Текст книги "Пролетая над бездной"

Автор книги: Наталья Берзина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Наталья Берзина
Пролетая над бездной

– Вот такое задание. Что скажете? Интересно? – Егор, не пряча лукавую усмешку, взглянул на сидящих напротив Эльзу и Казимира.

– Ты думаешь, от такого можно отказаться? – поднял сияющие глаза Казимир. – Это же самое настоящее расследование. Только бы силенок хватило. Можно действовать?

– Погоди, Локис, мне непонятно одно: раз эта зараза уже в городе, почему никто из соответствующих органов не вмешался? – перебила его Эльза. – Это ведь вполне серьезно: погибают люди, подростки. А у нас все на уровне предположений. Сам препарат толком неизвестен, есть только неясные догадки. И мы не знаем, насколько можно им верить.

– Видишь ли, Эльза, другого заключения не будет. Как почти любой растительный препарат, уже через несколько часов наркотик исчезает из организма. Так что – искать вам. И выяснять, что это за зараза и откуда она взялась. Но думается, что далеко ехать не придется, скорее всего, производство местное. Ничего подобного, по крайней мере в таких масштабах, нигде не замечено, – уточнил Егор.

– Вот именно: в таких масштабах. А вообще подобные полеты наяву уже далеко не редкость. Посмотри сводки: то тут, то там сигают с крыш, и лишь в редких случаях – в крови алкоголь, чаще всего причины называют самые разные: то секта, то неразделенная любовь… – зло буркнул Казимир, доставая из пачки очередную сигарету.

– Именно поэтому я и предлагаю вам заняться этим делом. Чувствую, вам удастся раскопать все до конца! – бодро воскликнул Егор.

– А еще мы имеем все шансы получить по пуле в голову, чего лично мне совершенно не хочется, – заметила Эльза.

– Не забывай, вас будут серьезно прикрывать. Не мне тебе рассказывать, какая служба безопасности задействована, – совершенно спокойно кивнул Егор.

– А я и не забываю, просто напоминаю тебе, что гонорар за такую работу должен быть соответствующим. В особенности хочу обратить твое внимание на то обстоятельство, что мы с Казимиром все еще снимаем квартиру, и ты прекрасно об этом знаешь, – твердо заявила Эльза. – Только не нужно говорить мне, чья я дочь, и нести прочую ахинею. У нас с Казимиром своя жизнь, у родителей своя, не нужно их путать.

– Успокойся, Эльза, я ничего такого не хотел сказать. Но хватка у тебя отцовская, свои деньги вырвешь всегда, – рассмеялся Егор.

– Ничего удивительного, с вами, эксплуататорами, иначе нельзя, – улыбнулась в ответ Эльза.

– Ясно, все понял! Так как, берете задание? – уточнил Егор.

– Уже взяли. Что, разве не понятно? – подал голос Казимир. – Только от тебя я потребую всю информацию, даже косвенную. Мы же и в самом деле не представляем, в какую сторону копать.

– Обязательно, все, что найду, немедленно предоставлю вам. Можешь не сомневаться, я даже больше заинтересован в результате, чем ты думаешь. У меня, между прочим, тоже дети растут, – закончил разговор Егор.

– И что ты думаешь обо всем этом? – спросил Казимир, когда они с Эльзой вернулись в свой кабинет.

– Задание очень интересное, но опасное, – откликнулась она. – Ничего подобного мы с тобой не делали. У меня, наверное, только в Греции было нечто похожее. Но тогда я расследовала каналы торговли женщинами. Тоже криминала хватило с избытком. Боюсь, здесь нам придется столкнуться с не меньшими трудностями. А что касается риска, его будет столько, что наш рейд по Зоне покажется легкой прогулкой.

Локис задумался:

– Видишь ли, Эльза, в Зоне мы столкнулись, по большому счету, со случайным фактором. Теперь нам предстоит найти неизвестно что и непонятно где. Скажи мне честно, ты веришь, что мы справимся?

– Не сомневаюсь, хотя попотеть придется основательно. Ладно, оставим это. Поехали домой, я голодна как волк.

– Тогда уже не как волк, а как волчица, ты все же женщина, к тому же очаровательная. Я тебе не говорил сегодня, что безумно тебя люблю? – Казимир обнял жену.

– Ты мне говоришь это ежедневно по десять раз, но мне все равно очень приятно это слышать, – ответила Эльза, целуя мужа. – Как ты смотришь на то, чтобы устроить романтический ужин?

– Как пионер Петя: «Всегда готов!» – бодро отрапортовал Казимир.

– Тогда поехали скорее, – проворковала Эльза.

Машина летела стрелой по ночному городу. Получалось, что они почти всегда возвращались домой поздно. Работа занимала практически все время. Уже почти полгода Эльза и Казимир жили вместе, но страсть, овладевшая ими прошлым летом, не угасала, они уже не представляли себе жизни друг без друга. Им пришлось преодолеть и страхи, и сомнения, но в результате они обрели нечто такое, что совершенно не походило на все испытанное ранее. Пусть Казимир не так молод, как хотелось бы, рядом с женой он словно сбросил груз прожитых лет, даже выглядеть стал свежее. Эльза же, наконец, обрела ту уверенность, которой ей так не хватало. Нет, она и раньше никогда не проявляла слабости, но это была всего лишь защитная реакция. Изо дня в день доказывала окружающим и прежде всего самой себе, что она способна справиться с любой ситуацией. Эльза уже дошла до той черты, за которой начиналась совершенно иная, непригодная для нее жизнь. Рядом с мужем она, наконец, почувствовала себя защищенной. Удивительно, но это ей нравилось. Оказалось, что подсознательно она всю жизнь мечтала именно об этом, а совсем не о судьбе закоренелой феминистки. Сейчас, сидя в рассекающей ночь машине рядом с любимым мужчиной, она в который раз приходила к выводу, что феминистками становятся только те женщины, которые не повстречали настоящего сильного мужчину, способного принять на себя все невзгоды, умеющего защитить и уберечь любимую женщину от любых напастей. Казимир оказался именно таким: сильным, бесстрашным, мужественным. А еще – он стал для нее настоящим другом.

Так получилось, что незаметно для себя Эльза начала помогать мужу в его работе и постепенно вновь втянулась в лихорадочную телевизионную жизнь. Вместе они сдавали гениальные сюжеты, хвалебных отзывов от зрителей начало приходить великое множество. Неудивительно, что они работали в паре, вместе находить интересные решения, добывать такие материалы, по которым к ним порою обращались за помощью весьма серьезные службы, было легче. Закономерно, что Егор предложил именно им провести журналистское расследование целой серии загадочных самоубийств. Погибшие молодые люди относились к разным кругам общества, и объединяло их одно: достаточно странный способ ухода из жизни. Все по неясной причине шагали вниз с крыш домов или с балконов, не оставляя при этом ни предсмертных записок, ни иных свидетельств того, что приняли решение по доброй воле. На диске, который лежал в сумочке Эльзы, была собрана исчерпывающая информация о добром десятке случаев, происшедших в городе только за последние два месяца. К диску прилагалась еще и аналитическая записка известного врача, в качестве одной из побудительных причин он называл возможность применения погибшими малоизученного наркотика. Но в таком случае сразу вставал вопрос: откуда здесь мог появиться крайне редкий даже в Латинской Америке гриб, из которого получают наркотик? Со всем этим и предстояло разобраться Эльзе с Казимиром.

Лика парила над землей. Одинокая гордая птица то взмывала в облака, то камнем бросалась к воде и мчалась над волнами, задевая пенистые гребни. Душа ликовала. В этом ярком, красочном мире никому не было дела до того, кем ты был раньше. Она не нуждалась в друзьях, не вспоминала о занудливой мамаше, внутри пели счастье и радость. Лика неслась над зелеными волнами, срывая руками оранжевую пену. Вот вдали показался крошечный островок, на нем причудливый замок, сплетенный из изгибающихся лесенок. Всего миг – и она уже летает по бесконечным балюстрадам, залам, спиральным переходам.

– Лика, ты где? Очнись! – Из того гадкого, омерзительного мира послышался голос матери. Конечно, как всегда, ей что-то срочно понадобилось.

Девушка с трудом возвращалась к унылой реальности. Здесь все было по-прежнему, те же обшарпанные стены, тот же плакат Smash над продавленным диваном, та же неизменная предвесенняя гнусь за окном. Мгновение назад у нее был целый мир, красивый, радостный, озорной, а мать вырвала из него грубо и беззастенчиво.

– Лика, ты меня слышишь? Идем ужинать!

– Я не хочу, мам. Отстань.

– Девочка моя, ты совсем не ешь! Посмотри, на кого ты стала похожа, кожа да кости! Тебе еще расти нужно, а ты голодом себя моришь, – не унималась Вера Ивановна. – Разве можно так над собой издеваться?

– Отстань! Я нормальная, это ты на корову похожа, потому и папа от тебя ушел! – огрызнулась Лика.

– Как ты с матерью разговариваешь?! Совсем совесть потеряла! Я, чтобы тебя поднять, с утра до вечера вкалываю, а ты меня норовишь оскорбить! Какая же ты дрянь, Лика, – устало сказала Вера Ивановна и вышла из комнаты дочери.

Задержалась у зеркала в прихожей, внимательно посмотрела на собственное отражение. Чуть усталая, немного бледная темно-русая женщина, со все еще не потускневшими огромными васильковыми глазами. Очами, как сказали бы в старину. Фигура и впрямь не ахти, и грудь излишне тяжела, и бедра широковаты, хотя при ее росте не так заметно. Мужчины еще обращают на нее внимание, да только замуж выйти не просто, да и дочка уже почти выросла. Пятнадцать лет, считай, что взрослая. Наверное, уже и мальчики на уме. Как ей теперь объяснить, что Вера в свое время сама ушла от мужа. Не вынесла его измены и, собрав нехитрые пожитки, перебралась в общежитие института. Знала, что беременна, но простить мужа не смогла. Ничего не поделаешь, так ее воспитали, никогда не умела прощать предательства. Ушла, да так и осталась одна-одинешенька в огромном городе. Лику она родила очень удачно, сразу после весенней сессии, затем перевелась на вечернее отделение. Работала, растила крошечную дочурку, незаметно окончила институт и все время оставалась одна. О том, как было трудно, лучше не вспоминать. Как работала на двух работах, чтобы рассчитаться за кооперативную квартиру, как ночами штопала изношенное белье, потому что не могла позволить себе купить новое. Теперь стало немного полегче, и зарплата вполне достойная, и дочка подросла, а что личной жизни нет, так что поделаешь! Не у всех она удачно складывается. Уж лучше одной вековать, чем жить с пьяницей или неисправимым бабником. Нет смысла, ради сомнительного удовольствия провести ночь в одной постели, терпеть рядом с собой совершенно чужого человека. Может быть, если бы повстречался настоящий мужчина, истинный рыцарь, что-то и шевельнулось бы в груди, да только нет теперь таких, одни обмылки. Вон их сколько, даже у нее в отделе, замызганных, небритых любителей сплетен и пересудов. Раньше Вера даже представить себе не могла, что мужики – такие любители перемывать косточки своим женам и любовницам. Но, работая всю жизнь в мужском коллективе, такого наслушалась, что становилось стыдно за носителей штанов. С каким наслаждением они методично обсуждали женщин, просто диву даешься, словно и не мужчины вовсе, а обычные базарные бабы. Нет, с такими не то что в постель, на одном поле присесть противно.

Лика, обхватив худые колени руками, сжалась в комок, есть действительно не хотелось. Она понимала, что обидела мать, но подойти к ней, извиниться не было сил. Наверное, стоило рассказать ей всю правду, но безумно пугала реакция мамы. Нужно как-то достать Fly, а для этого придется умолять Гарика, и еще неизвестно, что он заставит сделать на этот раз. До чего же отвратительно было то, что они проделали с ней в прошлый раз! Разум отказывается принимать то, что было. Но делать нечего, ради того, чтобы ненадолго отправиться в полет, придется пройти через унижение.

До чего стыдно было в последний раз! Только бы мама ничего не узнала! Убьет! Впрочем, и поделом. Такая, как она, не имеет права жить. Лика и сама не заметила, как подсела на наркотики. Сначала Гарик угостил. Было так здорово, что захотелось попробовать еще. Он согласился. Но пока Лика летала, произошло непоправимое. Очнувшись, она увидела, что лежит на полу голая, а рядом мирно похрапывает Гарик. Сознание мигом прояснилось. Стало так гадко и противно, что Лику вырвало. После, запершись в ванной, она долго терла жесткой мочалкой тело и никак не могла смыть позор и отчаяние, которые пережила несколько минут назад. С того дня и началось ее падение. Да еще эти фотографии в Интернете… А ведь мама легко может на них наткнуться. Сама она, конечно, по таким сайтам лазить не станет, но вот ее коллеги вполне могут увидеть Лику. Тогда все, жизнь закончена. Лучше умереть.

«А это мысль! Нужно только порошок достать. Просто позвонить Гарику – и согласиться. А там – будь что будет. Главное, достать дозу и полететь. Я ведь видела, чем заканчиваются полеты. Конечно, немного страшно, но ведь это только один раз, дальше уже не будет ни боли, ни унижения, ни потных рук, ни слюнявых ртов. Только вечный полет и волшебный замок на острове посреди зеленого океана», – подумала Лика, и рука сама собой потянулась к трубке.

«Нет, все же не права Лика, пусть и не совершенная, но фигура у меня не так плоха», – решила Вера и прошла на кухню, сварила еще кофе, сегодня она собиралась плотно поработать, благо послезавтра суббота и можно будет поспать всласть, ночью ей всегда работалось легче. Еще с того времени, когда она начинала простым программистом, привычка к ночным бдениям сохранилась и стала второй натурой. Разобраться с упорно не шедшей прогой она решила сама, ее гениальные сплетники сляпали нечто между неизменным пивом и рассказами об амурных похождениях, а устранить баги были не в состоянии. Ничего, она справится, в конце концов, это дело чести, не зря же именно она начальник отдела. Да и шеф ее ценит, по праву считает Веру лучшим специалистом. Он, если быть честной перед собой, тоже ей симпатичен, даже как мужчина, но Николай Владимирович женат. Детей у него, насколько известно, нет, но жена красавица. Стройная, изящная, вся такая воздушная. Конечно, имея такую жену, на Веру смотрит только как на крутого спеца, а не как на женщину. Да и сам Николай Владимирович хорош, в том смысле, что одет как подобает, выбрит до синевы, а одеколон у него просто восхитительный.

Что и говорить, работа у нее замечательная, если собрать хорошую команду, можно такие программы делать, залюбуешься. Одно плохо: на работе она с утра до вечера, да еще и домой прихватывать приходится, за дочкой нет времени присмотреть. Последнее время Лика совсем от рук отбилась, огрызается, сегодня вообще коровой обозвала, обидно, незаслуженно. Стоит завтра с ней сходить куда-нибудь, давно уже нигде не были, а Вера раньше очень любила оперетту.

– Послушай, Локис, а тебе не кажется странным одно обстоятельство? – Эльза откинулась в кресле.

– Ты имеешь в виду возраст? – уточнил Казимир.

– Да. Посмотри, девчонкам, а как правило, погибшие – девочки, от четырнадцати до семнадцати лет, то есть все они несовершеннолетние. А теперь взгляни на акты судебно-медицинской экспертизы, не замечаешь ничего странного?

– Вроде нет, а что ты нашла в них? Ну, смерть наступила в результате падения, так это и так понятно. Что там еще?

– Вот это посмотри. Все девочки, судя по всему, жили регулярной половой жизнью!

– Стоп, ты думаешь: здесь криминал?

– Поверь моему женскому опыту, если в семнадцать это еще куда ни шло, то в четырнадцать, как, впрочем, и в пятнадцать, заниматься этим слишком рано, – непривычно серьезно сказала Эльза. – Тем более что все случаи произошли всего за два месяца.

– Знаешь, а у меня есть мысль. Если дело поставлено на поток, кому-то это выгодно. И искать, скорее всего, нужно в Интернете, – задумался Казимир.

– Ты считаешь, что на девочках зарабатывали деньги? – понимающе кивнула Эльза.

– И не маленькие. Надо же было появиться этим подонкам в городе, да еще с дурью. Лиза, поищи все, что возможно, об этом грибочке. Вдруг и вправду это то, о чем говорил наш доктор.

– Хорошо, сделаю, и пошли спать, уже третий час ночи. Мне почему-то кажется, что наш романтический вечер, как обычно, накрылся.

– Прости, ты, как всегда, права. Впрочем, сама виновата. Кто первый сел к компьютеру?

– А ты так боишься не наверстать упущенное? – игриво спросила Эльза.

Казимир неожиданно смутился. Жена и впрямь сводила его с ума неожиданной откровенностью и невероятной страстностью.

С тех пор как он похитил ее прямо из ЗАГСа, они оба пребывали в некоей эйфории, никак не могли насытиться друг другом, каждый раз открывали все новые грани отношений. Всего год назад Казимир даже предположить не мог, что такое возможно. С первого мгновения их знакомства Эльза заинтересовала его, но он сопротивлялся внезапному влечению, не подпускал ее к себе, сдерживался, гася зарождающееся желание. Сейчас не передать, что он испытал, узнав, что Эльза выходит замуж. Это был такой шок, что, не окажись в тот момент рядом Алены, не заговори она с ним, Казимир, наверное, тихо перестрадал, а то и запил бы с горя, но мгновенное, спонтанное решение изменило жизнь. С того памятного дня они вместе.

Когда Лиза после скромной свадьбы привезла его знакомиться с родителями, он не предполагал, что может произойти. Готовился к самому худшему. Но Борис Николаевич отнесся к мужу единственной дочери совершенно равнодушно. Как, впрочем, и его супруга. Все походило на прием в королевском дворце. Никто ничего не спрашивал, словно родителям было абсолютно все равно, с кем решила связать судьбу их дочь. Казимир не рассчитывал на особо теплый прием. С точки зрения морали он совершил предосудительный поступок, по сути, украл невесту из-под венца. Но Эльзу это, похоже, совершенно не волновало, она не сводила восхищенных глаз с мужа и, как только официальная часть приема закончилась, шепнула ему на ухо такое, что стало ясно: делать молодым супругам здесь больше нечего, необходимо срочно возвращаться в их скромную квартиру и заниматься намного более важными делами. Так они и поступили.

Позже Лиза объяснила, что в поведении родителей ничего экстраординарного не было, просто они никогда не показывали своих чувств, сдержанность, вежливая холодность всегда были их отличительной чертой.

– В кого же ты тогда уродилась такая пылкая? – смеясь, спросил Казимир.

– В бабушку, – вполне серьезно ответила Лиза. – Она у меня до сих пор огонь.

– И где же твоя бабушка? – уточнил Казимир.

– В Ровно. У нее огромный сад и маленький домик, классическая мазанка. С подслеповатыми оконцами и огромными мальвами в палисаднике. Мы с тобой как-нибудь устроим выходной и съездим к ней. Я бабушку не видела уже несколько лет, только переписываемся с ней иногда. Хочешь, я покажу ее фотографии? – Эльза, даже не утруждая себя тем, чтобы набросить что-то из одежды, спрыгнула с постели и уселась за компьютер. – Иди сюда, она тебе должна понравиться.

На экране появилось изображение уже немолодой, но очень привлекательной женщины. Тяжелая коса опускалась на высокую грудь, темно-русые, с заметной проседью волосы оттеняли загорелое, приятное лицо с большими смеющимися глазами. Чуть тронутые помадой губы, казалось, прямо сейчас расплывутся в доброй, немного лукавой улыбке. В Эльзе и ее бабушке в самом деле было очень много общего.

– Сколько ей лет на фото? – поинтересовался Казимир.

– Как сколько, я ее только вчера получила! – засмеялась Эльза. – Говорю тебе, она нас приглашает. Познакомишься с ней и все сам поймешь. А возраст?! Какая разница! Разве можно сказать, что моей бабуле шестьдесят семь?

– Никогда бы не подумал! – искренне удивился Казимир. – Так ты хочешь сказать, что будешь вечно молода, как бабушка, а мне придется стареть рядом с красавицей женой?

– Ну, положим, до старости тебе еще ой как далеко! – промурлыкала жена и прильнула к нему всем телом.

Бабушка Эльзы встретила их с распростертыми объятиями. Казимир понравился ей с первого взгляда, впрочем, это чувство оказалось взаимным. Он не удивился тому, что Варвара Ильинична замужем уже в третий раз. Ее муж Иннокентий Владимирович оказался вполне бойким мужчиной. Неудивительно: ему едва исполнилось шестьдесят. Два дня, проведенные в Ровно, превратились в чудесную сказку. А потом пришлось вернуться к делам…

– Гарик, кончай заниматься ерундой! Тебе что, денег мало? На кой черт ты цепляешь этих малолеток? Можно подумать, от них есть какой-то прок. Ты постоянно изымаешь товар из партий и считаешь, будто этого никто не замечает!

– Брось, Тим, ты же знаешь, я взял немного и только дважды. Теперь я решил проблему. А денег действительно не хватало. Но теперь все закончено. И с малолетками, и с товаром. Если ты мне поверишь, мы выйдем на совершенно другой уровень.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что у нас с тобой теперь будет свой Fly.

– Где ты его возьмешь? Сам, что ли, вырабатывать будешь?

– Ты удивительно догадлив, Тим.

– Но как, у нас нет ни формулы, ни лаборатории, ничего!

– Ошибаешься. Все необходимое у меня уже есть. Если ты входишь в долю, с тебя десять тонн. Нет – вольному воля.

– А где ты все добыл?

– Вот это уже не твое дело. Ты забываешь, кто из нас биохимик. Пока ты тупым рэкетом занимался, я, между прочим, учился в универе, и весьма неплохо.

– Слышь, Гарик, бабки не вопрос. Но ты за базар отвечаешь?

– Научись говорить нормально, уважаемый, я тебе предлагаю дело.

– Так ты что предлагаешь, с тропы уйти?

– Не сразу, со временем. Сейчас соскакивать нельзя. Нам нужен сбыт. И не здесь, а именно за границей. Европа проглотит все, там Fly сейчас на подъеме. Сами они создать его пока не смогут. Из готового продукта ничего, кроме формулы, выжать невозможно, а она сама по себе не так важна.

Синтезировать что-то, хотя бы отдаленно напоминающее наше зелье, слишком сложно. Несколько лет у нас есть, а за это время успеем так подняться, что тебе даже не снилось. Пойдут нормальные деньги, в один миг забудешь, чем промышлял несколько лет назад.

– Тогда и свалить отсюда можно будет. В теплые страны.

– Легко. Здесь, сам понимаешь, ловить нечего. Так что ты решил? Будешь со мной работать?

– А кто еще? Или мы вдвоем будем все делать?

– Твоя задача – обеспечить безопасность. Кому работать, найдем. Я беру на себя производство.

– А где? Нужны ведь какие-то помещения, оборудование, лаборатория.

– В идеале нам нужен просторный подвал, теплый и мало посещаемый, чтобы тебе легче было обеспечить охрану.

– Подвалов полно, но у меня есть предложение получше: заброшенные каменоломни.

– А ты знаешь, это неплохо, только нужно посмотреть на месте, насколько нам это подходит.

– Я могу показать хоть сейчас. Дорогу туда почти никто не знает, я сам разведал только два входа.

– Отлично, поехали.

Лика весь вечер упорно пыталась дозвониться до Гарика, но в трубке механический голос монотонно повторял: «Абонент находится вне зоны…» Мать чем-то позвякивала на кухне. Состояние у Лики было такое, что жить не хотелось, нужен был только порошок. Словно в бреду, она отправилась в ванную, забралась в горячую воду, тщетно пыталась отогреться. Все тело трясла крупная дрожь. Потемневшими от страданий глазами она внимательно рассматривала оставленный матерью бритвенный станок. Осторожно, будто змею, взяла его двумя пальцами, поднесла к глазам и долго вертела перед собой. «Непонятно, как им можно перерезать вены?» – думала она, разглядывая тонкие блестящие полосочки лезвий. В окружении белой пластмассы бледно-голубые вставки с крошечными ямочками, сверху ямочки чуть побольше, еще есть тонкая ярко-голубая полоска. Лика провела по ней пальцем, чуть маслянистая… Три лезвия мягко скользнули по мякоти, стало щекотно. Лика стала рассматривать выступающие из неглубоких порезов маленькие капельки крови. «Нет, этим вены не вскрыть, – поняла она. – Нужно идти на кухню, там есть нож, только необходимо дождаться, пока мама уснет». Ей стало очень холодно, тело буквально тряслось в горячей воде. Суставы словно выворачивались, болезненный озноб проникал в кости. Лика встала и, не вытираясь, набросила на голое тело халатик. Сил терпеть уже не было. Будто во сне, повернула ключ, распахнула дверь, по ногам скользнул холодный воздух. Оставляя на ступеньках мокрые следы, начала подниматься на третий этаж.

– Лика! Ты куда? Мокрая, босая! Простудишься! – донесся крик матери, но она шла, не оглядываясь, прямо к заветной цели.

Оставалось всего несколько ступенек, когда не по-женски сильные руки матери схватили ее за халат. Избавиться от него было делом двух секунд, заветное окно уже светилось близко, а там – полет. Долгий, бесконечный, несущий наслаждение и освобождение от всего грязного, ненавистного, земного.

Вера Ивановна боролась на верхней площадке лестницы с дочерью. Мокрая, скользкая, верткая, как ящерица, она все время вырывалась и стремилась к окну. Рыча от ярости, мать упорно пыталась оттащить дочь от страшного черного проема. Наконец, ей удалось вцепиться Лике в волосы, та продолжала вырываться, царапалась, пена выступила на бледных губах. Все же Вера Ивановна оказалась сильнее, преодолела сопротивление, смогла втащить дочь обратно в квартиру. Девочка, сжавшись в комок, опустилась у запертой двери и забилась в истерике. Мать дрожащими пальцами набрала номер «Скорой помощи».

К приезду врачей ей удалось одеть дочь и немного ее успокоить. Страшная догадка поразила Веру. Неужели и в ее дом пришла ужасная беда! Последнее время молодежь крепко подсела на различные наркотики. Вера очень боялась, что эта зараза попадет в ее дом, и вот, судя по всему, беда постучала в дверь. Как выручать дочь, она не представляла.

Равнодушно-усталая пожилая женщина-врач бегло осмотрела Лику и тут же предложила госпитализировать ее в наркологию.

– Нет, что вы, это недопустимо, так нельзя, ведь это пятно на всю жизнь! – воскликнула Вера.

– Дело ваше, но наркоманы люди конченые, церемониться не стоит, – безразлично ответила врач.

– Но как-то же можно лечить! Необходимо спасать ребенка! – едва не молила Вера.

– Раньше нужно было смотреть, теперь поздно. Небось только и думаете все, как побольше денег заработать, а муж, наверное, где-нибудь пиво хлещет. Так что сами вы, дамочка, во всем виноваты. Сами и расхлебывайте.

– Господи, да что вы такое говорите, нет у меня мужа! – зачем-то сказала Вера.

– Значит, вы сами ничем не лучше дочки-потаскухи, только о мужиках и думаете. Нужно вашу наркоманку госпитализировать, – не меняя интонации, заявила врач.

– Нет, я не отдам свою дочь! – повысила голос Вера.

– Тогда нечего было нас вызывать. Прощайте, – равнодушно бросила врач и покинула квартиру, оставляя разбитыми сапогами грязные следы на чистом полу. Лика, сжавшись в комок, отрешенно раскачивалась на диване, она была где-то далеко…

Вера заперла дверь, спрятала ключ в карман, взяла телефонную трубку и замерла в раздумье. Необходимо было что-то предпринять. Но к кому обратиться за помощью, она не знала. Первым в памяти всплыл телефон Николая Владимировича. Невзирая на поздний час, Вера решительно позвонила. На другом конце провода трубку сняла женщина.

– Алло. Это говорит Вера Сотникова. Я могу услышать Николая Владимировича? Это по работе, – стараясь успокоить женщину, пояснила Вера.

– Дня вам мало, – недовольно ответил женский голос, но тем не менее послышалось приглушенное: – Эй, тебя к телефону, Сотникова какая-то. Опять разные шалавы тебе звонят!

– Да, я слушаю, – ответил через минуту Николай Владимирович.

– Простите меня, Николай Владимирович. Это Сотникова. Я не смогу завтра выйти на работу. Может, до обеда, но не исключено, что и целый день. У меня с дочкой беда, нужно спасать, – начала объяснять Вера.

– Хорошо, я понял. С дочкой что-то серьезное? – уточнил Николай Владимирович. – Смогу чем-нибудь помочь?

– Спасибо, не думаю. Нам самим придется разбираться, – обреченно сказала Вера.

– Если серьезные проблемы, смело обращайтесь, всегда готов вам помочь, – пообещал Николай Владимирович.

– Еще раз большое вам спасибо! – расчувствовалась Вера.

Выключив телефон, облегченно вздохнула. Замечательный у нее шеф. И день свободный дал, и помочь вызвался. Неприятно только то, что жена его назвала Веру шалавой. Теперь необходимо было подумать, к кому обратиться за помощью.

Но об этом – потом… А сейчас для ускорения поиска причин самоубийств подростков Казимир и Эльза разделились, теперь каждый работал в своем направлении. Эльза потрошила всевозможные сайты в Интернете, а Казимир искал, что могло связывать между собой таких разных молодых людей. Задача перед ним стояла непростая: приходилось встречаться со множеством народа, сопоставлять рассказы и, анализируя услышанное, искать именно то единственное звено, которое объединяло их. Поначалу результаты оказались неутешительными, все погибшие были настолько разными, что происшествия не связывались в одну цепочку. Так продолжалось до тех пор, пока он не услышал от двух совершенно разных людей имя Гарик. По описанию это был молодой человек лет двадцати – двадцати пяти, высокий, худощавый, длинные, темные волосы, как правило, завязаны в хвост. Из особых примет – только легкое заикание. Это была единственная зацепка. И снова начались утомительные расспросы. Теперь Казимир искал вполне определенного человека. К сожалению, кроме весьма расплывчатого описания и имени, ничего существенного обнаружить не удалось. Но о Гарике вспомнили почти все знакомые погибших.

Всю неделю, которую Казимир провел в поисках, Эльза сопоставляла и сличала фотографии девушек с размещенными на порносайтах снимками, наконец, нашла их почти всех. Значит, догадка была верна, но сайт оказался зарегистрирован в Европе, причем с новым расширением. Выходило, что зарегистрировать его мог только человек, проживающий там. Эльза почувствовала, что зашла в тупик. Обсуждая проблему с Казимиром, посетовала на отсутствие необходимых связей и каналов, по которым можно отследить как самих создателей, так и поставщика снимков, вернее, хотя бы его электронный адрес. Неожиданно Казимир вспомнил об Олеге.

– Дорогая моя Елизавета, а ведь у меня есть человек, способный решить такую задачу, – закидывая руки за голову, улыбнулся он.

– Конкретно кто? – напряглась Эльза.

– Мой хороший знакомый, бывший хакер, но теперь вполне серьезный господин. Думаю, он нам поможет по старой дружбе. – Не переставая улыбаться, Казимир притянул к себе Эльзу. – Так что, дорогая моя жена, я заслужил награду за свою недюжинную сообразительность?

– Заслужишь, когда результат будет, но я тебя люблю и без него, – жарко прошептала ему на ухо Эльза, еще сильнее прижимаясь всем телом.

Следующим вечером, просматривая почту, Казимир обнаружил ответ от Олега. Поздравив старого приятеля с началом новой жизни, Олег пообещал, что обязательно займется сбором данных по указанному сайту, но быстрого результата не обещает, понадобится определенное время. Тут же похвастался, что недавно стал отцом в квадрате: его жена Ольга родила ему еще одну очаровательную дочь.