Текст книги "Таури. Неизбежность под маской случайности (СИ)"

Автор книги: Настя Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Вот ведь, зараза приставучая! Стоило разочек присниться и опять думаю о нём!

Так и промучилась оставшуюся ночь, задремав лишь под утро. Лучше бы не дремала, в самом деле! За тот короткий промежуток, что спала, мне снился Совет. Да не просто так, а словно заново проведя меня через все те ощущения, что испытала тогда вживую.

Хорошо, что Валентия запрыгнула ко мне на кровать, тем самым вырвав меня из кошмарного сна, в котором как заезженная пластинка крутилась одна и та же сцена, где я оглядываю застывшие в креслах фигуры пяти главных морфов и ужасаюсь от их безразлично-ледяных взглядов.

Весь день я была сама не своя. Валентия, в скупе с Мирандой, всё пыталась растормошить меня и выведать про странное состояние. Но я лишь отнекивалась, а потом и вовсе закрылась в своей комнате.

На меня внезапно нахлынуло всё то, о чём я запрещала себе думать с тех пор, как узнала, что я морфа по рождению.

Почему именно сейчас? Ну, подумаешь, приснился Совет? И что с того? Почему так тоскливо на душе? Будь я волком, завыла бы, наверное, на луну, право слово!

Да что ж я такая несчастливая! Всё у меня не так и не этак! И не надо говорить, что я преувеличиваю!

Да, наконец-то разобралась, что являюсь не человеком, а морфой. И что? Как я, будучи морфой, оказалась на Земле и выжила?

Да, теперь в курсе, что погибшие родители были не моими. И что? Где мои настоящие родные?

Да, оказывается, являюсь супер-мупер уникальной. И что? Что мне от этого, если я вынуждена скрываться?

Видите, ничего положительного мне все эти ответы не дали. Лишь только усложнили мою жизнь и породили кучу новых вопросов. Как бы мне хотелось вернуть всё назад и не встретиться с Сезрионом.

Где ты моя простая и понятная жизнь, в которой смерть родителей была уже пережита и оставлена позади? А сейчас, кто даст гарантию, что впереди меня не ждёт известие о смерти моих настоящих родителей?

Где ты моя спокойная и обычная жизнь, в которой самое "плохое", что со мной могло случиться в ближайшее время, так это поступление в какой-нибудь техником или институт? А сейчас, кто даст гарантию, что Совет Таури не приговорит меня к ликвидации, решив, что моя уникальность является угрозой их размеренной жизни?

Я живу как на пороховой бочке с завязанными крепко-накрепко глазами…

Накрутив себя, таким образом, я решительно встала и направилась в кабинет Ларгуса. Если сейчас же с ним не поговорю, то у меня случится срыв.

Подойдя к двери, застопорилась: А оно ему надо? Но откинув последние сомнения, решительно постучала в закрытую дверь. И, дождавшись приглашения, вошла внутрь.

Ларгус сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. Увидев меня, он напрягся.

– Что случилось, Виктория? – Настороженно поинтересовался фиор.

Вот так, даже он не ждёт от меня ничего хорошего. Глаза защипало от непролитых слёз, и я, хлюпнув носом, вдруг растеряв весь боевой настрой, нерешительно присела на краешек мягкого кресла.

– Всё хорошо. – Пролепетала я, стараясь не разреветься, но новое хлюпанье сдержать не удалось.

– А то я не вижу! – Укоризненно покачал головой фиор и отложил в сторону бумаги. – Рассказывай. Я тебя внимательно слушаю.

Ларгус откинулся на спинку своего кресла и положил руки на подлокотники. Вся его поза выражала расслабленность и спокойствие, лишь в глазах застыла напряжённость.

Я нервно теребила мягкую ткань юбки, кусала губы и не могла решить с чего начать разговор. А когда наткнулась на сочувственный взгляд фиора, то не выдержала и позорно разрыдалась. Но это помогло мне, наконец, заговорить. Захлебываясь слезами и глотая окончания половины слов, я вывалила на Ларгуса всё то о чём думала целый день.

Фиор слушал и… молчал. Я была благодарна за это. Благодарна за то, что не лез с успокаивающими словами, что не пытался остановить рыдания. Потому что я знала, если сейчас замолчу, то продолжить уже не смогу.

С последним произнесённым моим словом закончились и слёзы. Я сидела, понурив плечи и закрыв мокрыми ладошками зарёванное лицо.

Скрипнуло кресло и мне на колени что-то упало. Я опустила руки и увидела белый платок.

– Спасибо. – Прошептала благодарно.

Горло пересохло и болело от долгих рыданий. Но на душе полегчало. Может, стоило сначала поплакать в комнате, а потом уже идти к фиору?

– Что мне делать, Ларгус? – Получилось до отвращения жалобно.

Глава шэ Лерон сидел с прямой спиной, поставив локти на подлокотник и сложив ладони домиком.

– Жить. Просто жить. – Спокойно произнёс фиор. – И учиться. Желательно на отлично.

Ларгус на секунду позволил лёгкой улыбке коснуться строгих губ.

– Как я могу просто жить, не зная, когда взлечу на воздух? – Я без сил откинулась вглубь кресла и закрыла глаза.

– Очень просто. Жить и радоваться каждому прожитому дню.

– Я не смогу, Ларгус. – Произнесла я, открывая глаза, встречаясь взглядом с фиором. – Неясная и непонятная угроза, которая неизвестно когда и откуда нагрянет, будет отравлять каждый мой прожитый день.

– Но до этого дня ты как-то жила? – Не согласился он со мной.

– Как то, да. – Печально улыбнулась. – Но сегодня ночью что-то изменилось и, как мне кажется, не в мою пользу.

Ларгус вдруг посерьёзнел.

– Виктория, никакие сказанные сейчас мной слова не уберегут тебя от опасности. Может ты и права, что для тебя было бы лучше оставаться в том мире и жить в неведении. Но мы не знаем полной картины и утверждать, что на Земле безопасно, я не возьмусь. – Фиор закрыл глаза и устало потёр переносицу. – Ты, наверное, догадываешься, что как только я понял, что ты не человек, а морфа, уникальная морфа, которая как-то оказавшаяся на Земле каким-то непостижимым образом выжила, я начал своё собственное расследование. Увы, пока порадовать хорошими результатами не могу. Я согласен с тобой, что время играет не в нашу пользу и, что каждый прошедший день, уменьшает наши шансы на разгадку ребуса под названием "Виктория Романова – единственный на Таури представитель эшта Уникум". Но всё зависящее от меня я делаю. Очень тяжело, знаешь ли, искать информацию не имея возможности поделиться оной с другими. Приходиться работать в одиночку как можно тише и незаметнее.

Ларгус замолчал, полностью погрузившись в свои мысли.

Как он и сказал, я предполагала, что фиор не остановиться и будет "копать" в этом направлении. Но надеялась, что будет не так сложно, как он описал.

Сложно, легко, что это меняет? Всё равно, только Ларгус может мне помочь. Кто, если не он?

– Забыл спросить тебя, – вдруг произнёс фиор, – никто из льеров не изъявил желания с тобой пообщаться?

Ой! Я же совсем забыла…

– Я не…

– Как говорят на Земле? – Перебил Ларгус всё поняв. – Врага надо знать в лицо.

– Я обещаю…

– Вот и молодец. – Снова остановил мой лепет фиор, а потом смягчил взгляд и тихо произнес. – Виктория, все мы ходим под одним солнцем. Оставь случившееся сегодня в этом дне. Завтра он уже станет вчерашним. А в следующий день лучше смотреть с надеждой.

– Спасибо, вам, Ларгус. Я постараюсь.

Глава 18

В Академию мы прибыли за три дня до начала второго учебного полугодия. Валюшка сразу убежала встречаться с подружками и обсуждать последние новости, а я, разобрав сумки, стояла посреди комнаты и думала, остаться или куда-то податься?

Но за меня решил Ромен. Когда на настойчивый стук отворила дверь, то неожиданно оказалась в его медвежьих объятьях.

Как узнал только, увалень?

– Я тоже соскучилась. – Сдавленно пропищала в… обнажённую грудь? – Эй! А ты чего это своим голым торсом щеголяешь? Постеснялся бы!

– Кого? – Лениво отозвался морф, не выпуская меня из объятий.

– Да хоть меня!

Ром отстранился на вытянутые руки и недоумённо окинул меня взглядом.

– А тебя-то зачем?

– Ну, приехали! – Взмахнула возмущённо руками, освобождая плечи. – Меня уже и стесняться не надо! Я ж вроде как девушка!

– Да-а-а? – Недоверчиво протянуло это недоразумение, за что и получило тычок в голую грудь.

– Что значит "да”? А кто я по-твоему?

– Э… девушка?

Я закатила глаза и повалилась на кровать.

– Ой, спасибо, дорогой! А то я уж испугалась, за кого ты там меня считаешь.

Ромен, посмотрел-посмотрел да и упал рядом. Но его почти метр девяносто явно были больше моих метр шестидесяти и он, заваливаясь на узкую кровать со всего маха "поцеловался" затылком со стеной.

Я ахнула и кинулась к морфу, который лежал с закрытыми глазами и не двигался.

– Ромен… Роменчик… – испуганно шептала я, осторожно гладя по волосам дрожащей ладошкой, пытаясь найти место удара. – Ромочка…

Ничего лишнего не нащупав, успокоилась. Облегчённо выдохнула и провела пальчиком по носу этого притворяшки.

– Если ты сейчас же не откроешь глаза, я укушу тебя за твой наглый нос.

Нос испуганно дёрнулся и прикрылся ладонью.

– Тут пострадали по её милости, а она, вместо того, чтоб пожалеть, угрожает. – Недовольно прогундосил в ответ наглый тип, открывая свои бесстыжие глаза.

Так значит? Наклонилась и шутливо клацнула зубами возле его лица.

– А если сейчас же не застегнёшь рубашку, то укушу тебя за-а-а… – тут я зависла, крепко задумавшись.

Бесстыжие глаза заинтересованно прищурились и Ромен, заложив руки под голову, ещё больше распахнул на груди рубашку.

– Да-а-а, деточка, продолжай. За что ты там меня укусишь? М-м-м?

И таким это тоном было сказано, что я смутилась. А потом возмутилась.

– Ах ты, заср… морф!

Ром весело захохотал, а я обиделась.

– И неча меня тут смущать ни своим голым торсом, ни своими… намёками. – Недовольно пробурчала, и, нахохлившись, отвернулась.

– Вик. Ну, Вик? Ну, ты чего? Я ж пошутил. Смотри, уже застегнулся. Ви-и-ик.

Наглые верхние конечности осторожно приобняли и подвинули к себе поближе.

Я дёрнулась. Слегка. Для вида.

– Викусик, ты ж для меня как… как…

Ну, ну, продолжай.

– Как кто?

Морф нервно сглотнул и, зажмурившись, выпалил:

– Как сестра. Младшая.

И я растаяла. Потрепала по его каштановой макушке и туда же чмокнула.

Ромка понял, что убивать его не собираются и, повалив меня на кровать, стал щекотно считать рёбрышки. Я долго сопротивлялась и пыталась уползти, но в итоге запросила пощады. Разве можно пересилить эту медведистую пуму? Но меня отпустили только тогда, когда все рёбрышки были найдены. А потом с чувством выполненного долга разлеглись на моей кровати, оставив хозяйке маленький кусочек.

И тут я вспомнила, что обещала Ларгусу узнать про льеров.

– Ром? – Позвала уже успевшего задремать парня, пока я предавалась воспоминаниям о нашем последнем разговоре с фиором.

– Ммм?

– А ты случайно не в курсе, есть ли у нас в Академии адепты из льеров? – Зашла издалека.

Я бы могла с этим обратиться к Сезриону, раз у нас вроде как наладились отношения, но близлежащий красавец, был мне всё же ближе. Во всех смыслах.

Ромка приоткрыл один любопытный серо-зелёный глаз.

– А тебе зачем?

– За надом! Так есть или нет?

Морф трагически вздохнул, выражая тем самым, всё то, что в данный момент думал о приставучей, мне и, закрывая глаз обратно, недовольно пробурчал:

– Был тут один, но он в прошлом году выпустился.

– А в этом не поступали? – Не сдавалась я.

– Двое. Парень и девушка. Больше ничего не знаю. – Сказал морф и отвернулся к стенке.

– Ром?

– Ммм?!

– А ты знаешь их имена?

– Нет.

– А узнаешь?

– За надом? – Вздохнул он.

– За очень надом.

– Расскажешь?

– Не сейчас.

– Ладно. Узнаю.

***

Завтра начинается второе полугодие. Но это будет завтра. А сегодня в этот чудесный последний майский день валяюсь на кровати, вспоминаю Дана и… грущу. И немного злюсь. И…

В общем, вчера, когда мы, наконец-то, встретились после почти двух месяцев разлуки, этот морф всё-таки добился своего… Он меня разозлил! Когда мы были в столовой, Дан, ни с того ни с сего, подставил подножку щуплому первокурснику, который просто шёл мимо, держа в руке кружку с компотом. Хорошо, что парнишка не упал, но компот разлил, намочив при этом свою одежду. Это стало последней каплей моего терпения! Давно пора было с ним поговорить и спросить, почему он так себя ведёт?

Устраивать сцену на глазах у всех не стала. Дождалась конца ужина и повела Дана "поговорить по душам".

– Зачем ты это сделал? – Прямо спросила, когда мы расположились в одной из пустых беседок на территории Академии.

– Что сделал? – Не понял Дан.

Я сцепила руки в замок, чтоб не треснуть морфа по его бестолковой тыкве.

– Зачем так поступил с тем мальчишкой в столовой? – Терпеливо пояснила в ответ.

– А, ты про то, как я показал, этому хмырю, какой он никчёмный?

Ну вот, как он так может?! А? Быть хорошим и плохим одновременно?

– Я про то, как ты унизил слабого, заведомо зная, что он тебе не ответит. – Припечатала сурово. – Да, ты сильный, умный и красивый. Не спорю. Этакий суперморф. Но твои поступки, иной раз, говорят о тебе совсем иное.

– И что же? – Нахмурился Даниар.

– У меня есть два варианта. Первый, что ты где-то там, в глубине души, сомневаешься в своей суперморфности. Может тебя в детстве недохвалили, может и вовсе внушали, что ты не способен стать сильным и умным. Не знаю. Но сейчас, поступая таким образом, ты самоутверждаешься за счёт других. Это печально, но не смертельно. Есть всякие разные техники работы над собой, и я тебе о них расскажу. Потому что дорожу нашей дружбой и терять её не хочу. Это если ты захочешь, конечно. Ну, а если ты и дальше будешь так поступать, то думаю, нам придётся прекратить общение. – Дан резко вскинул голову, и я увидела глаза полные недоумения и обиды. – Ну и второй вариант короче и прозаичней: может ты просто говнюк и тебе нравится так делать. И вот с этим, я помочь тебе не смогу.

После этого я поднялась и ушла. Всё, что хотела сказать, сказала. Теперь пусть сам думает.

Вот так.

Это было вчера, а сегодня думаю, не слишком ли была резка в высказываниях? Но ведь он мой друг и кто как не я должна была показать, что его поведение перечёркивает одним махом всё то хорошее, что есть в нём? С другой стороны, могла и не называть его обидным словом. Но оно буквально вырвалось…

"Мне нравится его запах"

"Что? Кого? A-а. Это ты к чему?"

"Просто. Нравится и всё”

"И как же он пахнет для тебя?”

"Кориандром, диким мхом и кедром"

"Ну, ни чего себе, гурманка ты моя!"

"Пф!"

"Слушай, Рыська, а как же пахнет Ромен, что ты поначалу от него шарахалась?"

"О, там такое! Сейчас мне даже нравится: смесь шоколадного какао, черного перца и пачули"

"Хи-хи-хи, это ты на перец что ли так морщилась?"

"Ага!"

– Вик, Вика-а-а, ты уже проснулась? – Позвала Валентия, отвлекая от беседы с Рыськой.

– Угум.

– Я тоже. – Обрадовала она и, помолчав пару секунд, продолжила. – Слушай, а ты куда вчера ушла с Даном? Я думала тебя позвать, но Ромен отсоветовал.

– Да так. Поболтали немного. А потом мне захотелось побыть одной, и я отпустила рысь побегать.

– М-м-м. Понятно. А почему тебе захотелось побыть одной?

Р-р-р…

– Я была зла.

– Да? А на кого?

Гр-р-р!

– На Дана. На себя. В общем, неважно. Просто захотелось побегать.

– Понятно. А почему ты была зла на Дана?

– Валь!

– Что?!

– Ничего! – Кинула сердито и схватила полотенец. – Я умываться.

Не смотря на то, что завтра начиналась учёба, на душе у меня было муторно. Я мысленно возвращалась ко вчерашнему разговору и придумывала всё новый и новый возможный диалог. И когда поймала себя на двадцать пятом круге, разозлилась.

Да пошёл он лесом, этот Дан! Не маленький! Надо разберётся, а не надо, то и мне тогда не надо его сомнительной дружбы.

Выкинув из головы непонятного морфа, я решила занять себя делом и проверить наше яйцо.

"Рыська, мне, кажется, оно стало ещё теплее" – сказала я, задумчиво водя пальчиками по шершаво– мохнатой поверхности кокона.

"Ух, ты!" – Обрадовалась рысь.

"Думаешь? А по-моему рановато"

"Пф!"

"Может быть. Но, наверное, тут уместнее будет "хм""

Вот и настал первый день занятий второго полугодия. В расписании появились новые предметы и… магия! Но именно сегодня утром я не испытывала того предвкушения и интереса, как допустим, те же пару дней назад.

Дан. Всё он виноват. Такой интересный и приятный. Такой беспринципный и наглый. Замкнутый и одинокий. Целеустремленный и обаятельный. Нахальный и доставучий.

Как он, вообще, может быть таким разным?!

Вторая бессонная ночь напрягала. От недосыпа мой характер слегка испортился. И если, в ближайшее время, не прояснятся наши с морфом отношения, боюсь, меня следует изолировать от окружающих во избежание конфликтов разной степени серьёзности.

– Валь. Валя! Подъём! – крикнула подруге уже из ванной.

Н-да… Внимательно рассматривая себя в трёхмерном зеркале, поняла, что бессонница бессонницей, а на моём внешнем виде она не сказалась. Волосы всё так же переливались медными бликами и спадали уже ниже талии. Родные конопушки, ровно двадцать штук, радостно сияли на безупречно чистой коже лица. А цвет глаз мог поспорить яркостью и насыщенностью с цветом молодой листвы.

И кому ж такая красота интересно достанется? Я наморщила нос, а потом показала своему отражению язык. Упаси его, вселенная, от такого подарочка…

После занятий я решила полистать учебник по Природной магии. В этом полугодии мы лишь пробежимся по общим понятиям. А в следующем году, пройдя тест, будем посещать уроки тех стихий, к которым у нас будет предрасположенность.

Заглянул Ромен и, увидев, что я занимаюсь, решил присоединиться. Достав из сумки книгу, с комфортом расположился на моей кровати.

Я, сидя на жестком стуле, возмущённо засопела.

– Чего сопишь, Викуся? Иди ко мне, тут места хватит.

Ну, не наглость?

Я встала и, с независимым видом хозяйки комнаты и данной кровати, притулилась под тёплым боком наглеца. Ромен тут же запустил свой нос в мои волосы и с удовольствием вдохнул. Я легонько пихнула его плечом, чтоб не отвлекал от чтения.

– Жадина мелкая. – Улыбнулся морф и тоже уткнулся в книгу.

Под тихое дыханье парня я задремала.

– Вик. Вик! – меня резко выкинуло из сна. – Вик, а что случилось?

Я нахмурилась, пытаясь собрать мысли в кучу и понять о чём спрашивает Ромчик.

– Ммм, где?

Морф вытянул из моих рук учебник и обнял, а я прислонила голову к его плечу.

– Пару дней назад вы с Даном уединились. Вчера его нигде не было видно. Сегодня он не явился на занятия. – Ромчик повернулся в мою сторону, и макушку обдало горячим дыханием. – Понимаешь? Дан и прогулы это не нормально. Вот я и спрашиваю, что случилось?

Я отстранилась и взяла книгу обратно.

– Ничего такого из-за чего можно прогуливать пары.

– Уверена?

Раздражённо отбросила ни в чём не повинный учебник подальше на кровать.

– Нет. Не знаю. – Наконец, сказала я и с мольбой посмотрела на морфа. – Давай не сейчас?

Ромен печально покачал головой, но настаивать не стал.

Ночью я опять спала беспокойно. И вообще, казалось, что зависаю где-то в подпространстве. Полностью уйти в сон, отрешившись от реальности, не получалось. Но и проснуться окончательно не могла.

И тут что-то холодное коснулось моей щеки. Сердце испуганно вздрогнуло, дыхание сбилось, и я вмиг очнулась. Мамочки-и-и… Захотелось спрятаться под одеяло, но я быстро отмела эту идею, как дурацкую и решила просто замереть. Ледяные пальцы продолжили скользить по моей коже и коснулись сомкнутых губ. Тут я не выдержала и отпрянула. А потом, что было сил, завизжала.

Послышались два глухих удара о пол. Это привело меня в чувство, и я замолкла, прижав дрожащие ладошки к губам.

Раз ночной пришелец при соприкосновении с деревянным полом издаёт звук, то значит, гость материален. Это радует. Но почему два удара? Их двое? Мамочки…

Зажигать светлячок было страшно. Но ещё страшнее сидеть испуганной на кровати в неизвестности, предполагая всё самое худшее. Лихорадочно всматриваясь в кромешную темноту и прислушиваясь к шорохам на полу, я впустую щёлкала пальцами. Светляк зажигаться не хотел.

Да что ж за напасть?! На сегодняшнем уроке получилось с первого раза.

Вдруг послышался тихий стон. К нему присоединился второй. Совсем рядом…

Бросив бесполезные попытки создать свет, я в панике прижалась спиной к гредушке и накрылась одеялом.

Стоп! Досадливо откинула одеяло и хлопнула себя ладонью по лбу. Ну, ты и глупая, Вика! Совсем от страха разум потеряла? Не можешь воспользоваться магией, примени аниморфные способности!

Быстро поменяв зрение, я с опаской вытянула шею и заглянула за край кровати. На полу лежало два тела. Одно принадлежало Валюшке, которая, запутавшись в одеяле, пыталась из него выбраться. Второе находилось совсем рядом…

– Дан?! – Выдохнула потрясённо. – Т-ты к-какого кляпа тут забыл?

Страх ушёл, уступив место удивлению.

– Поговорить хотел… – Морф почесал ушибленный затылок и… остался сидеть на полу.

Я посмотрела на часы. Там, сияя синими цифрами, показывало без четверти два. Ночи! Перевела взгляд на морфа, который наконец-то понял, что сейчас явно не время для разговоров.

– Поздно? – Скорчил извиняющую физиономию Даниар, проследив за моим взглядом. – Или рано?

Я протяжно вздохнула и прикрыла глаза. Адреналин испарился, оставив после себя лишь усталость. Но, я впервые за несколько дней после нашего разговора с Даном почувствовала облегчение и как будто отпустила сжатую пружинку внутри. Это ещё больше усилило притяжение между мной и подушкой.

Но он пришёл. Сам! Это дорогого стоит. А сон подождёт.

Стойко подавив сладостный зевок, похлопала ладошкой по постели рядом с собой.

Парень удивленно моргнул и вдруг улыбнулся так светло и радостно, что я обомлела от такой красоты. В груди, почему то стало тепло, а сердечко восторженно затрепетало.

Эй! Ты чего это удумало, глупое? Он же наш друг!

Но непослушный орган не внял голосу разума и восторга не поумерил. Чем дольше я смотрела на счастливо улыбающегося морфа, тем сильнее теплело в груди и к тому же добавилось непонятное томление…

– Э… Вик? Даниар?! А что тут происходит?

Я рассеяно перевела взгляд на Валентию, всё ещё находясь под впечатлением от улыбки Дана, и пыталась понять, что это сейчас происходит со мной? И чем мне это грозит в будущем?

Подруга наконец-то размотала коварную ловушку из собственного одеяла и теперь, сидя на нём, переводила взгляд с меня на морфа и обратно.

– И кто кричал? – Добавила она.

Я, окончательно придя в себя, подарила морфу красноречивый взгляд, который говорил, что объяснять придётся ему. Заодно и сама послушаю, о чём он там хотел посудачить в два часа ночи.

Дан ухмыльнулся, нагло примостил свой морфный зад на кровать так, что мне пришлось поджимать ноги, и выдал меня с потрохами:

– Кричала она. – Его указательный палец обвинительно уставился в мою сторону, за что и был побит моей ладошкой.

– Хм… да я как-то и не сомневалась. Уж перепутать Викин визг с чьим-то другим просто не возможно. А вот почему она кричала?

Мы обе заинтересованно посмотрели на стушевавшегося морфа.

Дан сцепил ладони в замок. Потом скрестил руки на груди и задумчиво помолчал. Вздохнул. Наконец, стукнул ладонями о колени и резко поднялся.

– Поздно уже. Потом поговорим. – Глядя на меня, произнёс морф и… сбежал.

Валюшка широко распахнула глаза с вытянутым зрачком и дёрнула чёрным ушком.

– И что это было? – Спросила она, когда за морфом закрылась дверь и затихли его торопливые шаги.

Я расслабленно пожала плечами и взбила подушку.

– Вы помирились. – Поняла Валентия, глядя на мою улыбку.

Я опять пожала плечами и, положив голову на мягонькую подушечку, с удовольствием вытянула ноги.

М-м-м, блаженство.

– Точно помирилась. – Подвела итог Валя и тоже легла. – Только миритесь в следующий раз потише, чтоб не пугать добропорядочных морф, которые в отличие от разных других, ночью предпочитают спать, а не выяснять отношения. Соседям хорошо, их сберёг полог тишины, а я то находилась в самом эпицеинтри… эпециентре…

– Эпицентре. – Подсказала я, потихоньку уплывая в долгожданный сон под тихое ворчание подруги.

– Вот-вот. – Поддакнула она.

– Спокойной ночи, бурчалка. – Прошептала я.

– Надеюсь…

А утром я устроила допрос своей пушистой засоне.

"Ты почему меня ночью не предупредила, что это Дан влез к нам в комнату? А? Спала себе, значит спокойненько, а я тут чуть от страха не умерла!"

"Поэтому и не предупредила" – Сонно отмахнулась рысь.

"Что? – Растерялась я. – П-поясни, что ты имеешь в виду, говоря "поэтому"?"

"Поэтому и не предупредила, что это был он" – Как маленькой девочке разжевала Рыська.

"А-а-а… Подожди, так я и спрашиваю, почему не сказала, что это Дан?"

Рыська горестно вздохнула, просыпаясь окончательно.

"Потому что. это. был. ОН! Непонятливая…"

Вот и поговорили…