Текст книги "Фиктивная мама (СИ)"
Автор книги: Настя Ильина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Глава 3. Форс-мажорные обстоятельства
Второй день подряд Юля собирается на работу в спешке. Всю ночь она вспоминала свою нелепую свадьбу и первую брачную ночь, которую они с «мужем» провели в разных точках города. Уснув только под утро, едва удалось отыскать в себе силы, чтобы встать.
Юля выходит из подъезда и морщится от ярких солнечных лучей, слепящих глаза. Она улыбается и прислушивается к чирикающим птичкам.
– Какого черта? – раздается Сашин голос за спиной, а затем он хватает за руку и с силой разворачивает на себя, прерывая минутное удовольствие.
Глаза Юли широко раскрываются. Она хочет возмутиться, но все слова мгновенно превращаются в набор букв, кружащий по чертогам разума.
– Я спрашиваю, какого черта? – рычит Саша и стискивает зубы.
Желваки на его лице дергаются от напряжения. Юля замечает на его щеках двухдневную щетину. Она чувствует пульсирующую боль в области запястья и пытается высвободить руку.
– Что ты себе позволяешь? – шипит Юля.
– Я? А ты сама-то что творишь? Думала, я не узнаю? Кто такой этот мудак? Как его фамилия там?
Свободной рукой Саша достает из заднего кармана джинсов смятый клочок газетной страницы и смотрит в него. Юля заглядывает и замечает снимок: она в свадебном платье с букетом ромашек в руках садиться в машину Максима Борисовича, а тот стоит рядом и держится за дверцу.
– А! Вот! Егоров! Ты у нас теперь Егорова?
«Черт», – Юля начинает паниковать.
Об этом они с Максимом Борисовичем подумать не успели, и теперь Юля даже не знала, как вести себя в офисе, ведь там уже наверняка все только и говорят об этой свадьбе.
– Саша, пусти, мне больно, – просит Юля и пытается вытянуть руку.
– Тебе больно? Да что значит эта боль? – он сильнее сжимает руку. – Ты даже не представляешь насколько мне больно вот тут, – Саша сжимает клочок газеты в руке и тычет ею себе в грудь. – У меня сердце болит. Я же думал, что ты одумаешься! Предложение тебе сделать хотел, а ты!
Саша отпускает руку и с силой отталкивает от себя. Юля хватается за ноющее от боли запястье и продолжает испуганно смотреть на своего бывшего парня, не знаю, чего ожидать дальше. Они какое-то время смотрят друг другу в глаза. Саша разрывает зрительный контакт первым. Он разворачивается на месте, кидает клочок газеты и, обернувшись, шепчет презрительным тоном:
– Шваль.
На глаза наворачиваются слезы, а к горлу подступает удушающий ком. Юля не может произнести ни слова. Ее никогда в жизни так не оскорбляли. А главное, что она получила незаслуженную «пощечину». Саша уходит уже далеко, а Юля все еще стоит на месте, обхватив себя руками. Ей не хочется идти на работу, где каждый будет смотреть на нее и хихикать за спиной.
За своими размышлениями Юля не слышит шаги за спиной и вздрагивает, когда сильные мужские руки ложатся на ее плечи.
– Простите, что напугал вас, Юлия Сергеевна, – успокаивающим голосом произносит Максим Борисович.
– Вы уже знаете? – Юля смотрит на скомканный лист газеты, который Саша бросил рядом с ней перед уходом.
– Да. Это форс-мажорные обстоятельства, которые мы не учли. Юлия Сергеевна, простите меня за такую оплошность.
– Это не вы виноваты. Если бы не весь этот маскарад… Платье, букет, кольца… Никто бы и не узнал, что мы там были.
Юля смотрит на руки Максима Борисовича, все еще лежащие на ее плечах, и он убирает их. Она разворачивается к нему лицом.
– Думаю, журналисты шли следом… Их давно интересовал эксклюзив моей личной жизни. Если я не давал им повода написать что-то в газетах, после расставания с Мариной, то теперь они получили сенсационную статью. Оно даже лучше, – вероятно, заметив смущение во взгляде Юли, он добавляет: – с одной стороны. Теперь наша свадьба оглашена, и у заведующей детским домом не будет повода усомниться в моей искренности удочерить Олю.
Юля опускает взгляд. Она не знает, как сказать, что теперь боится появляться на работе. Сказать коллегам, что свадьба была фиктивной, она не сможет, а выдумывать целую историю о том, почему они так скоро с Максимом Борисовичем поняли, что хотят пожениться, она не хочет.
– Юлия Сергеевна, я понимаю, что пока ходят слухи, вы не сможете появиться в офисе, поэтому я хотел бы предложить вам временную работу няней. Как только мы начнем оформлять документы на удочерение Оли, я смогу забрать ее, поэтому хочется, чтобы она пожила с надежным человеком.
– Я не умею обращаться с детьми, – выдыхает Юля.
«Хотя кого я обманываю?»
Уже в пять лет она оставалась с Владом и меняла ему подгузники.
– Уверен, из вас выйдет прекрасная фиктивная мама.
Юля улыбается и кивает. Так или иначе, она не желает оставаться без работы, а близость с ребенком сможет успокоить ее.
– Кроме того, я хотел обговорить такой небольшой нюанс, как ваш переезд в мой дом. Понимаю, что условиями договора это не предусмотрено, и вы вправе отказаться, но я подумал, что теперь не следует давать журналистам повод писать…
Юля поднимает голову и не дает Максиму Борисовичу договорить:
– Я согласна.
– Спасибо, Юлия Сергеевна. Я увеличу сумму вашего денежного вознаграждения.
– Не в деньгах дело, – устало произносит Юля.
Она потирает покрасневшее запястье, которое, кажется Саша вывихнул, когда сильно сжал.
– Боже мой! – Максим Борисович замечает и бережно берет Юлю за руку. От его прикосновения по коже разливается тепло. Юля смотрит на него, и их взгляды пересекаются. По коже скользит волна холода. – Кто это сделал с вами?
– Пустяки… – шепчет Юля.
– Пока вы моя жена, Юлия Сергеевна, пусть и фиктивная, и ваши проблемы – это мои проблемы.
От последних слов по телу проходит волна лихорадочной дрожи.
– Бывшему парню попалась газета с новостью, и он немного рассвирепел.
– Если хотите, я могу поговорить с ним и все объяснить?
Вероятно, Максим Борисович думает, что Юля расстроилась. Однако ее огорчило обращение Саши, а не тот факт, что теперь он считает ее чужой женой. Так даже лучше.
«Может быть, хоть теперь он отстанет от меня?»
– Все в порядке, Максим Борисович, – уверенно произносит Юля.
Она замечает, что мужчина не снял обручальное кольцо, точно так же как и она. Вероятно, они оба увлеклись своим фиктивным браком.
Юля вытаскивает руку и смущенно улыбается. Она думает, не слишком ли опрометчиво поступает, согласившись переехать к Максиму Борисовичу, ведь мама останется совсем одна.
– Юлия Сергеевна, я вернусь в офис, а вы пока собирайте вещи. Я заеду за вами в пять часов, и мы проедем в детский дом, чтобы встретиться с заведующей, а потом отправимся ко мне домой.
Юля кивает. Она не находится с ответом и просто улыбается.
– Спасибо вам, что решились пойти на это, Юлия Сергеевна.
– Не стоит благодарить меня. Хорошего дня, Максим Борисович!
Максим Борисович идет к своей машине, садится в нее, заводит двигатель и выворачивает со двора. Юля провожает его взглядом и только потом идет домой. Она надеется, что поступает правильно, и им с мамой пойдет только на пользу временное раздельное проживание.
Мама приходит домой раньше, хотя в последнее время это становится уже нормальным временем ее возвращения домой. Последние две недели ей выделяют меньше часов на занятия. Она переживает по этому поводу, считая, что ее пытаются заменить молодым преподавателем. Юля же списывает это на добропорядочность директора, который понимает, что женщине нелегко пережить кому сына.
«Хотя, где была эта добропорядочность в первые дни, недели, да даже в первые месяцы, когда мама была похожа на тень?»
– Юля, почему ты уже дома?
Мама заглядывает в комнату и устремляет взгляд на спортивную серую сумку в которую Юля укладывает самые необходимые вещи.
– Мам, прости… Я хотела сначала поговорить с тобой, а потом Сашка… Я…
– Подожди, я все понимаю. Я видела статью в газетах. Вам с Максимом нужно жить вместе.
– Мам, если ты против, то я позвоню ему и откажусь. Я не хочу оставлять тебя, просто… Он попросил помочь девочке с адаптацией в новой семье. А еще я боюсь Сашу, – честно признается Юля.
– Он поднял на тебя руку?
– Нет. Но был близок к этому. Я не знаю, на какой шаг он отважится дальше.
Мама обхватывает себя руками. Юля подходит к ней и обнимает. Она чувствует, как содрогаются плечи женщины, и чуть отстраняется, чтобы заглянуть в ее глаза.
– Мамочка, пожалуйста, не плачь. Я сейчас откажусь от этой затеи.
– Нет! Ни в коем случае этого не делай. Максим хороший человек, и ты должна помочь ему. Поэтому даже не раздумывай. Отпускать дочь в дом мужа тяжело любой матери.
– Он мне не муж, мам, ты же знаешь. Да и под крышу его дома я еду ненадолго.
– Знаю-знаю. Пойдем, выпьем немного ромашкового чая и поговорим о некоторых правилах семейной жизни.
Юля закатывает глаза, направляясь за матерью на кухню. Она подозревает, что сейчас мама начнет рассказывать ей о семейных традициях «как заправлять постель», «как солить борщ» и т.п. Возможно, она была бы не против использовать все их, чтобы добиться идеального семейного счастья (хотя бывает ли оно идеальным?), но не с фиктивным мужем, которого она даже толком не знает.
Максим Борисович подъезжает к дому в обговоренное время. Юля целует маму и обещает приезжать к ней почаще. Однако где-то в глубине души она надеется, что Максим Борисович сможет войти в ее положение и позволит, чтобы мама приезжала в его особняк, потому что сталкиваться с Сашей у подъезда девушка боится.
Получив напоследок еще парочку советов, Юля садится в машину. В этот раз она заняла место рядом с водителем. Максим Борисович выглядит напряженным. Вероятно, новость о его новом семейном статусе, просочившаяся в газеты, оказала немалое воздействие на нынешнее настроение.
Почти всю дорогу они молчат, мужчина решает заговорить лишь незадолго до того, как они подъезжают к детскому дому.
– Юлия Сергеевна, заведующая тут своеобразная женщина. Уж не знаю, почему она на меня взъелась, но она так активно пыталась убедить меня, что шансов удочерить Олю нет… Думаю, сейчас нам снова придется столкнуться с ее упрямостью, и я бы хотел попросить вас разыграть мою настоящую супругу.
Румянец приливает к щекам, обжигая кожу изнутри. Юля не совсем понимает, что именно от нее требуется, но согласно кивает. Она думала, что все самое сложное осталось позади, но сейчас делает вывод, что все только начинается.
Максим Борисович выходит из машины, обходит ее и открывает дверку, протягивая Юле руку. Так непривычно находиться рядом с галантным мужчиной. Юля дрожит, и наверняка мужчина чувствует ее волнение.
– Надеюсь, у нас все получится, – шепчет Юля, но ей кажется, что Максим Борисович не слышит ее.
Он безотрывно смотрит на автомобиль, припаркованный рядом, а затем переводит на Юлю взгляд.
– Что-то случилось? – спрашивает Юля.
– Что? Нет. Простите, Юлия Сергеевна, я просто задумался.
Однако Юля понимает, с этой машиной что-то связано, хоть Максим Борисович и не спешит признать это.
Детский дом выглядит обветшалым. Юля никогда раньше не приближалась к подобным заведениям. Она слышала, что в детских домах все плохо, но не представляла насколько. Обшарпанное трехэтажное здание находится на приличном расстоянии от города. Оно со всех сторон окружено лесом. Свежий воздух заполняет легкие, и настроение немного улучшается.
«Хоть какой-то плюс».
Юля поднимается на крыльцо следом за Максимом Борисовичем и входит в открытую дверь. Внутри обстановка ненамного лучше той, что снаружи. Белили потолки последний раз давно, как и красили стены.
«Если бы только у меня была возможность, я непременно вложила деньги в ремонт этого здания».
От стен исходит противный холодок, впивающийся в кожу и расползающийся по организму. Юля ежится и обхватывает себя руками. Они с Максимом Борисовичем проходят по длинному коридору и сворачивают направо.
Он останавливается у дверей, на мгновение замирает и, кажется, ищет в глазах Юли подтверждение готовности. Она кивает, и тогда Максим Борисович стучит, а затем открывает дверь.
– Максим Борисович, снова вы… Я думала, вы и не отважитесь прийти. Мы ведь все обговорили, – произносит заведующая.
Когда Юля входит, женщина начинает в упор разглядывать ее бесстыдным оценивающим взором. Сама Юля украдкой успевает разглядеть облик заведующей. Она обладает полноватой комплекцией, одета в яркое желто-красное платье (явно не из дешевых), за волосами ухаживает не без помощи частого посещения салона красоты, потому что Юля сразу отмечает руку мастера, сделавшего заведующей химическую завивку. Из-под ворота платья выглядывает толстая золотая цепочка. Почти каждый палец ее пухлой руки, лежащей на столе, украшен золотым кольцом с массивным драгоценным камнем. На фоне скудного детского дома эта женщина выглядит слишком яркой.
«Почему Максим Борисович не дал ей взятку, ведь так было бы гораздо проще получить разрешение на удочерение Оли», – думает Юля.
Максим Борисович помогает ей присесть на стул напротив заведующей и садится рядом.
– Вера Николаевна, мой юрист подготовил весь перечень необходимых документов.
Максим Борисович достает из кожаного портфеля, который Юля сразу и не заметила, папку с документами и кладет ее перед заведующей на стол.
– Максим Борисович, вынуждена вас огорчить, но даже ваш фиктивный брак не поможет.
Скулы на лице мужчины напрягаются, он сжимает одну руку в кулак под столом, и Юля инстинктивно накрывает ее своей ладонью, стараясь успокоить его.
– С чего вы взяли, что наш с Юлей брак фиктивный? Мы с ней любим друг друга и поженились только из-за этого.
«Ложь… Как же я не люблю ложь», – думает Юля и краснеет.
– Можете сколько угодно твердить мне о своей любви, но это не поменяет решения. Кроме того… Как бы вам сказать… Сегодня другая семья подала документы на удочерение Оли, и, скорее всего, комиссия даст им положительный ответ.
– Как?
Лицо Максима Борисовича резко бледнеет. Он сжимает руку Юли и стискивает зубы. Неожиданная новость застала его врасплох.
– Такое случается. Вы просто не успели.
– Нет! Вы не посмеете! Я обиваю порог этого дома уже несколько месяцев, и вы постоянно находите причину, чтобы отказать мне. Я… – Максим Борисович поправляет себя. – Мы с Юлей должны быть первыми. У нас есть преимущество!
– Никакого преимущества у вас нет! – почти кричит Вера Николаевна, и теперь Юля замечает ряд золотых зубов во рту женщины. – Вы ухватились за чужого ребенка, но даже не представляете, что такое быть родителем. Как только вы поймете, какая ответственность ляжет на ваши плечи, вы отдадите малышку назад и повредите ее и без того расшатанную психику. Вы не подходите на роль ее отца, потому что мыслите на уровне эмоций. А эмоции всегда застилают голос разума и не принимают логические доводы!
– Нет! Вы не понимаете. Я не отступлюсь! Я буду бороться. Я поговорю со своим юристом. Вы еще пожалеете, что отнимаете у меня Оленьку.
Максим Борисович разжимает руку, отпуская Юлю, и резко поднимается на ноги. Он смотрит на нее и ласково произносит:
– Идем, дорогая. Встретимся с Верой Николаевной теперь уже в другом месте!
Юля спешит за ним. Они даже не прощаются с заведующей, да и вряд ли та расстраивается. Впечатления о Вере Николаевне у Юли складываются не самые приятные. Эта женщина из тех, что ее мама называет «змеями подколодными».
Максим Борисович садится в машину, забыв открыть дверь Юле, что впрочем, она без особого труда делает сама. Она занимает место рядом и решает поговорить.
«Возможно, разговор способен помочь ему хоть немного успокоиться».
– Вы не пытались предложить ей взятку?
Максим Борисович поднимает на Юлю взгляд. Его серо-голубые глаза пронизывает глубокая боль.
– Пытался, но Вера Николаевна не тот человек, которого можно купить.
Юля не может сдержаться, и с ее губ срывается смешок. Она понимает насколько неуместно и глупо выглядит в данной ситуации.
– Что-то не так, Юлия Сергеевна? – Максим Борисович смотрит как-то обиженно.
– Ваши слова… Они никак не вяжутся с реальностью. Непохожа Вера Николаевна на человека, которого нельзя купить. Возможно, кто-то предложил ей больше чем вы?
Вероятно, эти слова заставляют задуматься. Максим Борисович заводит машину и выворачивает на дорогу. Его руки немного дрожат.
– Возможно, есть способ как-то надавить на нее? – не унимается Юля.
– Вряд ли. Она принимает решения, на основании предоставленных документов… Я не могу заставить ее. Если я попробую использовать угрозы, то, боюсь, Олю не увижу никогда.
Юля сглатывает, достает смартфон и вбивает в поиске фразу «как удочерить ребенка». Выдалось множество страниц с сайтами, содержащими подробную инструкцию. Юля тыкает на первую ссылку и принимается изучать информацию. Первое, что ее напрягает – это приведенная статья закона, в которой указано, что усыновить ребенка может любой совершеннолетний гражданин.
«Получается, Максиму Борисовичу не нужно было жениться на мне?»
Юля мельком смотрит на мужчину, но не решается поговорить с ним о полученной информации.
«У него есть юрист, а кто я? Экономист, работающий секретаршей».
Она читает дальше и находит немало интересного. Например, необходимость обращаться к заведующей детского дома резко отпадает.
– Максим Борисович, простите меня за чрезмерную болтливость, но тут написано, что обращаться нужно в первую очередь к инспектору органов опеки по месту жительства, чтобы удочерить Олю. А он находится явно выше Веры Николаевны.
Мужчина сбавляет скорость, съезжает на край обочины и глушит машину. Он заглядывает в смартфон и читает выделенный фрагмент. Перечитав его на несколько раз, Максим Борисович отворачивается в сторону лобового стекла, хмурится и потирает виски.
– А знаете, Юлия Сергеевна, это мы и сделаем. Завтра с утра поеду к инспектору и попробую поговорить с ним.
Юля улыбается. Она чувствует себя немного полезной. Откинувшись на спинку сиденья, она прикрывает глаза. Этот день потрепал эмоционально и хочется поскорее забраться в теплую постельку, свернуться клубочком и уснуть. Машина покачивается в такт желанию отдохнуть, и Юля не замечает, как погружается в царство Морфея.
Глава 4. Не в своей тарелке
Странное покачивание приводит в сознание. Юля открывает глаза и осматривается. Спустя несколько секунд, она понимает, что находится на руках Максима Борисовича. Становится немного неловко, и девушка думает, следует ей сказать, что она уже не спит и попросить поставить на ноги, или сделать вид, что она ничего не заметила. Однако врать она никогда не умела, поэтому смущенным голосом произносит:
– Максим Борисович, простите, не могли бы вы поставить меня на ноги?
– Юлия Сергеевна, извините, не хотел вас будить.
Максим Борисович позволяет встать на землю, и Юля осматривается по сторонам. Они находятся во дворе огромного особняка, окруженного высоким забором. Двор большой, и, наверное, тут легко можно было бы сыграть целой футбольной команде. Юля скрещивает руки на груди, с восхищением разглядывая коротко стриженные газоны и клумбы с цветами, размещенные вдоль вымощенной из красного кирпича дорожки.
До дома идти еще метров сто, но даже на таком расстоянии он кажется внушительно громадным. Вдоль дорожки между клумб Юля замечает бронзовые столбы, на которых держатся красивые кованые фонари. На улице уже стемнело, поэтому фонари излучают приятное голубоватое свечение.
– Вам нравится здесь? – спрашивает Максим Борисович, заставляя обернуться.
– Да. Такое ощущение, словно попала в сказку, – честно отвечает Юля.
– Оле тут тоже нравилось. Она с родителями часто приезжала сюда в гости.
Максим Борисович резко становится хмурым от нахлынувших воспоминаний, и Юле хочется утешить его, но она не знает, что следует говорить в такой ситуации, поэтому опускает взгляд на закрывшиеся бутоны белых лилий.
– Уже прохладно, давайте пройдем в дом, Юлия Сергеевна.
Юля кивает и следует за Максимом Борисовичем.
«Тебе тут недолго жить, а к хорошему быстро привыкают», – отчитывает себя Юля, спеша за мужчиной.
Он поднимается на крыльцо и открывает двери, а затем чуть отходит в сторону, чтобы пропустить Юлю вперед. Девушка проходит на террасу и от восхищения чуть приоткрывает рот. Отделка выполнена в деревенском стиле «под дерево». Справа стоят большие напольные качели, в которые поместится до пяти человек. Юле хочется попробовать посидеть в них, но она обрывает себя. Слева стоит огромный шкаф с книгами. Юля сглатывает. Она очень любит читать, а в шкафу замечает золотую коллекцию классических произведений.
«Вот бы мне посидеть в этих качелях и почитать книгу», – думает Юля, но ловит на себе усталый взгляд Максима Борисовича и проходит дальше.
В прихожей очень просторно и светло. Свет зажегся сразу, как только Максим Борисович и Юля зашли в дом. Современная электроника всегда пугала и одновременно восхищала Юлю. Юля разувается и ставит туфли на обувную полку. Она вспоминает, что сумка с вещами осталась в машине.
– Максим Борисович, мои вещи…
– Ваши вещи уже в комнате, Юлия Сергеевна, об этом позаботился дворецкий.
«Ничего себе, даже дворецкий есть», – Юля восхищенно смотрит на Максима Борисовича.
– Не волнуйтесь. Я понимаю, что освоиться в чужом доме всегда непросто, но завтра Евгений Петрович, мой дворецкий, вам все покажет. На кухне трудится Алена Викторовна, его жена, она очень добрая женщина.
Юля улыбается. Ей немного не по себе, и она чувствует себя совершенно чужой в этом доме. Внутри просыпается тоска по любимой постели, своей комнате и матери.
«Интересно, она уже спит или снова набрала в ателье кучу заказов и теперь кропит над кусочком материи?» – думает Юля, следуя за Максимом Борисовичем.
По коридору он сворачивает налево и останавливается около дверей цвета ольхи. Он открывает их и пропускает Юлю вперед.
– Это ваша комната, Юлия Сергеевна. Тут есть душ и туалет, но они небольшие, если захотите воспользоваться большой ванной комнатой с джакузи, то пройдите по коридору до конца и поверните направо.
– Нет-нет. Этого вполне достаточно, – отвечает Юля, рассматривая комнату.
– Ваша сумка стоит у кровати. – Юля переводит взгляд на огромную двуспальную кровать, застланную белым меховым пледом с длинным ворсом. Ее сумка выглядит убогой на фоне такой богатой обстановки. – В шкафу вы найдете новую одежду. Когда вы согласились перебраться сюда, я заказал для вас наряды, надеюсь, что с размером угадал. – Юля оборачивается в сторону массивного шкафа из белого дуба и краснеет. Она чувствует себя неловко.
– Не стоило так беспокоиться, Максим Борисович.
– Нет, Юленька, стоило. Вы пошли на такой серьезный шаг…
Юля вспоминает выдержку из статьи об удочерении и понимает, что хочет поделиться своими соображениями по этому поводу. Она проходит к компьютерному столу, садится на стул и опускает голову, борясь с желанием задать вопрос, назойливой мухой зудящий в голове и желающий сорваться с языка.
– Я пойду к себе. Отдыхайте, Юлия Сергеевна. Я позвоню вам, если узнаю что-то новое об удочерении Оли.
Максим Борисович разворачивается. Юля поднимает взгляд, и вопрос все же слетает с ее губ прежде, чем она успевает прикрыть рот.
– Максим Борисович, зачем вам нужна была жена, если по закону вы могли удочерить Олю, не находясь в браке?
Мужчина тут же оборачивается. Скулы на его лице напрягаются, подбородок немного заостряется, а в серо-голубых глазах появляется интерес.
– С чего вы взяли?
– Я прочитала в той статье…
Юля достает смартфон и восстанавливает вкладку из истории, где были описаны правила усыновления ребенка.
– Вот здесь сказано, что усыновить ребенка может любой совершеннолетний гражданин.
Максим Борисович походит, наклоняется и вглядывается в экран. Юля ощущает на своей коже тепло его дыхание и впервые втягивает носом запах его туалетной воды: тонкий аромат хвои с нотками цитрусовых.
Несколько секунд Максим Борисович изучает статью, а затем улыбается. Однако Юля замечает в его взгляде горечь. Вероятно, эта статья заставила его усомниться в правильности фиктивного брака.
– Юлия Сергеевна, оформлением документов я занимался не сам. Уверен, что мой юрист учел все факторы и подводные камни, поэтому предупредил о том, что я непременно должен находиться в браке.
Юля решает не спорить и пожимает плечами. Максим Борисович расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке. Его дыхание становится прерывистым. Так или иначе, Юля заставила его усомниться в компетентности юриста.
«Интересно, что там за юрист такой. Не Игорь Михайлович ли случайно?».
Игоря Михайловича, юриста рекламного агентства, куда устроилась работать Юля, она видела несколько раз, и он с первого взгляда показался скользким типом. Однако внешность могла оказаться обманчивой, поэтому Юля решила, что не станет спорить. Ее дело было малым – выполнить условия договора, получить свое вознаграждение и развестись, а она начала лезть дальше. Но что поделать со своим характером она не знала.
– Юлия Сергеевна, вы отправьте мне эту ссылку в сообщении, я прочту всю статью на досуге, – просит Максим Борисович, и Юля кивает. – Ну, хорошо. Доброй ночи, Юлия Сергеевна.
– Спокойной ночи, Максим Борисович! И… Удачи вам завтра на презентации рекламного ролика.
Максим Борисович улыбается впервые за последние несколько часов. И хоть его лицо выглядит вымученным, улыбка озаряет его и делает черты лица мягче.
– Спасибо, Юлия Сергеевна.
Максим Борисович выходит, закрыв за собой дверь. Юля отправляет ему сообщение, зная, что он непременно изучит статью.
«Он мужик не глупый, хоть поначалу показался мне слабаком», – думает Юля.
Она надеется, что мужчине удастся разобраться с кознями заведующей детского дома и ошибками, допущенными юристом, и уже скоро девочка сможет приехать в дом, где ее ждут и любят. В том, что Максим Борисович любит Олю и желает ей счастья, Юля и не сомневается.
Юля просыпается и смотрит в окно. Спать в чужой кровати неудобно. Все тело болит. Казалось бы, постель мягкая, но бока все равно затекли и теперь ноют. Девушка скидывает ноги с кровати, потягивается и сладко зевает. Она поднимается, подходит к окну и открывает шторы. Солнце слепит глаза. Только сейчас Юля замечает какой чудесный вид на сад открывается из ее окна. Она разглядывает клумбы с распустившимися яркими бутонами и улыбается. Заставив себя оторваться от этого чудного зрелища, Юля идет в душ. Прохладная вода позволяет взбодриться. Юля надевает легкое хлопковое платье цвета морской волны, расчесывает влажные волосы и выходит из душа.
Только сейчас она решается подойти к шкафу, где находятся наряды, которые Максим Борисович приобрел для нее. Перед глазами появляется его облик. Усталый вымученный мужчина, которого явно потрепала судьба. Юля при первом взгляде на него поняла, что этого человека что-то тревожит. Когда Максим Борисович предложил ей заключить фиктивный брак, Юля посчитала, что он сильно переживает за девочку, но оставалось что-то еще. После вчерашнего разговора она чувствует это и хочет помочь разобраться, но даже не знает как сделать это, ведь она чужой человек Максиму Борисовичу, пусть для окружающих его жена.
Отворив створку шкафа, Юля прикрывает рот рукой. Внутри висит не меньше десятка нарядов из магазина дорогой брендированной одежды. Она тянется к красному вечернему платью и смотрит на его бирку. «Двадцать четыре тысячи». На лбу проступают капельки пота, а по телу проскальзывает электрический разряд. Юля отпускает бирку и закрывает шкаф.
«Все это можно сдать. Зачем такие траты, если на рынке можно купить за эти деньги кучу нарядов?» – думает Юля и, обхватив себя руками, идет в сторону дверей.
Она чувствует, как посасывает желудок от голода, и решает как можно быстрее отыскать кухню, чтобы подкрепиться. Вспомнив о дворецком и его жене, Юля сбавляет темп. Ей не хочется сталкиваться с чужими людьми, которые наверняка начнут обращаться к ней, как к хозяйке дома, ожидая ее распоряжений. Она чувствует себя в доме Максима Борисовича, как не в своей тарелке и уже жалеет о том, что согласилась переехать к нему.
«Может быть, мне следует вернуться домой? Наверняка мама будет рада. Все равно девочку пока Максиму Борисовичу не дают, да и не факт, что позволят удочерить ее», – думает Юля, разворачиваясь в сторону комнаты.
– Юлия Сергеевна? – мужской голос за спиной заставляет обернуться.
Юля замечает пожилого невысокого мужчину в серой рубашке и черных брюках. На его носу сидят очки в черной оправе, а залысина на голове блестит под ярким освещением. Девушка старается приветливо улыбнуться.
– Доброе утро! – отвечает она.
– Меня зовут Евгений Петрович. Надеюсь, Максим Борисович предупредил вас о том, что мы с женой живем в особняке и ухаживаем за ним?
– Да, – растерянно произносит Юля и чувствует себя немного неловко.
– Хорошо. Мне очень приятно познакомиться с его избранницей.
– Я не его избранница, – Юля не знает можно ли говорить прислуге правду, поэтому тут же ловит себя на том, что следует поправиться. – Точнее… Наверное, правильнее будет сказать, что это он мой избранник.
– О! Юлия Сергеевна, право не стоит передо мной оправдываться. О том, что между вами и Максимом Борисовичем фиктивный брак мы с супругой знаем. Позвольте проводить вас на кухню, чтобы моя супруга накормила вас свежим завтраком?
Живот предательски урчит, и Евгений Петрович хитро улыбается. Юля смущенно опускает голову и соглашается с тем, что ей необходимо позавтракать.
Алена Викторовна оказывается не менее дружелюбным человеком, чем ее муж. Она накрывает на стол, и перед Юлей оказываются свежеиспеченные булочки, овощной салат и стакан свежевыжатого яблочного сока.
– Спасибо большое, – благодарит Юля.
– Пожалуйста! Кушай побольше, дорогая! Максиму Борисовичу нужна здоровая жена.
Евгений Петрович уходит в сад, а Юля остается с Аленой Викторовной наедине. Она чувствует себя неловко, но старается не показывать вида, ведь супружеская пара старается сделать для нее что-то хорошее.
– Знаете, Юлия Сергеевна, вы очень подходите нашему Максиму Борисовичу. Я ведь людей могу определить с первого взгляда. Вы хорошая. Из вас получится прекрасная жена и мать для Оленьки.
Юля начинает кашлять от неожиданного откровенного разговора. Ее охватывает паника.
– Вы ведь знаете, что я его жена лишь на бумаге?
– А-то как же! Конечно, знаю! И плохо, что пока все обстоит именно так. Ему сейчас женское тепло нужно, поддержка. У Максимки нашего ведь кроме его братца никого не осталось. Да и брат его ненадежный человек. Только неприятности доставляет. Мы ведь с Евгешей тут долго живем и Максима Борисовича поддерживали как могли, когда их с Вовкой родители погибли в автокатастрофе.
Юля чувствует, как к горлу подкатывает удушающий ком. Еще одна авария.
«Вот почему Максим Борисович так сильно хочет удочерить Олю… Он понимает, что такое – остаться без родителей», – появляется мысль, позволяющая лучше понять мужчину.
