Текст книги "В объятиях зверя (СИ)"
Автор книги: Наталия Богатенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 15
Актрисой Василина была плохой, она никогда не умела притворяться. Но от того, как будет сыграна эта роль, зависело их с Наташкой будущее. Радовало одно – Зверь на её стороне, он ей не враг. Честно говоря, после той безумной встречи, когда они едва не занялись сексом, девушка чувствовала себя совершенно иначе. Она не понимала, что именно в ней изменилось, но ведь изменилось же…
Стас показал себя с другой стороны, дал знать, что может быть не только жестоким, но и нежным. Если она этого заслужит. А Вася очень хотела снова испытать на себе всплеск его страсти. Чёрт, он заставил её кричать от наслаждения, но она желала большего. Ей нужен был он целиком, а разбираться, что это за странные чувства, не хотелось.
Просто она впечатлительна. А Зверь обалденно привлекательный и темпераментный мужчина. В этом всё и дело. Да, думать так оказалось проще, чем копаться в себе и искать ответы. За прошедшие два дня Василина не находила покоя. Машинально что-то делала, а вспоминала о нём. Закрывала глаза, и дотрагивалась кончиками пальцев до губ, пытаясь повторить это так же, как Стас. Но ощущения не имели ничего общего с той бурей, вызванной его ласками.
Сегодня ей предстояло поехать к Леониду с «отчетом». Она должна убедительно передать ему обо всём, что успела «нарыть». Чтобы он поверил – его гениальный план по соблазнению Зверя набирает силу, и никаких осечек не будет. Стас уехал рано, Вася еще спала. Но она была даже рада этому, ибо ей нужна свежая голова. А постоянное присутствие этого мужчины выбивало почву из-под ног.
Поставив на плиту разогреваться чайник, девушка отправилась в ванную. Времени, чтобы понежиться в ароматной пенной воде, увы, не было, поэтому оставался только быстрый душ. Скинув халатик, Василина вынула из пучка заколку, взбила волосы, и шагнула к ширме. Наверное, будь она внимательнее, непременно заметила бы глазок видеонаблюдения, притаившийся в углу, и натыканы камеры были по всему дому.
* * *
Зверь был осторожен во всём, с его-то образом жизни лишние предосторожности не помешают, а в случае эксцессов, он всегда мог быть в курсе, что происходит в его отсутствие. Об этой квартире знали самые близкие ему люди – Гарик, мать Стаса, а теперь и Вася. Последнюю он, конечно, никак не причислял к своему близкому окружению, но всё же привёз её именно туда, где было безопасно. Мотивов этому он пока разбирать не хотел.
Девчонка, несмотря на сложившуюся ситуацию, всё же доверилась ему, рассказала правду, хотя боялась его смертельно. И он знал, что она боится. Иначе быть не могло. Страх в людях он пробуждал постоянно, это было его жизненное кредо – заставить трястись любого, кто приближался к нему.
Этим утром Зверь собирался заняться накопившимися делами в офисе, встретиться с банкиром, в банке которого держал средства с прибыли, и обсудить с партнером возможность расширения бизнеса. Не так давно они с Андреем планировали обзавестись филиалами компании, раскидать их по пригородам и области, но в свете последних событий у Стаса не было времени на деловые переговоры. Пора снова брать бразды правления в свои руки.
Плевать ему, что некто, в конец оборзевший, вознамерился отправить его в могилу, кем бы ни оказался неведомый враг, Зверь точно знал, что гнить в земле они будут вместе, потому что по-другому здесь нет вариантов. Если его убийство заказал не Воропаев, значит, этот инкогнито, прячущийся в тени, как позорный фраер – Крокодил. А с этим мудаком он разрулит уже в ближайшие дни.
Устало потерев виски, Темников откинулся на спинку удобного, кожаного кресла, и подвинул поближе ноутбук. Вдруг обуяло дикое желание посмотреть, чем занята Василина, без всяких задних мыслей, просто взглянуть, проснулась ли. Два дня после его переезда в его тайное убежище, Станислав старался исчезать пораньше, и возвращаться к ночи, когда соседка по хате уже спит. Их сладкое рандеву лишь раззадорило его, пробудила демонов, и он ощущал болезненную потребность обладать девчонкой.
Но что-то мешало ему. Он не хотел, чтобы всё произошло так быстро, и между ними не осталось никаких преград. Уложить Васю в постель и трахнуть – проще всего. Она не против, он уже понял это. Но Стасу хотелось сначала узнать о ней больше, убедиться, что она не такая же пустышка, как те, которые отчаянно пытались соблазнить, и выгрызть себе место рядом с ним, а вместе с этим и доступ к его банковским счетам.
Ему не нужна любовница, он их не заводит. На хрена, спрашивается, эти сложности с подарками, ресторанами и выносом мозга, если можно в любой вечер забуриться в притон, где ему рады Ритка и Лика. Бля-я, проблема только была теперь в том, что он не желал их трахать. И вообще забыл об этих жрицах любви, и мыслями то и дело, возвращался к Василине.
Зацепив взглядом открытое окно обзора справа, снизу, Зверь подался вперед, обхватив пальцами край стола. Вася входила в ванную, безмятежно скинула старое тряпье, именуемое халатом, и он почувствовал, как участилось дыхание, а сердце ускорило бег. Она не подозревала о видеонаблюдении в квартире, он и не соизволил ей сказать. Намеренно или по забывчивости, по хрен, еще вчера у него и мысли не было врубать прямую трансляцию.
Каскад густых волос хлынул на спину девушки, она поднялась по мраморным ступенькам и сдвинула ширму. Стас не шелохнулся, впившись глазами в монитор, и ни чёрта не мог с собой поделать. Это пошло, грязно и так по мальчишески – тайком подсматривать за нею. Да по хуй. Главное, что она не догадывается о зрителе, иначе бы уже выскочила из ванной. Стыдливость её сводила его с ума, он не привык к таким девчонкам. Вася краснела, когда он откровенно разглядывал её, стеснялась своей наготы, пряталась от него, даже не задумываясь, что ей нет никакой нужды этого делать.
У неё охуенно красивое тело. Нежная смуглая кожа, гладкая наощупь, как шелк, аппетитные ноги и попка. Упругие маленькие груди, он запросто мог уместить их в ладонях. А еще она страстная, да вряд ли знает об этом, а вот он уже понял в ту ночь, когда чуть не воплотил в реальность свои грязные фантазии. Бля, что его остановило-то? Возможно, не желал быть зверем впервые за свои тридцать с лишним лет, он хотел нежности по отношению к женщине.
Но в том-то, сука, и проблема. Василёк так его распалила, что он бы точно поимел её во все щели, как и пригрозил ей. А она бы ему этого никогда не простила, неопытная маленькая глупышка. Она ведь гордая.
Вернувшись потом в свою комнату, Стас был раздражен до чертиков. Долго торчал под ледяным душем, сгоняя возбуждение, но всё равно до конца не избавился, оно не отпускало, поджаривало на адском костре неудовлетворенности. И он ярился, прикончил бутылку крепкого коньяка, и под утро забылся тяжелым сном. На пару часов…
Он думал, и неотрывно пялился в экран ноутбука. Она стояла вполоборота к нему, намыливая бедро, в столь соблазнительной позе, что у Зверя пересохло во рту. Он шумно выдохнул, позабыв, что находится в кабинете, и в любой момент кто-то сюда может войти. Потерялся в пространстве, жадно наблюдая за девчонкой. Вода хлестала по Васиной спине, и Стасу мучительно представлялось, что он там, и это его руки ласкают изгибы её тела. Это он, выжимая пушистую пену ей на грудь, медленно скользит ладонями, смывая ароматное облачко. Это он трогает соски, и они сворачиваются в твердые вишенки, а она, прислонившись к стене, закрывает глаза, ловя ртом прогретый паром воздух.
В штанах стало невыносимо тесно, и рука Зверя, дрогнув, сместилась с подлокотника на ширинку. Пульс отдавался в ушах бешеными толчками, мужчина моргнул, снова вцепившись взглядом в монитор. Василина запрокинула голову, интенсивно расчесывая пальчиками спутанные волосы, выгнулась назад, под мощный поток воды. Стас неловко заерзал, пытаясь унять болезненную эрекцию, успокаивающе погладил по вздыбившемуся под брюками стержню, но это не помогало.
Он хотел быть там, рядом с нею. Преподать ей второй урок, вновь заставить стонать и умолять его… Бля, о чем она в тот раз просила? Что означало это её жалобное «пожалуйста», которое повторяла, как мантру?! Пожалуйста – трахни, или, пожалуйста – хватит? Он выяснит это сегодня же.
Веки отяжелели, Стас до боли стиснул зубы, ему было невмоготу оставаться зрителем возбуждающего кино, и он резко захлопнул крышку ноутбука. Чувствовал, что начинает звереть, а потребность в разрядке вытеснила все прочие мысли, а неистово пульсирующий член причинял неудобство. По губам мужчины мелькнула усмешка. Охуеть, Василёк, до чего довела, мелкая сучка! Он уже забыл, когда сам себя удовлетворял-то. В далекой юности, совсем сопливым пацаном.
Воображение рисовало обнаженную Василину, и тут, в его мыслях, она была намного смелее, раскованно поглаживала свои прелести, и он ощутил, что вот-вот… Еще чуть-чуть, и кончит. Прямо так, яростно водя рукой по ширинке и думая о ней. Нет, не смог. И от того взбесился еще сильнее, вскочил с кресла, и пинком отодвинул его от стола.
Секретарша испуганно подпрыгнула, возникнув на пороге. Зверь хотел вывалить на неё смачное ругательство, но она опередила и брякнула то, что мгновенно остудило его пыл:
– Простите… К Вам Демьянов. Он…
– Хватит блеять, как овца. – вырос за её спиной широкоплечий мужчина лет тридцати шести, и легкостью оттеснил Лизу в сторону. – не пойму, Зверь, где ты эту Барби откопал? У неё мозгов ваще ноль, я ей раз пять доходчиво пытался объяснить, что у меня к тебе дело срочное, а эта дура зенками только хлопала и чё-т возражать вздумала.
– Кофе сделай. – хмуро бросил возмущенной оскорблениями незнакомца Лизе Стас, и холодно взглянул на Крокодила. – ты, Тоша, по принципу, что ли, действуешь? Если Магомет, бля, не идет к горе…
– В данном случае, Стасик, еще под вопросом, кто из нас гора. – ухмыльнулся, сверкая золотой фиксой, Демьянов, и жестом велел охраннику сидеть в приемной. – ну, чё-т ты не рад старому приятелю, а?! Пойдём дерябнем по стопарику пойла, которое твоя кукла притащит, и обсудим наши…Кхм, дела.
Скрывать эмоции Стас умел превосходно, ни один мускул не дрогнул на его лице. Зачем явился Крокодил, он знал, между ними с недавних пор начались такие терки, что впору было хвататься за оружие. Но в том-то и проблема, что оба они понимали – это не выход. Убить можно в любой момент, вот только после возникнут такие напряги, что придётся уже не жить, а выживать.
Демьянов, получивший своё погоняло за схожесть со своим прототипом, имел так же и крутой нрав, под стать Зверю. Но, если Темников мог решить какие-то проблемы миром и давал провинившемуся шанс на оправдание, то Анатолий сразу выносил смертный приговор. Отталкивающая внешность, однако, не мешала Крокодилу иметь успех у женщин. Понятно же, что прелестные создания падки на херню вроде «шрамы украшают мужчину», и способны проявлять чисто женскую заботу об уродцах, обделенных красотой и шармом.
Крокодил, конечно, не Квазимодо из известного мюзикла, и Стас искренне сочувствовал бабам, которые велись на обманчивое ласковое обращение этого мудака. Ему не нужна была ни забота, ни внимание, он, как истинный хищный аллигатор, сжирал всё и всех на своем пути. В том числе, и глупых бабенок, вздумавших укротить его. Забивал до полусмерти, калечил, измывался над ними. Стаса попросту тошнило от этого полудурка, однако, следовало признать – враг ему достался достойный уважения.
Когда Зверь в далекие годы молодости заявил безоговорочные права на самые лакомые куски города – крупные рынки, торговые центры и базы оптовых товаров, Крокодил сидел тихо в уголке и грыз локти от зависти. Сам Толя в то время только вышел из тюряги, и не имел связей на воле. Пока он обрастал нужными знакомствами, создавал свою империю игровых точек и откупался от ментов, Зверь уже прочно стоял на ногах, подмяв под себя все криминальные структуры.
Его негласно признавали хозяином города, уважали за бесстрашие и острый ум, но больше всего боялись. Никто не осмеливался открыто выступать против него, кусали исподтишка, но эти бунты обычно заканчивались плачевно для зачинщиков. И вот, спустя долгие годы, выросший до авторитета Крокодил решил вытеснить Темникова из сферы теневого бизнеса, захапать себе жирный пирог, тут-то и начались нешуточные разборки.
До сегодняшнего дня Демьянов упрямо не шел на контакт, но периодически его быки валили кого-нибудь из окружения Зверя. То было своеобразным предупреждением, напоминанием о том, что всё еще впереди, и нынешнему хозяину пора уступить пьедестал. Поэтому, появление главаря самой отмороженной группировки явилось для Станислава сюрпризом.
А вот просто неприятным ли, или смертельно опасным, он сейчас и должен выяснить. Жестом предложив Толе устроиться напротив его рабочего стола, Стас вальяжно развалился в кресле, выжидающе глядя на противника. Он намеренно не заговорил первым, предоставив неожиданному гостю раскрыть карты. Однако, то, что произнес Крокодил, заставило его мгновенно рассвирепеть.
* * *
Прежде, чем войти в ресторан, Василина замешкалась у двери, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. Медленно выдохнула, поправила платье, не без удовольствия, однако, оглядев себя в нём. Стоило, наверное, оно бешеных денег, Стас заставил её поехать с ним по магазинам и выбрать всё, что ей приглянется, и никакие возражения не захотел даже слушать. Аргументировал это тем, что всё должно выглядеть натурально, иначе Лёня не поверит в разыгрываемый спектакль, и тогда нет гарантии, что её дочь будет жива.
Почему-то Вася не стала разубеждать Зверя, что Наташка ей сестра, а не дочка. Сама не понимала, зачем позволила так думать. Может быть, от того, что уже давно считала Наталку своим ребенком, ведь она столько лет заботилась о ней, воспитывала. В общем, не всё ли равно? Скорей всего, когда эта история закончится, и Натка вернётся к ней, со Стасом Вася больше не увидится.
Он привык к другим женщинам, роскошным, богатым, а кто она… Простая продавщица, мечтающая стать знаменитой художницей. Детский лепет, в самом-то деле. Какая слава, у неё даже денег на еду порой не хватает, не то, что на покупку качественных красок и холстов. Её мечта так и сгинет в небытие.
Леонид сидел за дальним столиком, нетерпеливо посматривал по сторонам, и при виде племянницы сделал поджидавшему за его спиной официанту знак. Парень тотчас направился прочь, явно чтобы принести заказ. Если он заикнется о Зародыше или об исчезновении Рыси, она должна притвориться дурочкой.
В зале витали ароматтные запахи, но пить и есть в компании дядюшки, так подло с нею поступившим, девушка не собиралась. Заняв место напротив Барина, Василина холодно произнесла:
– Я всё сделала. Зверь клюнул.
Пристальный взгляд Лёни, скользнувший по ней, Вася выдержала стойко. Хотя внутри кипела от гнева, и желания вцепиться в его холеную морду, расцарапать, разодрать в клочья. Ненависть бурлила, и стоило большого труда оставаться невозмутимой.
– А я в тебе и не сомневался, Васенька. – ухмыльнулся мужчина, вытряхнув из пачки сигарету. – Небось, имел тебя во всех позах? Говорят, у мальчишки темперамент зверский, недаром кличут так. Ну, и как оно, быть шлюхой богатого паршивца? Понравилось трахаться с ним?
Она проглотила и это оскорбление. Перед нею поставили пиалу с её любимым мороженым, но Василина не притронулась к лакомству. Спокойно, пусть этот урод говорит, что хочет, она не поведётся на провокацию.
– А Вы, дядя Лёня, из тех шалунов, которые кончают от баек о чужих постельных похождениях, да? – невинно улыбнулась, подперев ладошкой подбородок. – вот уж не знала! Но, если Вам так интересно, давайте, я подробно расскажу, как он меня имел, сколько раз и куда именно трахал.
Он побагровел, задетый её намеком на постыдные пристрастия, и рявкнул:
– Ты думай, что говоришь-то! Малявка! Уважение к старшим где?!
– Не вам говорить об уважении. Вы его не заслужили. Я уважаю только тех, кто относится ко мне по-доброму, а не подкладывает, как подстилку, под своих врагов. – сверкнула она глазами. – так мы будем ссориться, или перейдём, наконец, к делу?
Глава 16
– Чё ты щас сказал?! Я тебе глотку порву, сука, кровью харкать будешь, но хрен быстро сдохнешь! Имя моей дочери таким, как ты, даже произносить нельзя! Чтобы не поганить!
Кулак Зверя обрушился на стол, и Крокодил поспешно отдернул руки, чтобы удар не сломал ему костяшки пальцев. Откатился на стуле, невозмутимо улыбаясь, и спокойно повторил:
– У тебя, говорю, милая дочка, Стасик. На тебя похожа. Чё ты сразу в штыки? Случайно я её увидел, мимо проезжал. Девчушка боевая, конфетку отказалась брать, папа ей не разрешает с чужими дядьками и тётками разговаривать. Молоде-ец, хороший ребенок.
Стас резко встал, кресло с грохотом отъехало к стене. Наклонившись к Демьянову, упер ладони поверх стопы бумаг, и сквозь зубы процедил:
– Чего ты хочешь? Если это угроза, подумай, чё я с тобой сделаю, Тоша, только посмей Вику тронуть! Ты кровью и харкать и ссать будешь, мразь! Ты меня знаешь, я словами не кидаюсь!
– Уйми таланты. Я детей разменной монетой не делаю. К слову упомянул про Вику. Злой ты стал, Зверь. – миролюбиво вздохнул Крокодил, и лишь глаза, как буравчики, холодно сверлили Темникова. – забыл традиции наши. Делиться лакомым куском тебе в падлу. Нехорошо как-то. Отгрёб себе рынки, магазины крупные крышуешь. А о других тоже думать положено, мы ведь из одного дерьма вылезли, Стасик. Отстегни шмат от своего куска, а? Пока по-дружески прошу.
– Никакой дележки, Тоша. – отрубил Станислав, чувствуя, что еще чуть-чуть, и ярость выплеснется наружу. – то, что моё, моим и останется. Понял ты?! Каждый выживает по мере своих возможностей. Мне ни одна сука помощь не предложила, когда бабки нужны были. Моя мать умирала на операционном столе, а батя бухал по-черному. Сволочи в белых халатах с честными глазами мифическую цену за жизнь матери залупили, а мне, сопляку, тогда и не снилось, что такие бабки вообще существуют!
– Сочувствую. – равнодушно ввернул Крокодил.
– Засунь свое фальшивое сочувствие себе в задницу. – неожиданно тихо сказал Стас, и выпрямился. – короче, воровать я пошел не от хорошей жизни. А не пошел бы других граждан обворовывать, то и мать бы давно в могиле лежала. Всё упирается в деньги. И всё, что щас имею, это моё, Тоша, усек, мудак, это моё, я сам всё это заработал. И по хуй, как, главное, каков результат. Делиться своим с тобой мне в падлу, да, верно ты заметил. Так что, аудиенция закончена.
Крокодил хмыкнул, отчего его некрасивое лицо исказилось в отталкивающую гримасу голодного пресмыкающегося. Медленно встал, и изобразил пальцами, будто стреляет в голову Зверя.
– С тобой никогда диалога не получалось, Стасик. Как был ты жадюгой, так и помрешь… – он поправил полы дорогого пиджака, – безызвестным. Прикопают однажды твой труп в канавке, и какой-нибудь, блять, бомж, карманы у тебя вывернет, оберет до последнего грошика. Печально, правда?
– Такой большой, а до сих пор в сказки веришь. – выплюнул презрительно Зверь, провожая гостя глазами до двери. – слышь, Крокодил…
Тот замер на пороге, не оборачиваясь.
– Прощальное объятие возжелал, Зверь? Или передумал, совесть заела, решил поделиться со старым приятелем? Я ж много не прошу, мне и сорока процентов хватит – на баб и пойло.
– Губу закатай, Тоша. А то могу и посодействовать. – зло произнес Станислав, тяжело глядя в спину врагу. – запомни, сука, не дай Бог, с Викой чё случится… Я тебя живьем порежу на ремни и собакам скормлю.
– Ну, и фантазия у тебя, Зверь. Тебе бы режиссером стать, вон, снимал бы блокбастеры крутые. Сказал же, детишек не трогаю. Чё я, совсем без понятий? У самого…
Он осекся, и покинул кабинет. Эта его недомолвка не осталась без внимания Темникова. Надо попросить пацанов узнать, не произвел ли этот говнюк на свет мелких крокодильчиков, а заодно, позвонить верному Славику, чтобы охрану в доме матери усилил. К родным он наведается вечерком, мать во всем его поддерживала и ни разу ни в чем не упрекнула.
А потом – домой, к Васильку. Он весь день только о ней и думал, что было вообще ему несвойственно, тратить время на мысли о бабах. Соскучился, что ли? Это предположение вызвало на его губах скептическую улыбку.
* * *
После разговора с дядей Вася чувствовала себе паршиво. Одолевало желание нырнуть под душ, и смывать с себя всякое напоминание о нём, тереть руку там, где он на прощанье прикоснулся слюнявыми губами. Радовало одно, Натулька в порядке, она поговорила с нею по телефону, а Лёня показал видео, снятое вчера – девчушка вместе с его внуком, резвилась в местном «Диснейлэнде», и выглядела она замечательно. Василина утешала себя, что Леонид не совсем скотина, и тронуть малышку не посмеет, а его угрозы направлены на то, чтобы заставить строптивую, то есть её саму, выполнять условие.
Но, главное, он повёлся на выдуманную легенду, поверил, что она сумела соблазнить Зверя, и вскоре информация окажется у него. Настораживало только, что ни словом не обмолвился о избиении Зародыша, и никак не проявил беспокойства по поводу исчезновения Рыси. Неужто не послал за ней другого соглядатая? Нет, это вряд ли, просто теперь Лёня наверняка действует тайком.
Девушка огляделась, притворившись, будто заинтересовалась витринами магазинов, мимо которых шла. Никого подозрительного поблизости не было. Обычная суета города, куда-то спешащие пешеходы, поток транспорта. Она двинулась дальше, горя желанием позвонить Стасу, узнать, как он, вернётся ли сегодня рано или снова под утро. Это стало навязчивой идеей, необходимость видеть его. Дело не в том, что он был её защитником, надежным союзником в борьбе с Барином.
Вася вдруг поймала себя, на очень странном явлении. Она начала скучать по Зверю. Безумно хотелось услышать хотя бы его голос в динамике, такой мужественный, уверенный, насмешливый. От этого мужчины по телу неизменно бежали мурашки и бросало в сладкую дрожь. Влечение к Стасу отравляло жизнь, у Василины и без того уйма проблем, например, её точно вышибли с работы, несмотря на вмешательство Лёни, да и Наташки так не хватало.
А она тут витает в облаках и мечтает об опасном бандите!
Надежда Петровна тихонько вышла из спальни, заглянула снова, и, убедившись, что внучка спит, закрыла дверь. Приезд Стаса был неожиданным, но к его таким вот «набегам» женщина давно привыкла. Она всегда смотрела действительности в лицо, и прекрасно знала, чем на самом деле, занимается старший сын. Была в курсе, что у Стаса есть свой, очень прибыльный бизнес, связанный с торговлей, и, конечно же, понимала – за всей этой показной «кристальной» чистотой имеет место самый настоящий криминал.
Она ни словом никогда не упрекнула его. В этом не было смысла, он всё равно делал бы по-своему. Таков уж он был, Стасик. Всего добивался сам, с ранних лет понял, что только собственная голова и смекалка помогут пробить в жизни дорогу. Своевольным он вырос, характер как кремень, и ни в неё, ни в отца пошел, а в деда. Отец Нади тоже был таким, как Стас, властным, очень умным, никого не боялся.
Порой, естественно, боялась она за Стасика. Игры с огнем еще до добра ни одного рискового не доводили, а он постоянно балансировал на краю. Но всё держала в себе, не позволяла проявлять слабость перед сыном. И он привык видеть в ней опору.
– Не дождалась тебя, уснула. – посетовала женщина, суетливо выставляя на стол яблочную шарлотку, конфеты и сахарницу. – простудились мы немного. Вчера на озеро ездили с Колодяжными, у Томки юбилей справляли. Вика набегалась с ребятней, едва загнала её в машину. Температура поднялась сегодня.
– Ты её избаловала совсем. – покачал головой Зверь, чмокнув мать в щеку. – может, врача вызовем?
– Да успокойся, я уже звонила Леночке. Была она, прописала лекарства, пьем исправно. Завтра на прием поедем. Ты садись, кофе будем пить. Хоть бы предупредил, что появишься, хорошо, что пирог весь не съели.
– Я ненадолго, мам. – улыбнулся Станислав, встав у окна, и наблюдая за погруженным во мрак двором. – Лариса не приезжала?
– Нет. – поджала губы укоризненно Надежда, и вздохнула. – ей, похоже, вообще не интересно, что с Викулей, где она. Или опять… Пьет?
– А чёрт её знает. – поморщился он, подбрасывая на ладони ключи от «феррари», – я с ней больше не живу. Задрало всё. Она мне жизнь отравляет, хватит с меня её выходок. Щас разгребу с напрягами, Вику заберу к себе. Ты не переживай, к тебе Ларка не заявится, я ей запретил сюда нос казать.
– Да ну, Стас! Она ведь мать, и ты не можешь препятствовать ей в воспитании Вики. – отмахнулась женщина, поправив выбившиеся из пучка каштановые волосы. – я тебе сколько раз говорила, нужно подать в суд. Лариса не исполняет свои родительские обязанности, пьет, за ребенком не смотрит, не ухаживает. Вика болтается с нянями, а мать почти не видит! Прав лишать надо твою ненаглядную. Пусть тогда подумает своими куриными мозгами!
– Некогда мне по судам бегать. Проблем много. Демьянов какую-то пакость задумал. – хмуро возразил Стас, и в который раз взглянул на настенные часы.
Это от Надежды не ускользнуло.
– Торопишься куда-то?
Он кивнул, не вдаваясь в подробности. В свои личные дела посвящать мать Зверь не хотел, да и что было говорить? Что, как зеленый юнец, вдруг начал рваться к девчонке, которую знает без году неделя? Его и самого это нешуточно раздражало, но себя-то не обманешь. Мыслями он был там, где Василёк, а от того, что вынужден притормозить, а не ехать к ней сию же минуту, и злился.
– Что происходит, Стас? – прямо спросила мать, заглянув ему в лицо. – Славик прислал еще двоих мальчиков, ничего не объяснил, умчался. Якобы, это твое распоряжение!
– Всё правильно. – Зверь взял Надежду за хрупкие плечи, и привлек к себе. – не волнуйся, мам, это временно. Я должен быть уверен, что вы с Викулькой в порядке, вот поэтому и охрана в доме будет теперь постоянно. Ну, не обращай внимания, делай, что делаешь всегда, они же тебе не мешают.
– Не меш-а-ают, нет. Только ходят по пятам, как приклеенные и едят много. – горько усмехнулась она, обняв его за спину. – у тебя самого-то всё хорошо? Ты бы забегал почаще.
И спохватилась, всплеснула руками:
– Ой, забыла сказать, Пашка же прилетает в субботу! Стас, ты, как хочешь, а чтобы вечером был здесь! На семейном ужине. Сколько ведь не виделись с братом-то, три года с лишним уже. Соберемся все вместе, посидим, поговорим. Папа вот не дожил только…
Против общения с младшим братом Зверь ничего не имел, и пообещал, что непременно приедет на выходные. Павел пару лет назад женился на своей давней подруге, и вскоре молодожены отбыли заграницу, устраивать свою жизнь в солнечной Австралии. Зверь искренне радовался за Пашку, они, конечно, не были особо близки, но друг друга поддерживали во всём. И Стас знал, что братишка не станет поучать его, хотя и не одобряет то, в какой сфере он заколачивает баснословные капиталы.
Но при упоминании об отце по лицу его пробежала тень. Никаких добрых воспоминаний, об этом человеке у Стаса не осталось. Что хорошего было в детстве и юности, когда папаша был жив? Беспробудное пьянство, редкие подарки, и тумаки за плохие отметки в школе. Да, это было кощунственно, но Стас не чувствовал по отношению к отцу сыновьей привязанности.
Однако, огорчать мать счел лишним, ввернул что-то, подобающее случаю в ответ на её слова, и, напоследок поцеловав спящую дочку, распрощался. Вышел в теплый осенний вечер, посмотрел на ясное небо, усыпанное ошметками облаков, и зашагал к воротам, предвкушая встречу с Васей. Пожалуй, не будь её в его жизни, он бы сейчас зарулил в кабак и предстоящую ночь провел с какой-нибудь незнакомкой. Но только не сегодня.
В квартире было тихо. Стасу даже показалось, что в ней никого нет, и он прислушался. Ни звука работающего телевизора, ни музыки. Нашарил переключатель, просторная прихожая озарилась ярким светом, ослепившим на миг. А потом он увидел её.
Вася стояла, привалившись плечом к колоде, босая, сонная. Кое-как натянутый старый халатик, тот самый, в котором она впервые пришла к нему, подчеркивал хрупкость фигуры, и взгляд Зверя зацепился за голые ноги девушки. Вернее, прошелся от лодыжек до колен, а потом мазнул по покатым бедрам.
Какая же она красивая. Безумно красивая, и сейчас, без грамма косметики на хорошеньком личике, совсем юная. По сути, она ведь девчонка, ну, сколько ей лет-то, двадцать от силы? А он вдруг ощутил себя древним стариком рядом с нею. Шутка ли, скоро сороковник разменяет, на хрен он ей сдался? С его-то образом жизни, бля.
– Есть будешь? – ошарашила его Василина, и зевнула, прикрыв ладошкой рот. – разогреть суп? Не знаю, какой ты предпочитаешь, сварила простой, с креветками.
– Здорово. – усмехнулся он, снимая пальто. – сто лет не ел суп с этими тварями.
– Издеваешься? Я вообще-то старалась! – прищурилась она, скрестив на груди руки.
Лучше бы не делала этого. Стас тотчас посмотрел туда же. Чёртова свободно подхваченная пояском тряпка бесстыдно открывала нежные упругие холмики, но Вася и не подозревала, как соблазнительно выглядит в этом старье. Ему захотелось немедленно сорвать шмотку, чтобы накрыть ладонями её груди, по-детски маленькие, и по-женски с большими вишневыми сосками. У него даже пульс участился от грешной мысли.
