Текст книги "Марийские народные сказки"

Автор книги: Народные сказки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

КАК Я ПЧЕЛ КАРАУЛИЛ

Когда-то у моего отца была пасека. Всем своим пчелам отец давал имена: одну звал Анной, другую Майрой, третью Тайрой или еще как-нибудь.

Однажды послал меня отец караулить пчел. А пасека, надо сказать, была за речкой.

Подошел я к речке и вижу: на том берегу огромный медведь поймал пчелу Тайру и раздирает ее на части.

Что делать?

Я туда, я сюда… Бегал-бегал, искал-искал лодку – не нашел.

Схватил я себя за волосы и перебросил на другой берег.

А медведь совсем уж Тайру разодрал, только валяются на земле ее кости.

Собрал я пчелиные кости и стал складывать из них поленницу. Складывал-складывал – выросла моя поленница до самого неба, стукнулся я головой об облако. Да так сильно стукнулся, что упал вниз, на землю.

Упал я вниз, угодил в болото и увяз в нем по пояс. Барахтался-барахтался – никак не могу выбраться. Что делать?

Сбегал домой за лопатой, еле-еле откопал себя. А если бы не откопал, наверно, так и погиб бы там.

Откопал я себя и побежал медведя догонять.

А медведь съел пчелу, объелся – пошевелиться не может. Развалился он на лужайке и греет свое толстое брюхо на солнышке.

– А-а-а! – закричал я. – Попался!

Медведь вскочил – и бежать!

Медведь бежит, я за ним, медведь бегом – я скоком, медведь скоком – я бегом, вот-вот догоню его.

Да тут оказался на пути дуб, а в том дубу – дупло, медведь – туда.

Подошел я к дуплу, смотрю: дупло-то маленькое, мой палец и тот не лезет. Что делать?

Тогда разбежался я и прыгнул в дупло с разбега – прямо к медведю. Схватил его за бороду и говорю:

– Вот теперь попался!

Хотел домой его вести, да дыра в дупле мала: и самому не выйти, и медведя не вывести. Что делать?

Подумал я, подумал, сбегал домой, принес пилу с топором, свалил дуб и вышел из дупла.

Вышел сам и медведя вытащил.

Стал медведь со мной бороться. Я тогда еще маленький был, силенки мало. Изломал меня медведь всего и съел.

Вот сижу я в животе у медведя и задыхаюсь. Что делать?

Сбегал домой, принес острый нож и распорол медвежье брюхо. Еле-еле отыскал себя в медвежьем брюхе. Если бы не нашел, наверно, так там бы и помер.

Бросил я медведя и пошел на пасеку пчел сторожить.

Пришел и вижу: летает Тайра вместе с другими пчелами как ни в чем не бывало.

СОРОК ОДНА НЕБЫЛИЦА

Три брата рубили в лесу дрова. Пришло время обедать. Стали братья обед варить: набрали воды в котелок, сложили костер, а разжечь костер нечем. Как на грех, ни один не взял с собой из дому ни кремня, ни спичек.

Посмотрели вокруг и видят: горит за деревьями костер, и сидит возле огня старик.

Старший брат пошел к старику и попросил:

– Дедушка, дай огоньку!

– Расскажи сорок одну небылицу – дам, – ответил старик.

Постоял-постоял старший брат, ни одной небылицы не придумал. Так и вернулся ни с чем.

Пошел к старику средний брат.

– Дай огоньку, дедушка!

– Дам, если расскажешь сорок одну небылицу, – ответил старик.

Средний брат почесал в затылке – ни одной небылицы не придумал и тоже вернулся к братьям без огня.

Пошел к старику младший брат.

– Дедушка, – говорит младший брат старику, – собрались мы с братьями обед варить, да огня нет. Дай нам огня.

– Если расскажешь сорок одну небылицу, – говорит старик, – дам тебе огня и еще вдобавок котел и жирную утку, что варится в котле.

– Ладно, – согласился младший брат, – расскажу я тебе сорок одну небылицу. Только, чур, не сердись.

– Да кто же на небылицы сердится!

– Ну ладно, слушай. Родилось нас у отца-матери трое братьев. Умирали мы один за другим, и осталось нас всего семь человек. Из семерых братьев один был глухой, другой – слепой, третий – хромой, четвертый – безрукий, а пятый – голый, ни клочка одежды на нем не было.

Однажды собрались мы и пошли ловить зайцев. Опутали мы одну рощу нитками, а глухой брат уже услышал.

«Вон-вон, там шуршит!» – закричал глухой.

А тут слепой зайца увидел: «Ловите! Он в овраг побежал!»

Побежал хромой вдогонку за зайцем – вот-вот поймает… Только безрукий уже схватил зайца.

Положил голый зайца в подол и принес домой.

Зарезали мы зайца и натопили из него пуд сала.

Была у нас на всех одна пара отцовских сапог. И стал я тем салом отцовские сапоги смазывать. Мазал-мазал – хватило сала только на один сапог. Рассердился несмазанный сапог и убежал от меня. Сапог бежит, я – за ним. Прыгнул сапог в какую-то дыру под землю. Свил я веревку из мякины и за сапогом спустился. Тут и догнал его!

Стал я назад вылезать, да веревка оборвалась, и свалился я опять под землю. Сижу я, сижу в дыре, а тут весна наступила. Свил себе журавль гнездо, вывел журавлят. Повадилась за журавлями лиса лазить: сегодня одного утащит, завтра – другого, послезавтра за третьим приходит. Подкрался я однажды к лисе – и хвать ее за хвост!

Побежала лиса и меня за собой потащила. У выхода я застрял, а лиса рванулась – и хвост оторвался.

Принес я домой лисий хвост, распорол его, а внутри лежит бумажка. Развернул я бумажку, а там написано: «Старик, который варит сейчас жирную утку и слушает небылицы, должен твоему отцу десять пудов ржи».

– Вранье! – рассердился старик. – Небылица!

– А ты и спрашивал небылицы, – ответил младший.

Нечего делать старику, пришлось отдать и котел, и утку.

ДВА БРАТА

Когда-то жили два брата-охотника – Миклай и Пагул. Были они похожи друг на друга как две капли воды.

Жили братья очень бедно. Жили они, жили и надумали идти по свету счастья искать.

Вот идут они по дремучему лесу и вдруг видят: на поляне прыгают два зайчонка.

Вскинули братья ружья, прицелились.

– Миклай! Пагул! – просят зайчата. – Не убивайте нас, мы будем вашими верными товарищами.

Опустили братья ружья и говорят:

– Ну что ж, пойдемте с нами.

На другой полянке увидели братья двух лисят.

Вскинули братья ружья, а лисята просят:

– Миклай! Пагул! Не убивайте нас, мы будем вашими верными товарищами.

– Ладно, пойдемте с нами, – сказали братья.

Идут они, идут, вдруг прямо под ноги братьям выкатились два волчонка. Прицелились братья, хотели выстрелить, а волчата говорят:

– Миклай! Пагул! Не убивайте нас, мы будем вам верными товарищами.

– Хорошо, – отвечают братья, – будем товарищами.

Наконец лес начал редеть, братья вышли на опушку. А на опушке играют два медвежонка. Хотели братья медвежат застрелить.

– Миклай! Пагул! Не убивайте нас! – говорят медвежата. – Мы будем вам верными товарищами.

И пошли они дальше: Миклай, Пагул, два зайчонка, два лисенка, два волчонка и два медвежонка.

Скоро вышли они на дорогу. У самой дороги росла высокая старая ель.

– Братец, – сказал Миклай, – наступило время нам с тобой расстаться. Я пойду направо, ты иди налево. А на эту ель повесим нашу котомку с блестящими замочками. Если ты первым придешь сюда и увидишь, что блестят замочки по-прежнему, значит, я жив-здоров, а если заржавеют замочки, значит, я умер. А коль я первым вернусь к этой ели, то узнаю о твоей судьбе.

Обнялись братья и разошлись каждый своей дорогой – один направо, другой налево. И с каждым из братьев пошел зайчонок, лисенок, волчонок и медвежонок.

Миклая дорога привела в большой город. Бродил-бродил он по городу, устал и присел отдохнуть возле царского дворца.

Выглянула из окошка царевна. Увидала она молодого охотника с лесными зверями и очень удивилась.

– Эй, охотник, – говорит царевна, – иди во дворец, расскажи, почему тебя дикие звери слушаются.

– Выйди сама сюда, – отвечает Миклай, – меня во дворец стража не пустит.

– Я бы вышла, да твоих зверей боюсь.

– Не бойся, они без моего приказания никого не тронут.

Вышла царевна к Миклаю. Сидят они, разговаривают.

Рассказал Миклай царевне, как они с братом жили в лесу и как дикие звери стали их товарищами.

Говорит царевна Миклаю:

– Ты мне полюбился. Иди к моему отцу-царю, сватай меня, я за тебя замуж пойду.

– Эх, – вздохнул Миклай, – не смейся надо мной. Ведь ты царская дочь, а я простой охотник, разве ты пойдешь за меня?

– Раз полюбила, значит, пойду.

Взяла царевна Миклая за руку и повела сама во дворец. Пришли они к царю, и царевна говорит:

– Отец, отдай меня замуж за этого охотника.

– Что ты, что ты! – замахал руками царь. – Не отдам тебя за простого мужика.

– Если не отдашь, то я завтра же умру, без него мне жизнь не мила.

Пошел царь за советом к царице.

– А вдруг и правда умрет! – говорит царица. – Уж лучше выдадим ее за мужика.

Выдали царь с царицей дочь за Миклая.

Стал Миклай жить в царском дворце, спать на перинах, есть с золотых тарелок, пить из хрустальных стаканов.

Но прошло сколько-то времени – загрустил Миклай, захотелось ему в лес на охоту.

– Собери мне какой-нибудь еды, я пойду на охоту, – сказал Миклай жене.

Напекла ему царевна на дорогу пирогов и говорит:

– Только не ходи в тот лес, что за большим болотом. Много туда людей ходило, да ни один не вернулся.

Сложил Миклай пироги и булки в котомку, взял ружье, кликнул своих зверей и тронулся в путь.

Не послушал Миклай жены, пошел в лес, что за большим болотом.

«Зверя там должно быть много, – думает, – охота хорошая, авось не пропаду!»

И только вошел он в лес, как увидел лося. Миклай за ним, а сохатый – от него. Бежит лось, продирается сквозь чащу, деревья ломает, через овраги перескакивает, а Миклай со своими зверями следом бежит.

До самого вечера гонялся Миклай за лосем. А как стемнело, пропал лось, словно его и не бывало.

Решил Миклай заночевать в лесу. А тут как раз увидел он – под высокой елью костер теплится. Раздул Миклай огонь, сварил ужин, сам поел, зверей накормил и стал укладываться спать.

Вдруг слышит: кто-то вверху на елке стонет:

– Ой-ой-ой! Холодно мне! Озяб я!

Посмотрел Миклай вверх, видит: сидит на елке маленький старичок, лицо с кулачок.

^{Посмотрел Миклай вверх, видит: сидит на елке маленький старичок.}

– Если озяб, слезай с елки, погрейся у костра, – говорит Миклай.

– Я бы слез, да боюсь твоих зверей.

– Не тронут тебя звери, – сказал Миклай.

– Не тронут так не тронут… Только на всякий случай коснись медведя тонким концом вот этой палочки. – И старик кинул Миклаю палочку.

Взял Миклай палочку, коснулся ею медведя, и в тот же миг медведь превратился в каменный столб.

Выронил Миклай палочку из рук, а старичок соскочил с елки, коснулся своей палочкой Миклая и его зверей – и все они превратились в каменные столбы.

А Пагул бродил-бродил по свету и возвратился тем временем к тому месту, где расстались они с братом. Подошел он к старой ели, взглянул на котомку и видит: потемнели блестящие замочки.

«Милый брат, что с тобой случилось?» – подумал Пагул, и пошел он по той дороге, по которой когда-то ушел Миклай.

Шел-шел Пагул, и привела его дорога в большой город. Остановился Пагул отдохнуть у царского дворца.

Увидела его царевна, приняла за Миклая, выбежала из дворца и бросилась обнимать:

– Миклай, муж мой любимый, где же ты пропадал столько времени? Почему в дом не идешь?

Понял Пагул, что здесь жил его брат.

– Хорошо ли охотился? – спрашивает царевна.

– Хорошо, – отвечает Пагул.

«Значит, брат пошел на охоту и не возвратился», – думает он про себя. А вслух говорит:

– Напал я на след крупного зверя, надо бы догнать его. Собери мне какой-нибудь еды, я опять пойду в лес.

– Не уходи, – уговаривает его царевна.

Но Пагул свое твердит:

– Надо зверя изловить.

Делать нечего, собрала царевна Пагула на охоту и сказала на прощание:

– Еще раз прошу тебя: не ходи в тот лес, что за большим болотом. Много туда людей ушло, да ни один не возвратился.

«Значит, не послушал он совета, пошел в тот лес», – подумал Пагул и направился за большое болото.

Только вошел в лес, как навстречу выбежал лось. Погнался Пагул за лосем и к вечеру очутился возле потухающего костра.

Сел Пагул у костра, раздул огонь, сам поел, своих зверей накормил и стал устраиваться на ночлег. Вдруг слышит: что-то на вершине елки зашумело, раздался тоненький скрипучий голос:

– Ой-ой-ой! Холодно мне! Озяб я!

– Коли озяб, слезай с елки да погрейся у костра, – говорит Пагул.

– Слез бы я, да твоих зверей боюсь. Возьми-ка мою палочку, коснись тонким концом своих зверей.

Взял Пагул палочку, ударил легонько медведя тонким концом, и превратился медведь в каменный столб. Коснулся Пагул камня толстым концом – камень снова превратился в медведя.

– Ах, вот ты кто! Ты злой колдун! – закричал Пагул. – Но больше не придется тебе творить зло!

Коснулся Пагул тонким концом волшебной палочки елки, на которой сидел старик. Елка окаменела, и сам старик превратился в камень. Свалился камень с высоты, рассыпался в пыль. Подул ветер и развеял пыль.

Глядит Пагул: стоит в лесу видимо-невидимо каменных столбов. Целый день ходил он от одного камня к другому и ко всем прикасался толстым концом волшебной палочки.

Стали камни оживать: взмахнули крыльями птицы, поднялись звери, зашевелились люди.

Оживил Пагул и брата с его зверями.

Обнялись братья, расцеловались.

Потом Миклай вернулся в город к жене, а Пагул поставил себе избушку в расколдованном лесу.

А на охоту они всегда ходили вместе.

КАК МУЖИК ОТДАВАЛ БЫЧКА УЧИТЬСЯ ГРАМОТЕ

Отелилась у мужика корова бычком, и решил мужик того бычка продать.

Привел теленка в город на базар, стоит торгует, никак продать не может: очень маленькую цену дают за бычка.

Вдруг подошли к мужику какие-то мужчины и говорят:

– Ты, старик, не продавай бычка, а отдай его учиться грамоте. Сейчас продашь – получишь самое большее три рубля, а выучится твой бычок грамоте – будет вас со старухой на старости лет кормить.

^{– Ты, старик, не продавай бычка, а отдай его учиться грамоте.}

Прикинул мужик в уме, что выгоднее, и решил отдать бычка в ученье.

– Да вот беда, не знаю, где берут бычков в ученье, – говорит мужик.

– Мы знаем, – отвечают мужчины. – Оставь его нам, а уж мы похлопочем, определим, куда надо.

Отдал мужик бычка тем людям, вернулся домой довольный.

– Ну, старуха, – говорит жене, – определил я нашего бычка учиться грамоте. Детей у нас нет, а бычок вырастет, выучится и будет нас с тобой на старости лет кормить.

– Вот и хорошо! – обрадовалась старуха.

Через месяц пошел мужик в город бычка проведать, разыскал на базаре тех людей, которым его оставил, спрашивает:

– Как мой бычок поживает?

– Хорошо поживает. Понятливый к ученью оказался твой бычок.

Поблагодарил мужик добрых людей еще раз и вернулся в деревню.

Прошло два месяца, и опять собрался мужик в город бычка проведать.

Пришел на базар, отыскал людей, которым бычка оставил, и спрашивает:

– Ну, как теперь идут дела у моего бычка?

– О-о-о! – говорят люди. – Выучился твой бычок грамоте, стал большим начальником.

– Вот это да! – удивился мужик. – Как же мне с ним повидаться?

– Повидаться с ним можно, – отвечают люди. – Иди за нами, отведем тебя к бычку.

Привели они мужика в управу.

– Вот здесь твой бычок служит, самый большой начальник тутошней конторы: земский начальник.

Отыскал мужик в управе земского начальника, поздоровался с ним и спрашивает:

– Ну, бычок, как дела?

Земский начальник даже присел от удивления, а мужик гладит его по спине, по голове и ласково приговаривает:

– Бычок ты мой, бычок… Вот ведь каким ты стал, бычок… Старался, хорошо учился, на большого начальника выучился…

Земский руками отмахивается, ногами отбрыкивается, а мужик от него не отстает.

Лопнуло терпение у земского, вскочил он на ноги и закричал:

– Ты, мужик, с ума сошел! Такой, сякой да разэтакий!

А мужик его уговаривает:

– Неужели хозяина не признаешь? А ведь я тебя от ножа спас. Ну ладно, если меня не признаешь, приведу к тебе твою матушку.

Вернулся мужик в деревню, говорит старухе:

– Наш бычок большим начальником сделался. Только меня он теперь признавать не хочет. Придется вести в город корову.

Привел мужик в город корову, встал под окнами земской управы. Корова мычит, мужик земского начальника выкликает:

– Эй, бычок, меня не признаешь – ладно, а мать родную грех тебе не признавать!

Выглянул в окно земский начальник, закричал на мужика:

– Пошел отсюда, дурак! Какой я тебе бычок?

Набежали сторожа и прогнали мужика взашей.

Побрел мужик, повесил голову и думает:

«Вот ведь какие нынче бычки пошли неблагодарные… Лучше бы я его продал тогда!..»

МЕДВЕДЬ – БАРСКОЙ ПОРОДЫ

В старые времена жил в одной деревне мужик. Люди работали, а он все больше на печке лежал да завидовал чужому достатку.

Однажды утром стала его жена печку растапливать – глядь, а дров-то ни полена.

– Эй, муженек! – будит она мужа. – У меня опара для блинов поднялась, а дров даже на растопку нет. Вставай-ка да отправляйся в лес!

Не хочется ленивому мужику с теплой печки слезать.

– Разбери сараюшку, все равно скотины нет, – говорит он жене.

– Опомнился! Сарай-то мы сожгли на прошлой неделе.

Делать нечего. Слез мужик с печки, сунул за пояс топор и пошел в лес.

Стояла в лесу липа, сухая да дуплистая, вот ее-то и принялся он рубить – кроп, кроп, кроп!

Вдруг послышался из дупла голос:

– Мужичок, не руби мою липу!

– Недосуг мне с тобой разговаривать! – отвечает мужик. – У меня дома опара скисает.

– Не руби! – говорит тот же голос. – Иди домой. У тебя во дворе уже лежат готовые дрова.

– Ну что ж, если лежат, так пойду. Невелика радость топором махать.

Заткнул мужик топор за пояс и пошел домой. Приходит домой и видит: во дворе у крыльца лежат дрова – раза два-три хватит печку истопить.

Прошло несколько дней, дрова кончились, жена опять посылает мужика в лес.

Взял он толстую палку и пошел. Пришел к липе, постучал: тук, тук!

– Что тебе нужно, добрый человек? – спрашивает голос из липы.

– Опять за дровами пришел, – говорит мужик, – да чтобы не охапка была, а стояли бы на дворе поленницы.

– Иди домой, будут у тебя дрова, сколько просишь.

Возвратился мужик домой, а на дворе стоят поленницы, и дрова в них сухие, чистые – полено к полену.

Проспал мужик спокойно одну ночь, другую, а на третью никак не заснет. Лежит и думает: «Куда это годится такая жизнь! Дров – за три года не сожжешь, а хлеба в доме нет. Скотины тоже нет».

И пошел мужик снова к липе.

– Что тебе нужно, добрый человек? – спросил голос.

– Нет у меня хлеба, – говорит мужик, – нет скотины. Хочу, чтобы были у меня полные хлева скотины и кладухи хлеба вокруг гумна!

– Иди домой и спи спокойно: будет у тебя все, что просишь.

На другое утро просыпается мужик, выходит во двор, а там стоят большие сараи и хлева, в хлевах – скотина, вокруг гумна – кладухи хлеба, а в избе – полные сундуки денег и всякого добра.

Стал мужик из богачей богач.

Вовсе обленился мужик: только пиво пьет да блины ест.

И захотелось ему стать начальником.

Пришел он к липе, стукнул о ствол палкой:

– Сделай меня начальником!

– А каким же начальником хочешь ты стать? – спрашивает его голос из липы.

– Сельским старостой.

– Иди домой – будешь сельским старостой.

Только вернулся мужик домой, слышит – в окошко стукнули:

– Иди на сход, дяденька! Сельского старосту будут выбирать.

На сходе выбрали сельским старостой этого самого мужика.

Ходит он теперь по деревне – все ему кланяются.

Долго ли, скоро ли – надоело мужику пешком ходить.

Опять пришел он к липе: тук, тук! – постучал палкой.

– Что тебе нужно? – спрашивает голос из липы.

– Надоело мне пешком ходить, хочу на лошади ездить, – отвечает мужик. – Сделай меня волостным старшиной.

Стал мужик волостным старшиной, пешком не ходит – ездит по волости на паре лошадей с колокольцами.

Но и этого показалось ему мало, захотел он стать важным барином.

Подъехал он однажды на своей паре лошадей к липе, стукнул: трах, трах!

– Эй, липа! Я хочу важным барином стать!

– Поезжай домой и ложись спать, – отвечает голос из липы. – Завтра твое желание исполнится.

Вернулся мужик домой, завалился спать.

Просыпается утром и чувствует, словно лежит он на пуховой перине, покрыт мягким одеялом. Обрадовался мужик.

«Вот теперь я большой барин!» – думает он.

Вылез на волю, огляделся, а вокруг – лес дремучий.

Глянул на себя мужик, а на нем выросла длинная бурая шерсть, и сам он превратился в медведя.

Заревел мужик по-медвежьи…

С тех пор и пошла среди марийцев поговорка:

«Медведь – барской породы: он когда-то важным барином был».

КОКША

Жили в одном селе старик со старухой, и было у них три сына. Два старших – люди как люди, а младший – Кокша-дурачок.

Посеял однажды старик на своем поле горох. Когда поспел горох, послал старик старшего сына сторожить поле.

Ночью прилетел на поле журавль. Старший сын зашумел, закричал что было силы, стал кидать в птицу камнями, палками и прогнал журавля.

На другую ночь пошел караулить горох средний сын.

Опять ночью прилетел журавль. Средний сын тоже прогнал его с поля.

На третью ночь пошел на поле младший брат – Кокша-дурачок.

Среди ночи прилетел журавль, опустился на поле и принялся клевать горох.

А Кокша знай его угощает:

– Ешь, журавушка, ешь досыта!

Наелся журавль и говорит Кокше:

– Спасибо тебе, Кокша, за угощение. Теперь пойдем ко мне в гости.

Привел журавль Кокшу к себе на болото и подарил ему гнедую кобылку.

– Эта кобылка непростая, – сказал журавль. – Когда тебе понадобятся деньги, хлопни кобылку ладонью по хребту – и посыплются из кобылки золотые и серебряные монеты, хлопни другой раз – монеты перестанут сыпаться.

Вывел Кокша гнедую кобылку на дорогу, хлопнул ладонью по хребту – и посыпались золотые да серебряные монеты; хлопнул другой раз – монеты перестали падать.

Привел Кокша свою кобылку домой и поставил потихоньку в конюшню, в темный угол.

На следующую ночь Кокша говорит отцу:

– Отец, я сегодня опять пойду горох караулить.

– Ну, иди, если хочешь, – отвечает отец.

– Иди, иди, дурак, больше ты ни на что не годишься! – поддакивают братья.

Во вторую ночь снова накормил Кокша журавля сладким горохом.

Наелся журавль и говорит:

– Теперь, Кокша, пойдем ко мне в гости.

На этот раз журавль подарил Кокше чудесную скатерть:

– Развернешь ее, и появятся на ней всякие кушанья и питье.

Принес Кокша скатерть домой, убрал в свой сундучок, а на следующую ночь снова вызвался идти горох караулить.

И на третью ночь прилетел журавль.

Наелся и сказал:

– Теперь, Кокша, пойдем ко мне.

Привел журавль Кокшу к себе на болото и дал ему дубинку.

– Вот тебе дубинка. Как понадобится тебе помощь, так скажи: «Эй, дубинка, поучи уму-разуму!»

Вышел Кокша на дорогу. Не терпится ему попробовать, что за помощника дал ему журавль.

– Эй, дубинка, поучи меня уму-разуму! – крикнул Кокша.

Вырвалась дубинка у него из рук и давай его лупить, по бокам охаживать.

– Хватит, хватит! Перестань! – кричит Кокша.

Дубинка перестала колотить его.

Воротился Кокша домой и закинул дубинку на полати.

Наступила осень. Собрал старик свой горох, обмолотил его и в амбар убрал.

Подошли праздники, и Кокша вдруг говорит отцу:

– Все люди гостей к себе приглашают, а мы хуже людей, что ли? Давайте и мы гостей позовем.

– Позвать-то не трудно, – отвечает старик, – только чем угощать их будем?

– Чем-нибудь угостим, – говорит Кокша.

Слез он с печки и пошел гостей созывать.

Позвал Кокша в гости всех окрестных богачей. У самих-то богачей зимой снегу не выпросишь, а от дарового угощения ни один не отказался.

В назначенный день съехались к старикову двору на тройках да в рессорных колясках богачи со всей округи.

Кокша усадил их за пустой стол.

Рассердились богачи, стали ругать Кокшу:

– Ах ты Кокша-дурак! Позвал именитых гостей к пустому столу. Вот мы сейчас покажем тебе, как нас обманывать.

А Кокша достал из сундука скатерть, расстелил ее – и появились на столе кушанья разные, всякие вина, да такие, каких богачи и в глаза никогда не видели.

Наелись, напились богачи до отвала – каждый постарался не отстать от соседа – и «спасибо» не сказали.

– Ну, теперь вы сыты, дорогие гости? – спрашивает Кокша.

– Сыты, – отвечают гости.

– А деньги вам нужны?

– Нужны, ой как нужны! – наперебой закричали богачи.

Привел Кокша гнедую кобылку, хлопнул ее ладонью по спине – и посыпались на пол золотые и серебряные монеты; покатилось золото-серебро под лавки, под стол, по всем углам раскатилось.

Разгорелись у гостей глаза от жадности. Бросились они подбирать деньги с полу; всякий хочет побольше набрать: дерутся, один у другого отнимает.

Увел Кокша кобылку. Подобрали гости все до последней монетки, набили полны карманы, сидят, советуются, как бы дурака перехитрить и забрать его чудесную скатерть и кобылку.

А тут Кокша возвратился в избу и спрашивает:

– Дорогие гости, не хотите ли стать всех умнее и хитрее?

– Хотим, хотим!

Снял Кокша с полатей дубинку и приказал:

– Эй, дубинка, поучи гостей уму-разуму!

И пошла дубинка колотить богачей – кого по голове, кого по спине, кого по толстой шее…

– Ой, не надо, ой, не надо! – взмолились богачи. – Не хотим быть всех умнее и хитрее!

А дубинка знай себе летает от одного к другому да учит уму-разуму.

Выбрались богачи кое-как из избы, добежали до своих рессорных колясок, хлестнули по лошадям – еле ноги унесли.

Всей деревне была потеха.