Текст книги "Счастье рядом или няня с довеском (СИ)"
Автор книги: Натали Лемм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Спустя почти год меня стало напрягать это постоянное паломничество его родителей в нашу квартиру, к которым присоединились намеки, что пора нам уже и ляльку заводить. Ну, кто сказал, что пора? Его родители так захотели! Зачем мне учиться? Они всегда были против этой затеи: «Все равно не доучишься и бросишь! Деньги на ветер!» А я с двойным упорством продолжала учиться. Стас на все разговоры родителей молчал или говорил:
– Да, ладно, не обижайся, поворчат и замолчат. Не надо их обижать. Просто выслушай и промолчи, они и отстанут.
Я так и делала, а претензии ко мне росли как снежный ком. Особенно, когда у меня сессия, а мне пилят мозг, что и как делать. На втором году брака я задумалась, а нужны ли нам дети? Его родители нам не давали спокойно жить своими советами и наветами. Стас продолжал молчать и наблюдать, как они меня изводят своими нравоучениями. Почему они не сына поучают? А я изо всех сил хотела доучиться не как-нибудь, а хорошо и реализовать себя на работе, а потом уже думать о ребенке. И вот Стас тоже стал настаивать на ребенке, пора, понимаешь ли. Для кого пора? Последней каплей была топорная ложь от свекрови. Мне стали сочувствовать на её дне рождении, о выкидыше, которого не было у меня. Представляете, я была беременна и об этом не знала. Промолчала, не стала устраивать скандал на празднике. Там же я заметила странность, что не так уж и хорошо живет эта образцовая семья. Свекр был тот еще ходок, я случайно застала его зажимающим одну из гостий. Фу! Это при живой жене, на её дне рождении! Фу! И тьфу! Он даже не испугался меня, посмотрел сквозь меня и ушел за своей женщиной. Что за семейку я попала? После такого я предприняла все меры, чтобы отсрочить беременность хотя бы на период учебы.
Тогда за дело вступила его мама, начала меня таскать по врачам и специалистам. Ну, хоть по бабкам не потащила, и на том спасибо. Получив, от гинеколога заветную справку с заключением о моем здоровье она от меня отвязалась, так как у самой начались проблемы со здоровьем. После такого я чувствовала себя такой униженной и оплеванной, что даже посещали мысли о разводе. Почему его родители так вмешивались в наш брак? Почему он это им позволял? Так и его отец, всегда критиковал мою готовку, всегда было к чему придраться: не тот сорт сыра, не такая колбаса, не такая приправа, не тот рецепт. Мы жили отдельно, а казалось, что обитаем на одной жилплощади. Хотелось иногда, обернуться в белую простынь и бежать на кладбище!
Атмосфера была угнетающей, спасала работа, учеба и девчонки. Помню, как с Лизой после работы решили по магазинам пробежаться, Стас нас встретил в магазине, посмотрел на мой выбор. Затем пошли в кафе, где к нам присоединился муж Лизы. Пару фраз Лизы направленных на мужа с замечаниями об опоздании, и о выборе меню, вечером мне вылилось в нотацию с кем можно дружить, а с кем нельзя. «Такая подруга, ничему хорошему не научит!» – были слова Стаса. А я наверно из духа противоречия, продолжала так же общаться с Лизой, меня она вполне устраивала как подруга и как человек. В своей семье бы разобраться, куда, там в чужую лезть.
Так прошло два года, я была уже в таких раздумьях, как бежать из этой семьи без шума и вони. А главное, как сказать Стасу об этом, ведь все в нашей семье решает он и последнее слово всегда за ним. Случай как раз был под стать, день рождения моей мамы и рыбалка с ночевкой с друзьями. Стас, конечно же, выбрал друзей, привык, что я всегда молчу. И когда вернулся, застал меня за сбором сумоки, я как раз звонила родителям, сказала:
– Ждите! Выезжаю. Надолго.
Стас, тогда резко кинулся ко мне, стал держать мои руки и говорить:
– Куда, же ты пойдешь? У нас семья.
– Я возвращаюсь к родителям. Не вижу смысла оставаться. Друзья у тебя на первом месте, затем может быть семья.
– Нет. Ты у меня на первом месте. Просто так надо было. Давай поговорим? Что тебя не устраивает?
– Я больше так не хочу жить. Меня съедают твои родители, а ты молчишь и смотришь. Я больше так не могу!
– Хорошо, поговорю с ними.
– Мне надоело это паломничество в нашу квартиру и контроль со стороны твоих родителей. Может пора это прекратить! Может, хватит нас учить жизни!
– Согласен. Хватит.
– Ты вообще думаешь за меня заступаться, когда твои родители на меня кидаются?
– Обещаю, заступаться. Ты мне пообещай, остаться и подумать. Не уходи.
– Я подумаю.
И вот, я не заметила, как оказалась в его объятиях и не ушла. Надеялась, верила в лучшее, что Стас меня понимает и поддерживает. Что можно встретить человека один раз и на всю жизнь. Что трудности бывают у всех, мы преодолеем их вместе. Наивная была, зеленая совсем. Жалею ли я себя? Да! Надо было бежать, а не разговаривать! Мало, что изменилось в моей жизни и моих правах в этом браке. Родителей его стало меньше в нашей жизни, было плюсом, а я как ребенок радовалась этой иллюзии семьи. С появлением ребенка все стало гораздо сложнее.
Может именно это решение привело меня к тому, где я сейчас и какая я стала, спустя годы. Одно решение, запустило череду событий, которые привели меня к такой жизни. К смирению и покорности, даже какой-то обреченности и отстраненности.
Перед смертью, свекровь попросила прощения за ту сплетню с выкидышем, а я ей сообщила о своей беременности. Она меня так крепко держала за руку и сказала:
– Я так рада за вас. Только наверно не успею увидеть внука или внучку. Прости меня.
Я её простила, зачем держать обиду на несчастную женщину, её брак оказался красивой бутафорией.
Из этих печальных мыслей меня вырвал звонок телефона. Это был Ярослав, я даже улыбнулась. Мне его не хватало уже, взяла трубку:
– Алло.
– Привет Кира! Мы соскучились! Можно мы придем к тебе?
– Приходите. Жду.
Отключилась, и задумалась. Через что мне еще надо пройти, чтобы быть счастливой и никому не мешать? Почему все так сложно? И стоят ли все эти сложности? Что меня ждет в итоге?
Глава 30
Ярослав
Не мог дождаться утра воскресенья, так плохо спал эти два дня. Не могу уснуть без моей малышки Киры, которая так вкусно пахнет. А теперь как будто из дома этот запах начинал выветриваться, вместе с моим спокойствием. Праздник удался на славу, и что взбрело в голову моей маме привезти ко мне в дом Ольгу? На что рассчитывала Ольга? Я ведь ей ясно дал понять, что все закончилось! Ну, хоть успокаивает тот факт, что мама все осознала, позвонила в субботу и попросила:
– Сынок мне очень стыдно перед Кирой, я бы хотела извиниться перед ней.
– Мама Кира сейчас не со мной, а у себя. Попросила дать ей время подумать.
– Как-то не красиво, получилось. Думаю, она меня поймет, как мать. Дай, пожалуйста, мне её адрес.
– Хорошо мама. Записывай.
Я так надеялся, что мама все поняла и приняла мой выбор, что за хлопотами и играми с детьми совсем забыл позвонить предупредить Киру.
Дети слушались меня, мы играли в настольные игры, гуляли на улице, никто не плакал и не капризничал. Чувствовал себя отцом большого семейства, в ответе за своих детей и их досуг.
Когда дети играли без меня, я как призрак бродил по дому, только цепями наверно не скрипел. Как сильно мне не хватало моей малышки! Она, оказывается, умеет защищаться сама, не только сбегать и прятаться. Это её сравнение с куклой, было крайне неприятно, да и тапочки тоже. Я никогда не думал о ней в таком ключе. Когда впервые ощутил вкус её губ, как током рубануло, «моя!» крутилось в мозгу, то ли от усталости, то ли от воздержания. Думал, только о ней с того момента, а она избегала. Сколько бы еще от меня бегала, если бы не её кошмар. Так было приятно держать её в своих объятиях, чувствовать её гибкое тело, вдыхать её запах, как токсикоман со стажем.
Для Василисы лучшей мамы и подруги не найти, ребенок сам принял её в нашу семью, без уговоров и принуждений. С Кириллом на одной волне, как будто так было всегда. Кирилл, я его воспринимал как часть Киры, не было ни ревности, ни отторжения. Просто щемящее чувство, глядя на него, что это частичка моей женщины. Я бы тоже хотел иметь такого сына. Он как маленький взрослый, не устраивал истерик, наблюдал и говорил максимально по делу. Как осторожно он впускает меня в свою зону комфорта, садится рядом, а не за Василисой, чаще обращается ко мне. Смышленый и скромный малыш, гордость мамы. Как же замечательно мы жили целый месяц, как настоящая семья, без вмешательства посторонних. Я ощущал, себя счастливым. Не так, СЧАСТЛИВЫМ, это как здоровым после затяжной болезни. Видно правду говорят: «счастье как здоровье, когда оно есть – не замечаешь». Счастье рядом, только руку протяни и не отпускай. Не отпущу!
Она никогда ничего не просила и не требовала, как другие. Только… время подумать. Впервые у меня попросили время подумать! И как долго она будет думать? Время, время…
Как, на зло, это время тянулось как резиновое. Кира, моя нежная и ранимая, а все-таки имеет внутренний стержень, выстоит, вытерпит. Моя маленькая, гордая малышка! Как глубоко ты запала мне в душу! Не стал ей звонить, помнил её слова о контроле, но так хотелось её услышать. До ломоты в пальцах, держал телефон и сдерживал себя, чтобы не набрать её номер.
Василиса с Кириллом на меня поглядывали, лишь изредка задавая вопросы: «А когда Кира придет? А сегодня она придет? А может она вечером придет? А может, ты ей позвонишь папочка? Папочка мы скучаем по Кире! Позвони ей, с ней веселее играть! Позвонишь?…» Василиса со скоростью пулеметной очереди, выдавала причины, почему Кира, должна быть с нами здесь, при этом Кирилл сдержанно её в этом поддерживал.
Я только ответил:
– Давайте маме Кире устроим выходной, не будем звонить. Она так устала. Пусть немного отдохнет. Если заскучает, то обязательно нам позвонит.
На этом дети немного успокоились, и мы дружно направились на разборку пиратского логова. Ни что так не сближает, как совместная уборка, кажется, это Кира мне говорила.
Глава 31
Кира
Стала дожидаться гостей. Прошла на кухню и решила приготовить, что-нибудь вкусненькое, дело было к обеду. У кого-то соскучился по мне желудок! Стала готовить, на скорую руку тесто для творожных кексов. А когда зазвонил домофон, кексы были уже в духовке, рыбка тушилась в мультиварке, а гарнир доходил на плите. После вчерашнего, в этот раз, я спросила в домофон:
– Кто?
– Это мы! – голос Ярослава вперемежку с детскими.
Приоткрыла дверь тамбура и ждала у двери в квартиру. Пришли с мороза все такие розовощекие и радостные. Первая выдала Василиса:
– Сейчас меня накормят! Привет Кира!
– Привет мам!
– Здравствуй Кира.
Когда дети наелись, а взрослые не насмотрелись друг на друга. Василиса и Кирилл ушли играть, мы переместились в зал, не до конца закрыв двери, чтобы слышать детей. Я видела по глазам Ярослава, что он рассчитывает сейчас на большее, чем я ему могу предложить. Мы сели рядом на диване и развернулись друг к другу лицом, разговор был серьезный. Поговорить нам было очень нужно, поэтому не стала тянуть:
– Ко мне вчера приходила твоя мама… с Ольгой.
– Что?… Это я виноват, когда она мне звонила, сказал, что ты у себя. Она просила твой адрес, сказала, что хочет извиниться. Я ей поверил, думал, что вопрос исчерпан. Прости.
– Извинений от нее не было. – устало усмехнулась вспоминая вчера. – Была просьба уйти из вашей жизни, навсегда. Что ты об этом думаешь?
– Прости. Я не отпущу тебя!
– Я сказала, что не буду тебя держать. И что нам теперь делать?
– Я поговорю с мамой. Или давай вместе поговорим с ней.
– Я ей предлагала поговорить в твоем присутствии. Даже не знаю, стоит ли?! Я больше не хочу проходить через этот ад снова, теперь с твоими родственниками! Мне хватает «теплых» отношений со свекром по сегодняшний день.
– Знаю. Наверно для тебя это уже слишком.
– Слишком. Как ты видишь наше совместное будущее?
– Ну, я как-то не загадывал? Но вижу рядом с тобой.
– Я серьезно! Как ты представляешь нашу дальнейшую жизнь с детьми?
– Мы рядом, дети наши рядом с нами и счастливы. Что еще?… Ты что-то еще хочешь услышать от меня?!
И тут просовываются две любопытные головки в дверь и говорят:
– Скажи, что любишь! – говорит Василиса.
– Что будете жить долго и счастливо! – присоединяется Кирилл.
Похоже, что дети слышали часть нашего разговора, а мы наивные полагали, что они играют тихо в детской.
– Василиса! Старших нельзя подслушивать и перебивать! Это не прилично! – говорит строго Ярослав.
Дети открывают дверь и входят в комнату. Василиса так лукаво смотрит на меня, а потом, глядя на Ярослава, говорит:
– Извините. Больше так не будем. Пап, а вы мне подарите сестренку? Я очень хочу сестренку!
Моя челюсть упала, Ярослава тоже. Но Василиса решила добить:
– Знаешь, как я вижу наше будущее? Мы все вместе, счастливы и у вас будет еще она девочка, моя маленькая сестренка! Представляешь, как нам будет весело! Здорово, же пап!
– Нет! Братик! Братик нужен! – перебивает её Кирилл, смотрит на меня и добавляет. – Ну, ладно, согласен на сестренку!
– Так детки, вы прямо уж сильно размечтались! Что хотели? – спрашивает Ярослав.
– Сестренку!
– Братика!
Я молчу. Смотрю на эти хитрые мордашки и понимаю, что дети пытаются нас так помирить и сблизить. Просто улыбаюсь им, а Ярослав говорит:
– А теперь по существу? Слушаю?
– Кексы с какао. – говорит Василиса. – Очень вкусные!
И тут зазвонил телефон Ярослава.
– Да, мама! – говорит жестко Ярослав. – Что? Я здесь причем? Если она тебе дороже сына и внучки, то, пожалуйста, сиди у её кровати сутками, я тебе не запрещаю. До свидания мама.
Разговор прошел немного в напряженной обстановке: мне все еще не до конца обсудили, Ярослав говорил жестко со своей мамой, дети прислушивались. Но то, что он не ушел в другую комнату, говорило о многом.
– Звонила мама, Ольга с отравлением, лежит в больнице. Просит приехать к ней.
– Я тебя не держу. Решай сам. Уговаривать и ждать не буду. – поворачиваюсь к детям. – Кто тут хотел какао с кексами?
Я с детьми отправилась на кухню, оставив Ярослава подумать. А что собственно думать. Если он едет к ней, значит, уходит от меня. Вот эта его заминка, после, говорит о многом, сомневается в себе или во мне. Не хочу, и не буду молчать! Лучше сейчас все высказать и отпустить, а не когда будет поздно и больно, от иллюзии семьи.
Спустя минуту, на кухню заходит задумчивый Ярослав и говорит:
– Я никуда не собирался. Просто растерялся. Думаю, моей мамы там будет достаточно, а мое присутствие, лишь даст ей ложную надежду. Я не уйду!
– Я тебя не держу. Не знаю как тебе, но мне нужно время, чтобы подумать. Эти два дня не в счет, мне даже с мыслями собраться не дали.
– Хорошо, думай, я тебя не буду торопить.
– Кира, а ты с Кириллом пойдете к нам ночевать, сегодня? – спрашивает Василиса.
– Даже не знаю, милая, но завтра все точно, по расписанию. Я тебе обещаю.
– Это из-за бабушки, да?
– Василиса, понимаешь, иногда взрослым требуется время и немного личного пространства, чтобы подумать и принять правильное решение. Бабушка, очень любит тебя и папу. Если хочешь, оставайся у меня.
– Я хочу, чтобы все остались в одном доме, и никто не уходил.
– Никто не от кого не уходит. – сказал Ярослав.
Вот уже становимся заложниками детей, как супружеская пара в кризисе отношений. Как поступить? Как не травмировать детскую психику? Поиграли месяц в семью и разбежались, а только дети так не думают. Что ж, надо обговорить детали совместного сосуществования с главой семейства. Ночь будет длинной, за разговорами.
– Мне надо завершить домашние дела здесь и собрать вещи на следующую неделю. Пойдем к вам домой. – отвечаю Василисе.
Я посмотрела на Василису, которая не скрывала своей улыбки, затем на Ярослава, который в удивлении приподнял бровь. Проходя мимо него, шепнула тихо, чтобы только он расслышал:
– Я тебя не простила. Нам надо о многом поговорить.
Ярослав.
Кира ушла укладывать детей, а я весь извелся в ожидании её. В глазах рябило от картинок нашего страстного примирения, а Кира все не шла. Я решил принять душ в ожидании её, и ванной меня преследовали картинки нашего воссоединения семьи. Закончив водные процедуры, зашел в спальню и увидел Киру, сидящую в позе лотоса, на кровати. Жаль, она оказалась в спортивном костюме, а не в неглиже или без него. Она посмотрела на меня своими карими глазами и я понял, разговор предстоит серьезный. Присел напротив нее и заговорил:
– Я приму любые твои условия!
Кира прищурилась и спросила:
– Прямо таки любые?!
– В пределах, разумного.
– Я бы хотела больше ясности принести в наши отношения. Определиться, кто и что ожидает от нашего союза.
– Согласен. Продолжай.
– Хочу доверия, ведь на нем как на фундаменте строятся отношения. Может, повторюсь, никакой слежки и контроля. Лучше сразу скажи, что все закончилось, чем изводить себя и окружающих.
– Что значит, сразу скажи, что все закончилось?
– Так и скажи. Если ничего не чувствуешь. Или не готов к отношениям, к ответственности. Лучше все закончить сейчас, а не когда дети окончательно привыкнут к ощущению полной «семьи».
– Что ты такое говоришь?! Я готов к отношениям и к семье. Это мое собственное решение, никем и ничем не навязанное. Я готов тебя выслушать и прийти к компромиссу в спорных вопросах. В вопросе доверия, я полностью с тобой согласен. Что еще на повестке?
– Твои родные, я не буду против твоего общения с родственниками. Если они меня не принимают, то не надо навязвать меня им. Я не хочу быть униженной, только из-за того, что меня, «няню с довеском», приняли в уважаемую семью.
– Я смогу тебя защитить от мамы. Нас больше, она никуда не денется от мнения большинства. Остальные приняли тебя, без претензий к качеству и количеству. Ты моя женщина с ребенком! А я твой мужчина с ребенком! Мы в равном положении.
Она смотрела на меня выразительно своими темными глазами, закусив губу, что-то тщательно обдумывая.
– Ты что-то ко мне чувствуешь? Или это чисто физиологический, мужской интерес?
– Ты мне очень нравишься, Кира. – сразу же ответил я. А про себя добавил: как мать, как подруга, как любовница. – А что чувствуешь ты?
– Ты мне симпатичен как мужчина, адекватный отец и работодатель. И мне немного страшно. Я впервые в таких отношениях с большим количеством неизвестных.
– Что тебя пугает?! Почему впервые?
– Пугает неизвестность, неопределенность. А впервые, это первые отношения с мужчиной вне брака.
Я открыл и закрыл рот. У нее, что вообще не было отношений до брака и после? Или она так шутит? В монастыре что ли росла? Нет, Кира таким шутить не станет.
– Ты ни с кем не встречалась до брака?
– Как-то времени не было. Дальше поцелуев не доходило.
– Получается, что кроме мужа у тебя никого не было.
– Получается так.
Даже как-то гордость взяла, что эта женщина моя, только моя.
– Кира, обещаю тебе приложить максимум усилий, чтобы тебя не разочаровать. Я не ветреный юнец, для меня семья очень важна.
– Ага, и погода в доме тоже. Не буду спрашивать, сколько партнерш у тебя было. Только прошу, принеси мне справку от врача. – смущенно, улыбаясь, говорит Кира.
– Это шутка?
– Нет, я вполне серьезно. Это важно. Ты ведь не придерживался целибата, все годы после развода?
– Кира, это совсем не смешно.
– А я и не смеюсь. Речь идет о моем здоровье. О здоровье семьи! Без чехла можешь ко мне не подходить.
Немного пребывая в шоке от её последних слов, суть потихоньку стала до меня доходить. Она чистюля, а я у нее вообще второй мужчина. Интересно, а с мужа она тоже справку просила перед этим?
– Хорошо. Я тебя услышал. Я принимаю твое наказание. Теперь ты меня простила?
– Теперь спать. Доброй ночи Ярослав.
Доброй ночи?! Что за динамо?! Она с грацией кошки поднялась с кровати и начала раздеваться. Все, что упало после разговора, стало набирать силу. Сейчас буду выбивать прощение! Так, где мои чехлы?
Кира
Ярослава я простила, но моя доверчивость и наивность, могли опять выйти мне боком. Вспоминаю слова Наташи: «Пора учиться быть эгоисткой!». Я просто промолчала, на его вопрос о прощении. Интересно, на что готов пойти мужчина ради прощения?
Я уже не та наивная девчонка без жизненного опыта, за моими плечами опыт брака более десяти лет, теперь есть с чем сравнить, да и родственники мужа внесли свой вклад. Да, может я и поставила себя перед ними изначально не правильно, это мой жизненный урок. Теперь буду думать, прежде чем сделать. Что ж, если он настоящий мужчина, то сделает первый шаг ко мне на встречу. Если ляжет попой ко мне, то у нас разные дороги.
Я начинаю раздеваться, медленно, остаюсь уже в одном белье, не самом красивом, спортивный лиф и трусы-слипы черного цвета. Меня просто загребают в горячие объятия, как в кокон, со словами:
– Куда ты собралась малышка?
– Спать.
– Я думаю заняться чем-нибудь более приятным. – разворачивает меня и целует, так по собственнически, при этом снимая с меня белье и разоблачаясь сам.
Все, я утонула в этом голодном взгляде мужчины, он очень долго меня целовал. И в моменты наслаждения спрашивал: «Ты простила меня? А сейчас, простила меня? Я заслужил твое прощение?» Я отвечала: «Простила». Я даже чуть не сказала больше ему, сама испугалась… А вдруг, Ярослав не готов это слышать, я ведь ему только нравлюсь. Но выглядело это примерно так: меня выгибает дугой, я говорю, задыхаясь:
– Я… тебя…(хочу уже сказать, люблю, но в последний момент) прощаю…
Это была какая-то сладкая пытка, но Ярослав старался, про чехлы не забыл. Значит, слушал меня внимательно! Раньше тоже не забывал. Но мало ли? Лучше пока перебдеть, пока наши отношения не устаканятся и я не увижу справку. Третий ребенок это серьезно! Здоровье родителей, отразиться на здоровье плода! Нам уже не по двадцать с хвостиком, а больше.
Уснули в обнимку, уставшие, но счастливые. Ярослав выглядел довольным, как кот нанюхавшийся валерианы, засопел уткнувшись в мою макушку.
Просыпаюсь от пристального взгляда, думаю, что капут, нас спалили дети. А это Ярослав лежит, голову подпер рукой и смотрит на меня.
– Спи еще рано, до будильника еще полчаса.
– А ты что не спишь?
– На тебя любуюсь.
– Спи.
– А ты хочешь спать? Или можем заняться утренней йогой… вдвоем,… на кровати или в душе как пожелаешь?
– Ммм…
Сон как рукой сняло, мне даже внятно не дали ответить, подминая меня под себя.
Глава 32
Кира
Декабрь, скоро Новый год. Прошло три дня, тихой семейной идиллии, никакого вмешательства из вне. Ярослав был не много нервный, говорил, что работы много, конец года все-таки, иногда задерживался на работе.
Сейчас дети в садике, сегодня нет дополнительных, у меня в планах, тренажерка. Я задумалась, моя посуду, глядя в зимний пейзаж, пиликнуло сообщение в вайбере. Вытерла руки и посмотрела, от Ольги фото с алыми розами и комментарий. «Он мой! Даже не надейся!» Это просто галлюцинация, чуть телефон из рук не выронила. Еще раз перечитала, ошибки нет. Слез тоже нет, только привкус горечи во рту. Выпила стакан воды, собрала сумку и отправилась пешком в спорткомплекс. Не хочу сидеть в доме одна, в ожидании и накручивая себя! Лучше вечером поговорим, чем по телефону выяснять отношения. Теперь, главное, продержаться до вечера!
Пришла, отзанималась, поговорила о нашем девичьем с тренером Оксаной. Узнала, что здесь тоже открыли занятия на пилоне, решила зайти и посмотреть, может знакомых встречу.
Слышу знакомую песню listen to me, looking at me lalo project и ноги меня несут в студию пилона.
Заглядываю, в студию и вижу своего тренера Кристину, мою ровесницу. И тройку еле двигающихся учениц. Ну, до чего народ ленивый пошел! Не прилагая усилий, хотят научиться, красиво двигаться на пилоне. Меня замечает Кристина, машет мне рукой. Я захожу в студию.
– Привет Кристин!
– Привет, Кир! Хочешь вернуться в группу? Как твой карапуз? Расписание тебе скинуть?
– Просто соскучилась. Вот на музыку и заглянула. Карапуз скоро в школу пойдет.
– Так быстро время летит. Хочешь попробовать? Наверно все уже забыла.
– Этот танец я помню хорошо. Включишь сначала?
– Давай, покажи, на что ты способна!
Скидываю легинсы и футболку, оставаясь в спортивном комплекте белья. Вслушиваюсь в такт и слова и растворяюсь в воспоминаниях.
Почти пять лет назад…
Я уже семь месяцев хожу вместо йоги на занятия на пилоне. Если бы муж узнал, устроил бы грандиозную головомойку. Но мне нравится, ощущение протеста и свободы, пока я в студии. Это мое время!
Накрывает ощущение дежавю… как и пять лет назад. Я просто вышла на другой остановке после работы, а мимо меня проехал муж с женщиной на переднем сидении с охапкой розовых роз. Больно! Как будто ржавым ножом в груди прокрутили. Тем вечером он мне подарил хризантемы, просто так, без повода, а я не сдержалась, не взяла в руки этот букет и сказала:
– Я похожа на учительницу или бабушку? Или может у нас финансовые проблемы, ты не можешь позволить себе купить розы?
Ответ мне был лишь:
– Ну, раз не нравится.
Думала, что сейчас он впервые поднимет на меня руку, но нет, букет благополучно полетел в мусорное ведро. Вот так с роз на хризантемы, а затем на гвоздики и мимозы перейдет.
Отдаюсь танцу, вспоминая все связки и элементы, скольжу по пилону, как будто и не было перерыва. Оттанцовываю, свою боль. Забыться, закрутиться, обстрагироваться.
Мысли, как бешенное стадо бизонов несутся в голове. Это не со мной! Это плохой сон! Он так не мог поступить! Он бы мне обязательно сказал. Сказал бы?! Неужели он это сделал за моей спиной? Что со мной не так? Почему в моей жизни все так сложно? Неужели меня нельзя просто любить и заботится? Может я бракованная?
Да, с такими мыслями, можно хорошенько приложиться об пол около пилона. Так надо собраться! Я сильная! Я все переживу!… Я… я – эгоистка!… Я люблю себя! Если я люблю себя, меня любят и окружающие!… Надо задать вопрос в лоб и посмотреть на его реакцию. Зачем себя изводить догадками? Слышу сквозь вату:
– Молодец! Покажи класс! – подбадривает меня Кристина.
– Это ваша ученица? – кто-то робко спрашивает.
– Это моя лучшая ученица! – с гордостью говорит Кристина.
– Вау! Как здесь горячо!
– А можно посмотреть?
– Слюной не закапайте порог, мальчики!
– Камеры убрали! А то носы прищемлю! – говорит уже строго Кристина.
– Твоя коллега?
– Нет! Ученица.
– А жаль. Но как горяча!
– Слюни подобрали! И варежки прикрыли! На имбецилов похожи, честное слово.
Музыка заканчивается, я возвращаюсь в себя. Останавливаюсь у пилона, в позе красиво сломанной куклы, ощущаю себя так же. Обвожу глазами студию и вижу собравшихся зрителей. Я стою перед ними в одном спортивном белье, щеки мгновенно вспыхивают. Парни показывают класс, пальцами вверх. Я мечтаю провалиться сквозь пол, под землю. Пытаюсь спрятаться за своими волосами, хватаю одежду и пытаюсь скрыться в раздевалке. Кидаю на ходу Кристине:
– Созвонимся или спишемся! Пока.
Меня догоняют слова одного из тренеров тренажерного зала:
– А ты совсем не ледышка, а огонь!
Отвечать даже не стала. Про себя думаю, «не огонь, а головешки с углем», все, что от меня осталось.
Ярослав в тот же день
Мама как с цепи сорвалась, звонит мне каждый день, сообщает о самочувствии Ольги, уговаривает меня приехать к ней. Не оставила надежд свести нас снова. Первый раз это звучало, примерно так:
– Ты в курсе, что Кира выпивает. Видел бы ты её подруг! У Киры дома, Ольга пригубив алкоголь отравилась. Или эти ролы были не свежие. (опять же у Киры!)
– Мама, прекрати! Или мы тебя не допустим к внукам и не пригласим на свадьбу.
– Что ты такое говоришь сынок?! Эта Кира, беременна!?
– Возможно! (резиновыми человечками, думаю про себя) Вот только, не надо ей звонить и угрожать. Я тебе этого не прощу.
– Это не проблема, сейчас медицина, очень продвинута во всем. Этот вопрос решаем.
– Что ты такое говоришь мама? Ты себя слышишь?
На этом я сбросил вызов, а так хотелось отправить телефон в полет о стену. Нет! Этого и добиваются, выбить из равновесия. Почувствовать вину.
На второй день что-то похожее:
– Оля уже стабильна, к ней пускают посетителей. Ты должен перед ней извиниться, Ярослав!
– Мама, я ничего и никому не должен!
– Сынок ты не прав, скоро все осознаешь, но будет поздно. Одумайся! Пока Оля готова тебя принять!
– Мама, у меня рядом Кира и дети. Мы счастливы!
– Вот увидишь, ты ей не нужен! А Оля любит тебя!
– Мам, я люблю Киру! Не звони мне больше по поводу Ольги.
Третий день мама решила взять меня измором:
– Сынок навести Олю! Неужели тебя не мучает совесть? В том, что с ней произошло, есть и твоя вина.
– Мама ты утрируешь.
– Сынок, ты совершаешь большую ошибку!
– Может тебе пора удочерить Ольгу? По твоим речам, я для тебя, сын-балбес! Не теряй время на перевоспитание! И не звони мне с подобными просьбами!
Мозги кипели, отдавая болью в висках. Хотелось побиться головой о стену, как контуженый дятел.
Отпросился с работы пораньше, решил сходить в бассейн, оставить там негатив последних трех дней. Вода бодрила, не хуже хорошего кофе, негатив прошедших дней отступал. Через час вышел из воды, как заново рожденный, мышцы приятно ломило от напряжения. Потом решил зайти в качалку, немного позаниматься, присел попить. И тут до меня доносится разговор мужчин-тренеров, стоящих возле администратора, разглядывающих один телефон всей толпой:
– Смотри как, горяча! Я бы с такой зажег!
– И не скажешь, что она приходила сюда, как ледышка, запакованная под горло, «мне, пожалуйста, женщину-тренера».
– В тихом омуте, черти водятся.
– Смотри, как двигается! В постели, точно огонь!
Поднимаюсь и подхожу к парням, неприятное предчувствие скручивается, как змея вокруг груди. Подхожу и заглядываю на экран телефона, видео, длится всего тридцать секунд, а я понимаю, что это Кира. Что за день-то сегодня? Не одно, так другое. Парни на меня смотрят и спрашивают:
– Хороша?
– Хороша! Моя жена! Скинь мне видео.
Парень немного бледнеет и выполняет мою просьбу. Я добавляю:
– Удали у себя. Есть еще видео, матери моих детей?
Парни отрицательно мотают головой:
– Нам Кристина запретила снимать, попросила убрать телефоны. Леха вот успел снять начало. Больше нет.
– Ну и хорошо. – сказал и отправился в раздевалку.
Хотелось уже все вокруг крушить и ломать в щепки… Хотелось почесать кулаки, об лица этих сопляков. Злоба застилала глаза, бешенство кипело в крови, но здравый смысл, перевесил ярость и обиду. Я собрался и пошел на выход из спорткомплекса. Может мама права, я поторопился. Четыре месяца это мало или достаточно, чтобы узнать человека?
Или просто сегодня не самый удачный день? Все разом навалилось! Надо остыть и спокойно поговорить с Кирой. Не буду рубить сгоряча! Решаю немного прокатиться по городу, остыть. Где-то спустя час, голова немного прояснилась, бешенство улеглось, не заметил как остановился рядом с круглосуточным магазином цветов, что яркая вывеска режет глаз. Может купить моим девочкам цветы? Давно их не баловал цветами. Точно, куплю им цветы, порадую.
