Текст книги "Сказки для добрых сердец"

Автор книги: Наталья Абрамцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Наталья Абрамцева
Сказки для добрых сердец

Об авторе

Это уже седьмая книга молодой писательницы.

Я сам сказочник, сам фантазер, автор повести «Баранкин, будь человеком!» и знаю, что за трудная профессия – быть сказочником.

Недаром писателей несказочников много, а сказочников – мало. В сказке писатель, как Бог, начинает на пустом месте. В сказке никогда ничего готового нет и быть не может. В сказке ты должен все придумать сам, начиная от сказочного пейзажа, сказочной обстановки и сказочного сюжета. Кроме того, в сказке автора подстерегает то, что я назвал бы всевозможностью происходящего, то есть, казалось бы, в сказке может происходить все, что тебе взбредет в голову. Но, увы, это совсем не так.

В сказке – свой реализм (пусть сказочный!) и очень строгие правила игры (пусть тоже сказочные!). И вот со всем этим писатель Наталья Абрамцева легко справляется.

В ее сказках живет скрытая мечта о глубоком братстве всего со всем, где люди, звери, природа, живая и неживая, говорят на одном общем языке. Ощущение нерушимой цельности мира, пожалуй, главное в творчестве писателя.

«– Кем вы были в молодости? – спрашивает в одной из сказок птица-синица у старого пня.

– Пальмой! – отвечает тот, устыдившись своего «скромного» прошлого. Это же не так, – возмущается обнаружившая обман синица. – Вы были кленом, обыкновенным кленом! Но разве это плохо – быть кленом в родном лесу?»

Интересны и неожиданны герои в сказках Натальи Абрамцевой.

Как-то на премьере в Московском театре юного зрителя мы разговорились с одним из известных детских писателей.

– Я вижу, вам не нравится пьеса? – спросил я.

– Понимаете, – ответил мой собеседник, – дело в том, что автор неталантлив

– А что такое талант? – полюбопытствовал я.

Он недолго думая ответил с присущим ему остроумием:

– Талант?! Это… когда хочется взять резинку, стереть имя автора и… поставить свое!..

Тогда я рассмеялся. Сейчас признаюсь, что с удовольствием поставил бы свое имя под множеством произведений Натальи Абрамцевой. Скажу больше. Будучи не только писателем, но и режиссером и актером, я как писатель хотел бы написать нечто подобное, как режиссер – поставить ее сказки в театре, а как актер – сыграть в них.

Заканчивая предисловие, я с уверенностью и радостью заверяю читателей в том, что эта книга талантливой писательницы Натальи Абрамцевой, безусловно, порадует их сказками добрыми, умными и красивыми, как она сама.

Валерий Медведев, лауреат Государственной премии РСФСР, лауреат премии Г. X. Андерсена

ЗДРАВСТВУЙ!

Жил-был дом. Красивый, крепкий, бревенчатый – бревнышко к бревнышку. Зимой дом спал под теплым снежным одеялом. Спал и видел зеленые сны. Зеленые – потому что больше всего на свете дом любил светло-зеленую весну и ярко-красное лето. Весной сад, в котором жил дом, начинал зеленеть. Пробивалась травка, появлялись маленькие листочки на яблонях, вишнях, сирени. Потом листочки превращались в настоящие большие листья, а трава вырастала высокой, густой, яркой. Все кругом становилось зеленым-презеленым. Все, если не считать красных роз возле крыльца, белых ромашек под одним окном и синих цветов по имени «башмачки» под другим.

На лето в дом приезжали веселые люди. Те, которые называются дачниками. Люди-дачники красили в зеленый цвет резные наличники окон. И еще кормили кусочками сахара старого ежа. Я забыла сказать, что под крыльцом в своей норке прятался старый еж.

Так и жил дом: в зеленом саду, с веселыми людьми и со старым ежом под крылечком. Хорошо жил дом. Все бы хорошо, если бы не один странный маленький электровозик. Дело в том, что мимо дома проходила железная дорога. Или, если хотите, наоборот: дом стоял возле железной дороги. Неважно, как сказать, но дом дружил со всеми поездами, что пробегали по старой дороге.

Поезда рассказывали много интересного. Вот летит южный поезд. Тук-тук-тук – стучат колеса. Это южный поезд рассказывает о желтых лимонах и синем море. Опять знакомое тук-тук-тук – это северный поезд. Его рассказ – об ослепительном снеге и темных скалах Севера. Много лет дружно, как хорошие соседи, жили дом и железная дорога с поездами. Все бы хорошо, пока не появился один маленький электровозик. Это был необыкновенно деловой электровозик. Несколько раз на день он проносился мимо дома, ничего не рассказывал и оглушительно свистел.

«Какой он странный, – думал дом, – он очень занят, у него много дел. Это я понимаю. Но зачем свистеть так громко? – У дома от удивления труба покачивалась. – Как видит меня, так свистит. Очень странный!»

Терпел дом, терпел, да и не вытерпел. Решил бросить старое, обжитое место и уйти туда, где не слышно свистка маленького электровоза. Крыльцо согласилось. Подвал, чердак и крыша тоже. Долго не соглашалось одно окошко. То, что смотрело на цветы «башмачки». Но в конце концов и его уговорили. Печная труба посоветовалась со знакомой белкой и узнала, что рядом в лесу есть очень хорошая полянка. Там дом и решил поселиться.

Жаль, конечно, было расставаться со знакомым садом, с веселыми дачниками, со старым ежом. Жаль, да уж больно громко свистел электровозик. Вот и сказал однажды дом, сказал, смущенно поскрипывая половицами:

– Милый мой сад, и вы, веселые люди, и ты, старый еж, пришло время нам прощаться. Ухожу я в лес. Буду жить там один, потому что обидел меня маленький электровозик. Что он свистит на меня?!

И дом поднял одно крылечко, собираясь уходить. Что тут началось!.. Зеленый сад обиженно зашелестел:

– Конеш-ш-шно, конеш-ш-шно… В зеленом лесу ты быстро обо мне забудеш-ш-шь. Ведь лес, наверное, еще зеленее, чем я, твой сад.

А веселые люди-дачники стали грустными-грустными и обиженно сказали:

– Очень жаль, но нам придется возвращаться в свои городские квартиры. Мы не можем жить в доме, который стоит в лесу. Там нет железной дороги. Как же мы будем ездить в город на работу, по делам?

И люди стали складывать чемоданы.

А старый еж, что жил под крыльцом, сказал:

– Ну что ж, уходите, кто собрался. А я останусь. Я думаю, раз электровозик свистит, значит, есть у него на то причины.

«Да, – подумал дом, – неудобно получается. И людям лето я испорчу. И сад останется один. И старый еж, кажется, обиделся. Может быть, все-таки остаться? Не уходить?»

Но в это время снова оглушительно засвистел маленький электровозик. И дом снова поднял крылечко, собираясь уходить. Только старый еж остановил его.

– Постой, – сказал он, – постой. Неужели ты так и уйдешь?

– Ну, я не знаю, не знаю, как мне быть! – чуть не плача, заскрипел старый дом. – Мне кажется, электровозик надо мной смеется. Просто смеется! Почему иначе он свистит всякий раз, как видит меня?

– Ах, – сказал старый еж. Потом он сказал – Ой-ой-ой! По-моему, уважаемый дом, ты очень ошибаешься. Сейчас я все узнаю.

Старый еж прибежал на железнодорожный переезд и попросил дежурного остановить на минутку маленький электровозик. Дежурный железнодорожник очень удивился. Еще никогда ежи не просили его ни о чем. Удивился, но согласился, потому что был хорошим человеком.

Вот остановился маленький электровозик, и старый еж очень вежливо и тихо заговорил с ним. Когда электровозик узнал, какие неприятности могут произойти из-за его свистка, он очень расстроился.

– Простите, – сказал он смущенно, – простите меня. Я не так уж и виноват. Просто мы не поняли друг друга. Я свистел совсем не потому, что хотел обидеть ваш дом. Дело в том, что мы, электровозы, паровозы, тепловозы, здороваемся друг с другом свистками или гудками. Ваш дом живет возле железной дороги, вот я и думал, что он тоже немного поезд. Я не просто свистел, я здоровался с домом, а теперь я не знаю, как мне быть. Свистеть нельзя, а не здороваться разве можно?

– Знаешь что, – сказал старый еж, – а ты не мог бы здороваться чуть-чуть потише?

– Вот так? – Маленький электровозик тихонько и весело свистнул.

– Вот! То, что нужно, – обрадовался старый еж. И все осталось как прежде. Дом так и живет в своем зеленом саду. Под крыльцом живет старый еж. На лето приезжают веселые люди-дачники. А маленький электровозик весело и негромко посвистывает, пробегая мимо.

РЫЖАЯ СКАЗКА

Рыжая кошка была такой маленькой, что еще не успела узнать о том, что рыжих кошек на свете не так уж много. Гораздо меньше, чем, например, серых. И о том, что рыжий цвет – не простой, как, скажем, цвет серый. Зато маленькая кошка знала, что такое друг. Ее друга звали Солнце.

Они познакомились недавно на крылечке дома. Солнце проплывало по небу и увидело внизу что-то очень рыжее. Солнце прищурилось и спросило:

– Это кто там? Не мой солнечный зайчик? Рыжка (в золотых лучах она правда казалась чем-то солнечным) подняла мордочку и ответила обиженно:

– Какой же я зайчик? Я – кошка. Меховая, а вовсе не солнечная.

– Точно, рыжая кошка. Да ты не обижайся. Разглядеть трудно: маленькая очень.

– Вырасту!

– Конечно, – прозвенело Солнце. – А мне показалось, зайчик мой сбежал без разрешения. Непорядок ведь?

Так они и подружились. Доброе взрослое Солнце проплывало над крылечком в полдень. Медленно, чтобы Рыжка погрелась в его лучах. А еще Солнце рассказывало ей, что происходит в небе, какая туча с какой молнией поссорились и какое облако за какую горную вершину зацепилось.

А маленькая рыжая кошка рассказывала Солнцу, как живут люди в своем красивом летнем доме.

Но однажды Солнце не пришло. Рыжка удивилась, посмотрела в небо и увидала серые тучи.

– Наверное, тучи задерживают Солнце. Пойду навстречу, – решила она и осторожно спустилась с крылечка на садовую дорожку.

Раньше Рыжка не гуляла по дорожке: боялась уходить от крыльца. Но она знала, что дорожка идет в ту сторону, откуда приходило Солнце.

Маленькая рыжая кошка шла медленно, осторожно ставя лапки на дорожку. Вдруг тихий смех. Слева – роскошные ярко-красные маки.

– Вы мне смеетесь? – спросила Рыжка.

– Не тебе, а над тобой, – прошелестели маки.

– Почему?..

– Ну-у-у… Ты же смешная…

– Почему?

– Ну-у-у… Ты рыжая…

– Да, – согласилась кошка, – рыжая. А почему смешная?

– Так ведь рыжая!

Маленькая кошка не понимала, почему смеялись маки, но ей казалось, что смеялись не весело, а насмешливо.

– Ну и ладно, – просто так, сама не зная о чем, сказала маленькая кошка и пошла дальше. Слышит – кто-то тихо фыркнул и сказал:

– Совсем, совсем рыжая!

Маленькая кошка оглянулась и обрадовалась. Справа от дорожки расположилась стайка невысоких цветов. Цветом своим очень похожих на нее. Люди называют их ноготками.

– Привет, – весело сказала Рыжка, – и вы, и я – рыжие. Хорошо! А вот некоторые считают рыжий цвет… – И она замолчала. Потому что цветки-ноготки резко подняли лепестки и захлопнулись. Только один, наверное главный, цветок не закрылся и очень рассерженно посмотрел на маленькую кошку:

– Как ты смеешь называть нас рыжими? Это ты – рыжая.

– Да я-то, конечно, я знаю. Но разве вы не рыжие тоже?

– Нет! – совсем рассердился цветок-ноготок. – Мы оранжевые. – И он тоже закрылся.

Маленькая рыжая кошка пошла дальше. Ей было грустно: и Солнце не нашлось, и стало совершенно ясно, что рыжий цвет нравится не всем.

Наконец дорожка уткнулась в маленькую клумбу, на которой рос большущий куст прекрасных белых лилий.

– Ой! – только и могла сказать восхищенная Рыжка.

Одна чудесная белая головка склонилась, и лилия сказала томно:

– Ах, не надо восхищений. Они однообразны и утомительны.

– Хорошо, я восхищаться не буду, хотя вы очень красивы, – маленькая кошка, не раздумывая, подчинилась прекрасным цветам, – не буду, а спросить вас можно? Посоветоваться.

Гордые цветы были удивлены или, представь, польщены. Совета у них никто никогда не спрашивал. Ими только любовались.

– Скажите, – немного замялась Рыжка, – вот некоторым кажется, что рыжий цвет то ли плохой, то ли… ну… в общем, смеются… Вы не стали бы смеяться? Не стали бы? Правда?

– Конечно, мы не станем смеяться над тобой. Это недостойно нас.

– Что значит недостойно вас? – чуть насторожилась маленькая кошка.

– Это значит, что сами мы так прекрасны, что должны притвориться, будто не видим, что ты рыжая, – ответила самая красивая лилия.

– Будто не видите?

– Да.

– А если все-таки…

– Нет. Мы хорошо воспитаны…

– А другие цветы?

– Многие цветы, – прекрасная лилия смутилась, – попроще нас, могут вспомнить, – она заговорила шепотом, – детскую песенку-дразнилку: «Рыжий-рыжий, конопатый…» Дальше там тоже насмешливые слова.

– «Конопатый»… – задумчиво повторила маленькая рыжая кошка. – Еще и конопатый! – И она прикрыла лапкой нос, на котором ухитрились поместиться полторы веснушки.

А потом кошка, хоть и маленькая, выпустила коготки.

– Вы не видите? Так я сама говорю всем! Всем на свете! Я – рыжая, рыжая-прерыжая! Ясно? Ясно вам? – и заплакала маленькая кошка. Горько и громко.

Не плачь, кошка, все хорошо. Солнце вернулось!

– Солнце, Солнце, – стала рассказывать маленькая кошка, – я совсем рыжая, очень рыжая. Что же мне делать?

– Радоваться, сестричка, – спокойно ответило Солнце.

– Чему? – удивились цветы. – И почему она – ваша сестра? Вы шутите. Золотой Цветок неба! – Цветы иногда любили пустые красивые слова.

– Я не цветок, я просто обыкновенное небесное светило, – скромно сказало Солнце, – и я не золотое, я – рыжее.

– Рыжее???

– Да. Я – желтое? Нет, одуванчик желтый. Я – золотое? Нет, золотые шары – золотые. Я – красное или оранжевое? Нет, маки – красные, ноготки – оранжевые. И конечно, никто не скажет, что я – белое., как лилия. Выходит, я – рыжее.

– И я рыжая! Как Солнце, как Солнце! – запрыгала маленькая кошка.

– Мы, знаете ли, родственники, – улыбнулось Солнце. Молчали маки, ноготки, лилии. Зато раздался препротивный голос старой вороны. Она и прекрасные лилии, как это ни странно, дружили.

– Что кошка рыжая, как вы, Солнце, не спор-рю, – каркнула ворона, – а как с веснушками? У нее целых полторы. А у вас – нет! Как же вы без веснушек?

– Как? – испугалась маленькая кошка.

– Плохо, – вздохнуло Солнце, – мне веснушек очень не хватает. Вы, уважаемая старая ворона, конечно, знаете, веснушки – это подарок самой красавицы Весны. На всех подарков не хватило. Маленькой кошке хватило, а мне и вам – нет. Не повезло нам с веснушками, дорогая старая ворона. – Так сказало Солнце и добавило – Пошли, Рыжка, а то мы с тобой до крылечка никак не доберемся.

– Пошли, – согласилась маленькая кошка, а обернувшись, все-таки сказала – Не повезло вам всем с веснушками!

Сначала Солнце и кошка молчали. Потом Рыжка спросила:

– Они всегда будут злыми? – Они не злые, – спокойно ответило Солнце, – они глупые и не понимают, что рыжая кошка – это так же красиво, как белые лилии.

– Да?!

– Да.

– Я тоже не понимаю, – сказала маленькая кошка.

– Я же говорило: маленькая ты очень. Вот и не понимаешь.

– Вырасту.

– Конечно, – согласилось Солнце.

А ЗВЕЗДОЧКИ ПАДАЮТ?

Щенок Тявка ловил звездочки. Тявка был совсем маленький, а потому считал: поймать звездочку не так уж и трудно. Тявка жил на даче. Забор дачи ему очень мешал. Вот слетает с неба звезда, и Тявка несется по влажной ночной траве, по грядкам, по клумбе, пробирается через крапиву туда, где должна лежать упавшая звездочка, и вдруг – забор. «Оказывается, звездочка упала по ту сторону забора», – огорчался Тявка.

Тявка совсем избегался. Однажды, в который раз стукнувшись носом о забор, щенок решил немного отдохнуть и прилег тут же. Послышался смех. Тявка поднял голову и увидел на заборе соседского кота. Кот прямо-таки давился смехом.

– Глупый щенок! Совсем глупый! Что это ты делаешь?

– Я? Я ловлю звездочки, – ответил Тявка, – вернее, хочу поймать хотя бы одну. Но они всё падают не там, где нужно. За забором падают. Кот снова рассмеялся:

– Глупый щенок! Совсем глупый!

– Почему? Почему я глупый? Я просто не умею прыгать через забор. Кот сидел на заборе и ухмылялся:

– Да потому ты глупый, что ловишь то, чего нельзя поймать!

– Нельзя?

– Конечно, нельзя, – важно говорил Кот, – ты уж мне поверь. Я долго жил в библиотеке и начитался всяких научных книг.

– Ну и что? – возразил Тявка. – При чем здесь книги? Что в них написано о звездочках?

– Да хотя бы то, что звезды вообще не падают.

– Ну уж нет! Еще как падают! Сегодня уже четыре штуки упали!

– Вовсе это не звезды! – Кот начинал сердиться.

– Как же не звезды? Звезды – они и есть звезды, – спорил Тявка. Чересчур умный Кот устало вздохнул:

– Ну как же объяснить тебе попонятнее? Это не звезды. Это такие большие камни, которые летают очень высоко. Выше Луны. И когда падают на Землю, трутся о воздух и сгорают. Понятно?

– Понятно. Понятно, что все это че-пу-ха. Камни летают, сгорают – ерунда! Вы какие то неправильные книги читали, уважаемый Кот. Я пошел ловить звездочки. Пока!

И Тявка убежал. Кот смотрел ему вслед и качал головой.

«Маленький еще. Подрастет – разберется».

А Тявке было жаль Кота. «Бедный Кот, – думал он, совсем свихнулся от своей учености. Звезду от камня отличить не может».

СКАЗКА ПРО СТАРЫЙ ДОМ

Дом был старый, деревянный. Крыша покосилась. Печка развалилась. Труба набок съехала. Окна не открываются, двери не закрываются. Щели в полах.

Когда-то в доме жили люди. Давно. Тогда он был новенький и красивый. А потом люди уехали. И дом расстроился. Стал скучать и стареть.

И сад вокруг дома тоже скучал – скучал и даже одичал от одиночества. Яблоки стали кислыми, вишни мелкими. Вместо цветов – высокая трава, крапива да лопухи выросли.

Вот так и жил старый, заброшенный дом в старом, заброшенном саду. Весной, когда стаивали огромные сугробы, выползало из-под снега кривое крылечко, дом и сад просыпались после долгого зимнего сна. Просыпались, потягивались, поскрипывая старыми досками и ветками. И дом говорил:

– А не думаешь ли ты, сад, что в этом году к нам могут вернуться люди?

– Думаю, – неуверенно отвечал сад.

– Мы должны приготовиться к встрече, – говорил дом.

– Конечно, – соглашался сад.

Им помогали ветер, дождь и солнце. Ветер влетал в дом через трубу. Проветривал комнаты, чердак и даже подвал. Потом через вечно открытую дверь вылетал в старый сад. Выметал прошлогоднюю листву, сухие ветки, помогал, очень осторожно, развертываться нежным лепесткам диких яблонь и вишен.

После ветра за дело брался дождь. Дождь тщательно отмывал весь дом: от съехавшей набок трубы до самого крылечка.

Конечно, особенно дождь старался, когда мыл окна. Ведь стекла все-таки. Пусть и разбитые. Еще дождь своими сильными струями расчесывал уже густую листву сирени, разглаживал листья тополей. И землю в саду поил дождь. Жаль, конечно, что не розы на ней вырастут, а лопухи да крапива, но пусть и они лучше зелеными и крепкими будут, чем чахлыми.

За ветром и дождем приходила очередь солнца. Солнце хорошенько просушивало дом. Гладило золотыми лучами стекла в паутине трещин – чтоб блестели ярче. Золотило старые наличники на окнах. Потом лучи солнца скользили по саду. Заглядывали в каждый крохотный цветок дикой сирени, чтобы те светились маленькими искорками.

Затем снова прилетал ветер. Он где-то раздобыл семена кое-каких цветов, но ветер не был настоящим садовником и разбросал семена как умел. А потому одуванчики выросли не только в густой траве, но и на крыльце.

А одна ромашка ухитрилась поселиться даже на крыше в какой-то щелочке.

Так ветер, дождь и солнце помогали готовиться заброшенному дому и старому саду к встрече людей.

Дом и сад ждали. Но люди не приходили. Вернее, приходили, но, посмотрев на дом и сад, уходили.

– Это старый дом, – говорили люди, – у него разбиты окна, и крыша съехала совсем набок, и крыльцо развалилось. Разве это дом?

– Да, конечно, – соглашались другие люди, – и сад тоже совсем заброшен. Яблоки мелкие, вишни кислые. А крапивы сколько-о-о! А трава-то как разрослась… Разве это сад?

– Нет, – решали люди, – лучше мы построим новый, красивый дом и вырастим новый, замечательный сад.

И люди уходили. Дом и сад очень огорчались и начинали ждать снова. Ждали, ждали, ждали…

И дождались.

На покрытом пылью долгих дорог велосипеде к дому подъехал человек. За спиной рюкзак. На багажнике – огромный чемодан с разноцветными наклейками. Через плечо – яркая дорожная сумка. На другом плече – фотоаппарат. На голове – широкополая шляпа. Конечно же, это бывалый путешественник. А путешественники, как известно, любят всякие странности.

Дом с ромашкой на покосившейся крыше, с одуванчиками на кривом крыльце, сад, в котором ветви диких яблонь переплетаются с ветками дикой сирени, как в сказочном лесу, а по земле стелются темно-зеленые лопухи, похожие на огромные зонтики, – разве это не странность? Почти волшебная странность.

– Ах, – сказал путешественник, – какое чудо! Заколдованная избушка в заколдованном лесу.

«Вовсе мы не заколдованные, – подумали дом и сад, – мы заброшенные».

– Ах! – снова сказал путешественник. – Какая прелесть! И он защелкал фотоаппаратом.

«Мы – прелесть… Мы – чудо…» – почти задохнулись от радости, смущения, неожиданности дом и сад.

– Пожалуй, я поживу здесь, – решил путешественник. И путешественник вместе со своим усталым велосипедом, тяжелым рюкзаком, чемоданом с наклейками, дорожной сумкой и, конечно же, с фотоаппаратом поселился в заброшенном доме и одичавшем саду.

Что же из этого получилось? То, чего не могло не получиться. Яблоки стали крупными-крупными, вишни сладкими-сладкими. Среди лопухов расцвели ярко-красные маки величиной с огромные воздушные шары.

Трещины на стеклах сложились в веселые рисунки. Крылечко перестало просто скрипеть, оно стало чирикать очень музыкально. А дверь, которая уже много лет не могла шевельнуться, с удовольствием и легкостью открывалась и закрывалась.

Почему же так вышло? Смешной вопрос… Ясно, почему…

А потом? Потом путешественнику пришло время отправляться в путь. Ведь он путешественник.

И что же получилось? То, что и должно было получиться: жили-были заброшенный дом и заброшенный старый сад…

И потом пришла зима. Повалил снег. Снег. Снег. Сугробы в одичавшем саду. Сугробы на развалившемся крылечке. Сугробы на покосившейся крыше. Тяжелый зимний сон.

…А потом пришла весна. Прилетел теплый весенний ветер. Застучал теплый весенний дождь. Теплое весеннее солнце расправило длинные хрупкие лучи.

И старый дом сказал:

– А не думаешь ли ты, сад, что и в этом году к нам могут вернуться люди?

– Думаю, – ответил сад.