ради будущего.

–Постараюсь, – шепчу и целую, хоть и чувствую, что еще не раз кто-нибудь заденет моё прошлое.

А может, я просто паникую? Может, я так и не смог привыкнуть за эти дни, что у меня есть надёжный тыл?

–Мы все тебе поможем, только доверься, – как будто слыша мысли, мой дракон вновь притягивает к себе, чтобы положить мою голову на свою грудь, а пальцы рук зарываются в мои волосы. – Знаешь, когда я плохо засыпал в детстве, то мой папа Николас пел колыбельную. Хочешь, я и тебе её спою? По крайней мере, я всегда под неё засыпал.

–Попробуй, – я неслышно зеваю, чувствуя, что усну просто от его тихого и родного голоса.

Там, на самом на краю Планет

В небывалой голубой дали

Внемля звукам небывалых слов,

Сладко-сладко замирает кровь.

Там ветра летят, касаясь звёзд

Там деревья не боятся гроз

Океаном бредят корабли

Там, на самом, на краю Планет.

Что ж ты, сердце, рвёшься из груди?

Погоди немного, погоди

Чистый голос в небесах поёт

Светлый полдень над Планетами встаёт.*

Pov Михея.

Последние слова колыбельной были спеты, и я почувствовал, как моё сокровище уснуло под моим боком.

Как ни странно, но теперь уже я не мог уснуть – я охранял сон моего омеги и нашего малыша.

Малыш…

Мои губы растягиваются в улыбке, а рука тянется к пока ещё плоскому животу, в котором развивается и растёт моё второе сокровище. Чувствую теплоту и непередаваемое чувство эйфории и нежной привязанности.

Вот только сейчас, пока никто не видит меня, я даю волю эмоциям.

Да, когда я собирался жить только ради моего Дантэ, я не ожидал, что у нас будет ребёнок, наш общий. Я, конечно, представлял, с натяжкой, что мне придётся отдать своего мальчика другой, чтобы та смогла родить ему ребёнка, и может быть, я смог бы полюбить его, ведь в нём была бы частица любимого. Но я благодарю всех богов и святых, что дали мне возможность стать отцом и что мой омега будет носить наших детей.

Сердце вновь делает кульбит в моей груди, а Дантэ непроизвольно поглаживает меня, как бы утешая.

–Ты будешь самым лучшим папой для наших детей, – шепчу ему в ушко, которое так манит поцеловать, но позволяю себе лишь легко коснуться губами, чтобы не разбудить. – А я очень постараюсь окружить вас двоих своей любовью. Но не буду, как мой отец подавлять тебя, я очень постараюсь в этом.

Pov Дантэ.

Я проснулся от того, что меня обдавало жаром, томлением и чувствами, заставлявшими моё тело в блаженстве вытягиваться, как дуга, и сжимать в кулаках простынь. Невольно из моих губ вырвался протяжный и очень даже просящий шёпот, и я, почувствовав на своей груди жадные и нежные ласки, постарался открыть глаза. Несколько секунд в неверии смотрел на то, как мой дракон, лаская мои горошинки сосков одной рукой, другой, придерживая за основание мой возбуждённый член, ласкал его ртом. Золотые глаза встретились с моими, и он, пошло причмокнув, вытащил изо рта головку.

–Доброе утро, любовь моя, – бодро выдал Михей, глядя на меня с обожанием, а затем вновь принялся ласкать член.

–До-о-об-ро-о-о-е-е, – вырвалось у меня, и чтобы вновь не застонать громко, я прикусил губу. Мой манёвр был увиден и правильно оценён. Михей сел меж моих широко разведенных бедер, и я был притянут к нему так, что мои ноги оказались широко раскрыты, а мой низ оказался на его бёдрах. Остальная часть моего тела, упиралась на лопатки.

Заведя мои руки мне за спину, чтобы ему не мешать, Михей вновь прильнул к паху. Он стал нежно целовать все выпирающие части моего низа, обходя член, хотя тот с предвкушением подрагивал и ждал, когда к нему вновь прикоснутся. Затем любовь моя крылатая стал выцеловывать узоры на моём животе, а рукой – мягко перекатывать мои яички, изредка касаясь и чуть надавливая на мой анус.

Вновь не выдерживаю и громко выдыхаю стон-просьбу, надеясь, что этот изверг поймёт правильно, и мы оба получим наслаждение.

–Какой голосок, м-м-м… – издевательски протянул этот гад, и, видя мой рассерженный взгляд, ласково трётся щекой о мои тазобедренные косточки.

–Оу-оу-оу-оу… – вырывается из груди, потому что я почувствовал, невероятный отклик удовольствия от соприкосновения бородки с нежной кожей в самом близком месте от члена. И меня вновь выгибает, и я прошу повторить ещё раз.

И он выполняет. Мой дракон, мой альфа. Чувствуя все мои отклики на его ласки, готов их дарить и просто наслаждаться.

Уже не помня себя, я лишь изредка фиксировал в мыслях, как Михей растягивает меня, как он проводит по видимым лишь ему точкам на моём теле, что дарят возбуждение, экстаз и микрооргазмы, что тот ловит своими поцелуями.

Он проникает в меня слитным движением… замирает… целует меня в висок… делает толчок и вновь целует….

А я просто в восторге от всех его действий и стараюсь урвать самые яркие моменты.

Наш общий протяжный стон был, наверное, слышен за пределами нашей комнаты, а отголоски всплеска магии, что бесконтрольно плескались вокруг нас, стали спиралью втягиваться в нас.

Крылья вновь укутывают нас в объятьях, и я засыпаю под успокаивающий стук сердца моего дракона, который шепчет мне на ухо тихие признания в любви.

Меня вновь будят, но уже словами с лёгкими, как прикосновение крыльев бабочки, поцелуями в висок.

Потягиваюсь и, переворачиваясь, требую полноценного поцелуя, что был сразу же подарен.

Не хочу вылезать из постели, хочу поцелуи и ласки. Но мой муж посмеивается и, подхватив на руки, несёт в душ.

Недоволен, но чувствую, как полностью просыпаюсь и вспоминаю, что дед Уйрих требует от всех родственников, если они не больны и находятся в другом месте, присутствовали на завтраке. Так, он считал, семья и род укрепляют свои нити родства.

Ему видней, а мне будет интересно увидеть и поговорить ни о чём и обо всём со всеми.

За эти два дня я смог узнать лишь половину о родне, а хотелось бы больше. И видя мой интерес, они давали возможность пообщаться, а заодно узнать что-нибудь от меня.

Например, я теперь знаю, что оборотень бета Район Литриот Ри Анирэтион, черноглазый с рыжими, как лист клёна, волосами, собирается присутствовать на экзаменах в моей школе-колледже, как один из представителей династических семей.

Оказалось, что он работает в том департаменте и считается самым въедливым смотрителем, и что к его мнению прислушиваются многие.

Да и остальные оказались общительными, эмоциональными существами, хоть и предупредили, что лишь в кругу семьи и друзей они бывают такими.

Как сказал Глава Рода Уйрих, когда увидел мою заинтересованность:

–В семье и в клане ты можешь показать свои эмоции, потому что никто за них не осудит, не будет пытать для своей выгоды, никто не будет говорить одно, а за глаза другое, и семья всегда поможет. Так что старайтесь меньше показывать своих эмоций в обществе, и тогда все будут считать вас сильными. Вот только им невдомёк, что Семья и Род – эта твоя сила.

–Мы опять где-то витаем? – раздаётся рядом, и я понимаю, что уже одет и стою на одном месте, смотря в пространство.

–Прости, – целую и разворачиваюсь к зеркалу, чтобы осмотреть себя.

Зелёный костюм подчёркивает мои изгибы тела, глаза сияют тёмным серебром от счастья. Тёмные, как шоколад, волосы Михей зачесал назад, оставив на лбу кокетливый локон.

–Мой красивый и желанный мальчик, – меня целуют в изгиб шеи и подталкивают в сторону двери, из-за которой уже слышны смешки и неторопливые шаги.

Взгляд мой невольно скользит по сумке, в которой находится сундучок с моей историей.

Заминка, и я подхватываю её, понимая, что мне уже не надо держать рядом моё прошлое. Сегодня должен прибыть тот, кто станет Карателем для Ландэ Айшерэ, Трэгором Моэр, Роберро Ррадеско и прочих, кто примкнул к ним и помогал.

Я оказываюсь в объятиях своей Пары и чувствую: я счастлив и любим.

Комментарий к 26. слова из песни группы Пикник. я вместо «Земля» подставила «Планет».

====== 27. ======

Комментарий к 27. Муза посчитала, что эта глава должна быть от имени нового героя. так что не сильно обижайтесь.

Pov Мироэля.

Ненавижу, когда моя титулованная родня требует немедленного возвращения в Священные Леса. Эта натянутая нить родства так и вибрирует на запястье, тянет за собой, не даёт ни о чём думать, только исполнять требование.

Интересно, что им на этот раз приспичило: рождение нового омежки или организация смотрин новых претендентов, желающих породниться с семьёй Князя Си Львир, чьим сыном я являюсь? Вроде, я уже точно сказал, что женюсь на своё тысячелетие, но не сейчас, когда мне триста семьдесят восемь. Да и, мысленно я всегда добавлял, если только захочу испортить себе жизнь браком с нелюбимым.

Допиваю уже холодный кофе и, подхватив сумки, отправляюсь к платформе. Так быстро, и уже к ночи буду на месте.

Меня встречают холодность родового замка, мои младшие и любимые братья и еле уловимый, но такой знакомый запах, который я узнаю из миллиона. Невольно сжимаю кулаки и уже подумываю исчезнуть, до тех пор пока ОН здесь. Вот только братцы хорошо чувствуют мои эмоции и быстро подхватывают под руки. Попутно они стараются расспросить о моей жизни за пределами Священного Леса и, конечно же, узнать, много ли я с друзьями раскрыл детективных дел. Пытаюсь вставить хоть парочку фраз, но братцы тут же выстреливают свои реплики, и новые вопросы возникают почти на пустом месте.

Мне эти манёвры давно знакомы. Я-то знаю, что таким способом эти двое хотят удержать меня, не дав вновь разразиться семейным ссорам. И ещё, им известна моя самая сокровенная тайна, и они надеются на хороший и счастливый исход.

Не получится, мальчики, не получится, я не могу соперничать с Анариэлем…

Прошлое обрывками врывается в моё сознание, но я их сжигаю и запираю золу в самый дальний угол подсознания. Незачем моему прошлому и надеждам выходить из этого угла.

Ближе к кабинету отца я слышу голоса, а запах ореха с мёдом становится ещё ярче.

–Кай, Руфу, может, я не пойду? – умоляюще прошу и стараюсь развернуться в обратную сторону, но братцы с упорством тянут к закрытым дверям.

–Мир, от судьбы не уйдёшь, она везде достанет…

–Так что, просто не упрямься, и плыви по течению…

С этими наставлениями они впихивают меня в кабинет.

Первое, что я вижу, это серые глаза оборотня, мое… хм, Алексоро-Ом-Муриро Ри Анирэтиона. Я могу лишь мысленно говорить “Он” или называть полным именем, чтобы не давать ложных надежд, в первую очередь, себе.

Замечаю, как он с жадностью и затаённой болью смотрит на меня: я же копия своего брата.

Кривлю губы в жёсткой усмешке и нагло, с вызовом, смотрю в ответ, показывая тем самым, что я хоть и похож на покойного брата, но только внешне.

–Мироэль Си Львир! – раздаётся голос моего отца Никтариэля, и мне приходится отвернуться и встретиться уже с другими серыми глазами, что, как сталь, сверкали и угрожающе прищуривались.

–Да, Князь Никтариэль? – тихо говорю и приподнимаю бровь, но тот увидел в моих словах и мимике издёвку, потому что ментальная пощёчина достигла меня, и моя голова дёрнулась в сторону. Всё так же молча мы продолжаем буравить друг друга взглядом, не уступая в упрямстве. Ещё минута, и отец поворачивается к оборотню. – Я оставлю вас. Думаю, что вам есть, о чём поговорить.

Проходя мимо, отец взглядом дал понять, что порку я всё равно получу. Негоже перечить и выказывать свои эмоции, характер, в особенности, когда рядом находится чужак.

Ничего, мне не привыкать к этому, ведь я слишком, по мнению отца, самостоятельный, вредный и непокорный. По его мнению, я характером не похож на омегу, во мне слишком много альфиных замашек.

Некоторое время в комнате стояла тишина, а затем Алексоро-Ом-Муриро начал говорить. С каждым словом я во все большем неверии и предвкушении смотрю на него. Да, я был очень заинтересован историей, но в то же время я старался уловить изменения в лице, мимике, баритоне, в котором слышались чуть рычащие нотки его зверя.

Он почти не изменился с нашей последней встречи, вот только при упоминании имени этого Дантэ что-то неуловимо сверкало в глазах.

Надежда? Вера?

Если коротко о том, что рассказал оборотень, то выходило так. У семьи Ри Анирэтиона появился Дантэ, которого усыновили недавно. И что этому парню нужна помощь всего Рода, а для меня у него есть интересная информация об учёном Ландэ Айшерэ и его приспешниках. Многого сейчас Алексоро-Ом-Муриро не может рассказать, но надеется, что я отправлюсь с ним в замок Цезаро как можно быстрее.

Оставаться в родительском гнезде с недовольным отцом, который жаждет меня наказать, не хотелось. Так что я ухватился за возможность покинуть эти стены побыстрее.

Хватило лишь пары фраз от Алексоро-ом-Муриро, и я под недовольным взглядом отца и украдкой махающих на прощание братьев улетаю в темноту ночи.

Мы практически не общались во время пути, вот только я чувствовал и украдкой замечал, как серые глаза сверкают и обжигают меня. И я плавился от взгляда, но в то же время меня это нервировало.

Чтобы отвлечься, я постарался вспомнить всё то, что узнал об учёном Ландэ Айшерэ и о двух его помощниках дроу Трэгоро Моэре и Роберро Ррадеско.

Все трое познакомились на одной из встреч, устраиваемых студентами, чьи родители были учёными. Как утверждали сами студенты и знакомые знакомых, эту тройку практически притянула сама судьба. Амбициозные, упрямые, готовые перешагивать через все препятствия. Или лучше сказать, уничтожить, а затем воспользоваться «трупом» для преодоления препятствий, ища своё выгоду.

После получения первого диплома Ландэ Айшерэ и очередного со стороны дроу, они на время разошлись, чтобы вновь сойтись во время создания вакцины от вирусной болезни. Та болезнь была страшной и унесла множество жизней, и ходили слухи, что вирус был не природного происхождения, но доказать этого не могли.

Молодые учёные смогли создать вакцину, и их чествовали, как героев, но, увы, для них—ненадолго. Через три года их стали забывать, а те несколько открытий, что они сделали, оказались не слишком нужны обществу. Да, их признавали молодыми гениями и сулили награды, а также работу в «Службе» или в другой корпорации в должности штатных учёных или, лучше сказать, «мальчиков на побегушках». Молодые и амбициозные учёные считали, что эти подачки со стороны правительств и корпораций их унижают и принижают.

И вновь они исчезают на неопределённое время со страниц информационных изданий и из жизни мегаполисов, чтобы вновь взойти на пьедесталы великих героев, что создали новую вакцину от новой болезни.

Теперь главным героем стал Ландэ Айшерэ. Ему дарят здание, где он под оком «Службы» должен работать над нужными открытиями. Но так как у корпорации было и так предостаточно учёных, то наша троица получала не много заданий. В остальное время им приходилось усовершенствовать те проекты, что были закрыты из-за недостачности идей. Да и постепенно они вновь стали «прятать» свои собственные разработки от других сотрудников.

На этот раз у Айшерэ, Моэро и Ррадеско появляются связи, создаётся определённый штат учёных и, конечно же, разные открытия.

Но за всем этим чувствовался кровавый и тёмный след.

В тот период времени были зафиксированы определённые факты исчезновения детей, одиночек, решившихся пройтись по миру, кое-где вспыхивали болезни.

Тогда мы с друзьями решили создать своё агентство сыска и жаждали разгадать самые запутанные истории. Бывало, нам удавалось раскрывать происшествие по горячим следам, бывало, проходили месяцы, пока мы не находили ответы. Но нас эти трудности лишь закаляли, и мы стремились к совершенству.

Но были и случаи, когда мы практически нутром чувствовали верное направление, но решение уходило, как песок сквозь пальцы.

Вот такое же ощущение было, когда наш взор направлялся в сторону этих трёх учёных.

Однажды нам попался умирающий старик по имени Асколь, рассказавший перед смертью о том, что несколько лет тому назад он был молод, красив и любил летать под самые небеса. Но вот его предал брат Каинэ из-за наследства. Он привёз его на пустырь, где передал за определённую сумму двум мужчинам. Второй раз, когда Асколь очнулся, то был уже в стеклянной клетке в окружении нескольких таких же. Все жертвы были раздеты, и лишь ошейники с браслетами служили «украшением».

Сначала ему показалось, что он попал в подпольную организацию, что делает из таких, как он, рабов, но реальность оказалось жестокой. Помимо обычного просмотра и издёвок со стороны охраны, его постоянно чем-то пичкали, кололи, проводили различные опыты, когда он был в сознании и когда разум не удерживался на плаву и тонул в темноте. Но самое страшное было попасть к Моэру. Этот дроу, в основном, любил «играть» с детьми, а те, кто был немного старше тридцати лет, подвергались не только изнасилованию, но и пыткам, и неважно было этому дроу, где проводить и как. Всё это доставляло ему невероятную эйфорию и требовало продолжения.

Асколь прожил в том аду несколько лет, пока однажды не начал быстро стареть, а через пару часов после этой метаморфозы, старик впал в короткую кому. Это его и «спасло» – не церемонясь, того выбросили на том же пустыре. Через пару часов Асколь очнулся и побрёл к себе домой, чтобы узнать правду и наказать своего брата Каинэ.

Оказалось, что тот умер через два года в нищете, и каждый раз, когда кто-то из знакомых его видел, тот выкрикивал странные фразы, затем рыдал и впадал в апоплексический транс. Его считали сумасшедшим и пытались лечить, но магия уходила из него, оставляя разум Каинэ в лихорадочном бреду. Последние его слова были: «Прости».

И брат простил, стоя на том месте, где хранился прах брата-предателя.

А затем, старик принял решение, что пора рассказать о деятельности так называемых героев-учёных. Но в то время они обрели покровителя сильной аристократической династии, и Асколу пришлось отступить, да и кто поверит немощному и умирающему?

Почти не надеясь ни на что, он прибыл в нашу контору и рассказал свою историю.

После смерти старика мы стали вновь искать ответы, но теперь к этим троим не было возможности приблизиться близко. Даже моё предупреждение Катрин Дион о свёкре Ландэ Айшерэ ни к чему не привело.

Затем история похищения моего брата Анариэля и племянников заставила на время забыть обо всём, как оказалось, зря.

Намёк на Трэгора Моэра, Роберро Ррадеско и Ландэ Айшерэ вновь заставил задуматься, а были ли виновны те, кого считают убийцами моей родни? Кериан также был солидарен с нами, что что-то не сходится, вот только он не знал на кого указывать, не было доказательств.

Мне с друзьями пришлось вновь по крупицам собирать информацию об этих учёных. И вот, когда все нити привели к поместью Айшерэ и мы готовы были проникнуть в него уже со дня на день, все утренние издания запестрели заголовками первой сенсации, что поместье и все и всё, что там было, сожжено адским огнём. Никто и ничто не уцелело.

Это был провал всех наших устремлений, и уже не нужные знания о правде этих учёных пришлось сложить в дальний ящик. Никто бы в то время не поверил нам, что эти «великие учёные-герои» имеют за душой столько страшных историй.

Да, мы продолжаем с друзьями работать детективами, и у нас есть и хорошая репутация, и множество раскрытых дел, но осадок остался.

И вот, прибывает Алексоро-Ом-Муриро и говорит, что мне готовы отдать эту тайну практически даром.

Ну, что ж, посмотрим на парня и на его информацию.

К замку Цезаро мы прибыли к завтраку.

В отличие от остальных замков и дворцов моих родственников, те, что принадлежат семье оборотней Ри Анирэтион, включая поместья, казались мне живыми, тёплыми, уютными и родными. Как будто все эмоции и характеры этой семьи свободно впитывались в стены, а само жилье в благодарность возвращает тепло эмоций.

Пока я впитывал в себя эти эмоции, сам не заметил, как меня подхватили под руки и повели ко входу.

Двери распахнулись, и на меня обрушились смех, голоса, запахи и, конечно же, невероятные потоки любви.

При виде нас каждый, кто спускался по лестнице, желал обнять, спросить обо всем и не о чём.

И почему у меня в семье всё так строго, холодно? Да, родня меня по-своему любит, как и я её, но вот таких ярких эмоций нет.

От таких мыслей хочется расплакаться, но я сдерживаюсь, вырываю свой локоть из цепких пальцев Алексоро-Ом-Муриро и делаю шаг вперёд, тем самым показывая зону моего отчуждения.

Чувствую, что мой затылок прожигает взгляд оборотня, но я ещё выше приподнимаю голову, и на моём лице застывает холодная маска.

–М-да, – слышу чей-то игривый смешок за спиной, – Интересно, если он ещё выше поднимет свой точёный носик, он сможет увидеть, что там у него под ногами?

–Поверь, Михей, увидит… только, если втянет, как можно сильнее свою пятую точку и сбреет волосы на затылке. Как я слышал, у эльфов есть глаза и там.

–Ты намекаешь на директора Шамирома?

–Да. Он этим всегда хвастается.

Не выдерживаю и резко втягиваю воздух, чтобы развернуться и отчитать этих двух нахалов.

Меня сильно повело в сторону, когда я увидел, кто передо мной стоял.

В этом парне я увидел множество черт от Алексоро-Ом-Муриро и от своего брата. В особенности лукавый прищур, белизна кожи, тёмные волосы и запах вишни. А вот, когда наши тела соприкоснулись и он попытался меня удержать от падения, я учуял и Зов крови. Как будто в парне есть частица моей родни.