Текст книги "Собачьи зубы, собачье сердце (СИ)"

Автор книги: Настя Чацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Хэ Тянь молча рассматривает кровавое пятно на своей салфетке, а потом поднимает подбородок и говорит:

– Я был на похоронах.

– Хоронил свою адекватность? – ядовито шипит Рыжий, подскакивая со стула. – Придурок. Ещё раз меня тронешь…

– Нет. – Хэ Тянь аккуратно складывает салфетку и кладёт на стол. – Хоронил свою мать.

И, на полпути к двери, со сжатыми кулаками и стиснутыми зубами, алеющими кончиками ушей и чокнуто колотящимся сердцем, с мерзко жужжащими словами на кончике языка и вздыбленными волосами на загривке Рыжий застывает на месте.

9

Такие новости немного похожи на маленькое землетрясение в груди.

Рыжий ни разу не видел его мать, да ему было откровенно поебать, что за женщина воспитала такого кретина, но на секунду Рыжий представляет, что умерла Пейджи, и сердце покрывается льдом. И смесь иррациональной жалости, адекватного сочувствия и бешеного раздражения – это коктейль, от которого начинает крутить в животе.

С Хэ Тянем проще не становится. С ним, по ходу, не бывает просто. Этот кокон, в который он время от времени зарывается, приходится сдирать с него силой, с мясом. Пока не закостенел, пока не сожрал его целиком. Говорят, если помогать бабочке вылупиться, она никогда не сможет летать.

Но Рыжему поебать на полёты.

Он с силой пихает Хэ Тяня плечом, когда тот перекрывает ему дорогу в школьном коридоре и колотит кулаком Хэ Тяню в дверь поздним вечером.

Он кроет Хэ Тяня матом, когда тот в очередной раз не замечает его, погрузившись в свои мысли, и готовит Хэ Тяню овощи с мясной подливой по рецепту, который любила его мать.

Он игнорирует сообщения Хэ Тяня, швыряя телефон на матрас с такой силой, как будто хочет пробить кровать насквозь, и с сарказмом протягивает, находя в его квартире сложенный мольберт: «Ну, чё ещё? Может, ты и на скрипке лабаешь?»

Через пару дней Йонг подходит к Рыжему в школе. Он выглядит охренеть, как решительно, даже сложил руки на груди, но надпись «Я Король Единорогов» на футболке видна всё равно. И это пиздец.

– Привет.

Рыжий промокает взмокшее лицо полотенцем. Бросает мяч остальным парням на площадке, сам идёт к лавкам. Йонг торопится за ним.

– Классная футболка, – говорит Рыжий, скручивая крышку с горлышка бутылки.

– Хэ Тянь сказал мне, что ты считаешь все мои футболки кончеными. Но спасибо.

Рыжий молча и жадно пьёт, пока бока бутылки не слипаются посередине. Выдыхает. Осматривает площадку. Нашаривает в кармане сигареты. И натыкается взглядом на Йонга.

Он ещё здесь.

– Что тебе надо?

– Я друг Хэ Тяня.

– Поздравляю. Съебись, дай мне отдохнуть.

– Нет, послушай меня. – Йонг кладёт руку ему на плечо и тут же слегка робеет под ледяным взглядом. Но руку, на удивление, не убирает. Сжимает плечо крепче. – У него сейчас непростой жизненный период. А ты не хороший парень, вся школа знает, кто ты и кем был твой отец. Так что…

Йонг болезненно орёт прежде, чем успевает закончить свою мысль. Он выгибает спину, пытаясь облегчить давление на заломленное за лопатки запястье. Рыжий рычит ему в затылок:

– Ещё раз подойдёшь ко мне, я сломаю её нахуй, ясно?

– Пусти!

– Что ты хотел сказать о моём отце?

– Н-ничего!

– Уверен?

– Да ни хрена я не хотел сказать о нём, отпусти меня!

Рыжий отпихивает его вперед. Йонг сгибается пополам, прижимая локоть здоровой рукой.

– Ты что, дикий?! – орёт он. – Господи!

– Всё нормально, – громко говорит Рыжий вытаращившимся на них парням, застывшим посреди спортивной площадки. Потерянный кем-то мяч катится по асфальту к другой стороне поля.

Рыжий поднимает отброшенную бутылку. Поворачивается к возмущенно растирающему руку Йонгу. Говорит:

– Я не плохой парень.

– Да, я вижу.

– Просто не лезь ко мне. Не говори о моём отце. Вообще ни хрена мне не говори.

Йонг качает, почти трясёт башкой, как будто поверить не может в какую-то чушь. Говорит:

– У Хэ Тяня, по ходу, с головой совсем плохо.

– По ходу, – справедливости ради, соглашается Рыжий.

10

– Я не говорил, что у него конченые футболки.

– Ты сказал, что он трахнутый шизик, который носит шизанутые вещи.

– Это не одно и то же.

Хэ Тянь вздыхает. Рыжий морщится. Слушать эти вздохи, лёжа в своей постели – последнее, чего ему хочется перед сном. Но он, сука, слушает. Потому что, – да, это долбаный шантаж, – но Хэ Тянь пообещал дать ему погонять приставку, если он вечером ответит на звонок. Рыжий вовсе не продажная задница, но…

Бля, он простой смертный человек, у которого никогда не было приставки.

И говорить с ним по телефону оказывается не так уж стрёмно. Хэ Тянь чем-то там гремит – похоже на звук, когда чашку ставят на стол. Рыжий опять морщится. Прикрывает глаза рукой и массирует ноющий висок. Свет выключен, но башка всё равно болит.

В комнату заглядывает мать.

– Доброй ночи, милый.

– Доброй ночи, – слишком быстро отзывается он и слегка напрягается, замерев с приподнятой головой. Прислушивается к динамику телефона.

– У тебя чудесная мать, – наконец говорит Хэ Тянь после короткой паузы.

– Если сейчас опять собираешься пиздануть о том, что я приёмный…

– Не собирался, – негромко смеётся он, и от этого тихого смешка Рыжего внезапно прошибает то ли мурашками, то ли холодным потом. Он напрягается с головы до ног. Его окатывает этим, как кипятком обжигает – сильно и ощутимо.

Чё за…

Он резко прочищает горло. Сверлит взглядом тёмный потолок.

– Ты там? – спрашивает Хэ Тянь.

– Нет, – отвечает Рыжий. – Уже съебался.

– И этим ртом ты говоришь со своей…

– Что я делаю этим ртом, придурок, тебя вообще не… в смысле… – он прерывает сам себя и сдавленно матерится. Хэ Тянь молчит, но когда снова начинает говорить, в его голосе слишком явно слышна улыбка.

– Я привезу приставку завтра утром. Будь дома.

Он видел его нормальную улыбку всего один раз – и уже почти забыл, как она выглядит. Без налёта выебонства и всего остального говна. Простая и искренняя улыбка. И сейчас он не может себе представить эту улыбку в сочетании со стеклянным взглядом Хэ Тяня. Он вообще не собирается её представлять. Но улыбающийся голос лизнул в самое ухо, и теперь Рыжий чувствует, как быстро и неприятно потеют ладони.

Он стискивает зубы и отнимает горячий телефон от пылающего уха. Сбрасывает звонок. Подвисает на пару секунд, а потом бьёт мобильным по одеялу.

– Твою мать, – шипит он и зарывается лицом в прохладную наволочку.

– Придурок, – шипит он.

11

– Какая радость! – восклицает мама.

– Мам…

– Почему ты не сказал, что твой друг снова придёт к нам в гости? Проходи, пожалуйста, Хэ Тянь!

Рожи довольнее, чем у Хэ Тяня в тот момент, когда он с приставкой подмышкой переступает порог их дома, Рыжий не видел уже очень давно. Он с мрачным смирением смотрит, как мажорчик нежно улыбается Пейджи, и у него в сердце на секунду отказывают все имеющиеся клапаны. Просто небольшой и застывший толчок. Но через секунду всё снова нормально.

Хэ Тянь поднимает взгляд и легко подмигивает ему. Рыжий закатывает глаза и идёт в гостиную. Он честно заслужил эту приставку. Отработал целую неделю игры на ней.

– Ты голодный, Хэ Тянь? Позавтракаешь?

– Нет, спасибо, – говорит Хэ Тянь. – Я ненадолго.

И заходит в комнату за ним. Мама торопится следом.

– Я почти закончила готовить рисовую лапшу, – частит она, прижимая руки к груди. – И Гуань только что заварил целый чайник травяного чая.

– От чая не откажусь.

Маму сносит на кухню со скоростью ветра. Рыжий со вздохом закрывает глаза.

Он упрямо отрубает в себе тот отдел мозга, который со вчерашнего вечера пропитывает его голову мыслями, что Хэ Тянь снова почувствует сраный контраст между их домами. Этот мажор из крутейшей стеклянной высотки с сияющими лифтами и перламутровым жидким мылом только что поднимался по старым, скрипучим ступенькам и шагал по затёртому коврику с таким видом, словно его внезапно занесло в Эдем.

– Сюда? – спрашивает он, кивая на телевизор.

Рыжий хозяйским жестом усаживается на диван и складывает руки на груди.

– Ты чё, видишь ещё места, куда можно её подсоединить? Не знаю, попробуй к холодильнику. Кухня вон там.

– Ты всегда недоволен, – говорит Хэ Тянь, опускаясь рядом с телевизором и распутывая провода, торчащие из приставки. – Это ненормально.

Рыжий смотрит на проступающие позвонки у основания черепа Хэ Тяня и думает: я скажу тебе, что ненормально.

Он думает: вот эта вся херня – ненормальна. Наша с тобой дружба, или что это вообще такое. Что бы это ни было. Чем бы ни были эти вечерние звонки и редкие совместные ужины. Чем бы ни были эти шатания по его студии, короткие взгляды в школе, разговоры с Йонгом в стиле «обидишь моего друга – получишь пизды». Вся эта хренотень.

Каждый раз, вдыхая безвкусный запах его квартиры, Рыжий чувствует, что заходит немного дальше, чем в ванную комнату, чтобы помыть руки. Немного дальше, чем на кухню, чтобы взять из холодильника бутылку воды. Немного дальше, чем к книжному шкафу в углу комнаты, чтобы увидеть, что он читает.

Вчера Рыжий, сунув руки в карманы, останавливается у здоровенного окна, глядя как внизу яркими точками фар движется по трассе бесконечный ряд машин. Как зажигаются и гаснут окна в высотках вокруг, как мигает вдалеке вышка. А потом натыкается на отражение собственных глаз. И, чуть дальше, у себя за спиной – на сидящего на диване Хэ Тяня. Он курит, откинувшись затылком на спинку, расставив ноги, поставив на одно бедро стеклянную пепельницу. Курит, повернув голову к Рыжему, глядя на него, и отсюда не видно выражения его глаз. В любом случае, когда Рыжий оборачивается, Хэ Тянь уже залипает взглядом в выключенную плазму и снова выглядит, как долбаный манекен.

Чем бы ни было всё происходящее – это ненормально. И ненормально то, что Рыжий позволяет этому продолжаться. В нём как будто запустили дозиметр, и каждый раз, когда импульс учащается, Рыжий чувствует, что можно поднять его ещё выше. Найти ещё большую частоту. Дожать уровень до максимума. Он не знает, нахрена, но это работает, как наркотик. Оторваться невозможно. В последний раз его так захватывал бой с Ли, когда ему удалось повалить его на лопатки. Рыжий вышел из Клетки, отпизженный до кровавых пузырей, но счастливый донельзя.

Он смотрит, как Хэ Тянь подключает провода приставки к панели за телевизором, и вместо всего этого говорит:

– Не смей вербовать мою мать.

На что Хэ Тянь берёт покоцанный временем пульт и безмятежно отвечает:

– Ничего не могу поделать. Женщины от меня без ума.

И мать действительно без ума от этого уебана.

И весь окружающий мир без ума от этого уебана.

И когда Рыжий лихорадочно вдавливает кнопки в джойстик, пытаясь завалить персонажа, за которого играет Пейджи (беспорядочно нажимает на всё подряд, время от времени запальчиво интересуясь у Хэ Тяня, «который из этих мужчин герой, которым я играю?»), он закусывает нижнюю губу, забывая обо всём на свете, кроме того, что на небольшом экране телевизора сейчас Сабзиро, которого выбрал Хэ Тянь для матери, медленно, но уверенно, отнимает у Скорпиона Рыжего оставшиеся жизни. И когда Скорпион с достоинством откидывается, а Сабзиро исполняет кровавейшее фаталити с выдиранием позвоночника, а мама вскакивает с дивана, вскидывает руки и издаёт победоносный клич, Рыжий понимает, что смеётся, уронив голову в ладони. Понимает, что поднимает взгляд и смотрит, как Хэ Тянь обнимает Пэйджи за плечи. Поздравляет её с чистой победой профессионала, а потом натыкается взглядом на улыбку Рыжего и застывает, как будто внезапно забывает сделать вдох.

И застывает всё. Если бы какой-то мудила сейчас додумался кинуть в окно камень, он бы просто завис в воздухе вместе со стеклянными осколками.

И вдох действительно сделать очень сложно.

И прежде, чем резко отвернуться, уставившись на свой джойстик, Рыжий понимает. Он знает наверняка, почему весь окружающий долбаный мир без ума от этого уебана.

12

Блядь.

13

Ковролин под ногами такой мягкий.

Рыжий отрешённо думает: сколько же бабок угрохали на эту помпезность. Ему это не особенно интересно. Просто… дурацкая мысль.

У него сильно болит губа. Болят руки и ребра. Почему они так любят бить в челюсть и в зубы – загадка. Может быть, это что-то по Фрейду. Рыжий обычно целит в солнышко, чтоб сразу минус дыхалка. Так проще. В рожу – как-то слишком лично. Вот мажорчику в рожу он бы звезданул. А в Клетке – нет. Там нужно другое.

Когда Рыжий стучит, – громко, как обычно, – на двери остаётся небольшое бурое пятно от расквашенных костяшек.

Рыжий смотрит и думает – пиздец. Ходячий фарш.

Но когда Хэ Тянь открывает дверь, он больше не думает ничего.

Дверь открывается вовнутрь, а Рыжий встал так близко, что теперь почти на пороге. Хэ Тянь секунду хмурится, как будто только проснулся. Видимо, опять сидел на своём диване и таращился сквозь журнал. Теперь он коротким мазком осматривает всё тело Рыжего от носков убитых кед до глаз.

Говорит спокойно:

– Почему ты всегда избитый до полусмерти.

И это тоже не вопрос. Тоже просто дурацкая мысль.

На нём худи с крупной змейкой и закатанными рукавами. Домашние штаны и небольшой мазок соуса на щеке. Рыжий глубоко дышит носом и внезапно чувствует… запах.

Из квартиры пахнет едой.

Горячим мясом, печеными овощами. Приправами. Чем-то вкусным и аппетитным. Тёплым, как дома.

– Есть будешь? – спрашивает Хэ Тянь. Неловко показывает себе за плечо. – Я ужин приготовил.

Он приготовил ужин. Он приготовил долбаный ужин.

Рыжий хмурится.

Протягивает руку и сгребает в кулак крупную змейку на его худи. Делает шаг в эту мажорную квартиру, в эти ночные огни за стеклом, в этот запах и этот взгляд. И сталкивается разбитыми губами с горячим ртом.

Это даже не больно.

Не больно, когда Хэ Тянь, застывший на секунду, приходит в себя и, как ненормальный, обхватывает его затылок, с ходу делая поцелуй глубоким, – глубоким, – и теперь вкус крови не только у Рыжего на языке. Хэ Тянь как будто боится, что лафа сейчас закончится. С ходу начинает задыхаться, отрывается от Рыжего, заглядывает ему в глаза. Тотальная растерянность. Как у мальчика, заблудившегося в лесу. А потом целует опять. Мажет губами по его губам. Закрывает глаза и изламывает брови. Сипло дышит и гладит стриженные волосы у него за ушами.

У Хэ Тяня знатно срывает гайки. Рыжий смотрит, не отрываясь, как его корёжит, и это тоже похоже на маленькое землетрясение в грудной клетке.

Он отвечает на поцелуи и продолжает смотреть. Впитывает в себя этого ебанутого, как губка. Очень сухая губка, которую бросили в миску с водой. Это как кино. Он горячо дышит приоткрытым ртом и скалит зубы, когда Хэ Тянь толкает его от себя, к стене, но тут же оказывается рядом, притирается к его телу. Не отпускает ни на секунду. Приближает своё лицо к его лицу, смотрит в глаза горящими глазами, касаясь носом его носа.

Я ненавижу тебя, думает Рыжий. И это самая трезвая мысль за всю его жизнь.

– Я ненавижу тебя, уёбок. По-настоящему.

Хэ Тянь гладит его по лицу и кивает.

Хэ Тянь гладит его по губам и говорит что-то.

Кажется, он говорит: хорошо.

Рыжий то ли стонет, то ли рычит, выёбывая языком изо рта Хэ Тяня всё то дерьмо, что он ему говорил, всё то дерьмо, что он ему ещё скажет. Этот придурок приготовил для него ужин. В квартире этого придурка запах запечённого мяса.

Хэ Тянь без остановки гладит его по скулам, по челюсти и по шее, и пальцы скользят по коже, будто он засыпал и просыпался с мыслью о том, как делает это, минимум несколько лет подряд. Он оставляет в покое его губы и шелестит щекой по уху Рыжего, зарывается носом в короткие волосы, а рукой – в отросшие на затылке. Крепко прижимает к себе. Замирает на вдохе.

И Рыжий не двигается тоже.

Он чувствует, как остро режет в глазах, и думает, что до этого момента его обнимала только Пейджи. И ему до судороги хочется ударить Хэ Тяня, отпихнуть от себя и пулей вылететь из этой квартиры, спуститься вниз и бежать до самого дома.

– Ты есть будешь? – очень хрипло спрашивает Хэ Тянь.

И Рыжий кивает:

– Да.

14

[11:54:21] Хэ Тянь: Они найдут общий язык.

[11:54:58] Хэ Тянь: Им необходимо встретиться ещё раз.

[11:55:14] Хэ Тянь: Я уверен.

Рыжий с тяжёлым вздохом отрывается от телефона и смотрит на учителя. Вспоминает, как пару дней назад Ли молча, с убийственным скептицизмом, сверлил сложным взглядом надпись на футболке Йонга: «Можешь Потрогать Меня За Задницу, Если Купишь Мне Пиццу». Он тогда перевел взгляд на Рыжего и спросил:

– Серьёзно?

А Рыжий ответил:

– Я предупреждал их, что это хуёвая идея.

Ли кивнул и снова задумчиво уставился на дебильную футболку.

Учитывая, что на фоне массивного Ли, Йонг был больше похож на сморчок, повисший на кусте, чем на человека, он, нужно признать, держался неплохо. И учитывая, как одержимо он рвался познакомиться со всеми друзьями Рыжего, которых оказалось… один. Разбивающий лица здоровяк. Он даже почти не расстроился.

[11:56:33] Хэ Тянь: У Йонга др через неделю, возьми с собой Ли. Йонг тоже слушает рок, так что им будет, о чём поговорить.

[11:57:01] Вы: ты ж осознаешь разницу между слушает рок и разок слышал рок, да?

[11:57:21] Хэ Тянь: Просто возьми с собой Ли.

[11:57:57] Хэ Тянь: И постарайся не отгрызать голову Йонгу каждый раз, когда вы находитесь в одном помещении.

[11:58:09] Вы: вот такая я собака

[11:58:16] Хэ Тянь: Люблю собак.

[11:58:20] Хэ Тянь: И когда ты рычишь.

[11:58:31] Хэ Тянь: Плохой пёс Гуань.

[11:59:49] Вы: я на уроке. заткнись

[12:00:02] Хэ Тянь: А знаешь, у меня есть ошейник…

[12:00:04] Вы покинули этот чат. Возвращайтесь!