355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталия Басовская » Человек в зеркале истории. Отравители. Безумцы. Короли » Текст книги (страница 4)
Человек в зеркале истории. Отравители. Безумцы. Короли
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 00:08

Текст книги "Человек в зеркале истории. Отравители. Безумцы. Короли "


Автор книги: Наталия Басовская


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Убежденность в том, что он занимает место Христа, делала Иннокентия III особенно пылким гонителем еретиков. Ненавистные ему альбигойцы полагали, что на земле пока правит не Христос, а Дьявол, а церковь всех обманывает, действуя именем Христа. Потому борьба с еретиками, непременная для Римского Папы, носила у Иннокентия III несколько горячечный характер. Но всецело предался он ей в конце своей деятельности. А сначала был поглощен другими заботами.

В XIII веке Папское государство было не таким крошечным, как сегодня, когда его составляют лишь Ватиканский дворец и окружающие парки. Границы его постоянно менялись, но в любом случае это было именно государство в центре Италии. В его рамках Иннокентий III начал вести себя в духе светских правителей Франции и Англии – стал добиваться централизации.

Прежде всего он реформировал управление. Это уже пытался сделать Целестин III, но тот был слишком стар и почти ничего не успел. Иннокентий III создал четкую бюрократическую систему. Он добился вассальной клятвы в письменной форме от префекта города Рима – светского чиновника, назначенного императором, то есть политическим соперником Папы.

Опыт конфликтов с Папами был и у римской аристократии – носительницы традиций, восходивших к античности. «Панцирь» аристократизма отделял нотаблей от простых смертных и позволял выступать против церковной власти. Так, во времена Карла Великого, Папа Лев III был незаконно низложен в результате аристократического заговора. В первые годы понтификата Иннокентия III нотабли тоже выводили народ на улицу, выступая против Папы. Но ослабить его не удалось. Напротив – он получил вассальную клятву и от всех аристократов Рима, в том числе от демократически избранного сенатора. А в ту эпоху клятвам придавалось большое значение. Иннокентий III довел идею централизации до ее логического завершения, обеспечив себе личную преданность римской элиты.

На следующем этапе своей деятельности Иннокентий III занялся расширением территории своего государства. Папская область с VIII века была в составе империи Каролингов, а с 962 года до конца XIII века входила в Священную Римскую империю, порожденную союзом папской и императорской власти. Иннокентия III это не устраивало. Он хотел создать самостоятельное сильное государство.

Это происходило параллельно с аналогичными процессами в других странах Западной Европы. Французские короли бились за возвращение оказавшихся под английской властью Нормандии и Юго-Запада Франции; английские правители колонизировали Уэльс; на Пиренейском полуострове происходило вытеснение арабов, а в Германии – подчинение строптивых князей власти императора. Иннокентий III в те же годы присоединил к Папской области Романью с центром в Равенне – последней столице Древнего Рима. Стратегически важная и очень богатая территория. Кроме того, Папа бился за Южную Италию и Сицилию: в 1198 году он стал опекуном малолетнего Фридриха II Штауфена, унаследовавшего сицилийский престол.

В Италии столкнулись гвельфы, признававшие верховенство Папы, и гибеллины, которые считали, что императорская власть – выше папской. Иннокентий лавировал между ними, ведя торг: он соглашался поддержать любого, кто поможет его укреплению в богатых итальянских областях.

В борьбе за лидерство в Европе Иннокентий III начал вмешиваться в дела западноевропейских правителей, и со временем это составило основное содержание его жизни. «Мы верим, – писал он, – что волею Божьей возведены из ничтожества на этот престол, с которого будем творить истинный суд и над князьями, и даже над теми, кто выше их». Те, кто выше князей, – это, безусловно, короли. Иннокентий III был настроен вершить их судьбы.

Первым его объектом стала Германия. Ее специфика состояла в том, что император в ней избирался. Значит, вмешаться в процесс было гораздо легче, чем в ситуации престолонаследия. Избранием императора занималась Коллегия курфюрстов – семь – девять представителей высшей светской и духовной власти. С начала XIII века в Германии фактически шла гражданская война, не всенародная, скорее война аристократических семейств: или, избранный императором Филипп II Швабский сражался с Оттоном IV Вельфом.

Иннокентий III выпустил эдикт, в котором говорилось: в случае если часть курфюрстов оспаривает избрание императора, окончательное решение остается за Папой Римским. В том, что любое избрание будут оспаривать, он мог не сомневаться.

Когда в 1198 году императором стал Филипп Швабский, часть курфюрстов действительно выразила несогласие и выбрала Оттона Брауншвейгского. А Иннокентий III вступил в переговоры с обеими сторонами. В 1208 году Филипп был убит, и Папа короновал Оттона IV Гогенштауфена, признавшего папскую власть над Равенной.

Позже Иннокентий рассорился с Оттоном, отлучил его от церкви и короновал Фридриха II Штауфена – юного внука знаменитого Фридриха I Барбароссы. Занятно, что Иннокентий III с детства Фридриха II по воле его матери, императрицы Констанции, был его официально назначенным опекуном и добросовестно выполнял свои обязанности. Ничто не предвещало последующей борьбы Фридриха II с папством.

Со временем Иннокентий стал регулировать верховную власть в 11 государствах: Германии, Англии, Франции, Португалии, Леоне, Арагоне, Норвегии, Швеции, Венгрии, Болгарии, Польше. Очень важно, что под флагом борьбы за моральную чистоту духовенства он проник в Центральную Европу.

Кстати, сам Иннокентий III в личном нравственном отношении был значительно выше многих других Пап, прославившихся почти откровенным развратом. Классик немецкой историографии Л. Ранке пишет даже, явно его идеализируя: «Он был безупречен в своей частной жизни. Он ничего не извлекал для себя из достояния Церкви, даже расходы на свои путешествия (командировки) оплачивались его личными средствами».

Действительно, Иннокентий III не был стяжателем, хотя и не вел отшельнического образа жизни, участвовал в пышных церемониях, но только во имя дела. Не было ни распутства, ни явления, которое позже назвали непотизмом, – раздачи должностей родственникам. Иннокентий III был занят другим: он служил идее. А идея его представляла серьезную угрозу европейской цивилизации. Ведь всякий клерикализм чреват духовным упадком.

В 1199 году Иннокентий III наложил 9-месячный интердикт на Францию. Интердикт – это запрет проводить церковные праздники, торжества и даже совершать таинства: крестить, отпевать, венчать. В этих условиях жизнь средневекового общества замирает, страна пребывает в трансе. Причиной папского решения стало поведение французского короля Филиппа II. Тот не исполнял супружеский долг в отношении королевы Ингеборги Датской, более того отправил ее в заточение, где она провела 20 лет. Король тем временем без папского разрешения на развод, то есть незаконно, женился на Агнессе Меранской и имел с ней детей. Иннокентий III считал своим долгом, обязанностью и правом наводить порядок в семейном доме французского короля. Интердикт был отменен лишь в результате переговоров и сложных политических ухищрений.

Еще больше досталось от Папы английским правителям, особенно самому злосчастному из средневековых английских королей – Иоанну Безземельному, последнему сыну Генриха II Плантагенета и Алиеноры Аквитанской. Конфликт возник в 1208 году, когда Иоанн Безземельный и Иннокентий III не сошлись в вопросе о кандидатуре архиепископа Кентерберийского, главы английской церкви. В Англии был уже горький опыт: в 1170 году, при Генрихе II, архиепископ Кентерберийский Фома Бекет разошелся в политических взглядах с королем и был убит в алтаре собора. Генриху II пришлось каяться и идти на политические уступки, чтобы избежать интердикта и отлучения от церкви.

Теперь Папа Иннокентий III повелел английскому королю назначить архиепископом Стивена Лэнгтона, своего единомышленника и однокашника по Парижскому университету, возглавившего это учебное заведение. Но Иоанн Безземельный позволил себе ужасающую дерзость: приказал не впускать Лэнгтона в Англию и назвал другую кандидатуру – Джона де Грея.

Иннокентий III не мог отступить и наложил интердикт и на Англию. Иоанн Безземельный, в отличие от осторожного Филиппа II, повел себя неумно. Разъяренный упорством Папы, он захватил церковные земли и начал собирать с них доходы в королевскую казну. Тогда Иннокентий отлучил Иоанна Безземельного от церкви и в соответствии с 12-м пунктом «Диктата Папы» объявил его низложенным от имени Бога.

Король Англии оказался в чрезвычайно сложном положении. Сейчас же оживились его давние противники, прежде всего Франция. Филипп II заявил, что готов по просьбе Папы высадиться в Британии и фактически низложить английского короля. Иннокентий III создал угрозу французской интервенции в Англии! Перед лицом такой опасности Иоанн Безземельный вынужден был капитулировать. Он раскаялся, и в 1213 году отлучение было снято. Но этого Папе показалось мало. Иоанну пришлось признать себя вассалом Иннокентия III, принести ему клятву, согласно которой Англия сделалась леном, то есть вассальным владением Римского Папы. Это потрясло Англию и к тому же стоило немалых денег. Вассал должен платить своему сюзерену. Был установлен размен платы – 1000 марок в год, очень много для королевской казны. Так Иннокентий III с пользой для себя дирижировал европейской политикой.

Это было продвижение в сторону папской теократии – государственной системы, при которой власть не только централизована, но и строго подчинена единой и бесспорной идеологии. В определенной степени такое общественное устройство напоминает советское, основанное на марксизме, который был превращен в своего рода религию.

Теократические устремления Иннокентия III привели к одному из самых знаменательных событий в западноевропейской истории – Четвертому крестовому походу. Он, поставивший себя над государями и знавший, как ему казалось, куда должно идти человечество, не мог не попытаться прославиться под знаменем крестоносного движения. Ведь ни одна другая идея не ценилась так высоко в средневековой Западной Европе.

Подготовку к Четвертому крестовому походу Иннокентий III начал в 1199 году. Это был год столетия падения Иерусалима в результате Первого крестового похода. Папа Римский не мог не отметить такого события.

Когда очередной поход на Святую Землю был провозглашен, к Иннокентию стали стекаться крестоносные силы. Участники намеревались переправиться в Святую Землю на венецианских кораблях. И вдруг правитель Венеции Энрико Дандоло переориентировал крестоносцев, предложив им плыть сначала в Константинополь. Надо учесть, что Константинополь был главным торговым, финансовым и военным соперником Венеции. Но это был христианский город!

Иннокентия III подобный поворот буквально ошеломил. Ведь он искренне верил, что под эгидой папства люди станут счастливее. Его потрясло то, что крестоносцы собираются нанести удар по Восточной Церкви. Он сейчас же отрекся от этого позора и наложил интердикт на Энрико Дандоло. Но на венецианского дожа это не произвело ни малейшего впечатления. А крестоносцы, обуреваемые алчностью, двинулись в Далмацию, разгромили подвластный Венгрии христианский город Задар, а в 1202–1204 годах захватили и разграбили Константинополь. Больше он никогда уже не стал прежним – золотым мостом между Востоком и Западом, блистательным соперником католической церкви. На его развалинах возникла так называемая Латинская империя, которая существовала, постепенно угасая, до 1261 года.

Деятельность Иннокентия III не ограничивалась расширением Папской области, энергичной дипломатией и организацией крестового похода. Он был занят также поддержкой всего чистого, благородного, святого в церковной жизни. В 1209 или 1210 году к нему явился подлинный святой – Франциск Ассизский со своими 12 учениками. Они просили поддержать идею создания Ордена чистоты, в котором должно было быть восстановлено истинное христианство. Иннокентий III встретил Франциска неласково. Он недолюбливал людей, независимых в своих взглядах. Да и выглядел святой очень необычно. По-своему понимая аскезу, отрешение от всего земного, Франциск ходил нестриженым и грязным. Возмущенный его внешним обликом, Папа посоветовал ему пойти поваляться среди свиней. Он не понимал, с кем имеет дело. А Франциск Ассизский ушел на некоторое время, вернулся в еще более ужасном виде и смиренно сказал: «Ты повелел – я выполнил, я побыл среди свиней. А теперь и ты услышь мою просьбу». Иннокентий не был глуп. Он понял, что об этой встрече будут говорить и даже писать. Поэтому он сразу же показал, что устыдился. Он заявил, что одобряет создание Ордена, но вынужден пока отложить утверждение его устава. Идея борьбы за чистоту нравов внутри католической церкви была близка Иннокентию III, но святость Франциска оказалась ему недоступна. Поэтому он и дал типичный ответ политика и бюрократа.

В 1212-м произошло еще одно событие, оставившее на репутации Иннокентия III позорное пятно, – Крестовый поход детей. Говорилось, что на Восток должны отправиться дети, потому что их души чисты и перед ними рухнут мусульманские препоны. Хронист писал: «…Неисчислимое множество паломников, бедных людей обоего пола и детей из Тевтонии и других стран, побуждаемых тремя отроками 12-летнего возраста, приняли знак креста в области Кельна и говорили, что им было видение…» Иннокентий III не был главным вдохновителем этого безумного деяния. Оно стало проявлением неблагополучия, царившего в Европе из-за перенаселенности и голода. По словам одного из хронистов, «голод доходил до того в отдельных областях, что матери поедали своих детей». Тех, кого все равно нельзя было прокормить, оставалось только отправить в Крестовый поход.

Но и в Крестовом походе дети умирали от голода и болезней, их захватывали пираты и продавали в рабство. Увидев, что происходит, Иннокентий III успел позаботиться о своей репутации. Он остановил часть юных крестоносцев и вернул их в Европу.

Последние крупные деяния Иннокентия III, логично вытекающие из всей его жизни, – это Крестовые походы против альбигойцев в 1209–1229 годах, движение против еретиков в Лангедоке (Тулузском графстве). Юг Франции представлял собой в это время чуть ли не отдельную страну. Здесь говорили на особом наречии (отсюда и название – «ланг д’ок» – «окающий язык»). В римские времена эти территории были сильно романизированы и с тех пор отличались высокой культурой. Когда-то римские авторы называли города Лангедока Афинами Галлии. Существенным было там и арабское культурное влияние. Именно в этих краях расцвела поэзия трубадуров, которая была не совсем в ладах с догматами церкви. Трубадуры воспевали любовь, и далеко не всегда чисто духовную.

Тулузский граф был не беднее французского короля. На Юге быстро развивались и богатели независимые города. Среди них было немало городов-коммун, которые в борьбе с королевской властью добились реального самоуправления. В них действовали консулы, созывались собрания, советы, могло создаваться ополчение.

Одной из форм противоречия между Севером и Югом стало расхождение в вопросах церковной практики. Южане возмущались «недостаточно чистыми нравами» северян и служителей церкви. В хронике конца XII века говорилось: «Монахи покидают свое прежнее платье и ходят по улицам одетыми по новой моде. Мясо они едят, когда хотят. Епископы же требуют от приходов большие взятки, а места продают, тоже за взятки».

В XIII веке на Юге была написана поэма о разврате церковников. В ней были такие слова: «Все пропало и смешалось, когда наедут кардиналы, всегда алчные, ищущие добычи. Они приносят с собой симонию, показывая пример нечестивой жизни, они продают Бога и его Матерь».

В вольнолюбивом, практически свободном Лангедоке сосредоточилось недовольство снижением нравственного градуса церкви. Небольшой город Альби стал центром нонконформизма. Сторонников реформы церкви, предшественников Реформации, принято называть альбигойцами. Почему Иннокентий III организовал борьбу против них, выступавших за чистоту веры? Для него была неприемлема их мысль о том, что Всеблагой Господь не мог создать столь несовершенный мир. Альбигойцы видели в реальной жизни козни Люцифера, состязающегося с Богом. А церковь учила, что земная жизнь есть воплощение Божьего промысла. Получалось, что церковь не видит козней Дьявола и обманывает людей.

Тех, кто был готов воевать против гнезда ереси на Юг Франции, Иннокентий III объявил крестоносцами. Это звучало благородно и к тому же гарантировало им защиту имущества и освобождение от некоторых налогов. Северофранцузские рыцари стали с удовольствием готовиться к Крестовому походу.

Таких походов было несколько. Граф Тулузский Раймунд VI попробовал покаяться и этим остановить движение крестоносцев – не получилось. Они начали с того, что дотла сожгли Безансон, а потом пожалели, что уничтожили собственную добычу. Поэтому они объявили, что, если население сдастся, город уцелеет, и при разграблении Каркасона были уже более «аккуратны». Духовная война оборачивалась сугубо материальным обогащением.

Иннокентий III не дожил до завершения борьбы с альбигойцами. Вершиной его жизни стал Четвертый Латеранский собор 1215 года. Собралось 500 епископов, 800 аббатов, присутствовали Патриархи Иерусалимский и Константинопольский. Было принято 70 канонов – постановлений о борьбе с еретиками и вообще со всяким инакомыслием. Можно сказать, что это был парад мракобесия, способствовавший развитию инквизиции.

Одна из сомнительных заслуг Иннокентия III состоит и в том, что он предложил евреям, приверженцам иудаизма, жить в отдельных районах и носить особую одежду, чтобы отличаться от остальных. Так он положил начало существованию еврейских гетто.

Умер Папа Иннокентий III 16 июля 1216 года в Перудже, во время одной из деловых поездок. Проповедник Яков Витрийский вспоминал: «Я отправился в город Перуджу, в котором нашел Папу Иннокентия мертвым, но еще не погребенным. Какие-то люди ночью растащили воровским образом драгоценные одеяния, в которых его надлежало похоронить. Тело же его, почти нагое и уже начинавшее испускать запах тления, они оставили лежать в церкви. Я все же вошел в храм и собственными глазами увидел, насколько коротка и тщетна обманчивая слава мира сего».

Современные исследователи А.Я. Гуревич и М.А. Бойцов, тщательно проработав источники, установили, что отнюдь не один только Иннокентий III подвергся посмертному поруганию. Существовала такая традиция, имевшая очень глубокие корни. Видимо, это был не просто грабеж, но и своего рода протест, попытка людей хотя бы после смерти показать «правителю мира», что и он обратится в ничто. Древние римляне точно сказали: «Sic transit gloria mundi» («Так проходит земная слава»).

Римский Папа Урбан II – гений одной речи

Урбан II – автор самой яркой речи в западноевропейской истории. Ее произнесение стало, вне всякого сомнения, его звездным часом. Но был ли это и звездный час человечества? О случившемся в далеком XI веке важно поразмышлять в наше время – эпоху пылких речей! Те, кто и сегодня готов призвать народные массы в некий «крестовый поход», должны помнить, как это может сработать.

В Урбане II сочетались искренняя вера – непременное качество средневекового человека, огромное властолюбие и глубокое заблуждение, которое он сам осознал слишком поздно.

Тот, кто известен нам как Урбан II, получил это имя только в 1088 году. А родился он недалеко от Парижа в 1042-м и в миру звался Эд (или Одо) де Шатийон де Лажери. Представитель знатного, хотя и не очень богатого французского рода из Шампани.

У Одо были два значимых учителя, причем во многом друг другу противоположных. Первый – будущий святой Бруно. К лику святых его причислили после смерти. А тогда это был высокообразованный человек, бывший ректор Реймского университета, ставший монахом. И не просто монахом – в течение шести лет он был отшельником.

В 1084 году Бруно основал во Франции монастырь под названием Великая Шартреза. Там в будущем родился Орден картезианцев, отличавшийся максимальной строгостью устава. Он проповедовал полный уход от мира. Кстати, и сейчас на Земле есть около 400 членов этого Ордена.

Бруно был убежден в том, что высшая степень служения Богу – это отказ от всего земного. Конечно, для него не существовало такой ценности, как власть. В 1090 году Урбан II, уже став Папой Римским, призвал Бруно в Рим на должность своего советника. Учитель поначалу откликнулся, желая помочь ученику. Но очень скоро уехал прочь, трезво оценив те изменения, которые произошли в сознании Одо, те цели и задачи, которые тот теперь ставил перед собой. Все, чему стал служить Урбан II, было противоположно идее ухода от мира. Он делал успешную церковную карьеру.

Этот выбор, видимо, связан с тем, что Одо не был старшим сыном в семье и не унаследовал родовое поместье. Как правило, младших или физически слабых сыновей отдавали в духовную службу.

Сначала Одо стал каноником в Реймсе, что не так уж и мало. Каноник – это член капитула, то есть совета при епископе по управлению диацезом (епархией). Если епископ умирал, капитул управлял до назначения нового.

Затем он стал архидьяконом, а в 1070 году, как будто забыв о карьере, удалился в монастырь Клюни. Одо было около 30 лет, и он принял зрелое решение совершенно в духе своего первого любимого учителя Бруно.

Клюни – один из самых знаменитых французских средневековых монастырей, Бенедиктинское аббатство в Бургундии. Монастырь прославился тем, что вокруг него во второй половине XI века сплотились люди, боровшиеся за очищение католической церкви от накопившихся многочисленных грехов. Незадолго до этого, в 1054 году, христианская церковь разделилась на два крыла: западное и восточное. Все были уверены, что скоро вновь произойдет объединение. Но под чьей эгидой, под чьей духовной властью?

Клюнийцы считали важным доказать, что католическая церковь – образец моральной чистоты. Они пламенно выступали за то, чтобы сделать уставы монастырей более строгими, восстановить аскетические нормы монастырской жизни на уровне VI века, то есть молодого христианства. Требовалось строго следить за соблюдением целибата (невозможности брака для служителей церкви), а также запретить симонию – позорное явление, продажу и покупку церковных должностей. Кроме того, клюнийцы были за полное подчинение монастырей Папе Римскому, а не светским правителям. В борьбе клюнийцев за церковные идеалы было много и искренне религиозного, и политически конъюнктурного, как в любом заметном духовном движении.

Находясь в Клюнийском монастыре, Одо де Шатийон сделал первый шаг навстречу своему второму учителю, антиподу будущего святого Бруно. В 1076 году вместе с группой единомышленников он отправился помогать Папе Григорию VII (бывшему монаху Гильдебранду) – властолюбцу, честолюбцу и отчаянному политикану. Папа провозгласил себя сторонником клюнийских реформ, сделав их знаменем в борьбе за абсолютный приоритет Римской католической церкви.

Папа Григорий VII больше всего прославился документом 1073 года, который вошел в историю под названием «Папский диктат». Этот текст, состоящий из двадцати семи пунктов, провозглашает абсолютную папскую власть. Некоторые его положения просто изумляют. Например, в девятом пункте говорится: только Папе все князья лобызают ноги. Позднее этот ритуал трансформировался в целование папской туфли. В соответствии с двенадцатым пунктом, Папа может низлагать императоров. А в девятнадцатом утверждается: никто ему не судья. Интересен и двадцать седьмой пункт: Папа может освобождать подданных от присяги плохим владыкам. Страшный документ, выразительный в своей неистовой теократичности.

Вполне закономерно, что Григорий VII столкнулся в непримиримом противоречии с германским императором Генрихом IV. Поводом стала борьба за назначение епископов. Возникла дискуссия о том, может ли светский правитель участвовать в этом назначении. Из «Папского диктата» ясно, что Григорий VII считал такое участие невозможным.

Развернулась борьба, принимавшая и словесные, и военные формы и ставшая стержнем политической жизни Западной Европы второй половины XI века. Генрих IV дважды объявлял Григория VII низложенным, а тот ухитрился два раза отлучать императора от церкви.

Самый яркий момент – 1077 год, когда Папе удалось добиться полного покаяния императора. Григорий VII укрылся в замке Каносса в Тоскане. Генрих IV прибыл в одежде кающегося грешника и три дня – в январе, когда снежок кружил в воздухе, – босым, с непокрытой головой, каялся во дворе замка.

Казалось, Папа победил. Но борьба еще долго шла с переменным успехом. Император собрался с силами, собрал сторонников – и объявил Григория VII низложенным. А поскольку главу католической церкви нельзя было просто так свергнуть, Генрих IV нашел своего Папу, или Антипапу, – Климента III. Его провозгласили параллельным Папой немецкие епископы.

В этом клубке политических противоречий Одо де Шатийон де Ланжери (чтобы не путать с Одо де Шатийонон, его племянником, тоже церковным деятелем) занял свою позицию. Покинув Клюнийский монастырь ради того, чтобы помочь Папе в проведении реформ, он был замечен – с большой пользой для карьеры.

В 1078-м, вскоре после Каноссы, когда Григорий VII чувствовал себя победителем, он назначил Одо кардинал-епископом Остии – области рядом с Римом, и в том же году – папским легатом в Германии и Франции, в центральных пунктах своей борьбы с императором. В Германии опасность представлял сам Генрих IV, а во Франции – рыцарство, самое знаменитое в Европе, претендовавшее на абсолютную непобедимость, отличавшееся буйным нравом и готовностью драться.

Одо де Шатийон де Ланжери стал ближайшим советником Папы, фактически – министром иностранных дел. Он разъезжал по Европе, возил тайные послания Папы, который стал для него вторым главным учителем. О, как же не похож был этот человек на аскетичного Бруно! Секретарь Григория VII записал в дневнике: «Он любил меня, как Нерон, и гладил орлиными когтями».

В 1080 году император Генрих IV собрал консилий, снова сверг Григория VII и провозгласил Папой Климента III. Тот занял папский престол в Риме, а Григорий VII бежал. Одо де Шатийон де Ланжери был арестован, но сравнительно быстро выпущен из тюрьмы.

Он покинул Рим и в 1085 году организовал в Германии, в Кведлинбурге, собор немецких епископов – сторонников церковных реформ. И они предали проклятию Антипапу Климента III.

В том же году на Юге Италии умер Григорий VII. Перед этим он призвал на помощь норманнов – правителей Сицилии и Южной Италии, которые они, потомки викингов, завоевали еще в начале XI века. «Помогая» ему, они так бесчинствовали в Риме, что Папа был в очередной раз изгнан.

Теперь у Одо не было влиятельного покровителя, зато остались страшные враги – император и охраняемый его войсками Папа Климент III. Пришлось проявить терпение и даже, так сказать, «переждать» еще одного Папу – Виктора III, который был на римском престоле с 1085 по 1087 год.

В 1088-м 46-летний Одо был избран Папой, причем не в Риме, а в Германии, и не конклавом, а не очень большим собранием кардиналов, и это давало его врагам все основания говорить, что он не настоящий Папа Римский. Но у него был сильный характер и достаточно энергии, чтобы цепко держаться за власть.

Главной целью нового Папы стало возвращение в Рим. Там по-прежнему находился «крепкий орешек» Климент III, который провел в политических борениях примерно 18 лет. Чтобы одолеть его, нужны были войска. Урбан II провел успешные переговоры с норманнами и через несколько месяцев после избрания вступил с ними в Рим. Три дня на улицах шла настоящая битва. Наконец, Урбан II торжественно вступил в собор Святого Петра.

Он пробыл в Риме недолго, меньше года. А в 1089 году отлучился на юг для очередных переговоров с норманнами – и Климент III снова водворился в Риме. Оставшись за стенами города, Урбан II в бессильной ярости посылал проклятия Антипапе.

Нестабильной была не только церковная жизнь в Западной Европе. Этот регион представлял собой еще не вполне сложившийся комплекс государств. В Х веке в основном завершилось закрепощение крестьянства. Психологически это был очень сложный момент. Большая масса простых людей осознала свою зависимость. А ведь еще живы были воспоминания о свободной жизни предков. Несладко было и горожанам, бившимся с сеньорами за права самоуправления.

К тому же наступило время неурожаев – знаменитые «семь тощих лет» (1087–1094). Европа голодала. Начались эпидемии. Шли разговоры о скором конце света. В него глубоко и искренне верили. Некоторые отдавали монастырям все свои богатства, готовясь к Страшному Суду.

Ужас и отчаяние усугублялись и тем, что в X веке в основном сложился принцип майората. Все имущество крупного землевладельца после его смерти доставалось старшему сыну. Эта система была создана, чтобы защитить крупные поместья от раздробления. Но она породила новую проблему. Что делать средним и младшим сыновьям, лишенным наследства? Пахать землю они все равно не пойдут – не то воспитание. Рыцарь – это человек с оружием. А человек с оружием, оставшийся без средств к существованию, превращается в разбойника. Рыцарский разбой на дорогах сделался одним из самых страшных бедствий эпохи.

И многие взывали к Папе Римскому, умоляя умиротворить Европу. В воздухе носилась тень некоего великого деяния во имя Господа. В XI веке стало больше паломничеств к святым местам. Нередко к Гробу Господню отправлялись знатные люди, совершившие преступления. Считалось, что на Святой Земле возможно господне прощение даже за самые чудовищные злодеяния.

Заботясь о своей безопасности, паломники окружали себя воинами. Так зародились воинственные духовно-рыцарские ордена. Возникла идея вооруженного паломничества. Термина «Крестовые походы» еще не было. Он возник лишь в XVII веке, в труде придворного историка Людовика XIV иезуита Луи Мэмбура, но замысел носился в воздухе.

Для этого исторического момента Урбан II с его немыслимой активностью и преданностью учению Григория VII оказался самой подходящей фигурой. Он понял, каким должно быть то великое деяние, которое возвысит католическую церковь, очистит ее от былых грехов, покажет ее мощь в соперничестве с православием, а заодно умиротворит Западную Европу.

Но сначала нужно было вернуть Рим и укрепить свое положение. Через шесть лет после избрания, в 1094 году, Урбан II водворился наконец в Латеранском дворце, подаренном римскому епископу матерью императора Константина, великой императрицей Еленой, и бывшем начиная с IV века резиденцией Римских Пап.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю