Текст книги "Дети Дня (СИ)"

Автор книги: Наталия Некрасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 7

Айса родился и вырос в большом городе, в Уэльте. Потому столица его не пугала.

Резиденция градоправителя располагалась в так называемом Доме Силлаты (хотя сам великий герой Грозовых Лет там явно ни разу не бывал). Это было одно из немногих зданий в нижнем городе, сложенных из красного камня, стало быть – одно из самых старых. Стояло оно на небольшой площади с фонтаном, прямо напротив восточных врат верхнего города. Длинное, приземистое, грубое, с квадратными маленькими окнами и прямоугольными арками, как все старинные здания, оно фасадом выходило к фонтану. Две пристройки образовывали задний двор, вмещая в себя казармы, конюшни и прочие службы. По обе стороны от Дома Силлаты расходились под углом две большие улицы, рассекавшие город прямыми лучами до самого подножия холма. Одна звалась улицей Правой Ноги, а другая, что закономерно – Левой.

Стражник с недовольной физиономией, в красной котте поверх кольчуги, выслушав Айсу, сразу повел его по левой лестнице наверх, оставив на посту напарника.

«Вот так прямо сразу»?

Внутри было темно и людно. Но Айса не заметил праздности, напротив, казалось, что у каждого есть свое дело, очень важное и срочное.

Стражник передал Айсу другому, тот провел его по деревянной галерее до комнаты с большой ярко-красной дверью, возле которой стоял еще один страж.

Он переговорил со спутником Айсы, глянул на него, вошел внутрь, затем вышел и, коротко поклонившись, открыл дверь.

Все было как-то непривычно быстро. Айса растерялся.

Спиной к открытому окну сидел крупный мужчина, лица которого Айса не мог разглядеть против света. Слева на лавке за столом сидели еще двое мужчин, оба с любопытством смотрели на Айсу. Напротив, у стены, завешенной ковром с изображениями Грозовых лет, восседала в кресле зрелая женщина изумительной красоты. Айса даже на мгновение потерял дар речи. В самой тени сидел громадный человек, лысый, с почти пугающим лицом.

– Ну? – послышался недовольный хрипловатый бас.

Айса опомнился, поклонился и назвал себя.

– Ну? – снова повторил мужчина.

Айса замялся.

– Мой господин Блюститель Юга велел мне переговорить с вами наедине.

– От этих людей у меня нет тайн. Говори так, или вообще разговора не будет.

«Ладно же».

– Если у тебя нет тайн от этих людей, – особенно подчеркнул последние слова Айса, – то назови же их. А то негоже как-то. Я себя назвал и господина своего назвал. Вирранд Тианальт заслуживает, чтобы его посланец говорил не с «этими людьми», – снова подчеркнул он, – а с теми, у кого имя есть.

Женщина засмеялась, но промолчала. У нее был хороший смех.

Эньята пару раз хмыкнул. Похоже, так он смеялся. Потом он поднялся из-за стола и подошел к Айсе. Теперь стало видно его лицо – круглое, с тяжелой челюстью и большими чуть навыкате черными глазами под густыми нависающими бровями. Он был не стар, в черных усах и бороде – ни намека на седину, как и в коротко стриженых волосах.

– Назвать, значит, – усмехнулся он. – Ты нахал. Но твоего господина я уважаю. И, так и быть, выполню твою просьбу, – он особенно подчеркнул последнее слово. Айса понял и вежливо поклонился.

– Господин Авера, второй капитан городской стражи.

Высокий худой седовласый мужчина с грустным лицом кивнул головой.

– Господин Талин. Мастер-бард.

Невзрачный молодой человек кивнул и улыбнулся. Глаза у него были желтые. Айсе эти глаза очень не понравились.

– Госпожа Мирьенде Асаньель, магистр-бард. И дальняя родственница правителя Западной четверти.

Женщина кивнула и снова тихо засмеялась. От ее смеха Айсе стало спокойно и почти весело на душе. Кругом такие славные люди, ну как им не доверять? Где-то в углу сознания еще слабенько трепыхалась мысль – чего ты так вдруг растаял, дурак? – но потрепыхалась рыбешка и затихла.

– Господин Онда, бард дома Ньявельтов, – лысый великан кивнул, не сводя с Айсы темных глубоко посаженных глаз.

– А вот теперь говори, с чем же ты пришел, Айса из дома Тианальтов?

Айса вздохнул. Выдохнул. Собрался с духом и мыслями и заговорил.

– Господин мой хочет знать, что это за дрянь такая непонятная творится. И прямо в столице, под носом у государя.

Повисло молчание. Сидевшие переглянулись.

– Умный у тебя господин. Знает, к кому обратиться, – сказал Эньята.

– В отличие от некоторых, – скептически вставила госпожа Мирьенде. – Расскажите ему, – мягко добавила госпожа бард. Она уже не улыбалась. – Не стоит скрывать, особенно от умных таких. И Тианальт… достоин доверия. – Она глянула на сидевшего в глубине комнаты страховидного лысого великана. – Ведь верно, Онда?

– Верно, – неожиданно мелодичным, почти чарующим голосом проговорил великан.

– Человек, – хриплым высоким голосом проговорил капитан, – такая тварь, которая ко всему привыкает, в конце концов. Постепенно приучать его к мысли, что он – свинья, так и хрюкать начнет, и не удивится, что хрюкает. А этот хотя бы удивляется и вопросы задает. В случае чего, всегда прирезать успеем.

Он бесстрастно глянул на Айсу, и тот понял – так и будет. Найдут и зарежут. Очень захотелось домой.

– Это хорошо, что ты рассказал. Это вселяет надежду, что нас несколько больше, чем мы думали, – заговорил желтоглазый бард. – Словом, слушай меня, юноша. Об убийствах я вот что тебе скажу – убивают случайно. То есть, кого попадется. Но все смерти приходятся на новолуние.

– И что нам это говорит? – сказала госпожа бард. – Что тварь, которая это делает, не выносит небесного света.

– Ночные? – прошептал, холодея, Айса.

– Чушь. Ночные любят луну. Их королевской род – Лунный. И Ночные блюдут Уговор, – сказала бардесса. – Хотя кое-кто очень настаивает на том, что это именно они.

– Любят луну, – негромко произнес Талин. – Когда луна снова выглянет, посмотрите на нее. Она меняется. На ней кровь.

Все переглянулись, начиная понимать, что это означает.

«Луна перестает быть луной людей».

Айса вспомнил старые, полуоблупившиеся фрески Тианы. Там луна была красной в начале пути людей, и белой в конце, над последней битвой…

– А король-то знает? – тихо, с затаенным страхом спросил он.

– Король утратил наше доверие, – мрачно ответил желтоглазый бард. И не разевай рот, и такое бывает. Король всего лишь человек…

– … а человека к всему можно потихоньку приучить. Даже…

– …хрюкать. Ну слышали уже, ну хватит! – озлился Эньята.

– Король даже если узнает, уже ничего не сможет сделать, – сказала Мирьенде. – Он сдался. Нужен другой король.

Воцарилось молчание – каждый думал о своем, и мысли их были совсем невеселы. Айса же даже и не знал, что думать.

– Ты вовремя пришел, юноша. И вернешься к своему господину ты только после того, как ты прогуляешься с нами. – Капитан стражи зловеще усмехнулся. – Пока не будешь повязан кровью – не уйдешь.

– Это зачем еще?

– Затем, что мы должны быть кое в чем уверены, – улыбнулась бардесса. Спокойно, мило улыбнулась, но Айсе стало страшно

– Мой господин будет меня искать! – пустил петуха Айса.

– Будет, несомненно, будет. Он же правильный господин. Но ты не беспокойся, ты успеешь вернуться до утра.

– Мы что, прямо сейчас пойдем? – догадался Айса, слабея коленями.

– Именно, – Авера встал, подтянул пояс. – Ты же в кольчуге, или я слепой.

Айса чуть покраснел. Он-то думал, что кольчугу под длинной туникой никто не заметит.

– Ты не красней, трусом тебя тут никто не считает. А вот доверять тебе – это вопрос. Сейчас и проверим. – Авера подошел к дверям, что-то сказал охраннику. – Идемте же, господа мои. – Глянул в окно. – Тень показывает полдень, время благоприятное, пора, пора же!

Талин с поклоном распахнул дверь перед Айсой, не сводя с него насмешливо-испытующего взгляда.

– Войти легче, чем выйти, – проговорил он. – Но и выйти тоже возможно.

Эньята остался. И, надо сказать, на лице его не было довольства и спокойствия.

Маленький отряд из двенадцати человек спустился во двор. Высокий солдат городской стражи, шедший впереди, уверенно повел их под галереей к левой стороне двора, к дверям в конюшни. Пройдя по проходу между стойлами, вошли в клеть, где хранилась сбруя. Для двенадцати тут было маловато места. Солдат отпер небольшую дверь. Впереди виднелась еще одна. Как сообразил Айса, она выходила на улицу. А слева от нее внутри стены уходила вверх и вниз лестница. Наверху виднелось квадратное окно, из которого на ступени падал яркий дневной свет. Ступени же, ведущие вниз, постепенно пропадали во мраке.

«Туда мы и пойдем», – понял Айса.

Второй солдат взял пару факелов, стоявших в углу клети, зажег один, и возглавил путь. За ним двинулась бардесса Мирьенде. Айсу поразило ее лицо. Взгляд ее словно остановился. Она будто не дышала. Если это и есть знаменитый «покой барда», то страшноватое это зрелище. Он коротко оглянулся на Талина. С ним было то же самое. Лицо его превратилось в застывшую неживую маску. Онда шел сзади, и Айса порадовался, что не видит его лица. Он задрожал. Авера подтолкнул его, и Айса начал спускаться по ступеням, следом за мрачновато-красным пламенем факела.

В конце коридора они остановились. Тупик. Авера протиснулся вперед, внимательно рассмотрел стену где-то в правом углу, и нажал ладонью на красный камень. Часть стены с низким пугающим шорохом повернулась, и солдат с факелом вместе с госпожой Мирьенде нырнули во тьму.

Здесь было гораздо холоднее и просторнее, чем в низком пыльном коридоре. Пахло сырой землей. Темнота скрывала, судя по ощущениям, огромное пространство, в котором странным образом изменялись звуки. Айса начал задыхаться от мрака, который даже факелы не могли рассеять, когда вдруг слева и сзади загорелся ровный зеленоватый свет. Он обернулся. Это светился небольшой фонарь на шесте в руке у Талина. Лицо барда в зеленоватом свете казалось почти нечеловеческим. Айса невольно посмотрел на тень барда. На неровной стене пещеры тени менялись чудовищно, и понять ничего было нельзя.

Зато было понятно, что оказались они в большом и довольно низком подземелье. От входа в темноту уходила натоптанная тропа. Пол был глинистый и мокрый, в низинах стояли лужи, где-то журчала вода, где-то капало. Откуда-то издали шел ровный низкий шум. Река?

Солдат затушил факел и поставил его возле входа. Подобрался и ловко, по-звериному пошел в темноту. Талин встал последним, освещая дорогу на много шагов вперед.

Они все шли и шли. Страх ушел, сменившись нудным ожиданием. Айсе показалось, что они идут уже целую вечность. Спросить кого-нибудь, что происходит, куда они идут, зачем, он просто боялся. Нельзя было нарушать живую, пугающую тишину пещеры. Это все страшно напоминало испытания, которые он проходил, когда его принимали в охотники. Есть условия, которые нельзя нарушать. И он понимал, что надо сейчас просто молчать и идти. Молчать и идти. И как можно меньше шуметь.

Через тысячу лет они вышли к большому ровному потоку, забранному в каменную трубу. Вдоль трубы тянулся узкий карниз, на который все они и вышли, и пошли гуськом. Вода в трубе тошнотворно воняла, по ней то и дело плыла всякая дрянь, и Айса понял, что они в городских стоках. Справа и слева часто попадались выходы других труб, поменьше, а то и поднимающиеся куда-то вверх пологие проходы в человеческий рост. Иногда откуда-то падал дневной свет.

Через некоторое время господин Авера приказал остановиться. Они расположились в сухом проходе перекусить. Двое солдат и госпожа Мирьенде стояли на страже.

– К ночи будем, – сказал Талин.

Авера только кивнул.

Когда идущий впереди солдат поднял руку, Айса даже вздрогнул, словно его разбудили. Он отупел от пути, он ни о чем не думал и ничего не боялся. Даже не замечал ничего по сторонам. Сейчас кровь мгновенно ударила в голову, сердце запрыгало. Что, что, что там?

Талин быстро погасил фонарь. Айса еще успел заметить, что они стоят в каком-то коридоре, поднимающемся вверх, и что впереди видны старые, полуразвалившиеся ступени. Потом свет погас. Некоторое время он ничего не видел, и весь обратился в слух. Откуда-то спереди и сверху слышались тихие голоса, но сколько там человек и что они говорят – не разобрать. Он стоял, не шевелясь, только рука медленно нащупывала рукоять короткого меча, а левая искала кинжал. Затем глаза привыкли к темноте, и он понял, что спереди идет рассеянный слабый свет, и в кирпично-красном прямоугольнике на стене медленно передвигаются тени. Он обернулся. В темноте светилось мертвенно-неподвижное лицо госпожи Мирьенде. Она чуть подтолкнула его и сама проскользнула вперед. Следом прошли Авера и шестеро солдат. Талин подошел ближе, но все равно держался сзади. Трое солдат остались с ним, охранять подходы с тыла.

«Иди сюда», – послышалось у него в голове. Видимо, не у него одного, потому, как он, Авера и солдаты подтянулись к тому месту, откуда на стену падал свет. Краем глаза он увидел почти правильно круглое помещение, вырезанное в красном камне скалы. В тусклом свете четырех факелов и воздух, и темнота казались багряными. Четыре ступени спускались амфитеатром к каменному кругу, что там было в самом его центре – Айсе не было видно, тем более, что свет от четырех факелов загораживали люди. Айса вздрогнул.

Это были дети.

Подростки. Их было около двадцати, все они были одеты одинаково, кроме одного, в длинном белом одеянии. Вроде тех, что встречали свиту Тианальта во время его въезда в столицу. Те, что стояли сзади, были старше остальных, лет пятнадцати, и они были вооружены, и хорошо вооружены. Здесь же присутствовали и несколько взрослых, тоже вооруженных. И, к ужасу Айсы, там было еще и существо с бесстрастным серым лицом, круглыми желтыми глазами и красными губами. Оно было нагим, на шее его был большой тяжелый ошейник с цепью, конец которой держал в руках красивый темноволосый бледный мужчина.

Айсе казалось, что его учащенное дыхание слышно всем и каждому. Сердце прыгало в груди. Но потом он услышал в головсе странную, завораживающую мелодию и почти различимые слова. Это успокаивало. Айса понял, что это кто-то из бардов. Сейчас он и увидит их силу.

Авера поднял три пальца и дважды сжал кулак. Потом поднял еще два пальца. Тридцать два, понял Айса. Слишком много. Госпожа Мирьенде оскалилась, Айса никогда не видел такого зверского выражения на женском лице.

– Давно, давно, еще до Грозовых Лет земля держалась на жертве. Чтобы стояла крепость, под стеной зарывали жертву. Чтобы стояла земля, нужна жертва. Земля изголодалась за долгие века. Мы исправим все. Одна никчемная, пустая жизнь за жизнь многих. Мы пришли подтвердить договор и получить силу.

– Мы пришли подтвердить договор и получить силу, – послышались юные голоса.

Айса понял, что они глубоко, яростно верят в правоту своего дела.

Девочка в белом одеянии впереди всех подняла вверх нож. Треугольное широкое лезвие кроваво блеснуло в свете факелов.

– Заключи же свой договор, юная, – сказал мужчина. Откуда-то из темноты двое юных подтащили невзрачного мужичонку, вонявшего так, что Айса даже отсюда почуял его смрад. Он был не то пьян в стельку, не то в забытьи.

– Одна никчемная жизнь за жизнь многих.

У Айсы желудок начал толчками ползти к горлу. Он отвернулся. «Почему мы не нападем прямо сейчас? Неужели им надо досмотреть до конца?»

Барды действительно хотели досмотреть до конца. Они смотрели молча, как девочка выпила крови с ладони. Как изменились ее глаза. Как потом она вырезала мертвецу язык и протянула на ноже ойха, улыбаясь, словно кормила любимую собаку. А остальные стали тесниться ближе к середине, тянуть руки к крови, бормоча – «договор, мы подтверждаем, дай нам силу, договор, силу…»

«Прямо как голодные свиньи к чану…», – он вздрогнул от внезапного осознания. Они тянулись туда, в середину, жадно шевеля ноздрями, словно стремились к кормушке. К жратве. У Айсы противно потяжелело внизу живота. «Они даже не стерегутся. Они не боятся, или так жрать хотят? Может, и Майюхитта был таким же, как они… он не был ойха, он был таким же… человеком он был!» Айсу раздирало омерзение, ужас, ненависть, желание убивать, нарастало волной, надо было выплеснуть, заорать…

И тут в голове опять прозвучало.

«Атакуем после вспышки. Держись рядом с Ньиртой. Убивать всех. Айрима брать живым». Айса внезапно понял, что Ньирта – тот самый высокий парень, что шел впереди всех. Они встретились взглядами. Ньирта кивнул, отошел чуть назад. Айса, еще один солдат и Талин присоединились к их маленькому отряду. Талин пригнулся, готовясь броситься в низкий пролом.

Авера резко опустил руку.

Вспышка.

Ватная тишина – оглох он, что ли?

А потом началось…

У Айсы почти не осталось четких воспоминаний об этой драке в багровом полумраке. Он четко помнил пронзительный, долгий-долгий визг госпожи Мирьенде, ее оскал и горящие красным глаза. Застывшие на миг лица, повернувшиеся в ту сторону. Какая-то волна, словно толкнувшая всю толпу к противоположной стене, прямо к ним, к пролому. Выброшенная вперед рука Талина и долгая, низкая, на грани слышимости нота. На миг Айсе показалось, что перед ним – плоская картина, и по ней прошла черная трещина, прямо по спинам нарисованных людей.

А дальше – запах крови, слишком горячей и слишком густой, нечеловеческой, шелест металла, мерзкое чваканье, что-то упругое, катающееся под ногами. Круглые желтые глаза, пересеченные серебряно-багровым взмахом, плеск крови в лицо. Сопение, топот, хрип, вой, ругань, и надо всем – отчаянный, протяжная, нескончаемая пронзительная песнь Мирьенде. Юные дрались страшно, они умирали тяжело, они были стремительны и сильны, и в голове Айсы внезапно вспыхнуло красным изображение великого Силлаты Красное Копье.

Потом ему рассказывали, что их дело чуть не обернулось плохо, но Айса не помнил. Он сражался, и в глазах его было красно, а во рту солоно, и в голове звучал хохот Силлаты.

А потом стало некого убивать.

Тишина застыла и тихонько осыпалась с шелестом тонкого стекла.

Айса почти уронил руку с черным от крови клинком. Теперь он начал чувствовать и воспринимать окружающее. Он устал. Очень. Он дрожал от усталости, и если бы сейчас снова началась драка, он просто не смог бы поднять руки. Его убили бы, сразу убили бы. Айса медленно поднял звенящую голову и вздрогнул. На миг подумал, что сейчас его убьют, потому, что сражаться он уже не может, а человека, который стоял перед ним, он никогда не видел.

Чужой. Бледный, беловолосый, с глазами, в которых, казалось, не было белков. Он дышал сквозь зубы, поводя головой из стороны в сторону и держа перед собой длинный чуть изогнутый меч. За ним стоял другой – с такими же глазами, и от красоты его лица захватывало дух. Третий был бы совсем обычным человеком, если бы половина его лица не была блестящей неподвижной багрово-розовой маской. За их спинами в тени виделось еще с десяток чужих.

– Ночные, – прошептал кто-то сзади.

– Нельрун! – прошептала, оседая от усталости на пол, Мирьенде. – Ты! Ты жив! – Человек с обожженным лицом подошел к ней и опустился на пол рядом с ней. О чем-то зашептал.

Беловолосый даже не глянул в ее сторону.

– Мы чтим Уговор, – сказал он.

Авера подошел к нему, чуть пошатываясь. Из рассеченной его щеки обильно текла кровь и, похоже, это была не единственная его рана.

– Мы чтим Уговор. Благодарю за помощь, господин, – хрипло выдохнул Авера.

Беловолосый только кивнул.

– Убей этого, – показал он головой на лежавшего без сознания Айрима.

– Это решит король, – ответил Авера.

Беловолосый дернул ртом.

– Его надо убить.

– Решает король, – чуть громче повторил Авера. – Теперь нам есть что сказать государю.

– Тэриньяльт, уходим, – сказал красавец. Усмехнулся, окинув взглядом собравшихся, и в глазах его заплясало безумие.

И Ночные исчезли.

Айса выдохнул. Слишком много событий. Слишком много.

– Я хочу домой, – прошептал он. Никто его не услышал.

Авера осматривал побоище.

– Всех положили, – сказал он, подсчитав. – Никто не ушел.

– Потери?

– Нет. Раненые есть. Все могут идти. Сядь, капитан, я посмотрю, куда тебе пришлось.

– Спасибо Ночным… – прохрипел Авера. Он начинал сдавать. Талин помог ему сесть. – Сволочи. Какие же сволочи. Это же дети!

– Это не дети. Это уже не дети…, – прошептала Мирьенде, глядя в темноту, куда следом за ночными ушел тот, кого она называла Нельруном. Она улыбалась и плакала.

Айса ощущал страшную усталось. Странную усталость. Так не должно было быть…

– Надо… уходить, – почти простонал Аветра. – Тут плохое место. Надо все уничтожить.

– Я приберу, – спокойно сказал Онда. Вот на ком схватка вроде и совсем не отразилась.

– Кровь все равно принесена…, – все обернулись на это внезапный голос. Айрим пришел в себя и смотрел в потолок. Он улыбался разбитыми губами. – Бездна не тронет нас…

Мирьенде с трудом поднялась, опираясь на стену, и подошла к Айриму. Присела на корточки рядом с ним.

– Мы не приносили жертвы. Она твоему богу не достанется, – с таким же странным безумием в глазах, как и у того, Ночного, она посмотрела на Айрима, и тот вздрогнул.

– Заткните его, – устало произнес Авера. Талин занялся его ранами. – Теперь у нас есть доказательства.

Мирьенде села на пол, запрокинула голову. Лицо у нее стало серым и осунулось. Глаза погасли.

– Все как думали, – тихо проговорил Талин. – Все, как мы думали.

– Иди сюда, парень, – позвал Айсу Авера. – Челюсть подбери. Еще и не такое в наши времена бывает. Не явись эти Ночные, нам бы худо пришлось, этих тварей больше было. Но этот беловолосый – это же жуть какая-то, пострашнее ойха.

Айса кивнул. Его трясло. Ойха, да, ойха.

– Выводи всех отсюда, Талин, – сказал Онда. – Я приберусь.

Когда они дошли до подземного канала, пустоту коридоров заполнил тягучий, выворачивающий душу напев Онды, и Айса больше не оборачивался до самого конца пути.

Эньята, удовлетворенно и серьезно кивая, слушал Мирьенде. Женщина была очень слабой, сидела, опираясь на плечо Онды.

Айса держал в одной руке кружку с горячим вином, в дргой – ломоть хлеба с холодным мясом и тупо смотрел то на бардессу, то на Эньяту и просто слушал. Мирьенде, словно ощутив его взгляд, посмотрела на Айсу.

– У тебя остались вопросы, мой сладкий? Хочешь их задать и получить ответ – приведи своего господина. Сейчас ночь, но спит он или не спит – это все равно. Приводи немедленно.

– Куда? – покорно прошелестел Айса.

– К градоправителю, милый. Ты показал, что тебе можно верить, теперь мы проверим и твоего господина. Ступай, милый мой. Сегодня ночью охота на улицы не выйдет.

Душу Айсы снова затопила томная сладость, и он встал.

– Подожди, – сказал Эньята. – Я с тобой все-таки людей из городской стражи отправлю. А то еще упадешь. Утомился ты, парень.

Первое, что увидел Айса, вернувшись перед рассветом в дом – хмурое лицо господина. Он сидел за столом за игрой в «пятины» с двумя своими верными. Похоже, Вирранд выигрывал. В углу негромко беседовали еще двое его доверенных. Хелед и сын Тахары Седого, Вальтела, синеглазый коренастый мужик с медвежьими лапищами. Вирранд оторвался от игры, увидев ошалелую круглую физиономию Айсы и его обвисшие грязные черные кудри.

– Ну? Что тебе сказал градоначальник? И где тебя носило?

– Носило, – выдохнул Айса. – Где-то носило…

Вирранд нахмурился было, затем посмотрел на Айсу повнимательнее.

– Да ты в крови, братец, – негромко сказал он. – Говори-ка.

Айса помотал головой.

– Господин, я… Вот. Да. – Он кивнул, выпрямился, его шатнуло. Айса оперся рукой о стену. – Госпожа Мирьенде, магистр Дома бардов и господин градоначальник Эньята Йерельт просят вас пожаловать незамедлительно, ибо дело неотложное.

Вирранд поднял бровь.

– Ночь еще не кончилась.

Айса открыл рот и помотал головой.

– Очень просят, незамедлительно.

Тианальт несколько мгновений смотрел на Айсу, затем сказал:

– Все равно уже не спать. Хелед, Вальтела, со мной.

– Там из городской стражи двое, – добавил Айса, уже почти падая.

– Иди спать, – ответил Тианальт.