Текст книги "Любовь НЕ с первого взгляда"

Автор книги: Наталия Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 9

Митя

По Кате было видно, что она была немного взволнована, но не в приятном смысле, как я, например. Меня не покидали мысли о нашем столь близком контакте. Я всё ещё ощущал сладкий аромат её волос, кожи и дыхания. Это было настоящим испытанием и кайфом одновременно. Находиться так близко, но быть вынужденным соблюдать дистанцию – было, по меньшей мере, трудно, но всё равно чрезвычайно приятно.

– Катюша, – я провёл своей ладонью от локтя, за который я её остановил, так как она прижимала к себе книгу, вверх по её руке до плеча, заметив как она при этом смотрела мне на губы, заставляя меня улыбаться. – Я не знаю, что тебя сейчас тревожит, но если это из-за меня, то позволь мне, помочь всё исправить. К тому же, я прекрасно владею языком и могу позаниматься с тобой, – искренне добавил я.

– Ты сейчас про какой язык говоришь? – спросила она, чуть заметно краснея и еле сдерживая свой смех.

– Катя, – медленно сказал я, посмотрев на неё с шутливым укором. – Я от тебя такого не ожидал. Ты за кого меня принимаешь?! Конечно же, как истинный джентльмен, я говорю тебе про обучение французским поцелуям по своей экспресс-методике.

Тут мы оба рассмеялись. Хотя в каждой шутке есть доля шутки.

– Но если серьёзно, то английский я очень даже неплохо знаю, так как у меня мать – учительница английского, – тут была сделана многозначительная пауза, – А как полагается каждому ребёнку учителя-предметника, я вообще никогда с ней не занимался, английского не знал абсолютно, и мне в итоге нанимали отличных репетиторов. Так что I’ll be happy to help you! (“Буду рад тебе помочь” – прим.автора).

– Вау! Звучит убедительно! – Катины глаза загорелись от восторга. Мне было лестно заслужить её подобный взгляд.

Мы пошли вместе по дороге.

– Тогда я сейчас сбегаю к своим, отмажусь, а потом мы идём заниматься английским…или французским, если захочешь, – не удержался я добавить, за что небольно получил локтём в бок от Кати и её улыбку. Оно того стоило. – А потом мы пойдём есть мороженое, которым я тебя, к своему стыду, так и не угостил.

– Звучит прекрасно, – сказала она, ослепляя меня своей белоснежной улыбкой. Я раньше думал, что такое возможно только в голливудских фильмах, чтобы зубы были таким идеально ровными и белыми.

– Ты носила брекеты? – догадался я.

– Да, сняли на прошлой неделе. Всё не могу нарадоваться легкости и гладкости, – весело сказала она, проведя для демонстрации языком по верхним зубам, как в рекламе зубной пасты. А меня на мгновение выключила из разговора мелькнувшая мысль, что я бы мечтал также провести своим языком по её зубам. Блин, звучит странно даже для внутреннего диалога, но что поделаешь.

– А я хотел тоже когда-то брекеты, но потом перехотел, хотя результат просто потрясающий, – сказал я, не сводя взгляда с её рта.

– Понимаю. Два года я носила их, жалея каждый день, кроме дня, когда мне их сняли, а потом уже радуясь каждый последующий день, – весело сказала она. – Но у тебя очень красивые зубы, тебе не нужны никакие брекеты, – добавила она, немного смутившись. Здорово, что она делала подобные заметки о моей внешности.

Подойдя к развилке дорог, одна из которых выходила на пляж, а пересекающая её аллея вела вглубь парка, мы остановились. Я был рад, что мы прощались лишь на пять минут, но всё равно хотелось отсрочить этот момент.

– Тогда я пошёл на пляж, но через пять минут к тебе присоединюсь, – сказал я, и моё сердце наполнилось теплотой. – Где мы встретимся?

– Хмм… Я планировала получить свою дозу витамина Д, поэтому, раз на пляж нам нельзя, – раздумывая, она приложила указательный пальчик к своим красивым губкам, – то давай пойдём на поле, где мы были вчера, может?

– Куда угодно! – рассеянно ответил я. – Тогда я мигом на пляж и к тебе на поле. Пять минут! – я побежал в сторону берега, потом оглянулся и увидел, что Катя смотрела мне вслед и загадочно улыбалась.

На пляже я быстро нашел своего отца, отдыхающего на лежаке. Мать с Федькой была у воды в метрах двадцати от нас. Было здорово, что я мог решить все вопросы с отцом.

– Пап, хотел сказать, что меня сейчас ждёт Катя, и поэтому вынужден завершить нашу чудесную прогулку, – выпалил я, не имея возможности не выглядеть счастливым по обоим озвученным пунктам.

– Я тебя прекрасно понимаю, Мить, – подмигнул мне отец. – Но с матерью тебе всё же придётся вечером поговорить. У неё свои пунктики, которые необходимо учитывать для собственного благополучия.

Я вздохнул. Хорошо, если бы всё закончилось спокойно.

– А во сколько вы собираетесь на ужин?

– Около шести, наверное. А ты? – отец меня прекрасно понял.

– Тогда я пойду ближе к концу. Оттяну неотвратимое до последнего, – закончил я, снова повеселев. Так как в ближайшие несколько часов я могу об этом не думать.

– Давай. Приятного вечера!

– Спасибо, пап, – бросил я через плечо, спеша удалиться без того, чтобы встретиться со вторым родителем, от которого уйти легко невозможно.

Но тут мне в спину крикнули:

– Дмитрий!

Было слишком наивно надеяться, что кричали кому-то другому. Мне пришлось обернуться. Да, моя мама шла в мою сторону своим натренированным строгим шагом, от которого, наверное, должны были падать в обморок, заслышав её приближение, даже самые отъявленные школьные хулиганы.

– Мам, с папой мы уже договорились, я побежал, хорошо? – "Отличная попытка, молодец!" – добавил я про себя, поражаясь своей надежде, которая, как всегда, умирает последней.

– Нет, не хорошо!

"Прощай, надежда!" – пронеслось в голове.

За мамой бежал Федька и что-то ей оживленно рассказывал, а она лишь смотрела на меня прищуренными от ярости глазами, и что-то невпопад отвечала ему. Мне было жаль Федьку. И себя, чего уж там.

– Дима, – начала она, подойдя совсем близко. Будь я меньших размеров, то сказал бы "на расстояние удара", но она меня никогда не била и вряд ли бы начала сейчас, когда у меня рост метр восемьдесят два. – Какого хрена ты тут устраиваешь на улицах?! Совсем стыд потеряли?!

– Мам, расслабься. Мы ничем таким постыдным не занимались, – "Если бы" – подумал я. – Катя отличная девушка, и она мне нравится, смирись с этим. Мне не пять лет, я уже взрослый, почти совершеннолетний человек, – добавил я немного серьёзнее, чем предполагал, и её лицо слегка исказилось от моего тона.

– Я просила сегодня один семейный день, когда мы можем вместе провести время, неужели это так сложно?! – говорила она неприятным повышенным голосом.

– Сложно. Очень сложно. Мы уже сегодня провели достаточно времени вместе, теперь я хочу провести время в приятной компании с красивой девушкой. Так что извини, сейчас я ухожу заниматься своими делами, – договорил я, сдерживаясь, чтобы не высказать что-нибудь ей в лицо.

– Не забудь предохраняться, когда будешь заниматься своими делами, – бросила она мне, отворачиваясь от меня.

– Всегда, не переживай, – не подумав, ответил я и пошёл прочь, кипя от негодования.

Чтобы успокоится перед встречей с Катей, я решил немного пройтись по аллее, что вела к полю с теннисными столами, где мы договорились встретиться. Но сделав небольшой крюк и подойдя к полю, я заметил сквозь зелень кустов Катю, которая лежала на пледе, расстеленном на траве, и уже читала свою книгу. Я сразу же почувствовал себя совершенно спокойным и решил, что не хочу терять ни минуты. Чтобы найти тропинку и не пробираться сквозь плотные заросли кустарника, мне пришлось немного пройти вперед, где я наткнулся на неподстриженный участок луга, где росли ромашки. Выбрав самую красивую и большую, я сорвал её.

Приближаясь к Кате, я не переставал любоваться ею. Она лежала на животе, подняв свои босые ноги, согнутые в коленях. Сегодня на ней был другой лёгкий сарафан, белый с серым рисунком, но таким мелким и частым, что весь сарафан сам, казалось, был светло-серого цвета. На фоне зелёного пледа и травяного ковра вокруг, она выглядела как изящная фарфоровая статуэтка. Катя снова собрала свои длинные волосы в пучок, но сзади на шее остался нетронутым красивый локон, который лежал на её спине, приковывая внимание к себе и мягким её плечам, пролегая как река между ними.

Подойдя к ней со стороны ног, я провёл черенком ромашки ей по розовой пятке, заставив тем самым заметить меня. Слегка обернувшись, она приветливо улыбнулась мне и спросила:

– Ну, как прошло?

Я сел перед ней на траву.

– Прекрасно! Твой план сработал, и я свободен, благодаря тебе. Спасибо, Катя! – нежно сказал я и протянул цветочек.

Я решил не рассказывать ей про то, что с моей матерью спокойно ничего не получается.

– Спасибо, – мягко сказала она, прислоняя ромашку к своему лицу, чтобы понюхать её. – Это первый цветок, который мне подарили не в честь восьмого марта.

– Точно не последний, – улыбнулся я. – Должен тебе сказать, что нам с тобою поверили на 100%. Я даже не ожидал такого головокружительного успеха.

– Это одновременно хорошо и плохо, наверное, – задумчиво сказала она.

– Почему? – мне было очень интересно услышать её ответ.

– С одной стороны этот успех является признанием публики моего, – улыбнувшись, она благосклонно махнула на меня рукой, в ответ на мой удивленный взгляд, – хорошо, твоего тоже, актёрского дарования, так как я подумывала пару-тройку месяцев назад пойти в театральное после школы и проводила исследование всех сфер этой профессии на примере моей хорошей знакомой, которая работает в театре.

– Ты много кого целовала? – я искренне изумился. Возможно, почувствовав прилив ревности неизвестно к кому.

– Я никого не целовала, – ответила она, явно смутившись, выдав тем самым больше, чем было сказано словами.

– Извини, – поспешно сказал я, почувствовав себя дураком. Но счастливым дураком.

Про плохое мы уже не говорили. И совершенно не хотелось.

– Садись рядом, – похлопала она по пледу по левую руку от неё, – и давай заниматься. Как у тебя с сослагательным наклонением?

– If I didn’t know that, I wouldn’t offer to teach you. (Если бы я не знал этого, то не предложил бы обучать тебя – прим.автора).

– Замечательно! Тогда располагайся, и начнём.

Следующие два часа мы действительно занимались только английским. Ну, почти. Мы отдыхали от него за разговорами про всё, что в голову приходило. Кто бы мог подумать, что это так увлекательно, когда ты занимаешься с тем, кто тебе нравится. У Кати был хороший уровень владения иностранным языком, и она быстро схватывала то, чего ещё не знала. Если бы мы с ней учились в одной школе, мы могли бы напару быть лучшими в классе. Так-то у меня по английскому всё равно были тройки и четвёрки, ввиду того, что наша "англичанка" ставила чаще оценки за поведение, а не за знания. С Катей было бы всё совсем иначе. Я мог бы быть самим собой.

Я лежал на спине, заложив руки за голову. Катя сидела рядом, оперевшись на свои прямые руки за спиной.

– Ты не сильно устал? – заботливо спросила она.

– Вообще не устал, я бы так мог весь день провести.

– Ты мне очень помог, спасибо, Мить. Почему ты так улыбаешься?

– Ты меня Митей назвала, – я был очень доволен, чувствовалось как маленькая победа.

– А вот и не называла, ты ничего не докажешь, – выпалила она, забавно поморщив свой милый носик.

Катя легла рядом на бок, подставив руку под голову.

– А ты упрямая, – весело сказал я, – "но я упрямее", – добавил про себя. – Расскажи мне, лучше, зачем тебе сейчас так налегать на английский, если ты не в языковой школе учишься? Можно было бы в учебное время заниматься, точно не летом, – спросил я, поворачиваясь на бок, чтобы смотреть на неё. Между нами был почти метр пространства, насколько было возможно дальше разместиться на одном пледе стандартного размера вдвоём, но ощущение было, если бы мы были совсем близко. Я снова вспомнил её аромат и мог воспроизвести в памяти очертания её тела под тонкой материей одежды, которые я просто ощущал кончиками пальцев.

– Долгая история. Если вкратце, то у меня учительница по английскому просто мегера, которая невзлюбила меня, по-моему, с первой встречи. Я со старшим поколением обычно очень хорошо общаюсь, кроме этой женщины. Мы с ней в постоянном конфликте, хотя я и не инициатор, но терпеть её замечания у меня тоже не всегда получается. Не помню точно как всё началось, но вот результат в том, что она постоянно цепляется ко мне по всем темам, по всем заданиям. Я на английский трачу больше времени, чем на что бы то ни было другое.

Катя перевернулась на живот, и оказалась ещё немного ближе ко мне, что несколько мешало внимательному выслушиванию её рассказа. Чтобы усилить эффект, она как назло стянула резинку с волос, и они упали ей на спину и на руки водопадом роскошных локонов. Я уже едва слышал остальное. Я не удержался, протянул руку чтобы дотронуться до её волос. Заправил ей за ушко прядку, которая мешала видеть её лицо. Остальное она договорила очень тихо, почти шёпотом, глядя мне в глаза:

– Так ещё хуже то, что она завуч, поэтому на неё нельзя просто так забить.

– Я уверен, что всё будет хорошо. У тебя великолепный уровень знаний для школы.

– Спасибо, – промолвила она, переведя взгляд на свои руки.

– Пойдём, я тебя мороженым теперь угощу.

Я встал на ноги. Лежать в такой близости было дальше невыносимо, не имея возможности быть ближе. Лучше идти, так проще. Она села, и я протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она уверенно вложила в мою протянутую ладонь свою ручку, я потянул её к себе и она оказалась совсем рядом со мною. Блиииин, как всё же не становится проще.

– Ой, извини, – сказала она краснея, закусывая свою нижнюю губу и делая шаг назад.

Мы сложили вещи и пошли в кафе за мороженым.

Когда мы уже почти были у входа, из кафе вышли моя мать и Федя.

– Привет, – сказал я им.

Посмотрев на маму, я увидел, что она очень странно смотрит на Катю. Переведя взгляд на Катю, я прочёл в её глазах ужас. Она посмотрела на меня, а потом снова на мою мать.

– Здравствуйте, Елена Александровна, – еле слышно проговорила она.

– Здравствуйте, Екатерина, – надменно сказала моя мать, сощурив глаза. Потом она перевела взгляд на меня и удалилась.

Катя была просто белая от потрясения. Я подошёл к ней поближе и взял за руку. Пальцы были буквально ледяными. Тогда взял вторую руку, чтобы согреть их в своих ладонях.

– Катя, с тобою всё в порядке? – спросил я, немного потрясенный, что мир настолько тесен.

– Нет. Мне, видимо, из-за тебя придётся снова менять школу, – она посмотрела на меня в замешательстве. – Это моя учительница по английскому и завуч, про которую я тебе рассказывала. И она твоя мать?

– Блин. Похоже на то… – Теперь я вспомнил, что она говорила еще про то, что её училка-стерва была еще и завучем. В принципе, мне следовало бы спросить в какую школу она ходит. Совпадение было слишком подозрительным.

– Ну вот… Если твоим отцом окажется тот мужик, которому я случайно сообщила результат игры Зенита со Спартаком, когда он бежал домой посмотреть запись матча, я вообще уже не удивлюсь… А братом окажется тот мальчик, которому я сделала замечание, на то, что он песком кидался в прохожих…

Я начал смеяться. Она выглядела так мило в своей несуразности, что хотелось её обнять.

– Что тут смешного? Я могу поспорить, что у тебя и собака есть, – сказала эта милая девчонка, пытаясь выглядеть серьёзной.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что у меня аллергия на собачью шерсть, само собой.

Я смеялся, держа её руки в своих, и не сильно понимал причины Катиного беспокойства.

Мне казалось, что нет ничего страшного, что так сложилось. Это же моя мать. Что может пойти не так? Хотя потом до меня начало доходить, что именно с моей матерью всё как раз и может пойти не так.

Катя смотрела в сторону, думая явно о своём, когда я понял, что может помочь. Я выпустил её руки, приподнял её лицо, подложив палец под её подбородок, чтобы увидеть её выразительные зелёные глаза, которые сейчас блестели, как изумруды. Я перевёл взгляд на её губы. Она нервно закусывала нижнюю губу, отвлекая меня этим простым действием. Еле нашёл в себе волю отвести от них взгляд, но смотреть в её глаза было не менее приятно.

– Катюша, всё будет хорошо! Ты мне веришь?

Она на мгновение задумавшись, лишь слегка кивнула головой.

– Вот и замечательно. Это главное! – улыбнулся я, стараясь её подбодрить.

Потом провел подушечками пальцев ей от подбородка до левого ушка, почти как котёнку, и обратно, и поспешно убрал руку.

– Кстати, мой отец не смотрит футбол, и у меня нет собаки, если тебе от этого будет легче. А теперь позволим холодному мороженому привести нас в чувства, – сказал я, в первую очередь имея в виду себя.

Глава 10

Митя

С мороженым всё всегда становится чуточку прекраснее. Выбрав себе по любимому лакомству из небольшого, но достаточного ассортимента кафе, мы, не сговариваясь, медленно побрели по грунтовой дорожке вглубь территории пансионата, наверное, оба мечтая о том, чтобы больше сегодня не наткнуться на мою мать. Солнце уже скрылось за деревьями, но было всё еще светло и тепло. Вечернее пение птиц создавало уютный фон для неспешных разговоров.

– А ты знаешь, – сказала Катя, рассматривая сахарный рожок в своей руке, – есть даже какой-то тест, который определяет тип человека по тому виду мороженого, который он предпочитает, представляешь?

– Интересно. То есть они классифицируют людей по выбору десерта? – недоверчиво полюбопытствовал я. – И что бы ты сказала о моём выборе? – усмехнулся я, откусывая от своего эскимо на палочке.

– Хмм… – Катя задумалась и лизнула своё мороженое. – Ну, я могу предположить, что ты человек со стержнем внутри… и любишь, чтобы у тебя было всё в шоколаде, – закончила она, засмеявшись.

– Неплохо! – поддразнил я её.

– Теперь твоя очередь.

– Дай-ка мне подумать, – задумчиво проговорил я, наблюдая за ней, как она ест своё мороженое. – Ладно. Это просто. У тебя аппетитная форма и ты очень сладенькая, – резюмировал я, улыбаясь своей находчивости.

Катя прыснула от смеха.

– Это ты так мне говоришь, вряд ли бы этот результат подошёл бы тому грузному мужчине, что был за нами в очереди, если бы оказалось, что он взял тоже сахарную трубочку.

– Конечно, нет. Зачем мне ему что-то говорить, когда он мне совсем не нравится? – ответил я, демонстрируя крайнюю степень удивления от её недогадливости.

– А я нравлюсь? – недоверчиво спросила она, глядя на меня своими хитрыми глазами со смешинками.

Я остановился и сделал шаг, чтобы оказаться перед нею. У неё за ухом была моя ромашка, которую я ей подарил, что придавало её милому облику вид сказочной лесной феи.

– Да, – серьёзно ответил я, не сводя с неё глаз, а потом в шутку решил шмякнуть ей по носу своим эскимо за глупые вопросы. Но с её реакцией было бы проще попасть комару по носу, чем ей. Она резко отвела голову в сторону, за что получила мороженым по подбородку. Я захохотал.

– Эй, это не смешно. У меня нет салфетки, поэтому вытирай теперь сам, будь добр, – деловито сказала она, подставляя мне своё лицо.

Наивная девчонка.

Мне сразу стало не до смеха. Я слегка приподнял её голову за подбородок, нагнулся и нежно губами снял след от мороженого, а потом еще немного в сторону уха, почти по тому же маршруту, что я не так давно проводил пальцами. Губами было намного приятней.

Из приоткрытого рта Кати мягко вырвался отрывистый выдох и она, слегка качнувшись, сделала шаг назад.

Пытаясь посмотреть на меня своим расфокусированным взглядом, желая придать ему строгость, она лишь тихо сказала:

– Это было слишком.

Слишком вкусно? Да. Слишком заманчиво. Тоже да. Слишком соблазнительно,чтобы не попробовать? Точно да.

– Извини, но у меня тоже не было салфетки, – изворотливо ответил я, облизывая губы, на которых всё ещё был её сладкий сливочный вкус.

Когда мы пошли дальше, мы молчали, каждый пребывая в своих мыслях. Я в приятных, и мне оставалось лишь надеяться, что она тоже.

– А как ты обычно лето проводишь? – спросила она.

– В последние несколько лет я работаю два месяца, потом около месяца отдыхаю. Мы с семьёй на две недели куда-нибудь выезжаем, чаще за границу. В этом году, по счастливой случайности, – я нежно посмотрел на Катю, – у нас не получилось из-за виз, поэтому мы приехали сюда.

– А кем ты работал?

– Много кем, но чаще всего у отца на фирме курьером, в этом году он меня посадил в офис на компьютерную поддержку, чтобы я смотрел за работой всех отделов. Компьютеры мне интересны, а вот работа в юридической фирме – вообще нет, – я невесело усмехнулся.

– А где вы были в прошлом году?

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – в моём тоне звучал шуточный укор.

– Давай, если хочешь, но ответы будут скучными, – пожала она плечами.

– Очень сомневаюсь. Расскажи как ты обычно лето проводишь?

– Работаю, читаю, сижу дома, гуляю, учусь всему понемногу. Скукота. Лучше расскажи где за границей вы были?

Катя явно старалась перевести тему.

– А с кем ты гуляешь? – осторожно спросил я.

– С бабушкой и дедушкой, – ответила она, закатив глаза.

– Почему ты не любишь говорить про себя? Как мне узнать тебя лучше, если у тебя нет социальных сетей, а ты сама мало про себя говоришь? – спросил я с некоторой обидой в голосе.

– Извини, Дим, – сказала она, коснувшись моей руки, – но меня жизнь больно научила не слишком верить другим людям, и мне теперь тяжело от этого избавиться. Я постепенно, наверное, смогу больше тебе рассказать. Но я не могу разогнаться от нуля до сотни за три секунды, мне нужно время, – закончила она, подмигнув мне.

Я взял её руку в свою ладонь и слегка её сжал:

– Хорошо, я понимаю, извини. Всё в порядке.

Мне было ужасно любопытно узнать, что же у неё произошло. Почему она так мало говорит о своём прошлом, школе, родителях? Но мне ни в коем случае не хотелось давить на неё. Я надеялся, что она начнёт мне со временем доверять, и сама всё расскажет. То, что посчитает нужным. А я умел ждать.

Мне очень хотелось идти с ней за руку, но через некоторое время Катя вытянула свою руку из моей, якобы поправить волосы, но потом засунула руки в карманы своего сарафана, которых я даже до этого не заметил.

Так мы гуляли по парковой зоне пансионата за неторопливыми разговорами почти два часа. Делая остановки в красивых местах, чтобы полюбоваться цветами ли, деревьями ли, или просто послушать птиц. Я рассказывал про зарубежные страны, где мы были с семьёй: про Италию, Испанию, Германию и Австрию (в эти две страны мы ездили в один отпуск), про Финляндию и Швецию.

Катя не была в этих географических местах, поэтому ей было очень интересно узнать про них, как можно подробнее. А мне просто нравилось с ней говорить. Катя рассказывала мне про уголки мира, в которых она хотела побывать из-за любимых книг, а я с удовольствием её слушал.

– Ну, что ж, сейчас уже начало восьмого и нам пора бы успеть на ужин, если ты желаешь, – сказал я, взглянув на свои часы.

Она притянула мою руку к себе и слегка прислонилась, чтобы получше разглядеть время на часах. Её длинные распущенные волосы ветром потянуло в мою сторону, и я свободной рукой пригладил их. Они были такими мягкими, но при этом густыми и безумно вкусно пахли – чем-то свежим и сладким, вроде арбуза или дыни. Подняв на меня взгляд, всё ещё стоя так близко, она посмотрела мне в глаза, потом на губы, потом её щёки покраснели от румянца, и она вернулась на своё место, на расстояние вытянутой руки.

Я не мог не улыбаться такой реакции. “Катя, Катя, что же ты нас так мучаешь обоих?” – подумалось мне.

– Да, конечно, пойдём, – неуверенным голосом сказала она. Но затем она выпрямила еще больше свою и без того прямую спину, глубоко вдохнула грудью, и на её лице снова появилась хитрая, красивая улыбка.

Когда мы пришли в столовую, моей семьи там, к счастью, уже не было. Я не сомневался, что батя проконтролирует, что они, не замешкавшись, придут в шесть, как мы и договаривались, чтобы нам разминуться. Людей внутри, в принципе, было мало, поэтому Катя с лёгкостью разглядела у дальнего столика своих бабушку и дедушку. Они сидели за столиком под картиной с изображением моря (не иначе как репродукция Айвазовского, так как других маринистов я не знал, а на его выставку картин я как раз ходил в Военно-Морской музей).

Она помахала им рукой. Посмотрев на меня с шуточным вызовом, Катя спросила:

– Рискнешь познакомиться с моим дедушкой?

Я оценил фигуру крепкого мужчины среднего роста, с когда-то темными, но теперь прилично поседевшими волосами, в очках, который смотрел поверх них прямо на нас, не улыбаясь.

– Конечно. С радостью!

Я пошёл к столику за Катей.

Когда мы подошли, её бабушка с большой радостью смотрела на нас обоих. Дедушка всё так же не выражал ни тени приветствия. Я почувствовал себя немного менее уверенно.

– Катенька, Дима, очень рада вас видеть! – сказала она с таким воодушевлением, если бы мы только что вернулись из долгого путешествия. Очень милая дама, мне было приятно, что меня хоть где-то так тепло приветствуют.

– Здравствуйте, Анна Петровна, – поздоровался я.

– Дедушка, познакомься, пожалуйста, – это Дима. Дима – это мой дедушка, Сергей Константинович, – представила нас Катя.

– Митя, называйте меня, пожалуйста, Митей, – сказал я, протягивая руку.

– Почему это Митя? – удивилась Катюша. – Ты же говорил, что ты Митя только для близких друзей.

– А может я чувствую, что мы станем с твоими бабушкой и дедушкой близкими друзьями, – самоуверенно улыбнулся я им, – а там может и ты соизволишь, рано или поздно, называть меня так же.

Сергей Константинович, привстав со стула, пожал мою руку. Это было рукопожатие решительного и честного человека.

– Приятно познакомиться, Митя! Но если она что-то вбила себе в голову, это не так просто оттуда выкорчевать, – усмехнулся он, усаживаясь на своё место. – Помнишь, Аня, – обратился он к супруге, – Лешку, медбрата? – Потом он снова обратился ко мне, – Пришел после медучилища к нам в клинику медбрат в прошлом году. Двадцать два года. Катька его всё Алексеем и на “вы” называла. Он ей говорит: “Давай на ты, можешь называть меня Лёша, у нас не такая большая разница в возрасте”, а Катя ему: “Нет, что вы, Алексей. Не смею”. Тогда он начал её называть на “вы” и полным именем, чтобы убедить, что это не всегда приятно.

– И что дальше? – спросил я, когда Сергей Константинович отвлёкся на еду.

– Да ничего. Так и называют больше года друг друга по имени-отчеству. Гиблое дело. Может у тебя ничего и не получится, просто информирую, – он снова усмехнулся.

– А вот я и не такая упрямая, дедушка! Зачем ты Мите про меня гадости рассказываешь? – обиженным голосом сказала Катя, и мы все посмотрели на неё. – Да, Митя, тебе сейчас понарассказывают тут всякого, может стоит сразу же пересесть? – она с укором посмотрела на деда, сощурив глаза. – Я пошла за едой.

Не дожидаясь ответа, она встала из-за стола.

– Спасибо, – проговорил я одними губами её дедушке, на что он махнул рукой, держащей котлету на вилке, и добродушно ухмыльнулся. Мне её дедушка очень понравился.

– Почему ты так довольно улыбаешься? – спросила Катя, когда мы с ней рядышком проходили у буфета, бросая еду к себе на тарелки, не сильно обращая на неё внимание.

– Ничего, у тебя просто прикольные бабушка и дедушка. Жду не дождусь новых историй, – ответил я, расплываясь в улыбке от предвкушения.

– Вот тебе мои достоверные соцсети. Пожалуйста. Но иногда незнание бывает лучше, – она посмотрела на меня из-под своих длинных тёмных ресниц. – Не говори потом, что я тебя не предупреждала, – сказала она, проходя мимо, касаясь меня боком.

Когда мы заняли место за столом, я вкратце рассказал про себя, отвечая на их вопросы, про своих родителей (папа – юрист, мама – учитель, без упоминания, где она работает), свои планы на учебный год. А вот следующие полчаса все разговоры были сведены к рассказам о смешных историях, которые происходили за время их отдыха в этом пансионате, в которых главным действующим лицом была, несомненно, Катенька.

– А в прошлом году она устроила здесь клуб любителей чтения для тех кому за семьдесят, наверное, не меньше, – продолжал Сергей Константинович. – Она притащила сюда сборник рассказов Тургенева и читала вслух во дворе, сначала одной старушке, потом её аудитория увеличилась до десяти-двенадцати стариков. Некоторых привозили родственники, я уж было подумал, что надо бы спросить у них, хотят ли они там быть, вдруг их там по неволе держут, – посмеивался он. – Прихожу, смотрю – они там слёзы все утирают, думаю, нет, надо спасать пенсионеров, дело неладное. А они Му-му читали! – тут он засмеялся уже вслух, – Му-му! Старикам!

– Да ладно, дед, отличный выбор произведения, – сказала Катя, подложив руку под подбородок, уже закончив свой ужин, – мы до этого много других рассказов уже прочитали.

– Я думала, что в этом году будет то же самое, когда она притащила с собой книги, одна другой толще, – добавила Анна Петровна, погладив свою внучку по плечу. – К счастью, пока обошлось, – она нервно хохотнула.

– Еще не вечер, бабуля, – сказала Катя. – Кстати, уже ведь вечер. Какие планы?

– Сегодня кино показывать будут в восемь часов, твой фильм про звёзды, который ты так любишь, – ответила ей бабушка. – Она так его любила, что в своё время просила меня косы укладывать как той принцессе, – сказала она мне, посмеиваясь.

– Бабушка! – смутилась Катя. Я был просто в восторге. Это намного лучше любых соцсетей. Столько интересных фактов узнать можно только из уст любящих родственников.

– Вы говорите про Звёздные Войны? – спросил я Анну Петровну. – Ты любишь Звёздные войны? – изумленно спросил я Катю, так как не мог поверить своим ушам. Мне казалось, что я уже почти готов жениться. Это один из моих любимых сериалов. То есть фильмов. Многосерийных фильмов.

– Да, точно! Звёздные войны, – ответила Анна Петровна.

– Ты пойдешь со мной смотреть? – спросила Катя с горящими глазами, отвечая своим видом на вопрос, любит ли она этот фильм.

– Ещё бы! У нас еще семь минут до начала, – я сверился с часами.

– Тогда я нам сейчас вкусняшек возьму, по дороге съедим, чтобы времени сейчас не терять, – сказала Катя, вскакивая из-за стола. У меня приятно что-то затеплилось в сердце, от ожидания киносеанса с Катей, причем за просмотром Звёздных Войн. Не знаю было ли что-либо романтичнее.

– Спасибо Вам за прекрасный ужин, Анна Петровна, Сергей Константинович, – сказал я, прощаясь. – Очень рад нашему знакомству.

– Взаимно, Митя, – попрощался Сергей Константинович, пожимая мне руку. – Но не верь внешности. Катя не так проста. Она – машина для убийств, – усмехнулся он.

– Серёжа, – хлопнула его по руке Анна Петровна, – прекрати пугать мальчика.

– Я не пугаю, а сигнализирую. У неё какой-то тёмный пояс по тхэквандо. Она может любому надрать задницу, это надо знать, – оправдывался он перед супругой, которая недовольно качала головой.