Текст книги "Злые улицы (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Межглавие 5

В очередной раз уныло оглядев очередь, я открыл зелёную папку, которую держал в руках, и принялся перечитывать содержимое. Справки от невролога, кардиолога, длинные ленты с электрокардиограммой и электроэнцефалограммой, зачем-то результат флюорографии, справки из городских наркологического и психоневрологического диспансера... Кстати, труднее всего было пройти именно психиатра. В середине третьего десятилетия двадцать первого века психически здоровых людей оставалось все меньше и меньше. Возможно причиной была социальная изоляция, возможно, что-то ещё. Но срезаться у психиатра было проще всего, прямо как в военкомате. Правда, альтернатива была не очень в обоих случаях. Отлеживаться в психушке только потому, что врач, который, очевидно, сам не особо нормальный, почему-то взбеленился на тебя, не хотелось. Даже в наше современное и свободное от предрассудков время.

Я в очередной раз проверил наличие всех необходимых документов. Не то, чтобы все это было необходимо, но если начал собирать справки, то остановиться сложно.

На самом деле, я должен был зайти к своему терапевту и обменять все это на одну справку, в которой доктор разрешал мне пользоваться виртмирами. Потом эту справку нужно было отсканировать и отправить в специальный сервис “pochta.ru”. Работники корпорации позвонили бы в поликлинику, сверили бы номера документов и продлили мой допуск.

В любом случае, время и деньги, потраченные на это, окупались сторицей. Поэтому я был не против потратить немного времени и много денег, посетив частный центр, два диспансера и поликлинику.

И только попав в поликлинику можно было забыть о том, что Россия давным-давно сделала уверенный шаг в информационную эпоху.

Конечно, с тех пор, как Яндекс запустил консультации врача онлайн, которые постепенно вошли в программу ДМС, а потом стали внедряться и в ОМС, очереди стали гораздо меньше. И даже направления на обследования теперь выдавались онлайн. Ты просто приходишь в лабораторию или инструментальный кабинет, лаборант сканирует QR– код с экрана твоего девайса, и все.

Но, были вещи из-за которых приходилось посещать поликлинику лично. Да и не все бабки были такими современными, как та, с которой я ругался в “Магните”. Некоторые предпочитали приходить в поликлинику и ломиться в “живой очереди”, которые отменили уже как десять лет. Теперь все было по записи, правда, понадобилось ещё пять лет, чтобы сделать процедуру записи простой и доступной.

И то частенько можно было увидеть, как какая-нибудь старушка стоит перед сенсорным экраном терминала, разводя руками и понятия не имея, как попасть на прием. Сейчас таких бабулек было шестеро. Ещё в очереди сидело две девушки, одна из которых имела лишний вес, а вторая такой пафосный вид, что казалось, будто она жена депутата. И рано лысеющий бородатый парень, который понимающе улыбнулся, увидев папку в моих руках. У него самого была такая же, правда чуть тоньше.

Лампочка над кабинетом моргнула и погасла, а на светодиодном табло высветился номер талона, который был у меня в руках. Я встал, двинулся ко входу в кабинет, пропустил парня, который выходил из дверного проема, и вошел сам.

– Присаживайтесь, – сказала доктор, не поднимая на меня взгляд.

Ничего не ответив, я уселся за стол, и выложил на стол содержимое папки. Врач бегло просмотрела, все ли на месте, после чего бросила на меня долгий и пронзительный взгляд. Она была уже немолода, и наверняка не о такой судьбе мечтала, когда шла учиться в медицину. Хотела, наверное, стать реаниматологом или кардиохирургом, спасать чужие жизни.

А теперь ей приходится работать в первичном звене, выслушивать жалобы сумасшедших бабулек, заполнять справки и заниматься прочей ерундой. Я усмехнулся, представив, что происходит на встречах выпускников. Те, кто не бросил медицину и все-таки ходят, наверняка давно занимаются научной деятельностью. Другие – оперирующие хирурги или врачи стационаров.

Третьи ушли в полушарлатанские области, в остеопатию или мануальную терапию, в гомеопатию. Забавно, но даже сейчас, в век технического прогресса были люди, которые верили в метафизические дыры в организме, которые надо закрывать наложением рук.

И только ты сидишь здесь, на приеме, в компании с толстой медсестрой, которая тебе в матери годится, и заполняешь справки.

Женщина будто прочитала мои мысли во взгляде, в углу ее глаза появилась слеза, которую она тут же, незаметно, как ей казалось, смахнула.

– Для доступа в виртмиры? – неожиданно приятным грудным голосом спросила она.

На меня внезапно накатило. С таким голосом она могла бы стать актером озвучки, диктором или спикером. А вместо этого зарывает свой талант сидя на приеме.

– Богдан, – позвала она меня, сверившись с моим именем на истории болезни. – Справку для доступа в виртмиры?

– Да, – хрипло ответил я.

Хотелось курить, но я не выходил из поликлиники, чтобы не пропустить случайно свою очередь. Да и не было желания провонять сигаретным дымом весь небольшой кабинет.

– Ну и зачем тебе туда? – спросила она, принявшись заполнять справку. – В настоящем мире скучно живется?

Я помолчал секунду, подумал, стоит ли откровенничать с незнакомым человеком, но все же ответил.

– Живу я с этого.

Глава 6

Первым, что я услышал, когда вошел в игру, был настойчивый до назойливости звонок телефона. Самое смешное, что я переплачивал двадцать баксов в месяц за телефон, а сегодня он зазвонил впервые.

Что было отнюдь не удивительно. Я не дал бы своего номера телефона никому из тех, с кем общался по игровым делам. Разве что Джованни, но тот знал мой адрес и, если что, мог спокойно прийти и постучать в дверь.

Я немедленно встал с дивана, подошел к столику, на котором стоял древнего вида телефонный аппарат. Наверняка любители ретро-тематики отвалили бы за такой неплохие деньги, но я как-то не оценил. Из-за того, что мы отыгрывали жителей пятидесятых годов, нам не могли выдать ни мобильников, как в “Великом автоугонщике”, ни коммуникаторов, как где-нибудь в “Битве за огонь”.

Чтобы связаться с кем-то приходилось идти к телефону-автомату. И надеяться, что человек на другом конце провода возьмет трубку и ответит.

Я дернул на себя трубку, поднес ее к уху.

– У аппарата, – поприветствовал я собеседника, кем бы он ни был.

– Томми? – спросил знакомый голос.

Это был Генри Бруни, хоть я и не помнил, как давал ему свой номер. Но в общем, поделиться контактами мог и Джованни, если он уже поднялся с больничной койки. Хотя, я не был бы удивлен, если мафиоззо уже успел посетить раненого парня.

– Да, это я, – не было смысла отрицать очевидное. Кто еще мог поднять трубку в квартире, которую я снимаю.

– Хорошо, что я до тебя дозвонился, парень.

– Генри, откуда у вас мой номер?

– Твой номер есть не только у меня. Особенно после того, что вы устроили вчера, твой телефон и адрес знают и Тотти и ирландцы. Но это не важно, тебе нужно немедленно валить из дома.

– Что случилось? – я никак не мог взять в толк, чего от меня хочет солдат мафии, почему он вообще позвонил мне.

– Слушай и не перебивай, – голос Генри как всегда был ровным, но я понял, что гангстер разозлился на меня. – Вчера ты завалил троих ирландцев. Намертво, спасти их уже не успели. И все бы ничего, если б тебя не узнал один из работяг того гаража, где Тотти хранили запчасти.

Все-таки хорошо, что мы четко отличаем происходящее в игре от реальной жизни. Страшно было бы представить, что со мной было бы, застрели я троих людей посреди белого дня. Да и не смог я, уверен, что стрелять в живого человека гораздо сложнее, чем в цифровой аватар...

– В общем, теперь тебя ищут и Тотти и ирландцы, ублюдки официально выступили на их стороне, но об этом не по телефону. И они только и ждут, когда ты выйдешь из квартиры. У тебя есть выход на крышу?

– Да, – ответил я.

В горле пересохло от волнения. Кажется, впервые я оказался в действительно опасной ситуации. Уже за дверью меня могла ждать пистолетная пуля, заряд дроби в грудь из люпары или банальный нож в печень.

– Сейчас тебе надо выйти на чердак, на крышу. Найди способ покинуть дом незамеченным, а потом езжай на ту квартиру, которую вы вчера посетили третьей. Там тебе позвонят, получишь дальнейшие указания.

– Хорошо, Генри, – как можно более ровным голосом сказал я. – Пушку брать?

– Конечно бери, – гангстер усмехнулся. – Более того, я советую держать ее под рукой и стараться унести с собой на тот свет столько ублюдков, сколько сможешь.

– А что копы? – не понял я.

– Копы – больше не твоя проблема. Просто не говори на суде ни слова, и о тебе позаботятся.

– Понятно, – ответил я и мрачно посмотрел на закрытую дверь. Почему в ней нет глазка, даже не посмотришь, что происходит снаружи... – Ну, я пошел.

– Удачи тебе, парень, – ответил ганстер.

Я положил трубку. Что-то подсказывало мне, что возвращаться в квартиру больше не придется, так что желательно было собрать все, что могло быть полезным. Я пошарился по карманам, вытащил бумажник, сосчитал имеющуюся на руках наличность – шесть бумажек по двадцать долларов, да несколько мелких монет.

В холодильнике лежал холодный кебаб, две бутылки ледяной колы и бутылка пива. Я с сомнением посмотрел на еду, но решил все-таки употребить ее, тем более, что индикаторы голода и жажды уже были желтыми.

Подкрепившись, зашел в маленькую ванную комнату, наклонился и извлек из-под монументальной чугунной лампы пистолет в кожаной наплечной кобуре и два запасных магазина, которые спрятал здесь вчера. Натянул на себя кобуру, сверху надел пиджак, но застегивать не стал.

Подошел к двери. Она была закрыта на замок и цепочку, но открыть ее выходить мне было, откровенно говоря, страшно. С другой стороны, выбора не было, я же не Том Круз, чтобы всю жизнь сидеть в шкафу и не признавать своей природы.

С другой стороны, он-то умеет двигать взглядом планеты и читать мысли других людей, а я пока что не так хорош.

Я расстегнул клапан кобуры и вытащил пистолет. Прикосновение к шершавой щечке рукояти было приятным и даже в какой-то степени успокаивало, но выходить мне по-прежнему не хотелось. Тем более, что сверху горела иконка дебафа “Волнение”, и я рисковал не попасть ни в кого, даже высадив весь магазин.

Упрятав пистолет обратно, я вытащил из кармана пачку, достал из нее последнюю сигарету, смял бумажную упаковку и швырнул ее в угол комнаты. Закурил, уселся на диван, и вновь уставился на дверь.

В пять долгих затяжек выкурил сигарету, снова вытащил пистолет и решительным шагом подошел к двери, отомкнул цепочку, открыл замок и резким движением толкнул от себя створку.

Там кто-то был. Я прицелился в фигуру, и только секунду спустя понял, что это немолодая уборщица, которая наклонилась над ведром, чтобы прополоскать в нем тряпицу.

А я ведь чуть ее не застрелил... Готов был открыть дверь и палить во всех подряд.

Спрятав пистолет за спиной, я тут же свернул налево и открыл дверь, ведущую на балкон. Как и в других домах этого района балконы соединялись между собой лестницами. Бросив короткий взгляд вниз, я не увидел ничего подозрительного, и побежал вверх по лестнице, цепляясь за перила свободной рукой.

Преодолев таким манером три этажа, я зацепился руками за карниз, подтянулся и втолкнул свое тело в окошечко, которое вело на чердак. Правда, пол оказался ниже, чем согласно моим расчетам, поэтому вместо грациозного приземления в стиле японских ниндзя, я шлепнулся на пол, как мешок с дерьмом.

Поднялся, прижался к стене и прислушался. Все было спокойно. Пыльно, пахло крысами, как, наверное, на любом другом чердаке. Мне как-то не особо много удалось их посетить за свою короткую жизнь.

Я подождал немного, пока виртуальные глаза привыкнут к виртуальной темноте и двинулся вперед. За каждой балкой, поддерживающей крышу, мне виделся какой-нибудь весело улыбающийся рыжий ублюдок, который только и ждет того, чтобы вогнать мне пулю в живот.

Но все было относительно спокойно. Я дошел до лестницы, забрался по ней, выбравшись на крышу. Листы жести местами проржавели до дыр, но мой вес выдерживали, позволяя мне относительно безопасно двигаться.

Я пошел в сторону, где, как знал, можно было перебраться на соседнюю крышу. Дома строились вплотную друг к другу, и по идее, там можно было просто перепрыгнуть с одной крыши на другую.

По идее. Если ты не боишься высоты так, как я.

Вот, вроде действие происходит в виртуальной реальности, и все-такое. Но, черт, я даже в кино высоты боюсь, когда я сдуру пошел со своей на то время девушкой в кино на фильм про руферов с высотными съемками, то в итоге большую часть сеанса просидел с закрытыми глазами.

А то – просто экран, хоть и большой. Здесь же все совершенно иначе – куча высокотехнологичного железа, единственная цель которой – обмануть твой мозг, заставив его поверить в реальность происходящего. Естественно, гораздо страшнее.

От души выматерившись про себя, я побежал, стараясь набрать такую скорость, чтобы у меня уже не было возможности остановить свое тело. Всеми силами оттолкнулся от земли, и доли секунды спустя уже приземлился на соседнюю крышу. На секунду я подумал, что ржавая жесть сейчас проломится под моим весом, и я упаду на чердак, но крыша выдержала.

Поднявшись, я стряхнул с ладоней пыль и ржавчину, и пошел к ближайшему месту, где можно было спуститься – водосточной трубе. Видел я в старые времена, в одной компьютерной игре, как лихой полицейский спускался с крыш зданий по таким. Играть там надо было в громоздких и неудобных очках виртуальной реальности.

В Питере я видел такие же трубы, но ни за что не взялся бы карабкаться вверх или слезать по такой. Ну его к дьяволу, они же наверняка не ремонтировались с такого момента, как были установлены. То есть, лет сто двадцать, как минимум.

Я подошел к трубе, подергал одну из секций, убедившись, что все в порядке. Вроде бы крепления держали ее и риск свалиться с крыши спиной вниз был не такой уж и большой.

Думать времени не было. Я наклонился, схватился за штырь, торчавший из стены, уцепился за второй и аккуратно перебросил свое тело через парапет. Ухватился чуть ниже, обхватил обеими ногами водосточную трубу, надеясь, что она все-таки выдержит, и стал спускаться вниз.

Не знаю, как это делал тот детектив, но у меня чуть руки от усталости не отвалились, а спустившись обратно на родную, а вернее, чужую землю виртуальных США, я был готов целовать ее. Хоть она и раскачивалась под ногами, но все равно была стабильнее, чем дурацкая труба.

Развернувшись, я рванул в переулок, пробежал по нему под испуганный вой кошек, которые занимались любовью, прошел под арку на проспект, и проголосовал. Желтая машина с шашечками остановилась.

Я открыл дверь, упал на заднее сиденье, назвал адрес, и сунул водителю двадцать баксов.

***

Водитель добросил меня до указанного места, после чего я перешел дорогу и прошел еще около квартала пешком, в основном по подворотням и переулкам. Не заметить слежку в таких местах было бы слишком сложно даже для меня, но я все-таки решил перестараться. То ли чтобы произвести нужное впечатление на солдат Гвидичи, то ли потому что реально беспокоился за свою жизнь.

Потом я вошел, наконец, в нужный дом, поднялся на третий этаж и позвонил в звонок. Несколько секунд ничего не происходило, потом дверь открылась, и на меня посмотрел немолодой итальянец в майке и с полотенцем через плечо. В руках он держал обрез двуствольного ружья.

– Один? – спросил он. – Никого за собой не привел.

Мне оставалось только кивнуть.

– Проходи, – мотнул он головой, дождался, пока я вошел в квартиру и закрыл за мной дверь.

В квартире горел свет, а окна были тщательно зашторены. Пахло спагетти, которые готовились, очевидно, из тех продуктов, что мы привезли. Прямо на полу комнаты лежало несколько матрасов, подушки и одеяла, выглядело все так, будто здесь собирались спать несколько человек.

Значит, семья «залегла на матрасы». Видимо, и я проведу как минимум несколько недель в этой квартире. Хотя, может это и неплохо, в хорошей-то компании.

Я бросил взгляд на парней, рассевшихся на диване и по табуретам. Среди них был Генри, Джованни, которого уже успели поднять на ноги, да еще несколько человек, которых я не знал. Они были моложе, очевидно, соучастники, как и мы, еще не вступившие в Семью.

Первым поднялся Генри, он подошел ко мне, пожал руку, похлопал по плечу, и сказал:

– Я рад, что ты выбрался. Как прошло?

– Поднялся на крышу, перепрыгнул на соседнюю, спустился по водосточной трубе. Потом переулками, поймал такси, остановился в паре кварталов. И пришел сюда, тоже переулками.

 – Молодец, разумно, – оценил мои старания мафиозо. – Садись, скоро поедем решать вопросы.

После солдата ко мне подошли и остальные. Последним был Джованни, который не только пожал руку, но и шепнул, мол, спасибо, брат. Мне оставалось только шепнуть, что сочтемся, да занять последний свободный стул.

– Ну, раз все в сборе, можно начинать, – сказал солдат мафии. – В общем, Тотти официально объявили нам войну. Это был только вопрос времени, когда мы пустим друг другу кровь. Проблема в том, что с ними выступили ирландцы, а против двух крупных банд нам не выстоять. Дон Гвидичи решил, что нужно искать союзников. Как бы это не было бы странно, но мы поедем договариваться с ниггерами.

– С ниггерами? – не понял я. – А как же???

Генри усмехнулся.

– Да, вы с дружком, конечно, попортили наши с ними отношения, но это не смертельно. Тем более, что всю добычу мы вернули и принесли извинения. Как бы это странно ни звучало. В любом случае, наша задача – охранять босса от чужих посягательств. Потом возвращаемся сюда и ждем, когда нам назначат задачу. Все ясно?

– Ясно, – кивнул я. – Какой из матрасов можно занять?

– Тот, который в углу, – ответил старик с полотенцем, прошел на кухню, и принялся грохотать посудой. – Есть все будут?

Генри обвел нас взглядом, и ответил:

– Да, все.

***

Когда телефон в прихожей зазвонил, Генри вышел, поговорил, и секунду спустя приказал собираться. Старик, который избавился от полотенца, подозвал нас к кладовке и стал раздавать оружие. Как я уже успел узнать, это был НПС, который должен был следить за квартирой, готовить еду для бойцов, и все остальное. Не знаю, кто писал его характер, но это был настоящий виртуоз – дед был одновременно сварливым и душевным.

Мне достался MP-40, и два запасных коробчатых магазина на тридцать два патрона. Джованни умудрился перехватить дробовик от Ремингтона, остальные вооружились «масленками», да «томпсонами», и только Генри остался с пистолетом.

Я посмотрел на свой новый автомат и прочитал описание, появившееся на всплывающем окошке:

MP-40. Основное вооружение автоматчиков Вермахта, привезенное в США в качестве трофея, а потом выкупленное преступниками у интендантов-взяточников. Урон 15-26. Заряжено 32 патрона из 32.

– Ну, что, – усмехнулся Джо. – Тебе еще каску на глаза натянуть, будешь самый настоящий «эсесовец».

– Даже это лучше, чем дедушкино ружье, братан, – усмехнулся я в ответ, кивнув на то, что досталось ему.

Остальные тоже перешучивались. Мы спустились вниз, уселись в два «бьюик родмастер», и поехали. Остановились через два квартала, дождались, пока в большой лимузин от «бьюик» сели двое важного вида стариков, и поехали дальше, в сторону уже знакомого нам с Джо негритянского квартала.

Ехали медленно, не торопясь, колонной из трех машин. При этом все почему-то уступали нам дорогу, никто даже не думал подрезать одну из машин или что-нибудь такое, а регулировщики, будто специально, каждый раз останавливали поток машин, чтобы пропустить нас по дороге.

– Хорошо быть мафиозным боссом, да? – спросил Джованни, посмотрев в окно. – Хорошо, что мы устроились работать сюда, и при деле, и в люди выбьемся, ты прав был.

– Ты уже успел словить одну пулю, – ответил я. – Не боишься, что это повторится?

– Кто не рискует, – пожал плечами мой вечный напарник. – Знаешь, ведь на моем месте мог оказаться ты.

– Ага, и тогда нам точно конец пришел бы, – ответил я. – Ты ведь не вписался бы в поворот на такой скорости, и мы вылетели бы, и упали в океан.

– Нормально я вожу, – парень будто бы даже обиделся. – Это ты водишь как моя бабушка!

– А ты стреляешь, как моя сестра! – не остался я в долгу.

Некоторое время мы ржали. Один из парней тот, что был за рулем, понял, о чем мы, и тоже посмеялся. Зато четвертый в машине не разделил нашего веселья, даже наоборот, неодобрительно помотал головой.

Мне было наплевать, что обо мне подумал этот парень, а уж Джо тем более. Его никогда особо не волновало чужое мнение.

Минут через пятнадцать неторопливой езды мы, наконец, въехали в негритянский квартал. Раньше я был здесь только ночью, сейчас же днем, он показался мне еще более унылым зрелищем, чем тогда. Машины вокруг превратились в ржавые развалюхи, а полицейские, будто по мановению ока, исчезли с улиц, хотя раньше патрульные встречались почти на каждом перекрестке.

И почти все были давно знакомы и прикормлены.

Головная машина свернула на какой-то пустырь, на котором уже стояло три машины, которые выделялись в лучшую сторону на фоне остальных ниггерских тачек. Они были тщательно выкрашены, натерты воском, а, может быть, даже оттюнингованы.

Вокруг стояла толпа негров в костюмах. Главным из них был пузатый мужик, который несмотря на жару, был в белом меховом полушубке. В реале в таком не походишь, сваришься, особенно с его габаритами, а вот в игре – почему бы и нет.

Да и есть такой сорт людей, прикольно им негров отыгрывать. Все-таки, их культура плотно вошла в мировую и нашла своих поклонников даже в суровой и не толерантной России.

Машины остановились. Я открыл дверь, вышел на улицу, и поморщился, посмотрев на то, как мои красивые лакированные туфли покрылись пылью. Остальные тоже выбрались из тачек, и вместо одной вооруженной до зубов толпы на пустыре стояло уже две.

Генри подошел к лимузину, открыл дверь и помог дону Гвидичи выбраться из машины. В отличие от ОуДжи босс мафии выглядел не смешно, даже по виду можно было сказать, что это сильный, целеустремленный и волевой человек. И, несмотря на то, что он сути шел просить помощи, мужчина имел вид гордый.

Он двинулся в сторону ОуДжи. Тот кивнул что-то своим товарищам и двинулся навстречу, оба показали открытые ладони, в знак того, что у них нет оружия.

Да, дон Гвидичи рисковал, когда шел в сторону вооруженных негров, но ведь и их главный рисковал не меньше, а даже больше. Потому что в его тушу мне будет попасть гораздо проще, чем его парням в нашего дона.

Они пожали друг другу руки. Я огляделся вокруг, но не увидел ничего подозрительного, встретился взглядом с Генри, который кивнул мне, мол, парень, все должно быть нормально.

– Ты знаешь зачем я здесь, – сказал дон и голос его соответствовал моим представлениям о нем самом. – Ублюдки Тотти объявили нам войну. Ирландцы напали на нас. Вы – враги ирландцев, потому что все они расисты.

– Да, – кивнул ОуДжи. – Мы враги не только ирландцев, но и Тотти. Он не уважает то, как мы разделили город, считает, что может безнаказанно брать наше, щипает наши районы, его люди ловят курьеров. Ты же – человек чести. Даже когда твои люди по ошибке напали на нас, они извинились и заплатили.

– Я уважаю наши правила, и уважаю конкретно тебя, – босс мафии вздохнул. – Но мне нужна твоя помощь. Мы не справимся против Тотти и ирландцев. Любую из этих банд поодиночке мы разбили бы легко, но они объединились, и нам нужны союзники. Наши хорошие отношения позволяют надеяться, что ты нам поможешь.

Толстые губы ОуДжи растянулись в улыбке, он покивал, большая золотая цепь на его груди звякнула.

– Да, мы поможем тебе, – сказал он, и внезапно улыбка сошла с его лица. – Но мы ходим половину ирландского квартала. Это будет справедливая цена за помощь.

– Мы передадим вам треть квартала... – ответил дон.

– Этого мало, – ОуДжи перебил босса мафии и нахмурился.

– Я не договорил, – остановил его Гвидичи. Воздух будто наэлектризовался, дон явно привык, чтобы его слушали, притом, внимательно. – Мы передадим вам треть квартала навсегда. И будем передавать еще половину дохода с еще трети в течение года.

ОуДжи снова улыбнулся. Очевидно, предложение было более чем выгодным для него. Он протянул нашему дону руку, и важно ответил:

– Я согласен. Мы поможем вам.