Текст книги "Противоядия (ЛП)"

Автор книги: Натали Беннетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Он усилил интенсивность поцелуя, проникнув в меня двумя пальцами, сложив их в букву «V», согнув, чтобы прижать к точке G.

Я хныкала, стонала и раздвинула ноги шире, целуя сильнее. Его рот был полон сладкого яда, а я жаждала поглотить весь до капли.

Наши языки переплелись в одно целое, он взял на себя полный контроль. Со связанными руками, я была в его власти. Большой палец двигался быстрее, обрабатывая клитор, пока он трахал меня другими пальцами, подталкивая к пику наслаждения. Еще один стон застрял в горле, а киска сжалась вокруг них, струйка жидкости стекала между складочек.

Рэтт-Риз слегка отпрянул назад и взглянул вниз.

– Только посмотри на это, психопат заставляет твою киску течь, как никогда раньше.

Его слова обрушились на меня, как ведро ледяной воды. Что я творила?

Его взгляд впился в мой, когда он поднес пальцы к своему рту и громко втянул их.

– Твоя киска, безусловно, лучший деликатес, который я когда-либо пробовал.

– Отвали. Прочь, – скомандовала я, гнев и смущение придавали моему голосу опору, которой ранее не хватало.

Он самодовольно усмехнулся.

– Мы оба знаем, что это не то, чего ты на самом деле хочешь. Если бы я трахнул тебя прямо сейчас, ты бы умоляла меня не останавливаться, страстно жаждая того самого человека, которого так упорно стремишься ненавидеть.

Он резко отодвинулся, его настроение вновь вернулось к невозмутимому, когда пристально смотрел вниз, заставляя меня чувствовать себя чрезвычайно уязвимой под колким взглядом.

Моя грудь поднималась и опускалась, соски напряглись под прозрачной тканью, которая сочеталась с трусиками. Тело горело, страдая от того, как он нависал перед моим лицом.

Я пылала от унижения и гнева. Он играл со мной, доказывая, что точно знал, где и как прикасаться ко мне.

Нужно было сохранить лицо, я сглотнула и хладнокровно заявила:

– Никогда не скажу, где флешка. Не имеет значения, что ты со мной сделаешь.

– Это очень сильное заявление. В свое время ты взглянешь на вещи по-моему и расскажешь все, что я хочу знать.

– А если нет, тогда что? Прикончишь меня?

Он потер подбородок, глядя на меня с видом скучающего безразличия.

– У тебя есть желание умереть? И это все? Сколько раз мне повторять, что со мной ты в безопасности? Ты никогда не умрешь от моей или чьей-то еще руки.

Я насмехалась.

– Можешь прекратить игру в заботливого бойфренда.

– Бойфренда? – Веселье наполнило его тон. – Для тебя я гораздо больше, чем парень, малышка.

– Это была вольная интерпретация. Ничто из того, чем мы делились, не имеет значения, когда было не по-настоящему.

Он склонил голову на бок.

– Думаешь, я мог бы притвориться, что чувствую к тебе? Возможно, и не говорил некоторых вещей, но все, кроме моего имени, было... есть... реальностью, особенно в том, что связано с тобой.

Он сократил промежуток между нами и поднял мой подбородок кончиками пальцев.

– Теперь, когда ты упомянула об этом, не только я притворялся кем-то другим. Знаешь, что говорят о людях, которые живут в стеклянных домах?

Повернула голову, избегая прикосновения. А попала прямо в него.

– Не волнуйся, твои секреты не могут быть в большей безопасности, чем со мной.

Он вновь отпрянул, на сей раз направляясь к выходу.

– Подожди! Куда направляешься? Ты не можешь оставить меня связанной.

– Будь благодарна, что это все, что я сделал. Изначально мне хотелось утопить тебя.

– Кажется, ты говорил, что я в полной безопасности с тобой?

– Ты ведь жива, не так ли?

Я пялилась ему в затылок. Что, черт возьми, это вообще означало?

– У меня есть кое-какие дела. Я дам тебе двадцать четыре часа, чтобы пересмотреть свое решение.

Он схватился за дверную ручку и остановился.

– Есть нечто, что меня интересует, но я не хочу, чтобы ты говорила, пока не подумаешь над ответом. Почему ты так чертовски стараешься защитить то, чего не понимаешь, ради человека, который бы не сделал того же для тебя?

С этим тяжелым напутствием он вышел в нелепо длинный коридор, закрыв за собой дверь. Я уставилась в пустоту, которую он только что занимал, сомневаясь, как себя чувствую, не уверенная в том, что должна была делать.

***

Я была на взводе, когда Энджел вошла с маленьким серебряным подносом, на котором был консервированный суп Кэмпбелл (прим.: производитель консервированных супов), и бутылкой воды.

– Привет, как себя чувствуешь? – спросила она, чересчур жизнерадостно учитывая сложившуюся ситуацию. Я узнала в ее голосе тот, с которым Рэтт-Риз разговаривал до того, как мне вкололи то, что заставило отрубиться.

– Это риторический вопрос?

– Не-а. Я искренне беспокоюсь.

– Меня похитили. Кто-то раздел меня без согласия, а я привязана к стулу в доме, где полно незнакомцев. И ты продолжаешь накачивать меня наркотиками. Как думаешь, я себя чувствую?

Она поставила поднос и фыркнула от смеха, который, казалось, ей не присущ. Не то, чтобы я так уж хорошо ее знала.

– Ой, да ладно. Я не чужая. Я твой друг. Риз тоже не незнакомец. Он тот же замечательный парень, который ухаживал за тобой в Легаси Фоллс. Что касается одежды, то ее сняли для твоего же блага.

– Какая польза мне от того, что я ни во что не одета?

– Ну-у-у... – протянула она, поднося мне суп. – Кроме того, что ты демонстрируешь моему брату свое потрясающее тело? Одежду необходимо было выбросить. Мало того, что она была грязной, так теперь, когда ты присоединилась к семье, должна одеваться так, чтобы соответствовать роли, которую тебе отвели.

Я попыталась определить, серьезно ли она. Понятия не имела, о чем шла речь. Я не участвовала в их шоу-уродов.

– Куда подевался Рэтт... Риз? – Боже. Было так странно внезапно называть его другим именем.

Она улыбнулась, выглядя так похожей на него в тот момент, что это вызывало беспокойство.

– Значит, он назвал тебе свое имя?

– Если бы он этого не сделал, тогда сказала бы ты.

Она поджала губы и кивнула.

– Верно, но Рэтт не так далек от Риза, так что это не так уж и важно.

Она поднесла суп к моим губам.

– Вот. Знаю, ты должно быть умираешь от голода.

Девушка была права, я проголодалась. С жадностью приняла суп. Если они хотели избавиться от меня при помощи яда, то проделали отличную работу.

– Глотай медленно, – предупредила Энджел. – Ты же не хочешь заболеть. Риз убьет меня.

Проглотив полный рот теплой куриной лапши, рассмеялась.

– Это что, была шутка?

Она нахмурилась, убирая контейнер к себе.

– Нет. Ты очень нравишься моему брату, Нова. И я имею в виду, действительно ОЧЕНЬ нравишься. Если бы это было не так, милая, ты была бы мертва. Если честно, то я бы сама тебя убила.

Это было вовсе не то, что вы хотели бы услышать от кого-то, кто вас кормит. Я облизала губы и отпрянула как можно дальше от нее.

– О, нет! Не волнуйся, я бы сейчас этого не сделала. Ты мне слишком нравишься. Ты впишешься. Даже папе не терпится познакомиться с тобой.

– Твоему... папе?

Я правильно расслышала? Не может быть, чтобы ослышалась. Мама оказалась права. Мы все действительно имели несколько генов сумасшествия. Очевидно, что родословная Риза не пропускала ни одного поколения.

Зачем мне встречаться с их отцом? Они не могли серьезно относиться к тому, что я присоединяюсь к их семье. Это было невозможно. Я ничего не понимала.

Между нами воцарилась неловкая тишина, растягивающаяся с каждой минутой, наполненная лишь звуком того, как я глотала суп.

– Хочешь воды? – спросила она внезапно, сменив тему.

Я кивнула, а движение получилось заторможенным.

Эйнджел одарила меня яркой, зубастой улыбкой и поднялась на ноги, похлопывая по макушке, будто собачку.

– Не беспокойся ни о чем. Ты в полной безопасности здесь, с нами.

О чем она говорила?

– Прости, – мягко произнесла она.

За что? Почему мое тело тяжелело?

Глава 13

РИЗ

Я позаботился, чтобы мой дом был целым и невредимым. Это была единственная константа, которая оставалась неизменной. Декор никогда не менялся, соседи оставались прежними, а я мог комфортно расслабляться, проведя недели или месяцы вдали отсюда.

Обычно.

Мне никогда ранее не требовалось так много времени, чтобы выполнить работу. Я был достаточно эффективен и скрупулезен в своем деле. Мне нравилось брать и сваливать, держаться строго и четко, независимо от того, насколько жестокими и кровавыми были события.

Одна женщина создала больше проблем, чем у меня было за все эти годы. Но это того стоило.

Она разрушила мой тщательно контролируемый хаос. Я не мог ненавидеть ее за это, не тогда, когда она сама была прекрасно хаотична.

Я постучал кончиком косяка, чтобы стряхнуть пепел и сделал очередной глоток напитка. Расположившись на одном конце гостиной на замшевой кушетке, я наблюдал за тем, как Каллум и Эмери продолжали пялиться друг на друга.

Двадцать минут с этой девушкой, и было ясно, что она ни хрена не знала ни о том, во что Нова ввязалась, ни о том, чем занималась. Мы зря тратили время, допрашивая ее. Я бы предпочел оказаться наверху, глубоко внутри роскошной женщины, связанной в моей комнате, но я был очень терпеливым человеком.

– Я хочу видеть Нова, – в сотый раз повторила Эмери.

– Чтобы получать, нужно отдавать, – пропел Каллум.

– Я уже говорила вам, мне нечего дать! Понятия не имею, что вы ищете.

– Прошлой ночью, у тебя было, что дать.

Ее лицо скривилось, приобретая темно-красный оттенок.

– И у тебя будет что дать, когда будешь гнить где-нибудь в тюремной камере. Отвратительный кусок...

Он громко засмеялся. Я спрятал собственную ухмылку за ободком стакана.

Она взглянула на нас двоих, хмуря брови. До сих пор девушка демонстрировала храбрость. Легкая дрожь в руках выдавала страх. Это было нормально.

Эта девушка не была похожа на Нова или нас. Ни в коем случае она не была слабой, но просто наблюдая за ней, я знал, что она не справится с нашим образом жизни.

– Думаешь, все закончится тем, что я отправлюсь в тюрьму? Похоже ли, что мое место в тюремной камере? – Каллум махнул рукой вверх и вниз по себе.

– Да, – ответила она легкомысленно. – С учетом похищений, убийств и мошенничества в вашей коллекции, этого более чем достаточно для тюремного заключения.

– Ты права, – кивнул он, усаживаясь на диван прямо напротив нее. – Однако человека, который совершил все эти преступления, пришлось бы поймать.

– Что невозможно, поскольку человека, совершившего все эти преступления, не существует, – вклинилась Иви.

Эмери повернула голову в том направлении, откуда раздался голос. Та вошла в комнату со спортивной сумкой, перекинутой через плечо.

– Что сказал мистер Танатос? – спросила она, занимая место на софе рядом со мной.

– Он никого не назначил на место. Кто-то пронюхал о том, что происходит, и подсуетился сам. Он улаживает дела со своей стороны, но мы должны действовать быстрее.

– Эта работенка должна была стать проще пареной репы, – сказал Каллум. – Но ведь кто-то должен был влюбиться в эту цель.

– Цель? Значит, ты уже знал, кто такая Нова? Ты как один из тех помешанных уродов, которые преследуют своих жертв, – она вперила в меня острый взгляд.

Я даже не собирался удостаивать ее глупость ответом. Она слишком много смотрела телевизор. Я никогда не преследовал Нова. Просто наблюдал за ней в целях исследования.

– У твоей подруги есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение, насколько твоя жизнь важнее, чем тайна, которую она хранит.

Мои слова, должно быть, довели до нее всю серьезность ситуации. Она сглотнула и уставилась на свои колени, тревога исказила черты ее лица. Каллум внимательно наблюдал за ней, не выдавая ничего из того, что думал или чувствовал. Таков он был. Как щит используя сарказм и жесткость.

Мне необходимо было выяснить, что он собирался сделать с этой девушкой.

Это не было похоже на то, как приютить бродячую собаку, которую мы не могли потом выбросить куда-нибудь, если бы что-то пошло не так. Она бы отправилась в морг. Именно так все и должно происходить, когда кто-то слишком много знал. Из-за подобного дерьма мы потеряли некоторых приятелей.

Это не первая цыпочка, с которой он связался на работе. Однако, это был первый случай, когда ему пришлось пойти на такое из-за одной из них. Как правило, он покидал их, не оглядываясь назад. Он с самого начала отличался от Эмери.

Энджел выглянула из-за одной из колонн и махнула рукой, чтобы я к ней подошел. Поставив бокал на столик, я встал и пошел к тому месту, где она была.

– Есть проблемы?

– Не-а. Она снова в отключке. Жди проклятий, когда очнется, – обхватив мою руку она протянула меня дальше по коридору.

Кажется, ей было, что рассказать, поэтому я позволил себя вести.

– В чем дело?

– Что в чем? – она притворилась, что не понимает.

– Ты была моей тенью с тех пор, как научилась ходить. Знаю, когда тебе есть, что сказать, Энджел.

– Ну ладно, ты прав. Это касается Нова.

– А что насчет нее?

– Знаешь, когда ты впервые упомянул об этой девушке, я решила, что она тебе нравится, поскольку напоминала Хэлли. Однако она не похожа на нее. Абсолютно не похожа.

Я поднял брови.

– Вот что ты хотела мне сказать? Это не то, чего я не знаю.

– Сначала я беспокоилась, но сейчас...

– Теперь ты знаешь, что все не так, – закончил за нее. – У Хэлли были неподвластные нам проблемы, Энджел. И не поэтому мне нравится Нова.

– Хэлли была все еще жива, когда мы узнали, что у Иви есть сестра. Она была там в ночь, когда я впервые увидел Нова на том пирсе. Не искал никакой замены, когда принял решение преследовать ее. Никогда бы не проявил неуважения к Нова, вынудив ее считать, что она одна из них.

Она одарила меня дерзкой ухмылкой.

– Мой старший брат, недосягаемый Риз Бэррон, наконец-то сражен? Необходимо ли мне обновить всю социальную иерархию и дать понять всем жаждущим, чтобы они сгинули?

– Думаю, они получат намек, как только папа объявит о нас новости, – я рассмеялся, став серьезным, когда мы приблизились к лестнице. – Тебе не стоит беспокоиться, что то, что происходило раньше, случится вновь. Я никогда не смогу пустить пулю в голову Нова.

Ее улыбка потускнела, и она повернулась ко мне лицом. Сестра понимала, насколько весомы эти признания.

Множество раз в нашей семье, в мире, из которого мы родом, приходилось избавляться от своих близких. Ранее я это сделал с Хэлли. Убил ее хладнокровно, когда та начала отклоняться от данной клятвы.

Несколько часов назад я осознал, что не смогу нажать на курок, если до этого дойдет с Нова. Она была для меня чем-то совершенно особенным. В ней было слишком много для жизни, чтобы умереть. Я бы никогда не пожелал увидеть эти глаза безжизненными.

– Ты это серьезно?

– Угу, абсолютно.

Энджел драматично простонала.

– Вы двое доведете меня до множества сердечных приступов.

– Почему это?

– Вместе вы словно свинец и порох – взрывоопасные и разрушительные.

– Отличная аналогия.

Она вновь одарила меня улыбкой.

– Шутки в сторону, я счастлива за тебя, и за себя. Мне необходима была еще одна крутая девчонка в команде Бэррон.

– Я бы не стал забегать настолько далеко вперед. Для ее трансформации понадобится время.

– Знаю, – прощебетала она. – Но ты ведь этого хочешь, правильно?

– Мне это необходимо. Я не смогу быть с тем, кто не вписывается в наш образ жизни.

– Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться, – вмешался Трипп, подойдя сзади. Он даже не потрудился скрыть тот факт, что подслушивал. – Эта девочка – нечто особенное.

– Знаю, – я усмехнулся, ощущая, как очередной груз падал с плеч.

Для меня было жизненно необходимо, чтобы они приняли ее. Мы должны были быть вместе до самого конца, не было возможности для малейшего раскола. Я хотел, чтобы Нова расцвела и преуспела рядом со мной. Она заслуживала ту жизнь, которую я намеревался ей подарить.

Заставить ее принять все изменения и мир, в который я ее ввел, что ж, это была совсем иная задачка.

Глава 14

НОВА

Я чертовски устала от того, что меня постоянно вырубали, чтобы Рэтт мог сменить окружающую действительность. Было ли вообще безопасно так часто, за такой короткий период времени, накачивать кого-нибудь наркотой?

Меня перенесли на огромную кровать. До сих пор только в лифчике и трусиках, мое тело прикрывало легкое покрывало. Я села как раз в тот момент, когда дверь в дальнем конце комнаты распахнулась, открывая вид на Риза в полный рост.

Очевидно, что он только что вышел из душа. Волосы были темнее, чем обычно, а кожа влажной. Мои глаза переместились от цветка лотоса на шее к татуированному телу.

Богиня с высунутым языком, набитая на его прессе, высмеивала мое внезапное потрясение. Под полотенцем, обернутым вокруг бедер, были очень заметны очертания члена. Он прочистил горло, и мой взгляд метнулся обратно к лицу. Волчий оскал красовался там.

Я нахмурилась.

– Сколько еще раз ты собираешься накачать меня наркотиками?

– Я делаю это для твоего же блага.

– Ты накачал меня наркотой для моего же блага? – слова сочились горьким сарказмом.

Он, словно хищник, поглотил расстояние между нами.

– Во-первых, я не хотел, чтобы человек возился с тобой всю дорогу до пункта назначения, либо засовывать в багажник. Во-вторых, ты пыталась сбежать от меня. И не позволила бы себя осмотреть. В прошлый раз, я знал, что ты не подчинишься, как только освобожу тебя со стула.

– Ты ничего не знал. Ты предполагал.

Он подошел к изножью кровати, а я прижала колени к груди, опираясь на изголовье.

– Я не исхожу из предположений, малышка. Ты непредсказуема и ищешь шанс сбежать. К сожалению, для тебя, я знаю о твоих шагах до того, как они сделаны.

Я не представляла, как на это реагировать. Решила сосредоточиться на том, что он только что сказал.

– Что ты имеешь в виду под осмотром?

– Имею в виду, что попросил врача прийти и проверить тебя, как только ты сюда приехала.

– Что? Зачем? Со мной все в порядке.

– Я не для этого ее приглашал. К тому же, ты поранила колени.

Я уставилась на него, моя маска соскользнула. Откуда взялся этот болван?

У меня было несколько царапин от падения, когда вышла из машины. Они не были настолько серьезными, чтобы потребовался доктор. Кстати, кому вообще нужен был вызов врача на дом?

Он перебрался к другой стороне кровати королевского размера и начал швырять декоративные подушки на пол.

– Что ты делаешь?

– Ложусь.

Обхватив руками колени, я посмотрела на него сквозь опущенные ресницы.

– Ты собираешься спать?

– Да.

– Здесь?

Намек на недоверие прозвучал в вопросе.

– Где же мне еще спать? Это наша спальня.

– Твоя спальня, – поправила я.

Он нахмурился.

– Иди и прими душ. Твои вещи в шкафу...

– Мой чемодан у тебя? Что ты сделал с моей машиной?

– В ближайшее время ты ею не воспользуешься. Она будет храниться на складе. Я прослежу, чтобы с ней обращались как с редким драгоценным камнем.

– Она – редкая драгоценность, и я знаю каждый ее дюйм снаружи. Если будет хоть одна новая царапина, то заставлю твою задницу расплатиться.

– Нова, с твоей машиной ничего не случится. Как только буду уверен, что ты не сбежишь, то получишь ее обратно, – улыбка, сопровождавшая ультиматум, была доброжелательной, смягчая его взгляд.

Была моя очередь хмуриться, концентрируя внимание на пальцах ног.

Он тихо рассмеялся.

– Можешь пойти и найти что-нибудь поесть, если голодна. Исследуй поместье, если пожелаешь. Выйдя из этой комнаты и пройдя через три двери налево, думаю, что оценишь то, что ждет внутри.

Он откинул в сторону одеяло и забрался в постель, лег на спину, прикрыв лишь свою нижнюю половину.

Я чувствовала запах его геля для душа... смесь чего-то теплого и пряного... корицы с ванилью. Старалась не пускать слюни на каждый твердый кубик и мышцу, из которых состоит пресс, предпочтя задать вопрос, на который был очевидный ответ.

– Ты не беспокоишься, что я убегу?

– Нет, – он закрыл глаза, его завидные длинные ресницы опустились вниз.

– Ты не выберешься из поместья до того, как тебя остановит охрана. Кроме того, это было бы глупо. Здесь у тебя есть еда, кров и защита.

– Охрана? Почему у тебя есть охрана?

– Не имеет значения. Просто знай, что если ты со мной, то будешь в безопасности.

В безопасности. Он все время твердил мне об этом. Это напомнило мне день, проведенный вместе на горе. Он даже тогда пообещал, что я буду с ним в безопасности.

Несмотря на обстоятельства, я все еще верила в это. Ну, с ним была в безопасности. Но не от него.

– Знаешь, я ведь могу убить тебя во сне?

– Ты никогда не причинишь боль мужчине, которого любишь.

Вот же напыщенная задница. Его глаза оставались закрытыми, а слова – сухими, оставив после себя шаткое безмолвие. У нас имелось так много вещей, которые можно и необходимо было обсудить. Однако он был всего лишь человеком, которому нужен был сон, как и всем нам.

Когда его дыхание выровнялось, я потратила добрых десять минут, осторожно изучая его дремлющую фигуру, стараясь не пялиться на плоть между ног. Он был таким великолепным мужчиной. Загадкой, по-прежнему, во многих смыслах. Жаль, что его индивидуальность была преступной.

«Ты одна из тех, кто может это высказать», – раздался голос на задворках сознания. Я уперлась подбородком в колени.

Полагаю, что он был прав, в какой-то степени, насчет того, что я не причинила бы ему вреда. Это было не то, чего мне хотелось. Но было ли это потому, что я любила его?

Честно говоря, я не знала, что делать со своими чувствами к нему. Не могла облачить их в слова. Все еще была сбита с толку тем, что происходило между нами. Мы были в полной неразберихе, он и я, но во всем этом было нечто весьма соблазнительное.

Я уставилась на дверь, через которую он вошел, сочтя, что душ не такая уж и плохая идея. Соскользнув с кровати, наблюдала за его движением. Он не шевелился.

Пересекла комнату, гадая, где шкаф, о котором он упоминал. Когда зашла в ванную, то обнаружила его. Как же можно не найти? У этой штуки была двойная дверь, широко распахнутая. Он был размером со спальню некоторых людей.

Его ванная комната была еще больше и неприлично роскошная.

Почти целую стену занимал тропический душ из цветного витража, а мраморная ванна стояла напротив другой, прямо под большим окном. Сразу же зайдя в шкаф, заметила свой чемодан. Он находился среди множества тщательно подобранной женской одежды. Все выглядело дорого и сочеталось по цвету. Мне это не понравилось.

Я взяла лишь те вещи, что привезла, прихватив с собой пару спортивных шорт и футболку вместе с предметами гигиены. Вернувшись в ванную, потратила ужасное количество времени, пытаясь понять, как пользоваться душем.

Там была панель с опциями, которые казались излишними. Регулирование температуры воды, контроль давления, какая из четырех насадок будет использоваться. Мне просто нужно было помыться губкой и теплой водой, все остальное не имело никакого значения.

В конце концов, я сообразила, что к чему, и провела некоторое время в пределах кабины.

Не похоже, что мне было куда идти, а сама мысль о побеге была мимолетной. Куда мне вообще бежать? У меня не было ни машины, ни денег, ни понимания того, где в данный момент оказалась. Да, я могла забрать жизнь, но это отнюдь не значило, что создана для преступной деятельности.

Все это время я постоянно выживала, делая то, что необходимо. Если бы не папа, оставивший мне свой приоткрытый ящик «Пандоры», я бы не была бы вовлечена ни во что из этого, а мои руки были бы чисты. Прощальные слова Риза из недавнего прошлого, всплыли в сознании на первый план.

Почему я так настойчиво стремилась хранить эту флешку? Для меня это никогда не принесет никакой пользы. Я не была уверена, что она значила и почему все готовы убить за нее. Откровенно говоря, мне даже не нужна была эта чертова штука.

Но с Рэттом я не беспокоилась о том, что за мной кто-то охотится. Нет, не Рэтт – Риз. Его звали Риз. Риз Бэррон. Рэтта Салливана не существовало. Кем бы он ни был, я доверяла ему, когда он говорил, что защитит меня. Пока еще не понимала, как он вписывается в грандиозную схему, но в тот момент все, что волновало, – это как разделить с ним постель.

Закончив принимать душ, быстро оделась, вернулась в спальню после того, как причесалась и почистила зубы. Понятия не имела, что мне теперь делать. Желания исследовать этот дом не возникало.

Эмери, скорее всего, была с Каллумом, и кто знает, чем они там вдвоем занимались. Я не была уверена, каков характер их межличностных отношений, кроме того, она была единственным человеком, которого мне хотелось бы видеть.

Вернувшись к кровати, села на краешек и уставилась вниз на пальцы ног.

Через несколько секунд спину начало покалывать от осознания. Оглянувшись через плечо, обнаружила полуприкрытые глаза Риза, сосредоточенные на мне.

– Думала, что ты спишь.

Он продолжал пялиться, его металлические оттенки, медленно и внимательно путешествовали по мне, никакого ответа не последовало. Опять же, я словно почувствовала, что он что-то искал.

Его глаза снова нашли мои, я выдержала взгляд так долго, как только могла, что прерывало ритм сердца.

Что это такое? Что ты видишь? Тихий голос вопрошал то, о чем мне не хватило смелости спросить вслух. Не в силах больше смотреть на него, сглотнула и отвернулась, прижав колени к груди.

– Хватит пялиться на меня, – пробормотала.

– Почему? – В его голосе была дразнящая нотка.

– Потому что это жутковато.

– Тогда почему ты пялилась на меня целый час прямо перед тем, как отправиться в душ?

Все мое лицо вспыхнуло от жара. Думала, он спал.

– Я этого не делала. Не час.

Кровать прогнулась, а потом он оказался у меня за спиной, пальцами сдвигая пряди моих влажных волосы с одной стороны шеи.

– Что ты делаешь?

– Касаюсь тебя, – ответил он, непринужденно притрагиваясь губами к тому месту, где начинал подскакивать пульс, воспламеняя кожу. – Знал, что, в конце концов, ты будешь в моей постели. Представлял себе это более дюжины раз.

Я едва не упомянула, что была в его постели несколько раз, только не в этой.

– Намекаешь, что я здесь добровольно? Это не так.

Он низко рассмеялся.

– Ты веришь в свою собственную ложь? Потому что я – нет.

Его руки обвились вокруг моей талии и легли на верхнюю часть бедер, твердый торс прижался к моей спине.

– Скажи мне остановиться в любое время, принцесса.

Он знал, что это маловероятно. Мне нравилось ощущать любую его часть, прикасающуюся ко мне, как бы ненормально или неправильно это ни было.

Когда он сунул пистолет мне в рот, я подумала, что это конец, но какая-то более глубокая часть меня знала, что он никогда не нажмет на курок. Испорченная часть, которая не чувствовала ничего, кроме желания, когда металл скользил по языку, наполняла киску возбуждением, когда он, наконец, прикоснулся ко мне руками.

– Почему ты продолжаешь меня так называть? – спросила, пытаясь отвлечься от ощущения, как его губы движутся по шее.

– Это не протест, – заметил он, касаясь пальцами края моих шорт.

– Где мое ожерелье? – выпалила я, образ промелькнул в голове.

Ощутила его улыбку на своей коже.

– Я его починил.

– ...почему?

– Нашел его в кармане твоих шорт.

Я пробиралась сквозь туман похоти, медленно уничтожая клетки своего головного мозга, и умудрилась оттолкнуться от него.

Сидя на коленях, развернулась, оказавшись с ним почти нос к носу.

– Почему? – потребовала ответа, голос стал тверже.

Не обращая внимания на мой перепад настроения, он сместился назад, оставив холодное воздушное пространство, которое только что занимал. Глядя на меня с нечитаемым выражением лица, оперся на изголовье кровати.

– Это очень важно для тебя, не так ли?

– Это не то, о чем я спрашиваю, и ты это знаешь. Почему оно вообще у тебя оказалось? Где ты его взял?

– Как думаешь, где я его взял?

– Прекрати так поступать! Просто ответь на вопрос.

Он одарил меня странноватой улыбкой.

– Какой именно?

Боже мой, он был просто невыносим. Я вскочила с кровати, уперев руки в бедра.

– Неужели тебе обязательно продолжать это затягивать? Я уже знаю, что ты хочешь.

Он склонил голову набок, сузив глаза.

– И что бы это могло быть?

– Я не буду делать этого с тобой, – опустила руки по бокам и отвернулась. Сделала примерно три шага по направлению к двери, прежде чем оказаться в воздухе. Приземлилась на похожий на облака матрац, подскочив. Черт возьми, когда он переместился?

Риз возвышался надо мной. Схватил за ноги и раздвинул их, устроившись между бедрами. Его руки опустились по обе стороны моего лица, заключая в клетку.

Мой взгляд пробежался по его телу, метнувшись обратно, когда достиг темного пучка волос, который должно было прикрывать исчезнувшее полотенце.

– Что за...

– Прекрати болтать.

Железный и уверенный тон голоса заставил меня повиноваться, прежде чем успела подумать об этом.

– Мне пох*й на флешку, – начал он, – но человек, которому она принадлежит, полон решимости вернуть ее обратно. Он в некотором роде друг семьи и уж точно не из тех людей, которых тебе захочется разозлить.

Вернуть ее?

– Значит...

– Я еще не закончил, – оборвал он и зажал мне рот ладонью. – Я несу ответственность за то, чтобы вернуть это ему. В ночь, когда умерли твои родители, я был там, потому что твой отец тот, кто украл ее. Нихера не имел отношения к тому, что твоя мама проделала ему дыру в башке.

Я непроизвольно вздрогнула от холода его слов. Впервые кто-то кроме меня заговорил о том, что она сделала. Услышав это от него, все стало казаться еще более реальным. Вдвойне запутанно и трагично.

Схватив за запястье, оттянул его руку от своего рта, подтолкнувшись локтями вверх настолько, насколько это было возможно.

– Это никак не объясняет, откуда у тебя мое ожерелье. Или почему решил переспать со мной.

Жестокость, которую я видела лишь несколько раз, вернулась в его глаза, зверская усмешка заиграла в уголках рта.

– Я уже давно знаю, кто ты такая, Нова. Ты была грязной маленькой тайной своего отца.

Его тайной?

– Не понимаю.

– Не стоит пытаться. Какая-то ложь должна оставаться именно таковой, иначе правда уничтожит тебя.

Сглотнула комок, образовавшийся в горле, пытаясь осознать то, что он говорил.

– Я взял ожерелье, потому что на каждой фотографии, которую видел, оно было на тебе.

– Хм? – Я застыла. – Когда ты видел мои фотографии?

– Ты недостаточно внимательно слушаешь, – его улыбка росла, превращаясь в дьявольскую. – Я всегда шел за тобой, Нова. Работа или нет, ты обязана была находиться в моей постели.

Ого. Не ожидала ничего подобного. Мой рот открывался и закрывался, ничего не издавая. Его слова полностью сбили меня с толку.

– Почему? – выдохнула.

– Неужели правду так трудно увидеть? Ты действительно не догадалась?

Он поднес мне руку к лицу. Обхватил челюсть, проводя большим пальцем по щеке.

– Даже после того, как убил, чтобы забрать тебя и вернуть... – он выдохнул струйку воздуха, вонзив зубы в нижнюю губу. – Ты не осознаешь, насколько, бл*ть, я стал одержим тобой?

– Что?

Мой голос дрогнул; слабый смех рассеялся между губ, слегка приоткрытых в недоумении.