Текст книги "Ошибочка вышла"
Автор книги: Настасья Непременова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Обещание регулярно завивать ей волосы, Петуния стребовала сразу же как только они заключили мирный договор. Снейп удивился, но согласно кивнул, пробормотав: «Да пожалуйста, хоть кольцами, хоть квадратами». От «квадратов» Петуния благоразумно отказалась и теперь щеголяла роскошными локонами, о которых мечтала с детства.
Вторым чудесным бонусом в жизни с Северусом стала возможность носить красивые вещи. Нет, Вернон никогда её не ущемлял, но и желания иметь шикарный гардероб не поощрял. Вещи покупались дорогие, качественные, но только самые необходимые. Прежний муж искренне не понимал, зачем иметь два нарядных платья? Ведь в его фирме торжественные приёмы, на которых принято появляться с жёнами, проходят всего два-три раза в год, а за несколько месяцев все наверняка позабудут, что миссис Дурсль в этом платье празднество уже посещала. В общем всё необходимое у Петунии имелось, а вот от желания приобрести что-то просто для души пришлось отказаться.
Зато с Северусом таких проблем не возникало вовсе! Нет, он страсти супруги к нарядам тоже не понимал, да и вещей ей не покупал вовсе, но палочкой махал исправно и без возражений. И это было поистине чудесно! Одно простенькое платье можно было превратить во что угодно: от элегантного делового костюма до наряда от кутюр. Страх, в одночасье превратиться из принцессы в Золушку прошёл сразу как только Петуния уяснила принцип превращений. Трансфигурированная форма могла держаться неделями, но чем больше расхождений в изначальных габаритах, тем более нестойким оказывалось волшебство. Просто не превращай шарфик в пальто и всё будет в порядке, а потому Петуния позволила себе просто наслаждаться новыми возможностями и в благодарность тоже решилась сделать мужу подарок.
Заказав в Лондоне тонкий свитер из ангорки и две шёлковые рубашки от известного производителя, она вручила свёрток супругу аккурат в день рождения. Стоит ли говорить, что и свитер, и рубашки были чёрными? Развернув красивую упаковку, Снейп как-то странно булькнул и приобрёл совершенно не свойственный ему растерянный вид. Впрочем он быстро справился с собой и, сдержанно поблагодарив, дар принял, а спустя некоторое время начал носить подаренные вещи с явным удовольствием.
Кстати, старой мудростью, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, Петуния тоже решила не пренебрегать и принялась готовить разносолы, попутно подмечая, что больше нравится её новому супругу. В еде Снейп был крайне неприхотлив, но, как выяснилось, любимые блюда и у него существовали. Меню было доработано и скорректировано с учётом новых данных. Северус её старания заметил и оценил. Закономерно, что после этого их отношения ещё улучшились.
* * *
Пусть и медленно, но налаживаться отношения начали. После того как стало ясно, что Петуния совершенно нормальная, хоть и затырканная жизнью женщина, Северус пришёл к выводу, что едва ли не впервые в жизни судьба проявила к нему милосердие. Ему не придётся защищать себя и Гарри от сумасшедшей! На нём не повиснет непосильная ноша – воспитание двух неуправляемых детей! Ему не нужно самому вести хозяйство и заботиться о множестве вещей, о которых он не имеет ни малейшего представления! Приложить максимум усилий, чтобы найти с Петунией общий язык безусловно стоило.
Стремясь поскорее достигнуть взаимопонимания, Северус старался сдерживать свой нелёгкий характер, а Петуния, как человек взрослый и всё же здравомыслящий, прилагала немало усилий, чтобы избегать конфликтов. Особое удовлетворение вызывало то, что после работы с воспоминаниями, её отношение к Гарри существенно изменилось. Нет, она не воспылала к племяннику внезапной материнской любовью, но относилась к нему гораздо мягче и даже с долей симпатии. Гарри в свою очередь, тоже, как умел, старался поладить с тёткой.
Единственным, кого не устраивали изменения, был Дадли. Он ни в какую не желал расставаться со своим привилегированным положением и даже правило «Нет хорошего отношения к Гарри, нет и чудесных подарков» работало через раз. Толстяк мог на какое-то время прикинуться паинькой, но стоило ему получить желаемое и всё возвращалось на круги своя. Видя, что убеждения матери до мальчишки не доходят, Северус попытался применить крайние меры, лишив Дадли полученной волшебной игрушки. Не сказать, что от этого кому-то стало лучше. Абсолютно уверенный, что заслужил свой подарок, Дадли впал в истерику, да ещё Петуния жутко обиделась, едва не поставив крест на налаживающихся отношениях.
Рисковать всем, чего удалось достигнуть, Северус не хотел. Пришлось и Дадли устроить промывку мозгов… разумеется, без ведома и разрешения матери. В том, что своего согласия на вмешательство она не даст, Северус не сомневался. Да, это было нечестно. Ну и что?.. В чём-то нарушало их договор? Пожалуй, что нет. Он обещал не причинять вреда, так и не причинит. Дадли первый, кто должен быть заинтересован в том, чтобы перестать быть настолько самовлюблённым эгоистом. Да и двигаться дальше, строя нормальные отношения в семье и не изменив при этом отношения между детьми, было невозможно.
Чтобы действительно не навредить, работать с мальчиком приходилось очень постепенно, продвигаясь крохотными шажками. Большое удивление вызвало понимание, что мальчик не должен был стать таким, каким его вырастили. Если бы в доме не появился Гарри, младший Дурсль имел все шансы вырасти обычным в меру избалованным ребёнком, но Дамблдор решил перевесить проблемы на семью имеющих собственного малыша магглов и результат не заставил себя ждать. Каким бы странным это ни казалось Северусу, но избалованность и эгоизм Дадли брали начало из чувства вины его родителей. Вернон и Петуния чувствовали себя виноватыми за очень и очень многое. Например, за то, что не могут защитить своего ребёнка от опасного волшебства. Да, не самую последнюю роль в этом деле сыграл тот самый упавший шкаф. Внесли свою лепту и дни рождения. В то время, как для всех детей в Литтл Унгинге родители нанимали аниматоров и устраивали весёлые праздники, они отводили Дадли в расположенный рядом с домом парк, благо дело родился сын в июне и прогулка могла получиться долгой. А ещё были товарищи по песочнице, которых нельзя было приглашать в гости, ведь маленькие дети неизбежно придут в сопровождении любопытных взрослых, способных заметить творящиеся в доме странности. Не имея возможности пригласить кого-либо к себе, пришлось отказаться ходить с Дадли в гости. Да и водить ребёнка в парк аттракционов и на детские площадки так часто, как этого хотелось бы, тоже не получалось. В общем одно тянуло за собой другое и поводов чувствовать свою вину перед сыном у четы Дурслей было более чем достаточно. И все это они компенсировали беспрекословным исполнением прихотей и вседозволенностью. Естественно, что со временем Дадли уверовал в то, что он пуп земли, и принялся гонять Гарри, назначив его виноватым за всё, что не устраивало самого Дадли в этой жизни.
И вот теперь всё пришло к тому, что Дамблдор принял «судьбоносное» решение, Дурсли не справились с ситуацией, а расхлёбывать эту кашу стало обязанностью Северуса. Разумеется он приложил все усилия и был вознаграждён сторицей! Избавившийся от излишнего эгоцентризма и негатива по отношению к брату, Дадли добровольно переключился на дружеские отношения с Гарри.
С Петунией всё сложилось куда проще. О том, что женщины и девушки страшно любят наряжаться, Северус знал давным-давно. Даже в Лили сидел этот странный демон, требующий иметь пять юбок, десять платьев, несметное количество туфелек, кофточек и шарфиков, и постоянно комбинировать их в самых немыслимых сочетаниях. Петуния, ожидаемо, тоже не стала исключением и с восторгом соблазнилась возможностью менять свои наряды по щелчку пальцев, точнее по взмаху его палочки. Ну и отлично. Самому Северусу это не стоило серьёзных усилий и позволяло постоянно совершенствоваться в трансфигурации, зато Петуния стала крайне покладистой, что в реалиях их жизни было особенно актуально. Северусу вполне хватало внешнего врага – Альбуса с его вечно запутанными планами и интригами, и хотелось уюта и покоя хотя бы в собственном доме.
Правильно выбранная тактика принесла не только выгоду, но и довольно приятные бонусы. У него впервые появилось хотя бы подобие настоящих семьи и дома. Здесь не было вечно орущего с перепою отца и постоянно недовольной всем матери. С тех пор как Петуния поправила расшатавшиеся нервы и перестала в ужасе шарахаться ото всего подряд сосуществовать с ней стало куда приятнее. Она с благодарностью воспринимала любую помощь и действительно старалась сделать совместную жизнь комфортной. В доме всегда упоительно пахло свежей выпечкой, а к двери лаборатории регулярно доставлялась чашка великолепно сваренного кофе. А ещё Петуния явно изучала его вкусы и скоро принялась чаще готовить те блюда, которые Северусу особенно нравились – это было приятно и заслуживало поощрения. Так что, в очередной раз засев в лаборатории готовить заказы для Нарциссы Малфой, он чуть увеличил объём, сварив несколько особо удачных лосьонов и на долю супруги. Опробовав подарок, та пришла в полный восторг и удвоила усилия по налаживанию отношений.
К несказанному удивлению его жена оказалась не только хорошей хозяйкой, но и интересной собеседницей, умеющей слушать и слышать других, чего так не хватало её сестре. Постепенно стали находиться не только деловые, но и отвлечённые темы для бесед, которые обоим были интересны. Петуния с неослабевающим интересом внимала рассказам о возможностях магии и в ответ щедро делилась информацией о маггловском мире. Слушая её Северус только и успевал удивляться, как много упустил в своих познаниях. Да, он жил в самом обычном промышленном городишке, но в детстве очень многого не знал и не понимал в силу возраста, а с одиннадцати лет был фактически оторван от мира простецов, и с годами стал мало чем отличаться от прочих волшебников-полукровок, имеющих о мире магглов достаточно обрывочные сведения.
Большим удивлением было узнать, что стать домохозяйкой никогда не было для Петунии главной целью жизни. Она страстно мечтала продолжить образование, но не сложилось. Никогда не ценившие её успехов родители не видели в этом необходимости, а Вернон прямо заявил, что слишком умная и образованная жена ему не нужна. Эту неосуществлённую мечту Северус взял на заметку, решив, что со временем, если всё наладится, он сможет сделать ей такой подарок и оплатить обучение.
Чистый уютный дом, вкусная еда действовали умиротворяюще, позволяя оценить простые житейские радости. Кроме всего прочего, Петуния взяла на себя заботу и о его одежде. Заклинания заменяли и даже превосходили по качеству химчистку, но безнадёжно проигрывали обычным стиральной машине и утюгу. Надевать чисто выстиранную и отутюженную одежду было приятно. Ещё приятнее оказалось сознавать, что впервые в жизни о нём заботятся. Навязанная жена больше не действовала на нервы, мальчишки не докучали и вместо раздражения вызывали только снисходительную усмешку. Ненавидеть Дамблдора за манипуляции и принуждение Северус не перестал, но постепенно пришёл к выводу, что необходимость жениться на Петунии Дурсль была не такой уж скверной затеей. Жизнь определённо налаживалась!..
Глава 5
Встрёпанная, явно не обласканная жизнью сова раздражённо стукнула клювом в директорское окно, отчего стекло жалобно задребезжало, а сидящий в кабинете мужчина с неудовольствием оторвался от созерцания загадочного серебряного прибора. Когда его отвлекали от хлопотного, но увлекательного занятия – вершения чужих судеб, Альбус Дамблдор страшно не любил.
Небрежно махнув палочкой, он впустил нахальную птицу и, брезгливо сморщившись, отвязал от её лапки мятый пергамент. Видимо, поняв, что ей не рады и угощения не будет, сова обиженно ухнула и улетела, оставив на директорском столе шлепок птичьего помёта. Дамблдор нахмурился ещё сильнее. Убрать пакость заклинанием было нетрудно, но сам факт, что кто-то посмел обгадить его стол… Настроение от такой мелочи почему-то поползло вниз. Подавив искушение оставить без внимания попахивающую кошками писанину, пергамент Альбус всё же развернул и, мысленно костеря автора, привычно заскользил взглядом по неряшливо написанным строкам…
Альбус Дамблдор не любил Арабеллу Фигг. Не любил её суетливость, склочность и навязчивость. Не любил её котов и взятых напрокат сов. Не любил мятые вонючие пергаменты, корявый почерк и бестолково составленные отчёты. Два последних он едва проглядел, мельком выхватывая из текста привычные и ожидаемые слова. Да и то сказать не до того ему было в последние полгода. Празднование Хэллоуина, которое он решил переиначить на маггловский манер провалилось, вместо триумфа принеся массу неприятных сюрпризов. Было жесткое подозрение, что гадости обеспечили слизеринцы, но что-либо доказать и призвать их к ответу не удалось. Новый декан Слизерина с обязанностями не справлялся и в школе увеличилось количество конфликтов. Отношения между факультетами день ото дня обострялись, плодя новые проблемы.
Да ещё и зима в этом году выдалась какая-то на редкость мерзопакостная. Большая часть учеников то и дело болела, зелий катастрофически не хватало. Мадам Помфри, отговариваясь тем, что это не в её компетенции, варить лекарства наотрез отказалась. Новый преподаватель зельеварения, ссылаясь на контракт, от работы тоже открестился. Пришлось оформлять заказ в Мунго, но это вышло чересчур накладно. Решение уменьшить дозировку или разбавлять зелья водой себя не оправдало – эффективность снижалась в разы, уже заболевшие вместо того, чтобы выздороветь заражали ещё здоровых и зелий требовалось всё больше и больше. С грехом пополам дотянули до февраля и тут грянула новая напасть – одуревшие от лежания в лазарете ученики с удвоенным энтузиазмом ждали дня Святого Валентина. В итоге школу наводнили отвратительно сваренные любовные зелья, которыми перетравилась большая часть старшекурсников и их снова пришлось лечить. Антидотов к приворотным потребовалось несколько и в больших количествах. И словно этого было мало, оказалось, что они не только стоят непомерно дорого, но ещё и требуется писать объяснительную и крепить её к запросу. Все приворотные, даже самые простенькие, были внесены в реестр запрещённых или условно разрешённых зелий, так как по сути своей относились к принуждающим веществам и их применение расценивалось как насилие над личностью.
Проклиная тот день, когда ему пришло в голову протолкнуть в министерстве запрет на приворотные зелья, Альбус отложил тогда написание и объяснительной, и запроса. Ведь это же был не первый день Святого Валентина в его карьере и как-то же решались эти проблемы раньше. Смутно припомнилось, что нечто подобное случалось и в прошлом году, и в позапрошлом, и десять лет назад, но до таких угрожающих масштабов не доходило… Ах да… сначала старый жук Слизнорт умудрялся не довести ситуацию до критической, потом решение проблем с зельями и студентами было полностью переложено на плечи Северуса. Может быть зря он отпустил его из Хогвартса?! Оставил бы при себе, обязал бы и дальше варить зелья и всё было бы чудесно… Впрочем, а кто мешал снова припахать Снейпа трудиться на благо родной школы?!
Обрадовавшись простому способу избавиться от проблем, письмо Альбус тогда набросал очень быстро. Ни минуты не сомневаясь в результате, даже отправил его с Фоуксом, чтобы время зря не тратить.
С ответным посланием феникс вернулся часа через два, и у директора аж руки затряслись от возмущения, стоило его прочитать. Зельевар, не переходя на откровенное хамство, но резко и настойчиво указывал на то, что стараниями Альбуса на его шее теперь сидят неработающая маггла и два маленьких ребёнка. Дальше-больше, оказалось, если администрация школы хочет получать высококачественные зелья как и прежде, то пусть Альбус либо берёт на себя финансовое обеспечение Северуса и его семьи, либо оплачивает работу согласно тарифу. Расценки прилагались.
Заглянув в прайс-лист Дамблдор передёрнулся. Что этот слизеринский ублюдок о себе возомнил?! Его бурда стоила в два раза дороже Мунговской! Ну и что, что мастер?! Где же это видано такие цены ломить?! У него, Альбуса, между прочим фонды, сметы, отчётность!..
В общем попытки настоять на своём ничего не дали, а давить сильнее и угрожать Альбус поостерёгся, всё же доведённый до бешенства Северус бывал вспыльчив и непредсказуем и мог осложнить всё ещё больше. Так что от идеи сгрузить на него обеспечение школы зельями пришлось отказаться. В конце концов правильное воспитание мальчишки Поттеров куда важнее, чем какие-то объяснительные и лекарства. И, разумеется, такая уступка вышла Альбусу боком. Бесплатных зелий в Больничном крыле не прибавилось и в итоге пришлось объясняться с советом попечителей. Какая-то востроглазая тля углядела-таки в колонке расходов счета из Мунго и началось… «Почему не было заранее заготовлено необходимое количество зелий?», «Как получилось, что в школе галлонами продавались некачественные приворотные зелья и никто из администрации не придал этому значения?», «Кто проводит воспитательные беседы с учащимися?», «Как ведётся надзор и изъятие контрабандных составов?», «Кем осуществляется контроль за пользованием школьной лабораторией?», «Как допустили, что ситуация дошла до критической и пришлось делать срочный заказ, из-за чего и без того непомерная цена ещё больше увеличилась?» Вопросы, вопросы, вопросы…
Альбус попытался было спихнуть всю вину на заместительницу, но именно её безбашенные гриффиндорцы больше всего пострадали от криво сваренных приворотных зелий, и напыщенные индюки тут же прицепились к тому, что назначение МакГонагалл на посты декана и заместителя директора было целиком и полностью его инициативой…
В общем плохо всё сложилось. Должности Минервы удалось отстоять, но крику было… Едва до того не договорились, что вся нравственность в школе только авторитетом уволившегося Снейпа и поддерживалась, а они, Альбус и его заместительница, попустительством занимаются и ни о физическом, ни о нравственном состоянии учеников совершенно не беспокоятся.
Копались и разбирались в мелочах сиятельные морды непозволительно долго. Ничего не упустили. Не иначе как в отместку вычеркнули из списка одобренных трат мятные леденцы и лимонные дольки, как не оправдавшие ожиданий. Их Альбусу удалось протащить в смету уже давным-давно под тем предлогом, что лимон и мята, чрезвычайно полезны при простудных заболеваниях. В принципе до тех пор, пока за приготовление зелий не приходилось платить, их эффективность ни в ком сомнений не вызывала. Теперь же мелочные скряги из попечительского совета прямым текстом объявили, что и мятные леденцы, и лимонные дольки – бесполезные конфеты, а конфеты и ученики, и педсостав покупают за собственный счёт. Мелочь, конечно, но неприятно.
Огорчённо вздохнув, Альбус вынырнул из грустных воспоминаний. Чего уж там – дело прошлое, а у него и нынешних забот невпроворот. Нужно поскорее просмотреть донесение от Фигг и заняться другими, куда более важными проблемами. Март к концу подходит, не за горами предэкзаменационный мандраж, снова потребуются галлоны зелья, в этот раз успокоительного. Эх, Северус – свинья эгоистичная!..
Вновь заскользив взглядом по криво исписанному листку, Альбус даже не сразу понял, что именно он читает: «Мальчик поправился и даже прибавил в росте…», «Регулярные прогулки…», «Дети играют и выглядят довольными…» Кто поправился? Кто играет? Почему довольны? А это ещё что?! Мистер и миссис Снейп планируют летом отдых у моря вместе с детьми… Что?!
Расправив пергамент на столе, директор глубоко вздохнул, засунул в рот оплаченную из собственного кошелька конфету и принялся внимательно перечитывать всё сначала…
– Что всё это значит?! Как такое возможно?! – Едва дочитав, Альбус отшвырнул письмо и в гневе затопал ногами. – Это совершенно недопустимо! Мальчишка больше не живёт в чулане! Его одевают наравне с кузеном и сажают за общий стол! Он перестал выглядеть несчастным и заморенным, и самым непозволительным образом радуется жизни! Как такое могло произойти?! Северус Снейп пренебрёг своими обязанностями и не оправдал возложенных на него ожиданий!..
Дамблдор ещё раз пробежал глазами донесение Арабеллы Фигг и скривился, заметив в самом конце жалобы на дороговизну кошачьего корма и услуги колдоветеринаров. Неужели эта старая дура всерьёз думает, что он, Альбус Дамблдор, – верховный чародей Визенгамота, директор Хогвартса и председатель МКМ будет решать её смехотворные проблемы?! Или она ждёт, что он оплатит содержание её идиотских кошек?! Альбуса даже передёрнуло – кошек он не любил и хоть как-то участвовать в улучшении их жизни был не намерен. Впрочем, дурацкая приписка принесла некоторую пользу – отвлекшись на незначительное, он сумел успокоиться и взглянуть на проблему несколько иначе. В надежде, что всё само пойдёт по намеченному плану, он не пояснил Снейпу своё видение ситуации. А тот оказался слишком туп, чтобы самостоятельно понять, что именно от него требуется. Придётся внести коррективы. Нет, разумеется, ничего объяснять Альбус не станет, но сумеет доходчиво намекнуть, какие результаты стали бы желаемыми и предпочтительными, а уж способы, которыми Снейп будет воплощать свои задачи в жизнь, его не интересуют…
* * *
После вызова на ковёр к «высокому начальству» Северус сначала разозлился, а после всерьёз обеспокоился. Очень уж ему не понравились директорские разговоры. Если вначале встречи Альбус по обыкновению изъяснялся намёками и напускал туману, то к концу беседы высказался куда более определённо. Некоторые фразы директора заставляли Снейпа едва ли не скрипеть зубами, уж очень конкретный смысл проглядывал за вроде бы полными заботы словами: «Ах, Северус, не слишком ли вы снисходительны к мальчику? Всё-таки он копия Джеймса и нуждается в твёрдой руке!», «С нашей стороны будет крайне неосмотрительно, если национальный герой вырастет избалованным и самовлюблённым, таким, каким был его отец!» или «Проявите строгость, Северус, я точно знаю, что вы это умеете». И на закуску вот это: «Мне кажется, что мальчику с самого раннего возраста следует привить послушание и чувство долга. Ведь пройдёт не так много времени, прежде чем он должен будет сразиться с Тёмным… с тёмными демонами тщеславия и гордыни!»
Выводы из всего сказанного напрашивались однозначные – конечный результат, который устроит директора, сводился к превращению Мальчика-который-выжил в послушную марионетку, готовую исполнить любой приказ ради одного доброго слова. И уж конечно, когда настанет время, Альбус Дамблдор на добрые слова не поскупится. С кем там Гарри придётся сразиться в недалёком будущем? Про «демонов гордыни» директор пусть кому-нибудь другому заливает… Похоже великий светоч не мелочится и планирует со временем воскресить Тёмного Лорда. Вот уж на хрен не нужно такое «счастье»! Северус и от прежнего-то властителя устал по самое некуда, а если им на шеи ещё и скособоченного лича посадят, тогда вообще пиши пропало… А ведь похоже, что всё к тому и идёт. То-то Дамблдор едва ли не с первого дня исчезновения Волдеморта твердит, что тот обязательно вернётся. И Гарри у него в планах значится… Как кто? Символ борьбы? У него и шрам от неоставляющей следов Авады имеется… Нет, пожалуй, слишком мелко. Да и не стоит ради такого мальчишку с детства тиранить. Тогда что? Оружие? Одноразовое! Ага, щас! Так они с Петунией и отдали ребёнка на растерзание этому старому крокодилу! Если ему нужна слава победителя очередного тёмного лорда, то пусть сам её и зарабатывает, а не пытается загрести жар чужими руками!
Чем дальше, тем больше Северуса злила сложившаяся ситуация. Он оказывается и сам не заметил, насколько за считаные месяцы успел привязаться к мальчику. Гарри был непоседливым, любопытным и раздражающе приставучим, но очень добрым и искренним. Правда с тех пор как он подружился с Дадли количество внимания уделяемого Северусу сильно сократилось, но мальчик всё равно неизменно радовался своему «фею» и не упускал шанса провести время вместе. Понимая, что ребёнку действительно с ним интересно, Северус старался отвечать на вопросы подробно, Гарри же, видя, что объясняют ему с охотой, задавал их всё больше и больше. Он хотел знать решительно всё! «Почему котлы по размеру разные?», «Почему инструменты не все блестящие?», «Почему варить зелья нужно в подвале, а не на кухне?», «А что будет, если котёл поставить не на горелку, а в духовку?», «А что выйдет, если ингредиенты не варить как суп, а пожарить, как яичницу?..» И ещё сотни разных вопросов. Изредка, он позволял Гарри присутствовать при работе в лаборатории и тогда мальчишка с упоением наблюдал за булькающим в котле варевом, а Северус тихо радовался, что хоть кто-то разделяет его интерес и любовь к этой тонкой науке.
Мысль, что для Гарри директором уготовано крайне сомнительное будущее, доводила до бешенства, зато некоторые загадки настоящего стали выглядеть менее неразрешимыми. Версия, что безвременно почивший мистер Дурсль отбросил копыта не сам по себе, а с благословения директора, уже давно была принята Северусом и Петунией как не требующая доказательств. Неясным оставалось только, зачем бы это Альбусу могло потребоваться? Для того, чтобы облегчить жизнь одному небезызвестному зеленоглазому мальчишке? Но тогда идея выбрать именно Северуса в мужья его тётки выглядела по меньшей мере странно. В роли покладистого, милого дядюшки Северус себя никогда не видел. Имелась и ещё пара-тройка вариантов, но они были даже нелепее первого. Теперь же всё вставало на свои места. Во всяком случае новые выводы полностью объясняли, как директор мог рассчитывать, что Дурсли полюбят Гарри? Ответ – никак. Он совершенно точно знал, что «не полюбят» и его это вполне устраивало. Вот только магия Гарри решила возмутиться творимой над её хозяином несправедливостью. Вместо того, чтобы спать, пока мальчик тихой мышкой будет сидеть в чулане, она начала пугать Дурслей всё более частыми и сильными выбросами. Да, выбросы были спонтанны, но они являлись прямым следствием душевного состояния Гарри. Сам того не ведая, он сумел призвать себе в защитники свою собственную магию и тем самым внёс сумбур в директорские планы! Можно было поспорить, что прошло бы совсем немного времени прежде, чем и без того запуганные Дурсли прекратили бы держать племянника в чёрном теле. Вот и получалось, что на роль «дяди» срочно потребовалась замена и он, Северус, подходил для этого идеально. Во всяком случае, похоже, Дамблдор думал именно так.
И ведь всё могло бы пойти, как по писаному, вот только Альбус кое в чём сильно просчитался. И подвели его собственные измышления о пресловутой силе любви. Старик, доживший до преклонных лет и никого в жизни своей не любивший, возомнил, что знает об этом чувстве всё. Что же, закономерно, что он перенёс свои выдумки на подходящие объекты и уверовал в истинность собственных домыслов…
Да, Северус любил Лили, вот только старый пердун так и не смог понять, что милую, весёлую девушку можно любить как подругу или сестру, потому что… Да просто потому, что тебя утомляет её жизнелюбие и порывистость, и будь она хоть первой раскрасавицей на всём белом свете, нахождение рядом более двух часов в сутки неизбежно начинает действовать на нервы! К тому же, как бы печально это ни было, но за годы факультетского противостояния у Лили развились ещё несколько крайне неприятных черт характера. Например, навязчивая необходимость признания её правоты. Она не слушала и не слышала собеседника, если его мнение радикально отличалось от её собственного. И это существенно снижало желание проводить с ней время. Нет, она по-прежнему была Северусу бесконечно дорога, но вот желание общаться чаще и ближе каждый раз стремительно таяло после нескольких минут разговора. О каких романтических чувствах при таких условиях могла идти речь?! Северус не был ни мазохистом, ни идиотом, чтобы мечтать взять себе в спутницы жизни женщину, выедающую мозг чайной ложечкой по любому мало-мальски удобному поводу.
Замужество Лили для него действительно стало ударом, но не потому, что она вышла замуж за другого, а потому, что из всех парней она выбрала именно Поттера. Для Северуса это было равносильно предательству их былой дружбы, не более того. А вот до бородатого интригана так и не дошло, что в Гарри Северус будет видеть не отражение более счастливого соперника, а всего лишь напоминание о фатальной ошибке, совершённой бывшей подругой по молодости и глупости.
Разговор с женой Северус решил не откладывать и скрывать причины, по которым директор потребовал встречи, не стал. В конце-концов, её это дело касалось напрямую. Если поначалу у него самого ещё оставалась надежда, что он что-то не так понял, то после тщательного анализа ситуации всё стало предельно ясно.
С каждым его новым словом Петуния становилась всё мрачнее.
– Ты понимаешь, что Дамблдор не успокоится, пока не испоганит Гарри, а заодно и всем нам жизнь? Приносить мальчика в жертву директорским амбициям и авантюрам, я не собираюсь. Рушить собственную только-только наладившуюся жизнь не собираюсь тем более.
– Ты… Всё снова будет как до нашего уговора?..
– Нет. Петуния, как раньше не будет. Я тебе обещаю.
– Северус, за что он с нами так? Это ужасно несправедливо!
– Альбус играет в свои игры и мы для него только пешки. Я думал, ты это понимаешь.
– Понимаю, но так нельзя! Ведь у нас всё только-только наладилось! – женщина едва сдерживала слёзы.
– Ему это безразлично. И даже не вздумай рыдать, – Снейп сердито глянул на жену. – Это как раз тот самый случай, когда слезами горю не поможешь от слова совсем. – Петуния всхлипнула и, покрепче сжав зубы, кивнула, а Северусу вдруг стало стыдно. Призвав флакон, он протянул ей успокоительное. – Пей и не трусь, мы обязательно выкрутимся. Всё, теперь вдохнула-выдохнула и составляем план действий.
– Но что мы можем?! Я – маггла, а ты у него на поводке.
– Поводок и перегрызть можно, главное, сделать это незаметно. В любом случае, если мы собираемся вылезти из этой клоаки, мне нужна будет твоя помощь. Без тебя я не справлюсь.
– Я обязательно… Всё, что в моих силах!
Северус ободряюще улыбнулся и сжал её руку в знак успокоения и поддержки:
– Мы справимся, Петти. Даже не смей сомневаться в том, что мы справимся. А пока нужно придумать, как убедить Альбуса, что всё идёт согласно его пожеланиям, ничего при этом не изменив.
* * *
Осознание того, что после стольких приложенных усилий всё снова висит на волоске, далось Петунии очень трудно. А ведь они все так старались. Сколько труда было вложено, сколько сил ушло, чтобы достигнуть взаимопонимания, да и дети наконец-то чувствовали себя счастливыми. С обретением брата характер Дадли многократно улучшился, истерики и капризы забылись как страшный сон. Особенно помогла совместная поездка в Годрикову лощину. Именно после неё мальчики окончательно нашли общий язык и очень сдружились. Да и сама она за последние месяцы по-настоящему привязалась к Гарри и постоянно терзалась чувством вины, вспоминая прежнее отношение к племяннику.
