Текст книги "Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте"
Автор книги: Натали Гагарина
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Порадовавшись роскоши зала, Алекс зашел на кухню и переговорил с главным поваром: ведь угощение на свадьбе всегда было самым главным у египтян, после платья невесты. Шеф заверил его, что все блюда будут приготовлены и поданы по высшему разряду, и беспокоиться за угощения не надо.
*
Я была уже красиво причесана и накрашена, когда приехал Алекс. Оставалось надеть платье, пока дожидающееся своего часа в бронированном джипе во дворе дома под охраной двух крепких парней.
Охранники занесли коробку с платьем в дом ровно за два часа до начала торжества. Алекс помог мне надеть чулки, туфли, платье, застегнув его на все сорок крючков и молнию. Затем он пригласил в гостиную маму, которая уже облачилась в новую галабию и заколола хиджаб золотыми булавками. Увидев меня в свадебном наряде, свекровь ахнула и схватилась за сердце. Алекс принес ей воды, смеялся, говорил что-то по-арабски, целовал и обнимал растроганную мать, а потом преподнес мне свадебный подарок – тонкое бриллиантовое ожерелье. Вынув его из синей бархатной коробки, муж застегнул ожерелье на моей шее.
Золотые кольца мне и Алексу подарила моя мама еще в Калининграде, когда мы регистрировались в ЗАГСе. Казалось, это было очень давно, в другой жизни, хотя прошло всего два месяца.
На меня надели вуаль, а сверху набросили тонкое покрывало из органзы.
Когда все успокоились, Алекс позвонил охранникам, и мы все вместе вышли из квартиры.
Запланированного часа на дорогу до ресторана оказалось недостаточно, так как Каир по четвергам не справлялся со свадебными кортежами. Благополучно доехав до ресторана, мы с Алексом через специальную дверь поднялись на второй этаж. Мать проводили в зал, на ее почетное место. Охранники остались у дверей. Зал уже был полон гостей.
Раздалась барабанная дробь. Я задрожала и почувствовала, что из моих ног куда-то делись все кости. Как мне было идти? А ведь нам с Алексом предстояло спуститься в зал к гостям по лестнице, укрытой великолепным ковром и увешанной гирляндами. Их огоньки бежали сверху вниз, и создавалось впечатление, будто это не лестница, а волшебный огненный поток, из которого должны были выйти мы. Барабаны играли все громче, и внимание гостей было приковано к лестнице.
– Алекс, я боюсь, – выдавила я.
– Too late, baby [4] , – улыбнулся муж.
– Алекс! – в отчаянии воскликнула я.
В ответ муж скорчил такую смешную гримасу, что я сразу справилась с волнением и, взяв его под руку, решительно скомандовала: «Come on! [5] »
Мы медленно спускались по лестнице под барабанную дробь, аплодисменты и восторженные крики гостей. Я подумала: «Хорошо, что мое лицо закрыто вуалью. А покрывало, облаком, колышется вокруг меня – как оберег, от сотни чужих взглядов». Дойдя до нижней ступеньки, я уже чувствовала себя уверенней. К барабанной дроби добавилась красивая, арабская музыка, и Алекс под руку повел меня по залу. Все гости шествовали за нами. Женщины голосили и улюлюкали, приставляя ладонь ко рту. Таким свадебным конвоем мы два раза прошлись по залу ресторана.
Затем музыка стихла, барабаны замолчали, и в центр круга вышел религиозный служитель в белом длинном одеянии и большой чалме. Он показал гостям документ о заключении брака по шариату с нашими фотографиями, отпечатками пальцев, с множеством подписей и внушительных печатей. Затем в течение получаса он читал Коран, благословляя наш брак. Все это время я чувствовала любопытные взгляды гостей. Они не слушали молитву – они пожирали глазами меня и мое платье. Сквозь вуаль я отчетливо видела восхищенные и завистливые взгляды женщин и мужчин, выражения их лиц.
Краем глаза я наблюдала за Алексом. Мне казалось, его сейчас разорвет на части от гордости и важности происходящего. Вены на его шее пульсировали, пот струйками стекал за ворот рубашки. После чтения Корана опять заиграла музыка, а женщины заулюлюкали с новой силой. Мы снова обошли зал. Алекс завел меня на подиум и усадил на диванчик. Юбка моего платья была огромной, а нижний каркас подола не желал сгибаться, поэтому, усевшись, я удерживала край платья двумя руками, чтобы оно не поднималось, открывая ноги и все остальное.
Усадив нас, гости еще минут десять стояли вокруг, радуясь и аплодируя. Затем все расселись за столики, которые были уже сервированы. Официанты бегали с подносами, обслуживая наших гостей. Все принялись за еду. Зал гудел – играла музыка, все разговаривали, звенели столовыми приборами, смеялись…
Мы с Алексом сидели на возвышении одни, как изгои. Нас обслуживал сам шеф ресторана. Это считалось очень престижным и почетным. Повар был симпатичным турком лет пятидесяти в белом льняном костюме и с высоким колпаком на голове. Он лично готовил нам и сервировал стол на колесиках, который постоянно укатывал, меняя блюда. Алекс был голоден, поэтому он ел с аппетитом и много. Я тоже была голодна и очень хотела есть, но не могла расслабиться, так как двумя руками держала подол своего дорогущего платья. Да и корсет так туго облегал меня, что есть было просто некуда. Иногда я съедала виноградинку или миндальный орех, но и все.
Алекс заранее рассказал, что потом мне можно будет подняться наверх, где я смогу отдохнуть, расслабиться и наконец-то поесть. Терпеть мне пришлось полтора часа.
После обильного пиршества, сопровождаемого пылкими речами специально приглашенного «массовика-затейника», всех гостей пригласили выйти в сад, к фонтанам и фламинго в маленьком озере. Пока гости прогуливались, курили кальян, обменивались впечатлениями и посещали туалетные комнаты, мы с Алексом поднялись наверх в комнату для молодоженов. Охранники постоянно следовали за нами.
Алекс предложил мне расстегнуть платье, но я категорически отказалась, так как боялась не влезть в него после еды. Вот это был бы позор! Повар привез нам наш столик с едой – на тарелках и в вазочках красовалась свежайшая малосоленая семга, лосось, большие тигровые креветки, дальневосточная русская икра, перепелиные яйца под горчичным соусом, маленькие тарталетки с нежным салатом. Специально для жениха повар приготовил молодого барашка. Мясо было в глиняных горшочках с душистыми специями и пряностями. Я съела ровно столько, сколько позволяло платье.
А видели бы вы туалетную комнату невесты! Большая, отделанная конечно же мрамором – и с крошечным, почти детским унитазом в центре. Ни труб, ни бачков. Рядом с унитазом на полу – педаль для спрея-биде и кнопка спуска воды. И пустота вокруг. Я сразу сообразила, что это сделано специально под огромные свадебные платья. Со стороны никто не догадался бы, что я сижу на унитазе. Огромный подол, как домик, окружал меня. Нижний обруч подола ровным кругом лежал на мраморном полу. Мои ноги, половина тела и сам унитаз находились внутри этого «домика». Я нажала ногой на педальку, и вода из спрея-биде приятно охладила меня. Мне понравилось, и я нажала ее несколько раз. А потом, поднявшись, спустила воду. Я опять подумала: «Вот арабы молодцы – даже унитаз так поставили, чтобы невесте было удобно!»
*
Перекусив, мы спустились в зал, где нас уже ждали гости. Я была без вуали и без покрывала, демонстрируя всем бриллиантовое колье и великолепие свадебного платья.
Наступило время представить молодоженам гостей. Мама Зейнаб уселась на подиуме рядом с нами.
Первыми подошли самые близкие родственники Алекса: Феруза, Саид и Фадила с Далией. Они поздравили нас, восхитились моим платьем и всей церемонией, а потом поставили рядом с нами большую коробку с подарком. Следом подходили друзья и сослуживцы Алекса с презентами и говорили, а мой муж переводил. Всех их я видела впервые и, конечно, почти никого не запомнила.
С особым вниманием Алекс представил мне своего близкого друга Камиса и его жену Эльхам – тогда я еще не знала, какую роль в моей жизни сыграет эта пара.
Карину тоже позвали, и она, конечно, согласилась, решив затмить невесту своей красотой. Ей так хотелось, чтобы Алекс пожалел, что выбрал не ее! Но результат оказался совершенно противоположным.
Пытаться одеться лучше, чем невеста, – это не только дурной тон, но и большая глупость. Тем более неразумно было стараться затмить меня – королеву в платье за полмиллиона долларов.
У невысокой Карины была типичная фигура египтянки: широкие бедра, полные ноги, красивая грудь и очень тонкая талия. Одета она была в шифоновый костюм цвета моря под Александрией: широкие развевающиеся брюки, туника и хиджаб. Глаза Карина нарисовала себе такие, что на лице только их и было видно, и еще – пухлые губы. Смуглое лицо оттеняла золотая кайма хиджаба. Девушка надела все свои золотые украшения – и золото сверкало на ее шее, в ушах, на запястьях, на всех пальцах рук.
Карина тоже подошла к подиуму поздравить нас и преподнести свой подарок. Дотронувшись до подола моего платья, она медленно провела по нему рукой, улыбаясь и что-то тихо говоря по-арабски.
– Что она говорит, Алекс? – спросила я мужа.
– Она сказала, что никогда в жизни не видела невесты прекрасней, чем ты, – ответил мне Алекс, строго смотря в глаза Карине.
На самом же деле она сказала: «Это платье погубит тебя».
Заиграла веселая арабская музыка, и начались танцы.
По традиции первый танец должна танцевать невеста для своего жениха, но я не умела, да и стеснялась своей беременности. Так что, когда заиграла нежная музыка для невесты, в круг внезапно вышла Карина. Она глазами показала мне, что как бы выручает меня и танцует вместо меня – и тогда я была благодарна ей за это. А как красиво она двигалась! Вначале Карина прошла вдоль гостей, а потом, танцуя, приблизилась к подиуму, где сидели мы с Алексом. Она плавно перебирала руками, обвитыми золотыми кольцами, изгибалась всем телом и эротично крутила бедрами, смотря прямо в глаза Алексу…
– О, змеюка! – делано засмеялась я, понимая, что чувствует Алекс, глядя на Карину, такую красивую, сексуальную и зовущую…
Хотите верьте, хотите нет, но тогда я впервые почувствовала ревность – сразу даже не поняла, что это такое. Сердце будто сжала чужая ледяная рука, и я ощутила опасность. «Спокойно, Натали, спокойно. Кто их знает, арабов, с их обычаями – может, это нормально. И потом, он же твой муж», – постаралась я себя успокоить.
А Алекс все смотрел на Карину.
Потом «невесту» сменили профессиональные танцовщицы, которые исполняли танец живота. Это было потрясающе! Их костюмы, их плавные эротичные движения, красивая музыка… Такое я видела впервые.
К танцорам присоединились племянницы Алекса, а затем и все гости.
Спиртного на свадьбе не было, а мне так хотелось шампанского! На столах стояла вода со льдом, кувшины с соками, морсами, отварами трав, официанты подавали все новые и новые блюда…
*
В Египте вообще еда – национальный вид спорта. Ей придается огромное значение. Ради еды египтяне работают, ходят на праздники и торжества, с ней отдыхают. О еде говорят, поют, пишут книги, сочиняют поэмы. Еде посвящают выставки и ярмарки. Еда в Египте везде. Она готовится в ресторанах, продается в супермаркетах и всевозможных лавках, она растет на деревьях повсюду, она валяется в мусорных баках, где пируют бродячие коты и собаки.
Свадьбу в Египте оценивают по двум критериям: платье невесты и обилие и вкус еды.
Наша свадьба понравилась и запомнилась всем гостям.
Мое платье было мечтой всех присутствующих женщин. Когда Эльхам спросила своего мужа, почему русскую невесту охраняют как принцессу, Камис ответил: «Это не ее охраняют, а платье». Эльхам моментально разнесла эту весть по залу. Не было ни одного гостя, кто не подошел бы ко мне и не прикоснулся к подолу сверкающего бриллиантами платья. Охранников это, конечно, напрягло, а меня – только порадовало.
Торжество в ресторане заканчивалось, и гости должны были провожать молодых.
– Алекс, милый, я хочу ехать домой в карете, запряженной белыми лошадьми, – капризно протянула я.
– Любовь моя, ты сегодня королева и вольна делать все, что захочешь! Только пойдут ли на это охранники?
Алекс был очень доволен тем, как прошла свадьба, и был готов на любой подвиг. Он попытался уговорить охранников поехать из ресторана не на машине, а на лошади, но те были неумолимы. Все, что удалось выторговать Алексу – выезд из ресторана до конца парка.
Карета была подана к главному входу ресторана.
Я не забуду этого до конца жизни: как в шикарном полумиллионном платье и в развевающемся покрывале грациозно села не в карету, а на место кучера, и взяла вожжи в руки. Все наши гости просто обалдели! Все высыпали на улицу, хлопали в ладоши и улюлюкали.
Такого в Каире еще не видели! Красивая белокожая невеста управляет лошадью и громко поет русскую песню. Вау! Прохожие останавливались и с удивлением, и восхищением смотрели на это зрелище. Алекс стоял рядом со мной, а возница и охранник сидели у нас за спиной в карете.
– Пусть все веселятся сегодня! – орала я во весь голос по-русски. – Я – жена Алекса! Почему вы не кричите нам «Горько»? Дураки! – хохоча, кричала я прохожим. – Ура-а-а!
Я знала, что меня все равно никто не понимает, поэтому мне было абсолютно все равно, что кричать.
– Расцветали яблони и груши! Поплыли туманы над рекой!
Я дергала вожжами, пытаясь заставить лошадь ускориться, но она меня не слушала, продолжая равномерно везти карету.
– Выходила на берег Катюша! На высокий! Берег! На крутой!
Водители проезжавших машин останавливались и пялились на прелестную невесту.
– Выходила! Песню заводила! Про степного сизого орла! – Я орала, как оглашенная. – Про того, которого любила! Про того, чьи письма берегла!
У нас в Калининграде, увидев такое, подумали бы: «Во, баба напилась на своей свадьбе! В хлам! А платье у нее какое дешевое – все в стразах…»
У главных ворот парка нас ждала машина, в которой сидел второй охранник и мама Зейнаб.
Вскоре мы подъехали к дому. Швейцар Абдурахман с женой ждал нас у входа с огромным букетом цветов.
Алекс помог мне и маме выйти из машины. Мы поднялись в квартиру, муж снял с меня волшебное платье и аккуратно уложил его в коробку. Через десять минут его уже увозили обратно в салон. У меня осталась вуаль, покрывало, чулки и перчатки. Сказка закончилась. Прощай, королева! Продолжалась обычная семейная жизнь.
Глаз Гора
Через пять месяцев мне предстояло рожать, и я ужасно нервничала – причем боялась, дурочка, не самого процесса родов, того, кто у меня родится.
Не знаю почему, но я постоянно представляла себе негритенка, совершенно черного, но с рыжими волосами в тугих завитках. Я – светлая, у Алекса кожа была чуть смуглая, и даже намеков на негритянские черты не было. Однако я изводила себя дурацкими предположениями, что, возможно, в каком-то поколении у Алекса были настоящие негры, и теперь никто не может предугадать, какие гены унаследовал ребенок.
Я не могла думать ни о чем, кроме этого. Я приходила в отчаяние, думая: «Как я буду гулять в России с черным малышом? А если их будет двое? О!» – хотя какая Россия и какие негритята, а? Но картинка «я и два черных ребенка» ввергала меня в непреходящую панику.
Короче, как Алекс ни успокаивал меня – я нервничала тем больше, чем ближе был День Эр. Настроение менялось каждую минуту: то смех, то слезы, то злость, то радость…
Мама Зейнаб заметила мое состояние и поняла мои переживания. Она достала из своего большого сундука великолепный браслет из бирюзы. В центре браслета красовался глаз из мелких камушков горного хрусталя. Мама Зейнаб долго объясняла Алексу значение этого украшения. Он слушал мать внимательно, а потом встал перед ней на колени и поцеловал ее руки.
Браслет торжественно надели мне на левую руку, Алекс попросил меня заварить свежего чая, а сам позвонил по домофону Абдурахману, чтобы тот купил и принес пирожных.
Через пятнадцать минут мы уселись в гостиной за большим круглым столом, и Алекс пересказал мне историю, которую только что поведала ему мать.
*
Подаренный браслет оказался не просто красивой вещицей. Это был старинный амулет, исцелявший душевные и физические недуги. А хрустальный орнамент был священным глазом Гора – символом жизни, силы и твердости духа.
Алекс объяснил мне, что, согласно египетской религии живых и мертвых, Гор был сыном величайшего бога Египта – Осириса. В глубокой древности царь Осирис правил египтянами. Он приобщил людей к цивилизации, научил их земледелию и животноводству, а потом погиб. Его убил Сет, злобный и завистливый брат. Расчленив тело на четырнадцать частей, Сет разбросал их по всему Египту. Однако жена Осириса Исида разыскала все части мужа и с помощью магии вновь соединила их в единую плоть. Тогда Исида провела ночь с мужем, любя его в последний раз. А на следующий день похоронила его.
От мертвого мужа Исида забеременела и родила сына Гора.
Возмужав, Гор решил отомстить за отца и вступил в кровавую схватку с Сетом. Боги вынесли спор на рассмотрение Высшего суда и решили спор в пользу Осириса и Гора. Осирис был воскрешен. Он поселился в преисподней, где стал царем мертвых. А его сын Гор стал царем живых.
Сет, как воплощение зла, был изгнан.
Осирис, Исида и Гор стали символами семейных ценностей на все времена. Каждый египтянин знает и чтит это святое семейство. Исида – египетская богиня-мать – как пресвятая богородица в православной России, – священный идеал женщин Египта.
Эта древняя легенда была для меня волшебной сказкой. Но теперь браслет на руке заставлял меня верить в его магическую силу: страх просто ушел.
С того дня глаз Гора всегда со мной. Он – моя защита от всех болезней, несчастий и семейных катастроф. Я всем сердцем верю в это, потому что могла погибнуть без него. Я безмерно благодарна маме Зейнаб за этот бесценный подарок.
Потом я убедилась, что все египтяне носят амулеты. Тысячи талисманов из всевозможных природных материалов, совершенно разных, можно купить везде: от огромного супермаркета до крошечной частной лавки.
Я больше не боялась своего ребенка, наоборот, с интересом прислушивалась к новой жизни, растущей в моем животе. Она напоминала о себе то непреодолимой тягой к гранатовому соку или слоеным булочкам с кремом, то нестерпимой тошнотой по утрам, то внезапным головокружением до обморока.
После возвращения из России Алекс работал главным врачом в американской клинике Каира. Работа ему нравилась, хотя кроме медицины как таковой ему приходилось заниматься множеством кадровых, финансовых и технических вопросов. Кроме того, он создавал свою частную клинику для детей, куда приглашал работать самых лучших врачей.
Мы с мужем постоянно обсуждали вопросы медицинского обслуживания в Египте, сравнивая его с Россией и другими странами.
Я с удивлением узнала, что мусульманки ходят к гинекологу только в сопровождении мужа. Он сидит рядом, наблюдает и, как ему кажется, выполняет очень важную миссию, защищая жену от любых неожиданностей. Все гинекологические операции тоже проводятся при муже.
– А что делать женщине, если у нее нет мужа, а она беременна? – спросила я у Алекса.
– У мусульман такого не бывает, – уверенно ответил муж. – Но если так, врач обязан сообщить в полицию о таком случае и…
Он замолчал.
– Что? Что с ней будет?
– Ее будут «досматривать» в другом месте. Поставят на учет в полиции, могут даже посадить в тюрьму за нарушение законов веры. Это очень серьезно, милая, очень.
– В Египте все девушки целомудренны?
– Не только девушки, но и юноши. Многие даже пальцем не дотрагиваются до женщины, пока не женятся.
– Ты уверен? – засомневалась я. – Девчонки не целуются с мальчишками? На дискотеке, например? Вообще, на вечеринках?
– Солнце мое, да пойми ты, наконец: мусульманская культура – не христианская и не светская европейская. Ислам – это абсолютно иной мир. Здесь проповедуются иные отношения между полами. Отношения между мужчиной и женщиной должны быть чистыми, разрешенными Аллахом. Я лично не согласен со многими постулатами шариата. Наша партия – «Братья мусульмане» – пытается влиять на политику страны, но это нелегко. Главное – не вернуться к прошлому. Не потерять те прогрессивные завоевания народа, которыми египтяне отличаются от всего арабского мира. Президент и его окружение не уважают оппозицию. Они боятся нас. Боятся, что прогрессивные люди Египта раскачают сознание народа и люди наконец-то поймут, что дальше так жить нельзя. Ты знаешь, милая, не все сказка в стране пирамид. Пятая часть населения живет за чертой бедности. Миллионы молодых людей – безработные и не видят своего будущего при нынешнем режиме. Перемены необходимы. Революция в стране обязательно будет. Я верю в это и сделаю все, чтобы свергнуть режим тирана. Пусть даже я и погибну…
– Алекс, Алекс! Что ты такое говоришь! – воскликнула я. – Не пугай меня!
– Я не пугаю тебя, просто хочу, чтоб ты знала: то, чем я занимаюсь – это очень серьезно и важно для меня.
– Ну, ладно, Алекс… Опять ты про политику. Лучше ответь мне, как мужчины узнают, как надо вести себя с женщиной? Только после свадьбы?
– Обычно перед свадьбой с женихом делится своим опытом либо отец, либо брат, либо родственник, который давно женат. А девушка все узнает от матери, ну и от мужа после свадьбы.
– Знаешь, Алекс, вот хоть убей меня, а я не поверю, что молодые люди не интересуются сексом до свадьбы.
– Интересуются, конечно… Знаешь, когда мне было лет 17, я с девушками ходил в кино. Мы брали билеты на самый последний ряд и самые последние места. Вот там, в темноте, где никто нас не видел, мы прижимались друг к другу, целовались, и я трогал ее…
Я усмехнулась:
– Все-таки трогал?
– Ну, руки, плечи… Иногда – грудь.
– А там? Там не трогал?
– Нет. Она бы никогда не дала. И потом больше бы не ходила со мной в кино. И потом… – Алекс резко выдохнул, – я боялся.
Я недоуменно воззрилась на него.
– Мне с рождения внушали, что женщина – нечистая. Я, как последний дурак, думал тогда, что могу заразиться и умереть. Я боялся. Умом-то понимал, что она такая же, как я, но где-то под коркой мозга стоял запрет на все плотские удовольствия. Казалось, будто секретный код внутри меня был. Не думаю, что я один такой. Большинство парней и молодых мужчин в Египте так думают.
– Дела-а-а… – протянула я. – У нас все не так. Когда я училась в школе, в нашем классе были девочки, которые запросто любили мальчиков, позволяя им все. А у мальчиков на первом месте были, как ты это назвал, плотские удовольствия, а не учеба и не работа. Я не думала об этом раньше так серьезно, но мусульманская культура в этом плане как-то тверже, хоть и кажется странной.
Я всегда считала себя лидером собственной жизни. Но знаете, жизнь меняется и меняет нас.
Мамлюки
Я знала, что у Алекса немного друзей. Он был очень занят сначала учебой, потом работой – и у него просто не было времени на поддержание необязательных отношений.
Но Камис был всегда. Друг. Самый лучший.
Они выросли вместе. Частные дома их родителей стояли рядом. Окна в окна.
Мать Камиса была египтянкой, а отец – турок, поэтому мальчишки часто дразнили его «мамлюком».
Мамлюки – наемные воины-турки, которые впоследствии захвалили власть и создали Османскую империю. Я, узнав об этом, тоже стала называть Камиса мамлюком. Мне нравилось это название: смешное и ласковое, оно как нельзя лучше подходило всему его семейству.
Мальчики вместе окончили школу, а потом поступили в институты: Алекс – в медицинский, Камис – в юридический.
Отец Камиса умер рано, и мальчик жил вдвоем с матерью. Они жили бедно, и парню приходилось подрабатывать то на стройке, то на строительстве дорог, – надо было платить за учебу. Камис всегда мечтал о богатстве. Он думал, что разбогатеет, став юристом, но как-то не везло ему в жизни.
Ребята продолжали дружить. Вместе куролесили на вечеринках, пытаясь познакомиться с девушками, а потом вместе обсуждали либо свои победы, либо поражения. Вместе они примкнули к движению «Братья-мусульмане». Так что и цели, и интересы у них были общими.
Камис женился первым, но его брак быстро распался. Они с женой физически не смогли быть вместе: у парня был неестественно большой пенис. Страстный Камис, сам того не желая, при каждом сексе вредил жене, причиняя ей не удовольствие, а нестерпимую боль. Она после близости попадала в больницу с сильным кровотечением. Бедная, истерзанная женщина, не вынеся страданий, ушла от мужа, потребовав развод.
Камис искал себе женщину, которая была бы довольна размерами его пениса. Алекс подшучивал над другом, говоря, что к нему женщины в очередь должны выстраиваться.
Для Камиса его гигантский член был просто наказанием! Он ужасно страдал, представляя, что никогда не найдет женщины, готовой спать с ним и рожать от него. Парень плакал, когда думал об этом, но его слезы видел только Алекс, старающийся подбодрить друга.
Камис молил Аллаха помочь ему, но помогла ему мать.
*
Ее близкая подруга жила в небольшом городке Фидды, неподалеку от Александрии, на собственной ферме, где выращивала овощи и поставляла их в магазины города. Неплохой бизнес, но очень тяжелый.
У них была дочь Эльхам: молодая, толстая, работящая. Учиться девушка не хотела, но мечтала выйти замуж. Мать Камиса подумала, что Эльхам отлично подойдет ее сыну как женщина. Конечно, ей было неуютно оттого, что она хочет свести своего образованного сына с полуграмотной деревенской девушкой, но счастье мальчика казалось ей самой важной вещью в жизни. Эльхам сможет родить Камису детей и вырастить их, это главное.
Матери договорились познакомить своих детей в Рамадан. И в праздничный вечер, в шесть часов, когда все мусульмане, сотворив молитву, уселись за столы, матери познакомили Камиса и Эльхам.
Эльхам была не просто большой, а действительно очень толстой, круглолицей, симпатичной и большеглазой. Большего о ней сказать было невозможно: она одевалась как настоящая арабская женщина, закрывая все тело и лицо, кроме глаз.
Камис был рослым широкоплечим турком с волевым лицом, на котором красовались подкрученные вверх усы.
Эльхам влюбилась в Камиса с первого взгляда. Она, конечно, держалась очень скромно, но глаза сияли и щеки пламенели, девушка будто расцвела и оттого стала просто красавицей. Она поглядывала на Камиса с таким желанием, что зажгла и его.
Несколько дней после этой встречи Камис думал только о сексе с Эльхам. Поэтому уже через неделю – я не знаю, как это принято у турок и египтян, но мне кажется, что все произошло супербыстро, – они с матерью отправились на ферму родителей Эльхам – свататься. Камис одарил всех будущих родственников дорогими подарками, как того требовал обычай. Девушке он преподнес золотое кольцо и сделал официальное предложение.
В семье Эльхам была единственной дочерью: остальные дети умирали во младенчестве. Родители дочку обожали и очень ею дорожили. Она была единственной наследницей фермы, приносившей хороший доход. Камис оценил это: толстая, красивая и богатая! Но самым главным ему, конечно, казался вопрос секса: получится или нет?
Ждать долго не стали. Свадьбу справили в дорогом ресторане в Александрии. Со стороны невесты гостей собралось много: приехали даже тетушки из Марокко. Со стороны жениха было человек десять.
Эльхам и все ее родственники гордились женихом: симпатичный молодой мужчина, образованный, юрист, живет в Каире. Жених из столицы! Не чета местным фермерам! Родители Эльхам были просто счастливы и подарили новообретенному сыну новенький джип, а дочери – квартиру в Александрии. И Камису пришлось переехать из Каира в Александрию и перевести туда свой маленький частный бизнес.
Так началась его новая семейная жизнь. Вопрос секса решился сам собой: толстые девушки – обычно очень страстные и очень эластичные внутри. Эльхам так сильно любила своего «мамлюка», что просто истекала желанием – в самом прямом, физиологическом смысле этого слова. Камис был ее первым мужчиной, и она понятия не имела, как должен выглядеть пенис, поэтому гигантские размеры мужа совершенно не смутили ее. Она получала удовольствие от секса с ним и была счастлива!
Эльхам понесла с первой брачной ночи и через девять месяцев родила чудную девочку. Все были довольны. Камис безумно любил малышку, но хотел и сына тоже. Второй раз Эльхам смогла забеременеть только через два года и опять родила девочку. Но после вторых родов ее самочувствие ухудшилось. Врачи обнаружили у Эльхам очень высокий сахар в крови и, поставив диагноз «сахарный диабет», посадили ее на таблетки и уколы инсулина.
Эльхам после вторых родов стала еще толще. Стоя в дверях, она занимала весь проем. Египтянка ела постоянно и много. Каждый день Эльхам начинался с заботы: что и как приготовить и как все съесть. Она прекрасно готовила, и дома всегда было полно разнообразной еды. Кроме этого, они с мужем и детьми каждые выходные ездили в ресторан, что называется, оторваться. Даже днем, гуляя с дочками, Эльхам обязательно заходила в кондитерскую за булками и сладостями. Для чая у нее была красивая литровая кружка, и под этот литр Эльхам подъедала с десяток пирожных. На столе в гостиной всегда стояла большая ваза с орехами в карамели. Как ей было не быть толстой? Эльхам не помещалась в машину, поэтому ее родители купили любимой дочке просторный кабриолет с открытым верхом. Они ничего для нее не жалели.
Из-за своей необразованности Эльхам считала свою непомерную толщину признаком богатырского здоровья. Хорошо ешь – хорошо работаешь. Хорошо работаешь – хорошо живешь.
*
Многие в Египте так считают. Поэтому здесь много толстых женщин с целлюлитными телами. Культ еды в Египте сохраняется с давних времен, когда пиршества были единственным развлечением. И сейчас просто невозможно себе представить, чтобы в Египте кто-то умер от голода. Да, бедных много, но голодных нет. Шикарные финики огромными гроздьями растут на пальмах, только тряхни. Бананы, абрикосы, виноград… И еще в Египте очень дешевый хлеб. Несколько лет назад правительство решило поднять цены на хлеб. Что тут началось! Народ вышел на улицы, люди громили госучреждения и дома чиновников. Это была «хлебная» революция, грозящая перерасти в гражданскую войну.
И правительство уступило народу. С тех пор цены на хлеб остаются самыми низкими в мире.
*
Когда Алекс представил мне Камиса и Эльхам, они уже десять лет жили вместе. Хади, их старшей, было девять, Шерин, младшей – шесть, они обе учились в начальной школе.
Эти двое жили просто отлично: большая собственная квартира в Александрии, еще одна – в Каире (Камис унаследовал ее от матери и сдавал в аренду). Машинам, на которых ездил юрист, завидовали все его сотрудники и друзья. Вот только жена его вывалилась уже и из египетских стандартов красоты. Сидя в ресторане или парке, Камис заглядывался на стройных женщин. Но когда его друг Алекс вернулся из России с невестой, Камис просто потерял голову. Его уже не интересовали ни машины, ни квартиры, ни дети, – только красавица Наташ-ша. Он не мог развестись – тогда он потерял бы все, но мечтать-то он мог!
