Текст книги "Заболеть на всю жизнь тобой... (СИ)"

Автор книги: Надежда Жирохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

4

ГЛАВА 4

Сердце отплясывает чечетку, и я цепляюсь за какую-то ветку, поднимаясь на ноги. Смотрю на притихшую Еву, она усиленно жестикулирует, пытаясь что-то мне сказать, и стираю кровь со своего колена.

– Выходи, я знаю, что ты здесь, – слышу я разъярённый голос Клима. Поморщившись, ругаю себя, мысленно, на чем свет стоит.

– Ева, уходи! Я сама с ним разберусь, – шепчу притихшей подруге и, поправив задравшуюся кофту, иду на свет.

Он явно взбешён и настроен на расправу. Смотрю на его голый торс и усиленно вздымающуюся грудь, и понимаю, что я его разозлила не на шутку. Не имею ни малейшего понятия, что делать и что говорить, поэтому просто молчу, стараясь не выказать страха. Что у него на уме я не знаю, но сейчас, чертовски, его боюсь.

– Я знаю, что это сделала ты, можешь даже не отрицать, – чеканит он, двигаясь в мою сторону. По инерции отступаю назад, но он одним рывком преодолевает, разделяющее нас расстояние и больно хватает меня за руку.

– Отпусти, сумасшедший, – выкрикиваю я. Запястье опоясано огнём, но он не спешит ослабить хватку. Я кручу головой, уже готовая закричать и позвать кого-то на помощь, но рёв толпы и все внимание молодежи обращено совсем не нас.

Его ноздри раздуваются, кажется, ещё немного и из глаз Клима посыплются искры, до такой степени он разъярён.

– Ты разукрасила мою машину.

Лицо Клима в миллиметрах от моего. Он сверкает своими глазами и мне, на секунду кажется, что это не человек, а разъярённый зверь. Бежать – как стоп-сигнал звучит в моей голове, и я вырываюсь, но он, как беспомощную куклу, притягивает меня к своему телу.

– С чего ты это взял, у тебя есть доказательства? – Выкрикиваю я, ему в лицо. Он сжимает челюсть и с ненавистью смотрит на меня.

– Что ты делала в кустах? Явно не погулять вышла.

– Да мало ли что можно делать в кустах. Ты больной, Клим, отпусти мою руку, немедленно.

– Ну уж нет, не дождешься, – проговаривает он, хищно ухмыляясь, и тянет меня к машине.

Рывок! И резкая боль простреливает все тело. Еще рывок и слезы брызгают из глаз. С каждым новым его шагом я упираюсь назад, но он, как бесчувственный робот, продолжает с силой тянуть меня за собой.

– Ты, как надоедливая букашка, все время путаешься под моими ногами, – произносит Клим, открывая свою разукрашенную машину и швыряя в лицо мне эти слова, – Как же так его высочество королеву обидели, ты слишком много мнишь о себе.

– Если есть на свете такие идиоты, как ты, пытающиеся меня постоянно задеть, таким как я это надоедает, – огрызаюсь я.

Он буквально нависает надо мной, и я задерживаю дыхание. Не знаю куда деть свои глаза, так-как он слишком близко. Его аура и запах окутывают меня. Мне ничего не остается, как самой забраться в его машину, лишь бы не чувствовать его настолько мощно и всепоглощающе. Он со всей силы хлопает дверьми, и я подпрыгиваю на месте. Смотрю, как он обходит машину и забирается внутрь, и оглядываюсь в заднее стекло, в последней надежде позвать кого-то на помощь. Слой краски не дает мне ничего рассмотреть.

– Знаешь, я тебя недооценил, – говорит Клим, на удивление спокойно, – помнишь местную байку о девушке, спрыгнувшей из окна.

Мое тело моментально покрывается мурашками, и я, в шоке, перевожу на него свой взгляд.

– Что у тебя на уме?

– Не бойся, Дана, я не какой-нибудь маньяк, убивать тебя даже не было в моих мыслях, – хриплый смех вырывается из его горла, и я нервно закусываю губу.

– Я не верю во всю эту чушь, и в эту легенду тоже.

Клим вздыхает и заводит двигатель. Наблюдаю за тем, как он отбрасывает челку назад, и выруливает на дорогу, резко отворачиваю лицо. Не желаю на него смотреть, так как его магнетизм заволакивает полностью. Становится очень сложно игнорировать тянущие ощущения внизу живота.

– Легенда гласит, что тридцать лет назад одна прекрасная девушка Луиза, из богатой семьи, полюбила простого рабочего, – хрипит он, посылая снова мурашки по моему телу.

– Не продолжай, я знаю эту сказку.

– Но родители этой девушки были против этих отношений и заперли девушку в Монастыре. Ее отец был очень влиятельным человеком и не смог примириться с выбором дочери, – продолжает говорить он, а я затыкаю уши. – Тогда она сбегает из монастыря и встречается со своим любимым в том самом доме, на девятом этаже. Они совершают грех в одной из комнат, и после ночи любви девушка выбрасывается с девятого этажа, лишая себя жизни. Легенда гласит, что если парень с девушкой займутся любовью в этой комнате, то они примут этот грех на себя.

Машина плавно тормозит около старого дома и я, выдохнув, поворачиваю голову, и смотрю прямиком в его глаза. Клим выглядит непринужденно, его темные глаза, казалось, светятся в темноте, такое ощущение, что мы остались одни в этом мире, только он и я. Тишина давит на уши. Он наклоняется и проводит рукой по моей щеке. Его губы совсем близко.

– Ты веришь во весь этот бред? – Говорю ему прямиком в губы.

– Я нет! А ты веришь, я читаю этот страх в твоих глазах.

– Клим, пожалуйста, я не знаю, что у тебя на уме, но давай все решим миром.

– Нет, ты слишком далеко зашла. Выходи из машины.

Я вырываюсь из странного транса и воздействия его глаз.

– Ты же не потащишь меня в этот дом.

Он снова ухмыляется. – Сумасшедший, тебя нужно лечить, – мой голос, неестесственно, сиплый.

– Выходи сама, Дана, иначе я применю силу. Ты же не хочешь этого? – Угрожающе произносит он.

– Ты маньяк.

С силой дергаю дверь и охаю от очередной боли в запястье. Кажется, я вывихнула руку, пытаясь сбежать от него. Пульс громыхает в ушах, когда я выхожу наружу.

Мне не убежать… Самое страшное, что эта игра начинает мне нравиться, и я страшусь своей реакции на него. Знаю, что где-то километр разделяет нас от всеобщего веселья и как бы я не пыталась, мне не докричаться ни до кого.

– Вот видишь, рядом был небольшой кессон. Я каждый день после учебы приходил разбирать его, вот этими руками, – он поднимает руки вверх, и я смотрю на его ладони, покрытые мозолями, чувствуя, как меня начинает трясти, – трудился, лишь бы накопить на эту машину. Но одна богатая выскочка даже не подозревала об этом. Ей с детства все приходило на блюдечке, с золотой каемочкой.

– Клим, я не знала, прости…

– Иди вперед, Дана.

Я оборачиваюсь и смотрю на темное здание. Ужас сковывает меня изнутри. Делаю несмелые шаги, ощущая его дыхание сзади, и захожу внутрь. Пульс снова забился, невыносимый жар пробежался по моему нутру. Я чувствую его кожей. Поднимаюсь по лестнице и не понимаю, почему не борюсь. Не вырываюсь и не бегу назад, а как ненормальная преодолеваю ступень за ступенью.

– Что, если тут все обвалится?

– Ничего такого не будет, дом еще крепок, как никогда. Замираю на третьем этаже и выравниваю дыхание.

– Зачем мы туда идем? И за что ты так меня ненавидишь?

– Мне просто надоело возиться с тобой. Тебе не тягаться со мной, Дана, в следующий раз десять раз подумаешь, прежде, чем пойти мне мстить.

– Ты же не будешь меня насиловать? – Господи, что я говорю.

– Я не насилую девушек, только если они сами попросят меня о такой услуге.

Я слышу его хриплый смех.

– Никогда … слышишь никогда, – выкрикиваю я, поднимаясь выше. Эхо моего голоса посылает очередную дрожь.

– Еще посмотрим.

Мы поднимаемся на девятый этаж, и мои нервы на пределе. Смотрю на покосившуюся дверь и чувствую, как он тихонько надавливает на мою спину, толкая меня вперед. Я глубоко вздыхаю. Мое самообладание покачнулось. Как же я ненавижу его!

– Ты псих, Клим, просто ненормальный псих. И за все ответишь…

5

ГЛАВА 5

Тусклый свет, от ближайшего фонаря, просачивается в комнату. Прохожу вглубь и чувствую, как шевелится каждый волосок на моих руках. Нет, мне не страшно, просто жутко неприятно то, что он пытается отыграться на мне. Да, я была неправа, что разукрасила его машину, но притащить меня сюда, пытаясь напугать, это слишком. Во-первых, некоторые даже днем обходили этот дом стороной. И даже, признаюсь честно, я тоже изредка боялась здесь бывать. Сейчас я ругала себя за такие мысли, но с ним я чувствую себя в безопасности. Как бы он не издевался надо мной все эти годы, он меня не трогал, никогда. За исключением того поцелуя, на парковке.

– Ииии, на этом все? Твоя фантазия, походу, уже исчерпана, Клим, – произношу я, оборачиваясь. Он улыбается, и в тусклом свете фонаря, его улыбка, кажется зловещим оскалом. Клим движется на меня.

– Ты когда-нибудь видела себя со стороны? – Шепчет он, медленно надвигаясь, – ты смотришь так, как будто боишься, что такой, как я, испачкает такую правильную и чистенькую девочку. Думаешь, что я грязное животное, не достойное тебя, да, Дана? Ты всегда так смотрела, даже когда я в девятом классе позвал тебя танцевать, помнишь?

– Нет, ты ошибаешься.

Он близко, так близко, что я чувствую исходящее от него тепло. Клим поднимает свою руку и тихонько проводит по моей щеке.

– Такая нежная кожа и такие запятнанные руки, прикасающиеся к ней, не пристало королеве вечера танцевать с грязным оборванцем. Видишь, я до сих пор помню твои слова.

– Это было давно, я изменилась. Ты за это мне мстишь? – Мой голос надломлен, и дыхание учащается, как только его руки обвивают мою талию и грубо прижимают к себе. Я стараюсь сохранять спокойствие, но сердце, предательски, стучит в груди, так сильно, что я боюсь, вдруг он тоже это слышит. Он наклоняет голову, и я вижу, как сверкают его глаза в темноте, такие яркие, и в то же время, пугающие. По телу ползет холодок, и я делаю шаг назад, чувствуя, как он притягивает меня к себе еще ближе. Грубое вмешательство, и сладкая истома, – это все, что я ощущаю в данный момент. Хуже всего то, что мне не хочется вырываться. Кажется, что все, что сейчас происходит, правильно, как никогда. Мне нужно его оттолкнуть, срочно что-то придумать. Если я не сделаю этого, никогда не прощу себя.

– Моя месть еще даже не началась, так, мелкие забавы, чтобы ты не думала, что я спущу тебе все с рук, – шепчут его губы.

«– Это не влечение, всего лишь выброс адреналина» – успокаиваю себя, мысленно.

– Ты просто жалкий, Клим, – проговариваю я, медленно, – и в детстве на тебя было страшно смотреть. Такой весь щупленький, в этих ужасных очках. Ты несчастный, и желаешь обвинить в своих бедах меня. С другой стороны, мне бы тоже было жаль себя, на твоем месте. Родители тебя бросили, друзей практически нет, ты все это заслужил, Клим. Такая твоя судьба.

Наблюдаю, как Клим вздрагивает и резко поднимает голову, и у меня все переворачивается внутри. Господи, что я говорю. Я просто не могу по-другому, иначе мне не справиться с ним. Я с трудом сглатываю и наблюдаю, как меняется его выражение лица. Сейчас от него исходят такая злоба, что мне хочется укрыться, я практически не дышу.

О, Боже, что я наделала?

Он убирает свою руку с моей талии, и я отшатываюсь назад. Вот только рука Клима перемещается на мою шею и больно сдавливает ее. Резкий толчок, и его губы прижимаются к моим, с такой силой, что я ощущаю кровь во рту. Мне хочется оттолкнуть его, накричать, но я ничего не делаю. Просто стою, с колотящимся сердцем, ощущая, как кровь закипает в моих жилах. Пытаюсь обуздать свои эмоции, но все сложнее становится сохранять чертов контроль. Его губы раздвигают мой рот, и язык проталкивается внутрь с животной, жадной потребностью. От острых ощущений, курсирующих по моему телу, хочется кричать. Я не могу ничего сказать, попросить пощады. Беспомощно выгибаюсь, пытаясь вырваться, но он лишь сильнее тянет меня на себя. Шея болит, тело наливается истомой, и я хриплю ему в рот. Мне страшно, и так сильно давит в низу живота, что я неосознанно трусь об него, сама ничего не ведая. Моя кожа горит. Кажется, что еще чуть-чуть и вовсе расплавится. Резкий рывок, и Клим впечатывает наши тела в ближайшую стену. Его руки везде. Сминают мою кофту, жадно шарят по груди.

– Клим, – не узнаю свой голос, низкий хрип вырывается из груди.

Рука Клима пробирается в мои шорты и проникает в самое нутро. Я извиваюсь, не понимая, что происходит, хватаю ртом горячий воздух и судорожно цепляюсь за него. Мне жизненно необходимо быть еще ближе. Мычу, кручу голой в разные стороны, пока он яростно стаскивает с меня шорты, и кидает на грязный пол. Мне все равно. Сейчас уже безразлично, я как безвольная кукла, повинуюсь ему.

Кажется, что это сон, или просто злой рок, но так остро и чувственно, что голова идет кругом. Держа меня за талию и вдавливая в стену, Клим делает первое движение, четко глядя в мои, помутневшие, глаза.

Меня потряхивает с головы до ног. Чувствую его пальцы на своих бёдрах, и резкий вздох вырывается из моей груди, когда он туго проталкивает внутрь. Миллиметр за миллиметром. Мой разум протестует, но тело дрожит от желания, и я совершенно не могу ничего поделать с собой. Он входит в меня до упора, причиняя боль, но я уже ничего не замечаю, полностью захваченная страстью, я просто тону в нем. Клим рычит, лихорадочно шаря по моему телу, разрывает руками тонкую ткань. Моя блузка повисает на мне, как тряпка, и капли пота ползут по спине. Мне жарко и невыносимо сладко. Дикая пытка, равносильная лавине, и я просто утопаю в ней. Я тяну свои руки к нему, провожу по твердому торсу, вожу ладонями по груди. Настолько близко и бешено ошеломляюще, как будто это все происходит совершенно не со мной, не в этой заброшенной комнате. Легкий ветерок раздувает мои волосы, и я яростно жмусь к нему. Хочу избавиться от мучительной тяжести внизу живота и, закусывая губу, ощущаю кровь и соленые капли пота. Напряжение зашкаливает, и я готова умолять его поскорее избавиться от этой пытки. Господи, что мы творим? Он снова вторгается в меня, также резко, бесцеремонно, как вломился в мою жизнь, руша все границы и все барьеры, и кто бы знал, что я уступлю ему, жалкому мальчишке, которого я столько лет ненавидела.

Клим повисает надо мной, продолжая двигаться, а я кричу. Бешенный ритм, который он задает, не вписывается в мои возможности. Я просто всхлипываю, содрогаясь всем телом, чуть ли не рыдая, пытаюсь не стонать. Кажется, что меня разрывает пополам. Вижу блеск его глаз, хрип и дикий нечеловеческий рык вырывается из его горла. Это последнее, что просачивается в мой мозг прежде, чем зажмуриться и кончить.

Минута… две… три…Ощущаю, как кто-то трясет меня за плечо. Открываю глаза и не понимаю, где я. Я, кажется, отключилась, и Клим держит меня на весу.

– Дана, все хорошо? – Его голос неестественно напряжен.

– Да, все в порядке.

Делаю маленький вздох, и стараюсь привыкнуть к темноте, получить полную картинку. Ужас сковывает все моё нутро. Господи, что я наделала. Приседаю и шарю по полу, ища свои шорты. Хватаю в руки и судорожно натягиваю на себя. Прикрываюсь руками, так как разодранная ткань открывает мою голую грудь, и ощущаю тупую боль во всем теле.

– Я не знаю, что на меня нашло, – слышу его голос и чувствую, как увлажняются мои глаза.

– Пойдем, Дана.

Я не хочу ничего отвечать, мне нужно подумать. Что сейчас произошло, просто не укладывается в моей голове. Вдох, выдох. Делаю шаг, и иду за Климом, но он резко замирает на месте, обхватив свою голову руками. Я слышу его резкий хрип.

– Клим? Что такое? Ну же, пошли скорее отсюда!

Даже в неясном свете, я вижу, как он бледен, и дикий холод разит из его глаз.

– Клим, ну же, давай, выходи. Он жмурится, затем снова поворачивается к свету и зажимает уши, делает рваный вздох.

– Ты их видишь? – Спрашивает он хрипло.

– Кого, Клим? Тут никого нет.

– Птицы, они повсюду.

Я верчу головой, но вокруг лишь тишина и мне становится жутко.

– Клим, тут нет никого. Пойдем, пожалуйста. Смотрю в его красные глаза и не понимаю, что с ним такое.

– Птицы, они повсюду Дана, оглянись вокруг…

6

ГЛАВА 6

Моя жизнь переломилась на до и после … Казалось бы, я жаловалась на него, придумывая как бы уколоть Клима посильнее. Называла его монстром, не ведая того, что это были лишь маленькие капли, которые образовали огромное озеро моих страхов. С того вечера что-то пошло не так. Я не понимаю, как добралась до дома. Помню лишь свои слёзы и покрасневшие пальцы, которые усиленно сжимали руль. Мне хотелось развернуться и догнать его, так как бледность щёк Клима поражала. В тот момент он был похож на привидение, и я не понимала, что случилось с ним. Я ничего не сделала, абсолютно ничего. Просто забралась в свою кровать, завернувшись в одеяло, и дала волю слезам. Проклинала его за то, что он потащил меня в этот дом, и себя за то, что позволила себе утонуть в его глазах и руках, и навсегда лишиться своего защитного барьера. А потом мне снился сон, и снова его губы и руки. Мое тело горело огнём, и я ненавидела себя ещё сильнее. Отчаянно лупила подушку и впивалась в неё зубами, лишь бы больше не думать о нем.

«Не приходи… исчезни из моих снов…» – шипела я, как сумасшедшая.

На следующее утро я не обнаружила его на учебе. Честное слово, я была даже рада, так как не понимала, как вести себя с ним. Боялась его реакции, и в то же время ждала чего-то, сама не осознавая, чего именно. Клим появился через неделю. Прошёлся мимо меня, даже не посмотрев в мою сторону. Мне было больно, а чего я, собственно, ждала? Того, что он начнёт ухаживать за мной или изменится? Моя наивность поражала саму себя. Позже я узнала, что он перевёлся в параллельную группу, и с этого все заново началось. Клим попал в самую плохую компанию, и сдружился с их главарем. Эдик Туманов, по прозвищу Туман, был самым, что ни на есть бандитом. Их группировка называлась «Чёрные», и их боялись все, без исключения. Даже поговаривали, что они занимались какими-то грязными делишками, и пару раз их ловили органы власти.

На удивление, они всегда выходили сухими из воды. Клим продал свой автомобиль и приобрел мотоцикл, я пару раз замечала, как он уезжал из колледжа с очередной девчонкой. Меня он по-прежнему не замечал, как будто я пустое место, отчего мое сердце замирало каждый раз.

– Дана, ты что застыла? – Спрашивает меня Настя, – мы опоздаем на забег.

Мои глаза натыкаются на Клима, который зажимает в углу симпатичную блондинку, и к щекам моментально приливает кровь. Его руки покоятся на ее упругой заднице, облаченной в короткие шорты, а губы что-то шепчут на ухо. Я хочу развернуться и тихонько сбежать, но он резко вскидывает голову. Глаза в глаза.

Меня прошибает холодный пот и хочется прямиком уйти под землю. Его глаза, в секунду, становятся ледяными. Так он не смотрел на меня никогда. Зло, пробирающее до дрожи, желая стереть в порошок. Я резко отворачиваюсь, и практически бегу, чуть не сбив удивленную подругу.

– Ты что за идиотка, сказано же, держись подальше от него. Он же сейчас из «Чёрных», а это очень нехорошо.

– Я просто нечаянно с ним столкнулась, успокойся! Я и не думала к нему подходить.

– Подходить она не думала, радуйся, что он наконец – то отстал от тебя. Что, если он вновь возобновит свою игру «кто из вас круче», – она практически тащит меня за собой, – ты даже не представляешь, насколько он сейчас опасен. Они же не люди, звери, точно тебе говорю. В прошлые выходные разгромили весь Тупик, кружили на своих мотоциклах и распугивали народ. А когда Суслов сказал им убираться, они раздели его до гола, и связали веревками, запихнув в рот кляп. И кто ты думаешь это сделал?

– Кто? – переспрашиваю я, задерживая дыхание.

– Клим, он очень изменился.

– Он не мог.

– Дана, сними уже эти розовые очки со своей переносицы. Он просто, наконец – то, нашел себя. Ты видела его тату на шее? То ли птица, то ли зверь с большими крыльями, он полностью погряз в этом дерьме. Не удивлюсь, если они его еще и на наркоту подсадят.

Мы заходим в женскую раздевалку, и я стираю холодный пот со лба. Забег еще не начался, а я уже покрылась липкими каплями, с ног до головы. То, что рассказывала Настя, просто не укладывалось в моей голове. Я надела короткие шорты и белую майку и завязала свои волосы в высокий хвост. Каждый год наше учебное заведение устраивало забег. Участвовать могли все учащиеся колледжа. Самых лучших отбирали на всеобщие городские соревнования.

– Три километра, Дана! На что ты меня подписала?

– Давай, не ленись, это полезно для фигуры.

Мы выходим на улицу, и я смотрю, как Сергей Аркадьевич, наш препод, выстраивает всех в ряды.

– Филатова, Волкова, где ходите? Давайте скорее, – выкрикивает он, забавно взмахивая руками.

– Господи, Дана, у него живот так смешно выпирает. Спорт – это явно не его, – шепчет мне Настя на ухо, хихикая, и я толкаю ее в бок.

Я занимаю место с краю, в первом ряду. Настя сразу за мной. Сергей Владимирович посматривает на свои наручные часы и готовится к отсчету, и я заглатываю ртом кислород. Рев мотоциклов разрезает тишину, и я вздрагиваю. Смотрю на пять железных коней, паркующихся неподалеку, и стараюсь унять нервную дрожь. Кто-то резко свистит. – Ребятки, вы мешаете нам, – кричит препод, но вся эта компашка и не думает уходить. Клим складывает руки и ухмыляется, осматривая толпу. На нем темная футболка и низко сидящие шорты, и мой пульс снова ускоряется. Я знаю, что он меня не видит, так как Олеся загораживает обзор. Этот гад, не стесняясь, рассматривает девчонок, и хуже всего то, что мне это не нравится.

– Мы тут немного постоим, мешать не будем, – выкрикивает самый рослый из них. На нем темные очки и длинная челка, поэтому я не могу рассмотреть его лицо. Скорее всего это и есть тот самый Эдик, я видела его от силы пару раз. Никогда не интересовалась параллельной группой и просто старалась их избегать.

Закрываю глаза, пытаясь вернуть былой настрой. Когда слышу отчет, и цифру три, подрываюсь с места. Я отрываюсь от толпы, бегу, со всей силы пытаясь выбить из себя всю злость. Первый круг пройден, и я заворачиваю на второй. Слышу свист в спину и дерзкое слово «киска», но даже не поворачиваю головы. Воздух давит на легкие, и тело невыносимо горит, но я продолжаю бежать, ощущая, как становится легче, осталось совсем чуть-чуть.

– Филатова, молодец, последний круг, – выкрикивает преподаватель. Добегаю до финишной прямой и падаю на колени, стараясь отдышаться.

– Ого, вот это скорость, детка, – доносится совсем рядом со мной. Поднимаю голову и натыкаюсь на того самого парня. Он с интересом рассматривает меня.

– Твои ножки неплохо бы смотрелись на моей шее, – громко проговаривает он. Парень улыбается, и я замечаю в его рту золотой зуб, который сейчас буквально отсвечивает на солнце.

– Ты что-то попутал, – говорю я, в перерывах между вздохами, – меня не интересуют такие моральные уроды, как ты.

Злость, буквально, затапливает меня. Он закидывает голову назад, и дикий хохот вырывается из его горла.

– Клим, это не из твоей группы девчонка? Знаешь ее?

Я, кажется, вновь не дышу. Потребность обернуться и взглянуть на Клима, невероятно сильна. Мне хочется прочитать хоть что-то в его глазах. Понять, что произошло и разобраться, наконец, в его странном поведении.

– Или это твоя телочка? Что ты молчишь?

– Мне безразлично на нее, – слышу его, продирающий до дрожи голос, – так, перепихнулся разок, можешь забирать…