Текст книги "Язва"

Автор книги: Натали Хеннеберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– У меня есть небольшой кораблик, – начал тот, выплюнув кусок черного схрауи. – Он легок в управлении, имеет право захода в любой порт, берет любые грузы. Что вы об этом скажете?

– А меня это касается?

– Если вы соблаговолите. Я собираю особый экипаж. Плачу в арктурианских кредорах. Премию тоже. Один процент – экипажу. Десять процентов – командиру.

– Очень любезно. Но разве в порту мало старых капитанов, севших на мель?

– Они не подходят. Двенадцать процентов вас устроит?

– Не совсем…

– Пятнадцать процентов?

– Вы, что, перевозите земное зло?

– Тоже не совсем. Двадцать процентов. Предупреждаю вас, на этом мои возможности заканчиваются.

Рег погрустнел. Он снова почувствовал себя в тупике, одиноким, ничего не соображающим…

– Я не понимаю, почему вы обращаетесь к выпускнику.

«Судовладелец» прищурился:

– Никаких честолюбивых помыслов?

– Никаких.

– И все-таки запомните: я постоянно здесь, в «Парадизе» – как только пробьет полночь…

И они вежливо раскланялись – как два зверя, которые не признали друг в друге одинаковой породы, но оказались равными по силе…

И Айрт снова окунулся в ночь.

Он шел и шел. Сады-оранжереи по сторонам становились все сумрачнее. А впереди белая игла башни, где приступили, по слухам, к «невероятным опытам», раскалывала ночь, как удар меча. Легкий бриз долетел до быстро опустошавшихся резервуаров со взлетной площадки, металлический запах отдыхающих кораблей смешивался с тяжелым дыханием эвкалиптов и скипидарных деревьев. Он прошел мимо рядов гигантских цилиндров с ракетным топливом, которого хватило бы всем эскадрам мира – их охраняли патрули роботов. Если адмиральский дворец был сердцем Сигмы, то здесь находились ее сердце и кровь. Но форма космического кадета была вполне достаточным пропуском. Не в этот ли момент Айрту и пришла в голову смутная мысль о том, насколько относительной была безопасность Самарры? Хватило бы одного космического шпиона или предателя… Но даже сама гипотеза показалась ему чудовищной. Кошка-Тролль шла за ним танцующей походкой, отблеск зеленых глаз окружал смарагдовым нимбом все ее головы…

Они остановились перед дверью в белой стене, увитой пурпурным лишайником, и Айрт толкнул ее. В гуще земного виноградника и звездчатых арктурианских гевей извивалась узкая аллея. Айрт пошел по ней. Ему казалось, что он вернулся к себе домой, что он встретился со своей родиной. Однако эти сады нисколько не походили на бедную растительность астероида под тусклым светом кометы. Он не знал, что это ощущение пришло к нему из будущего, потому что время – это дорога. И тотчас же ему привиделись башни с нацеленными смертоносными ракетами, небо, красное от пожаров… А на террасе «иамена» молодая девушка с распущенными светлыми волосами с надеждой всматривалась вдаль и ждала его, может быть… Он не знал ее имени… А потом – глухой звук свободного падения в бесконечность.

А в середине аллеи из белого гравия неожиданно возникло из ничего какое-то существо, причем возникло так неожиданно, как будто сама ночь породила его именно в этот момент. Его пошатывало. Он медленно обхватил руками непропорционально большую голову, потом увидел кошку и свистом позвал ее. Аита встала на задние лапы и поклонилась ему. Это и был, несомненно, тот самый хозяин, которого она видела на расстоянии в тысячу парсеков. Вот он, странный маленький старикашка, очень загорелый, почти голый, как поэты, носильщики и великие мыслители Сигмы, с фиолетовой повязкой вокруг бедер и шкурой какого-то животного через плечо. Он рассматривал этот мир через монокль, раза в три превосходящий нормальные размеры. Неожиданно он наклонился, взял кошку на руки и поцеловал ее в каждую мордочку. Сделав это, он обратил внимание на Айрта.

– Прошу прощения, архангел! – сказал он. – Мне показалось, что это моя кошка Аита. И это, бесспорно, она и есть. Это весьма умная особа, и если она прогуливается в вашей компании, то вы неплохой человек. Вы подобрали ее во время моего отсутствия?

– Кошка привязалась ко мне у выхода из Астронавтического колледжа, – смущенно пробормотал Айрт.

– Чудеса! Что же делала Аита у колледжа? Она никогда не летала, а ее мать еще котенком была привезена на Сигму. Или это влечение вызвано тоской по звездам? Вот в чем вопрос, говорил кое-кто в древней Дании. Речь идет именно о Космическом колледже Сигмы, да? И мы на самом деле находимся в садах Центра мутаций в пригороде Самарры, на 18-й планете Арктура в созвездии Волопаса?

– Вы хотите сказать, что вам это неизвестно?

– Я немного устал, – вздохнул незнакомец. – Я только что совершил невероятный бросок в космосе. Я дорожу своей репутацией и не скажу, откуда прибыл. Это дело рук одного из наших юных демонов или я должен сказать – ведьм?.. Слабое переливающееся фосфоресцирование в их глазах должно было предостеречь меня… Но сами вы, – он с интересом посмотрел на Айрта, – разве не из их компании? Я хочу сказать, не приходилось ли вам совершать что-нибудь особенное, например, передавать мысли на расстоянии или заниматься левитацией?..

– Я специализировался как десантник для опасных планет, – отвечал Айрт. – А что вам дало повод подумать?..

– Интуиция, может быть, и ложная, – маленький человечек снова покачнулся. – Есть ли еще в Самарре, в порту, эти притоны, где земляне вредят своему пищеварению посредством этилового алкоголя? Я бы с удовольствием хлопнул стаканчик.

– Боюсь, что в такой час все эти заведения уже закрыты.

– В таком случае, самым простым выходом будет добраться до моего жилища. Как это ни удивительно, оно у меня здесь, в этом парапсихическом городе. К тому же, я туда и направлялся: это рефлекс кота, который возвращается к себе… Если только домохозяин-робот не сдал мою берлогу ввиду моего долгого отсутствия… А в самом деле, как долго я отсутствовал? У нас сейчас какой год?

– Трехтысячный, – ответил Айрт; от всего этого у него слегка закружилась голова.

– Ага! Итак, меня не было пять лет. Это ничто по сравнению со звездной вечностью. И мне страшно от сознания, что я должен возвращаться, не выполнив задания… Ах, вот удачная мысль! Учитывая то, что вас отметила своим вниманием Аита, которая дружит только с прекрасными людьми, вы, несомненно, самой судьбой предназначены для того, чтобы сослужить мне эту службу…

– Если речь идет о деньгах, то у меня…

– Это значительно важнее. Речь идет, по крайней мере, о чудовищах и пирамидах. Поэтому мне надо подумать. Не хотите ли дойти со мной до иамена-5? У меня есть где-то там, за полным собранием сочинений Николая Гоголя, переплетенным в светлую кожу с Земли, бутылка настоящего амонтильядо того же происхождения. Мы опустошим ее за процветание Святой Виллисис и королевы Талестрис, за теологическую доблесть и за амазонку!

– Это что, тотемы вашего племени?

– Нет, просто друзья. Мы встретились на окраине созвездия Лебедя, и я покинул их у врат Десятого Круга.

«Это сумасшедший, – подумал Айрт. – Но он любезен и учен».

И он последовал за старичком.

– А вот и мой иамен, – сказал человечек. Он остановился в центре поляны, усеянной диксвониями с гибкими стеблями цвета розового турмалина и голубого граната. Тут стояло странное сооружение в стиле зиккуратов с загнутыми краями террас. Ферропластическая решетка загораживала доступ в вестибюль. Незнакомец рассеянно пошарил в складках своей шкуры, потом, будто вспомнив что-то, наклонился, сдвинул плитку из коллофана у порога и достал оттуда маленький фигурный ключик.

– Ну, вот! – сказал он. – Это лучший тайник, который мне удалось найти: самый известный, но самый надежный – ключ под ковриком!

И дверь открылась перед ними. Путешественник некоторое время что-то искал в слабом мерцании, которое исходило от купола из лунного камня, преломляющего зыбкую, как всегда, арктурианскую ночь. Он кончил тем, что обнаружил невероятную древность, как будто сошедшую с экрана, где демонстрировался исторический фильм – коробку спичек и немного пересохшую свечу, которую тотчас и зажег. Тут Айрт увидел, что находится в зале высотой этажа в три, до самого купола увешанном полками с книгами, футлярами с микрофильмами и древними гравюрами. На высоте четвертого этажа стены сужались и переходили в шпиль. В нем был легкий подвижной балкончик с телескопом, похоже, невероятной мощности. В зале вообще не было мебели – только круглый фонтанчик, циновки и подушечки. И все было покрыто толстым слоем пыли.

Приласкав все окружающее восхищенным взглядом, незнакомец продекламировал:

– Счастлив тот, кто, как Улисс, совершил хорошее странствие!

Но в этот момент кошка громко мяукнула и одним прыжком взлетела на еще одну земную древность – нюрнбергские часы с кукушкой. Усевшись там, она пристально посмотрела на людей своим шестикратным взглядом – встревоженным и несколько смущенным.

– Тысяча миллионов галактик! – выругался маленький ученый. – Вы знаете, эта кошка – мутантка. Она ясно дает понять, что мои секунды здесь сочтены, к тому же, я и сам чувствую это по какой-то зыбкой непрочности моих костей и по смутной тяге к возвращению… Это довольно мучительное чувство: я как будто бы здесь и все же меня здесь нет. Тем не менее… – Он залез в стенной шкаф и вытащил оттуда почтенную бутылку странной формы и бокалы из кристалла с голубоватым оттенком.

– Извините за отсутствие комфорта, – сказал он. – Сядем прямо на полу. Я уж не знаю, разбазарил ли мою мебель домохозяин-робот или у меня ее никогда не было. Во всяком случае, привычку к ней я потерял на Гефестионе. Выпьем за архангелов!

– Что значит…

– О! За таких людей, как вы. Может быть, и таких как я, хотя я и не похож на них. Во всяком случае, как эти две сумасшедшие девки, которые отправили меня сюда из Десятого Круга. Мутанты, наконец…

– Мутанты?

– Ну, да, существа почти что обыкновенные, но в результате каких-то космических катастроф они развили свои скрытые возможности. Тогда им удается проходить через стены, пересекать Пространство, создавать видения или поглощать страдания – прямо как губка, которая впитывает воду. И я боюсь, что вскоре найдется и такой, который сможет поворачивать галактики. А в колледже вас не обучают ничему такому?

– Еще нет.

– И напрасно. Оставляют нераскрытыми самые драгоценные качества. Я считаю, что любой человек обладает целым комплексом возможностей неизвестных, непризнаваемых… но я увлекся; Я здесь не для того, чтобы читать вам лекцию по парапсихологии, а для того, чтобы выполнить важное задание. Вы сказали, у нас сейчас трехтысячный год?

– Май трехтысячного.

– Какая точность. Так вот, пять лет назад Сигма послала научно-разведывательную экспедицию к Земле. Я принял в ней участие в качестве эксперта. Корабль был весьма непочтительно назван «Летающей Иглой», командир Лес Кэррол. Да, сын Ингмара. Сам адмирал никогда не одобрял наших экспедиций, но скорее – по причине отцовских чувств и противоречий человеческой натуры. Однако уровень моей учености освобождал меня, как я считаю, от его одобрения или неодобрения. Оцените вот это…

И он вытащил из кармана своей шкуры футляр, который тотчас же опрокинул у своих ног: кроме растрепанной книги, там была еще куча крошечных кассет с микрофильмами в официальных конвертах, которые подтверждали, что старикашка являлся вице-президентом Звездной Академии наук, членом Совета Пяти и почетным президентом самого секретного в созвездии органа – комитета по исследованию Язвы.

– Меня зовут Морозов, – представился он. – А вас?

Айрт вытянулся:

– Айрт Рег, космический курсант-офицер.

– Садитесь. Мне страшно, когда такие высокие люди стоят навытяжку. Возьмите эту циновку и еще вот эту. Вы знаете Ингмара Кэррола?

– Кэррола?.. Да.

– Приходится ли вам обращаться к нему?

– Пожалуй, нет.

– Ну, ладно. Так вы все-таки подойдете к нему завтра, во время праздника Производства и передадите ему вот это…

Как будто по волшебству, разошлись растрепанные страницы раскрытой «Божественной комедии», между волокнами пожелтевшей и вздувшейся бумаги стала видна тонкая пленка проявленного микрофильма.

– Вы можете прочитать это. Я даже советую вам – вы проникнетесь сознанием важности этого поручения. Вы видите, доклад подписан Лесом Кэрролом и Иваном Морозовым. Ведь меня зовут Иваном, как бы странно это ни звучало…

Он поднял бокал на уровень глаз и мечтательно залюбовался янтарно-золотистым цветом амонтильядо, вздохнул и сделал глоток.

– Так они забросили меня сюда прямо с моим телом, бравые девчушки. А я думал, что все это – слуховые и оптические иллюзии… Я задавал себе вопрос, почувствую ли я что-нибудь, когда выпью этого вина – что ж, я чувствую! Нет ничего прекраснее плодов нашей старушки Земли! Возьмите эту книгу и передайте ее Ингмару Кэрролу.

– Но я…

– Нет, вы сможете. И вы достойны этого. Вы запомнили каждое слово из нашей беседы, и вы оценили амонтильядо. Да, это заметно. Завтра вы увидите Ингмара… я уже ясно вижу вас у подножия эскалатора с великим адмиралом наверху…

Продолжая говорить, он собрал свои пожитки. Рука, которая протягивала курсанту-офицеру бесцветный документ, выронила книгу…

Она стала прозрачной, поплыла, исчезла…

Айрт поставил на пол свой наполовину полный бокал амонтильядо.

Сидящая на часах кошка-Тролль жалобно мяукнула.

И в иамене-5 остались только молодой курсант-офицер, прижимающий к груди томик Данте, и растерянная кошка-Тролль с Каппы.

И с этой последней картиной перед глазами Айрт Рег, космический десантник, приземлился в центре парада, посвященного великому Производству.

Вся Самарра галлюцинировала вокруг своих эскадр.

15

Отчет был длинным. Остаток ночи Айрт провел, отделяя пленки отчета от хрупких страниц «Комедии», которые пропахли сухим ароматом земных роз, гефестионского кремня и водорослей Антигоны. Потом он погрузился в чтение, забыв обо всем на свете. Он понял отчет, как сам признавал позднее, процентов на восемьдесят.

На полях странными красно-коричневыми чернилами, которые были похожи на кровь или на сок раздавленных фруктов, было написано.

«СОС. Говорит «Летающая Игла». Задание выполнено. Выводы Морозова подтвердились. Информация и сто мутантов с нами. Находимся на Антигоне в созвездии Лебедя. Не можем взлететь. Опасность. Помогите как можно скорее. Подписано: Кэррол Лес, Морозов Иван.»

Сам документ начинался, как обычный рапорт:

«Его превосходительству Кэрролу Ингмару, эскадренному адмиралу, космическому префекту Сигмы.

N рапорта: ОООХХХ.

Тема: ЯЗВА.

Автор: И.Морозов.

…Ваше превосходительство, позволю себе напомнить Вам предысторию вопроса. Во время нашей последней встречи я изложил Вам некоторые из моих выводов по поводу темы, которая нас занимает. Казалось, они Вас заинтересовали. Тем не менее гипотеза, которую я выдвинул, показалась Вам (цитирую Ваши собственные слова) «такой невероятной и дерзкой», что Вы выдвинули встречное предложение.

Прежде, чем изложить наши выводы Совету Пяти, Вы решили провести комплекс исследований. И Вы предоставили мне возможность собрать эти доказательства на месте: Вы решили послать экспедицию, чтобы изучить Язву и найти от нее противоядие, и дали мне средство для исполнения: корабль, приспособленный для этого.

Я посчитал, что могу быть полностью свободным в выборе его командира.

Отснятые фильмы и записанные на пленку свидетельства спрятаны в надежном месте. Настоящий документ лишь излагает статистические данные и выводы, главный из которых:

Еще никогда в течение своей сознательной истории человечество не подвергалось большей опасности».

Далее следовали колонки самых ужасных подсчетов: с начала распространения земного зла на родной планете. Количество убитых в войнах – миллиард. Количество заключенных, депортированных, «заклейменных» (приговоренных к медленной смерти) – миллиард. Количество жертв вирусной формы зла – полтора миллиарда.

Примененные пытки, вызывающие цепную реакцию ярости и безумия… Здесь Айрт не выдержал и пропустил длинный абзац, где речь шла об удушенных газом, сожженных заживо, послуживших для переливания крови и других экспериментов. Индустриальные мотивы: дубление кожи, использование жиров и других отходов. И так далее. Цифра, проставленная в графе «эксперименты с целью выяснения способности сопротивления человека альтернативе надежды и отчаянья», была особенно впечатляющей…

«Из этих данных можно было сделать первый вывод, – писал Морозов в виде комментария к этим цифрам, более ужасным, чем сами крики жертв. – Это не земное. И даже не гуманоидное в универсальном смысле этого слова. На это мне ответят, что история Земли знает не менее мрачные страницы безумия, и что носители его – ненормальные.

Вот тут-то и встает вопрос, который кажется мне главным: кто они?..

Мы перебрали миллионы имен. Мы сделали заметки, сопровождаемые фотографиями. Сравнивая эти фото и события с другими, записанными в летописях, я пришел к выводу, который послужил основой моей, казалось бы, безумной гипотезы. Да, изучая эти адские статистические данные, я не мог отделаться от ощущения, что все это я уже слышал!

Так античные цари с телами крылатых быков с древних стел Древней Ассирии приказывали воздвигать горы рук и языков, отрезанных у своих противников;

так библейские завоеватели бросали живых людей в печи для обжига извести – связками по десять человек;

так (и примерно такими же способами) некий Гитлер начал геноцид;

так во многих тоталитарных государствах помещали в лагеря медленной смерти миллионы людей, единственным недостатком которых была форма черепа, цвет кожи или принадлежность к определенной касте.

И все эти факты повторяются в течение тысячелетий!

Значит, земляне – это преступная раса, подлежащая уничтожению?

Язва… это она и есть?

Я не могу этому поверить, будучи сам человеком и землянином по происхождению. Я знаю людей; наконец, я знаю себя. Мы можем быть ограниченны, скаредны, трусливы и чувственны. Среди нас есть больные и безумные. Но настоящий преступник, который разрушает потому, что это доставляет ему удовольствие, и мозговые клетки которого при этом абсолютно здоровы – такого не может быть. В XX-XXI веках еще могли в это верить. Мы – нет. Во всяком случае, когда речь идет о целых народах.

Народы, которые создали храмы Иерусалима и лиру Феба, изобрели пирамиду и колесо, открыли пенициллин и равенство…

И были люди, которых звали Гомер, Достоевский, Пастер… Здесь я ставлю точку.

Неожиданно наступает какое-то яростное безумие, и эти народы уничтожают друг друга, а эти гении и святые становятся чудовищами. После первой атомной бомбардировки жертвы агонизировали в течение двадцати лет!

Пилот, который сбросил бомбу, кажется, сам сошел с ума.

Потому что не мог пережить все это в нормальном состоянии…

А преступники, которых мы называем Ночными, живут. Это потому, что они ненормальные. Таким образом земное зло – действительно, болезнь.

Но какая? Бацилльная, вирусная, результат торможения или стимуляции? Переносимая каким возбудителем? Как получается, что некоторые подобные атаки удаются, а другие нет? Существуют ли антитела, способные остановить продвижение эпидемии?..

Столько проблем! Прежде всего, необходимо определить точные симптомы Язвы. Я брал за основу антропометрические данные старых злодеев, а также современных Ночных, которые происходили с различных планет и континентов. Некоторые были гуманоидами, другие – нет. Не было ничего похожего в натуре мягкого, даже симпатичного палача с Венеры, который погружал своих жертв в болота из раствора фосфора, и распоясавшимся чудовищем, которое взорвало целую планету этой системы.

Ничего, кроме жестокости».

Айрт вздрогнул.

«Отсюда я сделал вывод, что жестокость была одним из симптомов болезни. Не самым главным, может быть, но неотделимым. Однако изъяны не были заметны внешне: лица больных были бесстрастны, аскетичны или одутловаты, глаза – живыми или угрожающими. И напрасно просматривал я летописи: Геринг был тучным, а „железный Феликс“ – худым. Не было никакого сходства между Геббельсом и Сталиным. Современное изображение представляло Торквемаду с изможденным лицом святого, а Калигулу – с профилем почти божественным. Встречались, гуманисты с ужасной внешностью и преступники с ангельской.

И вдруг мне в голову пришла одна идея, словно озарение.

Когда говорили о Ночных и о земном зле, то смешивали два понятия. Ночные были распространителями зла, они убивали, пытали, разрушали. Они взялись неизвестно откуда, и в большинстве были землянами. В то же время, в биографиях самых известных злодеев рассказывалось о спокойном детстве и иногда, до первого приступа ярости, о довольно серой и безупречной жизни…

Значит, это не зависело от физических данных или от наследственности… У большинства не было врожденных пороков, они не были предрасположены к этой заразе.

Таким образом, семена зла пришли извне.

И тут я понял, что стою на пороге чудовищного открытия. Ведь все смертоносные микробы были в конце концов побеждены. К тому же у всех у них – будь то проказа, тиф или эпилепсия – имелись вполне определенные признаки и определенный результат: человек или выздоравливал, или погибал. Однако, наши лаборатории еще безоружны перед лицом психической проблемы. И все-таки кое-какие прецеденты должны были существовать. Были кроме меня и другие, которые еще до меня поняли, предощутили…

Болезнь, приходящая откуда-то извне.

Болезнь, относящаяся к психике.

В это время я остановился в квартале Книг, в одном из городов Сатурна, где было, что почитать. Я обратился к картотеке. Знакомых слов было сколько угодно: чума, эпидемия, нашествие, демоны, инкубы, суккубы. И единственное слово, объединяющее все эти и начертанное огненными буквами: ОДЕРЖИМОСТЬ! Я чувствовал, что меня буквально затопляют эти сведения, что я должен их как-то классифицировать, запомнить содержание самых убедительных, тех, что сверкали, как вспышки молний. Сначала, на заре цивилизации, это были таблички с иероглифами, которые предавали анафеме некоторую часть Земли. «В этой проклятой пустыне каждая складка земли таит миллион демонов…» Самая почитаемая человечеством Книга точно передавала историю, происшедшую в стране Гадаринской: «Когда же вышел (сын Божий) на берег, встретил его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах. Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так, что его связывали цепями и узами, сберегая его, но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыню. Иисус спросил его: „Как тебе имя?“ Он сказал: „легион“, потому что много бесов вошло в него.

И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну.

Тут же на горе паслось большое стадо свиней, и бесы просили его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им.

Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны вниз и потонуло» [17]17
  Евангелие от Луки, гл.8, 26-30. Также эпиграф к роману Ф.М.Достоевского «Бесы» (см. далее).


[Закрыть].

Были также повсеместно известные, хотя и явно преувеличенные истории пифий, полубезумных девственниц-предсказательниц, устами которых «говорил их бог». Были в далеком прошлом мрачные средневековые процессы, где перемешивались волшебницы и демоны, инкубы и вампиры; в протоколах шла речь о событиях безумных и жестоких, когда существа, носящие на коже странные знаки, корчились на горящих углях и отвечали «изменяющимися голосами и на неизвестных языках». «Демоны», которые жили в этих несчастных, охотно заявляли о себе: их звали Вельзевул, что значит «повелитель мух», Астарот, Асмодей или Забулон.

Я справился в Адском Словаре Колена де Планси (ведь существовали словари «потустороннего королевства». А может быть, и карты, атласы!). Я узнал, что Астарот был «очень могущественным в аду великим герцогом с лицом уродливого ангела, который сжимал в руке гадюку и скакал на крылатом драконе». Абигор, демон высшей касты, «подробно отвечал на все вопросы, касающиеся секретов ведения войны». Был также Адрамелех, великий адский канцлер, которому поклонялись в древней Ассирии, где в посвященных ему храмах сжигали и душили дымом новорожденных. А Фурфур, который часто принимал внешность ангела, пускал молнии, зажигал радуги и отвечал на абстрактные вопросы… Габорим или Аим был повелителем пожаров, Штолас преподавал астрономию, свойства растений и драгоценных камней (смотри-ка, коллега!). Изобретатель пиротехники Укобах был великим повелителем адских котлов…

Так я открыл живущий активной жизнью, но неведомый нам мир, у которого были свои законы, который вмешивался в человеческое существование. Все было весьма мрачно, все это принадлежало сумеречным временам, когда перемешивались явления пришельцев и предрассудки. Но, по крайней мере, какая-то часть этих хроник должна быть отделена и рассматриваться в свете знакомых нам событий.

Вы мне скажете: но разве эти факты не были изучены в свое время? Конечно, и еще с каким прилежанием! Колдовские процессы приобрели какой-то бредовый оттенок, палачи и жертвы погружались в одни и те же кошмары, судьи беседовали с демонами и сами начинали видеть кошмары…

«Для чего вошел ты в тело этой бедной девушки?» – спрашивает изгоняющий дьявола Миньон у демона, который владеет душой Жанны де Бельсьель из Лудена, в то время, как она бьется в конвульсиях, и крики ее «почти что похожи на визг свиней». И демон отвечает на латыни, на языке, который, по словам Жанны, ей незнаком:

«Из злобы. По договору о цветах».

Надо было как следует разобраться в этих тяжбах, чтобы принять все необходимые меры предосторожности против опасности, которую они представляют. Ведь почтенные судьи превращались в палачей и убийц. Один священник, Урбен Грандье, был обвинен девицей Бельсьель в том, что он околдовал ее и других монахинь. Этого человека пытали различными способами, а именно – загоняли ему в тело иголки, чтобы найти метки дьявола; применяли для изгнания духов особые станки, которые дробят кости так, что «видно, как выходит мозг». Наконец, его вешали, а поскольку на веревке было много узлов, жертва горела заживо[18]18
  Речь идет о так называемом «процессе о дьяволах Лудена» или «деле Урбена Грандье» в XVII веке.


[Закрыть].

Так было во Франции. В Италии, в то самое время, когда вдохновенные архитекторы набрасывали проекты собора св.Петра в Риме, некий Леонардо да Винчи – первые крылья для человека, а некий Рафаэль писал своих мадонн, во Флоренции сжигали до трехсот колдунов в день. Эксперты и судьи были такими же безумными, как и обвиняемые.

Девочку девяти лет приговаривают за связь с инкубом; она, якобы, разродилась демоном в виде червяка и закопала его во дворе под кучей навоза. И была сожжена за то, что у нее вышел, скорее всего, солитер! Но были также сожжены и реформатор Савонарола, и последователь Аристотеля Джордано Бруно, и врач Мишель Сервет, и Жанна из Домреми!

И народ осаждал трибуналы. Людей, которые никогда не видели друг друга, обвиняли в совместных жестоких преступлениях, в участии в шабашах, где в «сумерках людей Аэрса» разворачивались сцены оргий и каннибализма, похожие до тошноты. Но и это еще не все…

Примерно в то же время проходили экстравагантные процессы, в результате которых животные, «одержимые лукавым», – мыши, свиньи, лошади – приговаривались к повешенью или сожжению. В XVI веке в Блае «петух, который снес яйцо, которое было потом высижено жабой и выродило Василиска, короля змей», был публично сожжен по приговору высокого трибунала. В огонь бросали «кошек и собак, в которых предполагают наличие спрятавшегося демона…» или пришельца, который ошибся адресом!»

Должно быть, Морозов сделал здесь передышку, после того, как изложил весь этот бред, чтобы вытереть пот со своего слишком высокого лба. Однако, скорее всего, он просто вздохнул и продолжал писать.

«Вы скажете мне, что все эти факты из сумеречных эпох нуждаются в подтверждении. Согласен! Но уже ближе к нашему времени есть более достоверные факты: тихий и педантичный немец Раушнинг видел, как озарилось всегда мрачное лицо некоего Гитлера, и знаменитый диктатор заговорил „голосом того, кто владел им“. Однако, этот кто-то не шел ему на пользу: Гитлер боялся оставаться с глазу на глаз с тем, „другим“, он обязывал своих друзей сидеть рядом, пока он спит. И пробуждался с криками… В обычной жизни, когда демон покидал его, самый великий преступник после Аттилы был человеком бесцветным, болезненно чувствительным и с плохим вкусом. То же самое можно сказать о Калигуле, о Распутине и о многих других истеричных личностях.

Мы располагаем меньшим объемом информации о последних веках. Учитывая современное развитие науки и техники, даже поэт не осмелился бы говорить прямо об одержимости. Но самый известный мечтатель новой эры, который изучил до дна человеческую душу и погружался в бездну, которая была его собственной бездной, оставил нам невероятное свидетельство.

Отправной точкой для оценки современного положения является роман Достоевского «Бесы»[19]19
  Во французском переводе «Одержимые».


[Закрыть].

С высоты Вашего могущества и Вашей независимости, Вы должны простить меня, Ингмар Кэррол, за то, что я осмелился позитивно оценить литературное произведение, где легионы нечистой силы завладевают целым миром. Это мое славянское происхождение, скажете Вы. Но ведь евреи не виноваты, что Иисус например, родился в Вифлееме. И не мы – в том, что Достоевский – русский.

Эта страшная книга вводит нас в иррациональный мир.

Научно выражаясь, термин «одержимость» ничего не значит. Но человеческое тело может быть завоевано ультравирусами невидимыми даже с помощью протонового микроскопа. Нет также ничего невероятного в том, что эти ультравирусы могут быть неземного происхождения или с эффектом ПСИ.

Тут я начал строить рабочую гипотезу.

Можно расценивать инфекцию как введение каких-либо молекул вируса-протеина в кровь субъекта-разносчика. Эти молекулы будут способны изменять обмен веществ субъекта таким образом, что он сам будет иметь возможность их вырабатывать. Болезнь будет нарушением нормального обмена веществ, при чем будет происходить выделение вируса-протеина.

Демон-вирус – протеин.

Других выводов нет.

В различные эпохи были попытки заразить Землю, и они увенчивались большим или меньшим успехом. Вирус откладывался куда попало – в Средние века он заражал даже животных. На заре эпохи Возрождения он заражал безумием и инквизиторов, и волшебников. И в 1914, и в 1917, и в 1940…

Да, но каково происхождение этого вируса?..

Если мы считаем, что у этого бича научное происхождение, то он должен подчиняться определенным законам. Но ведь вирусы не могут сами перемещаться в пространстве. И по уже вышеперечисленным причинам я не могу согласиться с тем, что это проклятие зародилось на Земле. Скорее всего, оно пришло извне. Оно могло быть материальным или психическим. Или еще проще – другой частотой времени.

Существуют общие для Метагалактики законы. В природе не может быть пустот. Однако, все мы видели на Гефестионе частоты времени, не относящиеся к этой планете.