355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталия Новохатская » Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря » Текст книги (страница 10)
Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря
  • Текст добавлен: 10 декабря 2020, 11:30

Текст книги "Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря"


Автор книги: Наталия Новохатская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

2

Этот мир – Кино! Кино? Второе включение

Поначалу ничего не понятно, дикая смесь убожества с чудесами, а я вдруг оказался между ними. Какие-то рельсы и краны, люди то в спецовках, то в ярких нарядах, пространства без крыши и выгороженные площадки с декорациями, на жизнь не похоже, а на что похоже – не могу сказать. Так и ходили по выгородкам и коридорам, открыв рты, эдак человек пятнадцать. Понятно, когда нас отобрали, но это не сразу.

Кто-то сказал про меня: «Зачем этот бугай? Он – студент? Не смешно!» Другая тетенька ответила: «А он будет с рабфака, тогда их было полно. Историю учить надо!» И позвала с собой одеваться и гримироваться. Мне выдали чудную рубаху с названием «толстовка», сверху нацепили шелковый галстук до пояса, отвели на площадку и велели ждать начала съемок. Звезды кино тем временем запаздывали, тетенька режиссер со сложной прической нервно курила в сторонке, ассистент волновался и бегал по периметру, нас по-разному расставляя.

А потом появились они оба. Парня я сразу узнал, он был начинающей кинозвездой, играл в нашем фильме заглавную роль и в этом эпизоде должен был делать доклад об открытии, поэтому мы собрались вокруг кафедры на пустом пространстве. Фамилию парня называть не стану, потом он сделался кумиром женского населения. И девица с ним, точнее, барышня, как тогда выражались. Очень броская, в яркой клетчатой юбке и в голубой рубашке-батнике, на голове кудри веером и модные очки с простыми стеклами, чтобы казаться умнее. Хорошенькая и капризная, в руках держала блокнотик. Не актриса, не из съемочной группы, но не чужая, я поначалу не понял, кто она. С главным героем они были на «ты», болтали, как старые знакомые. Потом явилась кинозвезда женского пола, постарше, заносчивая и манерная, режиссерша её обхаживала, а она всю дорогу пыталась отвлечь коллегу от бесед с той барышней, не нравилось ей это.

Съемки я запомнил плохо, нас строили, разводили и опять собирали, хлопушкой махали, но не очень-то получалось, суетились почем зря. Кроме барышни, она все заносила в блокнот. Потом в перерыве пошли курить, я за ними, актриса на главную роль ругала коллегу, что, мол, голос прокурит, ему нельзя, а тот не слушал. Девицу-барышню он исправно развлекал, изображал в лицах каких-то преподов, вроде у них были общие, выходило смешно.

Потом к ним пристроился ассистент, вздыхал, признавал, что собачья у него должность, «лучше бы он в Ялту поехал вторым режиссером, а тут тетка им командует почем зря, а сама не знает, чего хочет, потому что снимает в первый раз, и это заметно». Сама вроде из актрис, играла где-то, названия я не запомнил. И все это были загадка на загадке.

Но не только, кроме загадок меня в эти киношные дебри потянуло просто со страшной силой. Для начала хотелось остаться и понять, к чему что. Особенно запала барышня. Отчасти потому, что её роль в съемках не прояснялась, а сама была как отдельная картинка. И пребывала в совершенной уверенности, что здесь её законное место по полному праву.

И я положил эту загадку для себя разрешить первым делом. Стало интересно до крайности. И вообще впечатление было сильное, я понял, что тоже так хочу. Поначалу понимал смутно, но тянуло туда очень. Начиная с костюмерной и толстовки с галстуком, вроде как вдохнул отравленного воздуха. С виду нормальная жизнь с обычными людьми, а измерение другое. Есть куда тянуться и чему учиться. Вообщем – то самое. Но я-то пока с самого краешку.

На второй день съемок велели прийти тем же составом, я подумал и взял с собой книжку. «Исполнение желаний». Автором оказался Вениамин Каверин, он написал роман «Два капитана», по ним ставили «Норд-Ост», где много народу пострадало и вообще был ужас… Всё это я узнал гораздо позже. Кстати картину почему-то назвали по другому, даже не помню как.

Еще вечером взялся читать книжку, ничего не понял, точнее не вник, но старался. Даже в метро читал, пока ехал на вторую съемку, но ничего кроме того, что сказано раньше, не уловил, десятая глава «Онегина» упоминалась, и всё тут. Зачем взял, не помню, но показалось важным.

Вторая съемка началась в той же суете, что и первая, долго никого не было из главных действующих лиц, я волновался, что той барышни не будет, значит, книгу брал для неё. Так ведь получается? Но меня с книжкой застукал ассистент, спросил строго, что это такое, мол, массовка решила внести свою заявочку? И что за книженция, вошел, значит в роль студента? Я достойно ответил, что книга та самая, по которой фильм делают, читаю, знакомлюсь.

– Проверяешь, парень, так ли делают? – хохотнул ассистент. – Вот умора, не зря массовку заявляли, пришел ученый контингент. (Это я запомнил дословно, в тот момент, правда, полагал, что сейчас снимут толстовку и выгонят напрочь. Но нет.)

– А это вообще не к нам, – сказал парень поразмыслив. – Прямая дорога тебе к Нике, она оценит. Придет, скажу. Но книжку пока спрячь, не то начальница прицепится, она нервная.

Вот тут я возрадовался необычайно, понял или догадался, что Ника, это и есть барышня с блокнотом, которая меня интересовала. И испугался одновременно, что ни слова ей сказать не смогу. Спрятал книгу под балахон и ждал с замиранием сердца.

Ну, долго ли коротко, но компашка собралась, пришел звездный мальчик, приехала актрисуля на главную роль, а Ники не видно, они уже собрались «стрелять» без нее. Стрелять – это по-английски, пояснил ассистент, голливудский сленг, означает, что будут снимать всерьез.

Но пока ставили свет и с трудом прилаживали (актрисуля капризничала) явилась Ника, и ассистент меня к ней подвел просто бегом. Сказал, посмотри, что малец-то у нас читает, прямо из массовки да к звездам.

– Здравствуйте, меня зовут Вероника, – вежливо произнесла барышня, а глаза за стеклами у нее оказались светлыми, холодными, как льдинки.

– Я тут книгу принес, ту самую, – забормотал я бессвязно и достал. – Подумал, что интересно…

Барышня Ника книжку взяла, повертела и сказала: «М-да, теперь нас двое на этой площадке, кто роман читал». Я не точно привожу, что-то в таком роде. Потом спросила, как меня зовут, где учусь, я ответил наполовину правду. Что зовут Сергеем, сейчас готовлюсь к вступительным, взял отпуск. Она не слишком заинтересовалась, куда я собрался, оглядела оценочным взглядом, потом позвала с собой, и мы пошли обратно к съемкам, дождались, пока ассистент вырвется, там уже «стреляли», правда не слишком удачно.

Ника взяла парня за локоть, что-то ему проговорила неслышно, он ответил, замотал головой, она опять говорила, и так минут пять-десять. Потом ассистент сказал, что его режут без ножа, но с неё бутылка, причем хорошего коньяку, взял меня за локоть и повел в центр съемок, они к тому мигу разладились окончательно, артисты пошли править грим, а режиссерка отправилась курить.

– Дядя Сеня, снимите мне мальчика с книжкой крупным планом, – я услышал, как Ника обратилась к мужику за камерой, угловатому дядьке в очках, они с режиссеркой всю дорогу препирались, он тетку ни в грош ни ставил. – Может, потом сгодится. Пожалуйста, можно?

– Для тебя всё, что хочешь, хоть крокодила принеси в бумажке, – сказал мужик, он оказался главный оператор. – Отцу привет, он как?

– Сейчас лучше, – ответила Ника. – Я ему покажу обязательно, что получится, будем продвигать свою версию.

– Да ты интриганка, Никушка! – воскликнул дядька весело. – Алена-то нас съест с кашей!

– Подавится, – веско вступил ассистент. – Лев Моисеевич, он…

– Не упоминай имени всуе, – сказал оператор. – Услышит, и привет горячий. Ставь паренька под фонарь, посмотрим, что из него выйдет.

Они вертели меня, как бог черепаху, пока не взмок. Книжку то отставляли на вытянутую руку, то прижимали мне к груди, заставляли смотреть, то в потолок, то вообще непонятно куда, кричали на меня и ругали бестолочью, поставили за кафедру и велели сделать вид, что читаю из книги вслух, только имя автора и название. Потом, когда я уже мало что понимал, то встал на кафедру уже без книги и повторял за Никой.

– «Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой, над нами царствовал тогда!» – говорил я без конца, удивляясь, получалось всё лучше…

На этом месте влезла режиссерка, не скандалила, но язвила, что коллеги ей снимают дивный модерн, она в восторге, не пора ли взяться за дело. Обошлось вроде бы, меня вернули в массовку и стали опять мучиться, но с черт знает с какого раза, сделали.

Книгу, правда, не вернули, по-моему, её Ника заиграла, но я был не в обиде. Потом узнал у ассистента Коли, что она дочка легендарного фронтового оператора Синёва, учится на сценарном или вроде того, пишет диплом про экранизации, недавно являлась к мэтру, снявшему «Анну на шее», приставала с вопросами, как банный лист. Но прогнать слабо, потому что папа Лев Моисеевич в авторитете сто тысяч лет. А так девка неплохая, но заносится, это понятно.

Я еще туда походил, Нику больше не видел. Когда фильм сделали вчерне, мне ассистент Коля звякнул, с ним пили коньяк в кафе, он дал кучу снимков и предупредил, что в окончательном продукте, если худсовет не вырежет, есть три с половиной минуты с моим участием. Когда я читаю десятую главу на кафедре, вроде как финальная победа героя, и в том фишка, что не он читает, а знание пошло в народ. В моем лице.

Так оно и вышло, себе я не очень нравился, но смотрел раз пятнадцать, поэтому привык. Ассистент Коля сказал, что задатки у меня есть, как буду поступать, надо принести фотки и срезки, Ника поможет, если будет в Москве, все тип-топ. «…А пока читай, мужик о кино, что можешь, надо быть в курсе. Если мозгов не хватит, чтобы понять, то актеру они не очень-то нужны. Главное – фактура».

Вот так началось мое кино, но до поступления на актерский факультет дело не дошло. Я оказался совсем при других делах, это отдельно. Как-нибудь соберусь и напишу, если оставшихся мозгов хватит. Фото и срезки, вот они тут же…

3Повесть
Первая серия

В середине лета Артем Баранов осознал, что надлежит принять решение. И от этого зависело впрямую, какой будет в дальнейшем его жизнь. Как сложится будущее. Весной ему исполнилось восемнадцать, в армию его не призывали по здоровью, а учиться в ШРМ, то-есть в школе рабочей молодежи, оставалось еще год.

Не то, что бы он усердно учился, знаний, полученных в обычной школе, хватало, чтобы перейти в последний класс без проблем, но аттестат давали только по окончанию или по экзаменам. Их Артем сдавать не собирался, имел полное право по состоянию здоровья, та же спортивная травма, которая исключала армейский призыв, дала возможность обойтись без выпускных. Но последний класс надо было закончить, чтобы получить аттестат. Следующим летом, тогда можно будет поступать в ВУЗ. В любой…

Однако Артем уже выбрал и этот год хотел посвятить подготовке, особо не обременяя себя учебой в ШРМ. Выбрал он кино, был опыт и были способности, оставалось набрать знаний, которых в школе не получишь, только в библиотеках и в кинотеатре «Иллюзион», там шли фильмы всех времен и народов.

Но у матери Артема выяснились другие планы. Когда ему исполнилось восемнадцать, отец перестал платить алименты по закону, с матерью он был в разводе лет десять или около того. Отец написал Артему, что будет помогать добровольно, но только ему, из рук в руки или по почте. Мать страшно обиделась, справилась с законом и выяснила, что отец обязан платить алименты после исполнения Артему 18-ти лет в том случае, если сын будет учиться в ВУЗе на дневном отделении. Мать тогда обиделась на бывшего мужа и сына еще больше, она считала, что деньги положены ей, а вовсе не сопляку. Что они тайно сговорились, чтобы её обойти, ну все в таком роде.

И мать заявила примерно вот что. Если он не учится на дневном, и денег отец не платит, тогда «изволь, сыночка, зарабатывать сам на хлеб и маслице, школа рабочей молодежи для того придумана. А то ишь чего захотели, парень сидит у меня на шее, ничего не делает, а папаша ему за это деньги платит».

Таким образом был выставлен ультиматум: или отец платит деньги ей, или сын идет работать куда хочет. Хоть киномехаником в будку, если так решил устроить свою жизнь. Она не обязана. Не то, что бы мать была очень бедной или жадной, но ей было обидно, и логика на её стороне определенно была, не без того. Однако решающим фактором осталась обида, её исключили и пытаются сговориться за её спиной.

Но как решить эту проблему, Артем не знал. Написал отцу, тот предложил переехать к нему, кончать школу и поступать в институт в Ленинграде. Очень щедро и в целом неплохо, но с одним недочетом. ШРМ у них в небольшом городке не было, а поступать Артем намеревался во ВГИК, институт кинематографии в Москве. Так сказать, получился облом. И никто из предков уступить не желал, они вели позиционную войну за сына, мать тем временем его легонько прижимала с деньгами. Отец иногда присылал, как обещал, но не всегда помнил.

В тот вечер разговор с матерью вышел совсем нехорош, Артем хлопнул дверью и вышел из дому в неопределенном направлении. Положил для себя найти выход из унизительного положения, потому что так жить нельзя. Он не хотел работать в будке киномехаником, не планировал переезжать к отцу, но слушать попреки куском хлеба тоже не хотел. А как это осуществить – не знал, хотя мать подсказывала, что можно получать деньги от отца и отдавать ей, а если будет забывать, то напомнить, что обещал. Такой выход Артему не нравился, он знал, что мать рано или поздно выложит тайну, тогда отец будет вправе обидеться на него. И в будущем такая штучка отольется. Дилемма.

Вот так шел он в ясных летних сумерках по московским улицам, а больше по переулкам, зашел в незнакомые места, пытался взвешивать и размышлять, но вдруг его достало.

Житейское слетело, как шелуха, остался ранний вечер, тополя в полной листве, теплые порывы ветра и дома по обе стороны, большие, полутемные, но в окнах стали зажигаться огни. Желтый, розовый и редкие голубые цвета придали переулку нездешние очертания. Артем подумал, что вот она готовая сцена для завязка киносюжета. Герой бредет в полутьме, вокруг светятся окна, шелестят листья, а он вдруг понимает, что это и есть главное, все его проблемы – второстепенны. Жизнь сама по себе преисполнена смысла и тайн.

Не успел, однако, Артем привыкнуть к открывшемуся кинокадру, как там развернулось действие, и посторонние размышления пропали. Из полутьмы нависших веток, из тусклых отсветов электричества в глубине двора появилось что-то странное и двигалось к нему, минуя видимые препятствия. В первый миг показалось, что явилось пресловутое привидение – белый саван, плывущий по воздуху, но нет.

Через мгновение видение оформилось в человеческую фигуру, а на третий миг оказалось, что из тьмы неспешно идет девушка в белом широком платье. Вот она вышла на тротуар из тени деревьев и оказалась в полусвете, вполне живая, но необычная, эдакая «Женщина в белом». Лицо не обозначено, волосы завязаны сзади и падают на плечо, на другом висит матерчатая, белая сумка, на голых ногах сандалии.

Незнакомка почти поравнялась с Артемом, и он понял, что сейчас она пройдет мимо, эпизод закончится, едва начавшись, все вновь станет обычным и скучным. Этого он допустить не мог, поэтому преодолев оторопь, обратился к девушке с речью.

– Как хорошо, что вы не привидение, – сказал он и добавил для верности. – И не Карлсон в простыне. Я почти растерялся.

– Я заметила, – сухо ответила девушка. – А вы уверены?

– Привидения такими симпатичными не бывают, – сказал Артем и мигом прикусил язык, потому что девушка поморщилась от банальности.

– Откуда вам знать? – она спросила высокомерно. – Являлись раньше? Призраки.

– Нет, вы первая, – ответил Артем, собравшись. – Если я всё-таки ошибся. А в сумке призрачный груз, надо думать?

– Конечно старый замок, даже два, – ответила девушка и предъявила сумку с плеча, там обозначились бутылки, в то время продавалось сухое вино «Старый замок». – Вполне в духе. Иду праздновать день рождения потустороннего друга, нельзя же без подарка.

– А меня с собой возьмёте? – спросил Артем, ощущая мучительное головокружение, таких разговоров с девушками не приходилось вести никогда.

Тем более, что незнакомка оказалась на порядок красивее всех девушек, каких он встречал, даже оригинальнее той, которая толкнула на путь киноискусства, потом безвозвратно исчезла. Правда, та была постарше, а нынешняя показалась ровесницей.

– Надо обдумать, – ответила девушка благосклонно. – А как зовут знатока привидений?

– Сергей, нет, пусть лучше будет Артем, – поколебался он. – А вы?

– Я буду Ольга, точнее Кира, – в тон ответила она. – Чем занимаетесь кроме изучения привидений?

– Простите, если обидел, они просто к слову пришлись, – повинился Артем. – Вообще-то собираюсь сниматься в кино. Уже пробовал, говорят, что недурно.

– На премьеру пригласите? – спросила Ольга, она же Кира.

– Безусловно, – пообещал Артем.

– Ну тогда я вас приглашаю праздновать с нами, – объявила девушка. – Будете сюрпризом для именинника.

– Всегда с удовольствием, – согласился Артем, развернулся и пошел вместе с нею.

И по сей день Артем вспоминал эпизод с волнением, хотя не без удовольствия, разбирал по моментам и находил подтверждение, что сыграл роль отлично, попал в иную реальность и смог её удержать. Только вот случались сны, где сцена проигрывалась та же, хотя без слов, но девушка, оказывалась другой Ольгой, не Кирой, а Славой. Тогда Артем во сне холодел, проваливался в пропасть и жестко приземлялся. Может быть, случались сны с Кирой, их он не помнил, хотя старался исправить ошибку в сновидении. Правда, в последние годы подобные сны прекратились, теперь не является ни одна.

Н2О Коммент к сканворду, расказано позже

Обеих девушек звали Ольгами, но они предпочли зваться Кира и Слава. То есть Ольга Киреевская была Кирой, а Ольга Славич звалась Славой. Вначале им предложили имена Оли Беленькой и Оли Черненькой, но девушки отвергли банальный вариант, дело было в совхозе, куда привезли их первый курс на картошку. Познакомились Ольги в автобусе и приехали в дом отдыха, отданный под студентов, уже подругами. Третьей в их комнату вселилась Наташа Окунева. Сразу по приезде им предложили обозначить имена с фамилиями на дверях, каждая студенческая компания изощрялась, как могла.

Две Ольги и Наташа подумали и согласились на химическую формулу воды в переводе на кириллицу: Н и два О. Расчертили по клеточкам, к буквенному коду пристроили мелким шрифтом имена с фамилиями по типу сканворда. Получилось интересно, на конкурсе дверей они заняли почетное второе место, но только потому, что в номере по соседству главной фишкой стала фамилия одного из обитателей – Дуля, которую ребята подкрепили соответственным рисунком.

Кстати будет не лишним еще раз упомянуть Наташу Окуневу, с неё история и началась. Кира рассказывала примерно так. В автобусе она устроилась на одноместном сидении у кабины водителя, сзади сели две девушки и практически сразу стали так вкусно болтать и знакомиться, что она захотела включиться. Они даже пели, черт их побери! Что «прилетит к нам волшебник в голубом вертолете и покажет бесплатно кино, с поступленьем поздравит и, наверно, оставит нам в подарок пятьсот эскимо!»! Пели, правда, вполголоса. Инициатором оказалась Наташа Окунева, её дар общения превозмог стеснительность, и Ольга Славич защебетала и запела, чего с ней раньше не было просто никогда.

А тогда в автобусе Ольга Киреевская обернулась к девочкам со словами: «Девчонки, у вас так весело, можно пристроиться с приличной беседой?» Согласие получилось мгновенно, но вскоре беседа изменилась. Выяснилось, что обе Ольги читали одни и те же книги, смотрели на мир под одним углом, сыпали теми же цитатами и смеялись похожим шуткам.

Наташа Окунева быстро отстала от беседы, но вежливо слушала. Очень была положительная девочка, хозяйка и рукодельница, с нею жизнь без мамы в походных условиях оказалась сносной, а без неё Ольги пропали бы окончательно. Характер у Наташи был легкий, над неустройствами она смеялась и во всём находила забавную сторону. Наверное, поэтому Наташа первой с их потока вышла замуж, ещё до зимней сессии, несмотря на заурядную внешность сельской снегурочки. Жених, впоследствии муж, бегал вокруг неё на мягких лапках и нарадоваться не мог, что ему так грандиозно повезло.

Правда, обе Ольги ничуть не завидовали, у обеих на жизнь были другие планы, они их обсуждали и формировали на ходу, что было главным в их жизни и общении. После первого курса они ездили вместе на Южный берег Крыма, отдыхали в известном студенческом лагере с именем «Спутник» и уточняющей кличкой «Распутник», там пережили много приключений, не о всех рассказывали. Молодежный лагерь у моря случился стараниями мамы Киреевской, она имела приятельницу в академическом месткоме, та была допущена к распределению всяческого дефицита, в результате чего дочка поехала в «Распутник» вдвоем с подругой.

Выглядели девушки Ольги приятно, но контрастно, блондинка и брюнетка, «белоснежка» и «черноглазка». В их дружбе выявился лишь один изъян, но очень существенный. Оля-белоснежка, она же Кира, нравилась гораздо больше и гораздо легче, чем черноглазка-Слава. Обе были хорошенькие, умные и веселые, но поди же ты! Наверное, потому что «джентльмены предпочитают блондинок».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю