355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталия Новохатская » Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря » Текст книги (страница 4)
Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря
  • Текст добавлен: 10 декабря 2020, 11:30

Текст книги "Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря"


Автор книги: Наталия Новохатская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава вторая
1

Не успела я прояснить загадочный мемуар Татьяны насчет стенгазеты, машины цвета «белая ночь» и наглого парня за рулем (что было заманчиво в плане трэш-детектива), как раздался звонок в дверь. Следовало думать, что приехала Ольга Киреевская, никого другого не ждали.

Татьяна пошла открывать, поскольку я основательно сидела в кресле и предпочитала не бегать. К тому же визитерша приехала к Тане, а я присутствовала по должности. Через пару минут, расставшись с зонтом и верхней одеждой, заодно установив, кто есть кто, Ольга Киреевская появилась в комнате.

Девушкой она оказалась видной и статной, светлая коса вольно лежала на плечах как горжетка, яркие серо-зеленые глаза оттенялись сообразной косметикой, костюм был серым, а блузка – яркого изумрудного цвета. Однако с приятным, правильным лицом визитерши наблюдались проблемы. Лицо было не просто закрытым, оно казалось захлопнутым намертво, как морская раковина.

В целом создавалось впечатление, что Ольга Киреевская пришла к зубному врачу, потому что очень больно, но предпочитала быть в другом месте. И, увы, дантистом ощущала себя я, хотя сидела в кресле, а Татьяна взяла на себя роль медсестры, привела, усадила пациентку на диван и предложила чаю. И вот, пока Таня хлопотала на кухне, Ольга начала беседу крайне осторожно, однако, не дожидаясь вопроса о самочувствии.

– Понимаете, я подумала, что следует прояснить вопрос раз и навсегда, – начала она. – Да, признаю, что Ольга ушла из дому при моем содействии, она жила у нас на зимней даче, точнее, они жили вдвоем, но родители не знали. И когда ее мать обвиняла моих родителей, она ошибалась, хотя имела право знать, где Ольга. А мы скрывали. Понимаете, сложилась непростая ситуация. Ольга с мальчиком хотели жениться, а обе матери были резко против. Тоже понятно, ей было девятнадцать, а ему и того меньше. И я пустила их на дачу, чтобы как-то разрядить атмосферу, Ольга надеялась, что кто-нибудь уступит. Но не получилось, тогда они уехали к его отцу. Уехали внезапно, собрались в один день, ничего мне не сказали. Понимаете, после того, как мать Ольги позвонила и устроила сцену, мои родители догадались, где беглецы, и попросили уладить вопрос. Я сказала Ольге, что дальше жить на даче невозможно, вроде кто-то туда приезжает в отпуск, она поняла намек и очень обиделась.

– Да, непростая ситуация, – сказала я, чтобы Таня могла задать свои вопросы, она как раз вернулась с чайным подносом. – Тем не менее…

– Но Ольга не вышла замуж, – объявила Татьяна. – Мы заплатили фирме хорошие деньги, но узнали, что никакого брака Ольга Славич не заключала, и осталась прописанной на прежнем месте.

– Не знаю, они вроде подавали документы, – почти без выражения ответила Ольга Киреевская. – Где – не помню. А его отец работал на атомной станции в Ленобласти, ближе к границе с Карелией.

– На самом деле мы хотели узнать, – вступила я, поняв, что реальной помощи от Тани не дождаться. – Как мальчика звали, по имени и фамилии, где учился, где жил, чем полнее информация, тем лучше.

– Этого я просто не знаю, – ответила Ольга. – Звали Сергеем, фамилия очень простая, точно не запомнила, дома у него не бывала, если был записан телефон, то давно потерялся.

– Значит ваш совет будет такой, – резюмировала я. – Найти город в Ленобласти, где есть атомная электростанция, и поискать в местных архивах, с кем был заключен брак, не так ли?

– Скорее всего, – с неохотой согласилась Ольга. – Да, я вспомнила деталь. На самом деле парня сначала звали Келью, это финское имя, и у отца должна быть финская фамилия. Что-то вроде Китааска, Кавикасо, точно не помню. Он говорил, что сменил имя и взял фамилию матери в шестнадцать лет, когда получал паспорт. Что родители давно расстались, а ему было некомфортно. Это для вас существенно?

– Если это всё, то не очень, – ответила я, но продолжить не успела, потому что зазвонил телефон, мы с Таней оставили его в прихожей.

Татьяна сбегала, принесла трубку, оказалось, что мама решила справиться о моем самочувствии. Я извинилась, встала с кресла и пошла на кухню, чтобы успокоить Марию Феликсовну, к тому же побыстрее ее спровадить. Разговор с Ольгой начинал быть занятным, она что-то скрывала и принесла неважно сочиненную историю.

Проделала я все на диво быстро, но возвращаясь, встретила Ольгу в прихожей, она торопливо одевалась, лицо у нее было «опрокинутое», как отметил Ф.М. Достоеский в известном романе «Идиот».

– Что случилось? – спросила я в недоумении.

– Да, нет, мне пора, – невнятно пробормотала Ольга. – В другое место, по работе, срочно…

– Тогда, если можно, постарайтесь вспомнить финскую фамилию, – попросила я, и вынула конторскую карточку из кармана висевшего рядом пальто, хорошо, что имелся запас. – И позвоните мне сюда или в «Аргус». Хорошо?

– Да, да, конечно, разумеется – сказала Ольга неубедительно и через мгновенье закрыла за собой дверь.

– Ну и что произошло? – поинтересовалась я у Татьяны. – С какой радости клиентка вскинулась и сбежала? Ты ей никак тетю Марусю посулила? Если не вспомнит, что нам надо. С мистическими подробностями… Или как?

– Не надо демонизировать Марусю, – ответила Татьяна, явно с голоса мамы. – И вообще, на самом деле даже эта Ольга признала, что у Маруси были причины нервничать, и наша Олька собралась замуж не совсем, чтобы… Так что склочный характер одно, а…

– Таня, воронёнок мой черненький, я вовсе не о том, – профессия включилась сама по себе и гнала на тропу выяснения. – Бог с нею, с Марусей, она может быть во всем права, но отчего Ольга выскочила, как ошпаренная? Какой был разговор, когда я ушла?

– Да вовсе никакого, – неохотно призналась Татьяна, ей было неудобно, что упустила клиентку. – Она сидела, чай не пила, размышляла. А когда ты встала и пошла, у нее вдруг глаза открылись, стали, как блюдца, и чашку на стол поставила, звякнуло всё… Можно подумать, что она сильно беременных никогда не видела, извини за подробность. И тут же поднялась, ничего не сказала. Я подумала, что она пошла за тобой. Может, она что-то вспомнила… А потом ты пришла и сказала, что она ушла с концами. Я сразу заметила, что ей со мной неловко, наверное, напоминала Ольку, мы все похожи.

– Понятно, мерси, и пардон, что наехала, – повинилась я. – Я не думаю, что мой вид её ошарашил, напротив, она сообразила, что сказала что-то лишнее, и кинулась прочь, чтобы я не докопалась, невзирая на интересное положение. История у данной Ольги недостоверная, это точно.

– Ты думаешь? – удивилась Татьяна. – Вроде всё сходится, и мы слышали от Маруси то же самое. Наоборот, она помогла, город назвала, куда они могли уехать, подсказала финское имя и фамилию, чтобы легче искать. Не так?

– Ты, Вороненок, наивна до святости, – почти радостно заявила я, войдя в роль Отче Вали. – Ну подумай! Девица Киреевская так сразу все бросила и примчалась, сломя голову, чтобы обронить из клюва мелкую информацию, а потом загадочно умчалась, не говоря ни слова. Даже чаю не выпила. С чего бы это?

– Не знаю, тебе виднее, – проговорила Татьяна, не убежденная моими доводами. – Может, у нее проблемы с деторождением. На этой почве психологическая травма, а ты тут во всей красе и вопросы задаешь, ей стало обидно.

– И это не исключено, – согласилась я. – Может статься, убежала она из-за меня, но отчего прибежала так срочно? Очень подозрительно. И как удобно отправить нас искать неверных Кавитасков на просторах Ленобласти, а?

– Странное у тебя занятие, – обдумав мои доводы, признала Татьяна. – Во всем ищешь тайные причины и замыслы. А я поверила, зачем ей придумывать? Пришла и сказала, что знала, даже призналась, почему Ольга обиделась и уехала, не прощаясь. По-моему, всё по-честному.

– Танечка, душа моя! – ответила я. – Мне тоже так гораздо удобнее, поверь. Тогда иди к Валентину в «Аргус», заказывай искать своих Кавитасков, он добрый, много не возьмет. И я выброшу из головы странный приход и уход Ольги Киреевской. Так все люди и работают, мерси за разрешение.

– И тебе большое спасибо на самом деле, – ответила Татьяна. – Без тебя не видала бы я Ольгу, как своих ушей. Ты её знатно высвистела, это надо признать. Особенно розыск пропавших, я чуть в обморок не упала, будто, ты её в чем-то подозреваешь!

– Ладно, что уж там, – я сделала вид, что скромно принимаю комплимент, и не стала растолковывать, что будь Ольга Киреевская без секрета, то не примчалась бы на свист. – Работа такая, хотя я вроде в декрете уже. В издательстве и денег дать обещали.

– И когда? – Татьяна мигом переключилась на более интересный предмет.

– Деньги или мальчик? – уточнила я.

– Какие это деньги, – отмахнулась Татьяна. – Мне дали на пол-сосиски и обещали держать место, хотя кому оно надо? Мальчик когда?

– Минимум ноябрь, максимум декабрь, – охотно объяснила я. – Уверенности у них нету, но какая мне разница? Разве что мухлюют с декретом. Подруга Верочка говорила, что раньше они просто стояли насмерть, чтобы лишнего не платить. А теперь зачем?

– Бог знает, разве их поймешь? – ответила Татьяна. – Значит, мальчик будет зимний?

На этой загадочной ноте мы с Татьяной расстались и в этот вечер ни о каких Ольгах я не вспоминала, до самой ночи.

2

Татьяна ушла засветло, хотя серый день давно погас, зато длились пасмурные сумерки. Тане надо было забрать дочку Еву из детского сада и отпустить предков, они развлекали тем временем мелкого Николеньку. Я осталась одна и расслабилась после бурно прошедшего полудня. На самом деле я даже вздремнула на диване и очнулась вечером, на улице вовсю горел золотистый фонарь, однако рассеянный свет не достигал моего окна. В уютной полумгле я вспомнила, что Миша ничего не сказал о времени возвращения, у него обыкновенно находилось много дел, он желал их завершить до переезда на мою площадь. К тому же супруг пользовался последними неделями владения мастерской, подвал, где он раньше жил и работал, переходил в другие руки и подлежал реконструкции. Ну и, понятное дело, там шла гулянка на прощание и все такое прочее.

Поэтому, после пробуждения и разговора с мамой я пошла на кухню, приготовила диетический ужин с витаминами, поела, посмотрела в кухонное окно, выходящее на двор, полюбовалась возникшими во тьме окнами и неспешно вернулась в комнату, к торшеру, книге и телевизору. По дороге обнаружила, что Миша забыл ключи в прихожей на крючке, такое происходило буквально через раз. «Значит, придется ему открыть» – лениво размышляла я, устраиваясь на кресле, а не не диване. – «Лучше не дремать, иначе он всех соседей разбудит перезвоном».

Книгу я взяла не помню какую, но корабль плыл по далеким морям навстречу дивным приключениям (значит, это была серия «Однажды» для младшего и среднего школьного возраста). Большой запас продукции издательства «Факел» хранился на задних рядах книжных полок, и в последнее время я вошла во вкус непритязательных приключений на суше и на море. Иная литература, увы, на расслабленный ум не шла.

И вот, почти без отрыва от дальних морей и коловращений бизань-мачты в час бури, я услышала, как мимо окон проехала машина, затормозила, но не встала, а перекатом зашла во двор, к другому входу в подъезд. Таким образом обычно возвращался Миша, он брал тачку и просил заехать во двор, чтобы не хлопать дверями под окнами, в особенности если дело происходило поздно ночью.

Машинально я глянула на часы, обнаружила, что час всего лишь десятый, подивилась, но пошла открывать дверь, не дожидаясь, пока Миша обнаружит, что ключей у него нет. Процесс мог занять долгое время и вызвать громкое недоумение, обычно проявляемое в резких выражениях, способных покоробить чувствства соседей по лестничной клетке.

Я исправно откинула цепочку, дождалась звуков лифта, поднявшегося до третьего этажа и со стуком ставшего на место. После чего отомкнула замок, но не стала уходить из коридора, это могло показаться упреком, а я никаких претензий к Мише не имела, скорее напротив. Он всемерно заботился о том, чтобы мой покой не нарушался, и совместное проживание не создавало лишних трудностей.

Оставаясь в прихожей, я отвернулась от двери и стала критически изучать отражение в большом зеркале, оно отнюдь не утешало. Не успела я подумать синхронно, что вид мой не радует глаз, и что Миша замешкался с открытием дверей, наверняка он услышал, как звякает замок… В тот миг, как я не поспела мыслью, входная дверь отворилась медленно и как бы нерешительно. В зеркальном отражении (я тупо продолжала глядеть туда) возникла фигура, привычно занявшая дверной проем. Но это был отнюдь не Миша!

Рост и габариты почти совпадали, но если Миша был пришельцем из тьмы (фигурально, разумеется), то данное видение пришло из иных разделов мифологии. Волнистые льяные волосы образовали нимб в тусклом свете под лампой, того же цвета борода занимала добрую половину лица, в промежутке выявились голубые глаза, а в бороде проглядывали яркие губы, сложенные в формальную улыбку. Увидев мое изумленное отражение в дурацком зеркале, визитер сделал примирительный жест руками и произнес приветствие.

– Добрый день, хотя он ранний вечер! Извините, вы открыли, я вошел, – объяснился он сочным баритоном, следует отметить, мужик был хорош собой до противности. – Надо думать, вы ждали кого-то другого.

– Здравствуй дедушка Мороз, борода из ваты! – я сформулировала впечатление, не погнушавшись присловьем из отрочества, так высказалось удивление.

– Ты подарки нам принес, педераст лохматый? – гость подхватил нить разговора, процитировал текст, который я успела забыть, далее приступил к формальным представлениям. – Вообще-то я – Кирилл Аврорский, муж Ольги, её вы видели накануне. Если я вас испугал…

– Ни в коем разе, просто удивили, – я наконец отвернулась от зеркала, и оказалась с гостем лицом к лицу. – Что меня зовут Екатерина Малышева, вы, надо полагать, усвоили хорошо.

– Но я бы не хотел навязываться, – не успокаивался Кирилл Аврорский. – Если вы ждете мужа, это скорее всего, то я могу погулять по двору и вернусь, когда он придет. Если вам так будет удобнее.

Он не добавил «в вашем положении», тем не менее подразумевал, весьма вежливый оказался пришелец, только слишком их было густо в тот конкретный вечер. Киреевские-Аврорские пошли просто косяком!

– Тогда вы будете гулять долго, пока не устанете, – я наконец перестала жевать иные соображения и приступила к делу. – Мой муж – художник, со всеми вытекающими последствиями, не исключено, что он придет заполночь и захочет написать ваш портрет. С ним бывает после дружеской пирушки. Лучше проходите и излагайте, раз пришли так романтично. Но чаю и прочей закуски, увы, не обещаю.

– Отлично, если вас устроит такая романтика, то я у вашим услугам, – проговорил Кирилл Аврорский, проходя в комнату. – Другая девушка ушла? Сестра…

– Если бы знала, что увидит вас, то осталась бы, презрев семейные обязанности, – доложила я. – Хотите, я позову, муж её срочно привезет.

– Лучше не надо, – гость слегка сбился с таинственного тона. – Это я для порядка спросил, разговаривать пришел именно с вами. Потом надо будет отсортировать информацию для семьи.

– Я польщена, – вежливо ответила я. – Давайте приступим. Для начала объясните, отчего такая срочность. Ваша Ольга приехала, не задумываясь, правда, потом убежала, не прощаясь, теперь вы в поздний час поспешили с визитом. Я заинтригована донельзя, хотя до того относилась к вашим делам прохладно. Сами видите, мне слегка не до работы. Но раз так получилось…

– Прошу извинений в очередной раз, – отозвался Кирилл Аврорский. – На самом деле я пришел рассказать, отчего смутилась Ольга, и почему прибежала сразу. Все одно к одному. Она пришла домой в слезах, потом рассказала, как была у вас и наверняка оставила странное впечатление. К тому же просила извиниться.

– Это охотно, – заверила я. – Но не тяните, не то явится живописец Званский, и тогда – пиши пропало, будете позировать до утра. В роли раннего деда Мороза.

Надо признать, что вежливость меня покинула, потому что преамбулы внезапно надоели. К тому же внезапность рассеялась, мальчик расслабился и стал лениво поигрывать ножками, пришло время для посиделок с побасенками, а игры в угадайку отнюдь не манили.

– А живописец не опешит, увидев жену в обществе незнакомца в поздний час? – поинтересовался гость Аврорский, по всей видимости ожидаемый приход мужа его слегка нервировал. – Мне бы не хотелось…

– О да, – почти обрадовалась я, мысли перескочили на знакомый предмет, а именно на литературу массового жанра. – Жена на сносях и зловещий баронет шепчется с нею в пустой ризнице в полночь! «Женщина в белом», помните, чемпион советского макулатурного проекта? А муж-причетник подумал совсем не то и очень обиделся.

– Однако вы неплохо знаете предмет, надо думать, профессия обязывает, – подивился Кирилл Аврорский. – Сразу распределили роли.

– Ага, по образованию я театральный критик, а по первой профессии – редактор прозы, – охотно поделилась я. – Отсюда ассоциация, извините, бога ради, за навязанную роль коварного баронета Персиваля Глайда. Итак…

– Все далеко не так зловеще, хотя достаточно сложно, – Кирилл Аврорский начал свою побасенку, слегка сбившись, я его отчасти смутила, что было правильно, мнимый баронет понял, что дешевый товар здесь не возьмут. – Вы, наверное, поняли, что Ольга не изжила вины перед подругой, её очень задело, что та уехала, не прощаясь. А последней каплей стало то, что она узнала от вас… Что та Ольга не появилась за эти годы и никому не дала о себе знать. Это могло означать, что ей пришлось очень плохо, по крайней мере Ольга подумала именно так.

– Если бы все сложилось хорошо, то Ольга Славич могла всех великодушно простить? – догадалась я. – Невзирая на мнимость обиды.

– Примерно так, – согласился Кирилл Аврорский. – Во всяком случае моя жена полагала, что подруга не придет плакаться к обидчикам и винить их, не тот характер.

– Но если она решила начать жизнь заново и оставить прошлое в прошлом, – я невольно предалась ненужным размышлениям. – Тогда…

– На самом деле, это не важно, – заторопился гость. – Важно, что подумала Ольга. А она пришла в волнение и не справилась с ним, вот что главное. Она думала всё это время, что подруга не простила только её, а с семьей поддерживает отношения. Но оказалось, что нет, приходится искать при помощи фирмы.

– А фирма стала задавать вопросы, – я поддержала тему, не спрашивая, а утверждая.

– Понимаете, Ольга начала волноваться сразу, как вы позвонили, – гость Аврорский стал объясняться. – И с каждой минутой всё больше. Она призналась, что нереальность домашней обстановки и женщина-детектив в положении – это её просто добило, получилось, как в дурном сне. Особенно, что ей пришлось признать вину, как у психотерапевта – не хотела, а само вышло. К тому же младшая сестра, отчасти похожая на ту Ольгу – действительно, вышло, как в кошмаре. Она не справилась.

– Если позволите резюмировать, то вы хотите сказать, – доложила я после паузы. – Что ваша Ольга чувствовала вину, а когда поняла, что с подругой вышло не слишком хорошо, почувствовала резко и не справилась с собой. Ко всему прочему добавились факторы, которые совсем сбили её с толку. Так?

– Примерно, – согласился гость Аврорский.

– Я, правда не уловила, чтобы она сильно волновалась поначалу, – заметила я, потом сменила тему. – Кстати, она сообщила кое-что интересное о женихе той Ольги, жаль, что знала немного. Сестра осталась довольна, и никто никого не винил.

– Но вы мне не верите, – заметил Кирилл Аврорский. – Думаете, что…

– Потому что вы приехали вслед и поспешили с объяснениями, – я признала очевидное.

– Вы правы, я приехал не за тем, – в свою очередь признался гость. – Ольга никогда не скажет, знаем только мы с нею, но эта парочка украла с дачи вещь большой ценности. Мы никуда не обращались, придумали объяснение, не искали ни его, ни её. Ольга не хотела ни в коем случае. Боялась, что пропажа может всплыть в процессе поисков. Тогда мы очень не хотели, чтобы кто-нибудь знал и занимался. Из-за этого вышли большие неприятности. Ольга и сейчас не знает, что я буду сознаваться.

– Да, поистине тайна, как в пустой ризнице, – признала я. – Отлично. Вы мне расскажете?

– В общих чертах, если разрешите, потому что предыстория очень длинная, – посулил Кирилл Аврорский. – Видите ли, на той зимней даче, где временно поселилась та Ольга и её, с позволения сказать, жених… Там на верхнем этаже хранились коллекции, собранные дедом Ольги, профессором минералогии Киреевским. Потом это стало основой музея, а тогда…

– Музей и поныне там? На бывшей даче? – я встряла с ненужным вопросом.

– Именно. Вы хорошо подготовились, кстати, – подтвердил Аврорский, затем продолжил с того же места. – А тогда на верхнем этаже, в практически нежилом помещении… Ну как бы объяснить короче… Ладно. Главный минералогический музей МГУ в свое время вернул деду Ольги часть экспонатов, и отвергнутая коллекция хранилась у него на казенной даче как бы за недоказанностью – с научной точки зрения. Так сложились обстоятельства, а если короче, там были минералы большой ценности, но с недостоверной историей. То есть их приобретение осталось невыясненным. И подлинность тоже, в главном музее сочли, что это не совсем достойные экспонаты. Хотя они были в запасниках много лет без сомнения, но потом коллекции бесславно вернули, и все о них забыли. Однако в семье история пересказывалась, Ольга отлично знала, о чем шла речь, и даже показывала подружке и парню. Камни, то есть. В особенности самый интересный. Он хранился вместе с другими, не такими ценными, из тех же шурфов, но выделялся. Даже имел название «Потерянная заря», потому что много лет пребывал в неизвестности, его обнаружил и отдал в музей дед Ольги, а нашел его научный руководитель. Но это не важно. Довольно крупный камешек розово-желтый, поэтому такое название. Дед Ольги утверждал вслед за учителем, что это уникальный природный алмаз, найденный в кимберлитовых трубках в Восточной Сибири, там были и другие, поменьше. А в музее МГУ провели анализ и не согласились, говорят, что из конъюктурных соображений. И вот, когда парочка скрылась с горизонта, не сразу обнаружилось, что «Заря» исчезла вместе с ними. Кто взял, когда и как – осталось тайной. Не исключаю даже, что не они. Дача открывалась гвоздем, истопник-студент Алик учился в «Керосинке» имени Губкина, то бишь не был чужд наукам. Но его-то я расспросил, как следует.

– Нельзя ли обойтись без истопника? – попросила я. – Не то можно запутаться.

– Ладно, считаем, что истопник в этой истории лишний, – согласился рассказчик. – И без него полна коробочка. Так вот моя Ольга не хотела признавать, что подружка присвоила ценный экспонат. Тем более, что Ольга сама показала камень и рассказала историю, понятно, что вышло глупо и обидно. И когда камня хватились через несколько лет, она сочинила апокриф, куда камень делся во второй раз, приплела покойного деда Киреевского. Вроде того, что он велел вернуть на место… В семье был страшный раздор, я не советовал, но она стояла на своем. И подругу выдавать не хотела. Полный тупик.

– И теперь что? – осведомилась я со всей возможной невинностью. – Камень объявился?

– Да нет, вы ничего не поняли! – почти рассердился гость. – Я для того вам говорю, чтобы вы поняли, насколько это сложно. Во всяком случае для Ольги. Все, что связано с исчезновением подруги, для неё – больной вопрос, много чего наложилось.

– Ага, более-менее поняла, – сказала я неискренне, Кирилл Аврорский меня не убедил, хотя очень старался. – Теперь, если мы найдем Ольгу Славич, то надо спросить о судьбе «Потерянной зари». Не загнала ли она камешек по дешевке, так следует понимать?

– Если и загнала, то не скажет, – ответил гость. – Нет никаких доказательств. Но если отыщете этого жениха, то у него можно спросить, или я спрошу конкретно!

– Как у истопника? – поинтересовалась я.

– Истопника мы уговорились оставить, – с досадой напомнил Аврорский. – Хотя мыслите вы в русле… Я бы не возражал побеседовать. Для этого, кстати, и пришел к вам, невзирая на неловкость. Если с этим «женихом» у вас получится, то дайте мне знать. Но ради Бога, не трогайте камень, то есть не упоминайте. Вы ничего не знаете, договорились?

– Понятно, тогда договоримся так, – отчасти согласилась я. – Если жених найдется, то мы спросим о невесте, а вам сообщим координаты. Идет?

– Вполне, – согласился Аврорский охотно. – Но ни слова Ольге.

– Отлично, однако у меня имеется довесок, прямо сейчас, – добавила я. – Сами видите, искать жениха придется сложно, мне не под силу, и время поджимает. Поэтому если вы будете так любезны и сообщите свою информацию, будет очень полезно. Ольга указала базовые сведения, а мы бы поработали с художественным образом. Все, что вы знаете и помните.

– Однако же, – возразил Кирилл Аврорский. – Во-первых, я сильно предубежден, во вторых, конкретно мало что знаю. Ни фамилии, ни имени, ни места жительства, ни предмета обучения.

– Расскажите, что помните, – поманила я, сама не знаю зачем, работала, как полная дурочка на автомате. – Чем нелицеприятнее, тем лучше. Эмоции вызывают четкие воспоминания. А вам зачтется, я буду копать с охотой, если вы меня заинтересуете. На самом деле мне в ближайшее время делать особенно нечего, я стану искать фигуранта, как книжку читать. Примерно, как в «белой женщине» копали тайну зловещего баронета, правда угробили беднягу в процессе, опять же в ризнице, правда, в другой.

– Однако, – повторился Кирилл Аврорский. – Память у вас на детективы – просто оторви да брось! Сами не сочиняете?

– Вот нароем вашего жениха с камнем, то – пожалуй что, – похвасталась я. – Какой дивный материал! Сбежавшая парочка, пропавшая невеста, украденный камень, потерявшийся жених-грабитель и благородные пострадавшие. Не искушайте, право слово!

– Ладно, если вы так мыслите, то Бога ради, – согласился Кирилл Аврорский. – Поработаю у вас Шахерезадой, пока не явится ваш благоверный живописец и не спустит меня с лестницы. То бишь с ризницы. Но предупреждаю, я буду сопротивляться.

– Не возражаю, – ответила я. – Живописец в тех же габаритах, не стесняйтесь.

– Тогда вот вам мемуаразмы, как писали во дни юности в «Литературке», – предпослал гость. – Мемуар номер один, мой день рождения у Ольги на дому. Там он и появился, как черт из коробочки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю