Текст книги "Язык современных СМИ. Средства речевой агрессии"

Автор книги: Наталия Петрова

Соавторы: Лариса Рацибурская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Бранная лексика и фразеология особенно заметна была в прессе 90-х годов: кремлевская банда Е.Б.Н., демпроститутки пера(День. 1993. № 57); дристуны свободы, подонки, скурвились(Литературная Россия. 23.10.1993); подлая тварь, говноед(Московские новости. 23.12. 1991); демшиза(Комсомольская правда… 25.08.1992) [цит. по: Копнина 2007: 162]. Пресса последних лет, надо признать, в целом строже подходит к употреблению подобных слов, однако отсутствие табу и ограничений на употребление грубых и бранных слов, к сожалению, продолжает оставаться стилистической приметой сегодняшнего дня.

Иногда журналисты неадекватно оценивают общеязыковой смысл и коннотации употребляемых грубых слов, которые, возможно, в идиолекте пишущего имеют иное концептуальное содержание. Например, автор статьи в рубрике «Он и она» (Аргументы и факты. 2004. № 46) широко использует слово стерваи окказиональные производные от него стервология, стерволог,поясняя, что «в женско-народном представлении это (стерва. – Авт.)дама, которая роскошно выглядит, крутит-вертит в нужном ей направлении всеми мужиками подряд». Между тем в языке (и представлении многих других людей) это грубое, бранное слово, означающее 'подлый, мерзкий человек" [MAC]. В данном случае пишущий не ставит целью выразить враждебность, оскорбить или унизить кого-то; скорее, он просто следует привычке общения, сложившейся в определенном кругу. Однако даже сам факт такого «беззаботного» и, в сущности, немотивированного [10]10
  Необходимый смысл можно выразить альтернативными способами, например, синонимом женщина-вамп, описательными оборотами.


[Закрыть]употребления бранной лексики можно расценивать и как дурновкусие, и как выпад против традиционных норм общения.

«Эти процессы детабуизации инвективной лексики, наблюдаемые в последнее время в печати и электронных СМИ, в конечном счете обусловлены эпохой гласности, снятием запрета на обсуждение интимной жизни популярных людей, на публикации эротического содержания» [Валгина 2001: 121]. Многочисленные употребления бранных слов, грубых названий частей человеческого тела, известных физиологических процессов, обозначения гениталий представлены в публикующихся на страницах массовых печатных изданий скабрезных анекдотах, рекламных предложениях услуг, цитатах из скандальных романов. Причиной этому прежде всего то, что проблемы физиологии и вопросы пола перешли в ранг публично обсуждаемых, в результате чего и было снято табу с соответствующей лексики. Здесь видится проявление особой агрессивности, направленной против естественной стыдливости нормального человека и особенно тлетворно воздействующей на молодежь.

Бранная, неприличная лексика и фразеология появилась даже в тех публикациях, где раньше невозможно было ее представить – в материалах на серьезные общественно-политические, экономические темы, в статьях о политических лидерах и представителях власти, деятелях культуры:

Ну вот, блин, дожили! Пятничным вечером в центре Москвы произошла настоящая бойня: бритоголовые и выходцы с Кавказа выясняли отношения на Славянской площади (Собеседник. 2007. № 24);По улицам, прижимая к груди книгу, разбредаются счастливые дети, которым абсолютно по фигумнение о Поттере издателей, критиков и даже самой авторши (Аргументы и факты. 2007. № 30);…рассеял мое недоумение случившийся рядом интеллигентный абориген-бомж, одетый в форму спившихся пролетариев всех стран: засаленные джинсы, китайский пуховик и башмаки-« говнодавы» (Московские новости. 13–19.04.2007);…словесно «опарафинился»Александр Бочкарее на пресс-конференции, посвященной отказу «Справедливой России» в создании фракции, в гордуме (Ленинская смена. 21.06.2007): Демократическая общественность России не на шутку взволнована: президентом одной из стран СНГ, а точнее Белоруссии, стал порядочный человек. Есть ли сегодня что-либо невыносимее для нечистого совести интеллектуальных трубадуров нашего воровского режима? Как так – не берет? Это что еще за целкав бардаке?Не позволим. Не может – научим, не хочет – заставим! (Боюсь, в конце концов, заставят-таки, мерзавцы!)Треть зарплаты в казну сдает? Ишь ты, чего удумал, козелсовхозный, альтруист, понимаешь, хренов! <…>С Россией объединяться намылился?В «Империю зла» нас опять затягиваешь, зебра красно-коричневая?Ты у нас по такому случаю кровью захлебнешьсяи кровавыми слезами умоешься,заединщик недорезанный! (Завтра. 2007. № 19);Удушают, сволочи,свободу слова во всем мире, <…> чтобы их собственный дегенератизмне был виден (К барьеру! 16.06.2009).

Инвективная лексика часто фигурирует на страницах газет в цитатах, в прямой речи людей, о которых пишет или у которых берет интервью журналист (это представители спорта, шоу-бизнеса, культуры и искусства), в письмах читателей, возмущенных (и совершенно справедливо) определенными обстоятельствами и фактами нашей жизни:

О тренерах. Я ведь тоже тренером стала. И вот они, мои новые коллеги, стали мне говорить: дескать, ты постояла на пьедестале и хватит, давай теперь вместе с нами дерьмохлебать (из интервью с И. Родниной // Российская газета. 15.06.2007);Мрачный Нагиев предлагает залу обсудить ситуацию. Молодежь дает советы. «Мужик, у тебя на жену уже не стоит.Иди к любовнице». «Любовнице нужно только трахаться.Оставайся с женой» (Комсомольская правда. 28.06–23.05.2007);Говорят, узнав о таком успехе Данилко, один известный поп-авторитет буквально рвал на себе волосы, называя Сердючку «хохляцкой мордой» (Аргументы и факты. 2007. № 30);Я часто вижусь с Данилко, поскольку мы пишем книгу, и знаю, что он з ае…сяот этого «мы точно слышали „Раша, гудбай“. <…> Абсолютно аполитичный Данилко, на херему эти проблемы с Россией. На кой херпеть ему 'Раша,гудбай" (из интервью с «фабрикантом» А. Семеновым // Новое дело. 31.05–06.06.2007); –Скоро увидит свет твоя новая книга о любви. Кому из твоих многочисленных женщин она посвящена? – Посвящение: «Если бы не моя навязчивая любовь к этой красивого мрази,развалившего меня и наши отношения запертой дверью туалета, то я бы никогда не написал эту книгу. Я тебя ненавижу, сука.И посвящаю ее тебе (из интервью с «фабрикантом А. Семеновым //Новое дело. 31.05–06.06.2007);Я бы любой группе, которая чувствует, что ей западловключаться в эту крысиную гонку фабричных уродцев, посоветовал заниматься звукозаписью (из интервью с А. Троицким // Свой взгляд. 23.05.2007);Профессию, конечно, я освоила на ноль целых хрендесятых. Те, с кем я общаюсь, меня уже изучили, такую засранку(из интервью с С. Сургановой // Свой взгляд. 04.04. 2007): Недавно стоял на трамвайной остановке, мимо тащились пьяные подростки. Двое транспортировали третьего. Тот сопротивлялся наваливающемуся миру снов, шевелил незатопленным кусочком мозга, волочился йогами, а мозг подавал какие-то там загадочные сигналы, и несомый человек с температурой тела в 40 градусов (горькая, холодная, неочищенная) открывал рот, чтобы выкрикнуть: «А ну-ка! Давай-ка! У. вайотсюда! Россия для русских» (Город и горожане. 23–29.04.2007);Наутро после церемонии награждения один очень народный и популярный кинематографист поздравил екатеринбургскую актрису Яну Троянову, получившую награду за лучшую женскую роль в фильме «Волчок»: «Ну что, шалава,празднуешь?» (Новая газета. 19.06.2009).

Прямая речь в тексте СМИ является важным средством как смыслообразования, так и речевой характеристики героя публикации, а также «духа времени». Лексика, подобная той, которая выделена в приведенных нами примерах, правдиво передает стилистику современного устного общения – тенденцию не только к раскрепощенности речи, но и ее огрублению, «заметной утрате <…> возвышенно-стилистических качеств» [Валгина 2001: 122]. Однако употребительность в устной речи, в том числе и в диалоге с журналистом, не снимает с подобных слов окраски непристойности и крайней грубости. Подготовка интервью к публикации должна ставить журналиста перед проблемой «соотношения этического и неэтического», поскольку «свобода слова журналиста в цивилизованном обществе должна осуществляться на этической основе» [Сковородников, Копнина 2004: 304]. Думается, руководителям изданий и самим журналистам следовало бы более строго подходить к отбору речевого материала, во всяком случае использовать право на редактирование текста, с тем чтобы адаптировать его к письменной, публичной форме изложения, чтобы употребление сниженной лексики, привнося в текст необходимую по авторскому замыслу тональность, не делало его оскорбительно грубым, циничным.

По мнению ученых, «сам факт использования нецензурного слова в публичной речи противоречит любой идее стилистической упорядоченности, поскольку грубо нарушает правила речевой коммуникации. Использование нецензурного текста как инвективы в печатной газетной речи неприемлемо по определению, так как противоречит функциональному назначению печатного издания. Использование этой группы слов во вторичных функциях [11]11
  По словам Н.С. Валгиной, «обсценная лексика функционально очень богата. Это не только средство оскорбления, но и сигнал окружающим, что говорящий „свой человек“. Не будучи конкретно адресной, она выполняет функции сильного экспрессивного средства, может служить средством разрядки психологического напряжения, может заполнять речевые паузы в качестве междометных слов, но в любом случае обусловлена низкой культурой говорящего, хотя может быть и своеобразной бравадой достаточно образованного индивида» [Валгина 2001, 122].


[Закрыть]также неприемлемо, так как нарушает этические нормы речевого поведения, национальные традиции речевого поведения, ведет общество к саморазрушению» [Коньков 2006: 115–116]. B.C. Коньков справедливо видит особую опасность в том, что «текст, содержащий обсценную лексику, в остальном может полностью соответствовать нормам русского литературного языка, отличаться ярким индивидуальным стилем, быть остроумным и содержательным. Создается речевая атмосфера, в которой обществу навязывается попытка реабилитации обсценной лексики, внедрения ее в повседневный речевой обиход» [Коньков 2006: 116]. Однако, какими бы достоинствами ни обладал текст, «черное» остается «черным». Публичное, «разрешенное» употребление запретной лексики неизбежно влечет за собой разрушение общественной нравственности. По словам О.Б. Сиротининой, «даже в качестве «лекарства от стресса» наличие в речи обсценизмов не только огрубляет речь, делает ее непристойной, такая лексика в сознании людей, если все запреты на ее употребление сняты, перестает считаться табуированной, что имеет следствием стресс у адресатов брани и наблюдателей, оскорбляет их, усиливает агрессивность общества» [Сиротинина 2009: 10].

Известную детабуизацию обсценной и вообще грубой лексики ученые считают следствием раскрепощенности речи и реакцией на негативные явления жизни. Вместе с тем снижение порога допустимости словоупотреблений в текстах СМИ не снимает с этих словоупотреблений характера непристойности и крайней грубости. В подобных случаях ученые уже говорят о нарушении норм общественной морали: «Большая часть таких слов несет в себе осуждающую экспрессию и потому адресатом может быть воспринята как оскорбление. А это влечет за собой осложнение языковых проблем проблемами правовыми» [Валгина 2001: 121–122]; возникает проблема соотношения этического и неэтического в текстах СМИ.

Предметом исков о защите чести и достоинства являются следующие высказывания в текстах СМИ, содержащие негативно оценочную, в том числе инвективную, лексику:

Ясно одно: мобильные, не признающие никаких законов, кроме законов племени, и не желающие социализироваться, эти люди сейчас – постоянная угрозасамому существованию России. <…> Он продает героин, как его прадед вороваллошадей, а бабка спекулировала «палеными»импортными товарами. Элементарная честность – даже в криминальномбизнесе – ему просто противопоказана – о цыганах, которых автор называет примитивным народом, народцем, племенем (Нижегородская правда. 15.05.2004);Жертва начинает прислушиваться, а агрессоршетого и надо: «Погадаю! Бесплатно! Всю правду скажу!» (Нижегородская правда. 18.09.2004);Жасмин в Нижнем «прокатили».Организатором концерта заинтересовалась милиция (Нижегородский рабочий. 20.04.2004);Малолетние модели слегка смахивалина набоковскую Лолиту (Новое дело. 10–16.06.2004); Погром– дело рук бывшего торгового работника… (Нижегородский рабочий. 19.11.2004);Автозаводский «Авторитет»арестован за рэкет (Нижегородский рабочий. 23.03.2005);Эта история, которая смахивает наоткровенное мошенничество,произошла при явном попустительстве городского администрации (Новое дело. 11–17.08.2005);«Прочь отсюда! – пьяный охранник в тельняшке матерился через слово. – Я в Афгане служил, в Чечне, мне вас замочить– как высморкаться!»; Он даже на маленьких детей матом орет,убить угрожает (Аргументы и факты – Нижний Новгород. 2005. № 42);Схема действия ловкого афериста <…>довольно проста <…>. Перво-наперво мошенникдает широкую, яркую, соблазнительную рекламу <…>. Вступает в действие четвертая стадия дьявольскогосценария афериста (Телесемь – Красноярск. 05–11.09.2005);Документальное убийство (Аргументы и факты – Нижний Новгород. 2005. № 4);…бывший сотрудник компании <…>, завладевтехнического документацией, в кратчайшие сроки налаживает выпуск продукции, в которой, по версии следствия, использует авторские права и патенты, принадлежащие коллективу. Это явление сродни рейдерству<…>. И потому документы на данное производство можно было получить только нечестнымпутем <…>. Поэтому сегодня очень важно объявить войну чиновникам и милиционерам, которые манкируютзаконами и «под ковром»помогают незаконномупредпринимательству, производителям контрафактаи похитителяминтеллектуальной собственности (Аргументы и факты – Нижний Новгород. 2008. № 4);Покушение на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова могло бы иметь гораздо менее трагичные последствия, если бы не <…> « фальшивый »автомобиль главы Республики, <..:> то есть это был « левак » (Московский комсомолец. 06.07.2009).

Важно, чтобы употребление пейоративной, и, в частности, сниженной лексики, привнося в текст необходимую по авторскому замыслу экспрессивно-оценочную тональность, не влекло за собой нарушения этической нормы, не привносило бы в текст инвективной, оскорбительной грубости, цинизма [Сковородников, Копнина 2004: 288]. Журналистский профессионализм заключается не только во владении языком, умении учитывать интересы и возможности массового адресата, но и в ответственности за передаваемую информацию [Сиротинина 2007: 40]. Это очень важно для современных журналистов.

3.2. Жаргонная лексика в СМИ как средство вербальной агрессии

Как эксплицитное проявление речевой агрессии можно рассматривать употребление в текстах СМИ жаргонных слов. В русском языке рубежа XX–XXI вв. наблюдается активный рост жаргонной лексики и проникновение ее в разные сферы современной языковой коммуникации. Она широко представлена в речи школьников и студентов, представителей искусства и бизнеса, депутатов и других государственных деятелей, а также иных групп носителей языка. Не случайно ученые-лингвисты говорят о возникновении в конце XX в. нового явления в русской речи – общего жаргона, под которым понимается «тот пласт современного русского жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке средств массовой информации и употребляется всеми жителями большого города» [Ермакова 1999: IV].

Русский общий жаргон утратил такой признак, как корпоративность – закрепленность за речевой практикой определенных социальных, профессиональных, возрастных групп. До недавнего времени жаргоны существовали как социолекты, т. е. особые замкнутые, кастовые языки отдельных социальных групп носителей общенародного языка. Выделялись и были противопоставлены друг другу профессиональные жаргоны, молодежные жаргоны (в том числе школьный, студенческий), различные групповые жаргоны (жаргон коллекционеров, болельщиков и др.), жаргоны нищих, беспризорников, наркоманов, воров, проституток, различных преступных группировок, тюремное арго. В последние же десятилетия наблюдается массовое использование жаргонной лексики широкими группами носителей языка вне зависимости от социальных, профессиональных, возрастных характеристик людей и условий коммуникации. Проводником жаргона «в массы» служат газеты и телевидение, которые заговорили языком улицы. Исследователи отмечают экспансию в СМИ лексики малых социумов, жаргонизацию и даже криминализацию языка массмедиа, о чем свидетельствует широкое использование таких слов, как разборки, наезжать, беспредел, пайка, мочить, отмывание, отмазать, оттоптаться, опустить, кидалы, забить стрелку, кошмаритьи под.

Конечно, популярность жаргонной лексики обусловлена разнообразными факторами. Причину актуализации жаргонов исследователи видят в том, что они отражают сущность реальных социально-экономических и властных отношений [Беглова 1998: 22]. Востребованность жаргонов связана с обострением политической и социально-экономической борьбы в российском обществе, с углублением специализации науки, техники, производства – это факторы экстралингвистические. Процесс жаргонизации современной речи многие исследователи рассматривают как своеобразную реакцию на еще недавнюю стандартизированность, «приглаженность», определенную безликость публичных выступлений, насыщенных официально-пропагандистскими штампами. В качестве орудия борьбы как с «тоталитарным языком», так и с культивировавшим его государственно-политическим устройством рассматривается, в частности, молодежный сленг, который «весьма критически, иронически относится ко всему, что связано с давлением государственной машины» и «противопоставляет себя не только старшему поколению, но и прежде всего прогнившей насквозь официальной системе» [Береговская 1996: 38].

Интенсивное давление со стороны профессиональных и социальных жаргонов испытывает также язык СМИ, который в то же время относится и к языковым факторам активизации жаргонной лексики: в языке СМИ жаргонизмы выполняют стилистические функции, выступая как средство создания колорита времени, определенных социальных групп, как средство речевой характеристики персонажа публикации и как средство выражения оценки. В использовании жаргонной лексики в СМИ прослеживается определенная динамика. В 90-е годы жаргонные и арготические слова выступают как текстообразующие элементы, как характерологическое средство и как средство воздействия на адресата. Используются они с известной осторожностью: с дополнительными разъяснениями, выделяются графически кавычками или курсивом. С конца 90-х годов жаргонные слова и выражения становятся смысловыми сигналами содержания текстов СМИ, употребляясь в качестве ключевых слов или в позиции заглавия; увеличивается численность жаргонизмов в СМИ, активизируется лексика молодежных и профессиональных жаргонов. В настоящее время жаргонизмы выступают как семантический конденсат текста, как образное, креативное средство и как средство экспликации общественной оценки [Беглова 2007].

Используя речевую специфику разных групп говорящих, СМИ отражают стратификацию современного общества и роль отдельных социальных групп в его развитии. Так, по мере углубления специализации науки, техники и производства происходит дальнейшая дифференциация профессиональных жаргонов (экономического, компьютерного, политического, военного, бюрократического). Использование подобных жаргонизмов в СМИ способствует созданию колорита соответствующих профессий и сфер деятельности:

В полной амуниции – при галстуке, в каске, сверху в «боевке»,т. е. боевой брезентового одежде – будущие борцы с огнем проходят строем под струей воды из пожарного ствола (Комсомольская правда. 2002. № 225/49);Парашютисты и пилоты злополучного Л410 погибли в двух километрах от «взлетки» (Комсомольская правда. 04.03.2003);«Третий гигант в «пищевке», – «Гута-банк». Он собрал контрольные пакеты трех ведущих московских фабрик… (Аргументы и факты. 03.04.2003);Пока Максим Галкин готовится к сольникамв Кремле, его старший брат Дмитрии решил тоже времени не терять (Комсомольская правда. 2002, № 187/141).

Изначально это атрибутика рейва. – рассказывает серьезный Acid Rain. – Но когда в Россию пришел d' n' b', он почему-то сразу стал ассоциироваться с «кислотной»одеждой (Свой взгляд. 2006. № 40).

«Лже-секъюрити» объяснил, – рассказал корреспонденту «Свой взгляд» следователь прокуратуры Роман Тараканов, – что «подслушка»ему необходима для того, чтобы установить ее в каждом гостиничном номере; Оперативники заказали ν Александра еще одного «жучка»,при передаче которого его и задержали;…радиоприемник, который находился за несколько сот метров от места «закладки» (Свой взгляд. 08.11.2006);В перспективе представители от родительских комитетов войдут в призывные комиссии военкоматов – и призыв станет прозрачнее, и ни один симулянт мимо матери реально служащего «срочника»не проскочит (Комсомольская правда. 11–18.01.2007);А еще эти инспекции – подспорье в борьбе с «дедовщиной».Если какому-нибудь обнаглевшему «дембельку»командир не указ, то, может, он прислушается к матери (Комсомольская правда. 11–18.01.2007);Захваты преступников надо снимать долго; отрабатывать прыжки, команды, выезжать с киногруппой на натуру (из интервью с актером А. Волковым // Экспресс-газета. 2007. № 6);Оказалось, что за Кремлевского стеной работают по-настоящему крутыепарни. Им и хард-рок по плечу, то бишь по ушам. Братское послание верхов встретило горячий отклику «металлюг» (Экспресс-газета. 2007. № 6);Если вы решили стать пользователем «аськи»,то стоит привыкнуть к сленгу: типа «зачОт», «жесть», «баян», «аффтар жжот».Эти фразочки ушли в народ (Аргументы и факты – Нижний Новгород. 2007. № 6);Накачка кредитных банков государственными деньгами не обязательно принесет облегчение мелким и средним. Получив деньги, «крупняки»не торопятся кредитовать другие банки: топя малые и средние банки, они понижают их стоимость и впоследствии могут приобрести их активы за смешные деньги (Русский репортер. 25.09–02.10.2008);Многие удивились, почему же я зафрендилДмитрия Медведева и его новую ЖЖ -шечку. <…>Дмитрии Медведев прореагировал на комментарий жителя Рязани в своем блоге. <…> Там 30 страниц, если не больше, бессвязных комментов.<…> Кстати, кто-нибудь может объяснить, почему у президента такого лоха некий комп? (Русский репортер. 30.04–14.05.2009).

Жаргонная лексика в СМИ становится средством стилизации живой речевой стихии социума. По мнению ученых, «привнесение в речь журналистов <…> элементов разговорного языка, сленга, жаргона, сниженной лексики направлено на снятие барьера, на создание впечатления «своего парня»» [Селяев 2002: 277]. Активно используются в авторской речи слова общего жаргона, многие из которых постепенно утрачивают жаргонный и приобретают разговорный характер:

Кто защитит семью?Скандалы последних дней, связанные с отмываниемкраденых денег… (Аргументы и факты. 1999. № 38);Или готовься стать на два года пешеходом, или плати «бабки»сейчас, по неписаным правилам, для того чтобы «отмазаться»,с пьяного за рулем берут в Нижнем Новгороде около ста баксов (Комсомольская правда – Нижний Новгород. 23.07.2004);Хотите вернуться в лето и вас не пугает слово «аквапарк»? Тогда добро пожаловать в Казань или Самару. Самарский аквапарк больше и «навороченнее»(Биржа плюс карьера. 27.10.2004): Не лучше ли было приберечь песенку для раскруткикартины по Первому каналу? (Комсомольская правда – Нижний Новгород. 15.04.2005);Все равно молодежь не знает, чем заняться – пьет пиво и слушает музыку. А взрослые тихо крестятся: «Да и слава Богу. А то поднимут козырек бейсболки, оглянутся по сторонам – такого наколбасят.Не разгребешь». А кому же колбасить,как не им?.. Чтобы колбаситьсяв формате на дискотеке, не нужно бороться (Комсомольская правда – Нижний Новгород». 15.04.2005);Справка для «продвинутых» (Свой взгляд. 2006. № М)Дзержинск становится продвинутым (Дзержинский домовой. 23–29.11.2009);Цена беспредела (Свой взгляд. 2006. № 39); —Как Вы относитесь к «фабрикам звезд»? Ведь там однажды « зазвездился »и Ваш внук Николай (Аргументы недели. 2007. № 5);За вечер королева эстрады может выиграть около пяти тысяч «зеленых» (Комсомольская правда. 11–18.01.2007);Оказывается, они так «палят»деньги, потому что мы не обеспечиваем им стабильности: что беречь, если завтра все отнимут (Литературная газета. 2007. № 2);Начинаешь говорить об опасностях. А тебе на это: «Да ладно, все в шоколаде» (Завтра. 2007. № 5);Дом культуры хоть и не ночной клуб, но и тут на входе фейс-контроль. Правда, пускают все равно почти всех, за исключением пьяных в дым. Мои гламурные понтыоказались никому не нужными: можно прийти хоть в футболке, заправленного в джинсы, с барсеткой на поясе! <…> Психологи считают, что в подобного атмосфере, непритязательного и беспонтовой,у большинства людей повышается самооценка (Собеседник. 2009. № 18);В уникальный поселок мастеров-ювелиров покупатели на « мерсах »не могут добраться по бездорожью (Комсомольская правда. 03–10.09.2009).

Наконец, жаргонная лексика является одним из наиболее эффективных средств экспрессивного выражения оценки, и это очень существенно для СМИ. Стремление журналистов во что бы то ни стало привлечь внимание к факту, своему материалу об этом факте и себе как автору стимулирует поиск выразительных и в то же время простых форм речи: «Высокая степень оценочности, стремление любой ценой привлечь внимание читателя, подчас слепое следование за установившейся в сознании носителей языка речевой модой привели к неминуемому и не всегда уместному использованию жаргонной лексики в современных российских средствах массовой информации» [Плотникова 2003: 196].

В публикациях на социально-политические темы, в статьях о представителях власти, политических лидерах, общественных деятелях и звездах шоу-бизнеса явно ощущается стремление автора выразить свое эмоциональное отношение к субъектам публикаций. Оценка, как правило, негативная и обладает большим спектром оттенков – от легкой иронии до прямого осуждения:

Элегантно выглядели начинающая светская львица Даша Жукова и светская львица «в законе»Ульяна Цейтлина (Известия. 10.10.2004);Но, по свидетельству очевидцев, год свиньи все же пришел в Куршевель как-то скучновато. То ли оттого, что часть тусовки отвалилась и уехала на Багамы и Карибы «за витамином Д». То ли спряталась в сонный Межев или демократичный Шамони от суеты и обязательных понтов (Комсомольская правда. 11–18.01.2007);Поэтому уже в этом году, чтобы « засветиться»и стать претендентом на участие в ледовых ристалищах, коньки натягивали певица Надежда Бабкина, легкоатлетка Светлана Мастеркова и «фабрикантки» (Экспресс-газета. 2007. № 6);В фильме «Прогулка» <…> взбалмошная барышня «динамит»и «разводит»двух отличных парней (Литературная газета. 14–20.02.2007);Но БРЕНД дуэтов «Маяка» – отсебятина, то, чем они заполняют эфир между вопросом-ответом. ПОТОК СОЗНАНИЯ, оформленный в словесное бульканье и тусовочный стеб. <…>Вопрос: где «назвездили»названные дуэты, в провальных (закрытых) телепередачах? (Литературная газета. 16–22.07.2008);Наши банкиры вообще «в шоколаде» (Известия. 20.04.2008);А либеральная тусовка,напомню, восторженно приветствовала тот же Майдан… (Известия. 20.04.2009).

В качестве средства негативной оценки могут использоваться и слова, произведенные на базе жаргонизмов:

Выздоравливающее общество снова начинает ценить профессионалов и задумываться, в частности, о том, зачем нам безграмотные песенки, исполняемые смешными фанернымизвездами? (Литературная газета. 2006. № 51).

Слово фанерныйобразовано от жаргонизма фанера, который обозначает «искусственное» пение под фонограмму. В тексте это прилагательное приобретает смысловую двуплановость: помимо собственно жаргонного значения, оно еще вызывает ассоциацию с языковым значением 'сделанный из фанеры'. Звезда из фанеры – это некрасивая подделка. В данном случае, на наш взгляд, проявляется стилистическое умение автора.

Однако часто, выражая негативную оценку, жаргонизмы придают речи не только ироничность, но и грубоватый или просто грубый оттенок; они в значительной степени «снижают» образ объекта оценки, так что, при поддержке других средств контекста, эффект от их употребления может граничить с речевой агрессией:

Есть множество авторов – лауреатов разнообразных премии и заслуженных тусовщиковкультуры, которые занимаются не чем иным как клонированием своих старательно накопленных внутренних помоев. Вот выплеснет такой «аффтар»(уж простите за интернет-сленг) скопившуюся в душе грязь на бумагу – издатель издаст, читатели прочитают, и потом у каждого в душе образуется такая же аккуратная кучка дерьма, какая была у «аффтара» (Литературная газета. 2006. № 38);Фаворитке Пугачевой «снесло крышу»<…> она ведет себя, мягко говоря, не совсем адекватно и временами «несет пургу » (Экспресс-газета. 2007. № 7).

Негативный эффект в первом из приведенных примеров усилен за счет использования метафор на базе сниженной, грубой лексики (помои, дерьмо),и автора не спасают даже извинения.

Обилие жаргонизмов нередко фиксируется в речи тех людей, с которыми разговаривает журналист:

Для настоящего критики и стебанужен объект – общепризнанные непреходящие ценности. А их сейчас нет. Последнг1е были рождены Астафьевым и Шостаковичем. Над ними стебатьсяуже неприлично. Вот эстрада и волынит, бежит за паровозом, пытаясь вскочить на подножку последнего вагона – срубить «бабок», запиариться, побалдетьот покупки новой тачки (из интервью с А. Градским // Аргументы и факты. 2005. № 40);Пока вы все по Майами и Таиландом, мы тут деньги заколачивали! – ответила расчетливая Наташа. – Прикинь:я срубилаза январь больше, чем за все предновогодние вечеринки! Вот на днях вернулась из Израиля, где «зажигала»с Жанной Фриске и Тиной Канделаки. Там такого фантастический прием был – в отеле «Хилтон»! Засветилисьвсе миллиардеры… (из интервью с Н. Королевой // Экспресс-газета. 2007. № 6).

Если в первом примере жаргонизмы служат говорящему средством уничижительной оценки современной эстрады, то во втором примере они отрицательно характеризуют самого говорящего.

В погоне за эффектом в прессе часто используются арготические лексемы. Известный специалист в области жаргонов М.А. Грачев объясняет это многими причинами: криминализацией общественного сознания, усилением позиций преступного мира, снятием табу с арго, либерализацией общественных отношений, отсутствием эквивалентов в нормированном языке, а также экспрессивностью арготизмов [Грачев, Романова 2006: 68]. Изменение социально-политических доминант, появление и развитие «теневого» частного предпринимательства, сопровождающееся борьбой за передел собственности и влияния, мена в связи с этим аксиологических (ценностных) ориентиров – вот главные факторы активности арготической лексики. Социальная база арго становится еще более осязаемой, чем раньше, и за счет таких всегда существовавших «язв» общества, как проституция, рэкет, наркомания, необычайно разросшиеся и приобретшие новые формы [Современный русский язык 2003: 77]. При этом «налицо не только повышение толерантности к арготической лексике и воплощенной в ней системе этических представлений, но также некоторая элитаризация их, что соответственно подтверждает и повышает социальный статус представителей криминалитета в глазах сограждан» [Васильев 2003: 176].