Текст книги "Счастье рядом или няня с довеском (СИ)"

Автор книги: Натали Лемм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Не надо считать чужие деньги, это некрасиво. – не выдержала я. – И я совсем не бедная няня с довеском, как вы считаете.

– Откуда ты знаешь, что я думаю?

– У Вас все на лице написано. Спасибо за обед. До свидания.

– Пока ба, де! – говорит Василиса.

– Давайте, родители, живите дружно! Мы поехали.

– До свидания. – слышу в спину.

Ярослав

Как только понял, что это Кира рядом со мной и все вещи на ней подарены другим мужчиной, почувствовал укор и злобу на себя. Моя женщина пойдет к моим родителям в подарках другого мужчины! Дорогих подарках! В которых, она смотрелась, королевой, только взгляд добрый и теплый.

Папа был в шоке, увидев Киру, сразу все заслуги приписал мне, что меня еще больше взбесило, а когда я проследил за его взглядом, то просто полыхал гневом. Кольцо с бриллиантом и браслет с драгоценными камнями, просто последний гвоздь в крышку гроба. И то, как она пыталась все это снять, осознавая ошибку.

Но позже, я осознал свою ошибку, в ванной, просто надо поговорить и все станет на свои места… Подарки родителей! Я просто безумный ревнивец!… Счастливый безумный ревнивец!… Влюбленный ревнивец!… Хотелось остаться вдвоем, просто помолчать рядом, обнимать и чувствовать… Все ушло на второй план, стоило прикоснуться к Кире, обед стал проходить как в тумане, очень хотелось домой, все же суть разговоров я уловил, даже пытался участвовать в вяло текущем разговоре.

Могу сказать точно, что семейные посиделки не удались. Мама старалась с застольем, но Кира готовит лучше. Жалко отца, расстроился, а мама так и не решила, что я принимаю решение сам и не нужно меня направлять и более того решать за меня. Сева с женой просидели как наблюдатели, лишнего слова не проронили. Воды в рот набрали что ли? Кира, молодец, держалась с достоинством, не молчала. Ничего так и не поев, я был уже сыт по горло этим обедом, о чем и сказал. Единственно, что хорошо поел, это торт Киры и мы быстро отбыли домой. В машине все косил глазами на Киру. Какая же она у меня красивая, любая одежда её красит.

Уже дома, хочу быстрее поговорить с Кирой, прикоснуться к ней. Спрашиваю детей, как только заходим в дом:

– Дети, вы не голодны?

– Нет, папа.

– Тогда поиграйте в комнате, нам с Кирой надо поговорить.

Иду в комнату вслед за Кирой, застаю ее в попытке снять платье. Ничего не могу с собой поделать, тяну руку, чтобы помочь ей справиться с замком на спине и залипаю от ощущений, касаясь её нежной кожи. Помогаю ей снять его и вижу её белье, моя малышка не перестает удивлять.

– Люблю тебя. – только лишь успеваю сказать моей малышке.

Прижимаю её крепче и целую… Нам не надо слов, чтобы сказать о чувствах, об этом скажут наши тела… Каждый раз, как в первый раз!

Глава 39

Ярослав

После семейного обеда все вернулось на свои места: мы жили своей жизнью, родители своей. Кира занималась домом и детьми, а я работал, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. В награду за мой труд, вечером дома меня ждала моя семья: любимая женщина, дети и вкусный ужин с десертом. Дети рассказывали о своих достижениях, и мы вместе радовались этим успехам. Играли в разные настольные игры, даже Твистер с семьей после рабочего дня, доставляли несравнимое удовольствие мне, а дети визжали от восторга, когда мама с папой падали на коврик. Я чувствовал себя молодым и полным сил мужчиной, у которого детство в одном месте не отыграло. Так, мы растворялись в повседневности, после долгого рабочего дня, во внимании и любви.

Во время игры с детьми, касания, взгляд, улыбка, все эти действия меня будоражили, как подростка в пубертатный период, а отмена чехлов и вовсе срывала крышу. Без футляров… без барьеров… Я едва дожидался ночи, когда дети заснут, чтобы время было только для нас. А его всегда казалось, так мало.

Дни сменялись неделями, закончился январь и наступил февраль.

Все было замечательно, только одной ночью я проснулся от тихих всхлипов Киры. И её тихого шепота.

– Прости, прости…(всхлип)… мама…(всхлип)… не уходи…(всхлип)… Игорек…(всхлип)… я помню…(всхлип)…

Я обнимал её, гладил по спине и волосам, стирал губами её слезы, просто осторожно будил.

– Все хорошо. Я рядом. Не плач, любимая. Что тебя тревожит?

– Просто сон плохой приснился… Спи, тебе завтра на работу.

Я продолжал её гладить по волосам, и мы вновь засыпали.

Бывало такое, что я просыпался один, а через некоторое время Кира возвращалась в постель со стаканом воды в руках. Что я мог сделать в этой ситуации? Она просила не давить на нее. Что же тогда её так мучает по ночам?

Так днем обычная Кира, по ночам просыпалась в слезах, рыдала на моей груди.

– Кошмар? – спрашивал я осторожно.

Она только кивала и всхлипывала. Малышка ты просто рвешь мне сердце в клочья. Я же вижу, как ты страдаешь? Что надо сделать или сказать, чтобы ты со мной поделилась? Мне так больно видеть, как ты истязаешь себя? Я старался обнять её надежнее, гладить ласковее, чтобы прогнать эти кошмары.

Дом она не забросила, все так же выполняла, только это больше было похоже на работу робота, если смотреть со стороны. Выпечки дома прибавилось, что за вечер мы не успевали её съесть, на следующий день была новая. Куда девалась вчерашняя выпечка, я боялся задать вопрос? Неужели она съедала всю оставшуюся выпечку сама? Не может! Она таяла на моих глазах. Не может такого быть! Кира иногда грустила, но я старался отвлечь её от грустных мыслей, как и дети. Иногда вечером, вернувшись с работы, я замечал покрасневшие глаза, будто она недавно плакала. Так прошла неделя, Кира похудела, выглядела уставшей, улыбалась редко, была задумчива.

Я уже собирался найти номер телефона Ульяны и попросить о помощи. Я обещал её беречь! Полез в шкаф переодеваться, заметил, что вещи в шкафу немного сдвинуты и выглядывает коробка из-под детской обуви. Странно, как детская коробка от обуви попала во взрослый шкаф в нашей комнате. Я решил убрать её, но заглянул внутрь и просто на автомате сел на кровать, стал разглядывать содержимое…

Это были воспоминания из прошлой жизни Киры. Детский альбом, судя по имени её первого сына с фотографиями и записями, которые обрываются.

А так же просто фотографии, всей семьи на каком-то празднике. Дети улыбаются, обнимают маму и папу, семейный праздник или просто счастливый момент. Фотография пожилой пары, в чертах которых вижу Киру, значит, её родители. Пара моделей автомобилей красного и синего цвета.

В коробке были в основном фотографии старшего сына, значит, вот что её мучает. Не отпускает, все еще переживает и вспоминает. Я сидел, задумавшись, не заметил, как в комнату тихо вошла Кира.

– Я… я отнесу в свою квартиру… просто… – начала она с порога.

– Поговори со мной. Поделись, что тебя, так тревожит, что ты ночью не можешь спать, малышка?

– Через три дня годовщина смерти родителей. А через неделю год, как не стало Игоря и Стаса. – говорит тихо и смотрит на коробку в моих руках.

– Ты из-за этого так себя мучаешь? – держу коробку, как ядовитую гадюку.

– Не только,… мне свекр звонил… напомнил. Понимаешь,… я почти обо всем забыла, словно и не со мной было… Я счастливая эгоистка, а их больше нет… Живу, люблю… Я их забыла… Понимаешь?

– ***! Ты живой человек, Кира, должна жить, дышать, чувствовать. Ты правильно сказала, их больше нет! Ты можешь их вспоминать, но ты должна жить дальше. Ты о Кирилле подумала? Зачем ты себя так накручивала? Кому стало от этого лучше?

– Не знаю… Прости… Может, мне пока пожить с Кириллом в квартире?…

– Чего ты еще надумала?! Выброси все эти мысли из головы! Мы пройдем через это вместе! Помянем, если требуется! И ты не останешься одна! – откладываю коробку, встаю и обнимаю её и чувствую, как её колотит дрожью.

– Спасибо, что рядом и терпишь мои заскоки. Не знаю, как бы я пережила все это одна?!… Пошли, я тебя покормлю.

– Скажи, ты всю выпечку съедала сама? Вину заедала?

– Нет. Ты что, я бы лопнула… Я… я относила её в церковь… Ты не злишься?

– Зачем?

– Для поминовения усопших, так надо.

– Хорошо, не буду вникать. Тебе от этого, легче стало?

– Да, немного. Наташа говорит, что скоро отпустит, главное игнорировать свекра, а лучше занести его в черный список.

– Я полностью с ней согласен. Мудрая у тебя подруга, слушайся её.

– А как же Кирилл? Я не буду ему запрещать общаться с дедушкой.

– Какая ты у меня добрая, что мне страшно за тебя. Коробку можешь оставить, как память. Вины твоей ни в чем нет! Такова судьба. Просто отпусти, не держи в себе. Пойдем, покормишь меня, умираю от голода. И дай мне на всякий случай номера своих подруг.

– Зачем?

– Я чуть с ума не сошел, ломая голову, не понимая, что с тобой происходит. И спросить не у кого.

– Хорошо.

Мы пришли на кухню, где нас ждали притихшие дети. Они уже закончили ужинать, грязная посуда лежала в раковине. В их любопытных глазах читался вопрос: «Что-то случилось?»

– Мы пойдем в квартиру, мам? – спрашивает Кирилл.

– Что?… Нет. – отвечает растерянная Кира.

– Не знаю, кто что услышал, но все остаются здесь, если куда-то собрались, можете разобрать сумки. Наша мама Кира устала, ей нужен отдых. Так что, не шуметь и слушаться без пререканий – объявляю детям.

Остаток ужина проходит тихо, Кира встает, чтобы помыть посуду, я подсекаю её и она оказывается в моих объятиях.

– Сегодня посуду мою я! – говорю ей, прям как муж на восьмое марта. Начинаю загружать посудомойку, оставшуюся посуду мою под присмотром Киры, дети внимательно на меня смотрят.

– Так, дети можете пойти поиграть. А я пока нашей маме приготовлю ванну.

Иду в ванну, роюсь в шкафчике, где-то должна остаться настойка пиона и детская пенка с лавандой от Василисы, она тоже где-то с год назад плохо засыпала. Нашел, хорошо, что не выкинул. Когда ванна готова, зову Киру, она так робко берет меня при детях за руку, и я увожу её.

Как только она залезает в ванну, я присаживаюсь к изголовью и запускаю руки под пену на плечи. Она вздрагивает, смотрит на меня и говорит.

– Ярослав, я сейчас не в том состоянии, я не…

– Расслабься, я попробую сделать тебе массаж. Только массаж Кира. – перебиваю её.

Она расслабляется под моими руками, я стараюсь нежно, не причинить боли моей женщине. Она прикрывает глаза, значит я на верном пути, через минут пятнадцать заканчиваю свой сеанс массажа.

– Тебе полежать десять минут, ополоснуться, я буду ждать тебя на кухне. Хорошо?

– Хорошо.

На кухне готовлю, успокаивающий чай с травами и чайной ложкой ликера. Появляется Кира, кажется, что стала как прежде. Протягиваю ей чашку.

– Надо выпить до дна и можешь идти спать. Детей сам уложу. Отдыхай.

Она так смотрит на меня, глазами полными благодарности и слез, губы слегка подрагивают. Ставит чашку на стол и подходит ко мне и обнимает, утыкаясь мне в грудь.

– Спасибо, Ярослав. Ты так много для меня сделал. Спасибо, что понимаешь меня. – тихо шептала моя малышка.

– Я люблю тебя, а значит, должен, заботится о тебе. Давай договоримся, больше не молчи.

– Хоршо.

Дети уснули, после трех сказок. Иду в комнату, чтобы обнять мою малышку и наконец-то выспаться. Кира спит крепким сном, что меня радует, даже не чувствует, как я лег рядом и обнял сзади. Эту ночь мы спали без кошмаров, не просыпаясь, как и следующие ночи.

Кира

Все началось после короткого звонка от свекра. Я порхала как бабочка по дому, была абсолютно счастлива и вдруг, мне оторвали оба крыла. На меня навалилась вина, за то, что я счастлива, а их больше нет. Меня опять закинуло памятью, в год назад, в пучину боли и печали. Забрала из квартиры коробку с фотографиями и любимыми игрушками Игорька. Смотрела на них и ела себя поедом, что забыла, что смеюсь, дышу, живу… без них. А вот они больше не смогут…

Как между сном и явью, прошла целая неделя. Ночью мои кошмары меня выматывали, вина давила, как удавка на шее. Кажется, я почти перестала спать, готовила, а есть толком не могла, кусок в горло не лез. Ярослав выдернул меня из этого состояния: он отнесся ко мне заботливо, с пониманием, когда я его застала с коробкой в руках, думала, что выставит нас с Кириллом за порог своего дома. Сама предложила уйти тихо. А он завел диалог, спросил и выслушал мою исповедь, сразу стало легче. Затем ванна, массаж, успокаивающий чай из рук любимого. Я поняла, что не одна, мне есть ради кого жить. А собственно в чем моя вина? Ярослав стал мне спасательным кругом в океане вины и печали. Все, кошмары отступили, я поняла, что больше не одна, у меня есть сильная опора.

В этот день все девочки заехали ко мне в обед. Они тоже переживали за меня. Этот месяц принес мне столько боли и потерь, что дышать было трудно, они прекрасно это знали. Я тяжело переживала, как всегда руки мои творили отдельно от головы, напекла много пирогов и разной выпечки.

– Кира, мне страшно, ты вообще спишь? – спросила Наташа.

– Теперь сплю, хорошо сплю.

– Кира, ты опять пытаешься забыться готовкой? – смотрит на меня сканирующим взглядом Эльза.

– Есть немного.

– Любить себя надо, а не замуровывать на кухне! – изрекла Лиза.

– Лучше скажи нам, родная, тебе звонил свекр? И ты себя накрутила после этого? – спросила Уля.

– Да. Он просто мне напомнил о них. Я уже почти забыла. Я плохая? – спрашиваю я.

– Нет Кира, ты не плохая, это он плохой человек! Давно пора его занести в «черный список»! – сказала Лиза.

– Ты живая! У тебя есть Кирилл, Василиса, Ярослав! – сказала Эльза.

– Да девочки. А еще у меня есть вы. Спасибо.

– Кира, мы очень рады за тебя, что ты встретила такого хорошего мужчину, как Ярослав. Думаю, все со мной согласятся, что ты достойна женского счастья и любви. Пока рано ставить на себе крест и идти по святым местам, замаливая грехи. – говорит Уля.

– Пожалуйста, не забивайся в угол, делись своими переживаниями с нами, с Ярославом. Не держи в себе! Пропусти и отпусти! Забывать боль – это нормально! – говорит Наташа.

– Хорошо. Спасибо, что вы рядом в этот день.

– Так, нас ждет работа! По машинам! – поднимается Эльза.

– Не забывай наши слова! – говорит Наташа.

– Не забывай о своем мужчине и детях. – говорит Уля.

– Живи и люби! – говорит Лиза.

– Девочки, обед не резиновый! – подгоняет всех Эльза.

Девочки уезжают, я с облегчением вздыхаю, что почти всю выпечку пристроила, осталось немного, домашние с ней справятся. И я справлюсь, буду помнить их, без слез, просто хорошие стоп-кадры из жизни. Только хорошее…

Муз будет благодарен звездочкам! Если хотя бы половина из читающих подарила звездочку, муз словил эйфорию и творил бы больше проды)))

Благодарю за внимание!))))

Ваша Натали

Глава 40

Кира

Февраль прошел в метелях и моем раздрае, даже праздники как-то прошли тихо и скромно у нас. Когда я спросила перед мужским праздником Ярослава:

– Какой ты хочешь в подарок?

– Ты и я на необитаемом острове!

– Я серьезно!

– Ты – моя Пятница, а я – твой Робинзон!

– Отдых без детей очень заманчиво, но не для нас! Только семейный отдых! Хорошо?! Есть еще пожелания?

– Ты весь день, только моя!

– Рабством попахивает?! Или БДСМ?! Серьезно? У нас дети!!!! Соберись и четче сформулируй, а я попробую выполнить твое желание.

– Кира, любимая, давай на твое усмотрение. Удиви меня?

– До нервного тика?

– Я тебе доверяю.

– Хорошо.

Постаралась удивить в этот день своего мужчину, испекла торт, украсила его в виде танка. С девчонками сообразили сделать свои мужчинам необычный подарок из носков, что-то типа букета из носков или носки в банке. Остановили свой выбор на носках в железной банке, смотрится оригинальнее, что ли. Вот я и приобрела носки, закатанные в железные банки, типа «неприкосновенный запас чистых носков», «носки настоящего мужчины», «носки сурового мужика», запаковала в красивый пакет, в которых обычно алкоголь дарят. Приготовила вкусный ужин, будний день все-таки, все красиво на столе оформила, даже макияж себе сделала в честь праздника.

Ужин прошел в теплой домашней атмосфере, дети подарили Ярославу тематические открытки, которые они делали в детском саду. А я решила подарок вручить после, когда встали из-за стола со словами:

– Это мой подарок тебе, любимый. – протянула ему пакет.

– Спасибо, Кира!

– Пап, ну открой? Что тебе Кира подарила? – спрашивала Василиса.

Под пристальным взглядом детей Ярослав запускает руку, в пакет и достает первую банку с носками с надписью на этикетке «носки сурового мужика», смотрит на меня не понимающим взглядом.

– А что за консервы? Или тушенка непонятная? Почему написано «Носки сурового мужика»? – спрашивает Василиса.

– Потому что, внутри банки находятся носки. – отвечаю и смотрю на Ярослава, у которого растягиваются губы в улыбке и уголок правого глаза начинает немного дергаться.

А затем всех пробивает на смех, Ярослав, отсмеявшись спрашивает:

– Твои подруги тоже подарили своим мужчинам носки в банках? – спрашивает Ярослав.

– Да, это была идея Эльзы, она всем закупила.

– Ааа! Тогда понятно.

– Все лучше, чем букет из носков или трусов.

– Это точно. Пойду, уберу свой неприкосновенный запас чистых носков.

Ярослав уходит в комнату, мне показалось, что он обиделся из-за подарка, совсем не этого он от меня ждал. Ну вот, что хочет мужчина? И как его понять? Удиви меня? Разве не удивила? Что не так? Я стою у раковины и начинаю мыть посуду, перебираю в голове варианты «что подарить мужчине, чтобы ему понравилось?», совершенно не слышала, как подошел Ярослав. Только когда он меня обнял крепко и уткнулся носом в макушку, немного подпрыгнула от неожиданности. Так ведь недолго и заикой сделать или сединой обзавестись?!

– Ты меня удивила, малышка! – поцелуй в макушку.

– Никто не дарил носков?

– Таких, никто! Мне понравился подарок.

– Честно?

– Честно, понравился. Торт твой был, супер! Переслал папе и Севе фото по вайбер, пусть завидуют. – поцелуй в висок. – сделаешь мне массаж?

– Хорошо, сделаю, только детей сначала уложу спать.

Массаж в моем исполнении, закончился вечерней йогой для двоих на кровати.

Приближалось восьмое марта, к счастью для трудящихся выпадало на пятницу, значит, отдыхаем три дня. Я уже строила планы, чем буду баловать семью, как проведем выходные.

Уля и Наташа активизировались в чате и просто поставили перед фактом, что у нас будет девичник, у Ули в квартире. А мужчины, хоть раз в год могут провести вечер с детьми, покормить и уложить спать самостоятельно. Я конечно же поставила в известность Ярослава, он дал свое согласие.

– Я доверяю тебе и твоим подругам Кира. Езжай.

Вот и утро восьмого марта, просыпаюсь я одна. Одеваюсь, иду на кухню готовить завтрак. А мысли так и скачут, как кони, галопом: «Где Ярослав? Завтраком в постель не пахнет? Наверно всегда маму поздравляет с утра?» Вздыхаю, смотрю на часы, семь утра, мое время, достаю продукты из холодильника начинаю готовить сырники. Побалую себя и детей этим утром!

Уже готова первая партия сырников, слышу шаги и на кухне, появляется Ярослав, с двумя букетами роз и пакетом из кондитерской, мой нос улавливает запах круассанов.

– Доброе утро, любимая. С праздником! – протягивает мне цветы и целует меня нежно, я чувствую свежесть от его кожи. – Я так надеялся разбудить тебя поцелуем, и кофе с круассанами в постель.

– Доброе.

Развожу руками и смотрю на моего мужчину. Так в праздник могу выглядеть только я: треники, футболка, пучок на голове и ни грамма косметики, ничего лишнего!

– Вот такая я!

Ярослав выглядит, как сладкий папочка: темные джинсы, васильковый джемпер, подчеркивающий цвет его глаз, щетинка на подбородке и небольшой беспорядок на голове, а глаза такие загадочные. Пока я снимаю со сковородки сырники, он откладывает пакет с выпечкой, смотрит на часы и говорит:

– У нас есть полчаса, для нас, пока дети не проснулись. Предлагаю тебе пройти в комнату и получить вторую часть подарка.

– Что?

– Меня!… И утренюю йогу со мной!

– Оу! – все, что могу из себя выдавить.

Память услужливо подкидывает картинки из вечерней йоги, с другого праздника. Полчаса, это так мало рядом с любимым человеком и такая роскошь, для семейной пары с детьми, что ж надо брать. Выключаю плиту, оставляю готовку незавершенной и мы как подростки крадемся в комнату, чтобы не разбудить детей раньше.

Да, оно того стоило! Утро удалось!!!

«Йога» с любимым – это супер! Я уже согласна: на остывшие круассаны за столом и чай. Хотя нет! От кофе бы я не отказалась! Я лежу на его груди, слушаю его размеренный стук сердца. Ярослав куда-то тянется, я понимаю, что пора вставать, сырники сами себя не приготовят.

– Встаем? – спрашиваю в надежде, что он скажет, что можно еще немного полежать.

– Что бы ты хотела в подарок? – вдруг он спрашивает меня.

– Я уже получила, тебя, а остальное есть на кухне.

– Я хочу, чтобы ты носила и мои подарки. Мне будет очень приятно, любимая.

И мне в ладонь опускается бархатная коробочка. Кажется, я опять боюсь вздохнуть. Это ведь просто подарок? Только подарок?

– Спасибо! – открываю бархатную коробочку с… ювелирными украшениями.

На атласной подложке лежат красивые серьги и кольцо с камнями, скорее всего сапфиры и бриллианты. Красиво, не громоздко, не вычурно, как булыжник, а изящно, как я люблю. Такой подарок я буду одевать с удовольствием.

– Тебе помочь одеть?

– А! Что? Я сама.

Приподнимаюсь на кровати, снимаю свои серьги, одеваю подарок, даже кольцо как раз на средний палец. Угадал или глазомер хороший?

– Тебе идут сапфиры, как и бриллианты. Я люблю тебя Кира!

– А я тебя люблю.

Так, слышатся шаги, значит, дверь может распахнуться в любой момент. Мы с Ярославом, как в армии на скорость приводим себя в порядок и одеваем одежду. Успели, дверь еще закрыта.

Выходим на кухню и просто стоим с отвисшей челюстью. Василиса стоит у плиты и пытается перевернуть сырники, а Кирилл, расставляет тарелки на столе, цветы заботливо стоят в вазах, круассаны выложены на тарелку в центре стола.

– Доброе утро! – говорит Ярослав.

– Доброе, пап! Кира я решила тебе помочь. Ты же не против?! – затем оглядывается на Кирилла. – Ты закончил с посудой?

– Уже! – отвечает Кирилл.

– Тогда, приглашаю всех на завтрак! Папа, поухаживай за Кирой, сегодня её праздник! И мой! – смотрит на Ярослава внимательно. – Я так понимаю, один букет мой?

– Твой. И еще один подарок для тебя. – присаживаясь за стол протягивает Василисе бархатную коробочку.

Пытаюсь помочь Василисе у плиты с сырниками, она идет за стол смотреть внимательно свой подарок.

– Это мне? – забирает из рук отца коробочку, спрашивает Василиса. А затем тихо говорит – Пап, а маме-Кире ты не забыл подарок, а то некрасиво получится. Мне даришь, а ей только цветы?! – открывает коробочку. – Вау! Красиво! Спасибо, папочка, ты – лучший!

– Мама-Кира, покажи свои подарки, за тебя переживает младшее поколение.

Я подхожу к столу с тарелкой сырников и делаю как в рекламе: рука плавно касается шеи, чтобы обратили внимание на уши и руку.

– Красиво! Папа, ты – супер! И подарки твои супер! Ты помогал Кире подарки одеть в комнате? – Василиса обнимает Ярослава и целует в щеку.

– Ага. – одновременно с Ярославом отвечаем и киваем, как болванчики.

Кирилл тихо подходит ко мне и обнимает за ноги, пока Василиса бурно выплескивает свои эмоции на отца.

– Мама, я тебя люблю. Вот мой подарок. Не такой хороший, как у Ярослава. – стесняется, протягивает мне бумажный цветок.

– Я тебя люблю сынок, спасибо за подарок. Запомни, главное не подарок, а внимание.

Я – это я, так что провела половину дня на кухне, частично реализовывая свой праздничный план по готовке. Кто побалует их кроме меня, поэтому праздничный обед и десерт был готов.

Затем начались мои сборы, как гласило сообщение в чате: «Дресс-код: никаких брюк и джинсов!». Нашла серое платье крупной вязки, колготы по погоде, пару взмахов щеточкой туши, помада цвета пыльной розы, капельку парфюма. Покрутилась у зеркала: скромно, ничего лишнего, как я люблю.

Заглянула в гостиную, где Ярослав играл с детьми в Монополию.

– Пап, смотри какая Кира красивая! – говорит Василиса.

– Я ухожу, буду поздно. Думаю, с ужином вы сообразите сами.

– Красивая. С ужином справимся. Будем скучать без тебя!

Квартира Ульяны встречает меня звуками музыки из любимого альбома подруги Romantic Collection, а та же Эльза и Лиза у порога.

– Привет, всем!

– Привет, Кира!

– Привет!

Выходит из кухни Ульяна и говорит:

– Натюрморт готов, роллы привезут с минуту на минуту. Где Наталья?

– Если она опоздает, то я точно съем все её любимые роллы. – говорит Лиза.

– Думаю, она придет вместе с курьером. Своим мальчишкам разъясняет инструкцию на вечер, вот и задерживается. – говорит Эльза.

Мы проходим на кухню, ожидая Наталью и поедая натюрморт под девичьи разговоры. Уля рассказала, про стажера из отдела логистики, который узнал её номер телефона и теперь шлет её смски со стихами, зовет на свидание или подвести с работы предлагает.

– Не слышит или не понимает парень, что я уже давно замужем и с детьми. Твердит, что дети не проблема. Сталкер – банный лист!

– А ты Денису говорила? – спрашивает Эльза.

– Говорила, он посмеялся только. Но теперь меня сам отвозит на работу и забирает, машинка моя сломалась. – разводит руками Уля.

– А меня сегодня Василиса назвала, мама-Кира, один раз, как будто вылетело случайно.

– Поздравляю! – говорит Эльза.

– Еще немного и будешь многодетной мамкой! – говорит Лиза.

– Вы на верном пути с Ярославом. А Кирилл как называет Ярослава? – спрашивает Уля.

– Так же, все еще иногда стесняется.

– А меня на днях, один лесной олень лужей облил у торгового центра. Не притормозил, гаденыш! Весь мой шопинг обломал и скрылся, но номера я запомнила. Земля круглая, встретимся!

– Гаденыш и лесной олень, самое цензурное в его адрес прозвище?! – говорит Уля.

– И что ты сделала? – спрашиваю Лизу.

– Ушла домой, по пути зашла в хозяйственный, купила саморезы для следующей встречи.

– А саморезы зачем? – спрашивает Уля.

– Может и по-детски, попробую подложить под колеса гаденышу при следующей встрече.

Мы просто катались от смеха, представляя картину, как наша воспитанная, Лиза под два метра роста обходит парковки около торговых центров и грациозно складывается в три погибели, чтобы правильно подложить саморезы.

– Лиза, это же хулиганство! – говорит Эльза.

– А когда меня облили с ног до головы из грязной лужи, это что? – спрашивает Лиза.

– Свинство. – отвечаю.

– Встречу этого свинтуса, устрою ему мою маленькую месть и забуду. Заодно избавлюсь от саморезов в сумке, уже напрягает таскать их.

– Мужик тебе нужен подруга, чтобы воспитывать, воспитывать и воспитывать его. – говорит Уля.

– Пока не встретила подходящего рекрута, одни слабаки вокруг. – гордо отвечает Лиза.

– Ты просто сильно давишь на них. – говорит Эльза.

– Слабаки. – копирует интонацию Лизы, говорит Уля.

Опять смех до слез в глазах, щеки начинают болеть. Звонок в домофон. Уля идет открывать, откладывает трубку домофона.

– Доставка. Где же наша Наташа?

Открывает дверь и в прихожую заходит Наташа при полном параде и со своим чемоданчиком для «очень умелых ручек», за ней скромно паренек из доставки.

– Привет девчонки! Я вовремя! – говорит Наташа.

– Привет!

– Привет!

– Привет опоздунька! – говорит Лиза.

– Я тоже рада всех видеть! Давайте перекусим и приведем себя в порядок. Я заказала столик в одном лаунж-баре для нас. Дома мы посидим и с детьми, и с мужьями.

Вот это поворотики, мы как сурикаты, синхронно переглядываемся.

– Макияж всем нарисую, так что давайте ускоримся девочки! – говорит Наташа, открывая доставку.

– Ты серьезно? – спрашивает Уля.

– Уля, разве я хоть раз так шутила?

– Что мы там будем делать? – спрашивает Эльза.

– Сменим обстановку, послушаем музыку, потанцуем, выпьем коктейль, посмотрим праздничное представление. Ну, что вы как монашки?! Смелее! – говорит Наташа.

По бокалу шампанского в честь нашего праздника «За нас Красивых!», как говорит Уля. И мы в течении получаса расправились с доставкой, тогда как Наташа нашла себе первую жертву через пятнадцать минут и уже заканчивала делать укладку Эльзе. Затем Лиза: макияж, укладка. Уля отказалась от услуг стилиста, а я попала под поезд по имени Наташа. Она долго колдовала у меня на голове, затем что-то творила с глазами, когда я посмотрела в зеркало, то на меня смотрела девушка с горящим взглядом и укладкой «легкая волна». Интересно, а Ярославу я в таком образе понравилась бы?

– Кира, твое платье все портит и колготы! – говорит Наташа.

– Я полностью с ней согласна. – говорит Уля. – Ну, правда, как студентка-первокурсница Института Благородных девиц.

– И чем вам платье не нравится? Можете идти без меня, я домой поеду. – без обид говорю девочкам.

– Всем оставаться на местах! Все решаемо! – говорит Уля. – Кира, не обижайся. Идем со мной.

И вот перед всеми стоит версия меня 3.0. Уля отдала мне свое платье и заставила одеть чулки. Платье под цвет подарка Ярослава, атлас, вырез лодочкой открывает мои косточки, без рукавов, верх сел как перчатка, юбка-солнце платья выше колена. Страшно сделать движение, вдруг засвечу резинкой чулка.

– Кира, дыши. Я его купила наверно из жадности, размер не мой, так и не одела. Тебя дожидалось в моем шкафу! Дарю! – сказала Уля.

– Спасибо. – говорю и выдыхаю.

– Супер! – два пальца вверх показывает Эльза.

– Поддерживаю! – говорит Наташа.

– Может и для меня есть тоже, что-то сногсшибательное, слюномужчинопускательное? – спросила Лиза.

– Есть хоккейная клюшка Макара. Он уже наигрался, если заберешь, он может и не заметить. – отвечает Уля.

– Да ну тебя, мамонстр. – отвечает ей Лиза.

– Кто? – спрашивает Эльза.

– Мама монстр! – отвечает Лиза.

Мы опять дружно хохочем над мамонстром! Щеки будут завтра точно болеть!

– Смех продлевает жизнь, но и увеличивает количество морщин! – говорит Наташа. – С вами рядом можно уже начинать колоться ботоксом!

– Да, ладно тебе! Все эти заморочки с инъекциями, оно тебе надо?! – говорит Эльза.

– Ну не плакать же?! – говорит Уля

– Девчонки пора выдвигаться! Такси ждет у подъезда – говорит, хлопая в ладоши Наташа.

Мы зашли в небольшое полуподвальное здание, с неброской вывеской «Мятная жизнь» в старой части города, внутри оказалось очень мило и чисто. Словно попали в переделанный барский погреб, старая кирпичная кладка и мягкие кресла и диванчики, альковы огороженный органзой, создавали определенную атмосферу. Порадовал глаз значок, что курение в зале запрещено. Сдали верхнюю одежду в гардероб, и Наталья нас повела на поиски администратора, чтобы найти столик. Мы нырнули в первый зал, не знаю, как остальные, но я точно стояла с открытым ртом и не дышала. «Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы…», вот что реально видели мои глаза. В зале одни девушки и женщины, особей мужского пола можно пересчитать по пальцам: официанты, бармен и диджей. Мужчины в городе кончились?! Или все остались дома с детьми?! Вдох-выдох, вот настоящий женский праздник! А я переживала, как скажу Ярославу о посещении этого лаундж-бара. Наташа заметила наше удивление, улыбнулась загадочно и сказала.