Текст книги "33 (СИ)"

Автор книги: Натали Варгас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Антон понял, что его обыграли. Он, Дубильщик, возможно, напал на Давыдова только затем, чтобы остальные, наконец, начали серьёзно паниковать. Антон уселся во главе праздничного стола и отрешённо уставился на арку входной двери. Зал наполнился атмосферой напряжённого молчания. Сидели гости, стояли полицейские, тикали часы с кукушкой, где-то в трубах цапалось и тёрлось непонятное существо. Воцарилось то неприятное состояние ожидания, когда кажется, что стоит лишь шевельнуться, как весь дом провалится в преисподнюю…

Антон медленно скрестил руки на груди. Похоже, удачи во втором раунде ему не видать.

Кризисная идентификация.

Первыми к дому подъехали несколько «Скорых». Две за трупами, одна за Толиком. Алекс бросился навстречу, объясняя санитарам, что до выезда в больницу ему необходимо сделать вторичную перевязку ноги и укол. Те с профессиональным спокойствием взялись осматривать раненого. Далее, как и ожидалось, двор дома начал наполняться блестящими иномарками юристов. Гости без шума и прощаний принялись расходится в компании своих адвокатов. Даже окончания стирки своих вещей не ждали. Не обсуждали, не оборачивались, не задерживались. Допроса не получилось. Лишь протоколы предварительного осмотра последнего места преступления остались единственным завоеванием следователя. Он устроился на балконе, так, чтобы наблюдать за движением во дворе и одновременно в доме. Группа экспертов должна была подъехать к трём-четырём. Синяев, по просьбе Антона, скрупулёзно записывал имена и машины каждой удаляющейся группы, тихо бубня:

– Газель «Лучшее время». Анна Николаевна Фицбах и Середняков. БМВ… тройка… Сенины подобрали Шакуниных. Света Васильева, едет одна на своем Фолькс Вагене. Ауди – Нисонов, тоже в гордом одиночестве… Нет, постой-ка. И Рита с ним. Та-ак, записал. Тойота – Соколов подвозит Ужей. Лексус – Лагунины….

Антон следил за удаляющимися, пытаясь не выдавать беспокойства.

«Я кое-что из частных собраний подобрал» Вдруг выскочило сообщение Димыча об очередной порции инфы. «Участников веселья, то бишь, тех, которые во флудилки свои мордочки постили с тех самых вечеринок, на которых жертвы Дубильщика пребывали…»

«Выкладывай»

Телефон Антона забренчал от волны поступающих фотографий. Вот молодёжная тусовка. Диско-шар вырывает из полумрака отдельные части тел. Мелькающие руки, головы и растрёпанные волосы.

– Анатомический театр. – Вспомнились студенческие годы Антону.

«Ну и на что я тут смотрю?» – послал он вопрос Димычу.

«Не знаю, но чувак-то один и тот же!» кричало ответное сообщение, заправленное десятком улыбающихся жёлтых смайликов.

Антон поморщился, впился глазами в тёмные контуры. Размытые. Очевидно, Димыч вырезал их, отделяя от остальной массы лиц. Тщательная работа! Но вот что это? Бейсболка. Синяя кепка, надвинутая на лоб. На всех подборках Димыча. Вот ОНА сидит, опустив плечи, вот ОНА проходит мимо… Высокий человек, возраст и лицо не разобрать. Совершенно очевидно, тот пытался увернуться от камер.

«Это всё?» – не выдержал Антон.

«Угу…»

Антон нахмурился.

«Кстати, ваше предположение о том, что шофёр-Орлов и жена Соколова – родственники, подтвердилось» – между тем не переставал заполнять строку чата Димыч. – «Брат и сестра…»

«Поздненько» – Ответил следователь. – «Соколов ужо улепетаюшки, прихватив Ужиков с собоюшки».

«Думаете, здесь какая-то связь имеется?»

Антон не ответил. Связь Татьяна Моловец – Ирина Соколова была вполне очевидна и понятна, хотя сильно ими не афишировалась. Фотомодели. Общий бизнес. Дальше, связь переходила к мужу Ирины, Евгению Соколову. Друг детства Саши или её надзиратель? Именно он мог быть тем, кто наблюдал за поисками Саши относительно Толика. Потому-то она и нашла Елену в качестве филёрши… Безусловно, Саша должна была знать и о наркотрафике проходящим через дом матери. От того «тётя Таня» и закрепила молодого гимнаста за своей дочкой, поженив пацанчика на богатой подружке, Ирине Орловой. Короче говоря, Соколов не спускал с Саши глаз, предупреждая колебания молодой девушки в нежелательную сторону. Он «дружил» с её компанией, заодно выискивая студенческий рыночек сбыта дури… Теперь брат Ирины. Тот самый, что подвозил покойную Нелидову до дома… Машинка у него сломалась в ста шагах от её пятиэтажки.

– Вот ведь круговая порука. – Раздражённо прорычал Антон и взялся было за чат, но его отвлёк Захаров. Он выглядел усталым и встревоженным.

– Ногу Анатолию Анатоличу начисто перевязали, обезболивающими напичкали, – доложил он, – надеюсь, жить будет.

Следователь благодарно кивнул, глянул вниз, на процессию с носилками. Толика уже загружали в машину.

– Постойте! – Крикнул он санитарам. – Я щас спущусь!

«Обзвони всех участковых в чьих районах проживают наши гости.» По пути строчил он Димычу. «Пусть они их всех навестят сегодня же… под любым предлогом… и проверят одни ли они…»

«Васспонял».

Во дворе Антон влез в карету «Скорой помощи» и уселся рядом с носилками. Толик услышал его, но закрыв глаза, сделал вид, что «отключён».

– Болит нога? – С неподдельным сочувствием поинтересовался Антон. Молчание в ответ. Антон, привстал, создавая как можно больше шума и протянул руку к ране. – Щас посмотрим…

– Болит! – тут же огрызнулся Толик. Его раскрывшиеся глаза блеснули злобой.

– Это хорошо, что болит. – Вернулся на место следователь. – Я вам вот что скажу, хм, Анатолий Анатолич. С одной стороны, я понимаю, что с вами произошло…

– Да, я тоже в курсе… – насмешливо фыркнул пострадавший.

– Нет, я о вашей с Валентиной матери. – Антон сделал паузу, наблюдая за выступившими от напряжения скулами собеседника. В яблочко! – Феодоре Ивановне было сорок два года, когда она родила вас. Отец не известен… Я видел это сморщенное существо на фотках. Вязаная шапочка и каракулевое пальтишко на все сезоны, впалая грудь и тусклые глаза. Кто фотографировал её? «Друзья»?

Толик скривился. Вопрос не нуждался в ответе. Антон понимающе кивнул.

– Она очень гордилась своим сыном. Такой высокий и статный он получился, такой умный и симпатичный… Она настолько безумно поклонялась своему детищу, что не могла оторваться от него. Она приходила в школу во время занятий, садилась на лавочке в прихожей и ждала своё сокровище… Каждую переменку вам приходилось видеть, как учащиеся с отвращением и изумлением смотрели на это жутковатое создание, мрачное воплощение тайной любви, сгусток вашей скорби… «Твоя прабабушка?» спрашивали они. Вы согласно кивали, надеясь, что никто не узнает о том, что это убогое позорище – ваша мать! Но время шло и даже смена школ не смогла уберечь вас от постыдного открытия. Наверное, где-то к пятому-шестому классу нахлынула первая волна насмешек. Вы отбивались, злились, плакали и упрашивали мать не приходить в школу. Но она в своём женском эгоизме не понимала вас. «Он такой умный, такой красивый, такой талантливый!» – говорила она всем. – «Смотрите, это мой… мой сын!». И вот наступил момент, когда шутки перешли в издевательства самого интимного тона… На тему «А кто отец?». Кто-то выдвигал предположения о том, что это был смотритель зоопарка, перепутавший клетку шимпанзе с квартирой своей любовницы… А кто-то, из наиболее нахальных остряков, начал подкидывать идеи о том, что Феодора Ивановна либо купила «посошок» в спермобанке, либо… ах, вот это самое больное… прилично заплатила молодому Казанове за пол часика…

Толик даже не дёрнулся при этих словах. Он безмятежно улыбнулся. Антон ожидал подобного безразличия. Ничтожнее самого низкого преступления, безнравственнее самого чёрного греха… Равнодушие.

– Учителя тоже косились на вашу мать, так как ко всему прочему, считали её сумасшедшей. – Продолжал следователь. – Ведь вы не были отличником… Никому и в голову не приходило, насколько унижали вас эти насмешки, особенно тогда, когда вас стали интересовать девушки… Они же смеялись над остротами хамов. «Поздний сын» стал серым козлом отпущения… И вот, наконец, произошло то, что в психологии называется "кризисной идентификацией". Вы превратились в того, кого очень боялись. В тех самых уродцев, которые питали своё достоинство и самолюбие лишь тем, что причиняли боль другим, глумясь над тайнами тех, кто пытался их скрыть. Ваше «я» трансформировалось в того, кто тешит себя издевательствами, гоняясь за краснеющими от стыда жертвами. Вы научились острить и не только. Ваша злоба нашла лучший способ своего воплощения – театрально-драматическую жестокость…

– Я Сашу любил. – Вдруг тихо произнёс Толик. – А она… за ту собачку зацепилась, что я сестрице подкинул. Чупакабру. Она уже и плод мой под сердцем носила, а за другого выскочила…назло!

– Я знал, что у вас не найдётся возражений относительно моего понимания формирования вашего характера. – Горько усмехнулся Антон. Тот отвернулся. – Кстати о Свете. Она, между прочим, долго в гибели своего брата рылась. Он убил себя после перебора чистых галлюциногенов. Она к вам и подъехала лишь затем, чтобы выйти на тех, кто сбывал Максу дурь. Так Света нашла Сашу. Очевидно, Саша делилась с друзьями мамиными заначками и быстро обнаружила себя… Поверьте мне, то, что эта голубоглазка задумывала, никак не относилось к детской шутке… Она сновала по активным сайтам, чтобы создать колоссальную виртуальную аудиторию. Далее, в её планы входила запись «разоблачающих кадров» с Сашиной свадьбы. Нынче с мобилкой это очень просто сделать, и она не упустила бы ни единого момента!… Представьте, какая это могла быть бомба с количеством в сотни тысяч просмотров за день! Если бы отравление молодожёнов не опередило бы планы Светы, то кто его знает… «Тромбон» угрохал бы вас всех.

Антон замолк. Он предоставил Толику поразмышлять над словами следователя. Новость безусловно шокировала его.

– А как же её беременность? – Буркнул он. – Ребёнок тоже что ли часть шпионского прикрытия?

На это Антон тряхнул головой. Не его это дело обсуждать личные драмы людей.

– Дело вашей сестры с собачкой я приберегу, – промолвил он, – а вот вам даю шанс стать человеком.

Не добавив более и слова, следователь вышел из кареты «Скорой» и направился в дом. Его ждали более серьёзные дела.

ГЛАВА 4. ПОЗНАКОМЬТЕСЬ – ДУБИЛЬЩИК

Звуки и мелодии

– Теперь и пообедать можно! – с облегчением заключил Захаров, стоя под солнцем опустевшего двора.

Он устало улыбался, и так сладко потягивался, что у полицейских возникло желание самим распрямить плечи.

– Смотрите, не потравите себя! – В ответ ему фыркнул Синяев.

Он подошёл к Антону, чтобы передать списки машин с пассажирами, а также сообщить о том, что дальнейший обыск личных авто гостей не выявил никаких ожидаемых нарушений… Захаров принялся раскуривать сигару, вслух рассуждая о том, где можно неплохо закусить.

– На Просвещения есть дюжина приличных ресторанов…

– Дык, это в Питере… – Возразил Синяев. – Далековато. Вот тут, прям по пути «Традиция» с вай-фаем… или вон, Подворье… э-э…. с верандочкой… Антон Артурович! Я вас могу в кавказскую харчевню пригласить, если хотите… – Добавил он, поглаживая раненную руку. – Они в одиннадцать открываются!

Следователь не ответил. Резвая публика явно достала «следока»! Он отстранённо устроился на балконе, вынул блокнот и, шевеля губами, принялся перечитывать свои заметки. Подходившая от Димыча информация только расстраивала Антона.

По запрошенным на гостей криминальным делам пришла наколка только о шестнадцатилетнем Андрее Сухове. Мелкое воровство на грани клептомании. Всерьёз его задержали только за угон соседской машины год назад. Хулиганство списали на тяжёлый бракоразводный процесс родителей… Но что могло быть общего у этого подростка с компанией Саши и делами Дубильщика? Антон потёр щетину и быстро настрочил сообщение Димычу.

«Покопайся в школьных годах Саши Моловец. Меня интересует её отношения с нашим Андреем Суховым из подшефного класса».

Что ещё?

– Лаврентий Иванович, – обернулся он к Захарову, – а чья это у вас зажигалка? Не Лагунина ли? Он всё о потерянной зажигалке перед отбытием бубнил…

– Кто его знает, может и Лагунина. – Хмыкнул тот. – На столе валялась, а я как-то забыл вернуть…

– Может и дистанционник от музыкального центра iLuv где-нить в ваших карманах «потерялся»?

Это Антон добавил с язвительно-насмешливым чувством. Он проиграл и злился. Захаров с пониманием вывернул свои карманы. Ничего. К чему бы ещё прицепиться? Лучше, как следует выспаться…, Следователь рассеянно махнул рукой и вновь углубился в свои записи.

«Пошукал по авиалиниям» – выскочило сообщение от Димыча. – «Татьяну не нашёл»

«То есть как не нашёл?»

«В списках пассажиров прямых рейсов её нет»

«Сделай запрос на пересадочные»

«Васспонял»

Снова ожидание. Он привык к нему, но не сейчас… не сегодня! Вдруг, из глубины дома раздался мелодичный перезвон. Это отвлекло Антона. Он отдёрнулся, выпрямился, закрутил головой.

– Мой мобильник. – Улыбнулся ему Захаров. – На кухне забыл.

– Ясно. – Антон почесал затылок и недовольно погладил обросшее лицо. – Я тут с вами пару людей оставлю, Лаврентий Иванович, за местом убийства Давыдова присмотреть. Думаю, мне всё же имеет смысл присоединиться к Синяеву.

– Понял, я тогда наверху устроюсь. – Развёл руками тот. – Только чего-нибудь в холодильнике найду… в баре, и за телевизор… ничего трогать не буду!

Следователь в сомнениях покрутился на месте ещё с пару минут и наконец спустился во двор. Убаюкивающее успокоение. Лёгкое головокружение. Урчание в желудке. Когда он в последний раз думал о еде?

– Ладно, – наконец обратился Антон к прапорщику, – поехали в вашу харчевню, только мне к трём обратно надо вернуться.

УАЗик ППС покинул двор, поднимая пыль и пугая уток. Они помчались прочь от пустоши, от бессмысленной суеты и праздной жизни.

Но лицо Антона продолжало сгущаться в гримасу той озадаченности, которую принимает лицо профессора в момент, когда студент всаживает цитату из «Диалектики природы» Фридриха Энгельса к ответу на тему о влиянии тироидных гормонов на детородные функции человека. Что-то где-то не срасталось, выпрыгивало из общей картины. Антон хмурился, пыхтел и покрывался испариной. Нечто вертелось в памяти, что-то пыталось подсказать ему об ошибке, расстраивало и немилосердно сверлило в самое темечко… После минуты сомнений, он достал свою трубку из кармана куртки и нажал кнопку старта.

– Знакомый звук… – невнятно пробубнил он и в несколько касаний перешёл к панели выбора звонков. По кабине УАЗика разлетелась резкая музыка телефонного позыва.

– Пробуете мелодии нового мобильника? – поинтересовался прапорщик. Он добродушно подмигнул следователю. – Я пользуюсь Хрюнделем! «Это не дура, эта лошадь!…» для жены. «Все мужики козлы!». Это Масяня для тёщи, а для тестя – «Дай две тыщи рублёф»… Во!

Между тем, следователь нажимал на каждую из стандартных мелодий, прослушивал, недовольно тряс головой, выбирал следующую. Увлечённость, с которой сосед проделывал довольно простую задачу, заняла внимание Синяева.

– Вы лучше мои попробуйте! – шутливо предложил он. – Точно вам подойдёт!

Прапорщик задорно подпевал и подёргивал плечами, рассказывая порядок соответствия родственников со стороны супруги с едкими мультяшными восклицаниями. И как это Антон сразу его сходства с Димычем не приметил? Несмотря на явное шутовство прапорщика, следователь принял предложение, но взялся прослушивать не личную подборку рингтонов, а весь стандартный набор примитивных сигналов.

– Нету! – наконец сказал следователь.

– Чево нету?

Но Антон лишь мотнул головой и отдал Синяеву мобильник. Что-то пришло ему на ум. Смутное, ещё не ясное, но тревожное и очень цепкое. Его память, словно коготки многоногого насекомого, стремительно перебирала все нюансы диалогов и жестов в событиях последних нескольких часов. Он снова начал несвязно бормотать. Достал Айпод из кармана джинс. Тот самый, который выдернул из музыкального мини-центра в доме на пустоши.

– У химзащитного камзола карманов-то нет… Айпод, джинсы, кроссовки… – словно вдогонку своим движениям, бубнил он. Перебрал все альбомы карманного проигрывателя. До слуха прапорщика доносились звуки моря, летающих чаек, кипящего чайника, удары топора, бурление потока воды, падающей с огромной высоты… –

– У неё машина была?! – вдруг выпалил Антон.

– У кого?

– У матери Саши… У Татьяны Моловец?

– На парковке? – Дёрнул плечами Синяев. – Не-а, не видел. У ней вроде Волга должна была быть… мы это проверяли… но так, воочию, не видел…

– В гараже вы смотрели?

– Глянул, конечно… нет там никакой машины… а что с ней?

Антон снова замолк. Он изумлённо таращил глаза, словно прямо перед УАЗиком совершал экстренную посадку межгалактический корабль.

– Ну конечно! – воскликнул Антон. – Вместе со мной, там было тридцать два человека!

– Ага. – С сомнением в здоровье следователя кивнул ему сосед.

– А ты знаешь сколько походов совершил Салманасар?

– Это кто такой?

– Царь Ниневии. – Возбуждённость следователя начинала пугать прапорщика, и он лишь осторожно поддакивал, чтобы не слишком втягиваться в бредовое бормотание уставшего спутника. Антон продолжал. – Этот царь сдирал кожу с вождей враждебных ему племён и растягивал их на воротах… Мне так Димыч рассказывал.

– Рехнуться можно…

– Он совершил тридцать два похода!

– Разумеется.

– Тридцать два! Последний оказался для него последним…

– Да ну? Что вы говорите?

– Хотя, во сне зрителей тридцать три было… а не тридцать два… кто же тридцать третий?

– В самом деле, кто?…

– Может быть, я кого-то пропустил? …

Прапорщик сосредоточился на урчании своего желудка, лишь бы не растянуть физиономию в подобие глупой улыбки. Всегда, когда он чего-то не понимал, он краснел и тупо лыбился. А здесь следователь Афонин с войной Салманасара и тремя десятками приснившихся походов. Прямо напасть какая-то.

Следователь, тем временем запросил у Димыча все возможные данные о брошенных машинах марки «Волга» недалеко от того места, где Татьяна посещала день рождения Давыдова. В ожидании ответа, он тряс головой и возбуждённо рассказывал о своём недавнем сне, недоумевая от чего в нём появилась его жена…

«Есть» – брякнул наконец мобильник Антона. «Волга, 2005 года, белая, без номеров…» Дальше Антон не читал.

– Поворачивай обратно! – Рявкнул он. Его вопль резанул воздух настолько оглушительно, что прапорщик с силой крутанул руль так, словно они вот-вот должны были врезаться в невидимую стену. УАЗик совершил двойной пируэт, прежде чем выровнялся, скрежета ещё не разогревшимися тормозами.

– Чего мы там забыли?! – придя в себя, воскликнул Синяев.

– С Татьяной Петровной познакомиться!

– Так она разве не в Париже?!…

– Нет, милый вы мой и родной! – Ударил его по плечу следователь. – Она в доме!

Пустошь

То, что дежурившие в доме полицейские были обезврежены убийцей, Антон с Синяевым сразу поняли едва, попытавшись с ними связаться. Но даже если учесть, что в доме стопудово находился опасный преступник, разрешения прокуратуры выламывать двери у них не было. Да и врываться в дом, не зная вооружён ли убийца, всё же не лучший вариант.

Антон попросил Синяева следовать за ним и, поспешно пройдя двор, оказался перед дубовыми дверями.

– Что-нибудь забыли? – спросил Захаров.

Он нехотя открыл дверь, подпёр рукой косяк и разражено передёрнул лицом. Антон глянул на него простовато и смущённо.

– Совсем забыл вернуть вам вот это. – При этих словах, он выудил из кармана Айпод с «хеви металл». – Гляньте, все ли файлы на месте?

Захаров скорее по инерции, чем осознанно, принял крохотный проигрыватель, нажал на меню и глянул на осветившийся мониторчик. «Шум воды в ванной» чернело на нём название последней игравшей «музыки». Лицо хозяина дома начало принимать выражение растерянности.

– Да, я вот что подумал, – между тем виновато улыбнулся Антон, – Дистанционник от того музыкального мини-центра так и не нашли…

– Ну?

– А вы не пытались искать его во внутренней части своих кроссовок?

– Чьих кроссовок? – состроил тот удивлённую мину. Но охватившая лицо бледность выдавала его.

Антон хитро подмигнул. Любой, кто никакого отношения к теме разговора не имел, сразу бы спросил «на кой ляд тут дистанционник?». А тот о кроссовках… Значит понял. Выкручиваться бесполезно.

– Ах, ну ладно, – Захаров наклонился и всунул указательный палец в область голеностопного сустава обуви, – взял и спрятал, признаюсь…

Перед глазами следователя выпрыгнул маленький пульт дистанционного управления для мини-центра iLuv.

– Как вы догадались?

– Просто вспомнил фразу Панкрата Давыдыча Ужа о том, что руки у вас пахнут грязными носками. Деревенский мужик в лоб рубил и верно. Не переодевались вы давно, а в правую кроссовку всё время пальцы впихивали. Стопа чесалась. Но почему только одна правая? М-м? Тут я и предположил, что если вы одеваете на «работу» комбинезон для химической защиты… а в нём карманов нет…, то лучшим средством переноса мелких предметов будет внутренний «пакет» кроссовок. Ваша же любовь к музыкальному сопровождению подтверждена всеми известными соседями на первых местах вашей деятельности. Далее вы, конечно, музычку через гарнитуру стали слушать, чтобы внимания не привлекать, но пальчик всё же оставили на айподе в квартире Прокопьева. А пульт управления музыкальными мини-центрами приспособились хранить в кроссовке.

Взгляд Захарова метнулся с физиономии следователя на прапорщика. Полицейский не понимал, о чём шла речь, но авторитетно хмурился.

– Я вот всё думал…. – Между тем, продолжал следователь, делая шаг через порог дома. – Жена моя, знаете ли, теребит меня относительно мобильника.

– Какого мобильника?

Захаров отступил, пропуская нежданного гостя. Он был сбит с толка и смотрел исподлобья, не зло, но настороженно.

– Переговорного аппарата без проводов… С кнопочками вместо крутилки.

Следователь мило улыбнулся. Добродушие обезоруживает и ослабляет бдительность. Это позволило Антону непринуждённо пройти вперёд и встать так, чтобы собеседник оказался прямо между двумя полицейскими.

– Я знаю, что такое мобилка… – прорычал окружённый Захаров.

– Она самая… А какой она у вас марки? Крутая небось? Японская?

– Точно. – Буркнул тот.

– Так я и думал! – Не отставал Антон. – «Самсунг»?

– Верно…

Захаров не успел добавить «Галакси» как замолк от неожиданности. На него в упор смотрело дуло Глока. Его лицо застыло в немой ярости.

– Ответ неверный! – Процедил сквозь сжатые зубы следователь. – То была стиральная машина.

– Какая машина?..

– Стиральная… Та, что смешивает грязные шмотки с чистой водой, порошком и отбеливателем. Помните, Анна Николаевна взялась за стирку окровавленного барахла?

– О чём вы? – выдавил из себя Захаров. Он упирался, хотя вполне осознавал то, что следователь раскусил его. Тот, словно читая его мысли, кивнул головой.

– Вы понятия не имеете о том, что стиральная машина в этом доме издаёт особый звук по окончании работы и приняли его за рингтон своего телефона… Вернее, не своего, а того что взяли у Надежды Томиной или нет… тот, который раздобыли на квартире Лилоева. Неувязочка! Вы так запутались в телефонах…

Здесь Антон сделал паузу. С умыслом. Если Захаров был тем, за кого его принимал следователь, то тот должен попасться на этой самой паузе.

– Пф! – как и ожидалось, Захаров клюнул на уловку. – А вот у Лилоева-то я мобильник не брал, зачем мне старье…

Только Дубильщик мог сказать такое! Он осёкся, но поздно. Антон перенёс большой палец на предохранитель Глока.

– Где она?

– Кто?

– Ох, не злите меня! – Рявкнул следователь. – Татьяна! Вы подвезли её с дня рождения Давыдова, сюда, в дом… Ну же!

– Внизу, в подвале…

– Знаю, что в подвале и знаю, что где-то между туалетом и залой… Это она скреблась всё это время о трубы, а не крысы! Но площадь погребов более пятисот квадратных метров… ГДЕ именно?

– Вход с кухонной хозяйственной комнаты, что ведёт в дровяник.

– Ясно. Потому-то вы и не желали показывать место хранения дров, когда гости собрались растопить камин.

На это пленник ничего не ответил. Он, казалось, сдался. Отдал связку ключей и напряг скулы.

– Спрячьте его в «обезьяннике». – Скомандовал Антон Синяеву. – Вызовите «Скорую» для Татьяны и наших ребят. Я сейчас…

Прапорщик без хлопот обыскал преступника, прихватил за плечо и повлёк к УАЗику. Следователь постоял немного, смотря парочке вслед. Как всё просто получилось, а счастья почему-то не чувствуется. Не верилось в успех или нечто иное?..

Раздался позывной Димыча.

– Ну? – Лениво ответил Антон.

– Относительно вашего запроса о Саше и Андрее. – Пропел помощник. – Первая всегда училась в Питере, второй – в Пскове. До приезда Андрея в Петербург в январе этого года, их пути никак перекреститься не могли. Вот.

– «Тётя Таня» говорил… – Прорычал следователь, возвращая трубку в карман брюк. – Пацан! Видно, она тебя также, как и «Тромбона» подцепила. … Ладно, и с тобой разберёмся…

Тридцать вторая.

Дровяник, сухое просторное местечко в подвале, оказался наполнен поленьями деревьев разных пород, запахом смолы и смрадом мертвечины. Источником последнего являлись тела пяти сдохших собачек в предбаннике. Очевидно, Дубильщик отравил их ещё в пятницу вечером.

– «Молочко, мяско́, рыбка» он говорил… – Проворчал Антон. – Мне следовало сразу раскусить его на том, что мужик ничего в питании мопсов не смыслит.

Он прошёл по череде комнат, украшенных деревянными панелями с гидроизоляцией, кирпичом и трубами. Всё новенькое, чистенькое. Прохладно. Металлическая дверь легко поддалась ключу и бесшумно открылась.

Свет от люминесцентной лампы поначалу ослепил.

«Что здесь собирались устраивать?» – зажмурился Антон. – «Химическую лабораторию?»

И в самом деле! Подвал выглядел так, будто его надеялись отапливать и держать в чистоте подобно лаборатории со сложнейшей техникой и многочисленной группой высококвалифицированных работников. Нескончаемая череда помещений. Туалеты, душевые, металлические столы, табуреты и даже не простая, а профессиональная четырёх конфорочная электрическая плита.

«Опаньки…» Понял следователь. «Вот куда должно было переехать производство наркоты… Мать моя! Ужи! Эти простаки со старыми паспортами… Татьяна пригласила их в качестве партнёров по плантациям дури. А Соколов? Взялся подвозить Ужей как старых знакомых. Да «Тойотушка» у него с третьим рядочком сидений. Дорогое удовольствие! Откуда у тренера столько капустки? С тех же грядок, что и анаша… Конечно же, и Ужи, и Соколов знали настоящего Захарова в лицо, но сильно на имитатора наседать не стали. Побоялись излишне засветиться в столь сложных обстоятельствах и отсутствии главного босса, Татьяны. До поры до времени, конечненько. Впрочем, этим они и спасли себя от смерти. Отверточек Дубильщику на всех бы хватило…»

Тихий стон отвлёк Антона от осмотра комнат. Он остановился, повертел головой. Вон там, в продолговатом коридоре в складском помещении, за плитой, лежала она. Связанная, с кляпом во рту. Она пролежала здесь почти два дня без движения и еды, прикованная к одной из хозяйственных труб. Запах пота и мочи пощекотал нос следователя. Но он не спешил освобождать её. Сначала надо убедиться, что на следователя никто не нападёт пока он возится с верёвками несчастной. Прислушался… Пустые помещения легко отзывались гулом на любой даже самый лёгкий шаг и неровное дыхание. Ни шороха, ни звука. Теперь можно освободить женщину от пут.

– Здрасьте, Татьяна Анатольевна! – произнёс Антон, срезая карманным ножом тугие узлы. – Кто-нибудь ещё здесь обитает?

Та еле мотнула головой. Он уже освободил её руки и принялся за верёвки на ногах. Они были плотно намотаны от лодыжек до самых коленей. Татьяна закрыла глаза. Совсем холодная. Скверно. Он накрыл её плечи своей курткой.

«Начнём с воды.»

Антон принялся крутиться в поисках стакана.

– Вы что-нибудь помните? – по ходу спрашивал он. Нет, его не интересовали воспоминания Татьяны. Ему надо было слышать её голос, пока она находилась вне его поля зрения.

– Не-ет. – Выдавила из себя та.

– Ну ничего! – Он уже набирал воду в шестигранник из блестящего новизной хромового покрытия маленького кранчика. – Щас потянемся, выпрямимся, выглянем на свежий воздух…

«Интересный узел на ногах.» Одновременно царапалось о его утомившееся сознание вечно бодрое размышление. «Такое впечатление, что Дубильщик не просто связал жертве ноги, но и….»

Тут он глянул на потолок и от удивления открыл рот. Из него торчали крюки, подобные тем, коими утыканы сараи живодёрен.

– Это для колбас и копчёных тушек. – Поймала взгляд гостя Татьяна. – Я тут собиралась запастись под завязку…

– Ага, ясное дело. – Только и сказал Антон, помогая женщине подняться и сесть на стул.

Та, не глядя на спасителя, хмуро спросила.

– Кто вы такой?

– Вах! Забыл представиться. Антон Артурович Афонин. – Следователь печально улыбнулся и лёгким жестом руки раскрыл служебное удостоверение. – Поздравляю, вы арестованы.

– За что? – Прохрипела приходящая в себя Татьяна.

– За соучастие в убийстве Клавдии Нелидовой, жены Дениса Давыдова. Это вам принадлежала идея об устранении бывшей подруги. Вам и Ирине Соколовой. Когда Клавдия гостила у вас, вы вызвали частника, чтобы тот подвёз её до дома. Им оказался брат Ирины, Пётр Иванович Орлов. Думаю, Клавдия знала его и доверяла. Тот, как и было задумано, «сломался» в метрах ста от цели… и не надо этого отрицать, а то я завтра же из того бездельника всю правду вытрясу! – Антон сделал паузу. Татьяна отвернулась. – Поехали дальше. Клавдия решила времени не терять, а дойти до дома на своих двоих. Давыдов ожидал её у первого подъезда, на углу… Всё как в лучших сценариях случайного нападения…

– Зачем мне нужно было убивать эту дурочку? – наконец пришла в себя Татьяна.

Антон облизал губы. Он помнил, что ему запрещено «лезть в наркоту». Проще говоря, Татьяна не должна знать о том, что следствие интересуется её «личным» бизнесом. Причина присутствия Антона в её доме – отравление молодожёнов. И всё. Но о смерти дочери и Данилы, возможно своего будущего бизнес-партнёра, Татьяна тоже пока не знала.

– Я полагаю, всему стали причиной деньги. – Выкрутился следователь. – Махинации в крупных размерах… Об этом мы ещё поговорим и с вами, и с господином Лагуниным, вашим финансовым сутенёром… А приключения с убийством Клавдии ещё не закончились, не так ли? – Сделав паузу, Антон уставился на собеседницу с выражением детского любопытства. Та раздражённо дёрнула плечами. Следователь продолжал. – Давыдова видели три бабульки. У подъезда в ту самую ночь. В списке свидетелей они не значатся, но в круг вашего внимания попали. Почему? Они всегда пребывают на разных забантуйчиках и тусовках. В своей местности, разумеется. Столы «убирают». Чтобы поддержать беседу, они обязательно обсуждают всякие новости и криминал… и непременно вспоминали о нашем Денисе и его жене… о её смерти… о том, что деньги она им одолжила… «Ох-ах, бедняжка, а мы её знали…» вздыхали милые старушки. Дальше – хуже. Время от времени, они припоминали то, что видели его, мужа… в ночь убийства. Давыдов начал нервничать. Он просит вас подъехать на его день рождения, на совещание. Там, в суматохе веселья, вы подсказали ему пригласить трёх болтушек к вам в дом на пустоши, «к столу». В список приглашённых ни он, ни свидетельницы включены не были, но их ожидала та же участь, что и Клавдию… Кто-то должен был напасть на них по дороге домой… Или нет! Они просто бы исчезли… кто их будет искать?