Текст книги "Сказки для добрых сердец"

Автор книги: Наталья Абрамцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

КТО СОБИРАЛ ГРИБЫ?

Жили-были три лесных лягушонка. Однажды сидели они на пеньке и смотрели в три разные стороны: высматривали что-нибудь забавное. Вдруг один лягушонок говорит:

– Человек, кажется.

– Грибник, наверное, – сказал другой.

– Неинтересно, – не глядя, отозвался третий.

– Если это грибник, то довольно странный, – заинтересовался первый лягушонок.

И точно. Серьезный пожилой мужчина. Строгий элегантный костюм, галстук, черные туфли, белая сорочка. В одной руке – огромный раскрытый зонт. Пасмурно, но дождя не было, каждый лесной житель подтвердит. И тем не менее мужчина шел под зонтом. Осторожно шел, стараясь ступать только по тропинке. И каждый раз удивленно оглядывался, когда ветки деревьев цепляли его огромный зонт. В другой руке – крохотная корзиночка. Значит, правда, грибник. Хотя, как сказал первый лягушонок, довольно странный.

Ведь грибники – они какие: в спортивных костюмах, в рубашках, завязанных на животах, джинсах, старых плащах. Такого наглаженного, элегантного грибника лягушата видели впервые.

– Посмотрим, – хором сказали они.

Прыгнули с пенька, спрятались и стали по очереди выглядывать. Странный грибник подошел к пеньку. Растерянно оглядывается, будто случайно сюда, в лес, попал. Но дело было не так. Попал он сюда по назначению врача. Этот грибник был очень серьезным ученым. Он очень много работал. Даже о выходных думать не хотел. Но однажды в его научный институт пришел врач: поликлиника прислала. Осмотрел врач ученого и говорит:

– Очень много вы работаете, отвлечься надо. Советую на природу выезжать. Настоятельно рекомендую в лес по грибы.

Ученый – человек пунктуальный. С врачом спорить не стал: раз советует, значит, надо. Вот поэтому он и оказался в лесу. Но конечно, в обычном своем костюме, а не в рубашке, завязанной на животе, и, конечно, с зонтом – на всякий случай.

Ученый так долго был занят своими научными формулами, так давно не бывал в обыкновенном лесу, что совершенно забыл, как нужно собирать грибы. И как вообще вести себя в лесу. Ему бы оставить зонт в машине, надеть что-нибудь посвободнее… Тогда и трава под ногами не путалась бы, и ветки деревьев не казались бы такими длинными и колючими. С трудом прошел он несколько метров по влажной лесной траве, через редкий перелесок от своего автомобиля до спасительного ориентира – пенька. Хотел было присесть – не решился; пыльным показался пенек.

Стал профессор рассуждать, логически мыслить – это уж он умел:

«Врач рекомендовал собирать грибы. Чтобы их собирать, нужно их найти. Чтобы их найти, нужно их искать». Он решительно сжал ручку своего громадного зонта, покрепче взялся за крохотную корзиночку и смело посмотрел вперед, в лес.

А лягушата под лопухом просто давились со смеху: очень нелепо выглядел грибник-профессор.

И вот он углубился в лес, вернее, от пенька добрался до елки, от елки – до березы, от березы – до другой елки, а потом наткнулся на крохотный островок розового клевера и засмотрелся на эти невиданные в городе цветы.

Лягушата тихонько прыгали за профессором, прячась в траве. Они отлично видели и сиреневую сыроежку, и рыжий грибок лисичку, и боровичок в плотной замшевой шапочке. Лягушата видели, а профессор и не заметил.

Насмотрелся ученый на цветы, шагнул в сторону и наткнулся на какой-то раскидистый высокий кустарник. Еле выпутал свой зонт из его гибких ветвей. Пока боролся с ветками, лягушата, посоветовавшись, решили помочь ему набрать грибов. Было ясно: сам ученый ни за что с этим не справится. Взялись за дело.

А ученый, освободив зонт, устав от схватки с задиристым кустарником, отряхнул костюм, поправил галстук и отправился к пеньку отдохнуть. Расстелил на пеньке свой белоснежный платок, присел. Корзиночку рядом поставил.

Сидит под зонтом, воздух леса вдыхает: хвойный, цветочный, травный. Глубоко, легко стало дышаться профессору. И успокоился он, и о чем-то хорошем вспомнил. Размечтался ученый… О грибах забыл совсем.

А лягушата нет. И когда ученый взял наконец свою почти игрушечную корзиночку, то глазам поверить не мог. Три настоящих крепких боровичка лежали на дне. Не знал профессор, как тяжело было лягушатам тащить грибы, каждый из которых больше самого лягушонка. Рассмотрел грибы. Очень они ему понравились. Но откуда взялись? Непонятно!

Снова стал профессор рассуждать логически: «Корзина была пуста! Теперь в ней грибы; грибы сами не приходят; кто-то их принес. Зачем? Хочет мне помочь? Кто?» И ученый запнулся. Он не знал кто. Взял корзиночку – убедиться, что глаза его не обманули. И ахнул! От удивления даже зонт на траву положил. Увидел профессор в своей корзиночке, кроме серьезных боровиков, шесть веселых грибочков лисичек.

Тут уже стало не до логических рассуждений. Снял профессор с пенька свой платок, вытер лоб, сел на пенек и задумался просто по-человечески. Безо всякой логики. Пока он думал, лягушата притащили три удивительно красивые сыроежки. И спрятались под лопушок. Они бы и еще грибов собрали, но корзиночка была слишком маленькая.

А профессор подумал-подумал и краешком глаза на корзинку взглянул.

– Ну и ну, – обрадовался профессор, – вот это красота!

Сыроежки и вправду на редкость нарядные: одна малиновая с оранжевым, другая сиреневая, а третья совсем многоцветная. Рассматривает ученый грибы и улыбается чему-то. А лягушата под лопухом тоже очень довольны, что их грибы понравились. Профессор аккуратно сложил грибы в корзиночку и вдруг влез на пенек, встал да как закричит на весь лес:

– Э-ге-ге! Спасибо вам! В следующий выходной я приеду. Приходите, пожалуйста! Хорошо?

Во весь голос кричит, а лягушата ведь рядом совсем.

– Хорошо, придем, – проквакали они еле слышно: они же маленькие. Профессор снова закричал:

– Я тоже хочу подарить вам что-нибудь. Если вы не против – зонт! Он осторожно слез с пенька, взял раскрытый зонт и воткнул его ручку в расщелину пенька. Потом взял корзиночку с грибами, помахал неизвестно кому – тому, кто в лесу живет, и направился к машине. И кстати, без зонта ему было гораздо удобнее: ветки не цепляли, да и небо виднее.

А лягушатам зонт очень понравился, хотя и не знали они, зачем он нужен. Они сидели на пеньке под зонтом, а потом и на самом зонтике и спорили, придет или нет еще этот странный грибник.

ОСЕННЯЯ ИГРА

Очень грустно ежонку Ежинке. Отчего? Не оттого ли, что в лес пришла осень? Ничего очень уж страшного, необычного, но почему-то грустно…

Лес привык к тому, что Ежинка веселая, смешливая, озорная, и потому маленький Черничный Куст, возле которого она грустила, был неприятно удивлен. «Как бы ее рассмешить?» – подумал Черничный Куст. Он перебрал свои крохотные листочки и выбрал два. Один – зеленый, еще совсем летний, а другой – желтый-желтый, осенний. Он наколол их на иголки ежонка: справа – желтый, слева – зеленый. Как будто два глазка появились на боках Ежинки.

– Они тебе очень идут, – сказала Осина.

Ежинка и Черничный Куст посмотрели вверх. Совсем осенней стала Осина. Ее круглые листья-монетки покраснели все до единого. Осина осторожно, так чтобы оторвался только один листочек, тряхнула веткой. Красная легкая монетка полетела, покружилась и опустилась на одну из иголочек Ежинки.

– По-моему, очень неплохо, – внимательно посмотрев на ежонка, сказала Осина.

Ежинка даже взвизгнула от удовольствия. Ей очень понравилась эта новая игра. Правда, она сейчас же вспомнила, что только что грустила, и решила погрустить еще немножко. Иначе неудобно. Ежинка вежливо поблагодарила за листочки и снова печально вздохнула.

– Вот что, Ежинка, – сказала Осина, – теперь беги к кусту Волчьих Ягод.

– Волчьих Ягод?!

– Да. Называется он страшно, но у него есть очень красивые листья. Беги!

Ежинка колебалась: то ли бежать, то ли дальше грустить. Конечно, очень хотелось побежать.

– Ладно, если вы хотите… – немножко воображая, сказала Ежинка. Она все еще пыталась сделать вид, что у нее нет настроения заниматься всякими пустяками. Но Осина и Черничный Куст уже видели, что все в порядке.

Маленькими шажками побежала Ежинка к кусту Волчьих Ягод. Побежала, потому что ходить ежи вообще не умеют, даже если не спешат. А ведь Ежинка спешила. Ей не терпелось наколоть еще один нарядный листочек. Вот он – куст с таким страшным именем.

– Здравствуй, Ежинка! Я знаю, ты ко мне. Знакомая оса все слышала и рассказала. Вот посмотри, я выбрал для тебя. Нравится?

Ну мог ли не понравиться такой листочек! Желтый, в темно-рыжую крапинку. Ежинка долго примеривала, как его нацепить. Наконец выбрала подходящую иголочку. И в самом деле – вышло очень хорошо.

Краешком глаза Ежинка посматривала в сторону старого развесистого Клена. Листья его необыкновенно красивы. Но Клен был стар, его листья были большими, и каждый из них мог укрыть ежонка с головой. А Ежинке так хотелось получить удивительный, яркий резной кленовый лист! Только бы поменьше!

– Хорошо, – сказал Старый Клен, – мой внук, Маленький Клен, подарит тебе свой маленький и самый красивый листочек. Беги к нему.

Ежинка бежала так быстро, ее тоненькие ножки так мелькали, что стали совсем незаметны. Но как она ни спешила, оса, которая опять все подслушала, прилетела к Маленькому Клену раньше. Он сразу же принялся выбирать листочек. И, не успев отдышаться, Ежинка получила чудесный бордовый, с желтыми прожилками листик. Пока Ежинка и Маленький Клен придумывали, куда лучше прицепить новый листочек, к ним тихонько подкрался веселый лисенок Рыжик.

Рыжик увидел свою подружку, всю в разноцветных листочках, такую нарядную, такую красивую!!! Он даже тихонько тявкнул от восхищения.

– В-о-о-т! – гордо сказала Ежинка и пошевелила иголками. И как раз знакомый лягушонок Лашка припрыгал. Он тоже разглядел листочки, и ему тоже очень понравился наряд Ежинки.

– Здорово! Они как будто растут на тебе. Вот бы еще у Ивы листочек попросить! А ну, за мной!

И Лашка попрыгал к ручью, где росла Ива. А за ним побежала и Ежинка. А за Ежинкой помчался Рыжик. А впереди всех полетела оса – предупредить Иву.

Ива никак не могла выбрать листочек: то один покажется лучше, то другой. Стали выбирать вместе. Выбрали пестрый-пестрый – крапинки розовые, красные, желтые, оранжевые. Ива и сама удивилась, когда нашелся такой необыкновенный листик.

И тут откуда-то сверху слетел очень скромный и симпатичный листочек – желтый, с зеленой каемкой. Оказывается, Березка, что росла рядом, тоже захотела сделать подарок ежонку. И еще Березка посоветовала обязательно сбегать к Рябине. У нее есть даже сиреневые листья.

А оса вспомнила, что видела поразительно красивый Орешник. А Рыжик рассказал, что знает, где растет и Маленький Дубок с совершенно оранжевыми листочками.

Кто-то звал к боярышнику, кто-то вспомнил про лесную малину, кто-то про бузину, кто-то про тополь… И ежонок, лисенок, лягушонок и оса побежали, попрыгали, полетели и к рябине, и к орешнику, и к малине, и к тополю.

И вот уже два глазка – желтый и зеленый, два крошечных черничных листочка, стали почти не видны среди множества ярких, разноцветных листьев. Но Черничный Куст и не думал обижаться, ведь это он придумал веселую осеннюю игру.

ТРОПИНКА

Жила-была тропинка. Тоненькая петляющая ниточка. Весело, легко бежала тропинка. Сначала через луг зеленый скользила среди густой травы, среди цветов. Потом ныряла в овражек темный. За оврагом начинался лес. С лесом тропинка дружила. Каждую елку, березу давным-давно знала. С каждым ежонком, зайчонком, лягушонком поболтать любила, да и с рыжей лисой и серым волком не ссорилась.

Но честно говоря, волк, будь он не злой, а умный, понял бы, что тропинка нередко его обманывала. Как? Очень просто. Вот спешит-мчится по тропинке зайчонок – от волка спасается. Волк догоняет, зубами щелкает.

– Тропинка, – просит зайчонок, – помоги, уведи волка.

– Хорошо, – отвечает тропинка, – спрячься, а я волка уведу – запутаю.

Зайчонок спрячется за старый пень, а тропинка в другую сторону кинется. Не останавливаясь мчится волк по тропинке все дальше и дальше. А тропинка нарочно то в заросли крапивы нырнет, то под поваленным деревом проскользнет и, наконец, приведет волка к лесному болоту. Только здесь, ткнувшись носом в болотную кочку, глупый волк потрясет головой и поймет, что давным-давно потерял зайчонка. А хитрая тропинка оставляет волка у болота и бежит в свой веселый лес. Там ждут ее дела. Дел у тропинки немало.

Как-то раз бежит тропинка по светлому березовому лесу, встречает мышонка. Мышонок маленький, а глаза у него большие-большие, как у зайца. Оттого у мышонка глаза большие, что слез в них много. Обежала тропинка вокруг печального мышонка, остановила его.

– Что с тобой, – спрашивает, – почему плакать собрался?

Зажмурился мышонок, головкой замотал, полетели слезы во все стороны.

– Тише, тише, – говорит тропинка, – не брызгайся. Лучше объясни, что случилось. Может быть, ты потерялся?

– Потерялся, – кивнул мышонок.

– Ничего, – успокаивает тропинка, – я тебя домой приведу.

– Ты знаешь, где мой дом? – Мышонок осторожно ставит крохотную лапку на тропинку.

– Пока не знаю, но ты мне расскажешь.

– Да как же я тебе расскажу, если я сам не знаю? – Слезы снова закапали на тропинку. – Перестань плакать, лучше скажи – ты мышонок лесной или полевой?

– Я? Наверное, корневой. Удивилась тропинка: что же это значит?

– Я живу в норке возле корней большого дерева, поэтому я, наверное, как раз и есть корневой.

– Ну нет, – стала объяснять тропинка, – раз ты живешь у дерева, значит, ты живешь в лесу, значит, ты лесной мышонок. Теперь скажи, какое это дерево, мы быстро его найдем.

– Это большое дерево, красивое и очень доброе. И защищает наш дом от ветра и дождя. Знаешь его?

– Видишь ли, – отвечает тропинка, – все деревья и красивые, и добрые. А какое оно еще, твое дерево?

– Еще? – задумался мышонок. – Оно белое и немного черное, а весной на нем много сережек.

– Та-а-ак… Белый с черным ствол и сережки бывают только у берез. Твое дерево зовут береза. Но берез много. Подожди, я узнаю, какая из них твоя.

Быстро-быстро побежала, закружилась тропинка и узнала, что под березой с раздвоенной верхушкой мама мышка давно ждет своего мышонка.

Проводила тропинка мышонка и дальше побежала – вдруг еще кому-нибудь помочь нужно. Выбежала ниточка-тропинка из елового леса на солнечную поляну и налетела на что-то незнакомое из белых и красных перепонок. Тропинка, конечно, не знала, что это обыкновенные босоножки, но сразу поняла, что без нее им не обойтись.

– Здравствуйте. – Тропинка сделала петельку вокруг босоножек. – Вы, наверное, не здешние. Не заблудились ли?

– Дело в том, уважаемая тропинка, – сказала одна босоножка, – что нас, кажется, бросили.

– Бросили? Не может быть! Вы такие красивые. Кто оставил вас здесь?

– Наша хозяйка, девочка с желтыми бантиками.

– Может быть, ваша девочка решила побегать босиком, – предположила тропинка, – а потом забыла, где вас оставила? Сейчас я все узнаю.

Тропинка метнулась на соседнюю полянку. Там играли девочки. Закружилась тропинка вокруг босых ножек той девочки, чьи бантики желтого цвета.

– Смотри, тропинка! – удивилась девочка. – А я и не видела ее раньше. Интересно, куда она ведет?

И девочка побежала по тропинке. А тропинка привела ее к босоножкам. Девочка обрадовалась – ведь она совсем не собиралась их бросать. Просто забыла, где оставила. «Теперь все в порядке», – решила тропинка.

Но в это время из леса донесся голос:

– Ау, ау! Кажется, я заблудилась.

– Ох уж мне эти незадачливые грибники! – вздохнула тропинка и побежала на помощь.

Так и живет тропинка в делах и заботах. Всем нужна.

СКАЗКА О ВЕЧЕРЕ

Тебе бывает грустно? Бывает иногда? Чаще вечером. Днем все нормально, столько дел разных, интересных, но вот приходит вечер, и тут все может быть по-разному. Хорошо-хорошо или грустно.

Может быть, это происходит оттого, что лучи вечернего солнца порозовеют и белые-белые розы в саду станут чуть розовыми, а желтые лесные кувшинки будто изнутри засветятся тихим розовым светом. В такой розовый вечер просто невозможно грустить. В розовый вечер хочется рассказывать или слушать добрые сказки и дарить друг другу подарки.

Но не все вечера розовые. Бывают лиловые. В лиловый вечер лучи заходящего солнца гаснут быстро, белые розы окутывает лиловая дымка, желтые лесные кувшинки перестают светиться и тускнеют. Лиловый вечер становится грустным. Что же делать в такой вечер, как не грустить?

Отчего бывает вечер лиловый, печальный? Отчего розовый, веселый? Я думаю, дело вот в чем: наденет старый колдун Вечер розовый плащ, и розовеет все кругом, и появляются розовые облака, а веселые и добрые сказки затевают суматошную игру чехарду. Наденет старик Вечер лиловый плащ, и опускается лиловый туман, и веселые сказки, будто испугавшись чего-то, прячутся в кармашки самых послушных девочек.

Ты, может быть, думаешь, что колдун Вечер злой и ему нравится навевать печаль своим лиловым плащом? Ошибаешься. Я расскажу тебе о Вечере, и ты поймешь, что не злой он.

Вечер – старый колдун с седой бородой – жил в лесу в бревенчатом доме, а вокруг дома был маленький сад. Совсем крошечный. В нем росли только те цветы, что распускаются вечером: белый душистый табак, ночная фиалка и петунья. Нежная петунья была двух цветов – розовая и лиловая, как плащи у Вечера.

Днем старый колдун Вечер любил работать в своем маленьком саду. У него была помощница – кошка Бланка. Белая-пребелая. Потому ее и звали Бланка, ведь на языке волшебников «бланка» означает «белая».

Бланка была кошкой старого колдуна, и неудивительно, что она научилась у него некоторым колдовским вещам. Например, варить замечательное клубничное варенье из обыкновенных камушков. Дело в том, что и кошка Бланка, и колдун Вечер очень любили клубничное варенье.

Но не в этом дело, о другом поговорим. Много лет жили старый колдун Вечер и его белая кошка в своем лесном доме. Бланка не только варила варенье. Старый колдун Вечер поручал ей, когда приходило его время, доставать из сундука и приносить один из его вечерних плащей – розовый или лиловый.

Бланка – добрая кошка, и потому она каждый раз старалась принести розовый добрый плащ. Не хотелось ей, чтобы Вечер наряжался в печальный лиловый. Старый колдун заметил это.

– Милая Бланка, – сказал он не сердито, – ты очень рассеянна. ТЫ, видно, забыла, что у меня есть еще и лиловый плащ. Раз он есть – нужно его надевать. Хотя бы иногда, просто порядка ради. Будь добра, принеси, пожалуйста, лиловый плащ.

– Ах, повелитель, – отвечала хитрая и добрая Бланка, – дело в том, что ваш лиловый плащ, он, видите ли, не совсем в порядке… У него бахрома запуталась.

– Надеюсь, завтра он будет готов? – спрашивал Вечер.

– Конечно, – отвечала Бланка и смотрела в сторону. На некоторое время старый колдун Вечер забывал о лиловом плаще. Ведь ему, в сущности, все равно. Но вскоре цвет лиловой петуньи напоминал о себе. И тогда Вечер снова говорил, не сердито говорил, потому что никогда не сердился:

– Милая Бланка, что-то я все в розовом и в розовом, если тебе не трудно, приготовь сегодня лиловый плащ.

– О повелитель, – отвечала добрая и хитрая Бланка, – мне совсем не трудно, но вам так идет розовый цвет.

– Ну что ж, – соглашался Вечер. – Тогда лиловый приготовь завтра. Ведь мне, в общем-то, все равно.

Бланка грустно повиновалась. Грустно, потому что ей не все равно. Не любит она, когда грустят люди в лиловые вечера.

Теперь ты знаешь, отчего бывают вечера розовые и вечера лиловые. Если вечером у тебя хорошее настроение, а вода в озере розовая, и розы в саду розовее, чем днем, значит, позаботилась об этом обыкновенная белая кошка Бланка. Но не совсем обыкновенная, а та, что умеет варить замечательное клубничное варенье из обыкновенных камушков.

САМАЯ ХОРОШАЯ ВАЗОЧКА

Жил-был маленький чайничек для заварного чая. На одном его боку был нарисован маленький зеленый листочек. И все. Больше никаких украшений не подарили художники чайнику. Но он не унывал и верой и правдой служил хозяйке дома. Поначалу. А потом такая большая семья получилась, что как ни старался маленький чайничек, никак не мог на всех напастись заварного чая. И тогда старенькая уже хозяйка хорошенько вымыла чайничек с зеленым листиком на боку, высушила его, поставила на краешек одной из кухонных полок и купила…

Купила хозяйка новый замечательный большой заварной чайник. Он был ярко-красный, весь в золотых веточках. А на одной веточке сидела необыкновенно важная, вероятно заморская, птица. Поселился новый чайник с важной птицей на главной кухонной полке. Там же жили хрустальная вазочка на высокой ножке – это была вазочка для варенья – и старинная сухарница, украшенная разными металлическими веточками и цветами. Очень скоро они нашли общий язык и даже стали друзьями.

А о маленьком чайничке все забыли. Даже хозяйка. Чайничек не обижался, понимал все: «Что поделаешь?»

Но вот однажды весной кто-то принес в дом цветы. Очень нежные крошечные лиловые головки-лепестки на тонких розоватых стебель-как – это первые лесные фиалки. И забеспокоились все, и зашумели: «Ах, скорее воды! Скорее несите вазочку! Фиалки задыхаются без воды!»

Но вот беда: одна вазочка оказалась слишком высока для маленьких цветов, другая – чересчур широка для тонких стебельков, третья вазочка была очень темной – темно-лиловые фиалки терялись на ее фоне.

– Ах, как быть? Ах, что делать? – волновалась хозяйка. – Нет подходящей вазочки для фиалок.

И тут хозяйка случайно увидела старый заварной чайничек. «Конечно, не бывает вазочек с носиком, – подумала она, – но зато чайничек низенький и горлышко у него неширокое – фиалки не будут рассыпаться, да и цвет белый подходит».

Не долго думая хозяйка взяла чайничек и поставила в него лесные цветы. И получилось очень даже неплохо: чудесные темно-лиловые фиалки в маленьком белом с зеленым листиком на боку чайничке.

Чайничек так обрадовался, так заволновался, что его листочек задрожал и чуть не улетел. Но все обошлось.

Вечером вся семья собралась за большим круглым столом пить чай. На столе стояла вазочка на высокой ножке, полная клубничного варенья, рядом – красивая сухарница с рассыпчатым печеньем, рядом – заварной чайник с заморской птицей. Все трое важные и нарядные.

А в центре стола хозяйка поставила маленький чайничек с фиалками. Ах, какое удивление, какое недоумение, какое, представьте, возмущение закружилось вокруг маленького чайничка. Почему? Вот послушай, о чем говорили на столе.

– Ой, ой, ой, – зазвенела вазочка, – вы только взгляните, взгляните, взгляните! Разве это не дерз-з-зость?

– Да уж, да уж, – строго сказала старинная сухарница, – действительно возмутительно: такой маленький, ненарядный… э… э… предмет считает, что достоин цветов. Да уж, да уж…

А красный заварной чайник вообще ничего не сказал. Только сердито звякнул крышечкой и фыркнул.

Заморская птица тоже промолчала, повернула голову и свысока взглянула на маленький чайничек. Было ясно, что и она его очень осуждает.

Как удивился маленький чайничек! Как расстроился! Как горько стало ему. Так горько, так горько, что цветы в нем… завяли. В одну секунду завяли, на глазах у всех.

Так бывает: если плохо тебе, обязательно плохо кому-то еще, рядом… Но чайничек этого не знал и решил, что правы были вазочка для варенья, красивая сухарница и большой чайник с яркой птицей: да, действительно, он должен был отказаться от цветов, потому что, наверное, он очень, очень плохой, и цветам не могло быть в нем хорошо.

Вот какая грустная и несправедливая вышла история.

Целый год маленький чайничек с зеленым листиком на боку грустил на своей полке. Целый год! А через год в дом снова принесли первые лесные фиалки. И снова…

Не знаю этого наверняка, но почти уверена…

Хозяйка поставила цветы в старый маленький чайничек. Вероятно, снова не нашлось подходящей вазочки. И тогда…

Не знаю точно, но так бы хотелось верить…

Чайничек понял: он необходим, ну, совершенно необходим фиалкам.

Радость чайничка с зеленым листиком росла, росла и стала такой большущей, что и фиалкам хватило. И фиалки… – представьте! – не вянут до сих пор. Уже почти год.

Я, правда не видела ни чайничка, ни фиалок, но мне кто-то о них рассказывал.

Вот только не помню кто. Но это неважно.