Текст книги "Замуж по приказу (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 8

Действительно, что я здесь забыла? Почему пришла посидеть возле подруги (любовницы) того мужчины, от которого рада избавиться в любой миг? Это абсурд. Мне нечего здесь делать.

Прикусив язык, я подскочила и метнулась куда-нибудь. Неважно куда. Лишь бы не разругаться с Афиной в пух и прах. Не хватало еще, чтобы Бас, выйдя из комнаты, увидел, как его бывшая с настоящей рвут друг другу волосы.

За поворотом я едва не сшибла с ног Ника с двумя дымящимися чашками. И так лицо горело, будто в него плеснули кипятка.

– Прости… – пробормотала и поторопилась в другую сторону. Ноги вынесли меня на кухню, где витал дурманящий аромат бодрого раннего утра. У кофемашины стоял высокий мужчина в одних джинсах. Широкая мускулистая спина пестрела татуировками – словно он и не был полуголым. Герман обернулся и спросил:

– Кофе?

Я кивнула и тюком свалилась на стул. Нужно дождаться, когда прилетим в следующую страну, нужно дотерпеть и раньше времени ничего не учудить. Я в аэропорту должна устроить истерику – что угодно! – чтобы привлечь внимание правоохранительных органов и спастись из этого дурдома.

– Не хочешь выйти на веранду? – осведомился Герман, протягивая мне чашку. Я приняла горячий фарфор в руки и словно сомнамбула последовала за мужчиной.

Влажная прохлада немного развеяла тревожные мысли. Я облокотилась о деревянные перила и, наслаждаясь красотой восхода над холмами, сделала первый глоток. Сладкая горечь промочила горло. Герман затянулся электронной сигаретой.

– Ты стер моей матери память о том, что приставлял ей дуло к виску?

– Ну да. – Его локти оперлись о перила рядом. – Я с ней был очень осторожен – можешь не переживать.

– Вы все проблемы решаете так? Делаете то, что нужно, а потом просто стираете воспоминания?

– Разве плохой способ? – Он выпустил к предрассветному небу еле заметное облако дыма и оставил на мне след своего мрачного взгляда. – Управление воспоминаниями – очень мощное оружие. В некоторых моментах куда лучше, чем построение будущего и тем более рисование снов.

– А как вы меняете будущее? – спросила я, невольно скользя взглядом по его жилистым мышцам и цветным линиям рисунков.

– Прости, это тайна для обычного человека. Изменение будущего опаснее, чем ядерное оружие. Мы делаем это в крайних случаях, высчитывая все возможные риски.

– В том кафе, где меня нашли, тоже был крайний случай?

– Вполне, – скупо улыбнулся Герман. – Хотела бы, чтобы тебя похитили из дому, притащили к боссу в резиденцию под дулом пистолета и там уже заставили согласиться на договор? Тебя невозможно было поймать так, чтобы поговорить наедине. Ты то в ветклинике, то на учебе, то дома с родителями, то с пумой на прогулке, то в цирке. А время поджимало.

– Что вы еще умеете? – решила я немного утолить голод любопытства.

– Так понимаю, коммуникация у тебя с боссом провисает. Знаю, он сложный человек. У него специфическое чувство юмора. Иногда непонятно, то ли он вправду собрался прибить тебя, то ли шутит. – Улыбнулся Герман, сверкнув милыми ямочками. – Мы, кстати, очень хорошо видим. В темноте тоже. Когда снимаем блок – можем немного левитировать. Что еще? Честно говоря, я так давно с даром, что иногда забываю, что конкретно меня отличает от обычных людей…

– Дар? Вы не с рождения такие?

– Нет, конечно. Я был самым обычным парнем, когда ко мне ночью однажды прилетел дар. Говорят, он выбирает только тех, кто силен духом.

– А что случилось с боссом? Почему огонь его не слушается? Дар вредный попался?

– Никто из нас, ресемиторов, не владеет магией огня. У босса… дар мутировал после одного трагичного происшествия.

– О! Какого? – я едва не вцепилась в Германа – так нужна была скорее вся доза информации.

– Как ты можешь догадаться, связанного с огнем, – вполголоса ответил он и повернулся спиной ко двору.

Теперь я услышала шаги и принялась нервно глотать остывший кофе. Затылок покалывало от пристального взгляда.

– Операция прошла нормально? – поинтересовался Герман.

– Почему ты не в постели? – проигнорировал вопрос Бас. Воздух потяжелел – особого труда стоило наполнить им легкие. Герман быстро понял, что он третий лишний, и без слов ретировался. Я разочарованно сделала последний глоток – больше не спрятать лицо за чашкой.

– Не спится, – нервно дернула я плечами, скидывая с себя смущение, что навалилось неподъемным грузом. – День был слишком насыщенным.

С каждым его шагом ко мне пространство сжималось, трепет невыносимо искрил по нервам. Я затаила дыхание, ощущая волны тепла, идущие от его сильного тела – Бас подошел вплотную и остановился сзади. Его руки легли мне на плечи и принялись настойчиво массировать, превращая закаменевшие мышцы в густое тесто. Я едва не выронила из рук чашку, такой мощной волной нахлынуло расслабление.

Наверное, потерять девственность с опытным мужчиной было бы куда приятнее, чем с ровесником.

Ага, а потом, через месяц забыть. Лишиться невинности и не помнить как и с кем – хуже может быть только грубое изнасилование.

– Уберите руки, пожалуйста, – попросила я. Не слишком убедительно звучал голос, но Бас скользнул ладонями вниз до локтей и осторожно приобнял. Его теплое дыхание коснулось затылка.

– Что ты хочешь?

Я прикусила губу и быстро заморгала, чтобы не разрыдаться. Хотелось сказать “просто хочу домой”.

– Хочу, чтобы вы лишний раз не прикасались ко мне. Сейчас на веранде мы одни – не перед кем играть молодоженов. Но вряд ли мое желание что-то изменит.

Удивительно, но Бас после этих слов сократил общение до минимума. Сухо отдавал распоряжения: собраться, позавтракать, упаковать Мурёныша в клетку. В машине к аэропорту я ехала рядом с Ником, который всю дорогу трещал о том, как они с Афиной круто вырубили снотворным всех басков и таких им воспоминаний наменяли, что ребята от стыда описаться должны, когда проснутся.

Я слушала вполуха. Собиралась с духом, думала, как по прилете кинусь прямо на полицейских. Осталось потерпеть несколько часов в самолете, в постели с Басом.

Как ни странно, я быстро вырубилась на разложенном диване в вип-кабине. Мурёныш под одним боком свернулся калачом, Бас развалился с другой стороны. Места хватало.

Сон вернул меня в комнату на вилле, где на нас сгорела одежда. Всего лишь сон. Здесь можно откинуть доводы рассудка, отдаться во власть сильных рук. Сны так или иначе забываются.

Свободная, я не смущалась наготы, во сне кожа на теле была гладкой, как в рекламе модного крема, а не испещренной ужасными шрамами от ожогов. Я открыто прижималась к обнаженному мужчине, отдавала свои губы на растерзание поцелуям. И все же, Бас во сне целовался не так. Просто мираж. Но до чего же приятно отдаться даже миражу с его внешностью.

Пусть он даст мне почувствовать, что такое быть наполненной. Лишь фантомное чувство. Но чертов Бас во сне не спешил, целовал мне шею, оглаживал грудь. Мы стояли перед зеркалом туалетного столика, и я не сводила глаз с отражения его огненного взгляда. Твердый горячий член упирался мне между ягодицами – ну что ему стоило немного поднажать?

Вязкий мрак замедлял движения. Прошла будто вечность, пока он прокладывал по моему телу пальцами путь к низу живота.

В зеркале появился двойник – более четкий, стоявший немного вдали, одетый почему-то в черную хламиду. Он с бешеным азартом наблюдал, как первый Бас ласкает мое тело.

Что за безумная фантазия? Но ее никак не хотелось прекращать. Мол, смотри, я все-таки мечтаю о тебе, только не позволю нам повторить это в реальности.

Первый Бас развеялся, и горячие следы его рук на моей коже за миг потухли. Второй двинулся ко мне уверенным шагом, на ходу скидывая хламиду. Я развернулась к зеркалу спиной – и меня буквально снесло ураганом его страсти.

Это именно его поцелуй – сокрушительный и полный пьянящей похоти. Это именно его движения рук – властные, ненасытные, возбуждающие.

Первый Бас, который снился, был блеклой копией.

Неужели сны бывают столь реалистичными? Мне казалось, я чувствовала неповторимый запах его тела, стальной привкус крови на губах, рычание его нетерпения вибрировало на моем языке. Он подхватил меня под бедра, усадил на туалетный столик и развел мои колени в стороны. Прижался всем телом к моему, стискивая в объятьях до ломоты, и я плавилась от его дикого жара, подставляла для влажных поцелуев ушко, шею, грудь.

Я и не представляла, что это бывает так до одури приятно. Всего лишь сон. В реальности было бы в тысячи раз ярче. Но это мне не мешало наслаждаться моментом. Я запускала пальцы в густые черные волосы, пока Бас играл языком с моим соском. Удовольствие простреливало мое тело беспрестанно, собиралось в клубок внизу живота и требовательно там пульсировало.

Туда скользнули ловкие пальцы – и микровзрыв вспыхнул внутри. До безудержной дрожи. До звездочек в глазах. До хриплого стона.

Откуда моему телу известны эти ощущения? Это ведь сон. Просто…

Слишком реален.

Меня кинуло в холодный пот. Что, если все не сон? Панический ужас промчался по телу ледяными колючками. Где-то из задворков сознания эхо принесло кусочек из разговора с Германом: “…рисование снов…”

Я забрыкалась, отталкивая Баса, и вынырнула из сна в реальность. Приглушенный свет ненадолго ослепил. Я села, тяжело дыша. За окном бескрайнее небо и перья облаков. Мы в вип-кабине частного самолета, а комната со сгоревшими занавесками осталась в Испании.

– Что случилось? – хрипло спросил Бас и тоже принял сидячее положение, приглаживая пятерней взъерошенные волосы.

– К-кошмар, – выдавила из себя, чувствуя, как горят щеки. – Кошмар мне приснился.

– Кошмар говоришь? – в уголках его губ пряталась улыбка. – Так ласково меня еще не называли.

Мамочки родные! Лицо запылало пуще прежнего, будто меня только что отстегали по нему крапивой. Я уцепилась в одеяло и подтянула его до самого подбородка, хотя и так спала в плотной пижаме.

– Ты! То есть вы! – задыхалась я от возмущения. – Да как…

– Знаешь, я очень удивился, когда увидел себя в твоем сне, – говорил он, качая головой и потирая небритый подбородок. Очень сексуально-колюче небритый. Я собралась было начать кричать и ругаться, но прикусила язык – в общем салоне нашу ссору будет прекрасно слышно. Поэтому я перешла на гневный шепот.

– Да мало ли что могло присниться! – меня колотило от злости и смущения. Лежавший рядом Мурёныш сонно смотрел то на меня, то на Баса, ничего не понимая.

– Тогда почему ты сейчас паникуешь? – он склонился ближе, поставил руку на подушку за моей спиной, и меня будто магнитом потянуло преодолеть оставшееся между нами мизерное расстояние. – Боишься, что я сейчас продолжу с того момента, на котором остановился во сне?

Уши вспыхнули жаром. Сердце загрохотало, подпрыгивая аж до горла. Двинуть наглеца надо! В обнаженную грудь, в нос, да куда-нибудь! А пальцы как стиснули мертвой хваткой одеяло, так и не разжать их.

На спасение пришел Мурёшныш – сладко зевнул, потянулся и решил к нам присоединиться. Нагло потоптался по моим ногам, и вдруг лизнул щеку Баса.

– Мать твою мяу! – скривился он, отталкивая зверя. Видимо, щетина пришлась пуме по вкусу – привычнее, чем голая кожа, и Мурёныш атаковал Баса шершавым языком.

Я прыснула со смеху, наблюдая, как взрослый мужчина морщится и кривится от приступа нежности моего хищника, не отшвырнет, не гаркнет, а вяло отталкивает от себя настойчивое создание, и тоже расплывается в улыбке.

Мой ласковый зверь растопит сердечко любого – даже самого жестокого тирана. Я с умилением наблюдала за ними и купалась в волнах радости и тепла.

– Мур, Мурёныш, перестань его вылизывать, – потянула я за ошейник, и пумыч переключился на меня. Смачно прошелся мокрым шершавым языком по подбородку, вызывая новый приступ смеха. Бас протер лицо одеялом и с широкой улыбкой почесал Мурёнышу шею.

Вежливый стук в дверь встрепенул нас.

– Что? – Бас с недовольным видом потянулся к часам на тумбе.

– Нам придется усыпить пуму, – донесся голос Якоба. – Тот частный аэропорт, в котором у меня есть связи и где мы собирались сесть, замело снегом. Летим прямо в аэропорт Лондона. Там возникнут проблемы, если попробуем провести дикое животное в клетке.

Я похолодела от ужаса.

– Что значит усыпить?! – выкрикнула в деревянную дверь, прижимая к себе сорок килограмм мурлыкающего счастья. Любого порву за моего малыша.

Якоб цокнул языком так громко, что сюда слышно было.

– Снотворного дать! – раздраженно ответил. – И засунуть в чемодан. Повезет – пронесем вместе с багажом.

Сколько можно животное пичкать снотворным?! У него и так со здоровьем есть небольшие проблемы. Я вздохнула и погладила любимое чудо.

– Мря! – Мурёныш принялся бодать меня и еще громче мурлыкать.

– Прилетим и покушаем, мое солнышко.

Лондон – это шанс на свободу. В Великобритании хорошая полиция и, что немаловажно, говорит по-английски. В Испании мне было бы труднее.

Вся подготовка и посадка прошла как на иголках. Я от волнения едва не теряла сознание, из последних сил старалась держать невозмутимый вид. А Бас все равно заметил и поинтересовался, что со мной.

“Месячные!” – буркнула я. Волшебное слово сразу помогает избавиться от лишнего мужского внимания, будто огромный транспарант с надписью “Не трогать!”.

В аэропорту люди сплывались в одну копошащуюся массу. Как там Мурёныш в чемодане? Не задохнулся? Не уронят ли они его случайно, несмотря на наклейку со значком “хрупкий предмет”? Холодный пот стекал по спине, руки подрагивали. К кому обратиться за помощью? Бас крепко держал мое запястье – крепче самых прочных кандалов.

Я столько планировала побег, жила надеждой, и… не смогла. Не решилась. Раз только открыла рот, собираясь закричать: “Помогите, меня держат в плену!” Но язык онемел.

Честно признаться, я дико боялась гнева Баса. Он ведь сотрет меня в порошок, если я попытаюсь сбежать и облажаюсь. Я не имею права дать маху.

Пока старалась собраться с духом, шанс на побег ускользнул. Мы подошли к арендованным джипам и принялись загружать в них багаж. Бас осторожно положил чемодан с пумой на задние сидения, приоткрыл замок, проверил животное и кивком головы указал на салон. Я послушно залезла внутрь.

Я думала, что я сильная. Но я трусиха… Слезы жгли под ресницами и душили горло плотными веревками.

– Бас, давай раз мы тут, заберем по дороге Лауру? – подошла Афина. – Я ей написала – она как раз заканчивает работу.

 Кто такая Лаура? Бывшая уже решила подсунуть боссу замену мне?

– Хорошо. Герман! – крикнул он к другой машине. – Езжай с ребятами сразу в арендованный особняк – мы догоним.

Афина упрямо меня игнорировала, будто я стала пустым местом. И отлично. Они с Басом сели на передние сидения и дружески переговаривались, пока я поглаживала спящего Мурёныша и поглядывала за окно.

Лондон – город потрясающей красоты. И тонкий пушистый слой снега сделал его только краше. Белые хлопья умиротворяюще падали с неба. Но я не испытывала ни грамма восторга, проклинала себя за слабость, пыталась не разрыдаться. Что делать дальше? Не хочу больше надеяться на свою смелость, которая, когда критично нужно, трусливо дала деру.

Невысокие дома жались друг к другу, создавая длинные ряды архитектурного великолепия. Забраться бы на второй этаж красного автобуса, забыть обо всем и восхищаться городом, прилипнув к окну. Я проводила улицы тоскливым взглядом, будто они могли рассказать, как спастись, но почему-то молчали.

Скоро мы вырулили к бизнес-центру – и стеклянные высотки взмыли к облакам. А через минут двадцать заехали в ничем особо не приметный рабочий район с офисами, низкими постройками и магазинчиками.

– Останови здесь, – махнула рукой Афина. – Лаура чего-то трубку не берет. Заскочу к ней и вытащу за шкирки.

Девушка выпорхнула из джипа и, хлопнув дверью, помчалась к серому зданию. Мы с Басом остались наедине. Я упрямо не смотрела на него, чтобы не вспоминать, как он во сне целовал мое обнаженное тело. Он все ближе к своей цели.

Взгляд зацепился за синюю табличку на первом этаже здания с надписью “Pharmacy”. Мысли стремительно завертелись вокруг озарившей идеи. Бас не глушил мотор – работала печка, на улице холодно. Я сглотнула вязкую слюну. Давай, Диана. Сделай это.

– Это… у меня что-то живот разболелся, ну, понимаете… – пробормотала я мученическим голосом. – Раз мы остановились, можно вас попросить взять в аптеке ибупрофен?

– Больше ничего не нужно? – Он обернулся и осмотрел меня беспокойным взглядом. Я вяло покачала головой и для пущей убедительности сморщилась, будто от боли. Лезвия кромсали нервы – я дико рисковала. Старалась не кинуть даже короткий взгляд на ключ зажигания. Ничем себя не выдала, пока Бас выбрался из джипа, захлопнул дверь и зашагал к аптеке. Идти всего пятнадцать метров, температура около нуля, и он, естественно, не забрал ключи.

Я давно не водила машину, я не получала права, я никогда не ездила по дорогам с левосторонним движением. Плевать! На адреналине я резво перебралась на сидение водителя и дала по газам.

Пульс грохотал в висках. Я вцепилась в руль дрожащими пальцами. Какая-то дичайшая эйфория мешалась со страхом во взрывоопасный коктейль, и я с его помощью ловила каждое движение в радиусе ста метров. Руки вспомнили, как водить, я ехала осторожно. Небыстро, но и сорока миль в час достаточно, чтобы оторваться от того, кто вообще не на машине, и затеряться в улочках.

Мне нужен полицейский участок. И побыстрее. Но как его найти? GPS в моем телефоне выключили, а как пользоваться штукой на приборной панели, я не знала. Разбираться некогда. В машине среди вещей может быть жучок – и Басу стоит просто поймать такси, чтобы меня догнать. Нужно успеть попасть к полицейским раньше.

Сейчас я с Мурёнышем – идеальный момент для побега. Не использую его на все сто – мне конец.

Дорога, похоже, вела все дальше от центра. Черт! Черт! Черт! Дома редели, улицы становились уже не такими живописными, мелькнула полицейская машина, но мне за ней не угнаться. Мне и так стоило огромных усилий держаться в строю автомобилей и не вилять по дороге, на которую все падал и падал снег.

Повернуть я боялась. Не впишусь как пить дать.

Мышцы звенели от напряжения, перед глазами мутнело, буквы запрыгали на указательных знаках. Незнакомые слова сбивали с толку. Я же их знала. Я заблужусь. Или, чего хуже, разобьюсь.

Так, прочь панику. Вдох, выдох. Лондонцы ведь вежливые – должны помочь и подсказать дорогу.

Я прижалась машиной к обочине, замерев в опасной близости от мерседеса, и выскочила на улицу. Совсем рядом гуляла женщина в строгом пальто и элегантной шляпке. Ее чихуахуа смешно семенила лапками, укутанная в розовый костюм.

– Прошу прощения, миссис, не могли бы вы подсказать, где здесь полицейский участок? – спросила я, стараясь правильно выговорить каждое слово.

Она с поджатыми губами неспешно окинула меня с ног до головы. Не поняла? Наверное, я от волнения что-то напутала и произношение подкачало.

– Простите за мой акцент. Полиция, понимаете? Мне срочно нужно в полицию! Я сбежала от своих похитителей и мне скорее…

Аккуратные брови женщины взлетели до самого козырька шляпки. Она смотрела мне за спину.

– О, откуда вы знали, что она вам понадобится?

– Что? Прошу прощения…

Не уверена, что правильно разобрала ее слова.

– У вас машину угоняют, мисс. А полицейский участок там, – вальяжно махнула она рукой и поправила шляпку.

Земля ушла из-под ног. Я резко обернулась и от шока превратилась в соляной столб. Какой-то мужчина уже расселся на водительском сидении. Ключи в замке! Миг – и машина сорвалась с места, скрылась за поворотом.

Мурёныш… Я на ватных ногах сделала пару шагов, и меня будто подкосило. Слезы брызнули из глаз. Я упала на колени в мягкий снег, под которым жгучей болью встретил вполне твердый асфальт.

Судорога рыданий скрутила тело. Что я наделала, почему забыла вытащить ключи? Вор сейчас заедет в какой-то гараж, откроет чемодан и… пристрелит пуму от испуга. Или выбросит спящим на улицу, или запрет в подвале. Если повезет…

Я сжала волосы у корней, потянула их в стороны, будто пыталась вырвать из себя боль. Слезы катились градом, я задыхалась, захлебывалась ими.

Мне конец. Броситься бы бежать куда глаза глядят, но малыш, Мурёныш… А я даже в полицейском участке не скажу номер машины, потому что не помню.

Вой сирены прорвался ко мне сквозь пелену отчаяния. Мимо промчалась пожарная машина. Смешок булькнул в груди. Бас уже поджег что-то?

– Мисс, вам нужна помощь? – спросил мягкий мужской тембр. Рядом остановились начищенные туфли с отутюженными брюками. Я подняла заплаканное лицо – надо мной склонился интеллигентный на вид молодой человек.

– Да, пожалуйста, помогите! У меня нет телефона. Позвоните в полицию. Меня насильно держали в плену, я сбежала, у меня только что украли машину… – сбивчиво лепетала я. Лишь бы он понял хоть слово. Я с трудом держала руки при себе, заломив их, чтобы не уцепиться за доброго человека, как за последнюю в жизни надежду.

– Все будет хорошо, мисс, – скупо он улыбнулся и достал смартфон. – Я сейчас позвоню.

Облегчение притупило немного чувства. Я вытерла заледеневшими пальцами мокрые щеки, поднялась на ноги и кинула взгляд к дороге – черный горбатый кэб лихо завернул в улочку и резко припарковался. Я пятилась, немея от смертельного ужаса.

Бас, злой как черт, выскочил из машины и широким шагом направился ко мне. Сейчас сметет за секунду, похоронит под собой, как волна-убийца. Афина выпорхнула следом и успела поймать босса за руку буквально в шаге от меня. Бас припечатал гневным взглядом парня с телефоном, отчего тот сразу уменьшился в размерах.

– Я ее муж, – процедил тиран буквально несколько простых слов, но в них звучало другое: задержишься здесь секундой дольше – размозжу лицом об асфальт.

Молодой человек стушевался, спрятал телефон в карман и мигом ретировался в неизвестном направлении, лишая меня последнего шанса на спасение.

Можно не сомневаться, Бас не допустит повторения.

– Ты об этом крупно пожалеешь, Диана, – рокотал низкий голос. – Можешь просить прощения – но это ничего не изменит. Наказания тебе не избежать.

– Бас, перестань! – Афина вклинилась между нами и дернула его за руку. – Если бы ты хорошо с ней обращался, она бы и не подумала о побеге!