Текст книги "Волчий клад"

Автор книги: Наталия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Наталия Кузнецова
ВОЛЧИЙ КЛАД

Глава I
Ночь у костра

В прозрачную озерную воду упал серебристый месяц, встревожил спящую рыбу, и она заплескалась у самого берега, куда бросали тень могучие сосны. Весело ускользая от буйного огня, в высокое небо взлетали золотые искры, а к прохладному аромату леса подмешивался терпкий дымок жаркого костра.

– Супер! Хорошо, прям как в сказке. Ну правда, классно здесь, а?! – вдохнув полной грудью волшебный хвойный воздух, с восторгом воскликнула Катька. – Вы только посмотрите, как красиво вокруг!

Лешка, завороженно глядя на золотисто-красное пламя, молча кивнула, а Ромка выхватил из костра пылающую хворостинку, вытянул губы трубочкой и подул на ее кончик. Хворостинка вспыхнула, как бенгальский огонь, и он торжествующе хмыкнул:

– Ты, Катька, уж который раз об этом трындишь. Лучше скажи спасибо мне. Если бы не я, этого похода вообще бы не было. И ты бы тут не сидела. А мне еще и уговаривать вас пришлось!

– Но я и представить не могла, как прикольно у озера ночью. Ну правда – красота? Супер? – оглядывая присутствующих, завертела головой Катька.

– Согласна. Я давно не испытывала ничего подобного, – охотно откликнулась Маргарита Павловна.

– Супер-супер, – сверкнул белозубой улыбкой Жан-Жак и подмигнул Катьке.

Вообще-то Ромка, Лешка, Катька и Артем собирались на Чистое озеро вчетвером, а взрослые присоединились к ним совершенно случайно. И ребята были этому только рады. Они любили бывать в компании Маргариты Павловны и ее мужа-француза – с этими людьми у них давно наладилась самая настоящая дружба. А еще в тот вечер у костра сидели толстый, сиплый и очень добрый отставной майор милиции Петр Иванович Сапожков и его внук лейтенант полиции Алексей. И деда, и пошедшего по его стопам внука друзья тоже относили к своим лучшим взрослым друзьям. К тому же Алексей был напичкан всякими криминальными историями и охотно ими делился, разумеется, теми из них, что не являлись больше служебной тайной.

Вот и сегодня внук Петра Ивановича не обманул ничьих ожиданий: рассказал много интересного из своих полицейских будней и ответил на кучу разных вопросов. А потом, как это часто бывает, в общем разговоре наступила долгая пауза. Все молча смотрели на рвущийся вверх огонь, и каждый думал о чем-то своем. Пока своими дикими восторгами тишину не нарушила Катька.

И все разом заговорили, засмеялись, стали наливать себе чай, а Ромка бросил в костер обгоревшую хворостинку, обратил к Катьке раскрасневшееся лицо и таинственным голосом прошептал:

– Обещаешь?

Катька на всякий случай отодвинулась и высокомерно сморщила аккуратный короткий носик:

– А чего обещать-то?

– Нет, ты сначала скажи, обещаешь?

– Нет, ты первый скажи, что я должна тебе обещать?

– Нетушки. Пообещай сначала ты.

– Ну, не знаю, – нерешительно протянула девчонка.

Тогда Ромка насупился, сделал вид, что жутко обиделся, и примолк. В Катьке же проснулось жгучее любопытство, и она, заинтригованная, забыв о том, что с Ромкой надо держать ухо востро, потеряла всякую бдительность и торопливо закивала:

– Ну ладно, ладно, обещаю, говори, что хотел.

По правде говоря, Катька надеялась, что Ромка спросит: «Обещаешь молчать?» – а потом доверит ей какую-нибудь невообразимо важную тайну. Он же ткнул в нее пальцем и хитренько усмехнулся.

– Учти, ты пообещала встать завтра утром по первому моему требованию и пойти со мной в лес, сама знаешь зачем.

– А ну тебя! – Катька надулась и больно пихнула Ромку локтем в бок. А он, довольный быстро достигнутым успехом, отодвинулся подальше от костра и движением подбородка указал на Алексея:

– Слушай!

Лейтенант по просьбе деда приступил к очередному рассказу о том, как его отдел целый месяц охотился за опасным убийцей и как им удалось-таки изловить бандита. Когда же Алексей замолчал, Петр Иванович крякнул и с сожалением произнес:

– Да, если бы все преступления раскрывались так же успешно, «висяков» бы не оставалось.

– Работать надо лучше, улики грамотно собирать. Преступник всегда следы оставляет, главное – уметь их найти, – наставительно изрек Ромка.

Алексей потрепал его по плечу и добродушно сказал:

– Конечно, куда нам до тебя. Ты у нас великий сыщик, от твоего внимания ничто не ускользнет.

– Вот именно, – с серьезным видом подтвердил Ромка.

Алексей отошел от костра, и его ироничная улыбка утонула в ночи.

– Мне завтра утром надо быть в Москве, хочу выспаться, – объявил он.

Вслед за внуком отправились по палаткам Петр Иванович и Жан-Жак. Два закадычных друга тоже решили прикорнуть пору часиков перед утренней рыбалкой. Посидев еще немного с ребятами, удалилась и Маргарита Павловна.

Ромка съел печеную картошку, отряхнул от золы руки, поднялся и командирским тоном распорядился:

– Катька, иди и ты ложись, а то не выспишься, а тебе, между прочим, тоже рано вставать.

Катька показала Ромке язык и назло ему не сдвинулась с места. Однако скоро она почувствовала себя третьей лишней и ушла.

Лешка с Артемом остались одни. Они сидели молча, держась за руки, и по-прежнему не сводили с огня глаз. В тишине было слышно, как пыхтит и возится в палатке Ромка и как жикнула молнией своего походного «кокона» Катька.

А костер стал понемногу затухать. Лешка нашла рядом с собой сухую сосновую веточку, кинула ее в золу, иголки вспыхнули, и ветка мигом сгорела.

Скоро кончился весь припасенный хворост, палатки скрылись в темноте сосен, месяц куда-то делся, отчего звезды стали крупнее и ярче, а со стороны леса повеяло прохладой – предвестницей уже скорого утра.

Лешка поежилась, но в палатку идти не хотелось, и Артем вскочил:

– Я вон там видел сухое дерево. Сейчас принесу.

– Пойдем вместе.

Держась за руки, они обошли густые кусты, но сушняка не нашли.

– Где-то тут она была, эта коряга, я хорошо помню, – озираясь кругом, сказал Артем и пошел по тропинке в глубь леса. Лешка отбежала вправо, заглянула за высокий куст и метрах в трех от себя вдруг заметила мерцающий зеленоватый огонек.

– Ой, что это? – тихонько спросила она.

– Не знаю, пойдем посмотрим, – шепотом ответил мальчик.

Стараясь ступать как можно тише и не трещать ветками, Лешка с Артемом прокрались на маленькую полянку. Артем всмотрелся в таинственный предмет и рассмеялся:

– Это же светится гнилой пень!

– Правда? Чудо какое! Я раньше никогда такого не видела. – Лешка присела на корточки над трухлявым пнем, мимо которого не раз пробегала днем, не подозревая даже, в какого сияющего красавца он превращается ночью.

– Наверное, из-за таких вот лесных чудес люди и напридумывали себе всяких мифов о леших и кикиморах, когда еще не знали о светящихся бактериях, – сказал Артем.

– Наверное, – согласилась с ним Лешка и вдруг совсем близко услышала громкий крик:

– Эй! Эгей!

– Эй! – несмело откликнулась она.

– Э-ге-гей! – голос прозвучал совсем близко.

– Эй! – повторила девочка, ожидая, что сейчас раздвинутся кусты и к ним выйдет заплутавший в ночном лесу человек, но вместо того услышала громкий, издевательский хохот, перешедший в отвратительное улюлюканье.

Лешка непроизвольно ухватилась за руку Артема и оглянулась на холмики палаток. Хорошо, что есть кому прийти им на помощь.

– Кто это? – в испуге прошептала она.

– Всего-навсего филин, – улыбнулся Артем. – Страшно, да? Я когда его в первый раз услышал, сам жутко перепугался. А папа мой сказал, что лес без филина – все равно что детство без сказок.

Ночная птица вскоре замолкла, из-за туч вновь вышел яркий месяц, заставив потускнеть не в меру возгордившийся собой гнилой пень, а они, наконец, увидели сухое дерево и притащили его к костру.

Вскоре огонь разгорелся снова, стало тепло и хорошо, как прежде. Лешка согрелась и прикрыла глаза. И вдруг сквозь треск горящих сучьев до них долетел далекий протяжный вой. Такие звуки Лешка много раз слышала в кино и потому сразу поняла, что за зверь их издает.

– Слышишь? Волк! – прошептала она.

– Странно, – удивился Артем. – Вроде бы в наших краях волки не водятся. Но если это и волк, то не бойся, он сюда не придет.

Качнув головой, Лешка пожала плечами:

– Да я и не боюсь, нас здесь много. И потом, я читала «Не кричи: „Волки!“» Фарли Моуэта и знаю, что просто так они на людей не нападают.

– Но откуда здесь мог взяться волк? – Артем встал, отошел от трескучего костра и прислушался, но волчий вой уже прекратился. – Может, нам с тобой показалось?

– Возможно, – легко согласилась девочка.

Они сбегали к роднику за водой, наполнили опустевший чайник, попили чаю, а потом усталость и им дала о себе знать. Но расставаться с костром не хотелось, и тогда они вытащили из палатки спальные мешки, забрались в них и остались наедине с огромными яркими звездами.

– Хочу представить себе необъятное пространство Вселенной, но не могу, как ни стараюсь. Это так невообразимо, непостижимо, даже голова кружится, – тихо сказала Лешка. – Как подумаю, что наша Земля – лишь малая песчинка, затерянная среди других миров, все остальные вещи кажутся такими ничтожными. Если бы люди каждый день смотрели на звезды, то и жизнь была бы другой, тебе так не кажется?

– Я тоже очень часто об этом думаю, – ответил Артем. – А недавно узнал, что весь знакомый нам вид материи, от атомов до галактик, составляет лишь очень маленькую часть Вселенной, меньше половины процента, а в основном она состоит из неизвестных науке темной энергии – ее больше всего, – темной материи и межгалактического газа. А знаешь, с какой скоростью наша Земля мчится в космическом пространстве? Со второй космической, тридцать километров в секунду, это я еще с пятого класса помню. А еще она мчится вместе с Млечным Путем, и все галактики разбегаются…

– Теперь понятно, отчего у меня кружится голова, – прошептала Лешка.

Она нашла на небе ковш Большой Медведицы и стала вспоминать названия других мерцающих в вышине звезд и созвездий. Артем ей помогал, и они шептались до тех пор, пока далекие светила не стали гаснуть, а глаза их не закрылись сами собой.

Однако не прошло и часа, как из своих палаток выбрались Жан-Жак с Петром Ивановичем. Заядлые рыбаки распалили костер, попили крепкого чаю и, прихватив удочки, отплыли на лодке за камыши, где в эту пору был наилучший клев.

Потом запели птички, все небо окрасилось розовой зарей, и у костра показался Алексей. Он сделал несколько гимнастических упражнений, нырнул в озеро, оделся, сел в лодку и, помахав рукой Лешке с Артемом, тоже отчалил от берега.

Спустя какое-то время на свет вышла Маргарита Павловна.

– Отвыкла спать на земле, не помню, когда это было, – пожаловалась она и принялась готовить завтрак.

А солнце поднялось еще выше и стало припекать все сильнее. От разгоревшегося костра также сильно несло жаром. Тогда Лешка с Артемом перенесли свои спальники в тенек и уснули снова, надолго и сладко.

А разбудили их подъехавшие к озеру автомобили и громкие голоса. Лешка приподнялась, поморгала глазами и обрадовалась: к ним на озеро пожаловали студенты-баскетболисты и их подруги. Многих из них Лешка отлично знала.

Из бордового «Шевроле» выскочил их старый знакомый Олег и подал руку девушке со светлыми, на жгучем солнце выгоревшими до белизны волосами. Девушку звали Аллочкой, одно время она развозила по Медовке почту, заменяла свою заболевшую тетку.

Вслед за Аллочкой с Олегом появились и другие парочки: Игорь со Светой, Виктор с Леной. Из коричневого «Пассата» выбрался огромный добродушный Вовчик. Не так давно парень пережил сердечную драму – его подруга оказалась вовсе не той, за кого себя выдавала, – и потому Лешка подумала, что баскетболист должен бы появиться один. Однако Вовчик обежал свой «Пассат» спереди и подал руку тоже светловолосой, только очень высокой, под стать ему, девушке.

Не утерпев, Лешка выбралась из спального мешка и подбежала к Алле:

– С приездом!

– Привет, – улыбнулась Аллочка. – И вы тут? А ребята с соревнований вернулись и сразу, как обычно, сюда – праздновать победу.

– А это кто? – Лешка незаметно указала на высокую девушку.

– Алина, новая знакомая Вовчика, тоже баскетболистка, – шепотом ответила Алла. – А брат твой где?

– Все еще дрыхнет, он у нас соня. Сейчас я его разбужу. – Лешка подбежала к большой оранжевой палатке и громко крикнула: – Эй, Ромка, Катька, выходите, увидите, кто приехал!

Но ей никто не ответил. Лешка заглянула в палатку: и Ромкин спальник, и Катькин «кокон» валялись пустыми.

– Они ушли в лес, не стали вас будить, – сказала Маргарита Павловна.

– Ах, ну да, Ромка же собирался искать свой клад и потащил за собой Катьку. Я слышала, они еще вчера об этом договорились, – припомнила Лешка.

– Что еще за клад?

– Да тот самый, который он давно ищет и все никак не найдет. Вы разве о нем не знаете?

– Что-то слышала, но ты мне напомни, – попросила Маргарита Павловна.

В общих чертах дело обстояло так. Давным-давно, в прошлом веке, еще до Великой Отечественной войны, в Медовке появились правительственные дачи, и одну из них, расположенную на самой окраине поселка, заняли один высокопоставленный чиновник и его молодая жена. Когда началась война, чиновник ездить на дачу перестал, а жена по соображениям безопасности осталась в Медовке. Но в один из тревожных дней осени сорок первого года, когда немцы стояли на подступах к Москве, Марья Антиповна – так звали эту женщину – сама поехала к мужу, оставив дачу на домработницу. И в ту самую ночь неподалеку от Медовки высадился фашистский десант. Немцы ворвались в окраинный дом и мигом его разграбили. К счастью, домработница успела выскочить из окна и спрятаться во дворе. Тут следует сказать, что Марья Антиповна и ее муж были людьми далеко не бедными, если не сказать больше: у них и золото водилось, и драгоценности, и антиквариат, и картины ценные. Кое-что из этого они держали на даче. И все имеющееся на ней добро немцы, опять же по слухам, зарыли в лесу, чтобы откопать их после разгрома советских войск. Но десант был уничтожен, а украденные вещи и драгоценности так и остались лежать в земле. Вот их-то теперь и искал Ромка.

Вооруженный самодельным металлоискателем, он метр за метром обследовал весь извилистый берег Чистого озера, но так ничего и не нашел. Однако первая неудача отнюдь не остудила пыл кладоискателя. Хорошо поразмыслив, Ромка пришел к выводу, что ценности зарыты не там.

– Озеро-то с прошлого века обмелело, – глубокомысленно изрек он несколько дней назад. – И, значит, сокровища находятся в глубине леса.

Именно по этой причине Ромка и организовал этот поход. С трудом дождавшись утра, он ни свет ни заря растолкал Катьку и помчался с ней в лес, чтобы проверить свою догадку.

Глава II
Таинственная рука

А время шло. Давным-давно с неплохим уловом пристали к берегу Петр Иванович и Жан-Жак. Лешка с Маргаритой Павловной приготовили на обед уху, солнце поднялось к зениту, а Ромка с Катькой все не шли и не шли.

Маргарита Павловна стала все чаще и чаще посматривать на часы, а Лешка без конца хваталась за сотовый телефон, но дозвониться до них так и не смогла: тот участок леса оказался вне зоны действия сети. Она этому не удивилась, ведь даже в центре Москвы порой можно наткнуться на так называемую «мертвую зону».

Прекрасно зная упрямый характер своего братца, Лешка поначалу не очень-то за него и волновалась. Она не сомневалась в том, что свой дурацкий клад Ромка будет искать до упора. Утешало и то, что в лесу он не один, а с Катькой – уж она-то точно не будет торчать там целый день.

Но когда Маргарита Павловна в очередной раз взглянула на часы и в глазах ее вспыхнула нешуточная тревога, Лешку вдруг пронзила страшная мысль: а вдруг с Ромкой и Катькой что-то случилось? Что, если они заблудились в лесу? Или на них кто-нибудь напал? Или оба, что всего хуже, провалились в болото?

Все были наслышаны о том, что в глубине леса за Чистым озером существует самая настоящая трясина. Кошмарная история о том, как в ней много лет тому назад утонул какой-то человек, до сих пор ходит по Медовке, с течением времени обрастая все новыми и новыми леденящими душу подробностями. Одни уверяли, что в болото затянуло грибника, другие – мотоцикл вместе с ездоком, третьи – целую группу туристов из Москвы.

К счастью, Лешкины страхи оказались безосновательными. Только-только они с Маргаритой Павловной собрались снарядить экспедицию на поиски Ромки с Катькой, задействовав в ней не только Петра Ивановича и Жан-Жака, но и всех прибывших на озеро баскетболистов, как два кладоискателя сами вышли из леса. По их уставшим и недовольным физиономиям, особенно Ромкиной, сразу было понятно, что они не нашли никаких сокровищ.

– Почему так долго? Разве вы не догадывались, что мы здесь места себе не находим? – упрекнула их Маргарита Павловна.

– Вы разве волновались? Почему? – удивился Ромка. – Ведь в этом лесу невозможно заблудиться, он небольшой, исхожен вдоль и поперек.

– Но вы могли угодить в трясину!

– Не могли, – покачала каштановой головкой Катька. – Никак не могли. Там щит стоит с предупреждением «Осторожно, болото!». Только зря мы вообще ходили. Весь лес обыскать невозможно. Ромка надеялся, что ему интуиция подскажет, где клад лежит, а она у него промолчала.

Но Ромка не собирался опускать руки.

– Расчертим лес на квадраты и будем искать по новой, – упрямо заявил он. – А если ты, Катька, откажешься, то я и без тебя обойдусь, но и ты тогда меня больше ни о чем не проси.

– Ладно, посмотрим, – вздохнула Катька. Ходить с Ромкой в лес ей больше не хотелось, но и ссориться с ним тоже ни к чему: вдруг он и правда больше никуда ее не возьмет, а с ним бывает так прикольно! – Ой, а мы там зверя видели! – вскричала она. – Непонятно какого, черного, он из-под пня, как ненормальный, выскочил и меня по ноге больно задел.

– То, должно быть, хорек был, – услышал ее Петр Иванович. – Что-то, видно, его спугнуло, хорьки обычно днем спят.

– Спугнуло? Сорока, должно быть. Она на ветку взлетела, на сухую, ветка и обломилась, – вспомнила Катька и присела к костру, а Маргарита Павловна налила ей и Ромке по огромной миске вкусной ухи.

Ромка слопал уху мгновенно и попросил еще.

– Мы там ягоды ели и от них еще больше проголодались, – сказал он, опустошив после второй еще и третью миску. Потом поднялся, похлопал себя по туго набитому животу и побежал к баскетболистам.

А спустя какое-то время пришло время собираться домой. Ромка хотел было остаться с Аллой и ее спутниками, чтобы продолжить поиски своих сокровищ, да и Лешка с Артемом не отказались бы еще одну ночку посидеть у костра, но Петр Иванович торопился на работу – бывший майор милиции подрабатывал в пристанционном киоске. А Маргарита Павловна сказала, что хорошего понемножку, и раз она обещала Нине Сергеевне за ними присмотреть, то должна привезти их обратно.

Перед отъездом все сфотографировались на память. Фотографом сначала был Ромка, потом Артем, потом позвали Аллу и, всучив ей фотоаппарат, образовали живописную группу: взрослые присели на бревна, а четверо друзей встали сзади.

– Мы и в лесу снимались, на той полянке, где на нас зверь выскочил, – сказала Катька, просматривая фотокадры. – Как только приедем в Медовку, сразу распечатаем снимки. Ромка, помнишь, как там было красиво?

Ромка не ответил. Его занимал только один вопрос: где теперь искать клад?

– Может, кто-нибудь из вас припомнит, как раньше выглядело это озеро? Вы же в Медовке давно живете, должны знать, каким оно было раньше. Нарисуйте мне его, пожалуйста, – обратился он сразу и к Маргарите Павловне, и к Петру Ивановичу.

Но никто из них не помнил прежних очертаний Чистого озера. Желая угодить своему юному другу, Петр Иванович подсказал:

– В Медовке полно старожилов. Попробуй расспросить об этом кого-нибудь из них. Возможно, у них и старая карта местности отыщется.

– И верно, – обрадовался Ромка, тут же вспомнив, что у него самого есть знакомый старик, который живет на окраине поселка, у леса. У него во дворе еще есть старый колодец с необыкновенно вкусной водой. И родители, и дед с бабкой – в общем, все предки этого старика исстари жили в Медовке, и кому, как не ему, знать все о том, что происходило в ней и ее окрестностях.

И потому, вернувшись домой, юный кладоискатель сбросил с плеч рюкзак и, даже не переодевшись, помчался к знакомому деду.

Старик с седыми насупленными бровями увидел Ромку из окошка своего приземистого домика и с приветливой улыбкой вышел ему навстречу. Общительный, как и все старые люди, он радовался любому собеседнику. Напоив Ромку свежей водой из своего колодца, дед усадил гостя в тенек под высокую, с густой кроной яблоню и заглянул в его озабоченное лицо:

– Вижу, неспроста ты ко мне пришел.

– Ага, – сознался Ромка. – Я хотел узнать, нет ли у вас старой, еще довоенной карты Чистого озера.

Дед покачал седой головой:

– Такой карты у меня нет. У лесника надо спросить, вот у кого. А зачем она тебе понадобилась?

Ромка помялся, а потом подумал, что раз старик до сих пор не откопал спрятанные немцами ценности, о существовании которых он, конечно же, не мог не знать, то теперь и подавно не побежит за ними в лес и конкуренцию ему не составит. А потому решил не хитрить.

– Интересно бы узнать, где спрятаны вещи, которые фашисты украли у Марьи Антиповны. Вы слышали эту историю?

Старик вдруг изменился в лице и уставился на Ромку как на невесть откуда взявшееся привидение, но, помолчав, оживился и быстро заговорил:

– О Марье Антиповне-то? Конечно, я очень хорошо ее знал. Еще мальчишкой к ней бегал. Она долго о своем богатстве сокрушалась, а потом смирилась. Да и не нужно оно ей было. После смерти мужа жила затворницей, без прислуги даже, а богатство то далеко не последним было, не бедствовала она. Но как же странно-то… – И дед медленно закачал головой, не сводя с мальчишки изумленных глаз.

– Что ж тут странного? – удивился Ромка.

– Да вот ты ко мне пришел о ней спрашивать, а до тебя, дня два назад, другой человек приходил и тоже интересовался Марьей Антиповной. Много лет о ней никто не вспоминал, и вдруг сразу двое в один, считай, присест.

– Какой еще человек?! – вскинулся кладоискатель.

Старичок сдвинул косматые брови:

– Погоди, дай минутку, сейчас вспомню. Кажется, назвался он Дмитрием Геннадиевичем. Седой весь, почти как я, но еще не старый, роста среднего, одет прилично. Лицо его мне отчего-то знакомым показалось, хотя, может, и ошибаюсь я.

– И что ему было надо? Он что, тоже у вас просил карту озера? – заволновался Ромка.

– Нет, карту он у меня не просил. Этот Дмитрий Геннадиевич хотел знать, как жила Марья Антиповна, не нуждалась ли в чем в последние годы, и еще он расспрашивал меня о ее домработнице: что за человек она была да как к ней относились люди.

– О какой домработнице? О той, что в доме оставалась в ту ночь, когда здесь высадился немецкий десант?

– Ну да, о ней. Мать моя с ней когда-то зналась, Агриппиной ее звали, Грунечкой. Но она давным-давно отсюда уехала, говорили, что на Украину подалась, к родне своей. А теперь ее, наверное, тоже в живых нет, сколько уж времени утекло. Не понял я только, зачем этому Дмитрию Геннадиевичу понадобилось старое ворошить.

«Чтобы клад отыскать», – сразу пришло на ум Ромке, но вслух он этого не высказал, а лишь спросил:

– А где он живет, этот седой?

– У Прасковьи Ивановны остановился. Да он обещал еще зайти, тогда уж я у него и выпытаю, откуда он такой взялся.

Посидев у старика для приличия еще немного, Ромка попросил объяснить ему, как найти хутор, на котором живет лесник, и побежал домой.

За время Ромкиного отсутствия Лешка, Катька и Артем отпечатали большую стопку снимков и теперь с огромным интересом их разглядывали. Больше всего там было изображений Катьки, потому как она обожала фотографироваться. Катька была во всех видах. На одном снимке она нюхала веточку цветущего шиповника, на другом прижимала к себе огромный белый гриб, на третьем улыбалась с высокого пенька, на четвертом обнималась с березкой…

Ромка схватил фотографии, полюбовался на себя, а разглядывать Катьку ему скоро надоело, и он бросил стопку на стол. Снимки рассыпались веером, как игральные карты, и вдруг в одном из них что-то привлекло его внимание. Он поднес его к глазам и увидел ужасно испуганное Катькино лицо.

Лешка отобрала у него фотографию и удивилась:

– Катюша, что это с тобой?

– Да это когда на меня черный зверь кинулся и напугал до жути, – объяснила подруга и вырвала у нее снимок: – Здесь я некрасивая, это фото надо порвать.

Но Ромка вернул фотографию себе.

– Сто лет ты мне нужна, я вовсе не на тебя смотрел, – сказал он и ткнул пальцем в самый низ снимка: – Вот он, тот хорек. Видите черное пятнышко? Это он от нас убегает. А это… Погодите, это еще не все… Хорек-то, выходит, не просто так проснулся…

Ромка еще раз всмотрелся в самый край снимка, жутко засуетился, увеличил кадр и предъявил друзьям.

– Что это?! – Катькино лицо стало еще испуганней, чем на снимке. Потому что сбоку, никем ранее не замеченная, отчетливо отпечаталась человеческая рука, опирающаяся о березовый ствол. А запястье этой руки обхватывали большие черные часы с синим ободком.

Тогда Ромка еще больше увеличил фрагмент снимка с рукой и часами.

– Рука-то правая, – заметил он.

– А большинство людей носят часы на левой руке, – сказала Лешка. – Значит, этот человек – левша?

– Не обязательно, я сам одно время часы на левой руке носил, – возразил Артем.

– Но кто это? Почему он не подошел к нам? – хриплым от волнения голосом спросила Катька.

– Не знаю. – Ромка покачал головой, и его как током стукнуло: – Послушайте, а может, это тот самый седой, который приходил к деду и расспрашивал у него про Марью Антиповну?

– Что еще за седой? – не понял Артем.

Ромка передал друзьям свой недавний разговор со старичком и, помолчав немного, убежденно заявил:

– Конечно, это был он, больше некому.

– Наверное, он за нами следил, – расширила глаза Катька.

– Не мели чепуху, – поморщился Артем. – Откуда ему было знать, зачем вы идете в лес? – Он взял у Ромки фотографию, пристально всмотрелся в нее и недоуменно пожал плечами. – Скорее всего, он на вас случайно наткнулся.

– Думаешь? – Ромка сел, снова вскочил, оперся руками о стол и обвел всех взволнованными глазами: – Тогда он нас подслушивал, мы с Катькой очень громко разговаривали. Иначе зачем ему было от нас прятаться? Вот что! – оторвавшись от стола, он саданул по нему кулаком. – Надо срочно найти этого седого и посмотреть, какие у него часы!

Но на улице уже стемнело, и поиски седого незнакомца друзья отложили на завтра. А еще Ромка предложил съездить к леснику за старой картой местности. Никто не возражал. Всем вдруг захотелось посмотреть, что представляет собой лесничий хутор.

Перед сном друзья еще раз просмотрели все фотографии, но ни на одной из них ничего странного и необычного больше не обнаружили.

А глубокой ночью Ромка разбудил Артема – они жили в одной комнате – и таинственно прошептал:

– Слушай, мне кажется, этот седой или кто другой там не случайно оказался и вовсе не потому, что за нами следил. Мы ведь с Катькой там только фотографировались, а клад уже не искали, потому что на обед торопились. Что, если на той поляне как раз и зарыты сокровища?

– Все может быть, – не вдаваясь в смысл Ромкиных слов, пробормотал Артем и повернулся на другой бок.

Ромка еще долго вздыхал и ворочался, но в конце концов затих и он.