Текст книги "Полоса препятствий"

Автор книги: Наталья Берзина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Она наконец нашла нужный ей дом. Озябшим пальцем потыкала в кнопки домофона. Алексей Эдуардович ответил сразу же, будто стоял у двери. Он встретил ее на площадке, с первого взгляда оценив ситуацию.

– Юлия, вы же совершенно замерзли! Быстро раздевайтесь и бегом в ванную. Я пока приготовлю чай.

– Нет, спасибо, я так. Неудобно. Впервые пришла к вам – и сразу в ванную, – смутилась она.

– Никаких разговоров. Немедленно! Вы что себе думаете, дорогая, свалитесь с воспалением легких, и коту под хвост вся наша подготовка?! Нам предстоит ответственный конкурс, а вы так неразумно рискуете! Господи! Да вы вообще не по сезону вырядились! – говорил Алексей Эдуардович, уже стаскивая с нее дубленку. – Вот сюда проходите и немедленно в горячую воду. Немедленно!

Только отогревшись немного, Юлия с сожалением вспомнила о безвозвратно погибшем макияже и о том, что не сможет предстать перед мужчиной своей мечты во всей красе. А так хотелось, чтобы он оценил само ее стремление вызвать у него восхищение. И еще чтобы он поцеловал ее, по-настоящему, всерьез, обнял, прижал к себе, сильно-сильно, как только может это сделать мужчина. Она ведь еще не понимала, что чувствует девушка в объятиях мужчины. Отца она совершенно не знала, только видела фотографии, хранимые мамой в альбоме. Когда Веслава Ярославовна познакомилась с ним, он был прочно женат. Невзирая на тяжко поразившее их обоих чувство, уйти от нелюбимой жены отец так и не смог. В результате мама растила Юлю одна, и, естественно ни один мужчина не носил девочку на руках, не подбрасывал до потолка, да так уж получилось, что и мужского поцелуя она до сих пор ни разу не почувствовала. Конечно, она пробовала целоваться с мальчиками в школе, но мокрые губы, потные руки, больно сжимающие ее грудь, вызвали у нее стойкое отвращение к ровесникам. Возможно, именно по этой причине ее так притягивал Алексей. Она видела в нем того, кого ей так не хватало в жизни, – взрослого, уверенного в себе человека, почти отца, и в то же время он привлекал ее как незнакомый, пока еще чужой, неведомый мужчина, предназначенный самой судьбой в мужья. Да, именно в мужья, потому что таким должен быть муж – умным, внимательным, нежным, состоявшимся, умеющим оставаться самим собой в любых жизненных ситуациях. Юлия не сомневалась, что рано или поздно Алексей будет принадлежать ей. Что с того, что он старше почти вдвое, в конце концов, это не так уж и важно.

Сейчас, лежа в горячей ванне, она мечтала, как Алексей войдет, развернет огромное, мягкое теплое полотенце, а она величественно встанет, изящно шагнет ему навстречу, в его объятия. Мягкая махровая ткань нежно ляжет на плечи. Она ощутит тепло его рук, увидит близко-близко глаза и тогда обнимет за шею, осторожно, словно пробуя драгоценное вино, коснется его упрямых губ, вкусит сладость его дыхания и отдастся неистово, решительно, отбросив все сомнения и страхи, познает, наконец, то, о чем так много говорят. Станет женщиной, женой, любимой. Так будет, потому что только с ним она сможет обрести счастье и вечную жизнь, вечную нескончаемую любовь. Ту самую, о которой слагают песни, которой посвящают стихи и симфонии…

Осторожный стук прервал ее мечты.

– Юлия, вы не уснули? – спросил Алексей.

– Нет, что вы, Алексей Эдуардович! Я сейчас, уже выхожу! – воскликнула Юлия и, расплескивая воду, вскочила, сорвала с крючка полотенце и судорожно, дрожащими от волнения руками попыталась в него завернуться.

– Нет, нет, Юлия! Ради бога, не спешите. Я просто хотел сказать вам, что можете воспользоваться халатом, он висит в ванной, – донеслось из-за двери.

– Спасибо большое, не стоит беспокоиться! Я сейчас! – с дрожью в голосе ответила Юлия, лихорадочно одеваясь.

Напоив гостью чаем с малиновым вареньем, Алексей не спешил начать занятия. Честно говоря, у него не было ни малейшего желания садиться за пианино. До Нового года оставалось всего двенадцать часов, и потому мысли его возвращались к столь любимому с детства празднику, правда немного грустному в последние годы. Уже пять лет подряд он встречал Новый год в одиночестве. На все приглашения отвечал вежливым отказом, то ссылаясь на неожиданную простуду, то придумывая иную причину, но идти куда-либо упорно не хотел. Но сегодня сердце стучало чаще от одного сознания, что в его холостяцком доме находится очаровательная девушка. Ожидание чего-то необыкновенного носилось в воздухе. Все это заставляло его срочно что-то придумать, изобрести убедительный мотив, чтобы уговорить ее остаться, встретить Новый год вместе. На беду, ничего путного и изящного не придумывалось. Алексей уже начал злиться на себя из-за отсутствия фантазии, когда неожиданно зазвонил телефон.

Старый школьный друг Антон Вейскис, давно уехавший за рубеж, именно сегодня, волею судьбы и нелетной погоды, застрял в аэропорту. Антон с радостью принял приглашение Алексея, в особенности учитывая то обстоятельство, что коротать новогоднюю ночь в аэропорту не самая приятная перспектива.

– Представляете, Юлия! Мы с Антоном не виделись, наверное, уже лет десять! А тут его угораздило застрять в аэропорту из-за непогоды. Он скоро приедет. Это замечательно! Вы не находите? – искренне радовался Алексей.

– Да, конечно. Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать. Простите, что так получилось, Алексей Эдуардович, – с легкой грустью в голосе сказала Юлия. Совсем иначе она представляла день, проведенный с ним.

– Юлия, куда вы пойдете! Мороз крепчает, у вас в общежитии царит дикая предпраздничная суматоха, а у меня вы сможете нормально встретить праздник. Конечно, если у вас нет других планов. Тем более, раз уж подвернулся такой случай, я хочу вас немного поэксплуатировать. Поскольку у нас неожиданно наметился гость, то необходимо что-то приготовить, накрыть на стол, а я, положа руку на сердце, не большой мастак по этой части. Будьте любезны, помогите мне. Клянусь, буду вам искренне благодарен!

На душе Юлии разом потеплело, когда она услышала это сказанное Алексеем «у нас». Особого желания тащиться обратно в общежитие у нее действительно не было. Не любила она шумные подвыпившие компании с неизменным приставанием, попытками затащить в постель, а здесь, рядом с ним, любимым, все беды и печали отступали сами собой.

– Конечно, Алексей Эдуардович, я помогу вам и приготовить, и накрыть. Но может быть, затем я все же уйду? Как-то неудобно, у вас гость, а я…

– Не выдумывайте, Юлия, останьтесь, встретим Новый год вместе. Все уже решено, так что никакие возражения не принимаются! – остановил ее Алексей.

– Хорошо, подчиняюсь требованию мужчины, – согласилась Юлия, – я с огромным удовольствием вам помогу. Меня учила бабушка, человек старой закалки, мне кажется, что она умеет готовить абсолютно все. Если позволите, я посмотрю, что у вас есть в холодильнике.

– Да, разумеется, я не думаю, что у меня есть все необходимое для различных разносолов, но он не абсолютно пуст! – обрадованно воскликнул Алексей.

Ознакомившись с его содержимым, Юлия моментально приняла решение и выгнала Алексея из кухни. Не дело мужчине путаться под ногами, когда на кухне орудует женщина.

Спустя пару часов, к тому времени, когда приехал Антон, работа у Юлии кипела вовсю. Осторожно постучав, Алексей попросил разрешения войти. Доставая коньяк, он восторженно заявил:

– Великолепно, у меня никогда не пахло так аппетитно! Вы, оказывается, изумительная кулинарка!

– Вы мне льстите, – улыбнулась Юлия. – Разве ваша жена не готовила? Или у вас ее никогда не было?

– Такой, как вы, – нет, – немного смущенно ответил Алексей и, неожиданно поняв, что ляпнул лишнего, поспешно ретировался.

Сердце Юлии замерло от восторга. Он почти сделал ей предложение! Как же она хотела услышать от него настоящие слова любви, идущие из самой души. Сейчас он их почти сказал.

Новый год они начали встречать досрочно. Антон оказался непревзойденным рассказчиком, к тому же обладал завидным чувством юмора. Судя по всему, он всегда был душой компании. Естественно, засиделись почти до утра. Юлии ничего другого не оставалось, как остаться ночевать у Алексея. Он предоставил ей спальню, а сам с Антоном устроился на диванах в гостиной.

Лежа в незнакомой постели, Юлия не могла поверить, что проводит первую в жизни ночь рядом с любимым. Пусть он и находится не совсем рядом, за дверью, но все равно она физически ощущала его присутствие. Постепенно сон овладел ею. Юлия видела во сне нечто потрясающее, небывалое. А в это время в соседней комнате Алексей вполголоса разговаривал с другом. Неудивительно, что говорили они о Юлии.

Никита, казалось, был готов ко всему, но увидеть на больничной койке Петровича он никак не ожидал. Самый надежный, самый преданный работник, настоящий мастер своего дела никак не попадал в категорию риска – и вдруг…

Петрович лежал на спине, по побледневшему, враз осунувшемуся лицу было понятно, что ему совсем не сладко. Полузакрытые глаза выражали страдание. Никита осторожно присел рядом с раненым:

– Петрович, ты меня слышишь?

Веки мужчины дрогнули, суровое обветренное лицо исказила гримаса боли.

– Простите, Брониславович. На лесопилке черт знает что творится. Вся ночная смена упилась. Я успел отрубить напряжение. Там началась драка.

– Откуда они выпивку взяли? Как же ты не проследил? – чуть растерянно спросил Никита.

– Сам не знаю. Начали работать, как обычно, в восемь, а через час началось. Точно знаю, с собой никто не приносил. Похоже, заранее было припасено. Извините, Брониславович, мне трудно говорить.

– Да, конечно, тебе нужно отдохнуть. Спасибо, что сообщил. Кстати, а кто тебя привез?

– Чужие. На дороге встретил. – Раненый тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– Все, отдыхай, Петрович.

Закрыв за собой дверь, Никита прямо в коридоре потянулся за сигаретами.

– Не здесь, идемте ко мне в кабинет, – остановила его Елена Владимировна.

– Да, конечно. Извините меня, я немного растерялся.

Отперев кабинет, Елена Владимировна пропустила вперед Никиту и, распахнув окно, поставила на стол импровизированную стеклянную пепельницу.

– Присаживайтесь. Вам нужно прийти в себя, – сказала она, опускаясь на стул.

– Спасибо! У меня к вам просьба, Елена Владимировна. Я вам заплачу, сколько скажете, но только сведения о том, что произошло с Петровичем, не должны просочиться отсюда. Поймите, мне сейчас совершенно ни к чему официальное расследование.

– Я понимаю. Разумеется, сделаю все, что в моих силах, – ответила она. – Только денег не нужно. Лучше медикаментами своему Петровичу помогите, я вам напишу то, что понадобится.

Сунув в карман бумажку, Никита вышел из больницы и, не раздумывая, поехал на лесопилку. В настоящий момент, когда нужно запускать сразу два новых объекта, интенсивно расширяться, допустить развал на уже работающем совершенно недопустимо. Солнце уже поднималось над горизонтом, когда Никита, проскочив деревню, подъехал к высокому забору, которым полгода назад обнесли лесопилку. На территории стояла напряженная тишина. Ни одного человека не было видно. Только распахнутые ворота арочника зияли зловещей темнотой. Выйдя из машины, Никита еще раз огляделся. Никого. Смена словно вымерла. Легкий ветерок шевелил разбросанный по двору мусор. Ворона клевала лежащую на усыпанном опилками настиле корку хлеба. Кран-балка, угрожающе нависнув над штабелем бревен, слегка поскрипывала. Едва заметно покачивался потертый трос с подвешенным на нем тяжелым крюком.

Тяжело вздохнув, Никита, понурив голову, шагнул к распахнутым воротам. Молоденький парнишка, из новеньких, спал, уткнувшись лицом в лужу собственной блевотины. Брезгливо перешагнув через него, Никита остановился, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к полумраку. На грубо сколоченном столе возле конторки валялись остатки жалкой закуски, пустые бутылки, несколько смятых пластиковых стаканчиков. Прямо под столом, задрав одну ногу на неструганую лавку, дрых оператор ленточной пилы, рядом с ним на усыпанном окурками бетонном полу стояла недопитая бутылка дешевого вина.

В комнату отдыха, расположенную над конторкой, вела крутая деревянная лестница, прямо возле нее между ящиками с инструментами валялся, неловко подломив руку, еще один рабочий, с окровавленным лицом. Из распахнутой двери комнаты отдыха доносился богатырский храп.

Проверив пульс у лежащего, Никита убедился, что тот жив, просто смертельно пьян. «Хорошо погуляли!» – подумал Никита, поднявшись наверх. Там, обнявшись, спали еще двое. Снова окинув взглядом за одну ночь превратившуюся в бедлам лесопилку, он спустился и вышел во двор. Настроение было пакостней некуда. Никита подошел к лежащему посреди двора парнишке, попытался растолкать, но безуспешно: парнишка лишь взглянул на него мутными глазами, пробормотал что-то невнятное и снова рухнул лицом в лужу. Махнув рукой с досады, Никита вернулся в арочник. Навстречу ему, размахивая здоровенной палкой, бросился работяга с окровавленным лицом, тот, что минутой раньше мирно лежал под лестницей.

Рефлекторно увернувшись, Никита коротко, но сильно, не разворачиваясь, ударил нападающего ногой по почкам и едва успел остановить себя, чтобы не добить. «Еще не хватало садиться из-за этого дерьма! – подумал он, и в этот момент на территорию въехал запыленный милицейский уазик.

«Вообще, отлично! И эти пожаловали! Интересно, кто же их вызвал?» – успел он подумать. Благо из уазика выбрался знакомый местный участковый и, безмерно удивленный, направился к Никите.

– Доброе утро, Никита Брониславович! Что у вас тут происходит?

– Утро добрым не бывает! – буркнул Никита, ногой отбрасывая дубину подальше.

– Такое, пожалуй, да! – поддержал его старший лейтенант. – Что тут случилось? Мне только что позвонили, сказали, что у вас на лесопилке поножовщина.

– Кто позвонил? – перебил его Никита.

– Понятия не имею. Похоже, звонили из таксофона.

– Очень интересно! Я узнал, что на лесопилке пьянка, но, к сожалению, поздно. Приехал разобраться, а они уже вповалку. Все! Поголовно. Тебе, пока сюда с поселка ехал, никто не попадался?

– Нет, никого не видел. А в чем дело?

– Понимаешь, у меня на смене должно было быть двадцать человек, в основном твоих, из поселка, а здесь я насчитал только пятерых. Странно это.

– Может, по домам разошлись? – пожал плечами лейтенант.

– Не исключено, вопрос только, откуда у них столько пойла? Я зарплату еще не выдавал. По идее им пить не на что. В поселке ничего такого не было? Ну, вроде свадьбы или чего-нибудь похожего.

– Нет. Да и вина такого в продаже не было, это точно! Явно из города привезли, – поднимая бутылку, задумчиво сказал участковый.

– Еще интереснее! На мой взгляд, они выпили не меньше трех-четырех ящиков. Для работяг, в переводе на деньги, это очень солидная сумма.

– Тогда нужно искать зачинщика среди городских.

– По-видимому, так, но на смене их было всего двое. Один еще спит, а второй, что ко мне добрался, трезвый. От него я и узнал обо всем.

– Что делать будете? – спросил лейтенант.

– Этих уволю ко всем чертям. Новых наберу.

– Не боитесь, что мстить будут?

– А ты на что, лейтенант? Охраняй! За что ты у меня деньги получаешь? – глядя прямо в глаза, жестко сказал Никита. – И еще! Я, конечно, сам буду разбираться, но и ты уж мне помоги. Поищи, кто организовал это безобразие.

К приезду утренней смены Никита уже дал объявление о наборе рабочих. А спустя час пошли первые звонки.

Солнце, поднявшись над лесом, припекало все сильнее. Туман рассеялся, словно его и не было никогда. Невесть откуда взявшийся ветерок подернул легкой рябью зеркальную поверхность воды. По дорожкам то тут, то там замелькали любители утренних пробежек, а к пляжу потянулись первые купальщики. Юлия, затушив сигарету, поднялась со скамейки, отряхнула от налипшей хвои легкие брюки и двинулась к корпусу.

Со стороны стадиона доносилось металлическое звяканье, кто-то с самого утра уже «качал железо».

Непонятно почему, но именно сегодня избавиться от прошлого ей никак не удавалось. В памяти невольно всплывали те дни, когда она была так счастлива.

Финал конкурса проходил в Варшаве. Юлия, успешно пройдя все отборочные и предварительные туры, прошла в финал не просто отлично – блестяще, и тем не менее волнение, охватившее ее накануне последнего выступления, унять никак не удавалось. Если бы не поддержка Алексея, все могло обернуться иначе. Чтобы немного успокоить талантливую ученицу, он сразу после ужина повел Юлию гулять по городу. Уже не раз бывавший в Варшаве, он водил ее по Старе Мясту, рассказывал различные истории, связанные с образованием Польши, о традициях и нравах, царивших здесь в далеком Средневековье. Постепенно Юлия отвлеклась, забыла на время о предстоящем выступлении и полностью отдалась очарованию прекрасного города. В гостиницу они вернулись только в полночь. Уставшая, но счастливая от прекрасно проведенного вечера, Юлия вошла в номер.

Последние полтора месяца она встречалась с Алексеем ежедневно, но больше не позволяла себе мечтать о нем. Педагог на время заслонил в ее сознании мужчину. Но сегодня, уже в постели, она ощутила прилив небывалой нежности и любви к нему. Обняв подушку, Юлия так и уснула с улыбкой на устах.

На следующий день, в ожидании своего выступления, Юлия сидела в зале, изо всех сил сжимая руку Алексея. Он что-то говорил ей, но она не слышала слов. Только тепло его сильной руки давало некоторое успокоение. Наконец объявили ее выход. Все страхи, волнения, тревоги разом отступили, когда, уже сидя за роялем, Юлия взглянула на Алексея. Он, весь подавшись вперед, смотрел на нее с такой нежностью, с такой любовью, что она мгновенно успокоилась и начала играть. Сейчас, да, впрочем, и тогда сразу после выступления она так и не могла вспомнить, как играла. В себя она пришла лишь после того, как отзвучали последние аккорды. Она замерла за роялем. Тишина звенела в ушах. Прошло несколько долгих, томительных минут, прежде чем зал взорвался аплодисментами. До самого объявления итогов Юлия сидела рядом с Алексеем, нежно поглаживающим ее руку. Она чувствовала, что никогда так еще не играла, потому что в этот раз ей удалось вложить в исполнение всю свою любовь к лучшему из мужчин. И вот, наконец:

– Гран-при конкурса в напряженной борьбе по праву завоевала Юлия Яновская!

Она даже не поверила, лишь послушно встала, повинуясь жесту Алексея. Перед ней были только его сияющие от счастья глаза, она не слышала ни восторженных выкриков, ни поздравлений, ничего, видела только радость на лице Алексея да его что-то шепчущие губы.

Затем все было как во сне. Торжественная церемония, роскошный диплом, солидный денежный приз – все это существовало теперь будто бы в параллельной жизни. Юлия весь вечер не сводила влюбленных глаз с Алексея, слышала и видела только его одного, словно не существовало ни шумной толпы вокруг, ни назойливых корреспондентов. Она осталась рядом с ним, единственным во всей вселенной.

Уже в гостинице, проводив Юлию до ее номера, Алексей сказал:

– Знаю, что вы голодны. Как вы смотрите на то, чтобы сегодня никуда не идти, а заказать ужин в номер? Мне кажется, вы слишком устали, чтобы идти в ресторан.

– Я согласна, – ответила она. – Только, если вы не возражаете, давайте поужинаем у меня в номере. И, пожалуйста, закажите вино, я считаю, мы просто обязаны отпраздновать нашу победу.

– Отлично, я сейчас же оформлю заказ. Или вы хотите немного отдохнуть?

– Нет, я слишком долго этого ждала, – решительно сказала Юлия, с вызовом посмотрев в глаза Алексея.

Теперь уже невозможно установить, то ли так подействовало вино, а может, просто обстоятельства сложились таким образом, но ужин закончился в постели. Алексей и сам уже, по-видимому, не в силах был сдерживать свои чувства. Все произошло так естественно и красиво, что, даже проснувшись поздно утром, ни он, ни Юлия не испытали ни малейшего чувства дискомфорта, что, как говорят, случается после спонтанного секса. Да и не секс это был вовсе, просто два любящих человека, наконец, без лишних слов перешли к новой фазе отношений. Едва открыв глаза, Юлия стала трогать его лицо, плечи, грудь, с опаской и восторгом изучая, познавая любимого в новом, неведомом до этого качестве. Она даже не винила его за ту короткую боль, что он причинил ей в тот самый момент. Ну не могла же она сказать Алексею прямо, что еще ни разу не оставалась вот так, наедине с мужчиной, справедливо рассудив, что в наше время это нонсенс. Впрочем, он сам быстро справился с изумлением и, проявив присущую ему тактичность, не стал задавать неуместные вопросы. Как не велика была их усталость, но в эту ночь они почти не спали.

Вернувшись из Варшавы, они уже почти не скрывали своих отношений. Все чаще Юлия оставалась ночевать у Алексея. Все большую привязанность испытывали они друг к другу. Любовь, о которой каждый из них мечтал, наконец нашла их. То, что произошло дальше, вполне закономерно. У Юлии случилась задержка. Сначала она не обратила внимания, мало ли что бывает, но и конец мая не изменил ситуацию. Воспользовавшись тем, что утром у нее не было занятий, Юлия отправилась в женскую консультацию. Подозрения подтвердились – беременность. Это слово, услышанное от врача, привело Юлию в восторг. Только вчера Алексей предложил ей выйти за него замуж, а тут такая новость.

Ликующая Юлия, словно на крыльях, летела в консерваторию, до которой оставалось меньше квартала, когда ей навстречу с включенной сиреной пронеслась «скорая». Внезапный испуг вдруг ледяной коркой сковал сердце. Каким-то шестым чувством ощутив беду, она бросилась к дверям.

– Что случилось?! Кого «скорая» увезла? – задыхаясь от волнения, выкрикнула она, заметив в толпе знакомую девушку.

– Алексея Эдуардовича! У него прямо на занятиях сердце схватило, – ответила та и тут же уточнила: – А это правда, что у тебя с ним… ну это самое?

– Отстань! Куда его повезли?! В какую больницу? – на грани истерики спросила Юлия.

– А я почем знаю! Это только на скорой можно узнать, – пожала плечами сокурсница.

Целый час Юлия разыскивала Алексея, а когда наконец нашла больницу, в которую его увезли, едва не потеряла сознание. Алексей Эдуардович Марчевский скончался в приемном покое, едва его выгрузили из машины скорой помощи. Юлия тихо опустилась на пол…

Володя, приехав, как обычно, в половине девятого, был, казалось, безмерно удивлен рассказом Никиты. Он сидел в кабинете и только беспомощно разводил руками.

– Кстати, а где ты был сегодня ночью? У тебя ни один телефон не отвечал! – неожиданно спросил Никита.

– Я?! Я дома был! Это… спал! – растерянным, внезапно задрожавшим голосом ответил Володя.

– Точно?! А кто это может подтвердить?

– Я даже не знаю! А почему вы меня об этом спрашиваете? На каком основании допрос?

– Никто тебя не допрашивает. Я просто спросил тебя, где ты был прошедшей ночью? Ты не брал телефон.

– Ну так это же понятно! Я был не один. Потому и телефон не брал. Я с подругой был.

– Интересно. Давно она у тебя живет? – уточнил Никита.

– Нет, она приходит иногда. Изредка. Иногда остается ночевать, – уже придя в себя, уверенно отвечал Володя.

– Ты хочешь сказать, что при необходимости можешь меня с ней познакомить?

– Разумеется!

– Ладно! Иди работай. Хотя постой! Я уволил всю ночную смену. Так что тебе набирать людей. Я уже дал объявление, народ звонит. Я назначил позвонившим собеседование на сегодня, на три часа. Если меня не будет – поговоришь с ними сам.

Отпустив Володю, Никита долго смотрел, как одно за другим бревна исчезают в проеме приемного люка, чтобы спустя полчаса превратиться в аккуратные пакеты остро пахнущих еловой смолой досок. Смена работала слаженно, быстро. Никита наблюдал за рассчитанными движениями такелажников. Он любил свое дело.

После увольнения из армии сидеть без дела не хотелось, и он нашел себе применение. Занял денег и купил эту лесопилку. Не все поначалу шло гладко: и технологию пришлось отлаживать, и людей подбирать, и вот теперь, когда появилась возможность совершить качественный скачок, начались неприятности. То проверка налоговой, то этот пожарный вчера, а теперь, в довершение всего, ночная попойка. «Мне сейчас не этой лесопилкой нужно заниматься! Через месяц нужно запустить на полную мощность две новые. Если Forward Ltd будет забирать продукцию в таких количествах, как сейчас, то работа пойдет просто замечательно. Все же, как ни раздражает меня сын Славика, но партнеров он нашел очень интересных. Условия невероятно льготные! Предоплата пятьдесят процентов, забирают некондицию! Берут практически все подряд! Отлично! Только бы удалось за них зацепиться!» – думал Никита, глядя на уменьшающийся штабель бревен.

Володя умело руководил работой, по большому счету Никите нечем было заняться на лесопилке. В середине дня он выехал в город, необходимо было навестить Петровича, да и на строящиеся объекты уже давно пришла пора показаться. Но в первую очередь – в больницу.

Елены Владимировны в отделении уже не было. Накинув когда-то белый, донельзя застиранный халат, Никита прошел в палату к Петровичу. Тот чувствовал себя уже намного лучше, чем ночью, по крайней мере, мог вполне сносно говорить.

– Расскажи мне, Петрович, подробно, как там все началось, – попросил Никита, после того как тот поведал ему о своем самочувствии.

– Да что, собственно, рассказывать? Я уже говорил вам, что не видел, откуда взялась выпивка. Только когда один за другим работяги стали появляться на площадке подшофе, я приказал прекратить работу. Сразу же начался скандал. Больше всех шумели, как обычно, «химики», те, что из поселка. Мол, и так уже три дня не работали, зарплаты в этом месяце не жди, а им жить не на что. Тогда я и вырубил напряжение. Единственное, что успел сделать, – так это сунуть в карман предохранитель. Вот, пожалуй, и все!

– Не совсем. А ты можешь сказать, кто тебя бил? – спросил Никита.

– Нет. Темно было. Когда я повернул рубильник, кто-то подсветил фонариком. Тут сразу и началось. Кто-то, я не узнал голоса, крикнул: «Мочи шестерку!» Меня сбили с ног. Дальше вообще ничего толком не помню. Били со всех сторон. Пытался как-то защищаться, но лежа много не навоюешь. Удары сыпались сразу отовсюду. Фонарь постоянно светил в лицо. Я ничего не видел. Даже не могу сказать, кто мне руку разрубил.

– А дальше?

– Да ничего дальше и не было. Когда они оставили меня в покое, выбрался потихоньку из арочника и побрел в сторону поселка. На дороге остановил машину. Там ребята ехали, как я понял – поддатые. Попросил довести до города. Да! Девчонка с ними была, она и настояла на том, чтобы меня того… ну, в больницу отвезли. Они мне помогли в приемный покой зайти, а сами тут же уехали. Вот и все. Когда врач меня осматривала, я попросил связаться с вами. Мобильник я свой где-то потерял.

– Еще раз спасибо тебе, Петрович. Если бы не ты, дело могло закончиться совсем плохо. Сунулся бы какой-нибудь идиот под пилу, и все! Кранты лесопилке!

– Я так и понял. Лучше уж простой, чем несчастный случай. Тем более по пьяной лавочке. Разбираться тогда никто не будет, закроют лесопилку – и труба.

– Ты совершенно правильно поступил. Выздоравливай. Ты мне нужен будешь на новой площадке.

– Никита, а что с теми, что напились? – спросил Петрович.

– Уволил на хрен! Чего их жалеть?! – резко бросил Никита.

– А не боитесь? Вдруг сожгут?

– Отбоялся я. Хватит! Да и участкового я уже настропалил.

– Ну, дай бог! – вздохнул Петрович, откидываясь на подушку.

Придя на завтрак, Юлия увидела за своим столиком нового соседа. Коротко стриженный, плечистый, на вид лет сорока с небольшим, угрюмый, будто чем-то подавлен; очевидно, приехал только сегодня утром.

– Приятного аппетита, – сказала она, но мужчина лишь что-то неразборчиво буркнул в ответ.

Пожав плечами, Юлия потянулась за стулом, но мужчина неожиданно проворно встал и помог ей сесть.

– Спасибо! – удивленно воскликнула она, но, в ответ снова услышав неразборчивое бормотание, недоуменно хмыкнула и принялась за еду.

Искоса поглядывая на нелюдимого соседа, Юлия отметила, что он довольно крепок, хотя и немолод, весьма прилично одет, да еще ест быстро, но не жадно, словно не придавая этому ни малейшего значения. Он ушел не попрощавшись, бросив на стол небрежно скомканную салфетку. Выше среднего, широкоплечий, мужественный и крайне несимпатичный – сделала вывод Юлия.

Санаторий, в котором она оказалась благодаря матери одной из учениц, по своему статусу был военным. Со стороны попасть сюда было крайне сложно. Юлии сказочно повезло, что она оказалась здесь в номере полулюкс, да еще за такую смешную цену! Родительница предложила ей горящую путевку с пятидесятипроцентной скидкой. Посоветовавшись с Мариной, Юлия согласилась и уже вчера под вечер ступила на территорию этого довольно закрытого заведения.

Если бы не вчерашняя встреча, то она, пожалуй, смогла бы в полной мере оценить и великолепный сосновый бор, в котором прятались корпуса санатория, и несравненную красоту голубых озер, между которыми, на высоком перешейке, и находился санаторий. Все бы она оценила, если бы не Дэн.

Вчерашняя встреча больно ударила в самое сердце, невозможно было поверить, что его она называла своим мужем, с ним хотелось быть неразрывно, ежеминутно, что ему посвящала стихи и песни, которые втайне сочиняла. Именно о нем она писала в дневнике, том самом, сокровенном, который начала вести вскоре после знакомства с ним. Хотя после разрыва Юлия забросила как дневник, так и стихи.

Что послужило побудительным мотивом этого романа? Трудно сказать. Возможно, извечное желание женщины чувствовать рядом с собой мужчину или что-то еще? Теперь уже и не вспомнить. Тогда, в тот яркий, незабываемый вечер, Маринка вытащила ее на ночную дискотеку.

Впрочем, Юлия и сама не слишком сопротивлялась, хотелось развеяться, хоть немного побыть в шумной, веселой компании. Гулянья во время фестиваля не прекращались всю ночь. Юлия с Мариной перемещались с одного места развлечений в другое и всюду, что называется, отрывались по полной программе. Юлия не считала себя писаной красавицей. Немного выше среднего роста, довольно крупная, с тяжелой, развитой грудью, она никогда не решилась бы конкурировать с Мариной, обладавшей изящной, словно точеной фигуркой, но тем не менее мужчины одинаково провожали их обеих восторженными взглядами.

Неподалеку от старой ратуши собралась компания молодежи, просто включили магнитофон и устроили импровизированную дискотеку прямо на улице. Заинтересовавшись, Марина и Юлия подошли поближе. Вот тут-то и пригласил Юлию на танец молодой высокий светло-русый парень. На свою беду, она согласилась. Возвращались домой втроем. Почему она тогда дала свой телефон Дэну, Юлия не понимала до сих пор. Так одна-единственная ошибка повлекла за собой всю роковую цепь.