Текст книги "Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте"
Автор книги: Натали Гагарина
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Натали Гагарина
Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте
Арабы и вообще мусульмане нам непонятны, оттого мы их боимся. Человеку свойственно бояться того, что он не понимает.
«Слава Отцу и Сыну и Святому Духу», – с благоговением обращаемся мы к высшей силе.
«Аллах Акбар!» – возносят ей свои суры мусульмане.
Наши молитвы уходят в мир высоких измерений, туда, где во Вселенной находится непознанная, великая и всемогущая сила. Агностики называют ее Высшим Разумом, мы – Богом, мусульмане – Аллахом. Главное, что мы верим в нее.
Каким бы именем мы, живущие на Земле, не называли Бога, нас слышат. И нам помогают. Или наказывают нас. Потому что Разум – наш Бог, может все.
Нельзя любить то, чего не знаешь. Я знаю египтян. И я люблю их.
Хургада – это где?
Как-то раз, купив торт и бутылку шампанского, я зашла в гости к своим бывшим одноклассникам – Светке и Ромке. В школе мы были «не разлей вода». Они поженились сразу после выпускного вечера, в институт поступать не стали. Работали оба на автозаправке «ЛУКОЙЛа».
Мы не виделись пять лет. Ребята удивились и очень обрадовались, накрыли стол, налили по рюмке и наперебой стали рассказывать мне о своей жизни.
Они собирались ехать к морю – и я спросила, куда именно.
– Тьфу ты… Ромка! Как это место называется, куда мы в отпуск едем? – разрезая торт, поинтересовалась Светка.
– Это какая-то бывшая республика СССР: то ли Осетия, то ли Намибия, хрен ее знает.
– Сейчас, я поищу путевку. Нам сказали, это отличное место на берегу моря, – роясь в ящике комода, тараторила Светка. – Солнце… фруктов навалом… короче – кайф. Главное – по деньгам подходит. А, вот, нашла. Хургада. По отзывам – народ в восторге. Тащатся от местных… Короче, поедем.
– Это – Африка, – улыбнулась я.
– Иди ты! – оторопел Ромка.
– Египет, – рассмеялась я.
– Охренеть! Светка, Египет! – подскочил к жене Ромка.
– Действительно, охренеть… Наташк, а ты-то откуда знаешь? – недоверчиво покосилась на меня Светка.
– Живу я там.
– О-па! В Египте?
– Да. В Африке.
– В Ху-у… Хургаде?
– Нет, Хургада далеко на востоке от нас. На Красном море. А мы живем в Александрии, на берегу Средиземного моря.
– Наташ, а как ты там оказалась-то? Как ты живешь среди мусульман? Среди грязных арабов? – спросил Ромка.
– Так. Давайте договоримся: про «грязных арабов» я слышу от вас в первый и последний раз. Окей? А про Египет я могу вам много интересного рассказать, если хотите.
– Еще как хотим, – обрадовались мои друзья.
– Так вот, в этой мусульманской стране существует и православие, и католицизм. Все друг с другом мирно уживаются, никто никого не гнобит. Рядом с нашим домом, например, стоит большая и красивая христианская церковь. Я туда хожу по праздникам. Только проповеди там читают на арабском языке. А в Александрии официально проживают три миллиона европейцев из разных стран.
– Три миллиона? – удивился Ромка. – Откуда такая прорва иностранцев? Я думал, мусульмане вообще в маленьких аулах живут.
– Каких аулах? Вы че? В Александрии двенадцать миллионов жителей. Я вам сейчас фотографии покажу, – полезла я в свою сумку. – Ром, а ты чего сидишь? Разливай шампанское. Вы не представляете, ребята, какие у египтян роскошные виллы на побережье! А автомобили? Да что говорить… Знаешь, Ромка, только тот, кто не знает египтян, может назвать их грязными арабами. Нет, это абсолютно не так.
– Наташк, да мы же видели по телику, какая там нищета! – проговорила Светка. – А грязь? Ужас просто! Люди ходят в каких-то грязных лохмотьях, на башке у мужиков какие-то тряпки намотаны. Бабы те, как чучундры, все закутаны в черное. Без слез не взглянешь!
– Люди рассказывают то, что им выгодно. Показывают то, что им выгодно показывать. Может, у русских сложилось такое впечатление о Египте еще в советские времена. Раньше ведь мы смотрели на «заграницу» только глазами Юрия Сенкевича. Вот, насмотревшись передач «Вокруг света», где показывали нищих арабов в грязных кафтанах, мы так и думали. Ведь роскошные виллы египтян нам, русским, никто не показывал. Грязи там хватает, конечно. Особенно пыли и песка. Пустыня все-таки. Нищих – да, полно… как и везде, в принципе. И культура у арабов абсолютно неевропейская – но это не значит, что ее нет.
– Да ладно тебе, Свет! – махнул на жену Ромка. – У нас грязи, что ли, нету? Мы вот почти в центре живем, а к нашему дому хрен подъедешь, разве что только на танке. А ты говоришь – арабы… А нищие в метро, а бомжи в подъездах? Вон, даже в Москве, рядом с Красной площадью, и то сидят, причем чем центрее, тем их почему-то больше.
– Да что говорить про Москву. У нас в подъезд войти не столько страшно, сколько противно, – пожаловалась Светка. – А из подвалов воняет и крысы бегают.
– Вот-вот, – улыбнулась я. – Может, это не арабы грязные?
– Свои же и засрали все подъезды и подвалы. У нас раковины и туалет постоянны засоряются. Не из-за нас. Внизу засоры в трубах, – резюмировал Ромка.
– Скорее всего, засоры в наших головах, – спокойно продолжала я. – Это вообще очень интересная тема. Туалетный вопрос в России всегда был и остается больным. А у «грязных» арабов все туалеты оборудованы специальными краниками для подмывания, и попа у араба всегда чистая.
– А ты, можно подумать, их попы проверяла, – рассмеялась Светка.
– Ну, одну-то я знаю точно. А вообще, я там живу, наблюдаю, общаюсь. У нас друзья – только египтяне. Я многое могу рассказать об их жизни.
– Женщины-то в Египте красивые? Или они закутаются в свои покрывала, и там уж все равно, какая она? – спросил Ромка.
– Молодые девушки-египтянки – очень красивые. Не все, но очень многие. Есть, конечно, и прыщавые дурнушки, а где их нет. Сейчас в больших городах Египта девушки и женщины редко закрывают лицо вуалью. Но все мусульманки носят на голове хиджаб; из-под него не должно торчать ни единого волоса. Истово верующие мусульманки закрывают лицо вуалью черного цвета, но сама ткань может быть разной. Под тонкой вполне можно разглядеть контуры лица. Плотная вуаль, конечно, скрывает все, но под ней трудно дышать, да и ходить опасно: можно угодить под машину. Некоторые консервативно настроенные мусульманки из сельских районов страны в дополнение к плотной вуали надевают черные перчатки и черные чулки, чтобы не открывалось ни одного сантиметра запретной плоти. Но хочу вас уверить, что женщины только на людях пытаются закрывать свое тело, показывая свою невинность, целомудренность и скромность.
Я отпила шампанского и продолжила:
– А видели бы вы, как они дома ходят или как одеваются на женские посиделки! Там такие наряды с оголенными плечами и бедрами! И декольте! Я лично не специалист по девушкам, но муж мне рассказывал, что у них в школе все девчонки были обалденными красотками. Они с другом влюблялись во всех. А сейчас встречают своих одноклассниц, которые уже вышли замуж – и изумляются: куда что делось! Толстые, неповоротливые тетки с целлюлитными телами, и детей у каждой – толпа.
Мы сидели на диване за маленьким столиком, потягивая вино. Светка с мужем курили, не сводя с меня глаз, и внимательно слушали.
– Египтянину по Закону можно иметь четыре жены, – медленно продолжала я, – но среди моих знакомых я, например, не встречала семьи, где было хотя бы две жены. Все-таки только состоятельным мужчинам под силу обеспечивать несколько жен и кучу детей. Я раньше думала: если у мужа две или три жены, то как они ладят между собой? Ведь каждая хочет сделать по-своему. А их дети? Мать всегда любит и защищает своего ребенка. Но когда в одной семье дети разных матерей, как избежать конфликтов?
Теперь-то я знаю, что если мужчина хочет иметь несколько жен, он обязан обеспечить каждую жену с детьми своим домом или квартирой и дать одинаково достойное содержание каждой семье.
– Понял, Ромка? – сузила глаза на мужа Светка. – А ты со своей зарплатой меня одну не можешь обеспечить. И собственную квартиру нам не купить, хоть сутками ломайся на этих гребаных заправках.
– Наташа, а мужики там – ну там – бреются? – быстро перевел разговор на другую тему Ромка.
– Конечно, – рассмеялась я. – Они же мусульмане. Египтянин может не брить бороду, но между ног он бреется особенно тщательно. Многие мужчины под длинным кафтаном не носят нижнего белья, оно мешает постоянно подмываться, да и тело под бельем потеет, могут выскочить прыщики или образоваться потертости. Многие и под брюками не носят нижнего белья.
– Ничего себе! – подскочила Светка. – А женщины носят нижнее белье? Вообще, как у них с интимом?
– С интимом у них так же, как у всех: всякое бывает. А вообще египтянки – очень страстные в любви, – вспомнила я о Карине. Приближение месячных – самая распространенная тема разговоров девушек-мусульманок. А нижнее белье под длинной галабией носят немногие. Разве что в «критические дни». Кстати, вы не найдете в обычных аптеках тампонов «оби» или «тампакс». Религия запрещает женщинам пользоваться тампонами: кроме мужа, никто и ничто не может проникать во влагалище.
– Ты поняла, да? – хлопнул жену по плечу Ромка. – Даже к тампаксам ревнуют.
– Да ладно ерунду-то пороть, – обиделась Светка. – Это же очень комфортно и гигиенично. У них это с религией связано. Наташк, они в Египте молятся часто?
– Истинные мусульмане молятся пять раз в день, начиная с рассвета, когда встает солнце. Большинство богатых не утруждают себя молитвами, особенно рассветными. Мой муж ходит на молитву в моск только раз в неделю в выходной день. Я не видела, чтобы он молился дома, как свекровь, например. Перед молитвой мусульманин должен умыться и вымыть руки. Молитва может застать верующего где угодно, и это выгодный бизнес: вода, мыло и чистые полотенца – везде можно купить, везде нужны. Мечети построены в каждом районе, чтобы мусульманин мог дойти до нее пешком от собственного дома. Учитывая, что молитвы в исламе возносятся по пять раз в день, мечети должны располагаться близко к каждому дому. Молиться можно везде, где бы ты ни находился, главное – обращаться лицом к Мекке. Женщины, обычно, молятся дома. По древней исламской традиции им запрещено входить в мечеть, однако в Египте молодые женщины в большие праздники приходят помолиться наравне с мужчинами. Каждый мусульманин должен хоть раз в жизни совершить хадж – паломничество в Мекку. Мой муж тоже летал в Мекку, наголо обрив голову перед хаджем.
– А Мекка – это где? – осторожно спросила Светка.
– Мекка – это город в западной Саудовской Аравии, в ста километрах от Красного моря. Мекка, Медина и Иерусалим – главные святыни ислама. В Медине похоронен Пророк Мухаммед. В Мекке Бог открыл свою волю Пророку Мухаммеду. В Иерусалиме Мухаммед был вознесен на небеса.
– Наташка-а-а, – ошалелыми глазами смотрели на меня мои друзья. – И ты все это знаешь? Ты прямо сама как мусульманка стала… Обалдеть! Давайте за это и выпьем! За тебя, Наташк! Какая ты молодец, что пришла к нам. Ты нам такой праздник устроила!
Светка обнимала меня, а Ромка целовал в щеки.
Шампанское давно кончилось, мы допивали вторую бутылку белого французского вина.
– Наташк, ну расскажи еще что-нибудь. Нам так интересно, – просила Светка. – Кто еще может такое рассказать, кроме тебя!
– Ой, Свет, ты представляешь, если бы у нас по Ленинскому проспекту из окон жильцы вывешивали белье сушиться? Простыни бы свисали до следующего этажа? Трусы, лифчики бы «украшали» пейзаж? А в городах Египта большинство жителей вывешивают выстиранное белье на улицу за окно. Целыми днями за окнами домов трепыхаются на ветру простыни, полотенца, рубахи, детское белье. Причем и в переулках, и на центральных улицах. А окна у всех закрыты деревянными или пластиковыми ставнями: никто не должен видеть частную жизнь египтянина и его семьи. Когда идешь вечером по ночному Каиру или Александрии, дома стоят как нежилые: темные и недвижимые. Но это для тех, кто не подозревает, какая активная жизнь скрыта от посторонних глаз за ставнями и плотными шторами.
*
Светка с Ромкой с интересом слушали мой рассказ о жизни в Египте. Для них я была человеком с другой планеты. И теперь им тоже предстояло поехать и познакомиться с этим миром.
Для русских поездки в Египет стали настолько обычными, что некоторые считают Хургаду разновидностью Сочи.
За разговорами и хорошим вином мы с друзьями засиделись до полуночи. Я ехала от них домой на такси и думала: «Как обидно, что многие ничего не знают о стране пирамид, кроме пляжа в Хургаде. Да я сама-то, раньше, что знала о Египте? Только то, что отдых на Красном море относительно дешев. Море теплое круглый год. Что там есть пирамиды. Что можно лететь в Египет без визы. Что там – кругом – пустыня и можно покататься на верблюдах. Вот, пожалуй, и все».
*
Оглядываясь на прожитые в Египте годы, я в полной мере осознала, что сама того не ведая, прикоснулась к истории мира. Я ходила по мостовым, по которым, возможно, ступала Клеопатра или рабы, несущие ее носилки.
Что такое для меня Египет сейчас?
Это сказка, которую я узнала наяву.
Это великолепная жемчужина древнейшей цивилизации.
Подумать только, за триста двадцать лет до новой эры Птолемей создал уникальную библиотеку, равной которой нет в мире. Египтяне открывали небесные планеты и звезды, строили оросительные системы и корабли. Так же, как в наше время, в третьем веке до новой эры, чиновники брали взятки, а таможенники злобствовали на границах. А женщины и за триста лет до Рождества Христова красили волосы, глаза и губы.
Египет – это Африка. Это побережье Средиземного моря. Это два многомиллионных города: Каир и Александрия. Это крупнейший морской порт на Средиземноморском африканском побережье: Порт-Саид. Это Суэцкий канал, пропускающий огромные суда из Средиземного моря в Индийский океан и приносящий Египту баснословные прибыли. Это мировые сказочные курорты на Красном море: Шарм эль-Шейх, Хургада, Биказ и другие. Египет – это Гиза под Каиром, где расположены девять пирамид, и среди них – гигантская Пирамида Хеопса.
Я была потрясена удивительным деянием рук человека – знаменитым мемфисским сфинксом. Подумать только, он вырублен из одной скалы! К сожалению, сфинкс сильно занесен песком и над поверхностью земли торчит только одна голова с ушами и разбитым носом. За двадцатое столетие сфинкса откапывали трижды, но его снова и снова заносит песком – древние тайны не желают открываться современным людям.
Почему у сфинкса левый глаз, нос, щека и часть волос разрушены? Сами развалились со временем? Нет, это турки-мамлюки во время войны стреляли ядрами именно по голове сфинкса. Бедный! Даже в те времена он, такой огромный, наводил ужас на врагов. Тем не менее этот блистательный памятник старины все же полон удивительного благородства и мощи.
За что я люблю Египет? За то, что это Египет.
За то, что я узнала его.
*
После визита к друзьям я решила написать книгу о Египте. У меня сохранились дневники, в которых я описывала свою жизнь в арабской стране, и я уверена, что читателям будет любопытно узнать интересные подробности жизни и любви русской православной женщины и египтянина-мусульманина.
И это совсем не сю-сю мусю, как считают некоторые. Это наша сегодняшняя жизнь в весьма непростом мире.
*
Однажды, несколько лет назад, я летела из России в Африку, не подозревая, что меня ждет не только сказочная страна и любовь, но и страшные испытания.
«Матерь всех городов»
«О, какой восторг! Сказка Шахерезады!» – Самолет кружил над Каиром, и я, припав к иллюминатору, была не в силах сдержать эмоции.
*
«Ну, все! – скажет дочитавший до этого места любитель детективов и исторических романов. – Началось! Терпеть не могу эти ахи и вздохи, эти бабские восторги… Дальше читать или ограничимся дайвингом на Красном море в Хургаде или Шарм-эль-Шейхе?»
*
– Алекс! Алекс! – вцепившись в плечо мужа, повторяла я. – Это же чудо какое-то! Это сказка! Тысяча и одна ночь! Боже, какая красота! – Я буквально задыхалась от величественности открывшегося вида.
На фоне бархатно-черного неба светился огнями многомиллионный Каир, будто гигантское золотое ожерелье с красными рубинами и зелеными изумрудами.
– Вау! – дурея от восторга, повторяла я. – Вау! Вау! Вау!
Мне хотелось кричать или петь, громко-громко.
Алекс сидел рядом, расплывшись в улыбке. Он знал, что ночной Каир сразит меня наповал. Чувство гордости и счастье обладания двойной красотой: Каиром и Наталией, – возвышало его в собственных глазах. Он ловил восхищенные взгляды пассажиров. Он видел, как я сияю от удовольствия.
Я впервые в жизни летела в Африку. Начиналась новая жизнь, где все было в первый раз, поэтому, читатель, прости мне мои восторги. Или ты не пищал от счастья и немножечко от страха, подлетая к стране своей мечты?..
*
Если вы хотите оторваться от серой, обыденной, надоевшей до чертиков жизни, мой вам совет: летите в Каир!
Летите в Каир, и вы окунетесь в волшебный мир.
Если у вас пропал интерес к жизни, летите в Каир.
Если депрессия давит на ваш разум и тело, летите в Каир.
Во все века Каир не оставил равнодушным ни одного человека на земле. Ни одного!
– «Узрел я величайший город мира! Сад вселенной! Обитель многих народов… Оплот ислама. Место, откуда правят халифы, изобилующее дворцами и блистающее на горизонте!» – откинувшись на спинку кресла и театрально жестикулируя, цитировал Алекс.
– Это что? Арабские стихи? – не отрываясь от иллюминатора, спросила я.
– Это путешественник Батутта писал о Каире еще в 1345 году: «Матерь всех городов, изобильная многочисленными зданиями, несравненными по красоте и великолепию». Представляешь? В четырнадцатом веке! Каир и в те времена восхищал людей своей красотой.
– Алекс! Ты подарил мне сказку! Я даже представить себе не могла, что в мире есть такая красота! Вот она! Существует на самом деле, и я это вижу! Какое величие!
– Любовь моя, сказка ждет тебя впереди. Как только нога твоя коснется африканского континента, ты окунешься в этот сказочный мир и не захочешь выныривать никогда.
Мы оба рассмеялись, и я опять прильнула к иллюминатору.
– А сейчас, – продолжал Алекс, – самолет снизится, и ты увидишь одно из чудес света. То, что есть только в Египте.
– Пирамиды?!
– Да! Сейчас мы их увидим.
– Но ведь так темно! Как можно заметить их с такой высоты?
– Ночью пирамиды освещаются мощными прожекторами, их видно даже из космоса. Смотри, смотри… Вон, слева.
– Где? Я ничего не вижу!
– Да вон же, слева внизу, маленькие треугольнички… Видишь?
Я пристально всматривалась в сверкающую огнями землю. Самолет снижался… И вдруг я увидела их!
Даже с такой высоты пирамиды выглядели очень интересно, хотя и казались совсем игрушечными. «Вот три… чуть поодаль еще три… А вот там еще три… Я и не знала, что их столько. Я всегда думала, что самая большая – это пирамида Хеопса и рядом две – поменьше, которые построены фараоном-сыном Хефреном и внуком Менкауром».
Надо признаться, что перед поездкой в Египет я прочла, точнее, заставила себя прочесть не очень толстую книгу об истории Египта. Ну, чтоб уж совсем не выглядеть темной селянкой. И сейчас я мысленно себя похвалила: «Молодец, Натали! Садись, пять!»
Пирамиды были освещены мощными лучами прожекторов, а вокруг них зияли черные дыры пустыни. «Представляю себе, как величественно это чудо света выглядит внизу!»
Самолет кружил и кружил над Каиром. Я подумала, что, наверное пилот, зная, какое впечатление оказывает вид ночного Каира на пассажиров, давал им возможность еще и еще раз насладиться сказочным зрелищем. На самом-то деле диспетчер просто не давал разрешения на посадку.
*
Аэробус компании «Аэрофлот» плавно зацепил полосу шасси, понесся по прямой ровно, без тряски и аккуратно остановился, будто выдохнул воздух. Затем, медленно подкатив к зданию аэропорта, замер прямо у главного входа. Услуги автобуса не понадобились, и пассажиры, спустившись по трапу, вошли в здание аэропорта.
Среди пассажиров данного рейса основную часть составляли китайцы. Я все думала: «Почему они? Зачем они? Летим же из Москвы, не из Пекина. И не в Китай, а в Египет. Да кто его знает…»
Спустя несколько лет я поняла, что они везде. На любом рейсе в любую страну мира китайцы составляют основную часть пассажиров. Мобильные они, как никакая другая нация.
Русских на этом рейсе было всего 8 человек, включая меня: двое – работники МИДа, остальные – нефтяники из «ЛУКОЙЛа» и еще молодая москвичка с годовалым ребенком – она летела к мужу, переводчику российского посольства в Каире.
Арабов было мало, но зато какие! Респектабельные бизнесмены в дорогих костюмах, лакированной обуви и с ноутбуками в руках. Две красивые женщины, увешанные золотыми украшениями.
Рядом с нами сидела большая, полная египтянка.
Я с интересом рассматривала ее, похожую на царицу из восточной сказки. Красивое лицо с чересчур ярким макияжем казалось мне нереальным, слишком театрально выглядящим. На даме были широкие брюки из дорогого шифона цвета беж. Длинная туника в тон брюк, искусно расшитая разноцветным бисером, прикрывала мощные бедра. Замшевые туфли, тоже расшитые бисером, и точно такая же миниатюрная сумочка. Хиджаб – платок на голове – был заколот дорогими золотыми булавками и так плотно обрамлял красивое лицо, что оно выглядело еще круглее и еще полнее.
Глядя на нее, я подумала: «Если я вот так же повяжу платок, как я буду выглядеть? Скорее всего, дура дурой, и мои подруги в Калининграде надорвут животы от смеха».
На каждой руке египтянки красовалось множество оригинальных золотых браслетов, и все десять пальцев украшали очень красивые кольца. А шею оттягивало такое множество цепочек и колье, что мне стало жаль ее. «Как эта женщина, хотя и не худенькая, таскает на себе всю эту тяжесть?»
Как оказалось позже, женщины Египта носят на себе все свои украшения не из-за недостатка вкуса и не потому, что считают это красивым, а по традиции. Если муж скажет жене, что разводится с ней, она должна уйти в том, что на ней надето. Так что где-то глубоко в подсознании каждой арабской женщины, видимо, сидит этот страх. Кто его знает, что придет в голову мужчине, когда его сексуальные желания неуемны, а красивых женщин вокруг становится все больше и больше. Египетские мужчины предпочитают жениться на красавицах и держать их в строгости, согласно мусульманским традициям. Однако чем больше для женщины запретов, тем сильнее она хочет их нарушить. Разве не так?
*
Здание Каирского аэропорта было залито ярким светом. Сверкал даже мраморный пол и стены.
Многочисленные китайцы организованно, не толкаясь, покупали визы, похожие на цветные марки, и наклеивали их в паспорта. Растянув в улыбке губы и глаза, они проходили паспортный контроль мимо так же улыбающихся «стражей порядка».
Алекс помог мне наклеить визовую марку в российский паспорт, а сам с гордостью предъявил на контроле свой египетский.
Багаж не пришлось ждать. Службы работали четко и быстро. В руках Алекса кроме трех огромных чемоданов были тяжелые пакеты со всякой всячиной из московского «duty free» Шереметьево. Я настояла на покупке хорошего вина и шампанского, так как мне сказали, что в Египте «сухой закон», и спиртное можно купить только в барах, причем очень дорого, или в специализированных магазинах для «неверных»: «Мусульманину не положено пить спиртное. Это – большой грех в исламской религии».
Но я же русская, и впереди Новый год и мой день рождения, да мало ли еще праздников – а какое застолье без хорошего вина?
*
Получив багаж, мы выкатили его из здания аэропорта на двух больших тележках. Из холодного московского ноября с его пронизывающим до костей ветром и изморозью на лужах мы переместились в жаркую, пряную ночь Каира. Воздух был пропитан сладчайшими цветочными ароматами. Африканские пальмы приветливо махали нам растрепанными лапами, приглашая в сказку.
Я, девушка самостоятельная и решительная, сняла куртку и стянула свитер, оставшись в одной майке и джинсах, съехавших ниже пупа.
– Что ты! Что ты! – испуганно озираясь по сторонам, остановил меня Алекс. – Здесь нельзя, милая! Здесь так не принято. Надень скорее свитер, прошу тебя.
– Но, Алекс, сейчас, наверное, плюс я не знаю сколько. Я умру от жары!
– Не умрешь. Давай я помогу тебе. Садись быстрее в машину.
И муж буквально затолкал меня в подъехавшее такси. Наши чемоданы с трудом вместились в багажник машины и на заднее сиденье.
Таксист рванул с места и помчался с такой скоростью, что мне показалось: сейчас во что-нибудь врежемся. Дорога от аэропорта заняла минут сорок, и я не поняла, когда успел начаться город.
На улицах ночного Каира, несмотря на ночь, было много людей и машин.
– Дорогой, почему ночью так оживленно на улицах? – спросила я сквозь сонную одурь. – Они что, не спят ночью?
– Это Каир, детка! Один из самых крупных городов мира. Восемнадцать миллионов жителей – это не шутка! Во всей Дании, например, пять с небольшим миллионов жителей, а тут один город – больше, чем втрое больше. Некоторые живут и работают днем, остальные – ночью. Большинство магазинов – круглосуточные, и все службы – тоже, кроме государственных. Ты ночью можешь сходить к парикмахеру или заехать в автосервис отремонтировать машину. Это Каир, детка.
Я смотрела то вправо, то влево, с восхищением рассматривая заоконные картинки, и одновременно пыталась не заснуть. Мощные прожекторы вырывали из ночной черноты сказочные минареты, золотые купола мечетей, колоннады зданий прошлых веков, заманивая меня своей красотой и неизвестностью. Огромные раскидистые пальмы дополняли восточную архитектуру, доводя мое первое впечатление до полного восхищения.
Восторг и блаженство – вот мои первые ощущения от Каира.
– Ты есть хочешь? – спросил Алекс.
– Да. Съела бы что-нибудь. Кстати, у тебя дома наверняка ничего нет. Может, купим что-нибудь по дороге?
– Я знаю одно место. Это по пути. Остановимся и поужинаем.
– Ага… поужинаем… в два часа ночи.
– О, насчет этого не беспокойся. Тебя еще будут благодарить, что ты пришла к ним. Вот увидишь.
Алекс попросил водителя остановиться и подождать у кафе с разноцветной гирляндой маленьких фонариков. Из окон заведения струилась сладкая арабская музыка.
Мы заказали сок манго, курицу на гриле и картофель фри. Пока я с интересом разглядывала интерьер, официанты принесли воду, сок, целое блюдо свежей зелени и маленькие плошки с разными соусами. Курица не заставила себя ждать, и мы с аппетитом съели все, что нам принесли.
Пока мы ели, в кафе вошли какие-то мальчишки, столпились чуть в стороне от нашего столика и спорили о чем-то вполголоса (языка я, конечно, не понимала), поглядывая на нас. А молоденький официант с усердием натирал пустые столики именно рядом с нами. Ему явно очень хотелось слышать, о чем мы говорим.
Я позже поняла, что в Египте всех интересуют иностранцы, особенно женщины, и особенно – такие красотки, как я. Мне тогда и в голову не могло бы прийти, как трудно будет выжить в этой стране и привыкнуть ко всему тому, что зовется мусульманским миром.
*
Через час мы подъехали к трехэтажному, старинному зданию, располагавшемуся в старой части Каира, которую сами египтяне называли английской. Улица была довольно оживленной – по ней ездило абсолютно все: от повозок до дорогих лимузинов. Тротуар около дома был таким узким, что и одному там было сложно пройти. Улица была отлично освещена, и я смогла заметить необычную и очень красивую архитектуру здания. Однако дом показался мне нелюдимым и пустынным: не светилось ни одного окна.
Алекс позвонил в домофон. Через пару минут внутри послышалось шарканье ног, и тяжелые двери медленно отворились. Швейцар Абдурахман в длинном белом кафтане из плотного тяжелого хлопка, увидев Алекса, расплылся в улыбке. Мужчины заговорили о чем-то по-арабски, обнялись, похлопали друг друга по плечам. Алекс представил меня.
– Здрасьте, – скромно поздоровалась я.
А швейцар, прицокнув языком, ответил: «Мархабан… Мархабан… Ахлян ва сахлян!» Затем с довольным видом подхватил наши чемоданы и потащил их на второй этаж, бормоча что-то по-арабски. Пожелав нам доброй ночи, Абдурахман ушел на свой пост, улыбаясь и продолжая приговаривать что-то одобрительное.
Как только дверь за ним закрылась, мы кинулись в объятия друг друга.
Мы с Алексом расписались в Калининграде всего пару месяцев назад, хотя «встречались» достаточно долго по современным меркам. Никогда прежде мой муж не был таким страстным и яростным в любви, как этой ночью! Мне показалось, что он просто сошел с ума от страсти. Алекс целовал и ласкал меня, будто впервые в жизни. Он шептал мне по-арабски сладкие слова любви, покрывал горячими поцелуями мое тело, не пропуская ни сантиметрика. Сейчас я была только его. Там, в далекой России, я принадлежала семье, маме, той культуре и тем обычаям. А здесь я стала всецело его женщиной. И мой муж наслаждался этим обладанием. Его желание поглощало меня, и я отдавалась любимому мужчине с трепетом и без остатка, повторяя: «Я твоя, Алекс! Я – твоя! Я просто умираю от счастья, как мне хорошо с тобой!»
Утомив друг друга ласками, уставшие от любви и перелета, мы заснули в объятиях волшебной каирской ночи.
Семейные реликвии
Проснувшись к полудню и еще не открыв глаз, я услышала шум. Мне показалось, будто я лежу, голая и расслабленная, в центре городской площади: люди ругались, машины гудели, а солнце чувствовалось даже сквозь веки.
Пришлось открыть глаза. Свет бил в узкие щели закрытых жалюзи и рвался внутрь. Алекс распластался на широкой кровати, ловя остатки сладкого сна.
«Неужели я в Африке? Боже, как же это далеко! – улыбнулась я своим мыслям. – И мамусик мой тоже теперь очень далеко от меня. Как она там без меня?»
И внезапно мир взорвался бешеным воем:
– Алла-а-а-а-а!
– Что это? – закричала я. – Что это, Алекс? Что случилось? Тревога?
– Ничего, – не открывая глаз, сонно пробормотал муж. – Это Каир, детка. Мулла читает дневную молитву. Привыкай, девочка. Так будет всегда.
– Я есть хочу… и пить, – капризно потянулась я. – Будем вставать или поедим в постели?
– Ты же еще ничего не видела, – обняв меня, улыбнулся Алекс. – Сейчас я буду показывать тебе my property, вернее, теперь уже – нашу собственность. Сегодня ты – моя госпожа. Я, как твой раб, все буду делать для тебя: показывать, рассказывать, кормить. А ты будешь запоминать и учиться, как делать правильно.
– Согласна. Алекс, любимый… мой золотой, – шептала я мужу. – Твоя жена не знает, как живут в сказках, и будет очень послушной ученицей. Тут у тебя…
– У нас, – поправил Алекс.
– Тут у нас как-то невероятно красиво, – я села на постели, глядя вверх. – Лепнина, позолота, а какие высокие потолки!
– О, высота стен почти четыре метра, а толщина – ровно метр. Эти дома построены англичанами, вернее их подданными во времена английской колонизации. В Александрии то же самое. Архитектура почти такая же, как в Лондоне тех времен. За столетия колонизаций английский язык передавался египтянами из поколения в поколение, поэтому старшее поколение прекрасно говорит по-английски.
