Текст книги "Спаси свою дочь, бывшая! (СИ)"

Автор книги: Настя Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Глава 12 -

Не вступаю в споры и не хочу сейчас оправдываться. Тогда во мне играли гормоны и юношеский максимализм: я действительно не стала слушать нелепые оправдания. Я считала, что если сделал предложение одной женщине, то уже не смеешь жениться на другой, но Александр явно думал иначе.

– Отец умер, ты знаешь это. Важным условием в его завещании для получения наследства был брак с Кариной. Я не хотел этого делать, но другого выхода не оставалось. Глупо было бы пожертвовать деньгами и всем имуществом из-за несоблюдения такого простого условия. И тогда я решил, что мы с Кариной поженимся, но вскоре после оформления всех бумаг разведёмся, каждый пойдёт своим путём.

– Вы могли сделать это тихо. Зачем было так громко объявлять сначала о вашей якобы давней помолвке, а потом и о свадьбе? Вы сыграли её с размахом. Твоя мама постаралась, чтобы сделать мне больнее?

Вспоминаю взгляд свекрови и до сих пор не понимаю, для чего она явилась. Нет. Она мне стала свекровью и теперь уже не станет. Никогда.

– Мама тут не при чём. У нас с Кариной действительно была помолвка. Против нашей воли, разумеется. Я никогда не относился к этому серьёзно, а вот наши отцы – да. Её отец настоял на пышной свадьбе. После ссоры с тобой я готов был от всего отказаться, но Карина убедила меня, что ты успокоишься и всё поймёшь. Отчего-то мне хотелось в это верить. Я не собирался затягивать с разводом. Думал, что ты ещё и родить не успеешь, когда всё случится, что я объяснюсь, и мы с тобой снова будем вместе. Втроём: ты, я и наш ребёнок.

Александр делает глоток вина и качает головой.

– Это звучит странно. Я прекрасно понимаю. Я тоже хорош… повёл себя, как идиот. Не остановил тебя и поддался обиде. Сказал себе, что если бы ты любила меня на самом деле, то выслушала бы. В тот момент я был ещё несозревшим до конца подростком, которому не удалось вырваться из скорлупы родительской опеки. Глупо? Да… Мы с тобой оба такими были. Мы любили друг друга, но защитить это хрупкое чувство не смогли. Мы не уберегли малышку, и всё это могло закончиться очень плохо. Мне повезло встретить её в детском доме. Всего лишь малейшая случайность. Если бы этого не случилось… нет, я не хочу об этом думать.

– Вы с Кариной были знакомы с самого детства… Почему ты не дал шанса вашим отношениям? Зачем было столько лет держать её рядом, но отталкивать от себя?

Сама не знаю, что хочу услышать в ответ. Я не понимаю логики своего бывшего. Сейчас ему жаль Карину, но ведь о её болезни он узнал не сразу? Или она была больна изначально?

– Ты прогнала меня, и я ушёл, думая, что так тебе станет лучше. Понимаю, что тогда ты ненавидела меня и винила в смерти ребёнка. Я и сам винил себя. Я ушёл, потому что хотел для тебя лучшей жизни. Рассчитывал, что ты успокоишься, встретишь достойного мужчину и будешь счастлива. Откровенно говоря, когда я узнал, что ты его встретила… я взбесился. Именно по этой причине повёл себя так скверно при встрече. Я не проверял тебя. Знал же, что ты не подписала бы никогда отказ от ребёнка. Я хотел сделать тебе больно. Хотел высказать, что ты так быстро забыла обо мне и нашей дочери, но вместо этого я причинил тебе боль. Это было очередное проявление слабости. Думал, что вырос, стал мудрее, но стоило встретить тебя снова, как моя выдержка полетела в пекло. Я с ума сходил от мысли, что у тебя есть другой мужчина, что он прикасается к тебе, целует тебя и любит. Мне донесли о его существовании, и я готов был рвать и метать. За тобой планировал отправить своего человека, но полетел сам. И вместо спокойного разговора я сделал тебе больно. Не прошу простить меня, потому что понимаю, что это будет сложно сделать. Сейчас, когда вопрос с болезнью Вари отпал… я понял, как сильно накосячил. Мне не следовало так вести себя, но я уже не смогу вернуться назад.

Делаю глоток вина, прокатывая тягучую жидкость по рту. Морщусь от лёгкого пощипывания слизистой и проглатываю. Что-то слишком крепкое оно. Или у меня просто такие ощущения из-за услышанного?

Я вижу, что Александр раскаивается, но не чувствую той нити, что связывала нас когда-то. Я не готова ответить ему взаимностью, потому что переболела.

– День за днём я вытравливала тебя из памяти. Ненавидела и себя тоже, потому что не могла забыть. Но потом получилось. Ты не смеешь судить меня. О вашем разводе никто не объявил, как о свадьбе. Я думала, что ты счастлив с ней.

– Мы с Кариной дружили с детства. Я любил её как сестру. Когда мы развелись, я не смог прогнать её, потому что отец… её отец, он бы никогда не принял дочь после развода. Ей некуда было податься, и я позволил остаться жить в моём доме. Карина не мешала, она во многом помогала мне, поддерживала, когда готов был совсем расклеиться. Она всегда оставалась рядом, даже когда напивался в стельку и прогонял её, когда в своих видениях видел тебя и проклинал весь свет… Я благодарен, что она всё это вытерпела. Впрочем, если бы ушла, я бы не обиделся. Мне было жаль её. Именно по этой причине Карина оставалась под крышей моего дома. Она никогда не интересовала меня как женщина. Меня вообще не интересовали другие женщины, потому что ты всегда была моей болью, моим идеалом. Женщина, которую я до сих пор люблю. Никакая жалкая копия никогда не смогла бы встать на место оригинала. Поначалу я был одержим тобой, а потом понял, что именно эта одержимость свела с ума, из-за неё натворил столько всего… В общем, мне жаль, что всё так произошло. Правда, жаль… И если ты хочешь слышать правду, то вот она – Карина оставалась рядом, потому что я жалел её. Мы были хорошими друзьями. Я никогда не смотрел на неё больше чем на сестру. И никогда бы не посмотрел, даже если бы не встретил тебя.

Слышу, как в коридоре падает что-то стеклянное и разбивается, а следом раздаётся глухой удар.

Карина?

Она подслушивала наш разговор с Александром?

– Я проверю что там, ты отдыхай…

Мужчина уходит, а я думаю о том, как больно слышать правду. Он не любил её, а вот Карина… наверняка она любила Александра как мужчину и продолжает любить. Именно по этой причине она решила посвятить ему последние годы. Она находилась рядом только потому, что рассчитывала получить хотя бы малейшую ласку с его стороны.

– Катя! – зовёт Александр из коридора взволнованным голосом.

Выбегаю и вижу Карину, лежащую на полу без сознания. С края её губы стекает кровь, а рядом поблёскивают осколки разбитого стакана.

– Я вызову скорую. Она жива?

Александр кивает.

Мне жаль, что вывела бывшего на такой откровенный разговор. Жаль, что Карина услышала правду, но какой бы суровой она ни была – лучше так, чем жить в сказочной лжи.

– Глава 13 -

Врачи скорой помощи увозят Карину в больницу, и Александр уезжает вместе с ней. Вот и поговорили. Наливаю ещё немного вина и иду в комнату, где смогу обдумать произошедшее и немного расслабиться после непростого дня. Мне понравилось проводить время с дочерью, но я поняла главное…

Набираю номер Марата. Хочу услышать его голос. Мне жизненно необходимо это. Опомнившись, что уже поздно, а я ему завтра на работу, я уже собираюсь сбросить, но мужчина отвечает.

– Привет! Приятно, что ты позвонила мне. Лежал с мыслью, что хотелось бы услышать тебя, и вот звонок…

– Я тебя не разбудила?

– Нет. Я в последнее время плохо сплю. Ты не переживай только. Я крепкий. Справляюсь со всем. Как ты себя чувствуешь сама?

– Как я говорила – нас с Варей сегодня выписали. Всё хорошо. Я чувствую себя нормально, но очень хотела сказать, что мне не хватает тебя. Хочется оказаться в твоих объятиях. Это так сложно объяснить…

– Не следует объяснять. Прекрасно понимаю твоё состояние. Сам с ума схожу.

Мы говорим о работе. Я сама спрашиваю, как Юлька справляется там без меня, и даже немного ревную, когда Марат хвалит её успехи. Он рассказывает о новом проекте, и его слова помогают мне вернуться к настоящему, где мне уютно и хорошо. К жизни, где я, наконец, нашла себя настоящую.

– Вы уже решили, что делать с поездкой на море?

– Нет. Пока не решили. Откровенно говоря, времени поговорить об этом не было. Сначала провели весь день с Варей, а потом Карине стало плохо, и Александр увёз её в больницу.

– Это его жена, да?

– Ага… и жена, и не жена… там чёрт ногу сломит, так что можешь называть её так. У неё неоперабельная опухоль головного мозга. Боюсь, её дни сочтены.

– Жаль, что тебе приходится проходить через это и наблюдать за всем, хоть и сторонним человеком. В любом случае такие болезни всегда сложно воспринимать нормально.

– Это точно. Спасибо, что поговорил со мной. Теперь я смогу нормально уснуть.

Не говорю ему главных слов, потому что желаю сказать при встрече. Не по телефону… Хочу смотреть в его глаза, чувствовать его руки на своей талии, щекочущее кожу дыхание… Хочу вдыхать в себя такой приятный аромат парфюма, ставший моим любимым.

– Надеюсь, мы с тобой скоро сможем увидеться, потому что без тебя дни слишком мрачные… Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, любимая!

Отключаю телефон, допиваю вино, скатываюсь на подушки и засыпаю с улыбкой на губах. Просыпаюсь в десятом часу от стука в дверь. Натягиваю на себя одеяло и позволяю войти гостю, которого явно не ждала.

– Прости, что бужу тебя. У меня скоро совещание, а Карина… она просила, чтобы ты зашла навестить её. Она хотела поговорить с тобой о чём-то важном.

– Не сказала о чём?

Поднимаюсь, прижавшись к спинке кровати, потираю глаза кулаками, чтобы проснуться окончательно.

– Нет. Я сам удивился, если честно. Не думал, что у вас с ней есть какие-то точки соприкосновения. Если что, к Варе приехала няня.

– Ты предлагаешь подвезти меня в больницу?

– Ну, если ты поедешь, то могу подбросить, но обратно лучше будет вызвать такси. Или я заеду за тобой после совещания, если разговор будет долгим.

– Ладно, дай мне десять минут, чтобы прийти в себя и одеться.

Кое-какие вещи мы с Маратом купили, когда я собиралась лечь в больницу. Хоть что-то. Не люблю ходить постоянно в одном и том же. Быстренько умывшись и сделав лёгкий макияж, собираю волосы в пучок, одеваюсь и выхожу.

– Ты быстро.

– Я никогда не была медлительной, – пожимаю плечами я.

Александр поджимает губы и молчит, словно не хочет спорить. Вижу, что он расстроен. Что бы он ни говорил, Карина была дорога ему. Он держал её рядом из жалости, потому что любил, как родственницу. И теперь он переживает за её состояние.

– Что говорят врачи? – спрашиваю уже в машине на половине пути к больнице.

– Её время на исходе. Они не знают точного… может пара часов, а может месяцев… в любом случае это очень непросто. Я не смог сказать ей этого. Не знаю, как…

– Думаю, она сама всё прекрасно понимает. Лишние слова тут ни к чему.

– Наверное. Тяжело терять родных людей… даже если между вами были какие-то недомолвки. Знаешь, я ведь ненавидел её какое-то время. Думал, что если бы её не было, отцу не пришло бы в голову ставить такое условие. Я искал виноватых совсем не там, где должен был. Главная вина всегда оставалась на мне.

Успокаивать бывшего нет совершенно никакого желания, поэтому я просто отворачиваюсь и смотрю в окно на проплывающие по небу облака, спешащих по своим делам людей. Вот они бегут куда-то… и даже не подозревают, что может ждать за следующим поворотом. Горло мгновенно пересыхает, когда я осознаю, что ещё недавно была такой же.

Александр доводит меня до палаты, просит поддерживать с ним связь, и если задержусь, дать знать, чтобы он смог заехать за мной, и я вхожу.

Карина выглядит ужасно. Она ещё бледнее, чем раньше, а под глазами огромные синяки. Во взгляде женщины пугающая пустота, словно она смирилась со своей участью и просто ждёт конца.

– Привет! – тихонько говорю я, подхожу ближе и присаживаюсь на край кровати. – Не думала, что ты захочешь со мной поговорить.

– Привет… перед смертью нужно покаяться в своих грехах. Я слишком долго держала всё в себе, а теперь должна рассказать тебе.

– При чём здесь я?

Карина тяжело вздыхает и давит подушечками пальцев на виски.

– Ты поймёшь, – с тяжестью в голосе говорит женщина. – Только, пожалуйста, не перебивай меня и дослушай до конца. Ладно? Это всё сделала я. Все твои страдания – моя вина.

Сердце ударяется о рёбра и замедляет своё биение. Смотрю во все глаза на Карину, а она только пожёвывает губами.

– Я не знаю, сколько мне осталось, поэтому ты должна знать главное, но пообещай, что в любом случае выслушаешь меня? Прошу!

Ледяные пальцы сжимаются на моём запястье, а в затуманенном взгляде застыла немая мольба.

– Обещаю. Я выслушаю тебя, – киваю и стараюсь избавиться от костлявых пальцев, напоминающих прикосновение самой смерти, коим ощущаешь его в кошмарах.

– Это я отняла у тебя дочь. Я сделала так, чтобы ребёнка отправили в детский дом. Ты страдала по моей вине, потому что я хотела быть счастливой. Но именно из-за меня вы снова вместе. А теперь я расскажу тебе всё подробнее, если ты сдержишь обещание, а не отключишь все эти пищащие аппараты, поддерживающие мою жизнь, прямо сейчас.

От слов Карины у меня голова идёт кругом. Я думала, что это несостоявшаяся свекровь постаралась… думала, что она всё подстроила, но Карина… она была последним человеком, который мог прийти в голову.

– За что? За что ты так поступила с моей малышкой? – выдавливаю из себя сухими губами.

– Мне не было дела до ребёнка. Я с детства любила Александра. Он был для меня всем. Мой бог, моя жизнь! Он заменял для меня весь белый свет, а потом он ударил прямо в спину ножом… словесным ножом, что любит другую. Он собирался жениться на тебе. Я думала, что всё это несерьёзно. Надеялась, что он одумается, но он готов был пойти против воли отца. Я на коленях молила его отца вписать условие о нашем браке в завещание. Я постаралась сделать так, чтобы он как можно скорее ушёл из жизни, и у Саши… чтобы у Александра не осталось другого выхода, как жениться на мне. Всё это время я лгала ему. Мой отец не тиран, и он бы принял наш развод. Он столько раз сам предлагал мне развестись с мужем, который не любит и не ценит, но я лгала, выставляя его монстром. Я верила… наивно верила, что Александр забудет о тебе. Ребёнок был преградой, ведь Александр не собирался отпускать тебя. Тогда пришлось подделать подписи. Твой отказ выглядел правдоподобно. Акушерке я дала контакты, заплатила врачу и указала им, кому можно выгодно продать ребёнка. Я надеялась, что о ней ничего не узнают. Вы похоронили чужого малыша. В тот день рожала ещё одна женщина. Отказница. Её ребёнок погиб в утробе, и его вы похоронили. Сколько сил мне потребовалось, чтобы просто избавиться от преграды в твоём лице… а он даже после ложной смерти ребёнка побежал к тебе, жил с тобой, успокаивал. Я желала тебе смерти в те минуты. Но ты прогнала его, и я верила, что однажды он увидит во мне женщину, полюбит меня. А он… просто жалел, – последние слова Карина выплёвывает с ненавистью. – Узнав, что ребёнка так и не смогли продать за границу, что девочка ещё здесь, в детском доме, но скоро может оказаться далеко… я поняла, что должна всё исправить. Он должен быть счастлив, ведь больше у меня нет шанса. Я умирала, а он так и не посмотрел на меня… ни разу не приласкал, как женщину. Я сделала так, чтобы Александр попал в детский дом, убедила няню провести его через комнату Вари. Это оказалось не так уж сложно, ведь деньги везде решают. А потом я пичкала девчонку таблетками, которые снижали её иммунитет, и заплатила за фальшивые анализы, только бы свести его с тобой. Потому что он страдает. Он всё ещё любит тебя. Всегда любил и не забывал. А я… мне пришлось смириться. Теперь я умираю, и я должна была рассказать тебе всё. Можешь отключить аппараты прямо сейчас или поиздеваться надо мной, наблюдая, как медленно гасну. Всё, что я сделала, сделала из-за любви к нему. И если бы не здоровье… я бы продолжала бороться, а ты… ты никогда бы не узнала, что твоя дочь жива. Но ты уже остыла… вижу, что ребёнок для тебя помеха… Она тебе не нужна, но ты боишься признать это. Ты продолжаешь страдать. Так страдай же, как страдала я, потому что это ты украла его у меня!

Подскакиваю с кровати и вылетаю из палаты.

Насмешки Карины и её сумбурные слова звучат в голове, сводя меня с ума. По щекам текут слёзы, а из-за пелены я едва различаю путь перед собой. Она ненавидела меня за то, что Александр не смог полюбить её? Хочется сказать, что она делала всё это не ради него… и не от любви. Она делала это из-за эгоизма, который подначивал поступать именно так, добиваясь собственного счастья. Но при чём тут невинный ребёнок? Если бы не болезнь Карины, Варя могла умереть… Её могли использовать на органы. В лучшем случае она бы сходила с ума в детском доме.

Меня всю трясёт.

Вылетаю на улицу и буквально врезаюсь в спину бывшего.

Он же собирался уехать!

– Катя? Ты так скоро? Что случилось? Ты вся дрожишь!

Проявляю слабину, обмякнув в объятиях бывшего, и рыдаю, уткнувшись лбом в его плечо. Рыдаю так громко, что царапает горло, выпускаю всю боль. Я кричу, но плевать в это мгновение на проходящих мимо людей. Слишком больно держать всё в себе.

– Карина, она… она умерла? – растеряно спрашивает Александр.

– Не смей больше называть мне имя этой змеи. Она заслужила смерти. Небеса всё видят. Она этого заслужила, – хрипящим голосом говорю, отстранившись от бывшего.

Его объятия не успокаивают меня, напротив, делают только хуже.

– Что? Но почему?

– Спроси у неё… Это всё сделала она. Мой отказ… якобы смерть Вари… Смерть твоего отца. Это она. Поговори с ней, если уже не торопишься на совещание, а мне нужно прогуляться.

Иду в сторону сквера.

– Я не могу отпустить тебя одну в таком состоянии, – бросается за мной бывший и хватает за руку, но я быстро избавляюсь от его прикосновений.

– Не смей. Я пойду одна. Не вздумай даже следовать за мной. Я не могу тебя видеть… Столько лет жил вместе с ней и не разглядел змею, пригретую на груди. Твоя вина в этом тоже была. Ты позволял ей творить весь этот беспредел. Как же сильно меня тошнит от всех вас. Просто оставь меня. И если не веришь мне, так пойди, поговори с ней. Пусть и перед тобой исповедуется, раз так сильно тебя любит.

Ухожу. Понимаю, что могла перегнуть, но в это мгновение мне всё равно. Мне не жаль бывшего. И Карину не жаль. Она заслуженно умирает. Всевышний всё видит… и он вычищает весь этот мусор с земли.

– Глава 14 -

Бесцельно брожу по скверу и незаметно добираюсь до парка, где мы с Суботиным устраивали свидания. Откровения Карины никак не выходят из головы. Она ничуть не жалела о содеянном. Если бы не болезнь, она бы никогда не рассказала правду. Самое неприятное, что она права – Варя превратилась в проблему, которую теперь мне предстоит решить. Девочка рассчитывает, что у нее будет полноценная семья, но я даже видеть бывшего не могу. Он пошел на поводу Карины. Неужели не было способов оспорить условие отца? Законных способов? Что бы там ни было, Александр не перестанет переживать за Карину и заботиться о ней. И похоронит он ее с достоинством, несмотря на все то, что она совершила с нами.

Несколько раз бывший звонит мне, пишет, что он волнуется и готов отправлять за мной поисковой отряд. Приходится ответить ложью, сказать, что я в порядке. Пару раз звонит Марат, но сейчас говорить с ним не могу. Лгать ему не получится, а заставлять волноваться за меня – не следует.

Глядя на последние всполохи солнца оттенками пурпурного рассеянные по водной глади озера, я думаю, как изменить свое отношение к Варе. И самое интересное – как теперь смотреть на ее отца? Нам и без того тяжело было находиться рядом, а теперь... Он не остановил монстра, а все больше питал ее и снабжал деньгами, которые Карина тратила на взятки.

Устав ходить по городу, просидев несколько часов на скамейке, я понимаю, что пора вернуться и вызываю такси.

Разговора о будущем ребёнка нам с бывшим точно не избежать, так что чем скорее он состоится, тем лучше.

Вхожу в дом, слышу мужские голоса в гостиной, а когда вхожу, не могу поверить собственным глазам – у окна стоит Марат. Они с Александром общались о чём-то, но теперь оба замолкают. Сердце колотится. Бегу к Марату и тону в его объятиях. Он снова приехал. Наплевал на работу и приехал, чтобы поддержать меня и быть рядом со мной в такое непростое время. Наверняка Александр успел рассказать ему, что случилось.

– Я волновался за тебя. Ты не отвечала на мои звонки, и я готов был…

– Спасибо, что приехал. Ты всегда чувствуешь, когда я так сильно нуждаюсь в тебе. Но как же работа?

– Да плевать на работу. Можешь не волноваться об этом. Если начальник и решит уволить меня, найду другую. Я просто не мог оставить тебя. Совершил большую ошибку, уехав впервые. Снова я её не допущу и не оставлю тебя в таком состоянии.

Кладу голову на плечо мужчины и расслабляюсь в его руках. Только его близость помогает мне успокоиться и отпустить все тревоги.

Александр покашливает, прочищая горло. Он намекает нам, что мы не одни в помещении. Хочется прогнать его, но понимаю, что мы гости в его доме.

Вынужденно отстраняюсь, оборачиваюсь и смотрю на бывшего, показывая своё недовольство.

– Мы должны решить, что делать дальше. После открывшейся правды… я не хочу видеть тебя, иметь с тобой что-то общее и пересекаться с тобой.

– Говоришь так, словно это я заставил Карину так поступить.

– Именно. Ты давал ей надежду, что она сможет добиться любви с твоей стороны. Без надежды женщина никогда не стала бы вести себя настолько отчаянно. У неё была надежда, именно по этой причине она продолжала действовать до последнего. Вы дружили с самого детства, и ты должен был знать её, как никто другой. Ты должен был предугадать. Опередить. Следовало откровенно поговорить с ней и объяснить, что у неё нет шансов… Может, твой отец до сих пор был бы жив, а дочь никогда бы не узнала, что такое холод детского дома.

Александр стискивает зубы и кивает.

– Исчезновение акушерки и смерть врача – это её рук дело? Тоже Карина постаралась?

Александр кашляет и отвечает на мой вопрос хриплым голосом:

– Она хотела избавиться от всех свидетелей, когда поняла, что отдать ребёнка на усыновление за границу не получилось. Получилось. Они все погибли от её руки. А потом болезнь накрыла Карину.

– Слишком щедрая болезнь, потому что она мало страдала за все свои злодеяния. Звучит жестоко? Пусть так. Я не собираюсь жалеть её. Даже сейчас она не раскаивается. Говорит, что хочет устроить тебе счастливую жизнь? А на деле печётся о своей душонке… Но это уже неважно. Я не хочу думать о ней и говорить. Что мы будем делать дальше? Как объясним Варе, что мама и папа не могут жить вместе только из-за неё?

– Я всё понимаю!

Девочка, до этого скрывавшаяся в коридоре, теперь выходит и приближается к отцу. Она садится рядом с Александром и берёт его за руку.

– Папа первый нашёл меня. Я хотела бы остаться вместе с ним, если можно. Ты будешь иногда навещать меня и звонить мне по телефону? Мы могли бы разговаривать по видеосвязи, ты бы читала мне сказки и рассказывала интересные истории…

Слёзы скатываются со щёк, но я утираю их тыльными сторонами ладоней и киваю. Рядом Марат, и его присутствие помогает мне принять верное решение.

– Ты уверена, что хочешь остаться с ним?

Варя кивает, а Александр сжимает её руку. Они нуждаются друг в друге. Связь между ними куда крепче того, что сложилось у нас с дочерью. Возможно, материнские инстинкты погибли вместе с новостью о смерти ребёнка? Или просто они встретились первыми? Именно по этой причине образовалась такая связь?

– Ты могла бы приезжать ко мне и жить у меня… а когда будешь учиться в школе, то проводить со мной каникулы… – выдавливаю, рассчитывая, что не получу отказ.

– Это хорошая идея. Мне нравится. А на море вы повезёте меня вместе с папой?

Варя не оставляет попыток свести меня с бывшим. Наверняка она рассчитывает, что чем больше времени мы с бывшим проведём вместе, тем выше шансы, что мы будем счастливы вместе, но это не так, и девочка должна понимать это сразу.

– Нет. Я не думаю, что нам следует проводить время вместе с твоим папой. У нас с ним слишком много обид друг на друга. Это будет мучительно для нас обоих.

По взгляду бывшего понимаю, что он ревнует меня к Марату. Он тоже рассчитывал, что получится вернуться к прошлому, но теперь я люблю другого мужчину. Того, кто стоит рядом и крепко сжимает руку. Того, кто готов жертвовать своей карьерой ради меня. Того, кто никогда не оставит в трудную минуту и не будет давить, требуя своего.

– С кем же я поеду?

– Если твоя мама не против, она могла бы свозить тебя на море. Со мной ты провела больше времени и можешь поближе познакомиться с ней, а мне… мне нужно немного поработать и привести дела фирмы в порядок. Все эти новости здорово ударили по нашему кошельку, а ведь нам нужны денежки, правда? – Отвечает за всех Александр.

Варя улыбается и кивает.

– Тебе нужно идти спать, солнышко. Сейчас я уеду, а утром вернусь, и мы с тобой поговорим. Решим, когда лучше поехать на море. Договорились?

Варя кивает. Она подбегает ко мне и обнимает, а я целую её в макушку, вдыхаю её запах, но не чувствую того, который описывают в книгах. Родной ребёнок… как он должен пахнуть? И сколько времени пройдёт, прежде чем наша связь укрепится?

– Я уложу её. Вы можете остаться в доме, – говорит Александр, следуя за Варей.

– Спасибо, мы откажемся от столь щедрого предложения, – качаю головой я.

– Можно тебя на пару минут? – цедит сквозь зубы Александр. – Дочка, поднимайся, папа сейчас придёт.

Иду следом за мужчиной, кивнув Марату, что всё нормально. Вхожу в душный кабинет, где Александр хватает меня и прижимает к стене. Он упирается ладонями по обе стороны от меня и часто дышит.

– В чём я виноват? Я не мог догадаться даже, что Карина пойдёт на что-то подобное. Она сумасшедшая, но я не разглядел этого. Поэтому ты винишь меня и приговариваешь страдать до конца дней? Я ничего не сделал… Я не виноват перед тобой, – хрипящим голосом говорит мужчина. Смаргиваю слёзы и качаю головой. Мне нечего ему сказать. Я до сих пор уверена, что часть вины лежит на его плечах. Каждый в этой истории допустил ошибку, но Александр держал врага слишком близко и спонсировал её грязные делишки, пусть делал это неосознанно.

– Пусти меня… если ты хотел пообжиматься, то выбрал не ту цель.

– Правда? Хочешь сказать, что любишь его и ничего ко мне не чувствуешь? Так докажи это прямо сейчас!

Александр резко сокращает расстояние, разделявшее наши губы, и целует меня. Он целует отчаянно, но я чувствую лишь липкие неприятные прикосновения и ничего больше. Отталкиваю мужчину от себя и отвешиваю ему звонкую оплеуху. От удара покалывает ладонь.

– Не смей меня хватать! Не смей, слышишь? Я действительно люблю Марата. Люблю его по-настоящему. Твои жалкие попытки выбить из меня остатки чувств выглядят отвратительно. Не осталось у меня к тебе ничего. Пойми это, наконец. Ты не сможешь привязать меня к себе ребёнком. Это неправильно. Я не стану жертвовать своей личной жизнью и счастьем, чтобы находиться рядом с ней. Скажи спасибо той, что всё это время жила под крышей твоего дома. И радовалась, что её коварный план помог получить хоть что-то.

Александр отступает назад. В его взгляде, наконец, появляется то, что должно было появиться – осознание. Он понимает, что переборщил, и что вернуть меня уже не получится.

– Ладно. Я больше не прикоснусь к тебе. Прости. Это действительно было лишним. Мне жаль, что заставил тебя нервничать. Карине осталось недолго, она сама себя наказала. И да… я не смогу не похоронить её, потому что даже зверя, откусившего тебе руку, не бросишь гнить под деревом, если ты человек. Я просто поступлю по-человечески. Можете остаться с ним здесь, если хотите… В доме полно пустых комнат. А я… пойду к Варе.

– Мы не останемся здесь. Прости. Очень рассчитываю, что завтра мы спокойно обсудим будущее взаимодействие, потому что совсем бросать ребёнка я не собираюсь.

Бывший кивает и уходит. Я несколько секунд стою в его кабинете, перевожу дух и тоже покидаю место, пропитанное его запахом. Он не вызывает во мне ничего, кроме злости. Злости на человека за то, что я доверилась ему когда-то, а он не сумел защитить. Теперь он точно исправит свои ошибки и сможет достойно воспитать Варю, а я… Я двинусь дальше.

Вхожу в гостиную, приближаюсь к Марату и смотрю ему в глаза. Руки мужчины ложатся мне на талию, а на губах играет улыбка. Вижу страх в его взгляде и понимаю, что он опасается услышать от меня отказ.

– Поедем в гостиницу? Не хочу оставаться здесь… Хочу быть там, где только ты и я.

– Нам бы в таком случае купить билеты на необитаемый остров, – посмеивается мужчина. – Шучу, конечно. Поехали. Я только рад остаться с тобою наедине.

Выйдя на улицу, я прижимаюсь к Марату в ожидании такси. Прохладно, а его близость окутывает и согревает.

– Я люблю тебя! – говорю негромко, но он слышит, и я чувствую, что его сердце стало биться сильнее. – Люблю тебя очень сильно. И… там на свидании… если ты хотел…

– Я хотел попросить твоей руки, Катя. Но сейчас я не смогу сделать этого красиво.

– И не надо. Ты сделал больше, чем просто красивое предложение… Ты доказал мне, что я не ошиблась с выбором, что я могу положиться на тебя, и ты будешь рядом со мной в горе и радости. Что может быть лучше? Я согласна, Марат. Я хочу провести отведённые мне дни с тобой. Хочу, чтобы у нас была крепкая семья. Может быть, дети… я не знаю. Если ты принимаешь меня вместе с Варей, ведь она не перестанет появляться в моей жизни, то… я с радостью стану твоей женой.

Марат прижимает меня к себе, утыкается носом мне в волосы, втягивая в себя их аромат, и шепчет:

– Я от тебя никогда не откажусь. И я постараюсь стать другом для девочки, ведь отец у неё уже есть. Всё остальное… мы все невзгоды оставим позади. И если нужна компания для поездки на море – я всегда только «за». Даже подумываю – может уволиться и… переехать сюда? Так ты будешь чаще встречаться с дочерью? Как тебе идея?

Почему-то последнее предложение мне совсем не нравится. Когда-то я оставила этот город, сбежала из него… и пока я не готова вернуться. Даже ради Вари. Может быть, я плохая мать? Только Бог способен рассудить, но я не готова перекраивать свою жизнь теперь… Тем более девочка сама выбрала отца. А я… я сделала свой выбор. Чтобы не винить впоследствии дочь, не кусать локти и не жалеть, что оставила любовь ради ребёнка, я выбрала Марата. Наши отношения выдержали столь непростое испытание и стали только крепче – я больше чем уверена в этом.