Текст книги "Звездный рыцарь"

Автор книги: Наталия Карамышева

Глава одиннадцатая
Через пески

Ведь тогда у рыцарей, томимых печалью, была привычка играть на арфе и петь, чтобы разогнать тоску.

Роман о Тристане и Изольде

До наступления сумерек двое шли в дюнах, казавшихся нескончаемыми. Ноги тонули в пепельном песке, мельчайшие частички которого набивались в рот и скрипели на зубах. В конце концов Звездный опустил сильно нагревшийся щиток шлема, а Одинокий прикрыл воспаленные глаза ладонью и поглубже натянул капюшон.

Деревья, торчавшие среди плоских барханов, выглядели ужасающе. Высохшие, изглоданные жаждой и жгучими ветрами, они казались древними чудищами, замершими в ожидании жертвы.

– Однажды я видел похожий лес у нас на Земле, в Калифорнии, – сообщил Звездный. – Он окаменел от времени. А здесь что стряслось?

– Рассказывают, что на этом месте были тенистые леса, – еле слышно выговорил Одинокий пересохшими губами. – Но Мрачный ярл заставил воду покинуть долину, и песчаные бури засыпали деревья. Если ветер и освобождает их, то ожить они не могут.

– Сколько же успел напакостить, негодяй! – не удержался Роман. – Там болота, здесь пустыня – и все его рук дело! Да еще и девушек похищает. Кстати, он что – жениться на ней возжелал?

– Нет, причина иная. Когда остановимся на отдых, я расскажу тебе все. Должен же ты знать, благородный рыцарь, ради чего идешь на подвиг!

Ночь рухнула на пустыню внезапно. Кажется, только что зеленый эллипс солнца освещал путникам дорогу, устилая песок густо-изумрудными тенями; и вот уже лишь три крохотные бледные луны одна за другой выплыли в лиловое небо, стараясь рассеять мрак. Резко похолодало.

– Давай устраиваться на ночлег, Звездный, – предложил эльмит и первым начал собирать сучья для костра. Его спутник расчистил место возле причудливо изломанного куста, порылся в заплечном мешке и извлек большой кусок невиданной прозрачной ткани. Расправив, он аккуратно развесил ее на ветвях. Одинокий тем временем высек огонь и теперь раздувал его краем плаща.

– Зачем это? – указал эльмит на ткань.

– Утром в ней соберется вода, – пообещал Звездный и в свою очередь поинтересовался: – Скажи мне, рыцарь, здесь может водиться какая-нибудь живность? Что-нибудь ползающее, прыгающее, бегающее... словом, кусачее.

– Не знаю, – подумав, ответил эльмит. – О владениях Мрачного ярла ходит много легенд, о них поют баллады и рассказывают страшные истории. Но что в них правда, а что выдумка...

– Примем меры предосторожности, – пробормотал Звездный и вытянул из мешка толстый малиновый жгут, усеянный с одной стороны крохотными белыми шариками. Разложив жгут вокруг песчаного ложа шариками наружу, он соединил его концы подобием белой пряжки.

– Вот и все. Теперь ни одна тварь близко не сунется. – И Звездный уселся возле костра, протягивая к огню начинающие зябнуть руки.

Эльмит тоже опустился на песок. Он сидел совершенно неподвижно и смотрел, как ловкие язычки пламени слизывают с уродливых кусков дерева остатки растрескавшейся коры.

– Скажи, Одинокий рыцарь, – нарушил молчание чужак, – почему ты носишь такое печальное имя?

– Мы вышли в путь втроем, – нехотя ответил эльмит. – Два рыцаря отступили и повернули назад. Я остался один...

– Но ведь теперь нас двое!

– Ты все же не эльмит, добрый рыцарь, и мне очень жаль.

– А до этого странствия у тебя было другое имя?

– Да. Меня называли рыцарь-Поэт.

Одинокий отцепил от пояса овальную серебристую пластину, положил ее перед собой и дотронулся до матовой поверхности пальцем. Металл ответил звуком, похожим на вздох. Эльмит вновь и вновь прикасался к тингури, и родилась мелодия – странная, напоминающая вой ветра и плеск воды, тяжелые шаги человека и крик потревоженной птицы... И Звездному показалось, что он очутился возле разбитого «Венечки», на берегу лесного ручья. Он хотел о чем-то спросить, но не успел: эльмит запел. Собственно, это была не песня, а скорее мелодекламация, но слова так естественно сливались с музыкой, что разделить их было бы невозможно.

 
Сидел однажды Мрачный ярл, —
 

пел Одинокий рыцарь, —

 
на троне во дворце,
один злат-камень полыхал,
горел в его венце.
– Все есть сейчас в стране моей,
лишь мало золотых камней!
Но слуги ярлу донесли,
что добрый чародей
добыл злат-камень из земли
и лечит им людей;
открыл лишь дочери своей
он тайну дорогих камней.
В жестоком гневе Мрачный ярл
покинул тронный зал
и слугам чародея дочь
похитить приказал.
– Коль без нее вернетесь вы,
то не сносить вам головы!
Прокрались в потаенный скит
семь латников тайком,
и вот уж пленница сидит
в темнице под замком.
– Откроешь мне секрет отца —
хозяйкой будешь ты дворца!..
Но гордо девушка молчит,
слезинки не прольет.
Напрасно злобный враг сулит
богатство и почет.
Ей не нужны ни лесть, ни власть,
она народ свой не предаст!
 

Эльмит перевел дыхание.

– А зачем ярлу злат-камень? – спросил Звездный. – Или он тоже собирается лечить людей?

– Ему нужна власть над миром, и волшебный самоцвет – могущественное оружие. Если латники ярла обнаружат и захватят рудник, народы лишатся единственного лекарства от ужасной болезни. Захочет ярл – и они будут жить, не захочет – они исчезнут с лица земли.

– Это... это же чудовищная жестокость! Это отвратительно и подло! – возмутился Звездный. – И ты еще не хотел брать меня с собой! Да за такое гнусное дело его в порошок стереть мало!

Эльмит улыбнулся горячности спутника, помолчал и снова дотронулся до тингури.

 
Я о другом теперь спою:
день гнева настает,
сразились рыцари в бою
за честь идти в поход.
Спасти несчастную должны
три лучших рыцаря страны.
Был первый рыцарь силачом,
каких не видел свет,
он скалы раздвигал плечом,
подковы мял, как хлеб.
Но оказался страх сильней —
покинул доблестный друзей!
Второй же рыцарь ловкий был,
удачливый хитрец,
однажды камень положил
он в запертый ларец.
Но пожалел он жизнь свою
и бросил третьего в бою!
А третий рыцарь был поэт,
задумчивый певец.
Его баллады, молвил свет, —
лекарство для сердец.
Ему мечей не страшен звон,
и клятве будет верен он!
 

Одинокий резко отодвинул тингури в сторону и поднялся.

– Я сдержу клятву, – произнес он сурово. – Никогда эльмиты не будут вымаливать крохи жизни у Мрачного ярла!

Рыцарь порывисто перешагнул через шнур, но тут же рухнул на песок, корчась от боли и зажимая руками уши. Гигант-землянин, подхватив эльмита на руки, внес его внутрь круга. Рыцарь тут же опомнился.

– О-ох, – простонал он. – Что со мной было?

– Защита сработала, – виновато ответил Звездный. – Не успел остановить тебя, извини.

– Я не пострадал, добрый рыцарь... Сейчас мы оба более всего нуждаемся в отдыхе, и потому предлагаю теперь же лечь спать. Путь предстоит неблизкий.

Глава двенадцатая
Поединок

– Прекрасный сэр, вы готовы?

– Готов? К чему готов?

– Готовы сразиться со мной из-за поместий, или из-за дамы, или...

Марк Твен

Занималась зеленая заря. Одинокий проснулся первым и с удивлением увидел, что ткань на ветвях приняла форму чаши и полна воды. Эльмит с опаской покосился на спящего спутника: к колдунам он всегда относился недоверчиво.

Почувствовав на себе взгляд, Звездный заворочался, открыл глаза и потянулся.

– Доброе утро, коллега! – весело сказал он. – Как там наша водичка? Набралась?

– Влаги достаточно, – ответил эльмит. – Но я не хочу пробовать твой колдовской напиток.

– Чудак, это же обыкновенная роса! – рассмеялся Звездный. – Кстати, ты не откажешься позавтракать?

– Я привык подолгу не есть, – пожал плечами эльмит. – А ты?

– Силы нам понадобятся, поэтому – вот, смотри. – Звездный достал из кармана желтую пластинку и пакетик белых крупинок. С тихим щелчком пластинка развернулась в бокал, и гигант зачерпнул им воду. Затем он бросил в него одну крупинку, и вода во мгновение ока помутнела и загустела.

– Пей, и не обессудь за скудость угощения. – Звездный протянул спутнику бокал. – Может быть, на вкус гурмана это не слишком аппетитно выглядит, зато питательно.

Одинокий принял в ладони сосуд и не без колебания пригубил. Тягучее питье было чуть кисловатым и пахло неведомыми травами. К удивлению эльмита, чувство голода и жажды исчезло почти мгновенно.

– Не думай, рыцарь, я не волшебник, – заметил Звездный, повторяя свои манипуляции. – Есть такая наука – химия. И никаких фокусов-покусов!

Остаток воды перелили во флягу Одинокого, землянин разомкнул шнур, смотал его и спрятал в мешок вместе с чудесной тканью.

– Ну что, трогаемся? – спросил он нетерпеливо.

– Идем, – согласился эльмит.

Пройдя десятка три шагов, путники обогнули дюну и наткнулись на двух мертвых чудищ. Коричневые ящеры с алыми веерами длинных шипов на спинах лежали на песке, изрытом кривыми когтями в агонии.

– Пригодилась, значит, защита. – Звездный не скрывал удовлетворения.

– Да, если бы не твой заколдованный шнур, то мы бы уже сохли, нанизанные на их спинные шипы. Яд пустынного ящера убивает на месте.

– А почему на шипах? Они что, изволят есть только вяленую человечину под пикантным соусом? Или это, так сказать, продуктовые заготовки к осенне-зимнему сезону?

Больше до самого полудня не было произнесено ни слова. Вокруг тянулись все те же серые пески, и только тени идущих, переползая с холма на холм, вносили некоторое разнообразие в пейзаж. Там, где они ныряли в ложбины, утомленным от солнца глазам мерещились зеленоватые лужайки, и приходилось отворачиваться, чтобы не впасть в искушение.

– Не пойму, опять мне чудится или на самом деле там деревья и какая-то постройка? – спросил наконец Звездный, показывая на расплывающийся в знойном мареве горизонт.

– Не мерещится. Я вижу оазис Рыцарских Ворот, – кивнул Одинокий. – Нам предстоит сражаться.

– С кем?

– С теми, кто их построил: с воинственным кланом кочевников. Это обычай.

– Да зачем же? – недоумевающе вопросил чужак. – Разве нельзя свернуть и пройти мимо, не встревая в драку?

– Рыцарские Ворота не положено обходить. Поединок с хозяевами Ворот – дело чести. Таков наш закон, – холодно возразил эльмит.

– А-а... Ну, если закон – тогда другое дело, – охотно согласился Звездный. – Надеюсь, я тоже могу принять участие в потасовке? Поразмяться после долгой ходьбы не грех.

– Ты безоружен. У тебя только боевой браслет.

– Как-нибудь обойдусь, – усмехнулся Звездный. – Не уроню чести рыцаря. Кое-что умеем... А оружие напрокат не выдается? Безобразие, никакого сервиса.

Когда путники подошли к Воротам, жаждущая схватки дружина уже выстроилась по обе стороны утрамбованной площадки.

– Стойте, благородные рыцари! – прокричал одетый в грязно-белый плащ воин, исполнявший обязанности герольда. – По обычаю вы должны назвать свои имена, выбрать оружие для трех поединков и сразиться во славу своего властелина, своей страны или иной цели.

– Согласно обычаю нас должен приветствовать вождь клана! – резко ответил эльмит и выпрямился во весь свой небольшой рост.

Дружинники разомкнули ряды, и верхом на снежно-белом быке выехал рослый рыцарь. Золотой шлем его был увенчан сжатым кулаком, выточенным из черного камня. Желтый плащ ниспадал с плеч, закрывая круп боевого зверя. На левом боку висел тяжелый широкий меч.

– Я рыцарь Черной Руки, – рявкнул всадник. – Ваши имена!

– Я – Одинокий рыцарь, – ответил эльмит, слегка наклонив голову.

– Я – Звездный рыцарь, – представился Роман, в точности скопировав жест и тон Одинокого.

– Твоим соперником буду я! Мне надоели хилые недомерки, попадавшие последнее время в нашу долину! – объявил рыцарь Черной Руки. – Назначаю три схватки: на копьях, на мечах и на кинжалах. Где твое оружие?

– При мне, – ответил Звездный, демонстрируя мускулистые руки. – Вот оно.

– Ты издеваешься?!

– Ничуть. Или ты боишься? Тогда возьми запасной меч.

– Верно ли я понял тебя? Ты собираешься сражаться голыми руками? – встрепенулся Одинокий. – Речи твои уязвляют сердце. Ты погибнешь!

– Не беспокойся, друг. Одолжи мне только перед боем твой плащ: смотри, как его цвет бесит этого милого белого бычка!

Одинокий расстегнул рубиновый аграф, и мягкая ткань послушно соскользнула с плеч.

– Я буду сражаться первым, – заявил эльмит с несвойственным ему высокомерием. – Противника изберите сами. Все три схватки на мечах. – И потянул из ножен обоюдоострый клинок.

На середину ристалища вышел приземистый боец. Медные пряди волос клочьями торчали из-под шлема, такая же рыжая поросль покрывала его мощный торс и крепкие руки. Проделав ритуальные движения мечом, рыжий бросился на эльмита, но лезвие лишь рассекло воздух: Одинокий легко увернулся и ответным ударом срубил фигурку быка, украшавшую шлем бойца. Почувствовав издевку, тот вновь атаковал противника – и опять меч встретил лишь пустоту. Эльмит выскользнул из-под удара и рассек ремень, стягивавший медный нагрудник рыжего. Рассвирепев, рыжий с яростным ревом рванулся вперед – и, оглушенный, рухнул наземь: меч Одинокого плашмя опустился на его затылок.

– Выставляйте другого бойца, – потребовал победитель, скрывая довольную улыбку.

Сопящего рыжеволосого оттащили в тень, место его занял худощавый юнец. Горящие азартом глаза были единственной движущейся деталью на бесстрастном лице. Сняв шлем, юноша перехватил спадающие на лоб черные волосы полоской ткани, поднял меч и двинулся на эльмита.

Одинокий теперь вел себя осторожнее и не подпускал юношу близко. Довольно долго оба кружили по ристалищу – присматриваясь, делая ложные замахи и обманные движения. Наконец черноволосый осмелел и обрушил на эльмита каскад выпадов и ударов, которые, однако же, по-прежнему не достигали цели. Одинокий отскакивал, падал и перекатывался, причем проделывал это настолько играючи, что в целом поединок напоминал отлично срежиссированный спектакль. Но в какой-то момент сверкающий вихрь внезапно оборвался, и зрители едва успели заметить, как меч юноши-кочевника, глухо звякнув, отлетел далеко в сторону. Одинокий сделал еле уловимое движение и отсек выбившуюся из-под ленты противника прядь.

– Прошу прощения, благородный рыцарь, но мне кажется, именно эта прядь помешала тебе точнее направить последний удар, – учтиво произнес эльмит. – Без сомнения, твое мастерство велико, и поединок с тобой был для меня честью.

Юноша побледнел, почтительно поклонился и, отступив, смешался с дружиной.

– Теперь будешь иметь дело со мной! – заносчиво крикнул рыцарь Черной Руки. – Вот только сначала разделаюсь с этим. – И он небрежно указал на Звездного рыцаря.

– Повремени похваляться, недостойный рыцарь! – вспыхнул оскорбленный эльмит.

– Придется поучить его правилам хорошего тона, – с притворным сожалением вздохнул Звездный, сбросил с плеча мешок и поднял алый плащ. – Совершенно одичал в своей пустыне – на людей бросается! Да еще и невежа.

– Поединок с тобой будет короток, – пообещал рыцарь Черной Руки, забираясь на быка и взвешивая на руке копье. – Хой, пошел!..

Одинокий с плохо скрываемым волнением следил за товарищем. А тот, обмотав полой плаща правую руку, спокойно ожидал столкновения.

Белый бык, взрывая шипастыми подковами землю, мчался, угрожающе опустив голову и выставив рога, удлиненные бронзовыми наконечниками. Чуть выше рогов тускло блестело лезвие копья.

В момент, когда острия почти коснулись Звездного, взмах плаща заставил быка метнуться в сторону. Землянин сделал странное движение кистью свободной руки... Осадив разъяренное животное, Черная Рука растерянно разглядывал копье – вернее, его обломок. Он так и не понял, что произошло. Только Одинокий успел заметить, как его друг попросту разрубил древко ребром ладони.

– Теперь я буду биться пешим, рыцарь, ибо копье мое сломано, – сказал Черная Рука, и Звездный кивнул, соглашаясь.

Рыцарь Черной Руки спешился (оруженосцы накинули толстую цепь на шею быка и оттащили его за ворота), обнажил меч и отшвырнул ножны. Звездный стоял, расставив ноги и скрестив на груди руки, безмятежно насвистывая старинный боевой марш. На запястье поблескивал обнаженный браслет.

Практически безоружный воин вызывал у дружинников самые низменные чувства. Зрители выли и орали, подбадривая предводителя.

– Нанеси ему свой знаменитый боковой удар, рыцарь!

– Разруби пришельца от ушей до поясницы!..

– Не давай пощады, руби – чего ждешь!

– Бей без жалости, Черная Рука!..

Одинокий подался вперед и сжал кулаки, страшась увидеть гибель соратника, спасшего ему жизнь. Черная Рука поднял меч и очертил им несколько кругов над головой, потом размахнулся... Звездный стремительно прыгнул прямо под меч, пронзительно и дико вскрикнул и, описав руками полукруг, с размаху ударил ими по лезвию. Опешившие дружинники шарахнулись прочь, уворачиваясь от осколков: оружие рассыпалось на мелкие части.

– Проклятый колдун! – заорал в страхе Черная Рука. – Его не берет лучшее железо!

– Защита без оружия, вот как это называется. И нечего на меня глазами сверкать – мог бы выбрать меч и попрочнее. Тоже мне, вояка с детской игрушкой!

Черная Рука не слушал. Жестом он подозвал кого-то из толпы, и ему подали цепочку с замысловатой фиолетовой фигуркой. Незадачливый вождь угрожающе потряс ею.

– Мой талисман одолеет тебя, – торжествующе заявил он и благоговейно надел цепь поверх доспехов. – Твои руки ослабеют, глаза затуманятся, и колдовские чары рассеются. Этот талисман победил уже четырех чародеев, ты будешь пятым!

– Не хвались, на рать идучи, хвались, с поля едучи, – ухмыльнулся Звездный. – И не медли многоречивый рыцарь, ибо мы спешим, а ты меня задерживаешь. Нападай же, или я потороплю тебя доброй оплеухой!

Черная Рука, отшвырнув обломок клинка, выхватил два кинжала и ринулся в бой. Звездный, словно поддразнивая противника, по-боксерски приплясывал вокруг него. Он зорко стерег каждое движение Черной Руки, и любой взмах кинжала не достигал цели – два-три пальца все время разделяли металл и тело. Наконец терпение вождя клана лопнуло: набычившись и выставив вперед кинжалы так, что они напоминали рога, Черная Рука ринулся очертя голову на врага, и тут произошло непостижимое. Звездный метнулся в сторону и вверх, благополучно миновав лезвия, и в прыжке нанес молниеносный удар согнутыми ногами и ребром ладони. Черная Рука растянулся на земле без чувств, шлем и кираса его были смяты страшной, невероятной силой.

Одинокий перевел дух, приблизился к Звездному и заметил, что браслет его окрасился кровью.

– Оцарапался об эту ржавую жестянку. – Звездный кивнул на бездыханного противника, отвечая на немой вопрос.

– Бой окончен, – заключил Одинокий, обращаясь к дружине, приводившей в чувство поверженного воителя. – Мы намерены продолжить свой путь.

– Ну уж нет, – злорадно хохотнул очнувшийся Рыжий. – Вас двое, и теперь вы как победители должны сразиться между собой – или не уйдете отсюда.

– Это невозможно! – попытался было запротестовать Звездный, но эльмит жестом остановил его.

– Ваше требование противоречит обычным правилам, но мы согласны выполнить его, – сухо произнес Одинокий и, еле заметно шевельнув губами, шепнул: – Делай как я.

Рыцари разошлись по краям ристалища, повернулись лицом к центру и медленно начали сходиться. Когда они оказались совсем рядом, Одинокий рыцарь поднял правую руку и Звездный повторил его движение, не понимая, что задумал эльмит. Короткий взмах – и рука Одинокого, рассеченная одним из лезвий браслета, обагрилась кровью.

– Зачем... – вырвалось было у Звездного, но эльмит с силой прижал свою рану к запястью чужака, и кровь их смешалась.

– Отныне и навеки мы кровные братья, – объявил он во всеуслышание. – Законы предков запрещают сходиться в битве рыцарям одной крови, и этот запрет вам не нарушить!

Дружинники угрюмо расступились, освободив дорогу. Проходя под аркой Ворот, эльмит сорвал со стены огромный шлем с изображением черного кулака и швырнул его наземь. Один из воинов метнулся было следом – его удержали.

– Пожалуй, благородный рыцарь, мы составили с тобой неплохой дуэт, – заметил Звездный.

Эльмит согласно наклонил голову, мимолетная улыбка осветила усталое лицо.

Глава тринадцатая
Водяные

Засучили они рукава, и увидел тут батыр, что руки у них медные, а ногти на руках длиннее, чем у медведя, настоящие когти.

Г. Тушкан

Рыцари шли до тех пор, пока Ворота не превратились в расплывчатое пятнышко у горизонта. Пот и песок на лицах спеклись в шершавую корку.

– Передохнуть бы, – намекнул Звездный.

– Я чувствую поблизости воду, – откликнулся Одинокий. – Ты еще в силах идти, брат мой?

– Конечно, – обиделся гигант. – Я только предложил. А что, ты хочешь взять меня на ручки?

Местность заметно изменилась. О пустыне напоминали лишь редкие проплешины песка, выглядывавшие из-под длинных плетей ползучих растений. Среди них торчали пучки травы, на вид мягкой и сочной. Звездный не преминул сорвать травинку, за что немедленно поплатился изрезанными пальцами.

– Черт знает что, – в сердцах ругнулся он, разглядывая руку. – Прямо-таки пила, а не травка!

Одинокий промолчал, сберегая дыхание.

Потянулись пологие холмы, покрытые кудрявым жестким кустарником. Обогнув ближайшие заросли, рыцари увидели чистейшую речку, сверкавшую на солнце, словно ларец с изумрудами. К воде спускалась очаровательная полянка. Растительность на ней – очевидно, в виде одолжения – оказалась не агрессивной: не царапалась и не резала ладони.

– Виану-соло (пресная вода)! – выдохнул эльмит.

Рыцари бросили пожитки и ринулись к воде. Они пили – и никак не могли напиться, обмывали окровавленные руки и разгоряченные лица, отфыркивались и производили массу шума, не заботясь, слышит их кто-нибудь или нет.

Наплескавшись вволю, рыцари вышли на берег. Следовало заняться ранами: подсохшие было в пути, они снова кровоточили.

– Дай руку, – попросил эльмит, и Звездный, рывшийся в мешке в поисках аптечки, послушно протянул ладонь.

Эльмит крепко взял ее, пристроил на согнутом колене и, нагнувшись, затянул сквозь зубы какую-то ритмичную мелодию. Палец очерчивал круги вокруг раны. Лоб его покрылся капельками пота, эльмит тяжело задышал – и когда отпустил руку, то на ней оказалась лишь тонкая розовая полоска: рана закрылась. Порезы на ладони тоже подсыхали на глазах.

– Вот это терапия! Здорово, – поразился Роман, с изумлением рассматривая заживленное место. – А сам?

– Сейчас, – ответил эльмит, приходя в себя.

Он сел поудобнее и проделал то же самое со своим запястьем, на этот раз с меньшими усилиями.

– Когда врачуешь свои раны, всегда легче, – пояснил он. – Другому, да еще с твоим ростом – сложнее. – Он помолчал и озабоченно добавил: – Кажется, брат мой, я допустил оплошность. Мы смывали кровь прямо в реке. Опасность грозит нешуточная.

– А у вас тут водятся пираньи? – заинтересовался легкомысленный Звездный.

– Я не знаю, кого ты имеешь в виду, но в наших реках, особенно там, где есть отмели и островки, живут водяные людоеды-эльвиану. У них бледная кожа, белые волосы и зеленые глаза. Они чуют кровь в воде на огромном расстоянии, и не сдобровать тому, кто попадется на их пути. Эльвиану раздирают жертву ногтями и пожирают ее живьем.

– Бр-р-р! – скривился Звездный. – Вот нечисть, не к ночи будь помянуты!

– У них есть одно слабое место: они не переносят свет и тепло. Если что-то задержит эльвиану на берегу до восхода солнца, то они гибнут.

– Значит, время у нас есть. До заката далеко. – И Звездный растянулся на траве, подложив ладони под голову. – Отдохни, добрый друг мой, ты ведь еле стоишь на ногах.

Одинокий последовал совету.

– От эльвиану все равно не скрыться, – пробормотал он убежденно, силясь приоткрыть слипающиеся глаза. – Они будут идти на запах крови до первых проблесков зари...

Звездный рыцарь очнулся, когда последние лучи солнца скользили по глади потемневшей речки. Рядом беспокойно вздрагивал спящий Одинокий.

– Вставай, друг! – тряхнул его за плечо землянин, и эльмит открыл глаза. – Если здесь действительно живут водяные, нам придется несладко. Мы чуть не опоздали!

Одинокий вскочил на ноги, и в ту же минуту, словно только этого и ожидая, зеленое зарево погасло.

– Надо нам уйти подальше от воды на всякий случай, – вслух подумал эльмит.

– Верно, оставим простор для маневра; и у нас есть защита, – напомнил Звездный, доставая наощупь знакомый шнур.

– Эльвиану передвигаются медленно, но никогда не приходят поодиночке, – с сомнением сказал Одинокий. – Их десятки, а то и сотни. Справится ли твоя волшебная веревка?

– Попробовать-то можно, – заметил Звездный. – А то в случае чего – легкой рысью от напасти, мы ведь прилично передохнули.

Рыцари расположились на вершине одного из холмов. Наступила ночь, но они не спали, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в рассеянном свете маленьких лун. Звездный срезал ножом по кругу кусты и траву, выкладывая из них своеобразный кольцевой барьер.

– Вот они... – прошептал Одинокий, зрение которого было намного острее. Его спутник поспешно вошел в круг и замкнул концы шнура.

Зрелище напоминало исход привидений из древних замковых развалин или могил заброшенного кладбища. Белесые силуэты словно плыли, фосфоресцируя в темноте; глаза их казались зелеными огнями.

– Многовато, – сказал Звездный, доставая из кобуры бластер. – Действительно, мощности может не хватить.

Цепь зеленых глаз растягивалась, охватывая кольцом вершину холма. Эльвиану, бесшумно приближаясь, уже тянули к путникам худые руки с кривыми длинными ногтями.

– Они идут через защитное поле и даже не морщатся, – сквозь зубы процедил Звездный. – Выходит, они не белковые существа, а натуральная нежить? Ну и планетка, нечего сказать. Чистое средневековье! А окружают по всем правилам военной науки: улепетывать, по-моему, некуда.

– Что будем делать, брат мой? Ведь им не страшно любое оружие, они бесплотны, как туман.

– Туман, говоришь? – Звездный перевел рычажок бластера на максимальную длину пламени. – Это хорошо, что туман... Пусть подойдут поближе. Сейчас мы им устроим поздний ужин на траве!

Первые ряды водяных людоедов уже просачивались сквозь срезанные ветки, когда струя нестерпимо яркого огня опалила зеленую баррикаду и подожгла ее. Эльвиану заметались, но огненный вал, стремительно разгораясь, оттеснял их все дальше и дальше от рыцарей. С омерзительным визгом эльвиану отступали, и вскоре последние силуэты исчезли из виду.

– Гостям был оказан слишком горячий прием, – хмыкнул землянин.

– Ты притянул небесный огонь, брат мой? – поинтересовался уже ничему особенно не удивлявшийся эльмит. – Или это все та же «хи-ми-я»?

– На этот раз физика. Тоже весьма полезная наука.

Остаток ночи путники провели на холме. Не желая, чтобы их застигли врасплох, они запаслись хворостом и дремали по очереди, вполглаза, но эльвиану так больше и не появились. Несколько кучек белесой слизи, подобно выброшенным штормом медузам, лежали на покрытой пеплом земле, постепенно высыхая и превращаясь в мутную пленку. То были останки эльвиану, слишком близко подошедших к огню.