Текст книги "Пропащее лето"
Автор книги: Наталия Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Лара, ты что делаешь?
– Извини, но я не за ЭТИМ сюда пришла.
– Я по тебе соскучился, – принялся за старое Артем.
– Еще одна попытка прервать меня, и ты меня больше наедине никогда не увидишь, – резко осадила его Лара.
– А за чем? – все еще возбужденным голосом сострил Артем.
– Просто ответь мне, если ты так меня любишь, почему не разведешься с ней и не женишься на мне? Ты же мне постоянно твердишь, что любишь меня. Что же это за любовь такая проклятая, если два любящих друг друга человека не могут быть вместе?
– Лара, но я же столько раз говорил тебе, что не могу оставить Лизу и Лялю без поддержки.
– Да кто говорит о поддержке? Да поддерживай ты ее сколько хочешь, только издалека. Кстати, Лиза и сама немало зарабатывает, а твои алименты ей и вовсе вольготно жить позволят. Ей и Ляле.
– Не в деньгах дело. Я им нужен каждый день.
– Каждый день ты Лизу на работе видишь... Только видишь ли ты ее вообще?.. А с Лялей ты ни в будние дни, ни в выходные, которых у тебя либо нет, либо ты их проводишь с любовницами... ладно, ладно, со мной – не общаешься. Да и сейчас ты со мной, а не с Лялей и не с Лизой... Что скажешь?
– Я им нужен, – тупо повторил Артем.
Послышался щелчок пальцами и голос Лары:
– Тема, ау. Ты сам себя в этом убедил? ... Или тебе выгодно быть женатым "раз и навсегда"?
Не услышав ответа, Лара изменившимся голосом продолжала:
– Ну конечно, как же я раньше не поняла? Тебе совсем не хочется решать проблемы с разводом, заводиться с новым браком, подстраиваться под новую жену и новые квартирные условия...
– Лара, что ты такое говоришь! – возмутился Артем. – А тебе, тебе зачем эта старая обезьяна? Денег его хочешь?
– Да, – потухшим голосом ответила Лара, – и денег в том числе... А еще заботы, внимания, настоящей доброты хочу... И настоящей любви...
– Любви? Секса? От этого старого кобеля?
– Да что ты все старым кобелем его называешь, обезьяной? А ты думаешь, все счастье в молодом и здоровом члене? Ты думаешь, я за это тебя люблю? А ты знаешь, что я полюбила тебя с первой минуты, когда увидела, как ты несешься по коридору фирмы, такой мощный, такой красивый, такой увлеченный! Ты так убежденно отстаивал свои проекты и свой отдел... Ты был таким... таким... талантливым! Я любовалась тобой... Как, впрочем, и все наши девчонки... И мы все считали, что твоя Снежная Лиза тебя не ценит, не понимает... Да я в один отдел с ней напросилась, чтобы подружиться с ней и войти в твой дом, быть ближе к тебе! А ты... Ты просто Ванька-встанька!
– Кто?!
– Ванька-встанька. Что, никогда не слышал, как тебя называют?
– Почему "Ванька-встанька"?
Лара хмыкнула и уже спокойно, даже с юмором, ответила:
– А потому что у тебя на любые ровные ножки и кругленькую попку встает. Ты бы рубашку на выпуск носил, что ли... Слишком уж заметно, понимаешь ли...
– Лара, Ларочка, о какой ерунде мы говорим? Я только тебя люблю, и у меня от этой любви голову сносит...
– Любишь, да? А как я выглядела, когда ты первый раз меня увидел? Ты, кстати, тогда в меня и влюбился?
– Ну да, с первого раза. Ты выглядела замечательно в сапожках на шпильке, короткой черной прямой юбке и обтягивающем свитере бежевого, нет, персикового цвета...
– Вот я о том и говорю, – грустно произнесла Лара.
– А что не так?
– Тема, так я была одета глубокой осенью, а пришла я в фирму летом. И конечно, не в сапогах и свитере... Это я позже так стала одеваться, когда твой вкус изучила... Тема, а ты хоть знаешь, скольким людям ты сломал жизнь?
– О чем ты?
– А ты знаешь, что из-за тебя две девчонки ушли из фирмы, а третья перевелась в дальний филиал, до которого ей добираться на тридцать минут дольше? А с Лизкой ты что делаешь?
– Что? Что?! С Лизой-то что?!!
– Ты знаешь, что я сначала ей завидовала, потом ненавидела, потом решила, что она просто лохушка, не видящая, как ты трахаешь у нее прямо под носом всех, кто умело сучил ножками... А теперь мне её по-настоящему жалко. Я уйду, и больше тебя не увижу, по крайней мере, сквозь розовые очки, которые сегодня сломались, надеюсь, навсегда. А она тебя, кобеля, любит и уйти от тебя не может. Даже из фирмы уволиться сил нет. А ведь она все твое кобелирование видит... Да и девчонки наши не раз в ее присутствии сплетничали, хоть в открытую твоего имени не называли. Если хочешь знать, она и о наших с тобой отношениях знает.
– Ты что, проболталась?
– Дурак ты, Темушка. В самом начале я бы и сказала, да боялась тебя потерять. А потом мы и впрямь с ней подружились. Мне её искренне жаль. Ты просто садист, Темушка. Она тебя безумно любит, мучается и... презирает.
– С чего ты взяла?
– Что, что презирает?
– ...Да.
– Почувствовала...
– Она говорила об этом?
– А тебя это так взволновало?
– Лара, ты перебираешь...
– И знаешь, она права... И вообще, перед ней ты виноват больше всего... Ладно, Тема, меня жених ждет... "Старая обезьяна", как ты говоришь... Только Боря, в отличие от тебя, своей жене голову не морочил – честно развелся. Теперь и жена замуж вышла, и Боря не один на старости лет остается.
– Во-первых, это не он её оставил, а жена на развод подала. Он, как ты знаешь, тоже мимо не проносил... Жена его и застукала... А ты, так ведь ты его не любишь, года не проживете вместе...
– Как знать, Темушка, как знать... Он честный, и меня по-настоящему любит...
– А я, значит, не по-настоящему?
– Ты, Темушка, не сердцем, ты – другим местом... любишь.
– Тебе же нравилось?
– Еще бы! Тут у тебя не отнимешь... Все, все, все... Я пошла.
Марина быстро отодвинулась подальше от беседки и уткнулась в книгу. Из беседки, гордо подняв голову, легкой походкой вышла Лара и пошла в сторону, противоположную скамейке. Марина не стала дожидаться, когда вслед за ней выйдет Артем. Она быстро набросила на плечо сумку и с книжкой в руках повернула в аллею, по обе стороны которой росли высокие кусты. Через несколько минут она нашла не менее удобную старую скамейку, чем ту, что стояла рядом с беседкой...
Почитав с удовольствием пару часов, Марина спустилась на набережную, перекусила и пошла вдоль рядов с сувенирами. Внимание её привлек симпатичный крокодильчик с потешной мордочкой, уверенно сидящий на задних лапах и длинном широком хвосте. На белом брюшке крокодила был большой карман с вклеенной в него монетой достоинством в пять гривнов. Продавцы сувениров предлагали тут же написать любой текст на брюшках таких же и других сувенирных животных. Марина взяла в руки приятного на ощупь глиняного крокодильчика, покрутила его и в голове ее стали возникать забавные строчки, которые можно было бы написать на сувенире:
"Весь я в зелени – крутой,
У меня карман с гриной".
Игра слов "гривны" и "грины" ей понравилась, и она купила сувенирного крокодила, на котором позже сама написала придуманные строчки. Кому подарить это чудесное животное, она не знала, а потому решила любоваться на него сама.
Побродив еще немного по набережной и не найдя понравившейся ей музыкальной группы, она медленно пошла в съемную квартиру. Тем более что за день она получила столько впечатлений, что для осмысления всего ей надо было побыть одной, в норе, "зализывая раны" и готовясь к новому бою.
На следующий день после завтрака Марина, поколебавшись, все же пошла на пляж. Любопытство пересилило. Она решила понаблюдать за четверкой, с которой ее столкнула судьба. Тело больше не горело, смазанное с вечера не кремом, а обычным кефиром, как это делала когда-то ее мама. Марина заняла свободный лежак в центре пляжа, чтобы получить хороший круговой обзор. Поплавав с удовольствием в чистой утренней воде, Марина легла на лежак и с наслаждением подставила уже адаптировавшееся тело солнцу. Капельки, как в детстве, испарялись, на прощание щекоча кожу. Волны накатывали на берег, легко ухая и успокаивая слух и нервы. Марина впервые за последние дни ощутила радость от отдыха и безделья. Снова захотелось жить, двигаться, узнавать что-то новое и наслаждаться природой, жизнью... Марина села, огляделась и, не увидев своих новых заочных знакомых, вздохнула с облегчением. Она посмотрела на море, в котором уже плескались десятки загорелых тел, на пляж, почти полностью заполненный отдыхающими; скользнула взглядом по кромке воды, любуясь набегающими волнами, и уже было хотела вновь лечь на лежак, подставляя солнцу спину, как вдруг что-то у самой воды вновь привлекло её внимание. Она не поняла, что именно, потому тщательно, метр за метром, прошлась взглядом по берегу и вдруг поняла, что её насторожило. У воды сидела девочка в смешной разноцветной панаме и что-то внимательно искала в набегающих волнах. Это была Ляля. Марина понаблюдала за девочкой минут пять. Ошибки быть не могло. Это действительно была дочь Артема. Однако ни его самого, ни его гостей на пляже не было. Марина встала, ощупывая взглядом отдыхающих. Взрослых поблизости не было, как не было их в воде и на волнорезах, с двух сторон ограничивающих полоску пляжа. "Может, за мороженым пошли", – тревожно подумала Марина. Она старалась не выпускать из поля зрения девочку, опасаясь, что к ней может подойти незнакомый человек и увести девочку с пляжа. Понаблюдав за Лялей еще минут десять, Марина не на шутку испугалась. Она подошла к девочке, присела рядом с ней и спросила:
– Ты камешки ищешь или ракушки?
Девочка подняла на незнакомую тетю глаза и охотно ответила:
– Камешки. Я насобирала уже несколько красивых камушков, красненьких, беленьких и голубых. Но они только в воде красивые, а когда высыхают, почти все становятся некрасивыми, серыми.
– Мне они тоже нравятся. Только в море редко находишь по-настоящему красивые. Самые красивые камни и кораллы находятся на дне или на морских рифах, но это далеко. Здесь такие редко встречаются, но у продавцов сувениров их иногда можно купить. На них еще бывают маленькие фотографии моря или города. Попроси маму, она тебе купит. Или ты отдыхаешь не с мамой?
– Мы сюда приехали с мамой и мамиными друзьями, – доверчиво сказала Ляля. – И еще здесь папа, – махнула она рукой в сторону ближайших лежаков.
– А, так ты с папой на пляже? – как бы между прочим поинтересовалась Марина.
– Да. Вон мой папа, – показала она на лежак неподалеку. – Только он спит и не хочет искать вместе со мной камушки.
– А что же мама? Она тоже спит? – осторожно полюбопытствовала Марина.
– Нет. Мама с подругой и дядей Борей уехали в Ялту за покупками.
– А тебя с папой оставили?
– А меня с папой оставили, – грустно повторила Ляля.
– Меня зовут тетя Марина, – решила вдруг познакомиться Марина, – а тебя как?
– А меня Ляля.
– Ляля, это кто, Оля? – уточнила Марина.
– Ляля, это Ляля. Меня все так зовут.
– Хорошо, Ляля. Я тоже буду тебя так называть. Ты не возражаешь?
Девочка пожала плечами, и Марина подумала, что надо было бы проверить, не сгорела ли она. Она потрогала плечики, которые и впрямь были горячими, и предложила Ляле закрыть плечи каким-нибудь платочком.
– Мама тоже закрывала мне плечи платком, а папа забыл, – огорчилась она. – И я тоже забыла...
– Пойдем к папе, поищем твой платочек, – предложила Марина.
Девочка пошла вперед, показывая дорогу. Подойдя к лежаку, она потормошила папу, в прострации лежащего с наушниками на голове, и сказала:
– Папа, ты забыл повязать мне платочек.
Папа шевельнулся, уставив на Лялю бессмысленные глаза за стеклами темных очков, и не снимая наушников, махнул рукой в сторону пакета, спрятанного под лежаком, в тени. На Марину он внимания не обратил. Пока Ляля доставала из пакета платочек и повязывала его на плечи, Марина легко, но настойчиво похлопала Артема по руке, заставив сесть на лежаке и снять наушники. Артем выполнил все это с неудовольствием, но сильно возражать против действий Марины не стал.
– Что? – коротко спросил он.
– Ребенок без присмотра. Вот что. Здесь, между прочим, и увести могут. Особенно если заметят, что ребенок беспризорный.
– Ляля не беспризорный ребенок.
– С ребенка на море глаз спускать нельзя. Могут снести случайно, может зайти в воду и утонуть. Тебе все равно?
Артем посмотрел исподлобья, поправил волосы, снял очки, и Марина увидела его мутный, безразличный взгляд.
– Она приехала, – сказал он, вероятно, о Ларе.
– Я видела. Вчера.
– С женихом.
– Знаю. С твоим шефом... Артем, что ты все время слушаешь? – попыталась Марина вытащить Артема из водоворота, в который он явно угодил.
Артем прокрутил запись назад и молча протянул наушники Марине. Сначала Марина услышала легкую музыку, которая не произвела на неё никакого впечатления. Она только удивилась неприхотливому выбору Артема, о вкусах которого она была лучшего мнения. Марина как раз собиралась вернуть наушники Артему, как вдруг прозвучало нечто, что её сначала удивило, а потом неприятно покоробило. На кассете был записан секс, если можно было назвать сексом дикие визги и истеричные вскрики Лары вперемешку со вздохами и стонами, в которых четко угадывался голос Артема.
Запись, очевидно, была сделана случайно. Наверняка кто-то промахнулся и вместо кнопки "Стоп" нажал кнопку "Запись". Визги производили впечатление наигранных... "Могла бы и поталантливее," – с презрением подумала Марина. Страшно было то, что Артем с таким упорством слушал эту мерзость...
Марина молча сняла наушники, с жалостью посмотрела на нездоровое лицо Артема и без комментариев передала ему наушники.
– Откуда это?
– Она привезла...
Артем надел очки, наушники и снова лег.
А Ляля тем временем подошла к Марине и сказала:
– Я пить хочу, а папа ничего не взял.
– Пойдем в кафе. Это рядом. Там есть вода, соки. Скажи папе, что пойдешь с тетей Мариной попить.
Ляля наклонилась к папе, что-то ему сказала, он кивнул, не вставая, и они, сначала подойдя к лежаку Марины, чтобы взять ее кошелек, отправились в кафе. Напившись воды и съев на обратном пути по инжиру, они вернулись на пляж. Марина перенесла свои вещи на лежак Артема, против чего он не возражал, так как почти ни на что не реагировал. Потом Марина с Лялей пошли купаться.
Море было теплое, девочка с удовольствием зашла по пояс, а дальше "забоялась".
– Не умеешь плавать? – спросила Марина.
– Не умею.
– Ладно. Ложись мне на руки. Я буду тебя держать, а ты будешь "плыть".
Ляля с удовольствием легла Марине на руки, и Марина осторожно стала поворачиваться вокруг своей оси. Так они покружились немного, потом Ляля захотела плыть вперед. Марина, поддерживая Лялю двумя руками под грудь и живот, стала осторожно двигаться вдоль берега, останавливаясь, когда слишком рьяный пловец с разбега бросался в воду поблизости от них. Ляля смеялась, отмахиваясь от брызг, как от пчел... Видно было, что ей, наконец, весело. Потом они поплескали друг на друга водой, причем, Марина старалась не заливать Лялю водой, чтобы смеющаяся девочка не наглоталась морской воды. Так они плескались, искали красивые камешки и ракушки, выкладывали из них узоры, и им обеим было очень весело, по крайней мере, на первый взгляд.
Уходя на обед, Артем предупредил, что после обеда он уложит Лялю спать, поэтому их на пляже не будет.
– Когда возвращаются гости из Ялты? – уточнила Марина, опасаясь за Лялю, на которую Артем почти не обращал внимания.
– Обещали к ужину, – ответил Артем.
– А долго они здесь пробудут? – спросила Марина.
– Послезавтра уезжают, – ответил Артем.
– Не коротковато ли для отдыха? – удивилась Марина.
– Отдых? – хмыкнул Артем, – Это просто выходные. Им захотелось прошвырнуться к морю на выходные.
– Хорошо живут... Могут себе позволить такие выходные... – тихо сказала Марина.
– Позволить себе они могут гораздо больше, – серьезно ответил Артем. – У нас хорошо платят...
– Ладно, я пошла, – оборвала его Марина.
Это ей точно не было интересно.
После обеда она с удовольствием поехала на экскурсию в Никитский ботанический сад, где сразу оторвалась от группы и гуляла, гуляла, любуясь природой и вдыхая запахи экзотических цветов.
После ужина она спустилась к морю и сидела, наслаждаясь очередным "фильмом о море", как Сеньор Робинзон из старой одноименной комедии. Просидев так до темноты, она уже собиралась уходить, когда недалеко от неё устроилась знакомая парочка. Теперь в диалог вступали Лиза и Боря.
"Господи, опять эти "страдальцы!" – помянула Марина всуе святое имя.
– Нет, как тебе это нравится?! – возмущалась уже совсем не спокойная Лиза. – Он обнаглел до того, что даже за ребенком не смотрел! А если б эта женщина увела Ляльку!
Марину, которая не собиралась слушать очередной сумасшедший диалог, эти слова моментально остановили. "Ну и ну! – подумала она. – И она еще смеет меня обвинять! Сама девчонку бросила на невменяемого папашу, а я виновата!"
– Лизонька, но ведь женщина ничего плохого не сделала. Похоже, она просто выполнила обязанности Темы.
– Тема! Тема! – резко перебила Лиза. – Да что вы все так с ним возитесь! Артем охамел вконец, даже за ребенком не смотрел... Подумаешь, п...страдалец! – употребила Лиза непечатное словечко. – Совсем крышу снесло от твоей Ларки. Ты бы хоть ее придержал, а то она никому жить не дает.
– Кому-то все-таки дает, – попробовал пошутить Боря.
– Ты-то что веселишься? У вас ведь свадьба намечена... Или нет?
– Лиза, угомонись, – резко, но все еще сдержанно сказал Боря.
– Я-то угомонюсь. А этот кобель когда угомонится?
– Когда станет импотентом, – жестко ответил Боря. – Ты что, не видела, за кого замуж выходила? Или думала, что он всю любовь только к твоим ногам положит?
– Думала, верила. Он мне клялся, на других девок не смотрел...
– Не смотрел. До поры до времени. Вот пришло время смотреть на других.
– Боря, что ты такое говоришь?
– Говорю, что есть. Мужик не может всю жизнь у одной юбки проторчать. Даже у юбки любимой женщины. НЕ МОЖЕТ! А если и может, то это не тот тип мужчин, который тебе нравится. Разве тебе неприятно было захомутать такого жеребца? А живешь с ним только ли потому, что любишь? Ты ведь его не отпускаешь от себя, потому что нравится, что с другими временно, а с тобой постоянно. Ты и сейчас его от других отделяешь.
– Кто его отделяет?! – возмутилась Лиза. – Он перетрахал уже полколлектива! Я ему поперек слова не сказала!
– Еще бы ты сказала, – явно усмехнулся Боря, – чем бы ты тогда его удерживала около себя? Ребенком? Сегодняшний пример показывает, как его ребенок удерживает... А баба эта, думаешь, ему посторонняя? Судя по тому, как спокойно, по словам ребенка, он на нее реагировал, она ему не посторонняя... А молчишь ты, Лиза, потому что боишься его потерять.
– Я его не держу!
– Врешь, – коротко, но резко бросил ей в лицо Боря. – Ты его на вине перед тобой держишь. Пока он вину свою чувствует, будет тебе ноги лизать, если, конечно, подпустишь к себе... – неожиданно закончил Боря.
– Что?! – задохнулась от возмущения Лиза. – Он тебе сказал? Трепло!
– Сказал, Лиза, сказал. И вот что теперь я тебе скажу. Не подпускаешь к себе все по той же причине – не даешь искупить перед тобой грех. Ты, Лиза, всех можешь обманывать, сколько угодно. А я точно знаю, как ты к нему по-настоящему относишься.
– И как? – все еще возмущенным тоном спросила Лиза.
– Ты, Лизонька, эгоистка. Я понимаю, что каждая женщина хочет, чтобы мужик только ей принадлежал. Это нормально. Но не каждая будет мужика одновременно любить, презирать и ненавидеть. И при этом упиваться своей болью, наказывая себя и его месяцами. Ты, Лиза, двужильная. Двужильная эгоистка. ...И оба вы не любите ребенка... Да что ребенка... Вы вообще любить не умеете... Разве любовь, это всегда только для себя? А вы оба только о себе и думаете...
– Боря, что же мне делать? Я жить без него не могу!
– Де жа вю... Я это уже слышал недавно... "Жить без него не могу!" – это не любовь, это эгоизм. "Сделаю все, что б он был счастлив!" – вот любовь. Это, Лизонька, совсем другой алгоритм...
– Ну и что я должна сделать, чтобы Артем был счастлив? – уже язвительно спросила Лиза.
– Да не знаю я, что вам обоим нужно делать. Это должны решать вы сами. А вот то, что получить любовь можно только отдавая, это я знаю твердо. Хочешь быть любимой? Люби сама. Хочешь быть счастливой? Сделай счастливым хоть кого-нибудь.
– Но я же его люблю! А он, кобель, любит других! Твою Лару, например.
– Да причем здесь Лара? А Лару он, кстати, не любит, а всего лишь хочет. Это не любовь. Это тот же эгоизм... Ты вот все считаешь, кого он любит, кого не любит. Это все равно, что деньги в чужом кошельке считать. Сколько бы там денег ни было, они все равно не твои. А свои бабки зарабатывать нужно самой. Только твоя любовь наполнит твой “кошелек” любовью. И только любовь, исходящая из твоего сердца, притянет к тебе любящую тебя душу. Все остальное – случайность или аванс. В твоем случае, любовь Темы к тебе была всего лишь авансом, который ты так бестолково растратила. А теперь вот все придется начинать сначала.
– А с Темой-то что? Как его вернуть? Я не поняла.
– Да... – устало произнес Боря. – Ты зачем мне на Тему жалуешься? Думаешь, моими руками его вернешь? Думаешь, побоюсь Лару потерять, и быстренько их обоих разведу, как рефери на ринге? Сама не справляешься, мной решила манипулировать? Знаешь, Лиза, я тебе в этом не помощник. Разбирайтесь сами.
Боря встал, вслед за ним встала обиженная Лиза, а через пару минут после их ухода покинула пляж и Марина.
"С любимыми не расставайтесь!" или "Любимый человек – даруй ему свободу..." – вспомнила Марина строчки из стихотворений. " Дилемма", – думала она, медленно поднимаясь к себе в квартиру.
На следующий день она на пляж не спешила. Впрочем, позагорать хотелось, поэтому до пляжа она все-таки дошла, но пошла не на привычный отсек пляжа, а на второй, больший по размеру, но совершенно не благоустроенный. Навеса там не было, лежаков тоже. Пришлось взять тяжелый деревянный лежак у дежурного и с трудом волочить его на не обустроенный сектор. Лежак бы не просто тяжелым, а невероятно тяжелым, потому Марине удалось дотащить его всего метров на пятнадцать от волнореза, где она и остановилась.
Море было удивительно тихим, гладким, почти как стекло. Волн не было совсем, только край воды легко колебался, словно море тихо дышало, облизывая гальку, как мороженное. Марина осторожно вошла в воду, боясь нарушить хрустальную красоту воды, потом поплыла, легко раздвигая воду руками, стараясь не создавать волны. Проплыв метров двадцать, она перевернулась на спину, раскинула руки и лежала, мягко покачиваемая морем, как ласковыми руками матери.
Выйдя на берег, она промокнула тело полотенцем, так как вода была не очень теплой, и легла на лежак, прикрыв лицо соломенной шляпой.
Через некоторое время рядом с ней раздались два голоса – мужской и женский. Марина обреченно вздохнула: "Опять они! Когда же они уедут?!"
Раздраженный женский голос произнес:
– Видеть его не могу!
"Аналогично", – подумала Марина об обладательнице неприятного тембра.
– Ларочка, детка, мы уже ушли. Здесь его нет. Успокойся...
"Детка" раздраженно возразила:
– Зачем я вообще сюда приехала?!
– Приехала, чтобы себя проверить, проверить свои чувства, поставить точку, наконец.
– Да, Боря, я проверила.
– И что поняла?
– Поняла, к сожалению, что люблю этого гада, это полное ничтожество!..
– Почему же ничтожество? Он – талантливый парень и тебя любит.
– Любит... Губит... Он только себя любит...
– И что ты намерена делать?
– Боря... Он так любить может бесконечно, не бросая Лизу.
– А если бы он с Лизой развелся? Что бы ты стала делать? Вышла бы за него замуж?
– Занять место Лизы, чтобы потом он и мне так же изменял, как ей?.. Нет, на такой мазохизм я не согласна.
– Но ты ведь его любишь? – терзал её вопросами Боря.
– Понимаешь, Боря, это как наваждение, как болезнь, как сладкий ночной кошмар, когда страшно, а прерывать не хочется, интересно, чем все это кончится.
– Ну и чем этот кошмар для тебя может кончиться? – не отступал Боря.
"Ну, Боря, Боря, тебе бы психологом работать! – искренне восхитилась Марина. – А может, когда любишь по-настоящему, действительно хватает ума, терпения и такта, чтобы облегчить жизнь любимому человеку, чем уже делаешь его счастливым? А всегда ли хватало мне терпения и такта? – А нужен ли был ему мой такт?" – тут же вопросом на вопрос ответила она себе.
Пока Марина думала о своем, она потеряла нить разговора между Борисом и Ларой, потому пришлось сосредоточиться.
– Боря, ты моё всё – папа, мама, скорая психологическая помощь...
– И только-то? А мужчиной я для тебя являюсь, или где?
– Боря, Боря, – довольно хихикнула Лара, – о твоих мужских достоинствах никто и не спорит!..
– А как же наш любимый мужчина? – поинтересовался Боря.
– Не надо с ним меряться членами, дорогой. Меня не это в нем заводит... Он притягателен целиком... – Лара оборвала себя на полу-фразе, почувствовав, что Боря обиделся. – Боря, ты человек, замечательный человек, надежный друг, отличный любовник. Ты сейчас для меня все. И я пока и не могу полюбить тебя... Но мне кажется, что без того безумия, которое я испытываю к Теме, жить лучше. Не торопи меня. Мне и без того трудно...
– Ларочка, до сентября у тебя есть время. Я тебя не подгоняю...
Приподняв край шляпы, Марина осторожно посмотрела на парочку. Лара двумя руками обхватила Борину руку выше локтя и по-детски прижалась к нему щекой. Боря свободной рукой обнял Лару и прижал ее к себе. Они замолчали.
"Выйдет, выйдет она за него замуж, – подумала Марина. – И правильно сделает. Вытянет свой счастливый билетик", – думала она, глядя на то, как преобразилось некрасивое Борино лицо, став почти красивым, любящим и добрым.
Пока парочка была занята собой, Марина пошла купаться. Когда она вышла, парочки рядом не было.
"Может, они мне привиделись? – усмехнулась Марина.
После обеда она уплыла в очередную экскурсию – на Ласточкино гнездо. Постепенно поездки в одиночестве стали для неё нормой. На катере она думала о своем или читала. На экскурсии слушала экскурсовода или находила что-либо, что ей было интересно, и подолгу стояла, всматриваясь в детали; думала о замысле произведения, старалась представить людей, живших в этом интерьере в ту эпоху... Главное во всем этом было не заклиниваться на своем одиночестве. Жаль, конечно, что не было рядом красивого мужчины, но жизнь показала, что самостоятельно ей лучше удавалось сосредоточиться на делах или на созерцании прекрасного. Просто душа и мозги были свободны для принятия иной информации.
Вечером она, как обычно, гуляла по набережной и забрела на детскую площадку. Огромный надувной домик подпрыгивал вместе с ребятишками, весело кувыркавшимися внутри надутой "сцены". Марина пристроилась к толпе родителей, которые, как их дети, радовались прыжкам и ужимкам своих чад. Чтобы чувствовать себя в этой толпе своей, Марина выбрала себе черноволосую девчушку лет пяти, похожую на неё саму в детстве, и стала за ней наблюдать, получая огромное удовольствие от этого зрелища...
Вскоре "на сцену" взобралась девочка постарше, в которой Марина узнала Лялю. Для подобного развлечения девочка была слегка великовата, впрочем, почему бы и не подурачиться? Почти рядом "со сценой" стояли ее родители. Бориса и Лары поблизости не было. Марина невольно залюбовалась красивой статной парой из загоревшего Артема в ореоле черных вьющихся волос и стройной блондинки Лизы с прямыми, коротко стрижеными волосами, аккуратной шапочкой обрамляющими нежное благородное, но холодное лицо Снежной Королевы. Лиза время от времени поглядывала на своего красивого мужа, к которому, судя по взгляду, ей очень хотелось прижаться, но почему-то этого она не делала. А красивый, на голову выше всей толпы, муж смотрел только на дочку, не замечая потаенно-жадных взглядов своей красавицы жены.
Марина смотрела на него и думала о том, в чем, собственно, провинился Артем перед женой, которая наверняка своей гордыней и слишком активной работой сама оттолкнула мужа и спровоцировала его на измены? Она вспоминала разговор Артема в беседке, невольно подслушанный ею недавно, и понимала, что Лара абсолютно не права, обвиняя Артема в эгоизме и "ненастоящей" любви. Судя по тому, что Лара говорила, именно она и сыграла в игру, предложенную Артемом. Раз он не обратил на неё внимания сразу, значит, она была не его женщиной. Это уже потом она вошла в тот образ, который интересовал Артема. Но этот образ вписывался лишь во временные отношения определенного характера, не предполагающие ни брака, ни серьезной ответственности друг за друга. В одном Лара была права – Артем действительно женился раз и навсегда. Свой серьезный выбор он сделал давно, жить до конца жизни с Лизой он по-прежнему хотел, даже любил ее по-своему, и любил бы больше, если б Лиза сама не отвергла его, как мужчину... Беда этой троицы состояла в том, что из них троих честно играл только Артем. И он искренне ожидал от женщин того же. А вот женщины как раз и играли не по правилам. Сначала они подстраивались под его условия игры, а потом резко начинали менять эти самые правила, требуя от Артема гораздо больше того, о чем "по умолчанию" договаривались в начале "игры". Как женщина она их понимала. Понимала, что для женщин неизменяемых правил не существует, что женщины всегда начинают игру с заранее запланированным намерением впоследствии обязательно изменить правила в свою пользу. И только "глупые" мужики этого не хотят понять и принять. Мужикам проще играть по раз и навсегда установленным правилам. Это они называют логикой и порядком, а женщины это считают мужской глупостью и примитивностью.
Нет, не согласна была Марина с тем, что Артем мерзавец и эгоист. Слишком заботился он о своем коллективе для эгоиста. Да и к Марине он отнесся достаточно внимательно и порядочно. Он не заманивал ее к себе в постель – все было скорей по инициативе Марины, чем Артема, и могло произойти раньше, если бы Артем был действительно "кобелем". Нет, не согласна была Марина со всеми обвинителями. Даже Борис, умный, выдержанный Борис, выражал только свою точку зрения, преследовал свой интерес – во что бы то ни стало завоевать Лару. И едва бы она ему досталась, если бы не её неудачная любовь к Артему. Только это несчастная любовь и позволила Боре проявить сочувствие, и на нем, как на "Мерседесе", подкатить к требовательной Ларе. А вот Лиза ему больше всех мешала, именно она должна была бы оторвать Артема от Лары, потому на неё-то он и набросился абсолютно безжалостно...
Да, не все так просто, как кажется на первый взгляд... И "совпадают" не те, у кого в груди одновременно "забулькало, зашкварчало", а те, кто хорошо друг друга понимают и, главное, не стараются друг друга обмануть и переиграть. А если что не получилось, не предъявляют друг другу обвинений в непорядочности и нелюбви.
